Социальная психология 7 страница

■ Я-КОНЦЕПЦИЯ

Как паши убеждения относительно себя влияют па наши мысли и действия? Насколько хорошо мы себя знаем? Как культура формирует паше чувство «Я»?

Кто вы? Вы — уникальное и сложное создание и можете по-разному до­полнить предложение «Я —...». (Какие пять ответов вы могли бы дать?) Все

ЭТИ ОТВеТЫ ВМРГТР пчатыо ппполопшлт.

Глава 2. «Я» в социальном мире ■ 65

Я-структура:

вера в себя, кото­рая организует и направляет обработку инфор­мации, касающейся самого себя.

концепции (специфические убеждения, с помощью которых вы определяете, кто вы есть) — это ваши Я-структуры (Markus & Wurf, 1987). Структу­ры — это психические модели, с помощью которых мы организуем нашу жизнь. Я-структуры (восприятие себя самого как спортсмена, как человека с избыточным весом, как человека энергичного и т. д.) очень влияют на то, как мы обрабатываем соци­альную информацию. Они влияют на то, как мы воспри­нимаем, запоминаем и оцениваем других людей и себя. Если занятия спортом являются центральной частью нашей Я-концепции (если «спортсмен» — это одна из наших Я-структур), мы будем замечать сложение и спортивные навыки других. Мы будем быстро припоминать связан­ный со спортом опыт н приветствовать информацию, которая совместима с нашей Я-структурой (Kihlstrom & Cantor, 1984). Значит, Я-структуры, состав­ляющие нашу Я-концепцию, можно рассматривать как психическую десятич­ную систему Дыои1 для составления каталогов п воспроизведения информации.

Рассмотрим, как Я влияет на память (явление, извест­ное под названием «эффект ссылки на себя»). Когда ин­формация применима к нашим Я-концепциям, мы быстро ее обрабатываем и хорошо помним (Higgins & Bargh, 1987; Kuiper & Rogers, 1979; Reeder & others, 1987). Если нас спросят, применимо ли к нам такое характерное слово, как «общительный», мы будем помнить впоследствии это слово лучше, чем если бы нас спросили, применимо ли оно к кому-нибудь другому. Если нас попросят сравнить себя с персонажем в рассказе, мы запоминаем этот персонаж лучше. Через два дня после разговора с кем-то мы лучше помним то, что сказал о нас этот человек (Kahan & Johnson, 1992). Таким образом, память формируется вокруг нашего основного интереса — самих себя. Когда мы думаем о чем-то в связи с собой, то запоминаем это лучше.

Эффект ссылки на себя иллюстрирует самый существенный жизненный факт: ощущение самих себя лежит в центре нашего мира. Рассматривая себя обычно как центральное звено, мы переоцениваем, в какой степени поведение других нацелено на нас. И часто мы берем на себя ответственность за события, в которых играем лишь небольшую роль (Fenigstein, 1984).

Наша Я-концепция включает в себя не только наши убеждения в том, кто мы сейчас, но также и то, кем мы могли бы стать — наши возможные Я. Хейзел Маркус и ее коллеги (Hazel Markus,Inglehart & others, 1989; Markus & Nurius,

1986) отметили, что наши возможные Я заключают в себе ___

то, какими мы видим себя в наших мечтах, — богатый Я, худой Я, страстно любимый и любящий Я. Они также зак­лючают в себе Я, которым мы боимся стать, — безработ­ный Я, больной Я, отстающий в учебе Я. Такие возможные Я мотивируют нас к достижению особой цели — к той жизни, к которой мы стремимся.

Эффект ссылки на себя:

тенденция эффек­тивно обрабаты­вать и хорошо запоминать инфор­мацию, относящую­ся к самому себе.

Возможные Я:

образ того, какими мы мечта­ем или боимся стать в будущем.

' Мслпмл Дыои (Mclvil Dewcv) — американский библиотекарь, разработавший систем)' класси­фикации книг, получившую 1М.ШШПС «десятичная система Дыои» (Dewcy Decimal System). Ос­новные классы » ней показаны трехзначным числом, а подклассы — числами после десятичной дроби. (Прим. перев.)

Часть I. Социальное мышление

Самоуважение:

всеобъемлющая самооценка, или чувство собствен­ного достоинства.

