Общение со взрослыми в период младенчества и раннего детства

Сразу после рождения у ребенка отсутствует общение со взрослыми: он не отвечает на их обращения и сам ни к кому не адресуется. Но уже после 2-го месяца жизни он вступают во взаимодействие которое можно считать общением: он начинает развивают особую активность, объектом которой является взрослый. Эта активности проявляется в форме:

• внимания и интереса ребенка ко взрослому;
• эмоциональных проявлений у ребенка ко взрослому;
• инициативных действий, направленных на привлечение внимания взрослого;
• и чувствительности ребенка к отношению/оценке взрослого.

Общение со взрослыми у младенцев играет как бы пусковую роль в развитии реагирования на важные раздражители. Лисина пишет, что младенец начинает реагировать на голос взрослого раньше, чем на другие первосигнальные раздражители. Без такого контакта со взрослыми наблюдается замедление других реакций на слуховые и зрительные раздражители. Затем, по мере развития способности к сосредоточению (слуховому, зрительному и др.) у ребенка появляется т.н. комплекс оживления, сочетающий в себе зачатки эмоционального отношения ребенка с окружающими, речи о хватательной реакции. Мать (или другой близкий взрослый) не только удовлетворяет ребенка в кислороде, раздражителях и сосании (т.е. обеспечивает выживание ребенка и удовлетворение его первичных потребностей), но и влияет на развитие активной ответной деятельности. Говоря об ответной деятельности, следует упомянуть о схемах развития потребности в общении. Она (потребность) не является генетически обусловленной, а формируется на основе других потребностей (органических) по принципу: появление дискомфорта ® крик ® внимание взрослого ® устранение дискомфорта этим взрослым. Другая схема - это стремление к новым впечатлениям. В совокупности они способствуют выделению взрослого в окружающем ребенка мире. Решающее же значение в развитии этой потребности приобретает позиция взрослого в отношении к ребенку - опережение достигнутого ребенком уровня и истолкование его поведения как деятельности разумного субъекта.

Выделим сначала основные параметры общения у детей этого возраста (здесь и далее цитируется по Лисиной):

• форма общения:
  ситуативно-личностная;
  ситуативно-деловая (1-3 года);
• содержание потребности в общении:
  доброжелательное внимание взрослого;
  потребность в доброжелательном внимании и сотрудничестве (1-3 года);
• ведущий мотив общения:
  личностный - взрослый как ласковый доброжелатель; центральный объект познания и деятельности; неиндивидуализированный источник активности ласки и внимания, несвязанный с действиями ребенка;
  деловой: взрослый как партнер по игре, образец для подражания и эксперт по оценке умений и знаний (1-3 года);
• значение данной формы общения в общем развитии ребенка:
  неспецифическая общая активация, формирование перцептивных действий, подготовка к овладению хватанием;
  развитие предметной деятельности, подготовка к овладению речью (1-3 года);

Перед тем как мы рассмотрим негативные последствия, возникающие в результате отсутствия общения с близким взрослым у ребенка в этом возрасте , необходимо сделать небольшое теоретическое отступление и ввести ряд понятий.

Депривация - неудовлетворенная потребность, происходящая в результате отделения человека от необходимых источников ее удовлетворения. Выделяют несколько типов депривации:

• сенсорная - заключается в устранении сенсорных импульсов. Возникает не только при полном устранении данных импульсов, но и при попадании в сенсорно обедненную среду;
• двигательная;
• социальная - среди ее примеров такие хрестоматийные случаи как Г. Хаузер, волчьи дети и дети-маугли. Все они не умели (или плохо говорили) говорить и ходить, часто плакали и всего боялись. При их последующем воспитании, несмотря на развитие интеллекта, нарушения личности и социальных связей оставались. Последствия социальной депривации неустранимы на уровне некоторых глубоких личностных структур, что проявляется в недоверии (за исключением к членам группы, перенесших то же самое - например в случае развития детей в условиях концентрационных лагерей), значимость чувства Мы, завистливость и чрезмерная критичность.

Итак, что же происходит с ребенком, в случае лишения его возможности общения с близким взрослым в этом периоде? Основным «симптомом» здесь будет резкое замедление всех сторон развития ребенка. Это проявляется в:

• отсутствии сформированной речи (у детей из ДУИТ количество вокализаций в 6 раз меньше);
• отставании в умственном развитии;
• трудностях в установления прочных взаимоотношений со взрослыми;
• недостатке инициативности, замедлении развития эмоциональной деятельности, а также упрощении эмоциональной сферы;
• двигательной вялости и компенсационных движения. Уже на первом месяце жизни дети проявляют сильное беспокойство при ограничении их движений. Здесь было бы уместно вспомнить про феномен госпитализма (как разновидности сенсорной и двигательной депривации). Этот феномен был впервые описан Р. Спитцем, который наблюдал детей, оставшихся после рождения без материнского внимания. Эти дети по 15-18 месяцев находились в стеклянных боксах, причем до того времени пока он сами не вставали на ноги. Кроме потолка и белых занавесок (на более поздних этапах) эти дети не видели ничего. Их движения были ограничены постелью, а количество игрушек было ничтожно мало. Спитц приводит также результаты исследования детей, разлученных с матерьми в возрасте 3 месяцев. К 4-м годам 37% из них погибли; к 1,5-2 годам 5 из 21 не были способны к самостоятельному передвижению; сидели без поддержки только 3; половина знали только 2-3 слова; у все наблюдались симптомы анаклитической депрессии. Следует помнить и о том, что развитие движений в детстве тесно связанно с формированием ядра личности: например в тех, случаях когда ребенок начинает ощущать себя причиной и источником собственных действий. Поэтому часть нарушений указанных выше связаны и ограничением двигательной активности в этом возрасте;
• сниженном общем коэффициенте развития.

