Десять стадий процесса выздоровления

1. Первый шаг: исследование и открытия. Вы исследуете свое прошлое и настоящее и открываете правду о себе.

2. Второй шаг: перечень взаимоотношений. Вы изучаете границы своей личности и, возможно, изменяете их.

3. Третий шаг: контроль зависимости. Вы начинаете работу по совладанию со своей зависимостью или навязчивостью.

4. Четвертый шаг: прощание с родительским домом. Такое прощание необходимо для вашего выздоровления. Может быть, вы считаете, что попрощались с родителями много лет назад, но, скорее всего, этого не произошло.

5. Пятый шаг: скорбь по утрате.Скорбь означает, что вы достигли «дна» своих чувств и эмоций и начинаете «подъем» вверх наверх. Ваш путь далек от завершения, но худшее уже позади.

6. Шестой шаг: новое представление о себе. Вы получаете новое представление о себе и принимаете новые решения. Этот шаг откроет вам глаза.

7. Седьмой шаг: новый опыт. Вы строите фундамент нового опыта, чтобы поддержать решения, принятые на предыдущем шаге.

8. Восьмой шаг: выбор «новых родителей». Выбирая «новых родителей», вы в каком-то смысле перестраиваете свое прошлое, настоящее и будущее.

9. Девятый шаг: отчетность.Вы устанавливаете отчетность о своих новых и изменившихся взаимоотношениях.

10. Десятый шаг: поддержка. Вы начинаете программу, которая поможет вам не сбиваться с пути исцеления до конца жизни.

Когда дело идет об очевидной проблеме, например, о хи­мической зависимости, легко определить, что именно сле­дует прекратить. При сильной созависимости границы про­блемы размыты, хотя такая созависимость может нанести не меньший вред, чем химическая зависимость.

Помните Брэда и Джоан и их несчастный потрепанный велотренажер? Брэд, к счастью, смог в прошлом году пре­кратить видеться с Джоан на три месяца, в течение которых он значительно продвинулся в групповой и индивидуальной терапии. Он уже начинал хорошо понимать источник своих проблем и далеко прошел по пути выздоровления. И тут Джоан позвонила ему. Как пьяница, сорвавшийся в запой, Брэд ударился в загул. Эта пара вдруг снова оказалась вмес­те, они опять ссорились и травмировали друг друга. В тече­ние шести последующих недель терапевтическое улучшение состояния Брэда прекратилось, а его настроение и эмоцио­нальная стабильность значительно ухудшились. Он даже внешне стал хуже выглядеть!

Избавиться от созависимости можно не только в браке. Жених и невеста, собирающиеся пожениться, могут в бук­вальном смысле слова вылечить свой брак, перед тем как его заключить. К сожалению, такие пары почти никогда не приходят к нам для «предсвадебной терапии»: обычно они ждут, пока их брак не начнет разваливаться, и используют консультирование как последнее средство. А ведь проблемы можно было бы искоренить в зародыше и не подвергать себя испытанию несчастным браком!

Если вы еще не женаты или не замужем, но рассматрива­ете такую возможность, внимательно прочтите то, что на­писано здесь о браке. Чтобы исцелить брак, надо прежде исцелить самого себя, а это можно сделать и до, и после свадьбы. Поэтому «примерьте на себя» информацию о со­зависимых супружеских отношениях точно так же, как и любую другую.

Поскольку Брэд и Джоан еще не поженились, мы с пол­ной уверенностью предложили им пожить отдельно. Если же к нам обращается супружеская пара — особенно христи­ане, по мотивам веры исключающие развод, — ситуация мгновенно усложняется.

Понятно, что консультант индивидуально подходит к каж­дой ситуации — здесь не помогут рутинные приемы и стан­дартные меры. Для каждой пары необходимы свои методы.

Можно сказать так: «Нам очень приятно работать с вами, но нам кажется, что вы оба находитесь в нездоровых созави­симых отношениях. Ваша любовь — не свободный выбор, а вынужденные отношения. Вам надо взять тайм-аут, оста­новиться и построить здоровые взаимоотношения — иначе ваша созависимость будет сводить на нет прогресс психоте­рапии, без которого ваш союз останется неудовлетворитель­ным, разочаровывающим и духовно непродуктивным».

Что значит «тайм-аут»? Теоретически это значит преры­вание цикла зависимости любыми средствами. Практичес­ки это можно осуществить разными способами. Пара долж­на с любовью, но твердо разойтись на некоторое расстоя­ние: иначе они не смогут начать процесс индивидуального исцеления.

Установить границы

В крайнем случае, когда муж и жена в переносном смысле душат друг друга (как случилось бы, если бы Брэд и Джоан были женаты), мы предлагаем им действительно на время расстаться. В опасных случаях физического насилия такое предложение — обязательный первый шаг лечения. Мы никогда не рассматриваем этот шаг как подготовку к разводу, а просто пытаемся, так сказать, разъединить пунк­тирные круги на время, достаточное для того, чтобы каж­дый из них превратился (или начал превращаться) в сплошной круг.