Воображаемые возможные Я Оиры Уинфри, в то v числе Я — богатая и нежелательное Я — тучная, мотивиропа чи ее работать ради достижения тон жизни, которую она хотеча

Является ли самоуважение (н?ша всеобъемлющая самооценка) совокупно­стью всех наших Я-структур и возможных Я? Если мы считаем себя привле­кательными, спортивными, энергичными и достойными богатства и любви, бу­дем ли мы относиться к себе с большим уважением? Это совпадает с точкой зрения психологов, полагающих, что люди будут лучше относиться к себе, если помочь им почувствовать себя более привлекательными, спортивными, более энергичными и т. д. Но Джонатон Брауни и Кейт Даттон (Jonathon Brown, Keith Dutton, 1994) доказывают, что этот «поставленный с ног на голо­ву» взгляд на самоуважение несколько устарел. Они пред­полагают, что на самом деле все обстоит наоборот. Люди, которые ценят себя вообще (с высоким самоуважением), с большей вероятностью будут пристрастны к своим взгля­дам, способностям и т. д. Они похожи на молодых родителей, которые, любя своего ребенка, восхищаются его пальчиками и волосиками. (Родители не за­нимаются предварительной оценкой пальчиков малыша, чтобы решить, на­сколько «весь» ребенок им дорог )

Чтобы проверить свою идею о том, что самоуважение в целом влияет на специфическое самовосприятие (чтобы «поставить все с головы на ноги»), они ввели в обиход студентов Вашингтонского университета мнимую личностную характеристику — «интегратпвная способность». (Они предьявляли студен­там наборы из трех слов — например, «автомобиль», «плавание», «намек» — и просили придумать слово, которое их связывает. Подсказка: слово начинается на <<б>>.) Люди с высоким самоуважением отмечали наличие этой способности с большей вероятностью, если им говорили, что это очень важно, чем в случае, когда им сообщалось, что нет известного применения такой способности. По-видимому, наше хорошее отношение к себе положительно влияет на наши спе­цифические Я-структуры и возможные Я.

В соответствии с этой «кувыркающейся» точкой зрения на самоуважение Стивен Смит и Ричард Петти (Stephen Smith, Richard Petty, 1995) показали,

Глава 2. «Я» в социальном мире ■ 67

как люди с высоким самоуважением сохраняют положительные эмоции. В плохом настроении люди, мало уважающие себя, будут выискивать плохие воспоминания в своем прошлом и печальные заголовки в газетах. Люди с вы­соким самоуважением могут улучшить его положительными воспоминаниями. Подобным же образом люди с низким самоуважением в плохом настроении в ответ на экспонируемую туманную картину обычно представляют себе непри­ятную историю. Люди, глубоко уважающие себя, будучи в плохом настроении, обычно придумывают историю, которая поднимет настроение.

Итак, всеобъемлющее самоуважение накладывает отпечаток на наши чув­ства о своих особенностях и способностях, на наши воспоминания и мысли. Но что определяет наше самоуважение? Существует, как мы увидим, множествен­ность влияний: прочная ранняя привязанность к родителям; оценка нас други­ми; сравнение себя с другими; идентификации, обусловленные культурой, и даже «перевернутое» влияние достижения особых умений. По мере того как мы боремся с препятствиями и обучаемся навыкам, которые выделяют нас сре­ди прочих, наши успехи порождают более многообещающий, более уверенный подход к действительности. Несмотря на то что самоуважение влияет на наше мышление «сверху вниз», оно также подпитывается и через корни повседнев­ного опыта.

САМОПОЗНАНИЕ

«Познай себя», — убеждал греческий философ Сократ. Мы, конечно, пытаем­ся. Мы с готовностью формируем убеждения о себе и без колебаний объясняем, почему мы чувствуем и поступаем именно так, а ке иначе. Но насколько хорошо мы в действительности знаем себя?

«Есть одна и только одна вещь во всей вселенной, о которой мы знаем боль­ше, чем могли бы узнать в результате наблюдения извне, — заметил К. С. Лью­ис (С. S. Lewis, 1969, pp. 18-19). — Эта вещь — мы сами. У нас есть, так сказать, внутренняя информация; мы в курсе дела». Действительно. Хотя иног­да мы думаем, что знаем, но наша внутренняя информация является ошибоч­ной. К такому неизбежному выводу приходят некоторые увлекательные со­временные исследования.

