Часть 1. Необычная рыбалка 1 страница

АНАСТАСИЯ НОВЫХ

ЭЗООСМОС. ИСКОННЫЙ ШАМБАЛЫ

Книга 1

Аннотация на обороте титульного листа.

Скрытая реальность ежедневно присутствует в людском обществе. Познание её тайн помогает человеку не только обрести опыт существования в этом мире, но и сделать шаг в области исследования своей сущности… Очень многие так называемые болезни людей, внезапные депрессивные состояния, попытки суицида, несчастные случаи, убийства зачастую являются следствием проявления деятельности скрытых сил. Когда-то были и те, кто им активно противостоял, защищая людей на той стороне реальности. Чаша весов Добра и Зла – в руках самого человека. Всё решает его эзоосмос.

Часть 1. Необычная рыбалка

Стояли теплые, последние деньки уходящего лета. Каждый человек по-своему использовал это время, достойно оценивая столь щедрую милость природы. Кто просто довольствовался созерцанием через окно картины солнечного дня вместо дождливого сюжета, часто бывающего в эту пору года. Кто-то спешил подышать свежим воздухом, прогуливаясь по тем немногим островкам зелени, которые чудом ещё сохранились среди серой асфальтировано-бетонной композиции городской цивилизации. Ну а самые отчаянные рвались на природу, дабы полноценно отдохнуть и набраться побольше сил и впечатлений на всю предстоящую долгую зиму.

Три машины, набитые желающими порыбачить на утренней зорьке, медленно ехали по лесной дороге, старательно объезжая ямы и ухабины. Водителем ведущего автомобиля был белокурый мужчина с белесо-русыми усами, на вид лет тридцати, среднего роста, спортивного телосложения. Друзья обращались к нему уважительно, называя Сэнсэем, так как он вот уже много лет возглавлял секцию по восточным единоборствам и славился своим мастерством в среде профессионалов, хотя основным родом его деятельности являлась медицина, в частности, вертебрология. Сэнсэй был достаточно неординарным, интересным человеком с обширным кругозором и неиссякаемым чувством юмора. Поэтому желающих отдохнуть вместе с ним даже на таком «тихом мероприятии», как рыбалка, оказалось, как всегда, более чем достаточно.

«Москвич» Сэнсэя несколько раз мигнул стоп-сигналами, и следующие за ним машины друг за дружкой остановились. Водитель бросил оценивающий взгляд на колею дороги, которая заканчивалась у широкой поляны, и с иронией спросил у рослого парня, развалившегося в пассажирском кресле:

– Ну, и куда ты нас завез, внебрачный сын Отечества?

– Я завёз?! – с усмешкой сказал Женя и тут же с хитрецой добавил: – Но… Сэнсэй, везёшь ведь ты, а я всего лишь указываю дорогу в светлое будущее!

Сэнсэй усмехнулся вместе с ребятами. А Женька, посмотрев по сторонам на заросли кустарников вдоль лесной дороги и на поляну впереди, шутливо произнёс:

– Да, кажись, здесь.

– «Кажись», «кажись»! – уже не выдержал его друг Стас, сидевший на заднем сиденье с трехлитровым бутылем воды в руках, в котором плавала приманка для хищных рыб — рыбки-вьюны. – Уже солнце взошло. Самая поклевка! А мы всё по дебрям твое четвертое «кажись» проверяем.

– Да я же вам говорил, я тут был два года назад, – со смешком начал оправдываться Женька и поэтично добавил: – Помню лес, поляна, речка… Место было классное! Рыбы немерянно! Вот такие плескались!

При этих словах, пытаясь произвести впечатление, он стал широко разводить руки, чтобы показать размеры рыб. Но его размах явно ограничивал салон машины, дабы изобразить более точные «параметры» водящихся в реке «монстров». Как шутят в народе, чем длиннее руки у рыболова, тем меньше веры его рассказам.

