Единые рекомендации по методам отбора наемных работников

«Рекомендации» — наиболее важная часть Закона о гражданских правах и напрямую относится к методам, к-рые работодатели используют при решении о найме. В частности, этот закон, как разъясняется в «Рекомендациях», налагает фактически всеобъемлющий запрет на трудовую дискриминацию по признаку расы, пола, цвета кожи, религии или национального происхождения при решениях о найме. Когда действия этого закона сочетаются с Законом о возрастной дискриминации, защищающим возрастные группы от 40 до 70 лет, свободными от регулирования остаются (если таковые имеются) лишь очень немногие кадровые решения.

Определение эффекта вытеснения.«Рекомендации» определяют эффект вытеснения следующим образом: «Коэффициент отбора в отношении любой расы, пола или этнической группы, который составляет менее четырех пятых (4/5) (или 80%) от коэффициента отбора для группы с наиболее высоким значением этого коэффициента, в большинстве случаев будет рассматриваться федеральными правоприменительными органами как свидетельство эффекта вытеснения». Далее поясняется, что коэффициенты отбора свыше 80% не будут считаться свидетельством вытеснения, однако все коэффициенты подвергаются определенной интерпретации. На основе этой общей формулировки были разработаны многочисленные методы для расчета эффекта вытеснения, в том числе не только статистические методы, но и способы определения той группы, в отношении к-рой их надлежит использовать.

Определение группы, как правило, осуществляется на основе изучения либо потока кандидатов, либо рынка рабочей силы. Процедура анализа потока кандидатов предполагает анализ норм набора кандидатов на каждую из должностных позиций, классиф. кандидатов и нанятых по признакам расы и пола. Процедура анализа рынка рабочей силы состоит в сравнении нанятых кандидатов с количеством людей сходной квалификации на рынке рабочей силы, приходящимся на каждую из должностных позиций, по расе или полу. Несмотря на то, что первая процедура зависит от выбранных способов определения кандидата и от периода времени, в течение к-рого используется этот метод, ее измерения более точные, чем измерения, проводимые при анализе рынка рабочей силы. Последний метод использует общие классиф. работников по категориям должностей, что отражается на точности измерения, поскольку остаются открытыми вопросы, связанные с географическими районированием рабочей силы и конкретным характером требований к работе; последний фактор оказывается особенно важным для должностных позиций, не охватываемых общими классиф. рабочей силы.

Т. о., понятие эффекта вытеснения используется для установления существования дискриминации при найме. Если такой эффект обнаруживается, это служит достаточным основанием для возбуждения судебного дела, причем бремя представления правовым органам доказательств того, что методы, использовавшиеся в решениях о найме, были валидными, возлагается на работодателя. Когда это происходит, компания должна доказать, что ее метод валиден, что эффект вытеснения, вызванный применением данного метода, имеет причины, не связанные с его валидностью, и что эти причины нельзя преодолеть путем использования др. процедур найма.

Валидность методов.UGESP официально признает методы содержательной, критериальной и конструктной валидизации, используемые психологами в процедурах установления валидности тестов. В поле зрения UGESP оказываются все три этих типа; но в практике судебных разбирательств чаще всего встречаются два первых метода. Когда рез-ты исслед. валидности приводятся в суде, внимание уделяется в равной мере как методам, используемым для получения выводов исслед., так и вытекающим из этих выводов практ. следствиям. Методологические ошибки, допущенные на этапе планирования, послужили достаточным основанием для отклонения судами мн. исслед. Однако гораздо больший интерес в суде вызывают полученные в исслед. выводы. Во мн. случаях эти выводы преобразуются в коэффициент полезности, к-рый отражает улучшение в принятии кадровых решений по сравнению с существующими методами. Эти сравнения проводятся с целью определения практ. и статистически значимых улучшений в процессе принятия кадровых решений. Если такая практ. ценность не м. б. установлена по причине умеренности рез-тов, то они м. б. отвергнуты судом, несмотря на их статистическую значимость.