Выше были названы три вида деприваций - сенсорная, двигательная и социальная. Все три присутствуют в разном соотношении при лишении общения с близким взрослым в этом возрасте. Таким взрослым чаще всего является мать, лишение общения с которой вызывает отдельный тип депривации названный - материнской. Влияние ранних эмоциональных связей матери и ребенка на дальнейшее развитие последнего было доказано во многих экспериментах. Так, дети из детских учреждений интернатского типа (далее как ДУИТ), в 7 раз чаще испытывают страх при помещении их в новую, непривычную обстановку (здесь и далее данные в сравнении с детьми из обычных семей). Это можно объяснить тем, что для успешного освоения нового пространства, новых игр ребенку нужна мать, которая позволяет ему испытывать не страх и тревогу при столкновении с новых (неизвестным), а интерес и любопытство. Это же объясняет и отсутствие базового доверия к миру у этих детей. Для его возникновения необходимы 2 условия, которых лишены дети из ДУИТ: теплота материнской заботы и ее постоянство.

Одно из последствий материнской депривации - это формирование названного Дж. Боулби «безэмоционального характера»: интеллектуальное отставание, неумение вступать в значимые отношения с окружающими, вялость эмоциональных реакций, агрессивность, неуверенность в себе.

Рассмотрим коротко специфику общения ребенка со взрослыми в раннем детстве. Основными достижениями, которые определяют развитие психики ребенка в этом периоде являются: овладение телом и речью, а также развитие предметной деятельности. Среди особенностей общения ребенка этого возраста можно выделить то, что ребенок начинает входить в мир социальных отношений. Это происходит благодаря изменению форм общения со взрослыми. В предметной деятельности через общение со взрослыми создается основа для усвоения значений слов и связывания их с образами предметов и явлений. Бывшая раньше эффективной форма общения со взрослыми (показ действий, управление движениями, выражение желаемого с помощью жестов и мимики) становиться уже недостаточной. Возрастающий интерес ребенка к предметам, их свойствам и действиям с ними побуждает его постоянно обращаться ко взрослым. Но обратиться к ним он может только овладев речевым общением.

Самоидентичность - чувство постоянства собственного Я, а также то, насколько человек принимает и ценит себя. Ее формирование начинается в первые месяцы жизни. У детей из ДУИТ она сформирована недостаточно. Так например, они позже других узнают себя в зеркале; пугались и плакали, если видели себя в зеркале в непривычном виде (комок ваты, спрятанный под платок). Наблюдается также запаздывание в появлении кризиса «3 -лет». Дефектно формируется «гордость за достижения».

Роль взрослого в психическом развитии ребенка.
Развитие общения ребенка со взрослым

Ранее мы уже говорили о том, что фигура взрослого имеет решающее значение в психическом развитии ребенка. Только взрослый является носителем человеческой культуры для маленького ребенка, и только он может передать ее. Это положение является традиционным и общепризнанным в отечественной психологии. Процесс интериоризации внешних, материальных средств, которые становятся внутренними средствами ребенка, многократно исследовался российскими психологами на материале различных психических процессов — мышления, восприятия, памяти, внимания и т. д. Во всех этих исследованиях культурный опыт передавался ребенку в процессе общения и взаимодействия со взрослым. В то же время сам процесс общения и отношения ребенка со взрослым оставались за рамками этих исследований, как нечто вторичное и не имеющее прямого отношения к усвоению культурных образцов.

Этот пробел был восполнен в работах М. И. Лисиной и ее учеников. М. И. Лисина внесла в отечественную психологию новый предмет — общение ребенка со взрослым — и разработала концепцию его развития, в которой общение рассматривается как особый вид деятельности (коммуникативная деятельность), имеющий свои специфические структурные компоненты: предмет, потребности, мотивы и средства. Предметом деятельности общения является другой человек — партнер по общению.

Потребность в общении состоит в стремлении к познанию и оценке других людей, а через них и с их помощью — к самопознанию и самооценке.

Конкретными мотивами, побуждающими коммуникативную деятельность, являются те качества самого человека и других людей, ради которых человек вступает в общение. Среди таких качеств выделяются деловые, познавательные и личностные.

Средствами общения являются те операции, с помощью которых осуществляется коммуникативная деятельность. Эти средства могут быть экспрессивно-мимическими, предметно-действенными и речевыми.

На разных этапах развития ребенка данные параметры образуют устойчивые сочетания, которые представляют собой качественно своеобразные формы общения. Развитие общения ребенка со взрослым от рождения до 7 лет М. И. Лисина представляла как смену нескольких целостных форм общения.