– Не свисти, Жека! Таких в природе не бывает, – пожевывая булочку, проговорил старший сэмпай Виктор – коренастый парень, сидевший рядом со Стасом.

– Бывает, бывает! Ещё как бывает, – воодушевленно уверял Женька. – Ведь бывает же, Сэнсэй? Скажи им…

– Отчего же не бывает? В наше время всё возможно, – с улыбкой согласился Сэнсэй. – И такие, и с двумя головами, и с тремя хвостами…

Парни засмеялись, а Женька лишь наигранно-обиженно махнул на них рукой:

– Э-э-э, чего с вами разговаривать… Вот поймаете такой бомбовоз, я потом посмотрю, как сами будете хвастаться.

С этими словами он деловито вышел из машины и пошёл вперёд осматривать проезд к реке, а заодно и окружающую местность.

– Стас, пройдись-ка с ним, – предложил Сэнсэй, когда хохот в салоне более-менее утих. – Если место хорошее, остановимся здесь. А то мы с этим «прямым потомком Сусанина» точно будем до вечера кататься.

Стас кивнул и с осторожностью передал бутыль Виктору.

– На тебе ценный груз. Смотри, не слопай, обжора! – шутливо пригрозил он пальцем.

– Чего-то они какие-то вялые, – с иронией заметил Виктор, рассматривая этот «походный автоаквариум».

– А чего ты хотел? Их, бедных, уже стошнило от такой поездки, – в сердцах сокрушался Стас, который посвятил весь предыдущий вечер трудоемкому добыванию этого деликатеса для сома. – Шутка ли, первый раз в жизни совершают такое путешествие по суше, и надо же в экскурсоводах Женьке оказаться!

– Да, не повезло, – со смехом посочувствовал Виктор.

Стас вылез из машины и поспешил за Женей, уже почти скрывшимся за поворотом.

Надо отметить, что публика в машинах собралась самая разнообразная, если судить по возрасту и профессии. Виктор, к примеру, сидевший в «Москвиче» Сэнсэя, был следователем. Женька и Стас, помимо своего «пожизненного» времяпрепровождения в неустанных тренировках, так сказать, в «перерывах» зарабатывали свой хлеб насущный в автомастерской слесарями. Руслан, четвертый пассажир в машине Сэнсэя, худой паренек среднего роста с чуть подкачанными мышцами, трудился на заводе обычным рабочим.

В следующей машине, называемой в народе «бобиком», за рулем сидел Володя – крепкий невысокий мужичок с волевыми чертами лица. Он уже несколько лет возглавлял группу спецназа. Рядом с ним были его друзья-сослуживцы — Богдан, Олег, Сева (или как его именовали свои — Сват). Всех их выделяла военная выправка, а также своеобразная манера общения, которая вырабатывается у людей, долго прослуживших вместе. Ну, а четвертым пассажиром, сидевшим возле Володи, был, как ни странно, человек из совершенно иной социальной среды. Ещё не прошло и месяца, как Валера вышел из тюрьмы, где отсиживал свой очередной срок. Он был Володиным другом детства и соседом по площадке. Внешне Валера мало чем отличался от того же Севы или Олега. Обычный молодой парень, среднего роста, нормальной комплекции. Однако его лицо сохранило особый отпечаток жизни в зоне. В несколько суровом взгляде читалось недоверие, даже какая-то скрытая угроза для любого, кто попытался бы нарушить его личное пространство.

В третьей машине – «Волге» – за рулем находился Николай Андреевич. А его пассажирами была молодежь, не так давно сошедшая со студенческой скамьи, Андрей, Настя, Татьяна и Костик. Вообще-то назвать сию развеселую компанию заядлыми рыбаками трудно, исключая, конечно, Николая Андреевича. Скорее, наоборот. В ней было столько бурной энергии молодости, что, пожалуй, ни одна уважающая себя рыба не посмела бы приблизиться к подобным шумовым генераторам смеха, приколов и безудержной болтовни по разным пустякам. Такую атмосферу, наверное, мог выдержать лишь психотерапевт (и то недолго), коим, кстати, и являлся Николай Андреевич. Но уж очень хотелось всем присутствующим в этой машине не пропустить столь редкого шанса вырваться с Сэнсэем хоть куда-нибудь вместе на отдых. Вот они и напросились «в рыбаки», якобы в целях совершенствования своих рыбацких навыков и повышения уровня знаний об окружающей флоре и фауне.