При расчете статистик эффекта вытеснения учитывается одно важное соображение. Оно связано с количеством нанятых, необходимым для достоверного расчета процентных отношений этого эффекта. Когда процент рассчитывается по малому количеству случаев, погрешность оказывается очень велика в сравнении с погрешностью при большом количестве случаев. Эта проблема еще больше усугубляется, когда сравниваются оба процента, к-рые, как правило, либо высокие, либо низкие. В нек-рых ситуациях найма величина различий между двумя коэффициентами отбора в сочетании с проблемой малого количества случаев приводит к необходимости использовать два др. статистических метода. Эти методы в отдельных случаях могут давать рез-ты, расходящиеся с рез-тами показателя 4/5; они настоятельно рекомендуются в большинстве ситуаций анализа эффекта вытеснения.

Две указанные статистические процедуры — это правила стандартного отклонения, подробно рассмотренные Грейди, и критерий различий между двумя независимыми долями, детально изложенный Шобеном. Метод стандартного отклонения предполагает сравнение наблюдаемого количества наймов с ожидаемой нормой наймов для конкретного класса. С серьезной проблемой, касающейся величины различий между двумя процентами, позволяет справиться более мощный статистический метод — тест различий между двумя независимыми долями.

Этот статистический метод — общий критерий, описанный в большинстве учебников по стат. Он предполагает сравнение двух коэффициентов отбора, как и показатель 4/5, но, в отличие от последнего, он пригоден для использования в небольших выборках и при малых процентных различиях в коэффициентах отбора, благодаря стандартизации исходных данных.

В «Рекомендациях» уделяется особое внимание использованию стратегий содержательной валидизации для определения законности инструмента отбора или оценки. Методы содержательной валидизации могут иногда смешиваться со стратегиями конструктной валидизации.

Содержательная валидизация определяется как проверка теста с целью определения того, отражает ли содержание пунктов теста те поведенческие черты, к-рые он предназначен измерять. Так, тест на составление слова из букв — простейшая форма измерения поведенческих черт, связанных с этим видом деятельности. Конструктная валидизация — стратегия, предназначенная для определения более широкого набора поведенческих черт; она предполагает использование многочисленных измерительных процедур. Конструктами являются, например, характерные особенности интеллекта, математической способности и тревожности.

Процедуры содержательной валидизации в основном опираются на субъективные суждения, однако в них могут использоваться статистические методы для обоснования полученных рез-тов. Конструктная валидизация требует использования крайне сложных статистических процедур, применяемых к крупным массивам данных, для определения общей черты. Субъективные суждения здесь обычно применяются после такого анализа в целях интерпретации и структурирования эмпирической информ.

Эти общие замечания — краткая ил. все более усложняющегося взаимодействия между психологией и правом. Вопросы статистических тестов, применяемых для оценки эффекта вытеснения и валидности системы отбора, потребуют от практика в этой области как чувствительности к нуждам судопроизводства, так и трезвого представления о том, каким образом суды интерпретируют рез-ты исслед. Судебные дела, упомянутые в этой статье, — лишь пример инцидентов, где в решениях суда отражается фальсификация статистики. По мере возникновения др. и потенциально более сложных проблем, таких как сравнительная стоимость различных видов работы, «дискриминация наоборот» и правило 80%, суды будут все больше и больше обращаться к психологу и статистику за руководством и разъяснением.

См. также Критерий оценки трудовой деятельности, Судебная психология, Промышленная психология

Р. С. Эндрулис

Представления (imagery)

В повседневной речи под П. подразумевают разновидность внутреннего опыта, или картины, открывающиеся «мысленному взору». Такое описание наз. «рисуночной метафорой», однако П. тж относятся к опыту, полученному в др. областях восприятия, таких как слух, вкус и кинестезия. Когда люди утверждают, что они действительно видят несуществующие объекты, считается, что они страдают галлюцинациями. Если же существующие объекты неверно истолковываются, то мы говорим об иллюзиях.

Обычно П. характеризуют как бледные и быстротечные, лишенные деталей и фрагментарные, однако нек-рые люди рассказывают о своих ярких, детальных внутренних образах. Предположительно люди отличаются по силе своих П., и, несомненно, различаются по рез-там, достигнутым в различных тестах, созданных для измерения яркости или ясности внутренних образов в различных сенсорных областях. Тесты довольно надежны в том смысле, что их показатели яв-ся достаточно стабильными, однако трудно установить их валидность, потому что никто не может разделить с др. свои П.