Созависимость порой ужасна и без физического наси­лия. Взаимные обвинения и ругань иногда бывают такими сильными, что нам надо каким-то образом убедить пару оставить друг друга в покое. В то же время мы побуждаем су­пругов независимо друг от друга работать над десятишаго-вым процессом идентификации и выправления «нижнего слоя пирога». Для этого мы устанавливаем четкие и неруши­мые правила, которые они должны соблюдать во время ле­чения. Каждая пара обязана найти свои собственные реше­ния и меры. На этом этапе мы начинаем поиск созависимых связей, которые необходимо разорвать.

Ниже перечислены определенные типы границ, реко­мендуемые ссорящимся супругам, которые хотят сохранить свой брак. По мере выздоровления пара может продвигаться от одного типа границ к другому.

Кратковременный разъезд. Одна созависимая пара, при­ходившая к нам на консультации, цеплялась друг за друга, в то же время оскорбляя друг друга словесно. Мы предложили им «разойтись, живя вместе», то есть оставить друг друга в покое для того, чтобы исцеление могло начаться. Однако все их попытки приводили к тому, что муж начинал букваль­но гоняться по дому за женой (и наоборот), громко требуя обсудить и решить наболевшие вопросы. Единственная воз­можность достичь прогресса в выздоровлении представи­лась тогда, когда один из них временно выехал из дома. Сей­час они уже способны нормально сосуществовать, но для этого им пришлось немало поработать.

Временное прекращение сексуальных отношений. Сексу­альный союз — это мощная сила. Ничто иное не может скрепить брак так же прочно. Но секс становится деструк­тивным, если один из супругов использует его как орудие вымогательства или контроля. Иногда единственный спо­соб достичь исцеления заключается во временном воздер­жании от близости. Сексуальные отношения могут сильно отвлекать от цели терапии.

Ограничение времени, проводимого вместе. «Мы общаемся нормально час-другой, а потом опять начинаем грызться». «Я могу спокойно прожить у тестя с тещей дня три, но на четвертый начинаются ссоры». «Я и представить себе не могла, какой он необщительный, пока нам не пришлось три дня вместе ехать в машине. До этого момента мы никогда так долго не находились с глазу на глаз».

Мы очень часто советуем супружеским парам развивать общение с окружающими людьми для временного сокраще­ния контактов друг с другом. Это особенно полезно созави-симым супругам, личности которых «перемешаны». Таким парам мы обязательно предлагаем составить распорядок дня, ограничивающий контакты (включая то время, когда они находятся вместе). Иногда мы просим их радикально изменить расписание работы, чтобы они могли полностью избежать контактов друг с другом, когда устали или плохо чувствуют себя.

Установление четких границ физического и вербального на­силия. В тех случаях, когда один из супругов или других чле­нов семьи находится под угрозой физического или другого вида насилия, мы устанавливаем следующее правило: «Если произойдет то-то и то-то, партнер, подвергнувшийся наси­лию, немедленно уходит». Этот метод особенно рекоменду­ется тогда, когда обиженный склонен к тому, чтобы как-то отплатить обидчику.

Если бы Брэд и Джоан были женаты, им стоило бы при­нять это правило, чтобы прекратить свои крики и драки. Помните: без прекращения цикла созависимости исцеление невозможно.

Недопустимость превращения одного супруга в жертву. Когда один супруг обвиняет, ругает или наказывает другого, он превращает его в жертву. В данном случае неважно, кто из них прав, а кто виноват, важно нарушить созависимую модель поведения. Один из наших клиентов, очень благоче­стивый человек, постоянно объяснял своей жене, как ее не­достатки портят их брак; заставить его замолчать оказалось очень трудной задачей.

Немедленное прекращение внебрачной связи или ухажива­ния за чужой женой. Прекратить — и точка. Никаких «если», «когда» или «но».

Прекращение навязчивого поведения. Это ключевое усло­вие индивидуального лечения зависимых и созависимых. Мы рассматриваем этот вопрос здесь, поскольку супруги, пытающиеся спасти свой брак, связаны такими тесными узами, что действия каждого из них оказывают глубокое влияние на их союз.

Если вы начнете у нас консультироваться, мы потратим несколько сеансов на то, чтобы выслушать вас обоих как су­пругов. Если будут выявлены серьезные проблемы с созави-симостью, мы, возможно, прервем совместное консульти­рование, чтобы поработать с каждым из вас индивидуально. Позже (в одних случаях через полгода, в других гораздо раньше), когда вы начнете лучше понимать свою ситуацию, совместные консультации станут намного плодотворнее.