Вот такая большая, разноликая компания с нетерпением ожидала возвращения своих ходоков Женьки и Стаса. Минут через десять эта внушительного вида парочка легкой трусцой прибежала назад с радостной вестью. Ещё издали они стали знаками показывать водителям машин и их пассажирам, что место для рыбалки наконец-то найдено. Женька пытался пантомимой изобразить, что рыбы там разных размеров ну просто завались. Причём её величину воспроизводил, сопоставляя на ходу с различными частями тела друга.

– Есть! – на одном выдохе выпалил Стас, садясь вместе с Женькой в машину Сэнсэя. – Сейчас прямо и направо. Там удобный проезд к реке.

После томительного ожидания и преодоления последних метров до долгожданной цели, машины выехали на поляну, расположенную на берегу речки. Место оказалось действительно красивое. Река в этом месте делала плавный изгиб. Поляну окружал хвойный лес, смешанный с лиственными породами деревьев. Воздух благоухал ароматом хвои. Зеленая лужайка была заполнена яркими лучами солнца и бликами света, отражающегося от бриллиантовой россыпи бусинок-росинок. И всё это вместе с видом противоположного берега создавало просто обворожительную картину природы.

Песчаный берег, находящийся немного под уклоном, не был ещё тронут грубым отпечатком сапога, что несказанно порадовало заядлых рыбаков этой большой, охочей до местной фауны компании. Удовлетворившись внешним видом места, все принялись навёрстывать упущенное время. «Бывалые рыбаки» во главе с Сэнсэем, похватав свои рыболовные принадлежности, сразу отправились их устанавливать, да с таким азартом, словно до осуществления их рыбацкой мечты осталось всего каких-то десять секунд. Другие начали разбивать палаточный лагерь.

Когда общие организационные моменты были решены, и народ слегка подкрепился завтраком, почти вся компания разбрелась вдоль берега кто со спиннингом, кто с удочкой. Большинство благочинно уселись со своим рыбацким «арсеналом» на почтительном расстоянии друг от друга, тайно надеясь на удачный улов именно в своём облюбованном месте.

Береговой уголок дикой природы стремительно заполнился сплошной атрибутикой цивилизации. Попади сюда случайно какой-нибудь папуас из Новой Гвинеи, он бы, наверное, долго рассматривал все эти чудные предметы. А если бы ему ещё и объяснили смысл каждой вещи, в том числе и различных супер-пупер рыбацких принадлежностей, то папуас точно бы дня три ухохатывался над тем, как какому-то умному торговцу удалось одурачить столько людей, целое, понимаешь ли, племя. Но папуаса поблизости не было, и одураченный народ свято верил в то, что приобретенные им вещи помогут выманить из речки хитрую рыбу.

В «лагере» из мужской половины остался лишь Женька, и то потому, что его сеть безнадежно запуталась. Парень был из той экстремальной категории «рыбаков», которые терпеть не могут сидеть долгими часами с удочкой в руках. Он любил, чтобы рыба ловилась сразу, и её было полным-полно. Женька ещё мог один на один погоняться за ней во время подводной охоты. По крайней мере, в этом был своеобразный спортивный азарт — кто кого измотает. Но сидеть без дела, созерцая воду с берега, было отнюдь не в его духе. Поэтому Женька всегда брал на рыбалку рыбацкую сеть-«путанку». С ней всё донельзя просто: расставил сеть, загнал рыбу и вари себе на здоровье уху. Вот и вся «мокрая» работа. Посему, когда Женька обещал ребятам грандиозный улов, в принципе, он не сильно кривил душой, надеясь на свой беспроигрышный вариант. Однако вышла непредвиденная осечка. Вечером он не успел проверить дома сеть, а на прошлой рыбалке не слишком утруждал себя аккуратной упаковкой. Вот и получил неизменный результат. «Путанка» на сей раз полностью оправдала своё название, безнадежно спутав грузики и поплавки. И как парень ни старался, дело никак не сдвигалось с мертвой точки.