На ранних этапах развития психологии В. Вундт рассматривал П. как один из трех осн. элементов сознания, наряду с ощущениями и чувствами. П. рассматривались как ранее испытанные и восстановленные в памяти сенсорно-перцептивные впечатления. Их обычно признавали в качестве осн. психол. явлений, реальность к-рых едва ли м. б. оспорена.

Вследствие личной, субъективной природы сообщенных П., Джон Б. Уотсон наз. их «призраками ощущения». П. утратили свою привлекательность в качестве объектов исслед. в течение всего времени, пока бихевиоризм не утратил своего влияния, однако интерес к ним стал оживать в 1960 — 70-х г., когда то, что получило назв. когн. психол., стало представлять интерес для психологов. П. снова начали придавать значение в исслед. научения, восприятия, мышления и смыслообразования.

Одной из важных причин оживления интереса к П. была публикация книги Френсис Амелии Йейтс «Искусство памяти» (The art of memory). Йейтс описала, как древние греки и римляне практиковали различные мнемотехнические приемы, осн. на внутренних образах уже известных систем отсчета, таких как план собственного жилища. Мысленно помещая каждый предмет в соотв. место (напр., комнату) в доме, можно было запомнить длинный перечень отдельных предметов. Вышла в свет следующая книга Йейтс, в к-рой собрано большое количество исслед. мнемоники. По-видимому, единственным ограничением для подобной мнемонической методики яв-ся то, что следует делать поправку на время, необходимое для связывания двух образов, к-рое обычно занимает около 5 с.

Др. исследователи просили испытуемых просматривать длинные списки слов и оценивать каждое слово по 7-балльной шкале с т. зр. образности (т. е. способности слова вызывать П.). Было обнаружено, что слова с высокой образностью заучивались гораздо быстрее, чем слова с низкой образностью. Еще важнее, как выяснилось, что слова с высокой образностью могут заучиваться быстрее, чем высокозначимые слова. В таком случае можно утверждать, что образность важнее значимости и что она фактически оказалась лучшим индексом значения, чем т. н. меры значимости.

В области восприятия исслед. привели к установлению связи П. (внутренних образов) с центрами мозга, вовлеченными в процессы перцептивной дискриминации различных сенсорных входов. В исслед. расщепленного мозга было обнаружено, что правое полушарие, по-видимому, сильнее вовлечено в обработку визуальных форм и структур по сравнению с левым полушарием, к-рое, как известно, в большей степени связано с лингвистической сферой. Выяснилось, что мысленное вращение фигуры испытуемыми занимало приблизительно такое же время, какое потребовалось бы для ее физ. вращения, и что на основании этого можно оценить, как испытуемые вращали данную фигуру в воображении или мысленно.

Трудно описать все внутренние образы в четких, точных выражениях, так же как и вообще все внутренние реакции. Мы действительно выучиваемся описывать нек-рые из наших внутренних реакций, такие как голод и жажду, однако, видимо, невозможно описать то, в какой степени м. б. голодным. Описать воображаемое яблоко тж невозможно, если потребовать, чтобы это описание удовлетворяло любым строгим критериям. Тот факт, что у нас есть проблемы при описании наших образов, не делает их менее реальными, чем зубная боль или др. виды боли. Но какими бы реальными они ни являлись, мы, тем не менее, должны признать, что наши П. не могут быть хорошими ориентирами для всех решений.

При изучении т. н. эйдетических образов одно время полагали, что дети — или, по меньшей мере, нек-рые из детей — отличаются поразительной яркостью и точностью П., к-рые практически эквивалентны рассматриванию реального предмета. Ральф Хабер доказал, однако, что дети, предположительно отнесенные к «эйдетикам», были не более точны в своем описании увиденного ранее рисунка, чем др. дети. Истинность П. по-прежнему вызывает большие сомнения. Уже давно известно, что условные реакции отличаются от безусловных. Тогда почему П. должно быть хотя бы чуть точнее предшествующей реакции, воспроизведением к-рой оно яв-ся? В конце концов, стимул для фактической реакции отсутствует.