В случае Брэда и Джоан их расставание было крайне важ­ным элементом лечения. С другой стороны, этот способ ни­как не подходит для Джона и Глэдис Джорданов, потому что их основной проблемой была полная неспособность об­щаться. Определение и устранение призраков прошлого от­крыло Джорданам путь к исцелению, но им пришлось на­учиться слышать друг друга. Обучение навыкам общения по­требовало тренировки, а значит, и совместного проживания.

В газетных колонках вопросов и ответов «Дорогая Эбби» и «Энн Лэндерс» вы найдете множество писем от созависи­мых. Приведем для иллюстрации типичные письма моло­дых женщин.

«Дорогая Энн!

Месяца два назад я поссорилась со своим парнем, и он ударил меня. Он сразу пожалел об этом, извинился и пообещал, что больше никогда не будет так делать. Но на прошлой неделе он снова меня ударил. Энн, он за­мечательный, я люблю его, но все мои друзья говорят, что нам надо рас­статься. Что мне делать?

Подпись: Побитая из Билокси»

«Дорогая Эбби!

Мой муж изменяет мне со своей секретаршей. Он сказал, что пойдет к консультанту по вопросам брака, если я пойду с ним, но я не хочу. Ведь не я ему изменяю, а он мне. Я же знаю, что он продолжает с ней встречаться.

Ваши обычные советы пройти консультирование мне не нужны, но все же, что мне делать?

Подпись: Обманутая из Бирмингема»

Что бы вы ответили этим женщинам? Напишите им по письму — сжато и лаконично или подробно и детально, как захотите.

Синдром «новогодних обязательств»

«31 декабря, 23:55. Я твердо решила ограничить потребле­ние калорий и отказаться от пирожных. Кроме того, я обе­щаю каждый день делать зарядку и два раза в неделю посе­щать тренажерный зал.

2 января, 9:05. Записалась в пожизненные члены ближай­шего фитнес-клуба.

11 января. 13:45. На вечеринке в офисе съела четыре (!) пирожных.

Апрель. Ем столько же, сколько раньше или даже больше, и почти каждый день покупаю пирожные. Уже несколько недель не была в тренажерном центре».

Это пример синдрома «новогодних обязательств». Как из­вестно, благими намерениями вымощена дорога в ад. На сло­вах очень легко установить личностные границы и прекра­тить зависимость или отказаться от навязчивой идеи, однако провести это решение в жизнь удается далеко не всегда. Здесь очень важно опереться на силу Бога. Зависимости и границы невозможно изменить только усилием воли, пусть даже такой твердой, как ваша. Для этого нужна Божья помощь.

Понятно, какое именно поведение следует прекратить алкоголику, трудоголику или мужу, избивающему жену. Ес­ли любой разговор супругов заканчивается криками и ссо­рой, ясно, какие границы им надо установить. А вот что можно сказать насчет Шона МакКерди — продавца, кото­рый не может удержаться ни на одной работе? Его проблем­ное поведение определить не так легко.

История жизни Шона и перечень его отношений показа­ли нам, что в его подсознании начальники играли роль роди­телей. Однако определить проблему — еще не значит найти ее решение. Для Шона, как и для любого человека, прекра­щение зависимости означает нечто совершенно конкретное. Общее утверждение «Я не буду делать того-то и того-то» на­до свести к конкретным повседневным действиям.

Шон поступал следующим образом. Во-первых, он каж­дый день молился о понимании и силе, чтобы действовать по Божьей воле. Для него молиться было непросто, потому что он никогда не отличался особой религиозностью. Первые не­сколько недель ему помогало напоминание о молитве, кото­рое было написано на картонной карточке, прислоненной к будильнику. Во-вторых, каждый раз, когда он, даже мимолет­но, контактировал с начальником, он напоминал себе: «Этот человек — не идеал, и я не должен ожидать от него идеально­го поведения. Мне надо быть более терпимым к недостаткам других». Заметьте, что он не старался изменить начальника, — он работал над тем, чтобы изменить себя. В-третьих, Шон написал перечень своих прошлых взаимоотношений с руко­водством и сослуживцами, чтобы понять, как возникали его неприятности раньше. Его проблемы на время прекратились, и он смог продолжить свой путь к выздоровлению.

Какое поведение следует прекратить вам? Вернитесь на­зад, к шагам «Исследование и открытия» и «Перечень взаи­моотношений», и внимательно обдумайте их. Какие виды навязчивого поведения характерны для вас лично? Какие действия, необходимые на третьей стадии («Контроль зави­симости»), могли бы вы предпринять прямо сейчас?

Теперь вы уже достаточно подготовлены для того, чтобы перейти к четвертому шагу — «Прощание с родительским домом». Возможно, вы скажете, что уже много лет не живе­те со своими родителями. Однако на самом деле прощание с домом — сложная стадия, которую надо пройти целиком и полностью.

