Глава 7 музыка

Когда мы обращаем внимание на музыку природы, мы обнаруживаем, что

каждая вещь на земле вносит свой вклад в ее гармонию. Деревья радостно машут

ветвями в ритм с ветром; шум моря, бормотание бриза, свист ветра в скалах,

среди холмов и гор; вспышка молнии и удар грома, гармония солнца и луны,

движение звезд и планет, цветение растений, опадание листвы, регулярная

смена утра и вечера, дня и ночи, -- все это открывает для видящего музыку

природы.

У насекомых есть свои концерты и балеты, а птичьи хоры в унисон

распевают свои хвалебные гимны. У кошек и собак есть свои вечерние концерты,

волки и лисы собирают свои soirees musicales -- "музыкальные вечера" -- в

лесу, а тигры и львы проводят свои оперы в пустыне.

Музыка -- это единственное средство понимания среди птиц и зверей. Это

можно видеть по градации высот и значений тембра, способу настройки, числу

повторений и продолжительности различных звуков, по тому, как они передают

своим ближним созданиям призыв присоединяться к стае или предупреждение о

приближающейся опасности, объявление войны или чувство любви, ощущение

привязанности или неудовольствия, выражают страсть, ярость, страх, зависть,

создавая свой собственный язык.

В человеке дыхание есть неизменный тон, а удары сердца, пульс в теле и

голове постоянно поддерживают ритм. Младенец отзывается на музыку до того,

как научится говорить; он двигает своими ручками и ножками в такт и выражает

радость и боль в разных тонах.

В начале сотворения человечества не существовало того языка, что мы

имеем сейчас, а была только музыка. Сначала человек выражал свои мысли и

чувства низкими или высокими, короткими или продолжительными звуками.

Глубина его тембра говорила о силе и мощи, а высота тона выражала любовь и

мудрость. Человек передавал искренность или неискренность, расположение или

нерасположение, удовольствие или неудовольствие с помощью многообразия

музыкальных выражений. Касание языком всяческих точек во рту, открытие и

закрытие губ всевозможным образом производило разнообразие звуков.

Группируясь, звуки создавали слова, передававшие разные значения при

различном способе выражения. Это постепенно превратило музыку в язык, но

язык никогда не сможет освободить себя от музыки.

Слово, сказанное одним тоном, показывает подчиненность, но то же самое

слово, произнесенное другим тоном, выражает команду; слово, сказанное с

определенной высотой звука, может говорить о доброте, но то же слово,

сказанное с другой высотой, может выражать холодность. Слова, сказанные в

определенном ритме, демонстрируют готовность, но те же слова выражают

неготовность, когда произносятся с другой скоростью. До настоящего дня

невозможно овладеть древними языками -- санскритом, арабским и ивритом --

просто с помощью изучения слов, их произношения и грамматики, потому что

необходимо знать определенное ритмическое и тональное выражение. Слова,

самого по себе, часто бывает недостаточно для того, чтобы ясно передать

смысл. Изучающий язык может обнаружить это при пристальном исследовании.

Даже современные языки есть ни что иное, как упрощенная музыка. Ни одно

слово ни одного языка не может быть произнесено одним и тем же образом, без

различий в тембре, тоне, ритме, акценте, паузах и перерывах. Даже самый

простой язык не может существовать без музыки в нем; музыка дает конкретное

выражение. По этой причине на иностранном языке редко говорят в

совершенстве; слова выучены, но музыкой еще не овладели.

Язык можно назвать упрощением музыки; музыка скрыта в нем, как душа

скрыта в теле; с каждым шагом к упрощению язык терял часть своей музыки.

Изучение древних традиций показывает, что первые божественные послания были

даны в песнях, как, например, "Псалмы" Давида, "Песнь песней" Соломона, Гаты

Зороастра и Гита Кришны.

Когда язык становился более сложным, он как будто бы складывал одно

крыло -- чувство тембра, держа другое крыло -- чувство ритма --

распростертым. Это сделало поэзию предметом отличным и отделенным от музыки.

В древние времена религии, философии, науки и искусства были выражены

поэзией. Части Вед, Пураны, "Рамаяна", "Махабхарата", Зенд-Авеста, Каббала и

Библия написаны стихами, также как и различные произведения искусства и

науки на древних языках. Среди писаний только Коран написан полностью

прозой, но даже он не лишен поэзии. На Востоке еще совсем в недавние времена

поэзией писались не только манускрипты по науке, искусству и литературе, но

даже материалы учебников излагались в поэтической форме.

