Революция

В революциях и войнах гипертимы тоже находят себе место. Их легко мобилизовать, подбить к борьбе «за правое дело». Увы, их несложно подбить и на мокрое дело. Гипертим — частый участник революционных потрясений.Ему вообще-то глубоко наплевать на любую идеологию, но он легко возбудим, живо реагирует на сиюминутную несправедливость. И когда этих мелких, а тем более крупных несправедливостей накапливается много, он бодро выходит под революционными флагами на улицу.

Срабатывает и его податливость к внушению со стороны авторитетных для него людей. И блатное понятие «авторитет» возникло благодаря в значительной мере гипертимным уголовникам. Поэтому волевому организатору Троцкому не так уж сложно было создать армию из гипертимов, которыми полна российская земля. Как сказал Жванецкий, «история России — это непрерывная борьба невежества с несправедливостью». Махно тоже пользовался этим и разные другие атаманы. Много гипертимов было и среди белых.

Но гипертимы, в отличие от эпилептоидов, легко переходят из стана в стан. Они выпьют за новую власть («король умер, да здравствует король!»), и будут крутиться у новых кормушек.

Романтичность

Как и истероиды, гипертимы — романтики. Благодаря неприхотливости в быту они легко переносят трудности похода. Так что они тоже едут «за туманом и за запахом тайги». Рубят хворост, жгут костры, пьют водку и поют песни. При этом они ищут в первую очередь общения, в отличие от шизоидов, которые ходят в походы, чтобы уйти от общения с обыденным окружением.

Гипертимы не прочь нацепить на себя всякие ярлыки или предложенную им символику в виде звезд, а то, бывает, и свастик, но не стремятся создать свою символику.

Конформизм и нонконформизм

Гипертим — в основном конформист. Поддаваясь внушению со стороны лидера, он быстро соглашается с любой точкой зрения. Но он склонен к хулиганским выходкам, нарушению общепринятых норм, если его на это настраивает компания, может присоединиться к шокирующим общество паранойяльно-исте-роидным акциям. Он поддерживает эпатажные выходки веселым подсмеиванием и хохотом.

Месть

Конечно, если гипертим встретит обидчика, то пнет его, выскажет все, что думает, но никогда не станет специально готовить месть или плести интригу. В целом гипертимы не злопамятны, хотя и добро помнят не всю оставшуюся жизнь.

Дружба

Гипертим — человек компанейский. Он часто — душа компании. Он равно общается со всеми и с каждым, кто его слушает. При этом компании, как правило, пьющие. Он друг каждому и каждого считает своим другом — стоит поговорить с ним пять минут.

У гипертима много старых друзей и много новых.(У паранойяльного много новых и мало старых, а у эпилептоида мало старых и мало новых.) Но все связи у него поверхностные, на уровне бытовых: «забить козла», вместе поесть, выпить, закусить или хотя бы просто выпить без закуски.

Он не делит людей на друзей и врагов. Ему чужда классовая и расовая ненависть, он не антисемит по натуре, он склонен дружить с людьми разных национальностей, но его легко можно завести и направить на расовые распри.

■ Гипертим может быть и интеллигентным человеком, если изначально подпадает под влияние интеллигентной компании, в которой пасется. Литературный пример — Валька Вайнгартен из «За миллиард лет до конца света!» Стругацких.

Гипертим не выясняет отношений, он вместо двух старых друзей заведет сотню новых. И для него, как и для паранойяльного, хотя и по другим мотивам, новый друг лучше старых двух.Вернее, для гипертима новый друг лучше даже десятка старых: ведь новый охотнее с ним потреплется.