Введение. Посвящается моей матери Саре Гордон Берн
Эрик Берн
Психика в действии
Психика в действии
Посвящается моей матери Саре Гордон Берн.
Выражение благодарности
Благодарю всех своих слушателей, военных и гражданских, перед которыми я выступал в Калифорнии, Юте и Вашингтоне и которые своими вопросами, замечаниями и возражениями помогли мне достичь большей ясности формулировок. Особенно высоко я ценю личную помощь со стороны следующих людей.
Сотрудники издательства, и особенно Генри Саймон, оказали мне большую помощь в подготовке рукописи, а также своими полезными советами. Доктор Пол Федерн дал мне множество хороших советов, одновременно предоставив право, по моему усмотрению, последовать им или их отвергнуть. Никакой иной ответственности за содержание книги он не несет. Неоценимую помощь в перепечатке рукописи оказали мне Роберт Пил из Дентона и Френсис Ордуэй из Кармела, которые сэкономили мне массу времени. Майор Сэмюэл Коэн из Филадельфии и майор Пол Креймер из Чикаго своим участливым отношением немало облегчили мне работу над рукописью в трудных условиях армейской жизни. Мне многим помогли в то время также полковник Стюарт, Киппи Стюарт, Дорис Дрейк, Луиза Мастере и капитан Джордж Эмброуз. Я поднимаю бокал кармелского вина за всех, кто читал рукопись или слушал ее чтения и вносил свои замечания и предложения, и с благодарностью вспоминаю их и многие приятно проведенные вместе вечера. В числе этих людей: Мари Шорт, Джейк Кении, мистер и миссис Джон Гейсен, Мюриэл Рукизер, мистер и миссис Рассел Уильяме, мистер и миссис Фрэнк Ллойд, Сэм Колберн, Гретхен Грей, Кэти Мартин и многие другие обитатели Кармела.
Э. Б.
Кармел, Калифорния,
январь 1947 г.
Предисловие доктора А.А. Брилла
Эта книга во многих отношениях уникальна. Ее автор — высококвалифицированный психиатр-психоаналитик и убежденный фрейдист, однако мне пришлось прочесть немало глав, прежде чем я смог в этом убедиться. В отличие от тех, кто, всецело поверив в какую-то теорию, не отступает от нее ни на шаг, доктор Берн сохраняет столь объективную и беспристрастную позицию, что производит вначале впечатление скорее придирчивого критика, нежели страстного приверженца Фрейда. Книга «Психика в действии» начинается со своего рода биологического обзора общих аспектов психического развития человека. Ясно и четко, не заставляя читателя спотыкаться в научной терминологии, здесь рассматриваются функции мозга, проявляемые в чувствах и действиях, самые мощные устремления и управление ими в детстве и во взрослой жизни, а также реакции организма в целом на окружающий мир. Доктор Берн наделен особым даром, который позволяет ему описывать чрезвычайно трудные для понимания психические процессы в такой простой и увлекательной форме, что способен удержать внимание даже самого пресыщенного психоанализом читателя. Лишь прочитав несколько глав, начинаешь понимать, что доктор Берн старается оставить отпечаток Фрейда на всех явлениях, связанных с функциями мозга.
Пытаясь разобраться в образе действий автора, я вспомнил о том, что как психоаналитик доктор Берн примерно на сорок лет моложе меня. То есть он принадлежит к периоду послевоенного возрождения психоанализа и потому способен оценить вклад Фрейда как неотъемлемую часть общего прогресса психиатрии. Иными словами, доктор Берн принадлежит к числу молодых фрейдистов, которые, подобно новому поколению египтян, «не знают Иосифа» и потому способны идти новым путем и развивать теорию новой психологии без эмоционального напора, свойственного старым фрейдистам. Психоаналитические теории уже прочно устоялись, когда доктор Берн овладевал ими, и это позволяет ему столь благодушно описывать психоанализ в целом, как его fans et origo [1], так и отклонения, ответвления, а затем легко отделять зерна от плевел. Мне довелось прочитать все, что когда-либо было написано о Фрейде и психоанализе, и я думаю, что доктору Берну удалось показать «психику в действии» в разрезе, который будет интересен и поучителен не только жаждущим знаний «дилетантам», но и профессиональным психоаналитикам и врачам.
Предисловие автора
Цель этой книги — разъяснить движущие силы человеческой психики тем, кто хочет действительно разобраться в природе вопроса, а не просто заучить определения и бездумно повторять умные слова. Я постарался перенести абстрактные теории на практический уровень, чтобы читатель мог получить, по возможности, ясную и простую картину сложных явлений. Длинных слов и громких фраз, где это было возможно, я старался избегать. Цель моя состоит не в том, чтобы сделать из читателя салонного психиатра, а в том, чтобы помочь ему лучше понять себя и других. Для тех, кто в дальнейшем захочет изучить обсуждаемые вопросы более подробно, дается достаточно обширная библиография, а для не слишком сведущих в научной терминологии прилагается краткий глоссарий.