В практ. аспекте П. или внутренние образы использовалась в последние два десятилетия в различных направлениях. Возможно, самой разраб. областью стала область поведенческой терапии, в к-рой клинические психологи просили пациентов представить в воображении различные виды предметов, вызывавших у них тревогу или создававших проблемы, затем обучали тому, как расслабиться во время воображения ситуации (из прошлого), вызывающей напряжение. При проявлении осторожности и терпения такие пациенты могли расслабиться в реальной ситуации после соотв. практики с воображаемой угрозой. Тем не менее, не следует просто ждать перехода из кабинета терапевта в реальный мир, и необходимо практиковаться в реальных ситуациях, провоцирующих тревогу.

Др. интересное приложение внутренних образов имеет место в спортивных играх и навыках, таких как метание дротиков, координация движений в гимнастике и свободные броски в баскетболе. Люди, потратившие нек-рое время, представляя в воображении, что совершают успешные движения, явно смогли улучшить свои рез-ты больше, чем контрольная группа, к-рая не занималась «мысленной тренировкой». Если такое преимущество простого П. достоверно подтвердится, можно будет извлечь из него пользу во мн. др. областях. Остается лишь полностью раскрыть действительно полезные детали сеансов воображения.

См. также Эйдетическая психотерапия, Без(о)бразное мышление

Б. Р. Бугельски

Предубеждение и дискриминация (prejudice and discrimination)

Термины П. и д. несут в себе различный смысл для большинства представителей общественных наук. Первый означает обладание негативными аттитюдами определенного типа в отношении членов специфической группы или категории, последний применяется к негативным действиям, направленным против таких целевых объектов или жертв П.

Если говорить более конкретно, специалисты в области общественных наук рассматривают П. как обладание негативными аттитюдами, вызывающими негативные или неблагоприятные оценки лиц, к-рым приписывается членство в др. группе. Предубежденные люди могут стать жертвами ошибок в процессе переработки и извлечения информ. в отношении объектов их негативных чувств: со временем такие люди начинают думать о своих «мишенях» определенным образом и эффективно отфильтровывать или игнорировать информ., не согласующуюся или противоречащую тому убеждению, к-рое у них сложилось.

Представляется, что П. как аттитюд имеет тройственную природу и обладает когнитивным, аффективным и поведенческим компонентами.

Убеждения и ожидания индивидуума в отношении конкретной группы составляют когнитивный компонент такого негативного аттитюда. Термин «стереотип» используется для обозначения сетей или кластеров таких убеждений и ожиданий. В основе всех стереотипов лежит исходное допущение о том, что все, кто принадлежит к одной и той же специфической категории или группе, проявляют сходное поведение и обладают сходными аттитюдами.

Люди, обладающие П. против определенных групп, склонны испытывать сильные отрицательные чувства, когда они сталкиваются, непосредственно или косвенным образом, с этими группами. При этом вступает в действие аффективный компонент такого негативного аттитюда, связанный с глубокими отрицательными эмоциональными переживаниями, сопровождающими когнитивные реакции в отношении объектов П.

Поведенческий компонент П. вызвал к себе наибольший интерес исследователей. В этом случае речь идет о тенденции предубежденных людей вести себя негативным образом по отношению к объектам их П. Когда такие тенденции начинают открыто проявляться в поведении, говорят о возникновении Д.

Масштабы той соц. проблемы, к-рую представляют собой П. и д., привели к возникновению новой терминологии. Тоукенизмом наз. форму мягкой Д., характеризующуюся тенденцией со стороны части предубежденных людей внешне вести себя позитивным и предупредительным образом по отношению к объектам их П. в ситуациях, когда такое поведение не требует от них больших затрат или привлечения значительных усилий. Тоукенизм может использоваться в целях рационализации дискриминирующего поведения в ситуациях, имеющих высокую соц. значимость. К таким же терминам относятся сексизм, или дискриминация по полу, и эйджизм, или П. против к.-л. возрастной группы.

Все компоненты П. — когнитивный, аффективный и поведенческий — были предметом исслед., направленных на оценку характера и степени П. в широких слоях населения. Оценка когнитивного компонента П., или убеждений, а тж оценка стереотипов, как правило, осуществляется на основе методики выбора личностных черт. Информ. об аффективном или эмоциональном компоненте предубеждения обычно получают с помощью шкал аттитюдов, разраб. с целью измерения интенсивности положительных или отрицательных чувств, выражаемых индивидом по отношению к специфическим группам. Шкала соц. дистанции — важный инструмент в исслед. поведенческого компонента П. Испытуемым предъявляется список гипотетических взаимоотношений между ними и членами специфических групп. Входящие в его состав пункты отображают возрастающие уровни близости или интимности между респондентами и членами различных групп (варьирующие от совместного проживания в одной стране на самом низком уровне до вступления в брак на самом высоком уровне), а испытуемых просят указать свою готовность вступить в отношения с лицами определенной группы на определенном уровне близости.

