В нём щели странноглубоки. 3 страница

Я представил себе такую жизнь, и моё сердце сжалось от сострадания к детям, которых рано отнимали от родителей, чтобы передать совершенно чужим для них людям. Несмотря на некоторые чересчур яркие особенности характера моих ро­дителей, я очень любил их и ни за что на свете не хотел бы, чтобы меня оторвали от них.

— Чтобы не испытывать страха разлуки, ты должен прой­ти путь “корни дерева” до конца,—сказал Ли.—К сожалению, у нас слишком мало времени, чтобы я смог провести тебя по всем путям.

— Когда-то ты рассказывал мне, что “руки" —это подразде­ления “воинов ночи”, “тайная армия”, выполняющая распоря­жения Хранителей Знания, которая использовалась для про­ведения секретных операций клана. Ты говорил, что часто члены “рук” не были знакомы друг с другом. Для меня оказалось со­вершенно неожиданным устройство клана “Спокойных”. осно­ванное на переходе его членов из “руки” в “руку” на протяже­нии всей жизни.

— Насчёт всей жизни ты преувеличил, — заметил Ли. — Ча­сто обстоятельства заставляли воинов клана покидать семью, поэтому жизнь в клане иначе называлась “жизнь в руке”, а жизнь вне клана -“жизнь вне руки” или “большое отшельниче­ство”.

Действительно, члены многих “рук” не были знакомы друг с другом, поскольку клан “Спокойных” разделялся на несколь­ко семей, живущих в разных местах. Это было необходимо для соблюдения безопасности клана. Предатель, проникший в одну из семей, мог нанести ущерб только этой семье. Лишь Посвя­щённые клана и некоторые руководители “рук” были знакомы с Посвящёнными и старейшинами семей, живущих в других местах.

Обычно каждая “рука”, предназначенная для обучения чле­нов клана состояла из двух продвинутых учеников и трёх на­чинающих. Для выполнения многих психофизических упраж­нений было необходимо участие “рук”, где знакомы друг с дру­гом были лишь “большие пальцы”—старшие ученики. Осталь­ные ученики в процессе совместных занятий скрывали свои лица с помощью головных уборов, сшитых в форме пятиуголь­ных мешков, на одной стороне которых прорезались отверстия для глаз и рта. Иногда лицо скрывалось под двумя платками, завязывающимися на затылке. Руки и ноги бинтовались по­лотняными лентами и поверх обвязывались верёвками или ремнями по схемам, близким к обвязке древнегреческих борцов.

Сухой хруст ломающихся веток ворвался в мягкий фон лес­ных шорохов.

—А вот и милиция, —бодро сказал Ли. —Нравится мне этот юношеский энтузиазм. Нет бы идти спокойно, наслаждаясь при­родой, а он мчится не разбирая дороги, как взбесившийся па­ровоз.

Запыхавшийся Славик, улыбаясь во весь рот, подошёл к нам и скинул с плеча тяжёлую сумку с продуктами.

Жестом Учитель дал понять, что тренировка будет прохо­дить в молчании. Мы начали отрабатывать новые группы уда­ров, суть которых состояла в поражении точек на ногах. Уда­ром в верхнюю часть тела я заставлял Славика рефлекторно развернуться вокруг своей оси, и, сближаясь с ним, наносил удар рукой или коленом в одну из уязвимых точек на ноге.

Болевой эффект от поражения этих точек был исключительно высок, и когда Учитель в первый раз продемонстрировал мне небольшой точечный толчок в нервный центр на ноге, я чуть не потерял сознание. Желудок сжался в жестоком спазме, об­щая слабость заставила меня на несколько секунд потерять ори­ентировку. С трудом справившись с болью, я на всю жизнь уверовал в удивительную эффективность этого точечного удара.

Славик, в свою очередь, выполнял приём на мне, и мы продолжали спарринг, с каждым новым приёмом слегка видо­изменяя технику.

Ли, как всегда во время наших парных тренировок, начал говорить тихим монотонным голосом.

— Активизируйте круг воды, — говорил он. — Ощутите его силу и плотность. Почувствуйте, как по мере его активизации расширяется ваше сознание. Вода, безличная и изменчивая, способная принимать любую форму, исчезать, обращаясь в пар, или становиться твёрдой, как камень, обращаясь в лёд, даёт ключ к управлению временем и собой.