Глава 15

Прощание с родительским домом

Пэт была красивой, миниатюрной и грациозной девуш­кой. При росте в сто пятьдесят семь сантиметров ее вес не превышал сорока восьми килограммов, и даже пасмурный день не мог погасить блеска ее светлых волос. Шофер такси, который привез ее на кладбище, вышел из машины и с лю­бопытством следил, как она решительно шагает среди над­гробий с маленьким свертком в руке. Ему было нтересно узнать, что она задумала.

Девушка остановилась у свежей могилы. На памятнике было выгравировано:

«Мэриан Холт

Любимая жена Джеймса

Мать Пэтрис

Покойся с миром»

Букеты цветов скрывали оставшуюся часть надписи. Девушка глубоко вздохнула.

— Здравствуй, мама. Я не знаю, зачем я сюда пришла, но уверена, что поступаю правильно. Есть вещи, которые я ни­когда тебе не говорила, когда ты была жива. Так вот, я скажу их сейчас. — Она пожала плечами и едва заметно улыбну­лась. — Лучше поздно, чем никогда, правда, мама?

Повеяло влажным ветром, и лепестки маков, лежащих на могиле, зашевелились.

— Во-первых, я никогда не говорила тебе, как нужна мне была твоя любовь. Всю жизнь ты заботилась о папе и обо мне. Ты жила только для нас. Спасибо тебе за все твои жертвы.

Но только... Не все так просто, мама. Вспомни, как ты приучала меня к опрятности. Когда я была маленькой, ты купала меня два или три раза в день. Сначала я плакала и от­бивалась, а потом привыкла. В средней школе ты заставляла меня принимать душ утром и вечером, и я уже не возражала.

С восьми лет ты отбеливала мне волосы — говорила, что они от природы грязного мышиного цвета. Мама, сейчас я хочу, чтобы они отросли и стали натурального цвета; ты бы впала в истерику, если бы могла. И знаешь, я сейчас подума­ла: мне двадцать шесть лет, а я впервые в жизни собираюсь сделать что-то, что тебе не понравилось бы.

Я выкинула щетку для ногтей — я тебе не говорила, как я ненавидела чистить ногти щеткой перед каждой едой. Я всю жизнь ненавидела твою чистоту и аккуратность: когда я бы­ла маленькой, всем моим друзьям разрешали играть в пе­сочнице и гулять под дождем, а мне никогда.

А клизмы, которые ты мне ставила? Мне было уже четырнадцать лет, а ты все еще каждое утро проверяла, как я «сходила» в туалет. Конечно, ты делала это любя, но мне было очень плохо! — Ее голос стал громче. — Я всегда была несчастной, запутавшейся, но не сознавала, насколько не­счастна, потому что ты контролировала даже мои мысли. Я понимала только, что у меня болит голова и болит живот, что ты постоянно ругаешь меня за грязь. Мама, я... — голос сорвался, и некоторое время был слышен только шорох, поднимаемый ветром. Наконец девушка взяла себя в руки и снова заговорила: — Я люблю тебя, мама, но ненавижу то, что ты сделала со мной. Я пришла сюда, чтобы сказать тебе об этом. Еще я хочу сообщить, что моя жизнь наконец стала налаживаться. Я пытаюсь справиться с анорексией — я уже могу заставить себя есть. Я бросила кокаин и прохо­жу групповую терапию. Мой шеф сказал, что теперь он ме­ня не уволит — по крайней мере пока. Так что все приходит в порядок.

Я пришла попрощаться с тобой. Ты не дала мне погово­рить с тобой, когда у тебя нашли рак, — ты запрещала нам говорить о своей болезни. Может быть, ты надеялась побе­дить ее? Или ты вела себя так же, как в мои школьные го­ды? Помнишь, когда я влюблялась в кого-нибудь из одно­классников и страдала от неразделенной любви, мне при­ходилось держать свои чувства при себе, потому что ты на­зывала их ерундой? Я думаю, для тебя вообще все чувства были ерундой. Мне жалко, мама, что твоя жизнь была та­кой пустой и стерильной. Но теперь я хотя бы позволила се­бе иметь чувства.

Ну вот и все. Прощай, мама. Я люблю тебя — правда, люблю. И еще одно. Это вроде символа, знаешь? Мою анорексию ты тоже называла ерундой, но я чуть не умерла от недоедания через несколько недель после твоих похорон. Оставляя здесь это, я прощаюсь с прежней жизнью.

Девушка тихо поплакала несколько минут, еще раз про­шептала: «Прощай!» и положила на надгробие маленький па­кетик. Потом она вернулась к ожидавшему ее такси, села на заднее сиденье и, когда такси тронулось с места, разрыдалась.

В пакетике были конфеты.