См. также Аттитюды, Этноцентризм, Теория справедливости, Теория навешивания ярлыков, Поиск «козла отпущения», Стереотипизация

Ф. Л. Денмарк

Преподавание психологии в университетах (teaching undergraduate psychology)

У данного вопроса два аспекта: содержательный и методический. Вопросы учебного плана касаются либо содержания конкретного курса, либо содержания конкретной программы. Что касается курсов, то их содержание во многом определяется имеющимися учебными пособиями.

Вопросы учебного плана не вызывали особой заботы вплоть до последних месяцев II мировой войны, когда в Гарвардском ун-те была создана Консультационная комиссия по вопросам будущего психологии (Commission to Advise on the Future of Psychology). В ее докладе отмечалось, что психология — наука «молодая, растущая, расширяющаяся (особенно соц. психол.), тяготеющая к прикладным и практ. формам» и что «планы, к-рые закрепляют исключительную представленность психологии занятиями в лаборатории, приведут к потере цельности ее предмета, уменьшат ее свободу и ограничат возможности». Тем не менее, в списке из 13 «неотъемлемых» компонентов вводного курса психологии только совр. соц. структуру, общественные отношения и реакции, социализацию ребенка, индивидуальные различия и развитие личности можно было бы посчитать частями этой развивающейся и расширяющейся области.

В так называемом докладе Волфи, опубликованном Корнельским ун-том в 1952 г., рассматривались такие вопросы как цели обучения в ун-те, рекомендованный учебный план, выполнение этого плана и проведение исслед., а тж проблемы, связанные с корректировкой конкретных курсов и с желанием студентов, получивших только степень бакалавра, работать психологами. Ядро учебного плана составляли лабораторные курсы по мотивации, восприятию, мышлению и способностям; кроме того, он обеспечивал возможность выбора таких спецкурсов, как теория научения, соц., физиолог. и сравнительная психология, психология управления персоналом.

В отчете о конференции в Мичиганском ун-те отразилась возросшая способность быстро реагировать на разную предварительную подготовку студентов, их интересы и цели; в нем предлагалось три варианта учебного плана: «опрокинутой пирамиды», «песочных часов» и гибкий вариант, но все они ставили в центр научные, а не практ. курсы.

В мае 1970 г. специальный выпуск журнала American psychologist под редакцией М. Эпли был посвящен месту психологии в университетском образовании. Эпли отмечал, что психология стала комплексной наукой, слишком обширной, чтобы считаться единой дисциплиной, хотя у нее и есть общие содержание, методология и цели. Он предлагал привести ее в большее соответствие с соц. нуждами, не отказываясь от накопленного научного багажа и новых изысканий.

В 1900 г. Э. Б. Титченер издал первый том своего четырехтомного труда Experimental psychology — The instructor's manual for the qualitative experiments («Экспериментальная психология: руководство для преподавателей по проведению качественных экспериментов»). На первых 14 с. этого руководства содержатся замечания и предложения для преподавателя по ведению данного курса. Это, по-видимому, было первой попыткой предоставить методические указания для преподавателей психологических дисциплин.

В 1953 г. У. Дж. Мак-Кичи издал небольшую брошюру Teaching tips: A guidebook for the beginning college teacher («Советы по преподаванию: руководство для начинающих преподавателей колледжей»). В 1975 г. вышло ее седьмое, значительно расширенное издание.

В 1956 г. Клод Э. Бакстон выпустил книгу College teaching: A psychologist's view («Преподавание в колледже: взгляд психолога»). Помимо практ. руководства для преподавателей, она содержала материалы дискуссий о месте психологии в учебных планах и проблемах высшего образования в целом. С 1992 г. в рамках нек-рых программ для получения ученой степени по психологии ассистентам преподавателей предоставляется официальное обучение пед. мастерству.