Формой общения является коммуникативная деятельность на определенном этапе ее развития, которая характеризуется следующими параметрами: 1) временем возникновения данной формы; 2) основным содержанием потребности в общении, удовлетворяемой детьми в ходе данной формы общения; 3) главными мотивами, побуждающими ребенка на этом этапе к общению со взрослыми; 4) основными средствами общения, с помощью которых в пределах

данной формы осуществляется коммуникация ребенка со взрослым.

В результате исследований были выделены четыре основные формы общения, характерные для детей определенного возраста. Название и основные параметры этих форм представлены в табл. 3.

Более подробно данные формы общения будут рассмотрены в дальнейших главах при описании соответствующих возрастных периодов. Сейчас важно подчеркнуть, что форма общения со взрослым является важнейшей характеристикой психического развития ребенка, поскольку в процессе общения со взрослым происходит не только усвоение и присвоение культурных образцов и средств овладения собой, но и становление новых мотивов деятельности ребенка.

Взрослый всегда является для ребенка не только носителем средств и образцов действия, но и живой, уникальной личностью, воплощающей свои индивидуальные мотивы и смыслы. Он является для ребенка как бы олицетворением тех ценностных и мотивационных уровней, которыми ребенок еще не обладает. На эти уровни он может подняться только вместе со взрослым — через общение, совместную деятельность и общие переживания. Можно полагать, что мотивация, как и высшие психические функции, обнаруживает себя дважды: сначала как форма взаимодействия и сотрудничества между людьми (т. е. как категория интерпсихическая), а затем как собственное, внутреннее достояние субъекта (как категория интерпсихическая).

Однако способ передачи новой мотивации имеет свою специфику. Здесь невозможно сообщение новой информации, усвоение через подражание или демонстрация образцов действия. В этой сфере действуют другие механизмы (эмоциональное заражение, вовлечение, создание общего смыслового поля), которые предполагают не только активность присвоения со стороны ребенка, но и активность отдачи со стороны взрослого, его субъективную включенность в общение с ребенком. Это предъявляет к педагогам и воспитателям

особые требования. Нужно не просто соблюдать нормы и правила поведения, не просто владеть нужными способами действий, но уметь открыть все это для ребенка, придать этому значимость и привлекательность.

Таблица 3

Содержание параметров форм общения М. И. Лисиной

Название формы общение	Время появления	Содержание потребности	Мотивы общения	Средства общения
Ситуативно-личностная	2—6 мес	Внимание и доброжелательность взрослого	Личностные	Экспрессивно-мимические
Ситуативно-деловая	3 мес — 2 года	Сотрудничество со взрослым	Деловые	Предметно-действенные
Внеситуативно-познавательная	3 года — 5 лет	Уважение взрослого	Познавательные	Речевые
Внеситуативно-личностная	6—7 лет	Сопереживание и взаимопонимание взрослого	Личностные	Речевые

Ведь сами по себе окружающие предметы и стимулы могут и не стать психологическими орудиями. Звуки речи, жребий или узелок на память в своей натуральной, естественной форме не содержат ничего такого, что могло бы организовывать поведение человека. Значение знаков придается им окружающими взрослыми, которые превращают нейтральные стимулы в мотивы собственных действий ребенка и в психологические орудия овладения собой. Д. Б. Эльконин высказал очень важную мысль о том, что знак всегда несет в себе печать другого человека, его «след». Знак всегда подразумевает действие конкретного

человека, а также действие одного человека в отношении другого. Именно поэтому знак социален и может организовывать поведение ребенка. Другие люди не просто воспринимаются ребенком извне, но составляют главное содержание его жизни.

Систему отношений с другими людьми, которая характерна для конкретного периода онтогенеза, Л. С. Выготский назвал социальной ситуацией развития, которая является важнейшей характеристикой возрастного периода.

СТАНОВЛЕНИЕ ПОТРЕБНОСТИ В ОБЩЕНИИ
СО СВЕРСТНИКОМ

Отношение детей раннего возраста
к своему сверстнику

В раннем возрасте возникает еще одна важная сфера жизнедеятельности ребенка: его общение с другими детьми. В младенческом возрасте, даже если ребенок растет среди сверстников (в яслях или в доме ребенка), он еще не общается с другими детьми. Хотя младенцы и проявляют своеобразный интерес и избирательное отношение друг к другу, эти младенческие контакты побуждаются в основном потребностями в новых впечатлениях и в активном функционировании. Другой ребенок скорее является для них интересным живым объектом, чем партнером по взаимодействию. После 3 лет дети уже демонстрируют ярко выраженную потребность в общении со сверстником и специфические формы взаимодействия друг с другом. Периодом формирования этой потребности является ранний возраст.

Следует отметить, что проблема зарождения межличностных отношений детей в раннем возрасте изучена явно недостаточно. Имеющиеся в психологической литературе данные о взаимодействии и взаимоотношениях детей раннего возраста весьма немногочисленны и противоречивы. Наиболее систематическое и подробное исследование общения детей в этот период предпринято в работе Л. Н. Галигузовой (1989). Поэтому в данной главе мы будем в основном опираться на результаты этой работы.

Как воспринимает малыш своих сверстников? Известно, центральной фигурой для ребенка первых лет жизни является взрослый. Переносится ли отношение ко взрослому на других людей, и в том числе на сверстников? Ведь другие дети совсем не похожи на взрослых ни

внешностью, ни характером поведения. В то же время дети раннего возраста испытывают особый интерес к игрушкам. Другой ребенок может напоминать малышу живую, подвижную игрушку. Чтобы выявить специфику отношения к сверстнику, необходимо было сопоставить его с отношением к другим, значимым для ребенка предметам.