На следующей стадии человек освободил язык и от уз ритма и создал из

поэзии прозу. Но хотя он и освободил язык от сдерживающих его тембра и

ритма, но, несмотря на это, дух музыки все еще существует в нем. Человек

предпочитает декламацию поэзии и выразительное прочтение прозы, что само по

себе есть доказательство того, что душа ищет музыку даже в произнесенном

слове. Проникновенная песня матери успокаивает ребенка и усыпляет его, а

живая музыка оживляет тело и влечет его к танцу. Именно музыка удваивает

отвагу и силу солдата, марширующего на поле битвы. На Востоке, когда

караваны путешествовали от одного места к другому, совершая паломничество,

люди во время переходов пели. В Индии кули поют во время работы, и ритм

музыки заставляет даже тягчайший труд стать легким для них.

В одной древней легенде рассказывается о том, как ангелы пели по

приказу Бога, чтобы заставить непокорную душу войти в тело Адама. Душа,

опьяненная песнью ангелов, вошла в тело, к которому относилась как к тюрьме.

Все спиритуалисты, кто в действительности зондировал глубины этого

явления, осознавали, что не существует лучшего средства привлечения духов с

их плана свободы на внешний план, чем с помощью музыки. Они использовали

различные инструменты, которые взывают к определенным духам, и пели песни,

имеющие особое влияние на какой-либо дух, с которым они хотели общаться. Не

существует другой подобной магии, чем магия музыки, по силе влияния на

человеческую душу.

Человек имеет врожденный вкус к музыке, и изначально его можно видеть

даже у младенца. Музыка известна ребенку с колыбели, но пока он растет в

этом мире иллюзий, его ум становится поглощенным столь многими различными

предметами, что он теряет ту склонность к музыке, которой обладала его душа.

Взрослый человек наслаждается и высоко ценит музыку в соответствии с его

уровнем эволюции и с тем окружением, в котором он был рожден и вырос;

человек, живущий в пустыни, поет свои простые напевы, а городской человек --

свои популярные песни. Чем более чистым становится человек, тем более тонкой

музыкой он наслаждается. Характер в каждом человеке создает склонность к

музыке, сходной с ним; другими словами, веселый человек любит легкую музыку,

в то время как серьезно настроенная личность предпочитает классику;

интеллектуал находит удовольствие в технически сложной музыке, а простак

удовлетворен своим барабаном.

Существуют пять различных аспектов искусства музыки: популярный -- то,

что вызывает движения тела; технический -- то, что удовлетворяет интеллект;

артистический - то, что имеет красоту и изящество; взывающий -- то, что

колет сердце; возвышающий -- то, в чем душа слышит музыку сфер.

Воздействие музыки зависит не только от мастерства, но и от эволюции

исполнителя. Ее эффект на слушателя зависит и от его знания и эволюции; по

этой причине значение музыки различно для каждого человека. У самодовольного

человека нет шансов для прогресса, потому что он удовлетворенно цепляется за

свой вкус, соответствующий состоянию его эволюции, отказываясь подняться на

шаг выше, чем его теперешний уровень. Тот, кто постепенно продвигается

вперед по пути музыки, в конце обретает наивысшее совершенство. Ни одно

другое искусство не может так вдохновлять и наполнять благоуханием личность,

как музыка; любитель музыки достигает, рано или поздно, самого возвышенного

поля мысли.

Индия сохранила мистицизм тембра и тональности, открытый древними, и

сама ее музыка говорит об этом. Индийская музыка основана на принципе раги,

что делает ее схожей с природой. Она избежала ограничений техники тем, что

приняла метод чистого вдохновения.

Раги получаются из различных источников: математического закона

многообразия, вдохновения мистиков, воображения музыкантов, песен природы,

свойственных людям, обитающим в различных частях света, и идеализаций

поэтов; все это создает мир paг, называемых соответственно: "paг" --

"мужчина", "рагини" -- "женщина", "путра" -- "сыновья" и "бхарджа" --

"невестки".