Р. С. Харпер

Преступность (crime)

Изучение П. всегда было одной из важнейших общественных, политических и психол. задач. П. служила темой многочисленных споров в об-ве и предметом научных исслед. Самые ранние из дошедших до нас филос. взглядов на природу П. относятся к началу документально зафиксированной истории. Противоправное и нежелательное поведение неизменно сопровождает всю историю челов. цивилизации. Ранние подходы к объяснению П. опирались на простое понятие личной мести или возмездия; отправление правосудия являлось уделом конкретного чел. или его семьи. Когда возникли организованные сообщества, личное возмездие уступило дорогу общественным и формализованным реакциям в виде принятия решений группами или их лидерами.

Вплоть до последних 200 — 300 лет, кодификация преступных действий и соотв. наказаний были предметом церковного права. Это состояние дел привело к одному из первых реформаторских движений. В XVIII в. такие философы, как Вольтер и Руссо, подвергли сомнению право на приоритет религиозной иерархии в мирских делах. Отсюда возник взгляд на поведение как рез-т рационального выбора, а не как следствие действия сверхъестественных сил. Так возник классический подход к пониманию П., основывающийся на представлении об индивидуальной свободе воли и личном выборе и до сегодняшнего дня прослеживающийся в мнениях и оценках. Повсеместное применение лишения свободы на различные по продолжительности сроки проистекает из классического представления о наказании, к-рое должно строго соответствовать преступлению.

В XIX в. классическим допущениям о свободе волн был брошен вызов со стороны более позитивистской традиции, утверждавшей, что преступники не несут полной ответственности за свои действия. Возникла т. зр., в к-рой подчеркивалась роль индивидуальных факторов и факторов соц. окружения в формировании челов. поведения. Если, по крайней мере отчасти, преступные действия обусловлены причинами, не контролируемыми отдельными людьми, тогда за совершение преступления в равной степени несут ответственность неблагоприятное окружение, способы воспитания и характерологические особенности. В той или иной степени, эти две школы мысли направляют формирование совр. знаний но проблеме П.

Для лучшего понимания подходов к проблеме П. необходимо рассмотреть различные определения преступления. Наиболее известное определение, вытекающее из официальных документов, трактует преступление как поведение, к-рое нарушает уголовное право и формально находится в ведении правоприменительных органов. Это определение лежит в основе официальных статистических сводок показателей П., к-рые фигурируют в научных исслед. и средствах массовой информ.

Второе определение вытекает из отчетов жертв преступления. В периодических опросах, проводящихся гос. и частными исследовательскими орг-циями, граждане опрашиваются в отношении преступлений, жертвами к-рых они оказывались. Как правило, рез-ты этих опросов обнаруживают значительно более высокие показатели П., чем те, к-рые представлены в официальной стат. Вдобавок ко всему, существуют расхождения в статистических показателях по типам совершаемых преступлений.

Третий аспект проблемы преступления связан с восприятием об-ва. Периодические опросы показывают, что П. традиционно рассматривается как одна из осн. проблем, стоящих перед организованным сообществом. Кроме того, рез-ты опросов свидетельствуют, что большинство граждан испытывает страх перед возможностью самим оказаться жертвами преступных действий.

Еще один аспект изучения П. связан с официальными механизмами, сформированными об-вом для решения проблемы преступности. В федеральном уголовном кодексе классифицируется свыше 3000 противоправных действий, в дополнение к многочисленным др., содержащимся в уголовном законодательстве штатов и местных законах. Существует 3 параллельные системы уголовного судопроизводства, состоящие из сходных компонентов, к-рые должны реагировать на поведение, нарушающее законы местного самоуправления, штата и федеральные законы. Существуют органы, к ведению к-рых относятся поиск и задержание зарегистрированных преступников на местном уровне (отделения городской полиции, окружные шерифы), на уровне штата (полиция штата) и на федеральном уровне (ФБР). Кроме того, существуют специальные органы, призванные привлекать предполагаемых преступников к суду на местном уровне (окружной прокурор), на уровне штата (прокурор штата) и на федеральном уровне (Генеральный прокурор). Наконец, существуют различные системные элементы, в ведении к-рых находится содержание, наказание и реабилитация осужденных преступников на местном уровне (окружные службы пробации, окружные тюрьмы), на уровне штата (управление исправительных учреждений штата, советы по условно-досрочному освобождению и наблюдательные советы), и на федеральном уровне (федеральный надзор за условно досрочно освобожденными, Федеральное бюро тюрем).