ЧЕТВЕРТЫЙ ШАГ: ПРОЩАНИЕ С РОДИТЕЛЬСКИМ ДОМОМ

Ключевой момент в выздоровлении от созависимости звучит очень просто: попрощаться с отчим домом. Подума­ешь, нет ничего легче. Каждый из нас в какой-то момент жизни уходит из родительского дома. На самом деле это от­деление происходит поэтапно, и не все мы полностью со­вершаем его. Кроме того, прощание с родительским домом имеет два аспекта. Во-первых, мы должны действительно покинуть семью, сказав папе и маме «до свидания»; во-вто­рых, мы должны попрощаться с символами ложной без­опасности в своей жизни. И то и другое дается нелегко.

В американском обществе совместная жизнь детей и ро­дителей обычно прекращается, когда детям около двадцати лет. В этом возрасте они заканчивают среднюю школу или колледж, начинают работать, заводят собственную семью. Однако все не так просто, как кажется. Существуют не­сколько уровней независимости, которые не всегда достига­ются одновременно. Дети становятся не зависимыми от ро­дителей в плане жилья, когда физически покидают их дом. Однако они могут в это время зависеть от родителей в фи­нансовом смысле (например, восемнадцатилетний студент, живущий в общежитии).

Социальная независимость наступает, когда дети фор­мируют круг своих собственных друзей. Друзья могут быть знакомыми с родителями и хорошо к ним относиться, но они друзья именно самих детей. Профессиональная неза­висимость достигается, когда дети получают профессию и начинают строить свою карьеру. Духовно независимые де­ти освободились от родителей в духовном смысле, то есть выработали собственную шкалу верований и духовных ценностей, не являющуюся буквальным отражением роди­тельской. Не все шаги к независимости происходят одно­временно.

Наконец, по достижении двадцати пяти — тридцати лет дети делают последний шаг к независимости, завершая свое отделение от родителей: они прощаются с родительским до­мом в эмоциональном плане. Детям обычно требуется про­жить несколько лет самостоятельно, чтобы стать достаточно уверенными в себе и предпринять этот последний шаг. До­стичь эмоциональной независимости — сказать «прощай» детству и прошлому — бывает очень нелегко; финальный прыжок во взрослую жизнь требует мужества и силы.

Однако он вознаграждается с лихвой: человек выходит из тени родительской семьи и становится в полном смысле не­зависимым и взрослым. Этот шаг ведет к здоровой, счастли­вой и плодотворной жизни.

У этого пути есть и еще одно долговременное преимуще­ство, относящееся к разряду вечных. Известный психолог Карл Юнг, обсуждая вторую половину жизни человека, предположил, что большинство людей моложе тридцати лет не может по-настоящему узнать Бога. Хотя мы не согласны со многими положениями теории Юнга, мы признаем ду­ховный и эмоциональный рост, начинающийся после про­щания с родительским домом. По мнению Юнга, дети сна­чала должны оставить родителей и отделиться от них духов­но и эмоционально: только это освободит их для духовного, невероятно обогащающего путешествия к познанию Бога.

Норма и созависимость

Каждый из нас рождается в семье, которую в конце кон­цов покинет. В каком-то смысле ребенок с рождения гото­вится оставить родной дом. Он учится ходить, исследует окружающий мир, борется за самостоятельность в двухлет­нем возрасте, поступает в первый класс, получает водитель­ские права, переезжает на другую квартиру. И так далее, по­ка в конце концов не попадает в свою Небесную семью.

Проблема заключается в том, что созависимые не спо­собны на окончательное отделение от родителей. Они за­стревают на каком-то промежуточном этапе пути к незави­симости. Именно по этой причине многие из них обраща­ются в нашу клинику в среднем возрасте. К этому времени им кажется, что они давно ушли из родительского дома: они живут отдельно, получили высшее образование, имеют соб­ственную семью и карьеру... Но почему-то на середине са­мостоятельного пути их жизнь начинает рушиться. Дело в том, что они так и не завершили отделения от родителей — так и не сказали родительской семье «Прощай».

Существуют два вида прощания, и оба они нужны. Во-первых, теплое, любящее прощание: «До свидания, я от­правляюсь в путь. Мы с тобой еще увидимся!». Но есть и другой тип прощания: «Проваливай, мерзавец! Убирайся из моей жизни!». С ложными символами безопасности вы прощаетесь именно со словами «никогда не хочу вас боль­ше видеть». Прощание с родителями совсем не такое — оно не предполагает уничтожения всех связывающих вас нитей. Вы просто заявляете о своей независимости. Это прощание перед началом путешествия: «Я всегда буду ва­шим ребенком, но сейчас я отправляюсь в путь один. Я бу­ду навещать вас, но отныне я гость, а не полноправный член вашей семьи». Такое прощание необходимо, даже ес­ли ваши родители уже умерли.