Но Женька не был бы Женькой, если бы впал в отчаяние или сделал вид, будто у него что-то не получается. По крайней мере, в присутствии девчат он себе этого не позволял. И свою длительную задержку в лагере во время самого активного времени утренней ловли он объяснял товарищам не иначе, как «чисто джентльменскими побуждениями», дабы своими каламбурными рассказами оказать «неоценимую помощь» девушкам в их нелегком женском труде – мытье посуды после набега такой «голодной оравы». Короче говоря, Женька и тут зря время не терял. Сидя на раскладном стульчике, он добросовестно «сочувствовал» девчатам:

– … и это в наш-то технический век, когда космические тарелки бороздят небесное пространство, когда человек автоматизировал производство на девяносто процентов, эти хрупкие, нежные пальчики должны совершать бесконечное число движений над этим грязным, модернизированным человеческим корытом чревонасыщения, этим чудовищным инструментом, способствующим люблению плоти, живота её, самолюбия…

В это время на условной лесной «дороге», по которой пробирались машины сей компании, показался джип и остановился возле въезда на поляну. Из него вышел худощавый мужчина. Его лицо, обрамленное светлыми волосами и жидкой, рыжеватой бородкой, имело слегка бледноватый вид. Камуфляжная рыбацкая одежда была несколько великовата, и выглядела на нем, словно снятая с чужого плеча.

Женька прервал свою пламенную речь для «трудового народа» и устремил любопытный взор в сторону незваного гостя. Водитель джипа, ощутив на себе пристальное внимание, деловито засунул руку в карман брюк и, поигрывая другой рукой брелком с ключами от машины, вразвалочку подошёл к «Москвичу» Сэнсэя, багажник которого немного выступал на «проезжую часть».

– Ну, и чья это кляча развалилась тут на полдороги? – нарочито громко произнёс незнакомец, пнув ногой пару раз по колесу.

Женька тут же вскочил с места и от возмущения едва не захлебнулся слюной, столько слов ему захотелось выпалить одновременно на одном дыхании в адрес непрошеного гостя.

– Эй, мужик, ты чего ногами расшвырялся?!

– Твоя, что ли, колымага? – с издёвкой спросил тот.

– Моя, не моя, какая тебе разница?

Женька спешно подошёл к машине Сэнсэя. Вытащив не первой свежести носовой платок, он сделал вид, что смахнул с неё последние пылинки. Продемонстрировав столь явную любовь к отечественным авто, Женька принял угрожающую стойку рьяного собственника.

– А в чём, собственно, дело?

– Как в чём?! – возмутился водитель. – Поставил эту рухлядь посреди дороги и ещё спрашивает в чём дело! Нормальным машинам проехать нельзя.

– Это вот этот трактор «нормальная машина»?! – в Женьке вмиг разгорелся пожар патриотических чувств. – Да на нем только в Африке носорогов гонять, а не на приличных славянских тропинках воздух портить! К тому же места здесь достаточно. Ничего не случится с твоим трактором, если сместишь немного к кустам его гусеницы.

– Ага, сейчас же, разогнался! А машину шпаклевать и красить ты потом будешь?

– А чего не покрасить, коли нужда такая будет? Я не только красить, я, если хочешь, и разрисовать её тебе могу по полной программе. Родная япона мама не узнает! Ща, погоди чуток, за инструментом схожу…

И Женька развернулся в сторону палаток, словно намереваясь сиюминутно исполнить свои обещания. Сделав несколько шагов, он застопорился и, состроив глуповатое выражение лица, обернулся и озадаченно проговорил:

– Слышь, мужик, тут в мою прямую извилину одна мысля пришла… А на кой тебе этот проезд сдался? Дальше обрыв. Место это занято. Нас тут много! Других что ли мест себе не найдешь? Река, вон, какая большая.