У каждого психиатра свой собственный подход к людям, основанный на его клиническом опыте. Излагаемые ниже идеи базируются на знаниях, которые я перенял у своих учителей — прежде всего у Юджина Кана, бывшего профессора психиатрии Йельского медицинского колледжа, и Пола Федерна из Нью-йоркского психоаналитического института — и которые дополнил своими собственными мыслями, наблюдениями и толкованиями специализированной литературы. Мои учителя сделали для меня все, что могли, но в остальном они, конечно, никак не отвечают за то, что я пишу здесь. Само собой разумеется, в большинстве своем изложенные идеи, как и идеи любого динамического психиатра, базируются на трудах Зигмунда Фрейда, однако за расстановку акцентов и формулировку идей несу ответственность только я один, и никакая группа психиатров или психоаналитиков не уполномочила меня быть их глашатаем.
Чтобы избежать недоумения со стороны читателей-профессионалов, в конце каждой главы мной добавлены примечания, где даны необходимые оговорки и уточнения и обсуждаются более тонкие технические нюансы.
Для ясности считаю полезным привести в дополнение к словарю технических терминов, размещенному в конце книги, следующий краткий семантический глоссарий.
«Он» означает человека вообще, без различения пола. Если используется местоимение «она», это может в соответствующем контексте означать, что некоторое явление чаще встречается у женщин, чем у мужчин. Под «мы» в соответствующем контексте понимается «те психиатры, к которым я испытываю наибольшее уважение». При обсуждении научных вопросов термин «является» («есть») следует понимать как «представляется таковым по мнению большинства здравомыслящих психиатров и по моему собственному». «Кажется» (или «по-видимому») означает «представляется мне таковым из многих наблюдений, но я не совсем в этом уверен, хотя эта точка зрения подкрепляется мнением одного или многих уважаемых мною психиатров». Под «философом» понимается каждый, кто любит размышлять над тем, что читает. О напряжениях говорится, что они устраняются, снимаются или удовлетворяются. Последний из глаголов употребляется в этой связи неправильно, но его использование позволяет меньше повторяться и подчеркивает ту идею, что «напряжение» и «желание» являются почти синонимами.
Псевдонимы пациентов, чьи истории болезни рассматриваются в книге в порядке примера, выбраны не произвольно, а почти все выводятся из исторических и мифологических источников, имеющих отношение к рассматриваемому вопросу и несколько «американизируются». Некоторых читателей это может заинтриговать, но не должно приводить в затруднение тех, кто подоплекой имен не интересуется. В представленных историях болезней изучаются типажи людей, а не отдельные индивиды, и любое сходство с кем-либо из реально существующих людей в личностных особенностях или внешних обстоятельствах жизни является непреднамеренным и случайным.
Хотя во многих из этих историй иллюстрируются типичные ситуации, некоторые из них призваны обрисовать вполне конкретные типы психических заболеваний и эмоциональных нарушений; другими словами, они иллюстрируют патологические типы личности. Рассматриваемые ситуации и реакции могут в ряде случаев затронуть читателя своей необычностью. Но необычность здесь, скорее, в интенсивности реакций, нежели в их качестве. Если читатель будет внимателен и вдумчив, он поймет, что, хотя интенсивность реакции наших вымышленных пациентов может иногда казаться преувеличенной, сам характер реакции отнюдь не уникален. Приведенные примеры служат тому, чтобы посредством преувеличения заставить пристальнее взглянуть на те вещи, которые каждый человек может до некоторой степени обнаружить в себе самом и в окружающих его людях. Если они не бросаются в глаза с первого взгляда, то могут стать более очевидными по прошествии времени. Это означает, что психически больные люди не обладают другими инстинктами, а просто иначе выражают инстинкты, общие для всех людей.
Введение
Психиатр — это врач, который помогает людям, страдающим эмоциональными и умственными расстройствами, а в тяжелых случаях — переживающим аномальные чувства, эмоции и ощущения. Целью его исследования являются мотивы поведения людей, и он спрашивает себя: «Почему этот человек испытывает потребность чувствовать, мыслить или вести себя так, как он это делает?» Поскольку процессы, происходящие в организме человека, отражаются в эмоциях, а эмоции проявляют себя через физические симптомы, психиатр, как и любой другой врач, должен сначала основательно разобраться в анатомии и физиологии человека; он обязан знать, как работают желудок, кровеносные сосуды, железы и мозг. Ему следует также знать, как воздействуют на мозг некоторые химические вещества, в том числе алкоголь, и каким образом мозг может влиять на уровень некоторых химических веществ в организме, особенно вырабатываемых половыми железами, надпочечниками и щитовидной железой.