В первой серии экспериментов детям предъявлялись слайды с изображениями сверстника, взрослого или игрушки, изображающей какое-либо животное. Изображения людей вызывали значительно больший интерес детей, который выражался в эмоциональных проявлениях, внимательном рассматривании и высказываниях детей. Особую эмоциональную вовлеченность дети демонстрировали при рассматривании изображений сверстника. Изображения сверстников вызывали в 2 раза больше эмоциональных проявлений и в 1,5 раза больше вокализаций, чем изображения взрослых. Самое интересное, что в слайдах со сверстником дети видели не просто картинку, а узнавали в них самих себя или знакомую ситуацию, связанную с их собственным опытом. Приведем несколько примеров.

Виталик Ф. (2 г 1 мес) очень внимательно и долго рассматривал снимок ребенка, затем удивленно оглянулся на экспериментатора и несколько раз сосредоточенно повторил: «Виталик! Виталик!»

Максим Л. (2 г 10 мес), с улыбкой глядя на изображение ребенка с игрушкой, многозначительно улыбнулся взрослому и выразительно произнес, показывая пальцем сначала на себя, а затем на сверстника на картинке: «Я!»

Сережа В. (2 г 8 мес), рассматривая плачущего ребенка, обращаясь ко взрослому, говорит: «Мальчик хочет к маме. Плачет в пижамке. А я плакал, когда в ясли пошел».

Вика К. (1 г 11 мес), глядя на то же изображение, сообщила взрослому: «...Этот мальчик ушиб головку, как Вика» (незадолго до этого она упала и ударилась головой).

Рассматривая изображение сверстника, дети разговаривали с ним как с живым ребенком, выражали ему сочувствие,

помещали его в какую-либо знакомую житейскую ситуацию.

Ничего подобного не наблюдалось при восприятии изображений игрушек или взрослых.

Рассматривая снимки игрушечных животных, дети, как правило, лишь называли их («Это лев» или «Собачка»). Фотографии взрослых вызывали у них воспоминания о близких людях: некоторые малыши рассказывали взрослому о недавней встрече с мамой, а иногда расстраивались, вспомнив, что мамы нет рядом с ними. Но только изображение сверстника вызывало «узнавание самого себя», которое всегда сопровождалось яркими эмоциями.

Восприятие изображений ровесника позволяло детям посмотреть на себя как бы со стороны и таким образом не только узнать, но и познать самих себя. В то же время эта ситуация исключала возможность двустороннего контакта и реального общения как со взрослым, так и со сверстником.

В другом эксперименте ребенку, сидящему в кроватке, на короткое время предъявлялись поочередно игрушка, другой ребенок и взрослый. Игрушка и ребенок находились в другой кроватке, а взрослый — на стуле, рядом с кроваткой испытуемого. В этой ситуации значительно больше инициативных проявлений детей вызывал взрослый. Несмотря на то что другой малыш в соседней кроватке вел себя достаточно активно (манипулировал предметами, прыгал, издавал различные звуки), а взрослый занимал пассивную позицию (старался сидеть молча, не совершая никаких действий), дети явно предпочитали взрослого, а не сверстника. Они стремились привлечь к себе внимание взрослого и вступить в общение с ним всеми доступными способами. Это может свидетельствовать о том, что потребность в общении со взрослым у детей раннего возраста является значительно более острой, чем потребность в общении со сверстником.

В то же время анализ поведения детей при восприятии сверстника показал, что это не просто восприятие живого объекта, но взаимодействие, отвечающее всем критериям общения.

Наличие потребности в общении можно констатировать на основании следующих четырех критериев:

1) внимания и интереса к другому человеку;

2) эмоционального отношения к нему;

3) стремления привлечь к себе внимание другого;

4) чувствительности к его воздействиям.

Эксперименты Л. Н. Галигузовой показали, что поведение детей раннего возраста отвечает всем этим критериям.

Первый из них проявлялся в интересе и внимании к сверстнику — дети рассматривали друг друга и внимательно наблюдали за действиями другого ребенка. Второй критерий — эмоциональное отношение к ровеснику — проявлялся в разнообразных эмоциональных экспрессиях, которые сопровождали наблюдение за другим ребенком. Третий критерий был представлен значительным количеством действий (выражением расположения к сверстнику, демонстрацией своих возможностей или игрушек, жестами, вокализациями и т. д.), которые были направлены на привлечение к себе внимания сверстника. И наконец, четвертый критерий выражался в том, что малыши учитывали отношение к себе других детей и проявляли чувствительность к их воздействиям.

В то же время не на всех этапах раннего возраста поведение детей отвечало этим критериям. На втором году жизни малыши реагировали на появление сверстника лишь ориентировочно-исследовательскими действиями и эмоциональными экспрессиями, соответствующими двум первым критериям. Адресованные сверстнику коммуникативные акты были фрагментарными и бедными по своему составу. Слабо выраженные улыбки, которыми изредка обменивались малыши, не воспринимались ими как выражение отношения или желания общаться и часто оставались без ответа.

Только во взаимодействии детей третьего года жизни появились третий и четвертый критерии потребности в общении.