– Как на кой?! Я рыбу здесь целую неделю прикармливал, разные ей блюда, как в ресторане, подавал. А вас тут налетело на прикормленное место…

– Дык, и я вроде тоже ей пищу возил! – сотворив уперто-нагловатое выражение лица, обрадовано воскликнул Женька. – Можно сказать, последний кусок хлеба от себя с боем отрывал и всё ей, ей, проклятой чушуйчетохвостой! Да-а-а, – протянул он, – чай, вдвоем-то закормили её в доску! Поди, лежит она нынче на дне речном, как свинья после обеда, лень хвост кверху поднять. А я-то думаю, чего она не клюет? А её, беднягу, пучит…

Девушки, слушая этот разговор, негромко засмеялись.

– Слышь, мужик, а может, мы эту наглую рыбу «продинамим»?

– Чего?!

– Я говорю, динамита ты случайно с собой не захватил? – с явной заинтересованностью нарочито громко спросил Женька.

Водитель улыбнулся щербатой улыбкой, не удержав серьёзную мину перед такой пылкой речью этого чудака.

– Не боись, я её и так достану.

Женька глянул на этот объект под названием «радость стоматолога» и сочувственно произнёс:

– А ты, случаем, не знаешь, у рыбы инфаркты бывают?

Этот вопрос, видимо, выбил мужика из колеи придирчивости, и он, пожав плечами, ответил:

– Не знаю. Наверное. Если сердце есть, значит, и инфаркты бывают.

– Тогда понятно.

– Чего тебе понятно?

– Да я-то думал, как ты её доставать собрался!

– Тьфу ты! – дошло до мужика, и он беззлобно засмеялся вместе с Женькой.

Посмеявшись, водитель джипа проговорил уже более спокойным тоном:

– Ну, ладно, зови хозяина машины.

– Так я ж за него. Чего, не похож, что ли?

– Ты? – хмыкнул мужик. – Умом не вышел… и усами тоже.

Женька уже открыл было рот, чтобы поспорить насчет своего лучезарного интеллекта, но, услышав про усы, осёкся и внимательно посмотрел на водителя.

– Зови, зови, – поторопил тот, наблюдая за Женькиной реакцией.

– А зачем он нужен?

– Нужен, и всё тут. Что, я отчитываться перед тобой буду?

– Ну, смотри мужик, – шутливо предупредил Женька на всякий случай. – Сам напросился. Я хотел как лучше, безопаснее для твоей персоны…

С этими словами он двинулся в сторону реки и скрылся за береговым склоном.

Сэнсэй и Николай Андреевич сидели на какой-то коряге, очевидно, перевидавшей за свою долгую лежачую жизнь всякие виды второго «основного рабочего инструмента» рыбаков. Каждый держал по удочке и глядел на свой поплавок так, словно рыба вот-вот должна клюнуть. Женька спустился по песчаной насыпи. На его приход никто из рыболовов-любителей не обратил внимания, столь велико было их сосредоточение на процессе ловли. Парень посмотрел на колыхающиеся в воде поплавки и задал извечный вопрос бродячего вдоль берега пешехода:

– Ну, как, клюет?

– Да так, мелочь долбит, – ответил Сэнсэй извечным ответом рыбака.

Женька ещё немного постоял с тайной надеждой, что в его-то присутствии начнется грандиозный поклев. Но, так и не дождавшись этого знаменательного события, возвратился к теме дня насущного.

– Слышь, Сэнсэй! Там какой-то борзой мужик тебя спрашивает. На джипе приперся. Весь такой на понтах…

Сэнсэй, не отрывая взгляда от поплавка, усмехнулся и с улыбкой спросил:

– Такой худой, с рыжей бородкой?