ОБЪЯСНЕНИЕ НАШЕГО ПОВЕДЕНИЯ

Почему вы выбрали свой колледж? Почему вы разразились бранью на вашего соседа по комнате? Почему вы влюбились именно в этого человека? Иногда мы знаем. Иногда нет. Если нас спросят, почему мы чувствовали или действовали таким образом, наш ответ будет смахивать на правду. И все же, когда причины и определяющие факторы не очевидны, наши объяснения часто ошибочны. Факторы, приводящие к серьезным результатам, мы иногда считаем безобидны­ми. Факторы, играющие крохотную роль, мы иногда воспринимаем как важные. Ричард Нисбетт и Стенли Шахтер (Richard Nisbett, Stanley Schachter, 1966) продемонстрировали это, когда попросили студентов Колумбийского универ­ситета принять участие в эксперименте, где им предстояло выдержать серию Ударов электрическим гоком постоянно возрастающей интенсивности. Перед

68 ■ Часть I. Социальное мышление

этим некоторые приняли пилюли (совершенно безвредные «Вы не знаете в действительности), которые, как им сказали, вызывают

°° ста^ниого сердцебиение, неровное дыхание и неприятные ощущения в

Джонатан Свифт, «Светские разговоры», 1738

желудке — те самые симптомы, которые обычно наблю­даются у пораженных электротоком. Нисбетт и Шахтер ожидали, что испытуемые отнесут симптомы электричес­кого удара к действию пилюли, а не электротока, и поэто­му выдержат большую силу удара, чем те, кто не получил пилюлю. Действи­тельно, эффект был невероятный — люди, которым дали пилюлю, выдерживали электрические удары в четыре раза большей интенсивности.

После того как испытуемым сказали, что они выдержали большую силу электрического удара, чем это обычно бывает, им был задан вопрос: почему в их ответах не было упоминания пилюли? Даже после детального объяснения экспериментатором гипотез, когда их спрашивали более настойчиво, они отри­цали влияние пилюли. Они обычно говорили, что пилюля, вероятно, действи­тельно действовала на некоторых людей, но не на них. Типичным ответом было: «Я даже не помнил о пилюле».

Иногда люди думают, что на них повлияло нечто, не имеющее влияния. Нисбетт и Тимоти Уилсон (Timothy Wilson, 1977) попросили студентов Мичи­ганского университета оценить документальный фильм. Пока часть испытуе­мых смотрела его, снаружи ревела мощная электропила. Многие считали, что этот отвлекающий шум повлиял на их оценку. Но это не так; их оценки были сходны с оценками контрольных испытуемых, которые смотрели фильм без шума.

Еще больше наводят на размышления исследования, суть которых заклю­чалась в том, что люди каждый день в течение двух или трех месяцев должны были регистрировать свое настроение (Stone & others, 1985; Weiss & Brown, 1976; Wilson & ethers, 1982). Кроме этого, они отмечали факторы, которые могли бы влиять на их настроение, — день недели, погода, продолжительность сна и т. д. На завершающей стадии этих исследований испытуемые оце­нивали, какой вес имел каждый фактор. Удивительно (дан­ные касаются ежедневного настроения), что была очень маленькая взаимосвязь между тем, насколько важным счи­тал человек тот или иной фактор, и тем, насколько сильно этот фактор в действительности обусловливал их настро­ение. Эти результаты приводят в замешательство и заставляют спросить: на­сколько реально мы осознаем то, что делает нас счастливыми или несчастными?

ПРОГНОЗ НАШЕГО ПОВЕДЕНИЯ

Люди ошибаются и в тех случаях, когда прогнозируют свое поведение. В ответ на вопрос, подчинились бы они приказу нанести человеку несколько ударов электрическим током или колебались бы помочь жертве в присутствии других, они всецело отрицали бы свою подверженность таким влияниям. Но, как мы увидим, эксперименты показали, что многие из нас поддаются влиянию. Более того, обратите внимание на то, что обнаружил Сидней Шраугер (Sidney Shrauger, 1983), когда по его просьбе студенты прогнозировали вероятность возможных

«Есть три вещи, поддающиеся с крайним тру­дом, — это сталь, бриллиант и познание себя». Бенджамин Франклин

Глава 2. «Я» в социальном мире ■ 69

событий, которые могут произойти с ними в течение ближайших двух месяцев (романтическое приключение, болезнь и т. д.): их самопрогнозы едва ли были более точны, чем прогнозы, основанные па опыте среднего человека. Мы мо­жем быть уверены только в том, что иногда сами точно не знаем, что нас жде1 впереди. Прогнозируя свое будущее, лучше всего вспомнить то, как мы раньше вели себя в подобных ситуациях (Ostberg & Shrauger, 1986, 1990).