Таким образом, потребность в общении ребенка со сверстниками возникает лишь на третьем году жизни.

В раннем возрасте эта потребность по своей интенсивности уступает потребности в общении со взрослым и в потребности в манипуляциях с предметами.

Специфика общения детей раннего возраста

Наблюдение за взаимодействием детей в разных ситуациях позволило выделить четыре категории действий, отражающих отношение детей к сверстникам.

В первую из них входят действия, характеризующие отношение к сверстнику как к интересному объекту. Эти действия выражаются в рассматривании другого ребенка, в знакомстве с его внешностью: дети подходят поближе к сверстнику, рассматривают его одежду, лицо, фигуру, привлекают к нему внимание взрослого. Подобные действия можно наблюдать и в контактах со взрослым, и при знакомстве с новым предметом.

Во вторую категорию входят действия со сверстником как с игрушкой. Эти действия характеризуют особая бесцеремонность и нечувствительность к реакции сверстника. Дети дергают ровесника за волосы, за уши, хлопают его рукой по голове, тащат за руку или за ногу, т. е. играют с ним, как с куклой. Ничего подобного по отношению ко взрослому они никогда себе не позволяют.

В третью категорию входят действия, общие для поведения детей в отношении сверстника и взрослого: наблюдение за его действиями, подражания, взгляды в глаза, адресованные улыбки, демонстрация своих возможностей, речевые обращения и т. д.

Наконец, четвертая категория объединяет действия, специфичные только для контактов со сверстником. Их отличают чрезвычайно яркая эмоциональная окрашенность и раскованность детей. Малыши весело прыгают, визжат, дразнят друг друга, громко хохочут, кривляются, бегают друг за другом, прячутся, пугают друг друга и т. д. Сюда же входят и негативные реакции на сверстника: ссоры из-за

игрушек, недовольство близким соседством или вмешательством сверстника, доходящее до драки. Ни по отношению ко взрослому, ни с игрушкой ничего подобного дети не проделывают.

В описанных четырех категориях можно выделить два аспекта отношения к другим людям — объектный и субъектный. Внешним признаком различения этих аспектов могут служить взгляды в глаза сверстнику и эмоциональные проявления, адресованные ему. Сходные на первый взгляд действия, например подражание, в одних случаях может быть объектным (например, ребенок, понаблюдав за сверстником, ковырявшим свои колготки, производит то же самое действие со своей одеждой, не обращая внимания на реакцию ровесника), а в других — субъектным (увидев прыгающего в кроватке ребенка, радостно улыбаясь и глядя ему в глаза, то же принимается прыгать перед ним). Субъектные действия обращены другому и направлены на ответную реакцию. Выделение данных аспектов позволяет проследить изменения в отношении детей к ровесникам на протяжении раннего возраста. Эта динамика заключается в сокращении объектных и увеличении субъектных действий по отношению к сверстнику.

В табл. 5 представлены возрастные изменения различных категорий действий, направленных на сверстника, на протяжении раннего детства.

Из таблицы можно видеть, что от 1 года до 3 лет значительно сокращается частота действий со сверстником как с игрушкой (2-я категория). После 1,5 лет обращение ребенка со сверстником становится более деликатным и осторожным. В 3 года подобные действия в репертуаре детей практически отсутствуют. Частота действий 3-й категории, напротив, с возрастом увеличивается. Содержанием этих действий является наблюдение за игрой ровесника, подражание его действиям, которое сопровождается эмоциями. В 3 года у детей появляется стремление вызвать ответную активность сверстника, попытка завязать общение. (Ранее эти проявления наблюдались только в отношении взрослого.)

Таблица 5

Частота действий детей по отношению к сверстнику
(в условных баллах)

Категории действий	Возраст детей
1—1,5 г	1,6—2 г	2—3 г
1. Общие для сверстника, взрослого и игрушки
2. Общие для сверстника и игрушки
3. Общие для сверстника и взрослого
4. Специфические для сверстника
В сумме

Наиболее резким изменениям на протяжении раннего возраста подвергается 4-я категория действий, которая как раз и отражает специфику общения маленьких детей. Однозначно определить эту специфику достаточно сложно. Дело в том, что детские контакты резко отличаются как от делового сотрудничества, так и от эмоционального общения со взрослым.

В 1,5—2 года в репертуаре поведения детей появляются особые игровые действия, в которых выражается отношение к ровеснику как к равному существу, с которым можно баловаться, соревноваться, кривляться и т. д. Особое место во взаимодействии детей занимает подражание друг другу. Дети как бы заражают друг друга общими движениями и через это чувствуют взаимную общность. Приведем примеры подобного подражания.

Дима (2 г) с интересом наблюдает за Катей (1 г 9 мес), которая ковыряет клеенку. Дима с улыбкой смотрит ей в лицо, пододвигается к ней поближе и начинает повторять то же движение, поглядывая на девочку. Катя, по-прежнему не замечая интереса к ней Димы, хлопает рукой по клеенке и лепечет. Дима, смеясь, повторяет то же самое.

Катя, наконец, улыбается Диме и весело бьет перед ним ногами по полу. Дима, смеясь, повторяет ее действия. Оба весело хохочут. Дима начинает щелкать языком перед Катей; Катя, смеясь, тоже щелкает языком и т. д.

