Иудейско-христианская теология 1 страница

Sandra Lipsitz BEM

The Lenses of Gender.

Transforming the Debate on Sexual Inequality

ИНСТИТУТ СОЦИАЛЬНОЙ И ГЕНДЕРНОЙ ПОЛИТИКИ

Сандра Липсиц БЕМ

Линзы гендера.

Трансформация взглядов на проблему неравенства полов

Москва

РОССПЭН

УДК 159.922.1=03 ББК 88.37 Б 45

Редакционный совет

серии «Гендерная коллекция — зарубежная классика»:

Бенедиктова Т.Д., Воронина О.А., Гениева Е.Ю., Дубин Б.В., Дробижева Л.М., Зверева Г.И., Казавчинская Т.Я., Кон И.С., Кочкина Е.Б., Ливергант А.Я., Петровская Е.В., Посадская-Вандербек А.И., Садомская Н.Н., Самойло Е.Н., Сорокин А.К., Утешева Н. Т., Федорова Л.Н., Хасбулатова О.А., Чистяков Г.П., Юрьева Н.Ю., Ярыгина Т.В.

Научный редактор Н.Ходырева Перевод с английского Д. Викторовой

БемС.

Б 45 Линзы гендера: Трансформация взглядов на проблему нера­венства полов / Пер. с англ. — М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2004. - 336 с.

ISBN 5 - 8243 - 0587 - 0

Книга выдающегося психолога и феминистского философа, про­фессора Корнельского университета Сандры Бем помогает осознать дискуссионные вопросы пола, гендера и сексуальной ориентации.

Профессор Бем обсуждает, как представления о мужчинах и жен­щинах, укоренившиеся в культуре и социальных институтах, трансфор­мируются в представления и психологию индивида. Назвав эти пред­ставления линзами гендера, автор с междисциплинарных позиций рассматривает, как наше восприятие результируется в социальной практике — дискриминации женщин и сексуальных меньшинств.

Бем считает, что общество должно заботить не различия между мужчинами и женщинами, а то, как эти различия преобразуются патри-архатными социальными институтами в недостатки женщин и их дис­криминацию.

ББК 88.37

ISBN 5 - 8243 - 0587 - 0

© 1993 by Yale University © «Российская политическая энциклопе­дия», 2004 © А.Б.Орешина, оформление серии, 2004

Изменяя психологию...

Вместо предисловия

Имя профессора Корнельского университета Сандры Липсиц Бем знакомо российским психологам по ее опроснику, измеряющему андрогинию. В период с 1967 по 1986 год она была самым цитируемым англоязычным пси­хологом в области гендерной психологии. Тогда, в 70-х го­дах, профессор Бем доказывала, что андрогиния является решением проблем психического здоровья мужчин и жен­щин. Но спустя десятилетие она имела научную смелость пересмотреть свои, ставшие чрезвычайно популярными идеи о «гармоничном сочетании мужских и женских качеств в одной личности». В энциклопедической монографии «Психология женщин» она заявила, «что андрогиния не яв­ляется решением проблемы. Мы измеряли качества, кото­рых нет!». В качестве альтернативы была предложена теория гендерной схемы.

Монография «Линзы гендера» была издана в 1993 г. Среди множества статей (43) и двух монографий, именно работа «Линзы гендера» была неоднократно награждена и признана лучшей книгой по психологии различными про­фессиональными организациями: Лучшая книга 1993 года по психологии, Победитель премии Книга года (1993), Вы­дающаяся публикация 1994 года, Достижение в области коммуникаций, языка и гендера 1994 года и т. д. А сама ав­тор «Линз гендера» была признана Выдающейся женщи­ной-психологом Американской психологической Ассоциа­ции 1995 года.

Хотя критика Сандры Бем направлена на конвенциаль-ную гендерную социализацию в США, против дискримина­ции женщин и сексуальных меньшинств, российские читате­ли с полным правом могут отметить сходную ситуацию в России.

