Глава 5 Расчлененный процесс проектирования. идеями проектировщика и нуждами потребителя

идеями проектировщика и нуждами потребителя.

3. Новые возможности воссоединения ди­вергенции и конвергенции возникают в связи с применением вычислительных машин, работающих в реальном масшта­бе времени и снабженных устройствами ввода и вывода графической информа­ции. Такие машины позволяют осущест­влять обмен информацией между чело­веком и машиной в нормальном для че­ловека темпе. В этой области предсказы­вают замечательные перспективы, но реальные достижения пока сильно отста­ют от прогнозов. Идеальной картиной полного симбиоза человека и машины был бы эволюционный процесс, в ходе которого разум машины сочетался бы с разумом человека в единую, чутко реа­гирующую сеть, обеспечивающую быст­рый доступ ко всей опубликованной ин­формации и ко всем имеющимся под­программам для автоматического проек­тирования. Конечным эффектом такого симбиоза могло бы стать взаимное сти­мулирование, посредством которого лю­ди с непредубежденным умом и прог­раммы с незамкнутым циклом подтал­кивали бы друг друга к непредсказуе­мым, новаторским, но реалистическим исследованиям возможных путей раз­вития искусственной среды (Броди и Линдгрен [37, 38]). Это должно быть похоже на непредсказуемое в деталях течение разговора между людьми, ко­торые заранее не знают, что они скажут в следующий момент, но в ходе взаим­ного обмена намеками, догадками и эмоциональными импульсами начинают замечать и понимать вещи, которые без этого остались бы за пределами их внимания.

Анализ путей к соединению и слия­нию всего этого выходит за рамки дан­ной книги. Пока будет достаточно, если мы увидим в них веские основания для того, чтобы рассматривать новые методы проектирования как грубые, но важные шаги к восстановленному в своем един­стве метапроцессу проектирования, ко­торый, видимо, станет важной отличи­тельной чертой эволюции искусственной среды с 70—80-х годов нашего века.

5.7. Грубый операционализм

или коллективное озарение?

Последнее замечание: логически обосно­ванный, системный, поведенческий и опе­рациональный характер новых методов уже привел к высказываниям о том, что методология является — или может стать — антигуманной (см., например, [39-42]). Конечно, можно подобрать примеры грубого и негибкого примене­ния исследования операций, в которых люди рассматриваются наравне с предме­тами и процессами как инструменты или орудия, не обладающие собственной соз­нательной жизнью. Риск совершить подо­бный грех существует, но нам придется пойти на этот риск, если мы хотим иг­рать роль определяющего, а не определя­емого фактора в эволюции искусствен­ной среды. Оппонентов "грубого" опера-ционализма подстерегает противополож­ная опасность — риск использования ошибочных аргументов анимизма, вита­лизма и натурализма, исходя из ложно­го убеждения, что такие слова, как "ме­тодология", "техника" и "наука", обоз­начают не осознанные идеи живых людей из плоти и крови, а некие мистические коллективные существа или силы, спо­собные к коварным заговорам и злона­меренным козням.

В новых — и на первый взгляд бес­кровных и беспощадных - методоло­гиях" следует видеть именно то, что они собой представляют: некие символичес­кие схемы. Сами по себе они имеют не большую ценность, чем та сеть межлич­ностных отношений, которую мы назы­ваем "социумом" и которой мы ошибоч­но приписываем самостоятельное сущест­вование, независимое от существования отдельных его членов. Новые своды тер­минов и новые процессы в области про­ектирования и планирования теряют ре­альные основы и всю свою ценность, как только они перестают отражать устрем­ления личностей, которые имеют наи­большее значение для тех, кто принимает решения, и для тех, на ком эти решения

См. предисловие, с. 8. - Прим. ред.