– Да.

– Та, гони ты его!

– Понял, – обрадовался Женька и шустро стал взбираться вверх по песочному склону.

– Эй, стой! – крикнул ему вдогонку Сэнсэй. – Я же пошутил… Это батюшка приехал.

– Батюшка?! – В несказанном удивлении Женька съехал по насыпи вниз. – Тот самый, про которого ты говорил, что к нам присоединится рыбачить?

Сэнсэй со смехом кивнул, глядя на растерянное лицо парня, и стал выходить из своей «рыбной засады».

Увидев друга, отец Иоанн (или как его с детства называл Сэнсэй – Вано) тотчас преобразился. В нём было уже не узнать прежнего, придирчивого водителя джипа. Он стал в смиренную позу и принял многострадальный вид. Необыкновенно проникновенным голосом, делая ударение на «о», гость начал изливать свои жалобы и наставления:

– Да что же это такое на белом свете творится? Мало того, что я вас еле нашёл и то с Божьей помощью, так ещё этот отрок лукавый хулы мерзостные тут разводит. Дело чуть до рукоприкладства не дошло…

И далее отец Иоанн со знанием дела красочно расписал сюжет его встречи с Женькой, естественно, склоняя слушателей на свою сторону. А затем прочитал краткую наставническую проповедь о том, как нужно любить ближних. Сэнсэй с серьёзным видом «внимал» трогательной речи отца Иоанна, кивая ему в ответ и поглядывая с укором на Женьку. А тот от таких слов батюшки даже как-то сконфузился. Кончики его ушей покраснели, словно у нашкодившего школьника. И когда парень, с помощью пламенных речей батюшки, был доведен до состояния тупого разглядывания травы под ногами, готовый провалиться сквозь землю от такого позора за своё поведение, прежде всего перед Сэнсэем, отец Иоанн внезапно подозрительно затих. Женька сначала молчал, подавленный сокрушительным «обвинением», потом робко поднял «буйную головушку» и… увидел, как Вано и Сэнсэй содрогались в беззвучном смехе. И тут до Женьки, наконец, дошёл весь «сокровенный смысл» сказанного.

– Фу ты! – с облегчением выдохнул он.

Все трое раскатисто захохотали. На смех, как на живительную приманку, стали сходиться парни и девчата. Немного угомонившись, Вано тепло поприветствовал Сэнсэя и поздоровался за руку с остальными. Перейдя на свой обычный говор, он в шутку заметил:

– Нет, правда, я два часа вычислял ваши маневры. Мы вроде договорились в другом месте встретиться…

– Как мне объяснили, где находится то место, так я тебе и передал, – весело сказал Сэнсэй, кивая на Женьку.

– А-а-а, так это он тебе объяснял?! – воскликнул со смехом Вано. – Тогда неудивительно, что вы здесь оказались. Тоже мне, Иван Осипович нашёлся…

– Чего? Какой такой Иван Осипович? – не понял Женька.

– Сусанин, молодой человек, Сусанин. Свою историю стыдно не знать, – с укором промолвил отец Иоанн.

Вся компания закатилась в новом приступе смеха. Имя прославленного крестьянина Костромского уезда, который в 1613 году завёл отряд польско-литовских интервентов в непроходимые лесные дебри, так и клеилось по жизни к Женьке, причём совершенно разными людьми. Но, похоже, парня это ничуть не смущало, даже наоборот, придавало ему некую гордость за своего исторического соотечественника. Женька притворно улыбнулся, находясь в центре всеобщего внимания, пожал плечами и комично произнёс:

– Каждый может ошибаться. Мало ли в жизни чего происходит? Между прочим, девиз моих предков гласил: «Вся оказия жития по случаям и возможностям делится аккурат на две половины. Могёт быть, могёт и не быть».