Превалирование биодетерминистских объяснений в отече­ственной психологии говорит о том, насколько Вильсон и дру­гие социобиологи популярны в России, например, Геодакян и

его теория*. Поляризация мужского и женского переполняет СМИ, а уж известная андроцентристская позиция бывшего министра культуры (!) всколыхнула даже нашу не склонную к активизму женскую общественность". Различие, пожалуй, в том, что в США многие ценностные позиции, выдвигаемые феминистскими психологами, уже приняты, усвоены и вопло­щены определенной частью специалистов в социальную и пси­хотерапевтическую практики по работе не только с женщина­ми, но и мужчинами. Для России же пока характерно знакомство с данными позициями, и этот период требует под­робного и простого (насколько это возможно в данном контек­сте) разъяснения этих эпистемологических ценностей.

Познакомившись с теорией гендерной схемы в начале 90-х, автор данной статьи стала популяризировать эти идеи среди отечественных специалистов. Тогда же в издании Петербург­ского центра гендерных проблем была опубликована статья «Гендер — сила, гендер — власть» с популярным изложением данной теории (см. также: Ходырева Н.В. Гендер в психоло­гии: история, подходы, проблемы // Вестник Санкт-Петер­бургского Университета. 1998. Сер. 6. Вып. 2). В полном виде перевод статьи***, где подробно описывается теория гендерной схемы, впервые публикуется в приложении к данному изда­нию. К тому же в России уже побывал практик — эпистемолог и психотерапевт Джон Гриндер, дающий технологию вопро-шания и исследования создания когнитивных конструктов. В этом плане Сандра Бем — это Гриндер в юбке, но с более под­робными теоретическими объяснениями создания гендерных истин. Работая над этой книгой, мы сами изменялись. Книга читается непросто, так как сама задача исследования модели восприятия и познания требует усердной работы от читате-лей(ниц). Перевод также давался нелегко, так как многомер­ность и междисциплинарность аргументации не вмещалась в прокрустово ложе сложноподчиненных русских предложений.

* Критику данной теории см.: Воронина О.А. Теоретико-методологиче­ские основы гендерных исследований // Теория и методология гендерных исследований. М., 2001. С. 46.

** Речь идет об иске к ведущему передачи «Культурная революция» Михаилу Швыдкому, поданном в Большое жюри Союза журналистов РФ рядом общест­венных организаций по поводу ток-шоу «Шедевр может создать только мужчи­на» (Общественная дискуссия: сексизм в СМИ // Женщина Плюс. 2003. № 1.)

*** Bern S.L. Geender Schema Theory and Its Implications for Child Develop­ment: Raising Gender-aschematic Children in a Gender-schematic Society // The Psychology of Women. Ongoing Debates / Ed. by M.R.Walsh New Haven-London: Yale University Press, 1987. P. 226-245.

Например, переводчица и научный редактор отметили для себя, с каким трудом нам давался перевод слова «угнетение» женщин. Потрясающе, но факт, что в стране, где женщины менее всего представлены во власти, где насилие над женщи­нами остается безнаказанным в массовом масштабе, где сек-сизм льется с больших и малых экранов, понятие «угнетение» женщин принимается с трудом. Но самое главное, мы пере­стали испытывать гендерное «беспокойство» навсегда. Жела­ем читателям и читательницам «Линз» того же.

Понятие гендера

Понятие «гендер» впервые появилось в работе Р.Столера в 1963 г. В дальнейшем, термин «гендер», заимствованный из лингвистики (gender — род (англ.)), использовался для обозна­чения культурных характеристик мужчин и женщин в отличие от пола — совокупности биологических характеристик — гене­тических, физиологических и репродуктивных. При помощи понятия «гендер» было проведено структурное отделение ес­тественного (природного) от приобретенного (культурного) в человеке. Введение понятия было подготовлено работами М.Мид по этнографии еще в 30-х гг. XX века. Исследование «Пол и темперамент в трех примитивных сообществах» (1935) сейчас признано основой для формирования гендерного под­хода и исследований. Оно подготовили почву для развенчания мифа о маскулинных и фемининных особенностях поведения как естественном следствии половых различий. Н.Чодороу первой подвергла сомнению наличие материнского инстинкта у женщин. В монографии «Воспроизводство материнства: психоанализ и социология гендера» она показала, что «влече­ние материнства» — не биологический инстинкт, а продукт социализации женщин*.