Как узнать, оставили ли вы родительский дом эмоцио­нально? Понять это не всегда просто. То, что для одного че­ловека нормально и естественно, для другого будет зависи­мым и навязчивым поведением. Приведем пример: Лиза каждый день в девять утра звонит своей прихварывающей старушке-матери. Это нормальное поведение дочери. Если мама не отвечает на телефонный звонок, Лиза немедленно едет к ней, чтобы удостовериться, что с ней все в порядке. Брэд (да-да, наш Брэд с велотренажером!) тоже звонит сво­ей маме каждый день, но его мама совершенно здорова. Брэд чувствует потребность в том, чтобы мама поддержива­ла его, черпает силы в том, что делится с ней чувствами и со­бытиями дня. Лиза — независимый человек, а Брэд — нет. Он так и не оставил родительский дом.

Критерии зависимости от родителей

Для некоторых созависимых мы составляем краткий пе­речень связей, которые соединяют их с родительской семь­ей. Первый признак зависимости от родителей — их посто­янная финансовая поддержка. Очень часто взрослые дети, эмоционально связанные с родителями, зависят от них в финансовом отношении. На одной из наших еженедельных субботних сессий групповой терапии мы провели опрос уча­стников группы, которым было от двадцати пяти до тридца­ти пяти лет. Выяснилось, что все они без исключения полу­чали финансовую помощь от родителей. Физически они по­кинули родное гнездо, но мама и папа по-прежнему «кор­мили своих птенчиков червячками».

Взрослые созависимые могут вообще не покинуть роди­тельский дом. Они отважно объявляют о своей независимо­сти и переезжают от родителей; многие из них при этом вступают в брак. Потом начинаются неприятности, проис­ходит кризис, и они возвращаются под родительское крыло. В одной из серий телевизионного шоу Билла Косби жена размышляет над тем, не завести ли ей еще одного ребенка. Ее мать отговаривает ее: «Ты будешь слишком старой». «Ты хочешь сказать, когда он вырастет и уедет из дома?». «Нет, когда он вернется обратно к тебе со своими детьми». В ко­медийном изложении идея доведена до абсурда, но ее смысл остается верным: иногда птенцы, даже оперившись, не же­лают покидать уютное родительское гнездышко.

Второй признак того, что эмоционально вы еще не от­делились от родителей, — само созависимое поведение. Обычно зависимое поведение прекращается после этапа прощания, потому что именно таким образом завершается жизнь в родительском доме. Посмотрим на Лизу и Брэда. Если обстоятельства в жизни Лизиной матери изменятся,

Лизе не придется больше ежедневно звонить ей. Брэд будет продолжать звонить матери в любом случае. Он так прочно связан с ней, что не может отделиться. Если мать сама не созвонится с ним до пяти часов вечера, он обязательно по­звонит ей.

И здесь изменение зависимого или навязчивого поведе­ния открывает путь к исцелению. На консультации мы по­советовали Брэду ограничить телефонные разговоры и письма матери — не столько для того, чтобы прекратить симптоматическое поведение, сколько для разрыва цикла созависимости.

Еще один прекрасный пример — София, женщина сред­них лет. Она пришла к нам в клинику, страдая от мучитель­ной процедуры развода. Как оказалось, даже в таком возра­сте она была сильно зависима от своих родителей, которым в то время было около восьмидесяти. Она каждый день раз­говаривала с ними по телефону и часто писала им письма, потому что в глубине ее души гнездилось убеждение: «Я не могу и дня прожить, не отчитавшись перед мамой и папой. Они должны поддерживать меня». Вся ее жизнь зависела от их одобрения. Мы провели консультацию, на которой при­сутствовали и София, и ее родители, и достигли следующей договоренности: обе стороны обязались ограничить теле­фонные и письменные контакты. Сейчас София работает над тем, чтобы достигнуть эмоциональной независимости от родителей, и цикл зависимости уже не тянет ее назад.

— Ну, это не моя проблема, — сказала Ким Парк, другая наша клиентка. — Мой отец прервал всякую связь со мной еще шесть лет назад, и я не возобновляю с ним контакт, так что мы с ним давно попрощались.

Нет, не совсем. Ситуация Ким в чем-то сходна с невоз­можностью физически покинуть родительский дом. Бун­тарский разрыв всех связей с родителями указывает на то, что эмоционально прощание не состоялось. Ким все еще находится в зависимости от своей родной семьи. Наша цель — достичь здоровой, сбалансированной жизни, избегая как отчуждения, так и полного слияния личностей.