Расширяя свои знания о строении и функциях человеческого организма, будущий психиатр должен также присматриваться к тому, как ведут себя в тех или иных ситуациях люди из разных слоев общества. Слушая, например, что рассказывают о школьных успехах своих детей иммигранты и бостонские аристократы, он отмечает различия и сходства в физическом и психическом состоянии родителей и поражается тому, как сильно эти вещи отражаются на успеваемости детей.
Ознакомившись с тем, какими бывают физические и психические реакции здоровых людей на различные ситуации и обстоятельства, студент, изучающий психиатрию, начинает затем присматриваться к поведению больных. Он изучает людей, страдающих, к примеру, язвой желудка, пытаясь обнаружить, что между ними общего и существует ли какая-то связь между эмоциональными переживаниями таких пациентов и результатами рентгеноскопии. Он беседует с людьми, испытывающими патологические страхи, и наблюдает за их психическими и физическими реакциями, стараясь понять, что в них не так.
Психиатр занимается не только профилактически-гигиенической работой: беседует с молодыми людьми, намеревающимися вступить в брак; с матерями, испытывающими проблемы в отношениях со своими детьми; заботится о людях, погруженных в депрессию, или чрезмерно возбужденных, или переживающих ненормальные чувства и побуждения. К его вотчине относятся также некоторые нарушения и заболевания, возникающие вследствие передозировки некоторых лекарств и наркотических веществ. Хотя бы даже по этой причине он должен неплохо разбираться в анатомии. К числу вышеупомянутых заболеваний относятся сифилис головного и спинного мозга, эпилепсия, белая горячка (которая может сильно повредить сердце и мозг), а также алкогольная и наркотическая зависимости, приводящие к появлению физических симптомов болезни. Применяя в случае серьезных нарушений шоковую терапию, психиатр должен разбираться в действии, которое оказывают на человеческий организм сильные лекарства и электричество.
Кроме того, к психиатру часто обращаются в решении вопроса, какую роль могут играть эмоции при язве желудка, повышенном артериальном давлении, болезнях щитовидной железы и сердца, болях в спине, параличе, астме, кожных заболеваниях и других расстройствах, которые зачастую трудно излечиваются традиционными медицинскими методами.
Прежде чем попытаться помочь пациенту, психиатр старается узнать, из какого яйца он вышел, то есть каким было физическое и психическое здоровье его предков, и под воздействием каких факторов яйцо это развилось во взрослую человеческую личность. Выяснив эти обстоятельства, психиатр может лучше судить о том, каким было изначальное состояние пациента и что привело его к нынешнему. Он пытается узнать, с какими «активами и пассивами» пациент явился на свет, какие он приобрел в раннем детстве и как он затем распоряжался ими в своей жизни.
Многие черты личности в значительной степени обусловлены наследственностью. Она предопределяет верхние пределы возможностей человека, а также когда они должны естественным образом проявляться или затухать. Например, наследственность определяет, способен ли человек стать великим музыкантом или математиком (и шахматистом, если на то пошло), и в каком возрасте он будет способен к полноценным половым сношениям. Однако реальное осуществление способностей определяется средой. Иными словами, наследственность определяет возможности, а среда определяет, насколько эти возможности удается реализовать. Но тратить время на раздумья, какой из этих двух факторов важнее, так же бессмысленно, как спрашивать: «Что важнее в клубнике со сливками — клубника или сливки? Плавают ли ягоды в сливках, или же сливки окружают ягоды? Что важнее при кори — корь или ребенок?»
Нет доказательств тому, что среда не может изменять некоторые из так называемых врожденных психических качеств. Практически любая из человеческих способностей может быть улучшена путем соответствующей тренировки, и утверждения о том, что какое-то нарушение является «наследственным», вовсе не означает, что больной должен оставить все попытки вылечиться. Изучение функции желез может сыграть в будущем важную роль в лечении заболеваний и нарушений, которые нынче считаются наследственными, и точно так же психиатрия ныне приобретает все большее значение в лечении тех расстройств, которые объясняются действием среды. Поэтому думать надо не о том, что определяется наследственностью, а что — средой. Думать надо о том, какие характеристики мы можем изменить при нынешнем уровне наших знаний, а какие — нет.
Эта книга о человеческой психике, какой она видится психиатру. Поэтому начнем мы с изучения того, что у разных людей есть в сознании и в теле, как они используют то, что у них есть, а затем посмотрим, как люди растут и развиваются, какие в ходе их развития могут случаться нарушения и чем можно им в таких случаях помочь. После этого мы обсудим некоторые таинственные явления психики, которые при нынешнем состоянии наших знаний объяснить не можем, и, наконец, попытаемся разобраться, какую практическую пользу может иметь психиатрия в отношении больших групп людей, таких как политические партии и целые нации.