Расширяя ваше сознание, вы насыщаете время действия­ми и ощущениями, вы раздуваете его ёмкость до пределов, недоступных обычному человеку. Вы видите вашего партнёра, вы чувствуете вашего партнёра, вы предугадываете его наме­рения, вы осознаёте его агрессивность и злость. И в то же время каждое моё слово отпечатывается в вашем сознании. Вы уделяете внимание ощущениям от порывов ветра на своём лице, вы слышите шорохи леса и крики птиц, ваши ноздри улавливают сыровато-затхлые запахи воды и приглушённое бла­гоухание трав.

Управляя временем, вы увеличиваете скорость мышления, скорость реакции, скорость ответа на поставленные окружаю­щим миром вопросы. Для воина скорость ответа исключитель­но важна, важнее даже, чем уровень интеллекта. Скорость мыш­ления зависит от количества каналов внимания, которые вы можете задействовать. Но помимо скорости мышления вы долж­ны стремиться ещё и к правильности своих решений. Ваша цель—довести до максимума количество правильных реше­ний, принимаемых в единицу времени.

Направьте на одну деятельность все каналы вашего вни­мания, научитесь мыслить одновременно тремя, четырьмя не­зависимыми каналами, совершенствуйте ваше восприятие, чув­ство и образ.

Я снова ощутил разделение себя на несколько независи­мых личностей с одновременной активизацией круга воды. Слова Учителя словно открывали во мне какие-то окошки, через которые в меня проникали ощущения, описываемые им. Про­должая драться, я уделял внимание и запахам воды и трав, и пению птиц, и лёгким порывам ветра, и рассказу Ли. Всё это фиксировалось во мне, как следы разноцветных чернил на чи­стом листе бумаги.

— А теперь активизируйте круг пищи. попробуйте мир на вкус,—продолжал Учитель.—Всё то, что вы ощущаете и вос­принимаете сейчас—это пища для вашей души. Так же, как ваше тело насыщается, поглощая еду и воду, ваша душа пита­ется вашим восприятием мира. Поэтому воин должен уметь правильно питаться. Питая своё тело, он не употребляет еду, которую он не сможет переварить. Если он будет есть больше, чем сможет вместить и усвоить его желудок, он заболеет или даже умрёт. То же самое относится и к восприятию. Пережи­вание слишком сильных впечатлений, поглощение избыточ­ной информации в таких количествах, с которыми не способ­ны справиться ваши ум и психика, приводят к болезням и психическому расстройству.

Но если почти невозможно значительно расширить воз­можность желудка переваривать всё большие объёмы пищи, в отношении восприятия всё обстоит наоборот. По мере укреп­ления нервной системы и выполнения психофизических уп­ражнений способность человека к “перевариванию” воздействий окружающей среды может быть увеличена во много раз. Од­ним из следствий такого увеличения способности к перевари­ванию и правильному усвоению впечатлений и информации. исходящих от внешнего мира, является повышение адаптации к стрессовым ситуациям, возникающим в повседневной жизни.

Расширение восприятия и усвоения впечатлений происхо­дит по мере выполнения упражнений по увеличению каналов связи с окружающим миром и наращиванию интенсивности обмена информацией по этим каналам. Можно увидеть уязви­мую зону на теле противника и нанести в неё удар, успев осоз-

нать, прочувствовать и запомнить лишь само физическое дей­ствие удара. Это—восприятие обычного человека. Боец,чей круг пищи активизирован, с развитой способностью поглоще­ния и переработки впечатлений и мгновенным откликом на них по нескольким каналам связи, отреагирует гораздо более широким спектром действий.

Он увидит не только уязвимую в данный момент зону тела противника, но сможет оценить его психическое состояние, по­нять, страх, осторожность или агрессия движут им. По выра­жению лица он сможет предугадать план дальнейших действий врага, по частоте дыхания он сможет оценить степень его вы­носливости, он успеет разработать свой план дальнейших дей­ствий. Человек с расширенной возможностью восприятия не просто нанесёт удар. Он одновременно обманет противника взглядом, навязывая ему с помощью мыслеобразов ложный план атаки, он отвлечёт его внимание криком, неожиданной грима­сой или иным отвлекающим действием. Чем выше способность воина поглощать и перерабатывать впечатления, тем обшир­нее его возможности маневрирования и опережения против­ника по многим составляющим атаки или защиты.