МУДРОСТЬ И ЗАБЛУЖДЕНИЯ САМОАНАЛИЗА

Итак, чаще всего паша интуиция глубоко ошибочна относительно того, что на нас повлияло и что мы будем чувствовать и делать. Но давайте не будем преувеличивать. Когда причины нашего поведения ясны и правильное объяс­нение совпадает с интуитивным, наше самовосириятис будет точным (Gavanski & Hoffman, 1987). Петер Райт и Петер Рип (Peter Wright, Peter Rip, 1981) обнаружили, что калифорнийские студенты предпоследнего курса могли по­нять, каким образом такие характеристики колледжа, как его размер, плата за обучение и удаленность от дома, влияли на их отношение к нему. Но когда причины поведения не очевидны наблюдателю, они также не очевидны и само­му человеку.

В главе 3 мы объясним, почему мы не осознаем многое из того, что происхо­дит в нашем сознании. Исследования восприятия и памяти показывают, что наше сознание главным образом есть результат нашего мышления, а не мыс­лительный процесс. Созерцая свое ментальное море, мы видим только его по­верхность. Мы ощущаем результаты бессознательной работы нашего разума, когда ставим ментальные часы на определенное время, чтобы вовремя про­снуться, или когда спонтанно наступает творческое озарение после того, как проблема бессознательно «вынашивалась». Творчески мыслящие ученые и художники, например, часто не могут рассказать о мыслительном процессе, в результате которого наступило озарение.

Социальный психолог Тимоти Уилсон (Timothy Wilson, 1985) предлагает смелую идею: психические процессы, контролирующие наше социальное по­ведение, отличаются от психических процессов, посредством которых мы объяс­няем свое поведение. Поэтому рациональные объяснения могут упускать из виду установки на инстинктивном уровне, который фактически руководит на­шим поведением. В девяти экспериментах Уилсон и его сотрудники (1989) обнаружили, что выраженные установки по отношению к чему-нибудь или кому-нибудь обычно достаточно хорошо предопределяют последующее поведе­ние. Однако, если они сначала просили людей проанализировать свои чувства, отчеты об установках становились излишними. Например, если встречающиеся мужчина и женщина были счастливы своими взаимоотношениями, то это явля­лось неплохим прогнозом того, что они будут встречаться и несколько месяцев спустя. Но если до того, как оценить свое счастье, они перечисляли доводы, в силу которых, как они считали, их взаимоотношения были хорошими или пло­хими, то их отчеты об установках были бесполезными для прогноза будущих взаимоотношений! Очевидно, в процессе анализа взаимоотношений люди обра­щали внимание на легко вербализуемые факторы, которые на самом деле были менее важными, чем другие аспекты взаимоотношений, которые было труднее выразить словами.

Часть I. Социальное мышление

В более позднем исследовании Уилсон и его сотрудники (1993) просили людей выбрать и взять домой один из двух художественных плакатов. Те, кого просили сначала объяснить причину своего выбора, предпочитали юмористи­ческий плакат (достоинства которого они могли легко описать). Но через несколько недель оказывалось, что они менее довольны своим выбором, чем те, кто следовал своему инстинктивному чувству и, как правило, выбирал другой плакат.

Мюррей Миллар и Абрахам Тсссер (Murray Millar, Abraham Tesser, 1992) считали, что Уилсон преувеличивает наше незнание самих себя. В своих ис­следованиях они предполагали, что концентрация внима­ния на причинах уменьшает успешность отчетов об уста­новках для прогноза поведения, которое руководствуется чувствами. Если бы вместо того, чтобы заставлять людей анализировать свои романтические отношения, Уилсон сначала попросил бы их задуматься о своих чувствах («Что вы чувствуете, когда вы вместе со своим партнером, а что — когда порознь?»), возможно, их отчеты об уста­новках в большей степени проникали бы в суть. Другие

сферы поведения — скажем, выбор школы для учебы (на основе стоимости обучения), продвижения в карьере и г. д., — возможно, в большей степени обусловлены когнитивными процессами. Для них наиболее полезным может быть анализ доводов, а не чувств. Хогя у сердца есть свои резоны, иногда решающими оказываются соображения рассудка.