Как попрощаться

Как преодолеть такой важный эмоциональный этап, если вы этого еще не сделали? Самый простой и очевидный спо­соб — сесть и поговорить с родителями, обсудить свою жизнь с ними и попрощаться в буквальном смысле слова. Однако зачастую поступить так невозможно: случается, что один или оба родителя уже умерли или оставили детей в раннем возрасте (например, из-за развода). Но этот этап все равно должен быть пройден. Или, как в случае Ким, родите­ли отказываются разговаривать с детьми и обсуждать темы, которые кажутся им не менее мучительными, чем их ребен­ку. Порой родителей и детей разделяет географическое рас­стояние. Если папа живет в Куала-Лумпуре, мама — в Буэ­нос-Айресе, а их взрослый ребенок — в Каламазу, собраться им вместе затруднительно, чтобы не сказать — невозможно.

Может быть, вам пригодится метод, используемый психо­терапевтами для установления эмоционального контакта с человеком, реальный контакт с которым не может быть уста­новлен. Сядьте и поставьте перед собой пустой стул. Пред­ставьте себе, что ваша мама сидит на этом стуле. Поговорите с ней. Расскажите ей о своем детстве: о боли, радости, разо­чарованиях и победах. Потом попрощайтесь с ней. Теперь представьте, что стул занял ваш папа, и поговорите с ним.

Пэтрис Холт, миниатюрная блондинка, с которой мы по­знакомились в начале этой главы, применила другой метод. Она посетила мать на кладбище и попрощалась с ней. Этот метод часто вызывает всплеск сильных эмоций, что замеча­тельно очищает душу.

Еще один старый и проверенный временем метод — на­писать письмо. Часто люди, которые не в состоянии лично высказать родителям свои чувства, делают это в письменной форме. Конечно, если родитель умер, письмо остается неот­правленным. В том случае, когда родитель жив, мы предла­гаем нашему клиенту несколько изменить процедуру напи­сания письма.

Если наш клиент решает попрощаться с родителями письменно, мы предлагаем ему написать два письма. Одно из них в обычной форме (дата, обращение, текст письма, за­ключение и подпись) ни в коем случае не надо отправлять адресату. В этом письме мы просим клиента выразить все его чувства — любовь, нежность, гнев, горечь, восхищение, разочарование и так далее. Его написание высвобождает воспоминания и эмоции, необходимые для дальнейшего выздоровления.

Во втором письме отражены не все эмоции клиента; оно составляется в более мягких и тактичных выражениях. Если неразрешенное ожесточение во время написания находит выход, оно также способно превратиться в обличительную речь. В любом случае, его цель — быть документом, который можно послать адресату. Неважно, будет оно послано или нет. Клиент сам решает, отправлять ли второе письмо. Если вы приемный ребенок, вы можете использовать письма, чтобы попрощаться со всеми вашими родителями — прием­ными и биологическими.

Вы спросите: а как же старая добрая иудейско-христианская заповедь «Почитай родителей своих»? Если вы созави­симый, ваше письмо родителям, возможно, содержит такие горячие обвинения, что способно вызвать пожар чувств. Где же в нем почитание?

Мы ни в коем случае не призываем вас нарушить запо­ведь. Мы не просим детей оскорблять своих родителей. Та­кое поведение запрещено Богом и унижает как родителей, так и самих детей. Мы не допускаем ни оскорблений, ни об­винений, ни уничижения. Опишите свою боль; поблагода­рите родителей за то хорошее, что они сделали для вас; рас­скажите о своих чувствах. Но ни в коем случае не упивай­тесь своей предполагаемой ролью мученика!

Самое лучшее, что вы можете сделать для своих родите­лей, — стать таким человеком, каким вас задумал Бог. Если незавершенные дела и эмоциональный груз затрудняют ваш рост во Христе, сбросьте его с плеч. Это значит, что вы должны с любовью, но твердо решить свои незавершенные проблемы. Лучший способ воздать должное своим родите­лям — развивать свои природные дары.

Отделение от родителей придумано не нами. В Книге Бытия сказано: «Потому оставит человек отца своего и мать свою, и прилепится к жене своей» (2:24). Когда вы с любо­вью прощаетесь с отцом и матерью, вы начинаете строить более близкие отношения с другими значимыми людьми в своей жизни: мужем (женой), детьми, друзьями, не говоря уже о более глубоких отношениях с Богом.

В прощании с родительским домом заключен печальный парадокс. Созависимым, то есть людям, которые больше всего нуждаются в том, чтобы оставить позади проблемы се­мьи своих родителей, труднее всего отделиться от этой се­мьи. Даже для психологически здорового ребенка прощания и переезды всегда нелегки. Первый день в школе, выпуск­ной вечер, свадьба — все эти события заставляют смахнуть слезу; они доходят до самого сердца, но их можно пережить. Члены здоровой семьи не цепляются друг за друга. Однако для детей из дисфункциональных, неблагополучных семей очень трудно, порой даже просто невозможно сказать «До свидания!».

— Это ненормально! — говорят такие люди. — Я не в со­стоянии понять, в чем дело. Мне было так плохо жить с ро­дителями. Почему же я никак не освобожусь от их влияния, когда вроде бы ничего нет легче, чем отказаться от него? А я не могу сделать это.