Рага называется мужской темой вследствие ее созидательной и позитивной

природы; рагини является женской темой в соответствии с ее чутким и тонким

качеством. Путры -- это такие темы, которые были получены из смешения рагов

и рагини; в них можно найти сходство и с рагом, и с рагини, от которых они

были рождены. Бхарджа -- это тема, которая отвечает путре. Существуют шесть

рагов и тридцать шесть рагини, по шесть принадлежащих каждому рагу; сорок

восемь путр и сорок восемь бхардж, -- и все составляют одну семью.

Каждая рага имеет свою собственную "администрацию", включающую "мукхья"

- "вождя", ключевую ноту; "вади" -- "короля", основную ноту; "самвади" --

"министра", подчиненную ноту; "анувади" -- "слугу", созвучную ноту; "вивади"

-- "врага", диссонансную ноту. Это дает тому, кто изучает рагу, ясную

концепцию ее использования. Каждая рага имеет свой образ, отличный от

других. Это говорит о высочайшем полете воображения.

Поэты описывали музыку par точно так же, как изображение каждого

аспекта жизни ясно встает в воображении интеллектуала. Древние боги и богини

были просто изображениями различных аспектов жизни, и для того, чтобы учить

поклонению имманентности Бога в природе, чтобы Бог был почитаем в каждом

аспекте Его проявления, эти изображения были помещены в храмы. Та же идея

разработана в изображениях paг, которые при утонченном воображении создают

тип, форму, фигуру, действие, выражение и эффект идеи.

Каждый час дня и ночи, каждые день, неделя, месяц и время года имеют

свое влияние на физическое и ментальное состояние человека. Таким же образом

и каждая рага имеет власть над атмосферой, как и над здоровьем и умом

человека; подобный этому эффект виден по различным периодам в жизни,

подверженным влиянию космического закона. С помощью знания законов времени и

раги мудрый соединил их в соответствии друг с другом.

Древняя традиция дает нам потрясающие примеры воздействия музыки: птицы

и животные были очарованы флейтой Кришны, скалы плавились от песен Орфея;

рага "Дипак", спетая Тансеном, зажгла все факелы, а сам он сгорел на своем

внутреннем огне, который зажгла в нем его песня. Даже сегодня в Индии

заклинатели змей зачаровывают их с помощью панги. Все это показывает нам,

как [глубоко] древние должны были погрузиться в самый загадочный океан, --

океан музыки.

Секрет композиции заключается в поддержании тона так непрерывно и так

долго, как только возможно, проводя его через различные ступени, наподобие

того, как дыхание поддерживает жизнь и несет изящество, силу и магнетизм;

перерыв может разрушить его жизнь, грацию, силу и магнетизм. Существуют

такие ноты, которые нуждаются в более продолжительной жизни, а другие -- в

менее, в соответствии с их характером и назначением.

В истинной композиции видна в миниатюре музыка природы. Эффекты грома,

дождя, шторма и картины холмов и рек делают музыку реальным искусством. Хотя

искусство есть импровизация на [тему] природы, все-таки оно подлинно лишь

тогда, когда сохраняет близость к природным законам. Музыка, выражающая

натуру и характер личностей, наций или рас, стоит еще выше. Наивысшая и

самая идеальная форма композиции есть та, которая выражает жизнь, характер,

эмоции и чувства, поскольку это внутренний мир, видимый только умственным

взглядом. Гений использует музыку как язык для того, чтобы без помощи слов

полностью выразить то, что он "желает сделать известным; поскольку музыка --

совершенный и универсальный язык -- может выражать чувства более понятно,

чем любой диалект.

Музыка теряет свою свободу, будучи подчинена законам техники, но

мистики в своей священной музыке, несмотря на мнение мира, освобождают как

композицию, так и импровизации от ограничений техничности.

Искусство музыки на Востоке называется "Кала" и имеет три аспекта:

голосовой, инструментальный и выражающий движение.

Вокальная музыка считается наивысшим искусством, потому что она

естественна; эффект, производимый инструментом, который есть всего лишь

машина, не идет ни в какое сравнение с человеческим голосом. Как бы ни были

совершенны струны, они не могут произвести то же впечатление на слушателя,

что и голос, который исходит прямо из души как дыхание и приносится на

поверхность посредством ума и голосовых органов тела. Когда душа хочет

выразить себя в голосе, она сначала вызывает активность в уме; а ум с

помощью мысли проецирует тонкие вибрации в ментальном плане; они должным

образом развиваются и проходят в виде дыхания через области живота, легких,

рта, горла и носовых органов, заставляя все время вибрировать воздух, пока

не проявятся на поверхности как голос. Поэтому голос естественно выражает

позицию ума, истинную или ложную, искреннюю или неискреннюю.