«Самосозерцание — бич, который усугубляет нераз­бериху в уме».

Теодор Ретке, «Избранные поэмы Теодора Ретке», 1975

И.юбретатепь и его одноколес пыи вечосипед. Как и каждый и 1 пас, творческие люди больше осознают резучьтаты свое/о мыш пения, чсч лежащие о ею ос попе когнитивные процессы.

Глава 2. «Я» в социальном мире ■ 71

Изучение границ нашего самопознания имеет два практических вывода. Первый — для психологических исследований. Хотя интуиция испытуемых может дать ключ к разгадке психических процессов, не всегда можно пола­гаться на самоотчеты. Ошибки в понимании себя ограничивают научную полезность субъективных личных отчетов.

Второй вывод — для нашей повседневной жизни. Искренность, с которой люди рассказывают и интерпретируют свои переживания, не является гаранти­ей надежности этих отчетов. Личные свидетельства очень убедительны, но в них тоже могут быть ошибки. Если мы будем помнить об этом, то сможем меньше бояться других и быть менее легковерными.

Я И КУЛЬТУРА

Как вы закончили предложение «Я — ...»? Сообщили о своих индивидуаль­ных особенностях, таких как «Я — честный», «Я — высокий» «Я — общи­тельный»? Или поведали также и о ваших социальных связях и групповой идентичности, например: <<Я — католик», «Я — Мак-Дональд» или «Я — ка­надец»?

Для некоторых людей, особенно в индустриальных западных культурах, идентичность в значительной степени является информацией о себе. Юность — время отделения от родителей и определения своего личного, независимого Я. Если мы находимся вдали от дома в чужой стране, то наша идентичность (идентичность уникального индивида с присущими ему способностями, чертами, ценностями и мечтами) останется нетронутой. Психология западных культур предполагает, что жизнь будет богаче, если вы определите свои возможные Я и поверите в собственную силу личного контроля. Не следуйте тому, что от вас ждут другие. Будьте самим собой. Ищите свое счастье. Делайте свое дело. Чтобы любить других, сначала полюбите себя.

Западная литература от «Илиады» до «Приключений Гекльберри Финна» прославляет человека, полагающегося на свои собственные силы. В фильмах действуют сильные герои, бросающие вызов истеблишменту. В песнях провоз­глашают: «Я поступаю, как считаю нужным» и «Я стал самим собой» — и преклоняются перед «самой большой любовью» — любовью к себе (Schoeneman, 1994).

В главе 6 «Пол, гены и культура» мы увидим, что такой индивидуализм суть порождение определенных социальных условий и что он имеет определенные последствия. А пока достаточно упомянуть, что многие незападные культуры взращивают то, что Синобу Китаяма и Хейзел Маркус (Shinobu Kitayama, Hazel Markus) называют взаимозависимое Я. В традиционных культурах Азии, Африки, Центральной и Южной Америки индивидуальность в большей степени связана с другими. Например, малазийцы по сравнению с австралийца­ми и англичанами, так же как и японцы- по сравнению с американцами, с боль­шей вероятностью закончат предложение «Я — ...» информацией об иденти­фикации с группой (Bochner, 1994; Markus & Kitayama, 1991).

Человек с взаимозависимым Я в большей степени ощущает принадлеж­ность к чему-либо или кому-либо. Оторванный от дома и семьи, от коллег и верных друзей, индивид может утратить социальные связи, которые определя­ют, кто он. У человека не одно, а множество Я: Я с родителями, Я на работе, Я

72 а Часть I. Социальное мышление

А. Независимый взгляд на собственную личность

Б. Взаимозависимый взгляд на собственную личность

■ Рис. 2-1. Незави­симые и взаимоза­висимые Я-струк-туры. Независимое Я признает взаи­моотношения с другими. Взаимоза­висимое Я нахо­дится в более тесном единстве с другими. (Поданным Markus & Kilayama, 1991)