Знания о П. лучше всего могут быть описаны в русле четырех традиций. Каждая традиция имеет свои специфические ист. корни и совокупность знаний, относящихся к совершению преступлений. Первый важный подход к изучению П. — подход с позиций индивидуальных различий, продолжает традиции позитивизма. Знания в этой области опираются на классические исслед., напр., проведенное в 1940-х гг. Глюками. В сравнительном обследовании 500 осужденных преступников и 500 сходных по демографическим признакам законопослушных граждан ими были обнаружены физ., психол. и соц. различия. Осп. вывод исслед. состоял в том, что преступление яв-ся рез-том действия разнообразных индивидуальных и соц. факторов. Эта чрезвычайно влиятельная работа положила начало самостоятельной традиции исслед. Существование различий между криминальными и не криминальными популяциями населения демонстрировалось с использованием объективных личностных тестов, тестов когнитивных способностей и проективных личностных методик. В ходе этой работы было установлено, что преступники оказываются менее социализированными, обладают меньшим интеллектом, характеризуются психол. отклонениями, моральной незрелостью и яв-ся жертвами неверных методов воспитания и стилей родительского поведения.

Вторая важная традиция в приобретении знаний о П. опирается на социально-структурную школу. Эта научная традиция изучает социально-структурные и демографические различия у групп или субкультур, характеризующихся диспропорционально высокими показателями П. Важное значение придается различиям в существующем окружении. Предполагается, что преступление яв-ся рез-том различий в доступе к законным и незаконным средствам достижения определяемых об-вом личных и материальных целей. Разнообразие П. объясняется доступностью альтернатив для достижения возможностей, к-рые блокируются структурой, включая молодежные группировки, влияние криминальных сверстников и членов семьи, школы как преимущественный источник блокирования возможностей и саму систему уголовного судопроизводства как соучастника продолжающихся преступлений. Кроме того, отдельное направление исслед. изучает причины преступности в дезорганизованных подструктурах об-ва в больших городах.

Третья категория знаний о П. носит назв. теории навешивания ярлыков. Исторически вытекающая из символического интеракционизма и интерперсонального анализа челов. поведения, предложенных Дж. Г. Мидом и Г. С. Салливаном соответственно, теория навешивания ярлыков утверждает, что преступление яв-ся характеристикой, к-рой влиятельная аудитория наделяет определенные действия. Преступление используется об-вом для очерчивания границ приемлемого поведения на основе выбора определенных подгрупп в качестве преступных, их формальной квалификации в ходе разнообразных соц. церемоний в суде и последующего перевода в низший соц. разряд путем лишения свободы и назначения произвольного срока заключения. С т. зр. навешивания ярлыков, преступление не рассматривается как характеристика индивидуума или следствие патологического окружения. Скорее считается, что преступность — это порождение сложных соц. процессов, действующих в системе уголовного судопроизводства. Теория ярлыков получает значительную поддержку со стороны опирающихся на самоотчеты исслед. П., свидетельствующие о повсеместной распространенности эпизодов незаконной деятельности. Если большинство людей втягиваются в незаконную деятельность и выходят из нее еще до того, как они или оказываются задержанными, или остаются незамеченными, и если навешивание негативного соц. ярлыка преступника оказывает противоположные эффекты на последующие эпизоды преступного поведения, тогда взаимодействие между конкретными людьми и системой уголовного судопроизводства яв-ся важнейшим предвестником преступления.

Четвертый важный источник знаний о П. восходит к теории научения. С этой т. зр. преступное поведение существует потому, что оно подкрепляется и разнообразными способами моделируется в об-ве. Преступное поведение не рассматривается как отличное от др. форм поведения, точно так же как именуемые преступниками люди не рассматриваются как отклоняющиеся от нормы, нетипичные или как-либо иначе отличающиеся от общей популяции. С т. зр. теории научения, П. яв-ся функцией преступного поведения, разнообразными способами моделируемого, осуществляемого и подкрепляемого. Поведенческий репертуар преступника характеризуется значительным дефицитом социально приемлемых форм поведения.