Все горизонтальные круги в той или иной степени связаны между собой. Круг пищи тесным образом связан с кругом воды, то есть с управлением временем и собой. Действительно, даже для человека, не знакомого с восточными учениями очевидно, что субъективная скорость течения времени определяется ко­личеством впечатлений, происходящий за конкретный времен­ной промежуток. Так, когда жизнь насыщена событиями, вре­мя пролетает незаметно, а когда впечатлений недостаточно, чтобы обеспечить необходимое питание для психики, время тянется медленно и мучительно, как хронический насморк.

Укрепление нервной системы за счёт постепенного увели­чения интенсивности восприятия поначалу производится че­рез упражнения “вкуса жизни”, доставляющие наслаждение и насыщающие органы чувств. Это и наслаждение от созерца­ния прекрасных видов, служащих насыщению глаз, и насыще­ние слуха прекрасными или обыденными звуками, и наслаж­дение вкусом, запахом и касанием. Наслаждение женщиной— тоже изысканный способ питания мужчины, насыщения муж­ской энергии ян женской энергией инь.

На этом этапе очень важно научиться прислушиваться к своему организму, чтобы не допускать переедания тех или иных органов чувств или перенасыщения энергией партнёра при ра­боте с сексуальной энергией. Как и обычную пищу, впечатле­ния нужно принимать только тогда, когда их не хватает орга­низму, когда на них существует своеобразное чувство голода. Сбалансированный организм сам отметит момент насыщения и вовремя остановится.

Большинство проблем современного общества связаны с неправильным питанием. Речь идёт не только о питании в пря­мом смысле этого слова, приводящем к болезням, ожирению и нарушению обмена веществ. Люди не только отвыкли от есте­ственной и полезной пищи, они отвыкли также и от естествен­ных и полезных впечатлений. Они разучились управлять вре­менем и собой и поэтому убивают время и себя, а заодно и себе подобных поглощением ненужных впечатлений и пищи, считая это возбуждающим, престижным, полезным или про­сто дающим возможность избавиться на время от скуки и внут­ренней пустоты.

Помимо внешних органов чувств существуют ещё и внут­ренние органы чувств, которые питаются внутренними впе­чатлениями человека, в частности размышлениями, фантази­ями или мечтами. Иногда, переключаясь на внутренние орга­ны чувств, человек теряет чувствительность внешних, и его контакт с внешним миром становится неполноценным. Он ухо­дит в себя, потому что не умеет “поедать” и правильно усваи­вать впечатления внешнего мира.

Упражнения, укрепляющие нервную систему ученика и уве­личивающие его способность воспринимать, “переваривать” и “усваивать” впечатления начинаются с медитации “получение удовольствия”, во многом схожей с “внутренней улыбкой” или “улыбкой Будды”. Это упражнение, подобно внутренней улыб­ке, формирует постоянный эмоциональный фон как трениро­вок, так и обычной жизни ученика. Это медитация по осозна­нию удовольствия собственного существования, ощущению тихой радости, дозированного, но постоянного блаженства, ког­да “ветерок полуулыбки” касается вашего лица, расслабляя вер­хнюю его часть и чуть стимулируя нижнюю.

Совершая спонтанную работу, мышцы лица вызывают “ду­новение ветерка радости”—так называется выражение лица, когда начавшая было рождаться улыбка так и не родилась, но мимика сделала своё дело и рефлекторно вызвала лёгкое ощу­щение блаженства и покоя внутри.

Следующая медитация “вкуса жизни”—это получение удо­вольствия от созерцания прекрасного, обыденного и безобраз-

ного. Она, как и все остальные медитации “вкуса жизни”, вы­полняется после упражнения “получение удовольствия” и воз­никновения фонового состояния тихой радости, не слишком отвлекающей и утомляющей, но теплящейся, подобно ночни­ку, где-то в глубинах вашего сознания.

Способность получать удовлетворение от созерцания пре­красного заложена в человеке с рождения и напрямую связана с сексуальной энергией. Прекрасны не только творения рук художника или скульптора, прекрасны окружающая нас при­рода, растительный и животный мир, прекрасны пейзажи гор, равнин, лесов и пустынь.

Рассеянное, ненапряжённое, поверхностное созерцание выб­ранного вами прекрасного объекта постепенно сменяется раз­мышлением о данном объекте и постепенным мысленным сли­янием, отождествлением с ним, а затем и условным превраще­нием себя в созерцаемый предмет на интуитивном, бессловес­ном, образном уровне сознания.