с друзьями (Cross & others, 1992). Как видно из рис. 2-1 и таблицы 2-1, взаи­мозависимое Я находится в социальном единстве и отчасти определяется им. Значит, цель общественной жизни не столько в расширении Я индивида, сколь­ко в достижении гармонии со своим сообществом и его поддержке. Самооцен­ка тесно взаимосвязана с тем, «что другие думают обо мне и моей группе». Для людей в индивидуалистических культурах, и особенно для меньшинств, кото­рые научились игнорировать предубеждения других, оценка себя и своей груп­пы другими не имеет такого большого значения (Crocker, 1994; Crocker & others, 1994).

А становится ли Я-концепция более индивидуализированной, когда Восток встречается с Западом (что случается, например, благодаря влиянию Запада

Таблица 2-1. Я-концепция: независимая или взаимозависимая

	НЕЗАВИСИМАЯ	ВЗАИМОЗАВИСИМАЯ
Самоопределение есть	Нечто личное,	Нечто общественное,
определяемое	определяемое
индивидуальными	связями с другими
особенностями
и целями
Что имеет значение	Я — мои личные	Мы — групповые
достижения и успехи;	цели и солидарность;
мои права и свободы	наши общественные
	обязанности
	и взаимоотношения
Не одобряет	Конформизм	Эготизм
Показательный лозунг	«Будь верен самому	«Никто из нас не остров»
	себе»
Культуры,	Индивидуалистические	Коллективистские
которые поддерживают	западные	азиатские и страны
Я-концепцию		третьего мира

Глава 2. «Я» в социальном мире ■ 73

ЗА КУЛИСАМИ

«В 1991 году, после того как я почти десять лет занимался исследовательской и препода­вательской деятельностью в университетах Мичигана и Орегона, я посетил мою альма-матер — университет в Киото — и встретился с японскими выпускниками, чтобы соста­вить план кросс-культурапьных исследований Я-концепции. Когда я объяснил западную идею о независимом Я этим очень талантливым студентам, они были удивлены. «Такая излишне упрощенная формулировка Я не оценивает должным образом всю сложность социальной жизни», — утверждали они. Я был настойчив в объяснении западной точки зрения на Я-концепцию — той, которую мои американские студенты понимали интуи­тивно, и в конце концов начал убеждать их в том, что многие американцы на самом деле имеют такое разобщенное представление о себе. Тем не менее один из них, глубоко вздохнув, сказал в конце: «Неужели в самом деле может быть так?» Я жил и учился на Западе и на Востоке, и меня привело в восхищение удивительное разнообразие Я в наших различных культурах. Если мы придем к тому, чтобы лучше понять это разнообразие, возможно, горизонты социальной психологии расширятся. И что более важно — может быть, мы лучше оценим связующую силу многих культур нашего мира».

СИНОБУ КИТАЯМА (Shinobu Kitayama), университет Киото

на города Японии и посещению западных стран японскими студентами «по обмену»)? Имеют ли на час влияние тысячи примеров повышения в должно­сти благодаря личным качествам, а не трудовому стажу; наставления «верить в свои собственные силы»; киноленты, где полицейский-одиночка ловит пре­ступника, несмотря на то, что другие препятствуют ему? «Могут иметь», — сообщают Стивен Хеппе и Даррин Леман (Steven Heine, Damn Lehman, 1995). У японских студентов, выезжавших по обмену и пробывших семь месяцев в университете Британской Колумбии, повысилось самоуважение. У иммигран­тов из Азии, долгое время живущих в Канаде, самоуважение выше, чем у недав­но иммигрировавших и тех, кто живет в Азии.

РЕЗЮМЕ

Чувство Я помогает нам организовать свои мысли и действия. Когда мы пере­рабатываем информацию, касающуюся нас, то запоминаем ее хорошо (фено­мен, называемый «эффект ссылки па себя»). Элементы нашей Я-концепции — особые Я-структуры, которые руководят переработкой информации, относя­щейся к нам, и возможными Я, о которых мы мечтаем или которых пугаемся. Самоуважение — всеобъемлющее чувство собственного достоинства, которое влияет на то, как мы оцениваем свои особенности и способности.