Необходимость методологического отделения пола (биоло­гического) от гендера (социального) определялась нескольки­ми причинами: во-первых, распространенным мнением и ве­рой, что различия в поведении мужчин и женщин, их социальные позиции являются следствием биологических, т.е. половых различий; во-вторых, стремлением проанализиро­вать, как пол и гендер взаимодействуют в процессе жизненно-

* Чодороу Н. Воспроизводство материнства: психоанализ и социология пола. Часть III. Половая идентификация и теория материнства // Антология гендерной теории. Минск, 2000. С. 29—76.

го цикла (онтогенеза); в-третьих, пониманием того, что соци­альное больше поддается изменению, чем биологическое. Последнее определяет прикладное использование гендерных подходов: изменение социализации мужчин и женщин в сто­рону реализации интересов и способностей, а не гендерных предписаний и стереотипов. Это поможет мужчинам, напри­мер, больше заботиться о своем здоровье, совершать меньше рискогенных поступков и, в конце концов, увеличит продол­жительность их жизни. Что касается женщин, то они, нако­нец, прямо смогут признать необходимость выстраивать свое экономическую благосостояние самим, а не окольными путя­ми — через богатых партнеров. Конечно, для женщин, значи­тельно больше институциональных барьеров для подобных изменений, в то время как мужчинам необходима серьезная психологическая работа над осознанием своих проблем.

Дифференциация понятий «пол» и «гендер» дало мощный толчок для развития социальных процессов с междисципли­нарных позиций. В настоящее время существует несколько направлений разработки гендерного подхода (гендерной тео­рии). К основным теориям относят теорию социального кон­струирования гендера; гендера как стратификационной кате­гории; интерпретации гендера как культурного символа. Но, как отмечает исследовательницы, в российской науке получил «распространение псевдогендерный подход, в котором «ген­дер» используется как синоним слова «пол», а первый термин представлен просто как «более современное понятие в науке». Приверженцы биологического детерминизма осознанно или неосознанно считают, что биологические особенности муж­чин и женщин определяют их социальные роли, психологиче­ские характеристики и т.д. Таким образом, важно знать и о ре­альном существовании биологических, социальных и психологических различиях, но также и то, как эти различия интерпретируются и как на их основе выстраивается система власти и доминирования»*.

Теория линз культуры

Теория линз культуры и более ранняя теория гендерной схемы посвящены анализу получения знаний о мужском и женском и о формировании всей системы восприятия на основе пола. «Различия между мужским и женским привносятся

* Словарь гендерных терминов. М., 2002. С. 20—24.

в общественную жизнь настолько экстенсивно, что тем самым осуществляется скрытая подмена: практически любой аспект культуры, любой аспект человеческого опыта предстает перед нами в неразрывной связи с половыми особенностями — каса­ется ли это стиля одежды, социальных ролей и даже способов выражения чувств и реализации сексуального влечения»*.

В «Линзах гендера» анализируются механизмы, посредст­вом которых формируется когнитивная система (система по­знания) на основе пола. «Мы не через линзы будем смотреть, а на них самих». А это значит, что при исследовании вопроса необходимо произвести определенную диссоциацию — диссо­циацию себя от себя как познающего субъекта. В этом слож­ность освоения данного текста.

Как мы познаем мир, через какую систему, как мы сфор­мировали и получили такую систему знаний, при которой ка­чества женщин (реальные или воспринимаемые) трактуются как отрицательные для высокодоходных и высокостатусных профессий и занятий?

В своей теории Бем считает, что между реальным миром и нами стоит разработанная в культуре система познания, что­бы люди, как в кривом зеркале, видели то, что предлагает нам видеть система патриархата. Мужчины и женщины, по утвер­ждению этой системы, противоположны друг другу. Как мы умудрились не видеть разницы между мужчинами и считать их одинаковыми? С чего мы взяли, что все женщины являются единой монолитной группа? Японки и африканки, девушки XXI и XVII веков, богатые и бедные, спортсменки и выши­вальщицы?