Как видно из этого примера, подражание действиям сверстника может быть средством привлечения внимания и основано на совместных действиях. В этих действиях малыши не ограничиваются никакими нормами в проявлении своей инициативы. Л. Н. Галигузова насчитала 59 разновидностей совместных действий малышей. Они кувыркаются, принимают причудливые позы, издают необычные возгласы, придумывают ни на что не похожие звукосочетания и т. д. Подобная свобода и нерегламентированность общения маленьких детей позволяет предположить, что сверстник помогает ребенку проявить свое самобытное начало, выразить свою оригинальность.

Помимо весьма специфического содержания контакты малышей имеют еще одну отличительную особенность — они практически всегда сопровождаются яркими эмоциями. Дети с восторгом повторяют друг перед другом однотипные действия, как бы зеркально отражаясь друг в друге. Приведем еще один пример.

Ира (2 г 3 мес) закрывает лицо руками и напряженно ждет. Рома (2 г 4 мес), смеясь, заглядывает ей в лицо. Ира открывает лицо и с улыбкой начинает раскачиваться перед мальчиком. Рома весело повторяет ее действия. Некоторое время дети сидят и качаются. Потом Рома громко хлопает в ладоши и с выжидательной улыбкой смотрит в глаза Ире. Девочка с удовольствием повторяет его действие, оба, смеясь, хлопают в ладоши. Вдруг она вскакивает и тут же весело падает перед мальчиком, смеясь, оглядывается на него. Рома с восторгом повторяет это движение. Дети по очереди падают и встают, громко смеются. Ира радостно визжит, глядя Роме в глаза, который тоже визжит. Вдруг оба останавливаются, замерев, смотрят друг другу в глаза и с визгом почти одновременно падают. Так повторяется несколько раз.

Сравнение общения детей в разных ситуациях показало, что наиболее благоприятной для детского взаимодействия

оказывается ситуация «чистого общения», т. е. когда дети находятся один на один друг с другом. Введение в ситуацию игрушки в этом возрасте ослабляет интерес к сверстнику: дети манипулируют с предметами, не обращая внимания на сверстника, или же ссорятся из-за игрушки. Участие взрослого также отвлекает детей друг от друга: они наперебой стремятся привлечь к себе внимание взрослого, при этом количество обращений к сверстнику значительно сокращается. Это может свидетельствовать о том, что потребности в предметных действиях и в общении со взрослым являются более сильными для ребенка раннего возраста. Вместе с тем потребность в общении со сверстником уже складывается на третьем году жизни и имеет весьма специфическое содержание.

Содержание контактов детей раннего возраста, несмотря на свою внешнюю простоту, не поддается однозначному определению и не укладывается в привычные рамки общения взрослых между собой или ребенка со взрослым. Это, бесспорно, практические действия, предполагающие физический контакт, перемещение в пространстве и т. д. Но эти действия лишены какой-либо цели в отличие от ситуативно-делового

общения со взрослым. Общение детей друг с другом ярко эмоционально окрашено, однако квалифицировать его как личностное можно лишь с существенными оговорками: дети слабо и поверхностно реагируют на индивидуальность партнера, они стремятся главным образом выявить самих себя.

Общение детей раннего возраста можно назвать эмоционально-практическим взаимодействием. По-видимому, такое взаимодействие дает ребенку ощущение своего сходства с другим, равным ему существом. Это переживание своей общности с другим человеком вызывает бурную радость. Общение ребенка со сверстниками, протекающее в свободной, нерегламентированной форме, создает оптимальные условия для осознания и познания самого себя. Сравнивая себя с другими и воспринимая свое отражение в другом, малыши лучше выделяют самих себя и получают как бы еще одно подтверждение своей целостности и активности. Получая от сверстника ответную реакцию и поддержку в своих играх и затеях, ребенок реализует свою самобытность и уникальность, что стимулирует инициативность малыша.

Роль взрослого в становлении
общения со сверстником

Итак, общение между детьми и потребность в нем возникают на третьем году жизни. Но достаточно ли простого присутствия сверстника, для того чтобы возникло человеческое отношение к нему и общение с ним?

Наблюдения за детьми раннего возраста показывают, что в центре их взаимодействия находится взрослый. Он организует общение детей, дает образцы социальных контактов, устраняет детские конфликты. Сам по себе опыт посещения детских яслей не дает существенной «прибавки» к социальному развитию детей. Помимо индивидуального опыта общения со сверстником необходимо участие взрослого

225 в контактах маленьких детей. Однако какое именно влияние должен оказывать взрослый для того, чтобы общение детей складывалось успешно?

Здесь возможны два пути. Во-первых, это организация совместной предметной деятельности детей. Поскольку эта деятельность является ведущей на данном возрастном этапе, можно предположить, что именно вокруг нее будут складываться первые детские контакты. Во-вторых, это организация субъектного взаимодействия детей. Можно предположить, что необходимым условием их общения является отношение к другому ребенку как к самостоятельной личности, как к субъекту, которое может передать малышу только взрослый. Какая же из этих гипотез является справедливой?