Самопознание, однако, имеет слабые стороны. Мы часто не знаем, почему ведем себя так, а не иначе. Если сильное влияние на наше поведение не броса­ется в глаза наблюдателю, мы тоже можем его не заметить.

Люди различаются своими Я-концепциями. Одни, особенно в индивидуали­стических западных культурах, принимают концепцию независимого Я. Дру­гие, часто в Азии и культурах стран третьего мира, — взаимозависимого Я. Эти противоположные идеи способствуют культуральным различиям в социальном поведении (что будет объяснено в главе 6).

74 ■ Часть I. Социальное мышление

■ САМОЭФФЕКТИВНОСТЬ |

Она не только помогает без самообольщения познать себя, но и поверить в ; свои силы. В экспериментах люди, считающие себя трудолюбивыми и преуспе- • вающими, лучше справлялись со сложными задачами, чем те, кто считал себя неудачником (Ruvolo & Markus, 1992). Подумайте о ваших позитивных воз­можностях, и вы успешнее будете строить планы и действовать.

Высокое самоуважение также приносит дивиденды. Если сравнить людей с высоким и низким самоуважением, то оказывается, что люди с чувством соб­ственного достоинства более счастливы, менее невротич-ны, меньше страдают от различного рода язв и бессонни­цы, менее склонны к наркомании и алкоголизму (Brockner & Hulton, 1978; Brown, 1992). Дополнительные исследо­вания локуса контроля и приобретенной беспомощности подтверждают, что тот, кто считает себя компетентным и результативным, находится в более выгодном положении. Альберт Бандура (Albert Bandura, 1986) объединил эти ис­следования в концепцию, названную концепцией самоэф-фективиости, — своего рода научную трактовку мудрос­ти, содержащейся в позитивном мышлении. Приносит ди­виденды также и оптимистичная вера в свои собственные возможности. Люди с высокой самоэффективностью бо­лее настойчивы, менее тревожны и менее склонны к деп­рессиям, лучше учатся (Gecas, 1989; Maddux, 1991; Scheier & Varver, 1992). Ваша самоэффективность заключается в том, насколько ком­петентным вы чувствуете себя, выполняя то или это. Что потом? Если вы може­те сделать нечто, будет ли расхождение во мнениях? Вы можете контролиро­вать свои результаты?

Самоэффективность:

чувство собствен­ной компетентнос­ти и эффективнос­ти. Отличается от самоуважения и чув­ства собственного достоинства. Например, у бомбар­дира может быть высокая самоэффек­тивность и низкая самооценка.

ЛОКУС КОНТРОЛЯ

«Я не бываю в компаниях», — жаловался неженатый мужчина лет сорока студенту-психотерапевту Джерри Фаресу (Jerry Phares). Фарес настоял, чтобы пациент пошел на танцы, где он танцевал с несколькими женщинами. «Мне так повезло, — сообщал он позже. — Это никогда не повторится». Когда Фарес рассказал об этом своему куратору Джулиану Роттеру (Julian Rotter), идея, которую тот давно обдумывал, приняла определен­ную форму. Эксперименты, проводимые Роттером, и на­блюдения, сделанные во время клинической практики, дали ему возможность предположить, что «некоторым людям присуще постоянное чувство, что все, что происходит с ними, определяется внешними силами того или иного рода, в то время как другие считают происходящее с ними в значительной степени результатом их собственных уси­лий и способностей» (цитируется по Hunt, 1993, с. 334). Роттер назвал эту установку локусом контроля. Вместе с Фаресом он раз­работал 29 парных утверждений для измерения индивидуального локуса кон-

Локус контроля:

степень, в какой люди воспринимают свою жизнь как контролируемую изнутри посред­ством собственных усилий и действий или контролируе­мую извне случаем или внешними силами.

Глава 2. «Я» в социальном мире ш 7

троля. Как вы думаете, люди скорее кузнецы своей судьбы или жертвы обстоя­тельств? Кто они — драматурги, режиссеры, действующие лица своей соб­ственной жизни или узники невидимых ситуаций? Во что вы больше верите?

В конце концов к людям отио или К сожалению, как бы человек пи

сятся так, как они этого заслц- старался, часто его достоинст-

живают. ва остаются иепри тайными.

Во всем, что со мной происхо и ш Иногда я чувствую, что не могу

дит, я обязан самому себе. контролировать, в какое русло