Но сформулирован и другой вопрос: «А есть ли еще кто-нибудь в мире, кто был бы так похож друг на друга, как муж­чины и женщины?»". Почему когда берется за основу воспри­ятия категория национальности или расы, то все белые муж­чины и женщины становятся очень похожими между собой и совсем непохожими на мужчин и женщин из Китая? Таким образом, важна позиция, с которой мы воспринимаем, позна­ем и оцениваем.

Сандра Бем показывает, как в такой системе познания ис­кусственно приписываются половые признаки огромному ко­личеству явлений. Хотя у смелости нет мужских признаков, тем не менее, это качество называется и признается мужским.

* Там же. С. 2.

" Hyde J. The Half of Human Experience: The Psychology of Women. Lexing­ton, 1985.

Почему нам мало известно о мужчинах или даже целых сооб­ществах мужчин, которые в средние века или нынешнее время занимались бы уходом за больными и пожилыми, брали от­пуск по уходу за младенцами, как в Швеции и Исландии? По­чему и как они исчезли из поля нашего восприятия, из нашей памяти как пример, не вписывающийся в привычную ассо­циативную связь с «настоящим мужским»? Вопрос относи­тельно смелости женщин — вопрос того, как мы воспринима­ем и оцениваем смелость девочек, девушек и бабушек. Почему многие поступки женщин воспринимаются как отчаяние, глу­пость, истеричность, а не как смелость? Почему огромное ко­личество «не смелых» поступков мужчин (например, бросил жену с тройней или с ребенком-инвалидом; поместил преста­релую мать в психдиспансер; отказался от ответственности за насилие; не признался, что принял решение, повлекшее за со­бой гибель людей или разорение страны) не замечается нами и расценивается как нетипичное для мужчин. В соответствии в теорией Бем и на основании принципов деятельности ког­нитивных процессов, человеческое восприятие селективно — оно отбирает то, что укладывается в привычную схему поляр­ного восприятия мужчин и женщин, и оставляет без критиче­ского рассмотрения то, что чрезвычайно распространено в ре­альности, но никак не вписывается в рамки сконструирован­ного культурой восприятия. Иными словами, наша система восприятия уже настроена на то, что мужчина — смелый, а женщина ..., скажем так, робкая. Система восприятия через гендерные линзы даже не предполагает, что разные женщины могут отличаться между собой по выраженности качества «смелость» — у женщин такое качество в данной системе по­знания не воспринимается вообще.

Подход к гендеру, который предлагала Сандра Бем в своей новой концепции линз гендера, отличался от структурного подхода к гендеру — исторически первого по появлению в на­учных публикациях*.

Прежде всего, она подвергла критике саму идею приписы­вать людским качествам и поведению маркеры мужского и женского. Из этого следует радикальный вывод: чтобы быть мужчиной и женщиной... — ничего делать не надо. Ведь наш пол с нами с самого нашего рождения. Снимается то напря­жение, которое делает самооценку страдающей, если люди не

* Oakley A. Sex, Gender and Society. London, 1972; Rubin G. The traffic in women: notes on the political economy of sex // Toward an Antropology of Wo­men/ Reiter R.R. Monthly Review Press. New York, 1975.

выполняют культурные требования сиюминутного момента быть «настоящими» мужчинами или «настоящими» женщина­ми. Все остальные характеристики поведения и качеств, про­фессии и интересы, привязанности и страсти — это свободный выбор. Вернее, должны быть свободным выбором людей в за­висимости от их предпочтений, интересов и способностей.