Голос имеет тот магнетизм, которым инструмент не обладает, потому что

голос есть идеальный природный инструмент, по образу которого смоделированы

все инструменты мира. Эффект, производимый пением, зависит от глубины

чувства поющего. Голос певца, умеющего сочувствовать, совершенно отличен от

голоса бессердечного. Как бы искусственно ни был развит голос, он никогда не

передаст чувство, изящество и красоту, пока сердце также не будет развито.

Пение имеет двойной источник вдохновения: изящество музыки и красоту

поэзии. Эффект, производимый на слушателей, пропорционален тому, как певец

чувствует слова, которые он поет, или, другими словами, как его сердце

аккомпанирует песне.

Хотя звук, производимый инструментом, не может быть воспроизведен

голосом, все таки инструмент абсолютно зависим от человека. Это ясно

объясняет, как душа использует ум и как ум управляет телом; хотя кажется,

будто работает тело, а не ум, а душа не учитывается вовсе. Когда человек

слышит звук инструмента и видит руку исполнителя за работой, он не видит ни

ума, стоящего за этим, ни феномена души. С каждым шагом от внутреннего бытия

к поверхности происходит видимое улучшение, которое представляется

положительным; хотя на самом деле каждый шаг по направлению к поверхности

влечет за собой ограничение и зависимость.

Нет такой вещи, которая не могла бы служить передатчиком звука, хотя

тон проявляется более ясно через звонкое тело, чем через сплошное, поскольку

первое открыто для вибраций, а второе -- закрыто. Вещи, дающие чистый звук,

демонстрируют жизнь, в то время как сплошные тела, забитые веществом,

кажутся мертвыми. Резонанс есть сохранение тона, другими словами, именно

рикошет тона производит эхо. Все инструменты созданы по этому принципу,

различие заключается лишь в качестве и количестве тона, которые зависят от

конструкции инструмента. Инструменты перкуссии, такие как табла, или

барабан, подходят для практической музыки, а струнные инструменты -- ситар,

скрипка или арфа -- предназначены для артистической музыки. Вина была

специально сконструирована для концентрации вибраций: она дает слабый звук,

иногда слышимый только исполнителем, и используется в медитации.

Эффект инструментальной музыки также зависит от уровня эволюции

человека, который через кончики пальцев выражает с помощью инструмента

степень своего развития; другими словами, его душа говорит посредством

инструмента. Состояние ума человека может быть прочитано по касанию им

инструмента; каким бы великим экспертом он ни был, но только с помощью

чистого умения, без развитого внутреннего чувства он не сможет создать

изящество и красоту, которые взывают к сердцу.

Инструменты ветра, такие как флейта налгоса, особенно ясно выражают

сердечное качество, поскольку на них играют дыханием, которое есть сама

жизнь; поэтому они зажигают огонь сердца.

Инструменты с жильными струнами имеют живой эффект, потому что они

происходят от живых созданий, когда-то обладавших сердцами; а инструменты с

проволочными струнами имеют волнующий эффект; инструменты перкуссии, такие

как барабан, оказывают стимулирующее и оживляющее влияние на человека.

Следующей по значимости после вокальной и инструментальной музыки идет

двигательная музыка танца. Движение есть природа вибраций. Каждое движение

содержит в себе мысль и чувство. Это врожденное искусство в человеке; первое

в жизни удовольствие для младенца -- это развлекать себя движениями ручек и

ножек; ребенок, слушая музыку, начинает двигаться. Даже звери и птицы

выражают свою радость в движении. Павлин, гордый ощущением своей красоты,

выказывает тщеславие в танце; также и кобра раскрывает свой капюшон и

раскачивает телом, слыша музыку панги. Все это доказывает, что движение

является знаком жизни и что именно аккомпанемент музыки приводит и

исполнителя, и зрителя в движение.