Наиболее часто следует прибегать к первым фазам этой медитации, получая дозированное удовольствие от созерцания жизни вокруг себя. На следующем этапе нужно доводить эмо­циональный накал наслаждения от погружения в созерцаемый объект до всё более интенсивных и пиковых его форм, в то же время чётко ощущая предел, за которым медитация начинает истощать вашу нервную систему, и в этот момент переходить к фоновому чувству мягкой, спокойной радости.

Мостик между прекрасным и обыденным очень невелик, ибо для большинства людей прекрасное со временем приеда­ется и становится обычным, и даже волшебные закаты и пер­вые цветы ранней весны не вызывают у них особых эмоций.

При созерцании обыденного нужно подключать чувство ти­хой радости от осознания жизни вообще, от её присутствия в вас, видеть мир сквозь созданные вами самими розовые очки, обращающие обыденное в прекрасное.

Способность такого видения, помимо вашего сознания, вос­питывает и развивает в вас чувство прекрасного, постепенно сметая со своего пути с детства навязанные вам близкими и обществом установки, мешающие вам создать собственную кар­тину мира и видеть его своими, а не чужими глазами.

Радость жизни, принимаемой во всех её проявлениях, и постоянное её созерцание не только расширяет способность к восприятию, но и формируют из воина Шоу-Дао человека, глу­боко проникающего мыслью в суть объектов и явлений, фор­мируют особое ощущение истинной любви к окружающему его миру и к людям, наделяет способностью понимания и интуи­тивного предвидения. Одним из приложений этой медитации к рукопашному бою является способность бойца полностью отождествлять себя с противником и предвидеть любые его намерения или действия.

Сложно найти прекрасное в безобразном, но на определён­ной стадии развития психических возможностей последовате­ля “Спокойных”, наступает момент, когда, абстрагируясь от личных ощущений и предвзятого отношения к происходяще­му, он начинает понимать общность безобразного и прекрас­ного, их единство и взаимопроникновение, и находить пре­красное в безобразном или, наоборот, открывать безобразное в прекрасном. Такое специфическое осознание рождается в про­цессе размышлений и медитаций на эту тему. К категории бе­зобразного относится и ужасное. Для бойца Шоу-Дао не дол­жен существовать неконтролируемый страх или неконтроли­руемое отвращение. Преодолевая эти чувства в различных си­туациях, воин учится управлять ими.

Добиться одинакового отношения к ужасному, безобразно­му и прекрасному достаточно трудно. Вы убедились в этом на практике, обучаясь воспринимать вкусную и отвратительную пищу, как обыденную. Для того, чтобы и отвратительная и обы­денная пища всегда казались вам вкусной, нужно использовать ещё и дополнительные упражнения и медитации, в частности контролируемую раскачку противоположных эмоций и работу с пороками и извращениями, но это уже относится к другой области, а мы пока вернёмся к медитациям “вкуса жизни”.

•Получение удовольствия от касания”—это огромная груп­па упражнений, открывающая мир ощущений через касания, наполненные различным смыслом и содержанием, начиная от ласки ребёнка или женщины и заканчивая нанесением ударов по телу противника.

Развивая повышенную чувствительность при касании раз­личных предметов, поверхностей, сред или живых объектов и используя при этом различные методики, ученики открывают путь к ряду сверхспособностей, к умению управлять своей и чужой энергией. Это относится и к так называемому “касанию без касания”, то есть ощущению предмета или объекта на рас­стоянии.

Касание помогает контролировать движения противника и осуществлять действия, дающие власть над ним. Касание в

различных своих проявлениях—это основа техники массажа, половой жизни и многих других действий, необходимых для полноценного существования, и, кроме того, осознанное каса­ние может стать изысканной пищей для вашей души.

“Получение удовольствия от слушания” известно многим меломанам. Современная наука обнаружила даже некоторые биохимические процессы, происходящие под действием музы­ки. в результате которых в организме выделяются наркоподобные вещества, продуцирующие ощущение наслаждения. Ра­бота со слухом так же сложна и многообразна, как и с другими органами чувств. Постоянно упражняя и развивая органы слу­ха, “Спокойные” с годами не только не ощущают ухудшения их функций, но и существенно повышают их возможности и ра­ботоспособность.