В эксперименте участвовали три группы детей 1,5 лет, у которых еще не сложилась потребность в общении со сверстником. В первой экспериментальной группе создавались благоприятные условия для совместной предметной деятельности детей. Двое малышей усаживались за столик, на котором лежали игрушки. Взрослый выступал в роли наблюдателя. Во второй экспериментальной группе взрослый налаживал личностные контакты между детьми. Предметная ситуация оставалась прежней, а роль взрослого менялась: он привлекал внимание детей друг к другу, называл их по имени, сосредоточивал их внимание на достоинствах и успехах ровесника, хвалил партнера, предлагал полюбоваться им, повторить его действия и т. д. Формирующие занятия проводились с этими двумя группами в течение полутора месяцев. С детьми третьей группы взрослый не занимался — они составили контрольную группу. По окончании экспериментов выяснялись изменения, произошедшие в общении детей во всех трех группах.

Результаты заключительных, контрольных экспериментов показали, что наиболее значительные изменения в отношениях детей произошли во второй экспериментальной группе. В этой группе значительно возросли частота и выраженность эмоциональных экспрессий, адресованных сверстнику, стали появляться эмоционально-окрашенные игровые действия, свойственные детям третьего

года жизни. После формирующих занятий дети впервые стали обращаться друг к другу по имени и повторять действия сверстника. Наиболее располагающей к осуществлению игровых действий оказалась ситуация «чистого общения». В этой группе значительно возросло число субъектных действий и сократились действия со сверстником как с объектом.

В первой экспериментальной и контрольной группах поведение детей, направленное на сверстника, почти не изменилось. Они по-прежнему в одиночку манипулировали с предметом, лишь изредка поглядывая на сверстника. Примерно половина их субъектных действий характеризовались отрицательной направленностью: малыши недовольно смотрели в глаза ровеснику, настороженно замирали, сердито требовали у него игрушку, протестовали против всякого вмешательства в свою игру.

На занятиях с игрушками каждый ребенок занимался в основном индивидуальной игрой. Инициативные обращения детей друг к другу выражались в основном в обмене игрушками или в попытках отобрать их. Эмоционально окрашенные действия носили преимущественно негативный характер: малыши сердито отбирали предметы друг у друга, замахивались один на другого. Чувствительность к инициативе сверстника также была слабой: она сводилась в основном к тому, что дети брали у сверстника предлагаемую игрушку. На просьбу ровесника дать игрушку дети либо не отвечали, либо отказывались ее выполнить.

Во второй экспериментальной группе на протяжении формирующих занятий неуклонно увеличивался интерес детей друг к другу. Несмотря на то что индивидуальная игра по-прежнему занимала их, они с интересом рассматривали лицо и руки ровесника. Малыши радостно улыбались, наблюдая за игрой сверстника, смеялись над его необычными действиями. После 4—6 занятий возникли эмоционально окрашенные действия, адресованные сверстнику (игра «в прятки», «в козу» и т. п.). В результате между детьми возникали совместные игры, протекающие очень оживленно.

Периоды индивидуальной игры сменялись эмоционально-практическим взаимодействием детей, и взрослому все реже приходилось организовывать контакты малышей. Характерно, что взрослый не обучал детей тем способам общения, которые они демонстрировали на занятиях. Он просто привлекал внимание детей к сверстнику, к его достоинствам, стремился вызвать интерес к нему и сочувствие. В результате этого появились не только внимание к ровеснику и доброжелательное отношение к нему, но и специфические способы взаимодействия, характерные для общения детей более старшего возраста.

Таким образом, эксперименты по формированию общения между детьми показали, что переход детей к субъектному, собственно коммуникативному взаимодействию становится возможными в решающей степени благодаря взрослому. Именно взрослый помогает ребенку выделить сверстника и увидеть в нем такое же существо, как он сам. Наиболее эффективным путем для этого является организация субъектного взаимодействия детей. Интерес к игрушкам, свойственный детям этого возраста, мешает ребенку самому «увидеть» сверстника. Игрушка как бы закрывает человеческие качества другого ребенка. Открыть их ребенок может только с помощью взрослого.

• Потребность в общении со сверстником складывается на протяжении раннего детства. • Развитие потребности в общении со сверстником проходит ряд этапов. На втором году жизни у детей наблюдается внимание и интерес друг к другу; к концу второго года жизни наблюдается стремление привлечь к себе внимание сверстника и продемонстрировать ему свои успехи; на третьем году жизни появляется чувствительность детей к отношению сверстника, что приводит к окончательному формированию потребности в общении с ним. • Общение детей друг с другом в раннем возрасте имеет форму эмоционально-практического взаимодействия, характерными особенностями которого являются: 1) непосредственность, отсутствие предметного содержания, 2) раскованность, эмоциональная насыщенность, 3) ненормированность

и нестандартность коммуникативных средств, 4) зеркальное отражение действий и движений партнера. Дети демонстрируют и воспроизводят друг перед другом эмоционально окрашенные игровые действия; общность действий и эмоциональных экспрессий дает им уверенность в себе и приносит яркие эмоциональные переживания. Через сверстника ребенок выделяет себя, осознает свои индивидуальные особенности. • Решающая роль в процессе формирования общения со сверстником принадлежит взрослому. Наиболее эффективным путем воздействия взрослого на контакты детей является организация субъектного взаимодействия между ними.

1. Чем отличается отношение ребенка 1—2 лет к сверстнику от его отношения ко взрослому и к предмету? 2. Когда складывается потребность в общении со сверстником и каковы основные этапы ее становления? 3. В чем заключаются специфические особенности общения маленьких детей? 4. Каковы главные условия формирования потребности в общении со сверстником в раннем возрасте?