Психология как наука относится к поздним новообразо­ваниям в списке идеологических технологий контроля и вла­сти. Она поддерживала концепцию двойного стандарта к психическому здоровью. Сейчас принято говорить, что за по­следнее время произошли большие изменения в освобожде­нии мужчин и женщин от прессинга жестких гендерных при­вязок к тому или иному полу. Многие воспринимают это с тревогой, боятся хаоса, неопределенности и путаницы в че­ловеческом поведении: «Если мой сын будет чувствительным и открытым, как он выживет в армии? Если моя дочка будет независимой и уверенной, как она выйдет замуж?» Это ос­новные вопросы на лекциях по гендерным проблемам, вол­нующие моих студентов, которые придерживаются конвен-циальных гендерных ролей. Для психологов важно осознать границу между психологической адаптацией личности к сре­де и необходимостью реформации социальных институтов. Поэтому уместно задаться следующими вопросами: «Где та граница, до которой надо психологически адаптироваться и адаптировать своих детей к унижающей достоинство дедов­щине в армии, к пренебрежению по отношению к женщи­нам на политическом и бытовом уровне? Есть предел, при котором адаптивные способности личности должны быть ре­дуцированы — необходимо сохранять личность. Вместо этого надо менять социальные институты — армию, родительство, производственную среду. Уничтожение гендерного неравен­ства потребует не только личностных, но и институциональ­ных перемен.

Идея освоения культуры или, как пишет Бем, «инкульту-рации», должна быть знакома российским психологам по схожим идеям в трудах Блонского и Выготского. В автобио­графии П.П.Блонского (1884—1941) мы читаем «поведение понятно лишь как история поведения». В 30-х годах XX века Л.С.Выготский (1896—1934) развивает эту мысль и предлагает теорию происхождения, структуры и развития высших пси­хических функций, заложившая основы исторического под­хода к изучению психики человека. В основе развиваемой Выготским теории лежат две гипотезы: об опосредованном характере психической деятельности и о происхождении

внутренних психических процессов из деятельности первона­чально внешней и «интерпсихической». Применение знаков (слов, цифровых обозначений и т.п.), т.е. переход к опосре­дующей деятельности, перестраивает всю психическую дея­тельность. «Первоначально... культурные приемы и средства формируются в совместной деятельности людей, а затем ста­новятся также индивидуальными психологическими средст­вами управления поведением. В развитии каждой из психи­ческих функций такое опосредование постепенно превращается из внешнего во внутреннее»*. Данный процесс Выготский назвал интериоризацией. Выготский попытался найти закономерность формирования психики, которая бы отражала развитие не только отдельных функций, но и всей личности в целом. «Всякая высшая психическая функция не­обходимо проходит через внешнюю стадию в своем разви­тии, потому что она является первоначально социальной функцией», — формулирует он общий генетический закон культурного развития.

Можно дополнить, что, по современным представлениям, к внешним факторам, которые объединяют факторы окру­жающей среды — экономические, социальные, образователь­ные и политические, относится гендерная социализация и ин­ституциональный сексизм. Эти внешние факторы влияют и взаимодействуют с внутренними факторами. Те факторы, ко­торые были внешними для женщин, становятся интериоризи-рованными. Даже если фактор является внутренним, он пер­воначально начинался как внешне продуцированный.

Теория гендерной схемы

Теория гендерной схемы была сосредоточена на эписте­мологических аспектах восприятия и познания, то есть на самом процессе получения знания об окружающем мире, о мужчинах и женщинах. Сошлемся на Вирджинию Вульф в ее беседе с аудиторией сорок пять лет назад: «Любой вопрос относительно пола является таковым, что не стоит и наде­яться, что вам удастся высказать истину. Можно только по­казать, каким образом вы пришли к тому мнению, которого придерживаетесь» Рассмотреть процесс получения зна­ния — вот что необходимо для объяснения результатов про­цесса обретения знания.

* Выготский Л.С. Развитие высших психических функций. М., 1960. 12

Как мы узнаем, что это качество является женским, а это поведение — мужским? — такие нетривиальные вопро­сы, заданные исследовательницей, и послужили началом формирования теории, объясняющей, как сформировалось восприятия на основе физической категории — пола. Это значит, что познавательная система человека сформирова­на в культуре опосредованным образом. Мы не просто один к одному отражаем окружающие нас предметы и яв­ления в различных репрезентативных системах — зритель­ной, аудиальной, тактильной и т. п. Наша познавательная система активно конструирует такой тип восприятия и по­знания, который характеризуется определенными результа­тами: поляризацией мужского и женского, иерархизацией мужского и женского и интерпретацией подобного положе­ния вещей при помощи биологизации этого процесса — то есть объяснением того, что это все естественно, то есть «по природе».