К упражнениям “получение удовольствия от вдыхания” от­носятся дыхательные и дыхательно-медитативные упражнения. “Вкус воздуха”—своеобразное созерцание вдыхаемого воздуха и дыхательно-энергетические комплексы, связанные с накоп­лением энергии в организме и управлением этой энергией. Сюда же относятся упражнения с криком и звуком (в частности, боевые крики и имитация криков животных), а также пропевание и проговаривание определённых звукосочетаний, необ­ходимых для ритуальных, медитативных или эстетических целей. Естественно, что каждое упражнение этого типа сопро­вождается постепенным увеличением эмоционального накала медитаций для расширения способностей восприятия.

Наверно вы обратили внимание, что каждый тип медита­ций работает с одним из органов чувств, пока мы говорили о внешних, но потом речь пойдёт о внутренних органах чувств, и этот орган чувств в свою очередь представляет один из ка­налов, действующих в процессе расширения сознания. Обуча­ясь увеличивать “пропускную способность”, а также способ­ность к поглощению и усвоению информации по каждому ка­налу, вы вносите свой вклад в умение расширять сознание, получая информацию одновременно по многим каналам.

“Получение удовольствия от поедания” в данном случае под­разумевает все формы наслаждения процессом поглощения пищи в обычном утилитарном понимании этого слова.

“Получение удовольствия от воспоминаний” — медитатив­ный процесс осознания себя во времени и создания нити жиз­ни.

“Получение удовольствия от изучения”—комплекс медита­ций, помогающих более успешно осваивать какую-либо область знаний или умений. Когда процесс познания доставляет ра­дость, человек легче и быстрее осваивает тот объём знаний, на который при других условиях ему потребовалось бы в не­сколько раз больше времени. Как видите, помимо помощи в усвоении впечатлений, медитации “вкуса жизни” выполняют и ряд других функций, в данном случае помогая усваивать ещё и интеллектуальную пищу.

Есть ещё много других медитаций “вкуса жизни”, таких как “получение удовольствия от движения”, “получение удо­вольствия от осознания”, “получение удовольствия от путеше­ствия за горы”—один из самых любопытных разделов, связан­ный как с обычными путешествиями, так и с выделением двой­ников и мгновенными перемещениями в пространстве, “полу­чение удовольствия от общения, подчинения и управления”, “по­лучение удовольствия от аромата корзины с травами” и прочие.

Учитель продолжал рассказывать о работе с кругом пищи до тех пор, пока трёхчасовой этап тренировки не подошёл к

концу.

Славик достал из сумки “любительскую” колбасу, лук, хлеб и несколько бутылок кефира. Насквозь мокрые от пота. мы, даже не переодевшись, опустились на землю и набросились на еду.

— Похоже, все мои слова о расширении восприятия и пра­вильном питании пролетели мимо ваших ушей, —укоризненно заметил Ли, с аппетитом откусывая здоровенный кусок колба­сы. — Ваши чувства во время еды — совсем как у голодных вол­ков, пытающихся урвать друг у друга кусок добычи, сосредо­точены лишь на кусании и глотании.

Воин жизни должен получать от еды и питья изысканное удовольствие. Поэтому он не набрасывается на неё, как изго­лодавшийся людоед на отбившегося от группы туриста, а ест размеренно, спокойно и понемногу, одновременно наслажда­ясь и своим постепенно затихающим чувством голода, и при­косновением пиши к нёбу и языку, и тем, как мягко она сколь­зит вниз по пищеводу, наполняя желудок приятной тяжестью и теплом. Нужно осознавать запах пищи и расширять время, созерцая прекрасные картины природы и услаждая слух мои­ми мудрыми речами, а заодно насыщать свои внутренние орга­ны чувств, читая про себя стихи, вспоминая какие-то прият­ные события или предаваясь чарующим фантазиям.

Можно представить себе трапезу на природе в компании прекрасной женщины. Можно ощутить касание её нежных рук, услышать голоса поющих девушек или завораживающие звуки леса—пение птиц, шорох ветвей, звон цикад и журчание реки. Можно созерцать облака, сливаясь с ними в мягком ощущении плавного неторопливого полёта, и все эти впечатления нужно совмещать с осознанием процесса пережёвывания и поглоще­ния пищи, ни на секунду не теряя контроля над ним. Тогда трапеза превращается в изысканное удовольствие и одновре­менно становится тренировкой расширения восприятия и со­знания.