Этими словами он вызвал новый шквал шуток и смеха в свой адрес. Впоследствии, когда окончательно все разобрались, кто есть кто, и какое место занимает под солнцем, начался хлебосольный приём дорогого гостя. Пытаясь как-то реабилитироваться перед вновь прибывшим, Женька неестественно для своей шкодливой натуры засуетился, предлагая широкий ассортимент своих услуг. Помог припарковать джип возле «лучшего дерева на поляне», создающего, по его мнению, самую широкую тень. Заботливо поднес рыболовные принадлежности Вано к кромке воды. Даже сам накачал насосом его надувную лодку.

Пополнение рыбацких принадлежностей столь ценным средством передвижения на воде несказанно воодушевило всех присутствующих. Право «первой гребли», естественно, перешло к заядлым рыбакам. Вместе с Вано они стали по очереди бороздить водные просторы в поисках рыбной поклевки.

Женька же, убедившись, что предмет его «пылкой любви с первого взгляда» отплыл на значительное расстояние, хитро улыбнулся. Глаза его вспыхнули озорным огоньком. Когда все уже были охвачены процессом утренней рыбалки, «потомок Сусанина» тем временем отправился воплощать свой выстраданный коварный замысел. Тем более что настоящей рыбалки, как таковой, по его мнению, в ближайшее время ему не светило из-за безнадежно запутавшейся сети.

Отыскав пустую баклажку, Женька со знанием дела сотворил из неё незатейливую брызгалку, проколов дырочки в крышке. Потом наполнил её водой и отправился в продуктовую палатку, где щедро насыпал в баклажку сахарного песка. Затем тщательно разболтал свою «гремучую смесь». И выбравшись из «бункера», посмотрел с довольной ухмылкой в сторону лодки. Прогулочным шагом парень подошёл к джипу, обошёл его, любовно осматривая этого иноземного монстра. Оглянулся и, не обнаружив лишних свидетелей, с неописуемым удовольствием стал прокладывать сладкую водяную дорожку от муравейника, находящегося за объемным стволом «лучшего дерева на поляне», создающего блаженную тень (к которому, благодаря Женькиным непомерным стараниям, и была успешно припаркована машина), к ненавистному «трактору». Насвистывая под нос патриотический мотивчик, он с особым вдохновением облил колеса и нижние дверные щели джипа.

Об одном лишь сожалел парень: у этой сцены не было зрителей, чтобы по достоинству оценить выдумку и актерский талант исполнителя. Лишь птица, сидевшая неподалеку на высокой сосновой ветке, склонив голову набок, с любопытством наблюдала непонятную её птичьей натуре суету наземного двуногого. Опустошив всю емкость, «отомщенный Сусанин» выдохнул с огромным облегчением и, словно преданный член Гринписа, с наслаждением стал наблюдать, как первые муравьи-разведчики с успехом преодолевали прочерченную им невидимую дистанцию. Настроение у Жени явно повысилось. Но на этом его шкодливый энтузиазм не истощился.

Подождав, пока солнышко слегка прогреет воду, Женька решил заняться подводной охотой и поймать хотя бы одну стоящую рыбу. Окинув взором водные просторы в поисках рыбного Клондайка, Женька вновь остановил взгляд на дрейфующей у противоположного берега лодке, которая просто притягивала к себе как магнитом. В ней уже с полчаса находился Вано вместе с Виктором, напросившимся в напарники порыбачить на удочку с лодки. И тут авантюрный ум Женьки посетила его неизменная «муза» – по представлениям парня некая шикарная мифическая женщина с неистощимым чувством юмора.

Распаковав свой увесистый акваланг, Женька, пыхтя от тяжести, понес его к камышам, не поленившись сделать небольшой крюк через лесные заросли, дабы остаться незамеченным. И в тот самый момент, когда парень увлеченно надевал акваланг, камыши подозрительно зашуршали. Среди них замаячила макушка Стаса. Его друг появился, как говорится, на самом интересном месте.