Людям довольно сложно отслеживать сам процесс позна­ния (т. е. свои собственные психические процессы), поэтому, скорее, они предпочитают обсуждать результаты восприятия, а не сам процесс. Результаты этого восприятия в виде иссле­дований (которые в свою очередь проведены на основе этой же системы познания) уже переполнили хранилища эмпири­ческих исследований*.

Теория линз объясняет, что нет никаких мест и профессий, которые бы имели исконные и естественные и неизменные половые признаки. Эти маркеры «мужского» или «женского» есть сиюминутные и преходящие требования культуры патри­архата, которая давно находится в кризисе со своими страте­гиями и тактиками. Вспомним профессию врача в царской России, которая всего лишь сто лет назад была прерогативой мужчин, то есть «мужской». Теперь она, по большей части, считается «женской».

Проблемы, которые необходимо обсудить в российской психологии, связаны с небрежным подходом к интерпрета­ции влияния биологических и социальных факторов на раз­витие личности. В результате, предложено корректно гово­рить о комплексном биолого-социо-психологическом влия­нии на личность и поведение мужчин и женщин. Но всякий раз выясняется, что два последующих слова куда-то пропада­ют в интерпретациях поведения и развития мужчин и жен­щин и, как правило, остается только первая интерпрета-

* Maccoby E., Jacklin С. The Psychology of Sex Difference. Palo Alto, 1974.

ция — биологическая, т.е. естественно-научная. Что-то не слишком мы комплексны в своих объяснениях!

В России еще очень сильны биологизаторские, партриар-хатные представления о женщинах, феминизм дискредитиро­ван как антимужской проект. До сих пор у нас считают, что женщины не могут обладать всем спектром человеческих ха­рактеристик. То же самое думают и о мужчинах. Например, о последних думают, что они не имеют психологических пред­посылок для заботы о младенцах, больных и пожилых родственниках.

Весьма распространены представления о том, что био­логический пол должен совпадать с психическим гендером и соответствовать поведению и ролям, присущим полу. Даже предлагается определение гендера как «полоспеци-фического» поведения, а под «гендерной схемой» понима­ется «обусловленное полом поведение»*. Также распро­странено мнение о том, что пол детерминирует развитие «я-концепции» и соответствующего поведения индивидуу­ма, а также представление о гендере как о биполярном из­мерении, вокруг которого постоянно формируется челове­ческая личность.

Часто уделяют большое внимание психологическим разли­чиям между мужчинами и женщинами самим по себе, нежели их различным социальным ситуациям и властной позиции. Как правило, мало значения придается крайне важному во­просу культурного происхождения этих психологических различий.

Почему так легко и просто выбирается (именно, выби­рается из других возможных объяснений) биологическая интерпретация? Во-первых, это проще с точки зрения на­ивного реализма: это видимо (или предполагаемо) и фик­сируемо. Объяснять социальным влиянием и ситуацией — это значит уметь фиксировать всю сложность и динамич­ность влияний среды, да еще в историческом срезе. «Обыч­ные люди не в состоянии оценить степень влияния и тон­кие детали управляющего воздействия ситуации на поведе­ние»**.

Сандра Бем, используя междисциплинарный и историче­ский подходы, доказывает (на примере исторической эволю­ции оценки гомосексуализма), что биологические явления не имеют фиксированного, независимого значения. Значение,

* Нартова-Бочавер С.К.. Дифференциальная психология. М, 2002. С. 116. ** Росс Л., Нисбетт Р. Человек и ситуация. М., 1999. С. 205.