Утолив первые отчаянные позывы голода, я, следуя указа­ниям Ли, смог сосредоточиться на множестве сигналов, иду­щих извне, которые раньше я просто не замечал.

С детства ставший привычным вкус довольно посредствен­ной колбасы заиграл нюансами оттенков в сочетании с воз­буждающей горечью лука и кисловатым привкусом чёрного хлеба. Плывущие по небу облака стали ближе и объёмнее, за­хватывая меня своим движением и передавая телу ощущение полёта и лёгкого головокружения. Я вспомнил ужин со своей возлюбленной кореянкой, когда она после нескольких часов упражнений с сексуальной энергией, кормила меня с рук ка­ким-то неизвестным мне, но удивительно вкусным восточным блюдом. Я почувствовал её пальцы на своих губах, вспомнил прикосновения её упругой кожи...

Меня охватило эйфорическое ощущение спокойного счас­тья. Впечатления, идущие от окружающего мира затопили меня своим громадным и неповторимым очарованием. Рябь на по­верхности водохранилища играла бликами солнечного света... Под примятой травинкой протискивался рыжий муравей, сжи­мающий в челюстях зелёную гусеницу в два раза большую по размеру, чем он сам. Шмели гудели в цветах, окрашивая лап­ки разноцветной пыльцой.

—Это и есть настоящая жизнь, —промелькнула и исчезла мысль, растворяясь в ощущении остановившегося времени. — Почему я так редко замечаю, как она прекрасна?

Ли пристально смотрел на меня своими глубокими чёрны­ми глазами. Его челюсти мерно двигались. Он наслаждался вкусом пищи.

ГЛАВА 3

Славик заторопился на службу, а мне предстояло отоспать­ся.

— Куда пойдём, в грот или в учебный класс? — спросил я. Грот и учебный класс были нашими основными местами для ночлега. Грот представлял собой небольшое укрытие сре­ди скал, защищающее от ветра и непогоды, и, особенно в тёп­лые ночи, было исключительно приятно засыпать в нём, глядя на звёздное небо и тёмные таинственные контуры деревьев.

Учебным классом мы были обязаны Славику. Это было уны­лое бетонное строение, одиноко стоящее среди леса и возве­дённое с неведомыми мне целями. Сейчас это здание находи­лось в ведении милиции и разделялось на учебный класс с поцарапанными партами и выцветшими плакатами на стенах и складом зимнего обмундирования—милицейских дублёнок, бушлатов и прочего добра. Поскольку в тёплый период этим обмундированием никто не пользовался, а милиционеры не пылали жаждой знаний, обычно учебный класс был заперт на висячий замок и совершенно пуст. Славику удалась раздобыть ключи, и учебный класс стал нашим излюбленным убежищем.

— Сегодня тебе предстоит спать на деревьях, — сообщил Ли.

Я чувствовал себя совершенно измотанным после спарринга со Славиком и уже предвкушал сладкий сон на горе дублёнок и бушлатов, поэтому отнёсся скептически к идее отдыхать, упо­добившись нашим далёким предкам, но скрыл своё разоча­рование за бесстрастной маской ученика, смиренно и спокой­но воспринимающего любые распоряжения Учителя.

Моё наигранное безразличие не обмануло Ли, и он радос­тно причмокнул губами.

— Ничего, это не так страшно, как кажется, —успокоил меня он.—Тебе даже понравится.

Учитель соорудил из нескольких верёвок отдалённо напо­минающую гамак конструкцию, закрепив их концы на ветках и стволах деревьев. Он закрепил на верёвках несколько дублё-

нок и валиков, скатанных из бушлатов и объяснил мне, как я должен улечься на получившееся довольно шаткое сооруже­ние, сохраняя равновесие.

Я лёг, стараясь не совершать никаких лишних движений, чтобы не грохнуться на землю. Верёвки поскрипывали и колы­хались под моим телом.

— Чтобы как следует отдохнуть, ты должен полностью рас­слабиться, —сказал Ли. —Если ты расслабишься, твоё тело ав­томатически и без всякого напряжения примет нужное поло­жение и уже не изменит его. Такая форма растяжки на верёв­ках предназначена специально для полноценного отдыха. Су­ществует множество способов подвешиваться на деревьях в за­висимости от цели, которую ты преследуешь. Сейчас ты дол­жен научиться расслабляться и отдыхать.