Мистики всегда смотрели на этот предмет как на священное искусство. В

еврейских писаниях мы обнаруживаем Давида, танцующего перед Господом; а боги

и богини греков, египтян, буддистов и браминов изображаются в различных

позах, каждая из которых обладает определенным значением и философией,

имеющими отношение к великому космическому танцу, который есть эволюция.

Даже до настоящего времени среди Суфиев на Востоке танец присутствует

на их священных встречах, называемых Сама, так как он есть результат

радости; дервиши во время Сама дают выход своему экстазу в Раксе, к которому

присутствующие относятся с большим уважением и почтением и который сам по

себе является священной церемонией.

Искусство танца сильно выродилось по причине злоупотребления им. Люди

большей частью танцуют в поисках либо развлечения, либо упражнения, часто

неверно пользуясь этим искусством в своем легкомыслии.

Настройка и ритм склонны создавать предрасположенность к танцу.

Суммируя все, можно сказать, что танец является изящным выражением мысли и

чувства без произнесения слов. Он может использоваться также для

произведения впечатления на душу движением, созданием перед ней идеальной

картины. Когда красота движения принимается за присутствие божественного

идеала, то танец становится священным.

Музыка жизни демонстрирует свою мелодию и гармонию в нашем повседневном

опыте. Каждое произнесенное слово является либо истинной, либо ложной нотой

в соответствии с гаммой нашего идеала. Тембр одной личности тверд как горн;

тогда как тембр другой мягок, как высокие ноты флейты.

Постепенный процесс всего творения от низшей к высшей степени эволюции,

его изменение от одного аспекта к другому виден как музыка, где мелодия

транспонируется от одного ключа к другому. Дружба и вражда между людьми, их

приязни и антипатии суть созвучия и диссонансы. Гармония человеческой натуры

и тенденция к привлечению и отталкиванию похожи на эффект консонансных и

диссонансных интервалов в музыке.

В нежности сердца тон превращается в полутон; а при разбитом сердце тон

разбивается на микротоны. Чем более нежным становится сердце, тем более

полным становится тон; чем больше сердце твердеет, тем более мертво оно

звучит.

Каждая нота, каждая гамма и каждая мелодия угасают в означенное время;

и в конце опыта души наступает финал; но впечатление остается, как концерт

во сне, перед сияющим взглядом, сознания.

В музыке Абсолюта бас -- полутон, или андертон, -- продолжается

постоянно; но на поверхности этот полутон приглушен и скрыт под различными

ключами всех инструментов музыки природы. Каждое существо с жизнью приходит

на поверхность и затем вновь возвращается туда, откуда пришло, -- так каждая

нота возвращается в океан звука. Андертон этого существования есть самый

громкий и самый тихий, самый высокий и самый низкий; он подавляет все

инструменты тихого или громкого, высокого или низкого тона, пока все

постепенно не сольется в нем; этот андертон всегда есть и всегда будет.

Тайна звука есть мистицизм; гармония жизни есть религия. Знание

вибраций есть метафизика, а анализ атомов -- наука; гармоничное сочетание

всего этого есть искусство. Ритм формы есть поэзия, а ритм звука -- музыка.

Это говорит о том, что музыка есть искусство искусств и наука всех наук; она

содержит внутри себя источник всего знания.

Музыку называют божественным, или звездным, искусством не только

потому, что она используется в религии и обрядах, или потому, что она сама

по себе есть универсальная религия, но вследствие ее тонкости по сравнению

со всеми другими искусствами и науками. Каждое священное писание, святое

изображение или сказанное слово производит отпечаток своего тождества в

зеркале души; но музыка предстает перед душой, не создавая никакого

отпечатка, принадлежащего этому объектному миру: ни имени, ни формы, -- тем

самым подготавливая душу к осознанию Бесконечного.

Зная это, Суфии называют музыку "Гиза-и-Рух" -- "пищей для души" - и

используют ее как источник духовного совершенства; потому что музыка

зажигает огонь в сердце, и пламя, восстающее из него, озаряет душу. В своих

медитациях Суфий извлекает гораздо больше пользы из музыки, чем из чего бы

то ни было другого. Его преданное и медитативное отношение делает его чутким

к музыке, которая помогает ему в его духовном раскрытии. С помощью музыки

сознание сначала освобождает себя от тела, а затем от ума. Если это

выполнено, то требуется еще только один шаг для обретения духовного

совершенства.