которое им придается, зависит от того, как они объясняются и используются культурой, а их социальный смысл зависит от исторического и современного контекста. (Ibid. P. 3)

Феминистская педагогика

В статье «Теория гендерной схемы» Бем подробно объяс­няет процессы, приводящие к созданию познавательной сис­темы на основе пола. Также интересно прикладное значение теории, которое апробировано супругами Бем на своих детях. Педагогические рекомендации по воспитанию детей, с одной стороны, просты, а с другой стороны, требуют от родителей такой же гендерной свободы, которую они хотят сформиро­вать у своих детей. И здесь самым болезненной проблемой для российских родителей и психологов является, казалось бы, самый простой вопрос — о поле. Большинство психоло­гов и родителей не могут объяснить детям, что такое пол. Они также сами затрудняются назвать критерии пола. Ока­зывается, это самая загадочная и табуированная тема. Удиви­тельно, что половые различия так и остаются загадкой для некоторых детей и даже подростков, при этом подчеркива­ются и всячески преувеличиваются различия гендерные. По­добное лицемерие культуры, с его стыдливым, брезгливым отношением к биологическим различиям и при этом уклоне­нием от прямой и недвусмысленной информации о строении половых органов и репродуктивных функциях, характерно части для психологов и педагогов, привносящих в общество психологические знания.

Бем предлагает две стратегии решения этой проблемы. Первая состоит в том, чтобы обучить детей различиям между полами. Вторая стратегия состоит в том, чтобы дать детям аль­тернативную или «разрушительную» схему, с помощью кото­рой они смогли бы интерпретировать и расшифровывать культурные послания от референтной группы, рекламы, фильма или комикса. Для начала родители должны обучить детей различию между полами, обратив их внимание на соци­альные представления о поле. Для этого они должны проде-монтрировать нетрадиционные гендерные роли. Папа может готовить обед, купать детей, а мама — водить машину и про­двигаться в науке. Родители должны избегать дисциплиниро-вания ребенка с ссылкой на пол как один из самых распро­страненных аргументов бессильных воспитателей: «Ты же мальчик, ты не должен жаловаться и плакать, как девчонка!

Пойди и дай сдачи!» или «Ты же девочка, ты должна быть ак­куратной и послушной!» Мало того, родители должны сами создавать материал, который бы противоречил гендерным стереотипам. Например, в букваре к изображению женщины, моющей окно, можно пририсовать усы и написать «Папа мыл раму» или «Дедушка мыл раму», а мама участвовала в выборах как кандидат: «Мама — депутат района».

Парадокс, но социальная практика учит детей тому, что полом, по сути, не является. Часто можно услышать такой диалог: «Мама, это кто? Это мальчик, смотри у него синий бе­ретик и брючки».

Поэтому задача родителей, наконец, состоит в том, чтобы рассказать детям, что есть собственно половые различия. Хотя существуют две, казалось бы, не требующие обсуждений био­логические особенности полов: анатомия и репродукция, тем не менее они стыдливо умалчиваются родителями. Пробле­мой является то, что родители испытывают затруднение и смущение при объяснении детям особенностей строения по­ловых органов. Поэтому предпочитают не давать анатомиче­ские и физиологические подробности. В российской педаго­гике до сих пор считается, что эти «стыдные» подробности развратят ребенка. Но они, если хотите, потому и «развраща­ют», что, являясь тайными и стыдными в данной ортодоксаль­ной культуре, формируют у ребенка повышенный интерес к «взрослой», табуированной для детей теме.

Родители, не считающие телесные проявления «грязными и греховными», могут сделать генитальные особенности раз­личительными характеристиками мужского и женского. Обу­чая своих детей тому, что гениталии у мужчин и женщин раз­ные, родители помогают детям понять сущность культурных определений пола, и, таким образом, не «синий беретик и брючки» станут различительными половыми признаками, а строение гениталий.

Получая четкое определение пола, дети имеют предпосыл­ки для конструирования собственной концепции мужествен­ности и женственности на биологической основе. Быть маль­чиком и мужчиной — это значит иметь пенис и яички. Быть девочкой или женщиной — значит обладать вагиной и маткой, а не значит иметь бантик, заколку, розовый фартучек и стре­миться не пачкать коленки.

Вторая стратегия, разработанная супругами Бем, связана с обеспечением альтернативными схемами, такими как схема индивидуальных различий. Например, на высказывание «де­вочки не играют в футбол», которое ребенок принес из шко-