ГЛАВА 7

КРИЗИС ТРЕХ ЛЕТ

Основные проявления кризиса трех лет

Серьезные успехи ребенка в предметных действиях, в речевом развитии, в символической игре и в других сферах его жизнедеятельности, достигнутые в период раннего детства, качественно изменяют все его поведение. Хотя роль взрослого по-прежнему остается ведущей, стремительно нарастает тенденция к самостоятельности, стремление действовать независимо от взрослых и без них. К концу раннего

возраста это находит свое выражение в формуле «Я сам».

К трем годам у ребенка появляются и свои собственные желания, непосредственно не совпадающие с желаниями взрослых. В раннем возрасте между желаниями ребенка и взрослых не было особых расхождений. Если ребенок хотел чего-то недозволенного, взрослые быстро переключали его внимание на другой привлекательный предмет. К трем годам желания ребенка становятся определенными и устойчивыми, что подтверждается настойчивым «Я хочу».

Резко возросшее к концу раннего возраста стремление к самостоятельности и независимости от взрослого как в действиях, так и в желаниях ребенка приводит к существенным осложнениям в отношениях ребенка и взрослого. Этот период в психологии получил название кризиса трех лет. Критическим этот возраст является потому, что на протяжении всего нескольких месяцев существенно меняется поведение ребенка и его отношения с окружающими людьми. Л. С. Выготский описал следующие симптомы кризиса трех лет.

Первый из них — негативизм. Это не просто непослушание или нежелание выполнять указания взрослого, а стремление все делать наоборот, вопреки просьбам или требованиям старших. При негативизме ребенок не делает чего-то только потому, что его об этом попросили. Причем такое стремление часто наносит ущерб собственным интересам ребенка. Например, ребенок, который очень любит гулять, отказывается идти на прогулку, потому что ему предлагает это мама. Как только мама перестает уговаривать его, он настаивает: «Гулять! Гулять!».

При яркой форме негативизма ребенок отрицает все, что говорит ему взрослый. Он может настаивать, что сыр — это масло, что синее — это зеленое, что лев — это собака и т. д. Как только взрослый соглашается с ним, его «мнение» резко меняется на противоположное. Ребенок, действующий

и говорящий вопреки взрослому, действует и говорит вопреки своим собственным ощущениям. Здесь поведение ребенка не только не зависит от воспринимаемых обстоятельств, но противоречит очевидности. Такое поведение вызвано не предметной ситуацией, а отношением к человеку. Ребенок действует наперекор своим желаниям и вопреки очевидности, чтобы выразить свое отношение другому.

Второй симптом кризиса трех лет — упрямство, которое следует отличать от настойчивости. Например, если ребенок хочет какой-нибудь предмет и настойчиво его добивается, это не упрямство. Но, когда ребенок настаивает на своем не потому, что ему этого сильно хочется, а потому, что он этого потребовал, это уже проявления упрямства. Мотивом упрямства является то, что ребенок связан своим первоначальным решением и ни за что не хочет отступать от него. Здесь опять же можно видеть прямо противоположную картину ситуативности поведения и желаний ребенка 1—2 лет.

Третий симптом этого возраста — строптивость ребенка. Этот симптом является центральным для кризиса трех лет, поэтому иногда данный возраст называют возрастом строптивости. От негативизма строптивость отличается тем, что она безлична. Протест ребенка направлен не против конкретного взрослого, а против образа жизни. Ребенок начинает отрицать все, что он спокойно делал раньше. Ему ничего не нравится, он не хочет идти с мамой за ручку, отказывается чистить зубы, надевать тапочки и т. д. Он как бы бунтует против всего, с чем имел дело раньше.

Четвертый симптом — своеволие. Ребенок все хочет делать сам, отказывается от помощи взрослых и добивается самостоятельности там, где еще мало что умеет.

Остальные три симптома встречаются реже и имеют второстепенное значение, хотя родители иногда отмечают их наличие у детей. Первый из них — бунт против окружающих. Ребенок как будто находится в состоянии жесткого конфликта с окружающими людьми, постоянно ссорится с ними, ведет себя очень агрессивно. Другой симптом — обесценивание ребенком личности близких. Так, малыш может начать обзывать мать или отца бранными словами, которых раньше никогда не употреблял. Точно так же он вдруг резко меняет отношение к своим игрушкам, замахивается на них, как будто они живые, отказывается играть с ними. И наконец, в семьях с единственным ребенком встречается стремление к деспотическому подавлению окружающих; вся семья должна удовлетворять любое желание ребенка, в противном случае взрослых ждут истерические приступы с битьем головой об пол, слезы, крики и т. д. Если в семье несколько детей, этот симптом проявляется в ревности или в агрессии к младшему ребенку, в требованиях постоянного внимания к себе.

Вместе с тем ряд психологических наблюдений показывает, что далеко не всегда 3-летние дети обнаруживают столь острые негативные формы поведения или быстро их преодолевают. В то же время их личностное развитие происходит нормально. Следует различать объективный и субъективный кризис. Объективный кризис — обязательный и закономерный этап развития личности ребенка, на котором появляются личностные новообразования. Внешне, по своей субъективной картине, он далеко не всегда сопровождается негативным поведением.