Суфии во все века имели пристальный интерес к музыке, где бы они ни

жили; Руми особенно принимал это искусство по причине своей великой

преданности. Он слушал стихи мистиков о любви и истине, распеваемые

каввалами -- музыкантами -- под аккомпанемент флейты.

Суфий визуализирует объект своей преданности в уме, который отражается

в зеркале его души. Сердцем, фактором чувства, обладает каждый, но не у

каждого это живое сердце. Суфий делает сердце живым, давая выход своим

пылким чувствам в слезах и вздохах. Таким образом, облака джелал -- силы,

собирающейся по мере его психического развития, -- падают слезами, как капли

дождя; и небо его сердца становится чистым, позволяя его душе сиять. Это

состояние считается Суфиями священным экстазом.

Со времен Руми музыка стала частью обрядов суфийского Ордена Мевлеви.

Подавляющее большинство людей, вследствие своих узких ортодоксальных

взглядов, отвергали Суфиев и противостояли им за их свободу мысли, тем самым

неверно истолковывая учение Пророка, запрещающее злоупотребление музыкой, а

не музыку в истинном значении этого слова. По этой причине язык музыки был

создан Суфиями таким образом, что только посвященный мог понять смысл песен.

Многие на Востоке слушают и наслаждаются этими песнями, не понимая, что они

означают в действительности.

Ветвь этого ордена пришла в Индию в древние времена и была известна как

суфийская школа Чиштия; она снискала огромную славу благодаря Хвадже

Моин-уд-дину Чишти, одному из величайших мистиков, когда-либо известных

миру. Не будет преувеличением сказать, что он фактически жил музыкой; и даже

в настоящее время, хотя его тело находится в гробнице в Аджмире уже многие

века, в его усыпальнице всегда присутствует музыка, исполняемая лучшими в

стране певцами и музыкантами. Это показывает превосходство славы

нищенствующего святого перед нищетой прославленного короля: один во время

своей жизни имел множество вещей, исчезнувших с его смертью, в то время как

слава святого постоянно возрастает.

В настоящее время музыка преобладает в школе Чиштия, члены которой

проводят медитативные музыкальные собрания, называемые Сама или Каввали. На

них они медитируют над своим идеалом преданности, находящимся в соответствии

с их уровнем эволюции, и увеличивают огонь своей преданности во время

слушания музыки.

Ваджад, священный экстаз, который Суфии испытывают во время Сама, можно

сказать, есть союз с Желаемым. Существуют три аспекта этого союза,

испытываемые Суфиями различных степеней эволюции. Первый -- это союз с

почитаемым идеалом того плана земли, который предстает перед преданным, будь

то объектный план или план мысли. Сердце преданного, наполненное любовью,

восхищением и благодарностью, становится тогда в состоянии визуализировать

форму своего идеала преданности во время слушания музыки.

Вторым шагом в экстазе, и более высоким аспектом союза, является союз с

красотой характера идеала, независимо от формы. Песнь во славу характера

идеала помогает любви преданного изливаться и наполняет его сосуд.

Третья стадия экстаза есть союз с божественным Возлюбленным, наивысшим

идеалом, который стоит вне ограничений имени и формы, достоинств и заслуг, с

которым постоянно ищут союза и который душа обретает, в конце концов. Эта

радость необъяснима. Когда слова тех душ, которые уже достигли союза с

божественным Возлюбленным, поются тому, кто ступает по пути божественной

любви, он видит все знаки на пути, описанные в этих стихах, и это есть

великая поддержка для него. Хвала Единому, столь идеализированному, столь

непохожему на идеал мира в целом, наполняет его радостью, стоящей вне слов.

Экстаз проявляется в различных аспектах. Иногда Суфий может быть в

слезах, иногда он будет вздыхать, иногда он выражает себя в Раксе, движении.

Те, кто присутствуют на собраниях Сама, относятся ко всему этому с уважением

и почтением, потому что экстаз считается божественной благодатью. Вздохи

преданного очищают для него путь в невидимый мир, а его слезы смывают грехи

веков. Все откровение следует за экстазом; все знание, которое книга никогда

не сможет в себя вместить, которое язык никогда не сможет выразить, ни

учитель научить, -- приходит к нему само.