Понятие руминативного мышления

Нолен-Хоэксема и её коллеги в статье «Rethinking Rumination» пишут, что человек является единственным видом, который с помощью своей психики может отражать самого себя. Саморефлексия - процесс сосредоточения внимания на своих переживаниях, мыслях и чувствах, была темой большого количества исследований в последние годы (Nolen-Hoeksema S., Wisco B., Lyubomirsky S. – 2008). Значительная часть этих исследований была связана с неадекватной формой саморефлексии у людей, склонных к депрессии, беспокойству или другой форме психопатологии. В своём мета-анализе литературы по самофокусировке внимания, Mor и Winquist пришли к выводу, что руминативное мышление наиболее сильно и последовательно связано с депрессивными симптомами (Nolen-Hoeksema S., Wisco B., Lyubomirsky S. – 2008).

Сьюзен Нолен-Хоэксема определяет руминации как тенденцию постоянно анализировать себя и свои проблемы, чувство тревоги и подавленного настроения. Экспериментальные исследования показали, что руминативное мышление вовлечено в начало и содержание симптомов глубокой депрессии (Nolen-Hoeksema S., – 2000), а также тревожных расстройств, расстройств пищевого поведения и злоупотребления алкоголем, приводя к гипотезе, что это - трансдиагностический патологический процесс. Руминативное мышление, как правило, оценивается с помощью Опросника Стилей Реакции (RSQ), который, выявляет тенденции участников руминировать в ответ на отрицательные эмоции. Так же было выявлено, что люди с руминативным мышлением отмечают, что депрессивные мысли появляются без сознательного намерения, и что они неспособны управлять ими, однако, руминации не являются автоматическими мыслями, они состоят из пролонгированных, постоянно повторяющихся размышлений, а цепь образов, не контролируемых сознательно отрицательных идей, содержание которых определяется темами ожидаемой угрозы или опасности в настоящем или будущем – это тревожные автоматические мысли (Труевцев Д.В., Сагалакова О.А., – 2011).

Лабораторные исследования показали, что стимулирование дисфорических людей руминировать, принуждает их предсказывать, что, вероятнее всего, в будущем этих людей ждёт только отрицательный опыт, а текущее состояние они оценивают, как отрицательное и безнадёжное. Таким образом люди с руминативным мышлением могут колебаться между беспокойством и депрессией, как их познание колеблется между неуверенностью и безнадёжностью. Это предполагает, что они могут быть особенно подвержены смешанному синдрому беспокойства/депрессии, который является распространённым (Nolen-Hoeksema S., – 2000; Труевцев Д.В., Сагалакова О.А., – 2011).

Труевцев Д.В и Сагалакова О.А исследовали взаимосвязи метакогнитивных стратегий, типов руминаций, неадаптивных схем и психической ригидности и при помощи полученных данных провели кластеризацию с целью выделения ряда шкал и последующего анализа взаимосвязей психологических параметров, построения типологических моделей. Руминации рассматриваются как одна из типов метакогнитивных стратегий (способ совладания с мыслями, «мыслями о мыслях»), обладающих высокой вязкостью, ригидностью, определяемой либо как свойство личности, либо как характеристика поведения. Различия между людьми по метакогнициям становятся особенно очевидными в необычных, стрессовых ситуациях («переживание» собственных мыслей, чувств; умственная и эмоциональная «жвачка», неспособность переключиться на другие виды психической активности). Руминации – это не активная попытка решить проблему, а инертное состояние, провоцирующее депрессию, усиливающее гнев в определённых ситуациях. Согласно метакогнитивной теории А. Уэллса следует рассматривать два компонента в мышлении: метакогниции (убеждения относительно размышлений, способность контролировать свои мысли, «мысли по поводу мыслей») и когниции (мысли о чём-либо) (Труевцев Д.В., Сагалакова О.А., – 2011).

Так, по методике RSQ (определение руминаций) выделены следующие шкалы-кластеры: руминации о беспомощности и невозможности активности, ретроспективные атрибутивные руминации (поиск причин неудач посредством мысленного возвращения в ситуации прошлого), руминации «фокусировка на негативном эмоционально-когнитивном состоянии и самоизоляция» и «отчаяние – почему я?» (сравнение себя с другими).

По методике MCQ-30 (определение метакогнитивных стратегий) выявлены следующие шкалы: положительные убеждения о беспокойстве, отрицательные убеждения о неуправляемости и опасности беспокойства, чувство контроля и долженствование, потребность в контроле над мыслями и когнитивная несостоятельность.

По методике TCQ (методика контроля над мыслями) выявлены следующие шкалы: сомнение, сосредоточение, самонаказание, скрытность и отвлечение.

Труевцев Д.В и Сагалакова О.А проведя анализ взаимосвязей психологических параметров и выяснили, что для всех четырех типов руминаций характерны одинаковые метакогнитивные убеждения: отрицательные убеждения о неуправляемости и опасности беспокойства, потребность в контроле над мыслями. Учёные утверждают, что важно не столько содержание руминаций, сколько механизм руминирования, который обладает значительной общностью при разных темах размышлений (вязкая «сфокусированность на мыслях»). Все типы руминаций оказались обладающими чрезвычайно высоким уровнем психической ригидности. Общим типом ригидности для всех четырех вариантов руминаций, независимо от их содержания, является установочная и преморбидная ригидность – преимущественно личностный уровень ригидности. Это говорит о неприятии нового, неспособности скорректировать в соответствии с ситуацией уровень притязаний, привычки, при этом данные симптомы можно отследить до детского или подросткового возраста.

Хертель выдвигает гипотезу, что руминации – умственная привычка к мысли, отмечая, что инициирование эпизода руминативного мышления часто встречается автоматически, без осознанного знания или усилия. Привычки - поведения, которые часто выполняются в стабильных контекстах. В классическом обусловливании и теории научения, привычки понимаются как поведенческие реакции на ситуативные стимулы, которые стали установленными через историю систематического повторения и укрепления. (Watkins E., Nolen-Hoeksema S. – 2014).

Хертель утверждает, что именно ухудшения в познавательном контроле могут позволить появление таких умственных привычек. Ситуации, в которых стимул и размеры задачи неотъемлемо не ограничивают и не фокусируют внимание (например, задачи со слабым внешним контролем) вызывают руминации у больных депрессией, тогда как ситуации, вынуждающие участников выдержать внимание на особые стимулы задачи, этого не делают. Хертель предполагает, что «лучший антидот к недостаточно адаптируемым привычкам есть новый набор привычек, сформированный посредством повторной практики более управляемыми реакциями» (Watkins E., Nolen-Hoeksema S. – 2014).

Однако повторяющаяся мысль, вызванная нерешённой задачей, не обязательно патологическая: как было отмечено раннее, целенаправленная повторная мысль может быть конструктивной (Watkins E., – 2008). Если в течение долгого времени человек в ответ на нерешённую задачу абстрактно мыслил, отвлекался, при этом не испытывая отрицательного настроения, то не может быть никакого различного непредвиденного обстоятельства между контекстом и реакцией, и никакая особая привычка не развилась бы. Таким образом, co-возникновение эпизодов размышления при несоответствии цели и отрицательного настроения недостаточно, чтобы развить руминативное мышление, и это объясняет, почему много людей могут испытывать случайные эпизоды отрицательного размышления, не обязательно развивая руминации как привычку (Watkins E., Nolen-Hoeksema S. – 2014).