Вспомнив аутогенную тренировку, я начал расслабление с мышц лица и головы, переводя его на всё тело. Верёвки натя­нулись и стабилизировались подо мной. Мне казалось, что мыш­цы, как густой кисель, медленно стекают вниз по костям, сплав­ляясь в единую расслабленную устойчивую массу с валиками, дублёнками и верёвочным каркасом. Усталость взяла своё, и по мере расслабления меня начало охватывать удивительное ощущение спокойствия и блаженства. Я ещё успел отметить фазу, когда не мог ни открыть веки, ни пошевелиться, потом тело стало лёгким и невесомым, исчезая и растворяясь в бес­конечности, и я погрузился в сон.

Острая боль обожгла мою ногу и плечо. Я ещё не успел проснуться и понять, что происходит, как тело автоматически среагировало и начало обороняться. Даже с закрытыми глаза­ми я понял, что удары наносит Учитель. Удары Славика были менее точными, более травмирующими, но в то же время го­раздо менее болезненными, чем удары Ли.

Выворачиваясь и падая с верёвок, я вращательным движе­нием голени смягчил мясистой частью икры удар палкой, на­правленный в кость. Приземлившись на четвереньки, я, ещё не успев подняться с колен, начал совершать облачные движе­ния, пытаясь осуществить контроль над вооружённой палкой рукой Учителя и его другой рукой, не менее опасной, вездесу­щей и почти неуловимой.

Сознание постепенно возвращалось ко мне, и я с радостью отметил тот факт, что Ли обрабатывал меня одной палкой, а не двумя, потому что именно при обработке двумя палками я чувствовал себя мучительно беспомощным и беззащитным. В нынешней ситуации я всё-таки мог что-то сделать, хоть как-то противостоять натиску Ли, и при каждом своём относительно удачном действии я чувствовал жгучую радость, которая сво­дила на нет острую боль от ударов.

Всё глубже проникаясь приподнятым радостным настрое­нием тренировочного боя, я уже без страха и сомнений вошёл в его скоростной ритм. Моё тело стало двигаться свободно и пластично, я всем своим существом откликался на действия Учителя, и, казалось, слился с ним в феерическом вихре дви­жений. Пару минут спустя Ли отбросил палку, довольным кив­ком головы давая понять, что я выполнил то, чего он хотел добиться своими действиями.

Жестами Учитель показал мне. что я должен перейти к скоростному бою с тенью, основанному на облачных движе­ниях.

Облачные движения представляют собой систему непре­рывно и плавно переходящих друг в друга циркуляционных движений, в основном круговых и восьмёркообразных. Коор­динационной сеткой облачных движений является система кру­гов, плоскостей или путей, описанных в предыдущей главе.

Облачные движения сочетаются с движениями корпуса та­ким образом, что последовательно осуществляют защиту всех уязвимых и открывающихся зон тела исполнителя и в то же время скрывают момент атаки, а за счёт рук, находящихся в полурасслабленном-полунапряжённом состоянии позволяют мгновенно наносить скоростные импульсные удары в любых направлениях.

В сочетании с техникой следования за конечностями про­тивника и поддерживанием с ними постоянного контакт-кон­троля облачные движения создают великолепную базу для за­щитно-атакующих действий, обеспечивающую очень высокую степень безопасности исполнителя.

Используя облачные движения, я мог, не глядя, чувство­вать действия и перемещения противника, следуя за его ко­нечностями с сохранением периодического лёгкого контакта. Я мог полностью связать его движения, разрушить его планы, запутать его в липкой паутине циркуляционных движений так. что он фактически оказывался скованным.

Противник не мог предугадать, с какой точки будет нане­сён удар, он вообще не замечал начала удара. Мои руки могли приблизиться к нему вплотную и осуществить техники, разру­шительные в своей эффективности. Если же противник был

вооружён, то, руки, через пару движений как бы прилипнув к его конечностям, могли предугадать момент начала атаки и выполнить обезоруживающее действие в самый подходящий для этого момент.

Я неоднократно упоминал о технике облачных движений в своих книгах и демонстрировал её в видеофильмах. Так, в филь­ме “Коготь каменной птицы”, я показывал, как с помощью об­лачных движений человек с завязанными глазами может с лёгкостью обезоруживать вооружённого и зрячего противника.