– О! А я думаю, куда ты пропал? Смотрю, взял акваланг и пошёл в лес, подземным плаванием, что ли, решил заняться? Дай-ка, думаю, потешу своё око столь занимательным зрелищем.

– Ещё чаво! – усмехнулся Женька. – Ишь ты, решил облапать мои светлые мысли своими грязными лапищами…

Перед появлением Стаса Женька как раз завершал в уме свою великую комбинацию по убеждению присутствующих рыбаков, что в этом месте водятся не просто рыбки, а рыбины гигантских размеров вроде акул. Его тешила мысль настоящего рыбацкого переполоха. Появление Стаса никак не входило в стратегические планы Женьки, поскольку давно известно: что знают двое, знает и свинья. Но в то же время ему не терпелось поделиться с кем-нибудь своим грандиозным замыслом этой смехотворной авантюры. И кто же, как не Стас, невольный свидетель его пожизненных приключений, оценит такой подводный спектакль по достоинству? Стас же, в свою очередь, сам скучал от такой неклёвой рыбалки. Поэтому, когда Женька изложил суть дела, друг его не только поддержал, но и изъявил желание принять самое непосредственное участие в подводном кипеже, дополняя Женькин план новыми изощренными подробностями. Притащив свой акваланг на исходную точку, то бишь, в камыши, Стас надел снаряжение и вместе с Женькой погрузился в воду, предполагая, что они с другом остались незамеченными полусонной рыбацкой компанией.

Парочка подплыла на глубине к надувной лодке Вано. В это время Виктор сидел возле кормы с удочкой в руках. Рыба здесь не то что не клевала, но, похоже, даже и не приближалась к его жирному червяку, с любовью выкопанному вчера в бабушкином огороде. Витя усиленно боролся со сном, пытаясь сосредоточить взгляд на монотонно колыхающемся поплавке. Но зрачки всё чаще и чаще предательски сводились к переносице, и глаза сами собой закрывались, заманчиво сменяя однообразную картину речного пейзажа на сладкий, безмятежный сон. Лишь благодаря невероятному усилию воли, будоражимой совестью и осознанием рыбацкого долга, Виктору периодически удавалось разомкнуть свои свинцовые веки.

Вано сидел на другом конце лодки со спиннингом. Его рыбалка была более энергичной. Он непрерывно забрасывал блесну в реку — то тут, то там — не теряя надежды поймать хоть что-нибудь. Казалось, этому человеку вообще неведомы слова «усталость», «сон», «упадок настроения». Наматывая в очередной раз прерывистыми движениями леску на катушку спиннинга, Вано скользнул взглядом по воде недалеко от лодки. Потом искоса посмотрел на куняющего носом Виктора и, загадочно улыбнувшись, предусмотрительно отодвинулся от края лодки. Он быстро смотал леску и, как ни в чём не бывало, стал увлеченно менять блесну.

В это время «диверсанты» уже находились в точно заданных координатах. Женька аккуратно подплыл к вяло подергивающемуся на удочке Виктора червяку и с силой потянул за леску. Сонный Виктор от неожиданности чуть не плюхнулся в воду, инстинктивно вцепившись в удочку. Адреналин ударил в кровь чрезмерной дозой и словно внезапный ураганный ветер, взбудоражил в человеческом «чердаке» всякий пылящийся там «хлам» в виде древних охотничьих инстинктов. Глаза Виктора вмиг округлились. И, напрочь позабыв девиз рыбака «рыба любит тишину», он с азартом крикнул Вано:

– Есть! Поймал, поймал!

Леска туго натянулась, согнув удилище в крутую дугу, и стала ходить по кругу. Виктор, не веря своему рыбацкому счастью, упорно пытался подтянуть её к себе.

– Ого! Такая рыбища! Наверное, щука огромная, – хвастливо приговаривал он, сосредоточив свой восхищенный взгляд на пучине мутных вод.

Вано изобразил непомерную радость за товарища и суетливо стал помогать ему советами, как лучше вытащить эту рыбину. На «корабле» разгорались рыбацкие страсти.