Каждая из этих осн. теорет. позиций оказала влияние на осн. подходы к проблеме П. Три осн. подхода отчетливо связаны с воспитательными, реабилитационными и коррекционными аспектами проблемы. Первый, устрашающий подход, связан с представлением о том, что наказание снижает преступление. Однако ведутся многочисленные споры в отношении эффективности наказания как подхода к проблеме преступности. В нек-рых исслед. приходят к выводу, что незамедлительное и суровое наказание способствует снижению преступной деятельности; др. дают основание утверждать, что суровые санкции не влияют на преступное поведение.

Второй подход к П. предполагает работу с правонарушителями, не относящимися к категории уголовных преступников. Разнообразные формы индивидуальной терапии, групп. терапии, поведенческой модификации, образовательных программ, а тж профессионального обучения и программ общественных работ направлены на ликвидацию индивидуальных и культурных дефицитов, свойственных криминогенным популяциям. Рез-ты исслед. в отношении эффективности воспитательных и реабилитационных подходов к П. носят чрезвычайно смешанный характер.

Последний подход к проблеме П. основывается на раннем обнаружении и предупреждении преступного поведения. Во многом опирающаяся на упомянутый ранее подход с позиций индивидуальных различий, профилактическая модель предполагает выявление потенциальных нарушителей закона и использование воспитательных процедур. Модели раннего вмешательства и предупреждения демонстрируют лишь незначительную успешность.

См. также Уголовная ответственность, Девиантность, Теория навешивания ярлыков

У. Дэвидсон II

Привилегия на выдачу рецептов (prescription privileges)

В публикации Слайф и Рубинстайн «Taking sides» привилегия психологов на выдачу рецептов была обозначена как один из десяти спорных вопросов, к-рый может вызвать ожесточенные дебаты. Нек-рые могут утверждать, что П. на в. р. яв-ся естественным следствием, вытекающим из уже принятых законов (напр., в Калифорнии), устанавливающих, что «психолог должен иметь познания о психофармакологических эффектах у пациентов из групп повышенного риска и стремиться получить дополнительную подготовку в области гериатрической фармакологии» (гл. 1539 статутов 1990 года). На Гавайях резолюция палаты представителей легислатуры штата № 334—90 рекомендует проведение цикла обсуждений за круглым столом на тему нерешенных проблем психиатрического здравоохранения, в т. ч. по вопросу о «возможности разрешения психологам с соотв. уровнем подготовки выписывать психотропные препараты... при нек-рых обстоятельствах».

Янсен и Бэррон указывают на то, что методики биолог. обратной связи, аппаратурная терапия энуреза, кожно-гальванические пробы и обследование на полиграфе яв-ся примерами физ. вмешательств, уже проводимых психологами. Процедуры регулирования поведения в работе с детьми — пример прямого использования физ. вмешательств, осуществляемых психологами. Рабочая группа по физ. вмешательствам Американской психол. ассоц. (АПА) представила два доклада на эту тему. В 1986 г. рабочая группа вынесла заключение о том, что клиническая подготовка должна учитывать проведение психологами физ. вмешательств, включая психофармакологию. Янсен и Бэррон указывают на то, что несмотря на активное участие психологов в разраб. методов физ. вмешательства, они были автоматически лишены права на выписывание рецептов в силу отсутствия у них титула врача. Они согласны с тем, что проведение лекарственной терапии предполагает наличие адекватной подготовки, но нек-рые психологи задаются вопросом о том, почему получение «правильной» подготовки позволено представителям одних профессий и не позволено представителям др. Де Леон отмечает, что разраб. проекта учеб. плана по психофармакологии была предметом специального совещания Комитета по профессиональным занятиям АПА в 1989 г. Комитет объявил, что обеспечение психологам возможности проведения психофармакотерапевтических вмешательств яв-ся приоритетной задачей для удовлетворения потребностей здравоохранения. Смайер резюмировал причины включения психофармакологии в план подготовки психологов, работающих с контингентом лиц пожилого возраста. Пожилые люди получают интенсивное лечение психотропными препаратами (так же как и лекарствами вообще), и он подчеркнул, что психофармакологические средства полезны в лечении психич. расстройств у пожилых людей. Он тж отметил, что психофармакология — главным фактором в лечении пожилых лиц, страдающих психич. заболеваниями.