Ответ на этот вопрос вы частично уже знаете — навязчи­вое повторение, непреодолимое чувство того, что что-то еще осталось незавершенным. Если созависимый покинет родительскую семью, он не сможет ее исправить. Кроме то­го, созависимые «застревают» на каком-то этапе процесса прощания и навсегда остаются на нем.

Созависимые также гораздо сильнее, чем дети из благопо­лучных семей, страдают от чувства вины и стыда. Из-за того, что внутри у них кипит гнев и возмущение, они считают, что должны остаться с родителями, в контакте с источником гне­ва, чтобы когда-нибудь попытаться изменить ситуацию. Да­же если гнев подавлен — особенно если гнев подавлен — он образует мощную эмоциональную связь с родителями.

Для иллюстрации проблемы скрытого гнева мы расска­жем историю Гарольда Уокера. Гарольд — биржевой брокер. Ему около пятидесяти лет. На консультациях в нашей клини­ке он клялся, что все эти разговоры о гневе — сплошная чушь и чепуха, и говорил, что он совершенно не сердится на свою мать-алкоголичку Он также отрицал свой гнев, направлен­ный на жену или детей. Однако в течение последних двадца­ти лет он много раз приводил семью к банкротству, и им даже приходилось продавать дом и машину. Когда он начал тра­тить деньги, отложенные на нужды детей, жена наконец при­няла трудное решение о разводе. Хотя на словах Гарольд от­рицает свой гнев, на деле он жестоко вымещает его на своей жене и детях. Пока он не справится с этим, семья обречена на бедность и непрекращающийся финансовый кризис.

Другая сторона четвертого шага выздоровления — про­щание с ложными символами безопасности, которые мож­но образно назвать ложными идолами. На этот раз вы гово­рите: «Прощай навсегда!», надеясь, что разлука с ними будет постоянной. Ложные символы безопасности — это те вещи в вашей жизни, которым вы неоправданно поклоняетесь и к которым не в меру привязаны. Прощание в данном случае не означает, что вы полностью изгоняете этот аспект из сво­ей жизни, — вы расстаетесь только с идолопоклонническим чувством по отношению к нему.

Пэт Холт символически сделала это, когда положила пакетик с конфетами на могилу своей матери. Она страда­ла анорексией, то есть была одержима навязчивой мыслью о том, как бы поменьше есть. Она не могла просто вычеркнуть питание из своей жизни — это физически невозмож­но сделать, и она едва не рассталась с самой жизнью, когда в очередной раз попробовала ограничить себя в еде. Ее проблемой было то, что анорексия крепко держала ее в своих тисках.

В Далласе большое значение придается богатству и поло­жению в обществе. Многие наши клиенты были вынуждены попрощаться с тем огромным влиянием, которое имели над ними деньги и власть. Им пришлось расстаться с приорите­том денег в их жизни. Для своего исцеления они должны были честно сказать себе: «Это не так уж важно». И тут раз­разился нефтяной кризис. Внезапно проблема перешла из разряда умозрительных в разряд реальных: некоторые кли­енты действительно потеряли большие деньги.

Ложные символы безопасности. Идолы.

Прощание с ними как средство исцеления имеет по крайней мере двухтысячелетнюю историю. Иисус призвал молодого богача отказаться от денег как главной жизненной ценности, но тот не смог это сделать (см. Матфея 19:16-22).

Легко сказать, что надо сделать, но трудно найти практи­ческие способы сделать это.

Данный шаг не представляет собой ничего необыкновен­ного или исключительного, йо тем не менее на консульта­циях мы подробно обсуждаем его с клиентами и, что еще важнее, побуждаем их самих говорить об этом. Мы призы­ваем своих клиентов признать, что их жизнью завладели ложные идолы, и постараться как-то освободиться от их власти. Предлагаем и вам вслух или мысленно обсудить этот вопрос с самим собой, а еще лучше — с надежным другом или консультантом. В любом случае, с кем бы вы ни говори­ли о прощании, поговорите об этом с Богом.

У каждого есть родители, и расстаться с ними нелегко. Когда вы прощаетесь с родителями (а также мачехой и отчи­мом или приемными родителями, если они у вас есть), в ва­шей жизни остается незаполненное пространство. Это про­странство должен заполнить Бог, наш Небесный Отец.

Прощаясь с родителями, вы прощаетесь не только с ни­ми. Ведь родители — земная тень Бога. В детстве вы счита­ли, что родители и есть Бог. Теперь вы знаете, что ни один человек не в силах излечить рану поцелуем. Вы прощаетесь с мифом о том, что человеческое существо может быть все­сильным. Расставаться с этим мифом мучительно и больно — вы пришли к выводу, что ни один человек не является Бо­гом в вашей жизни.

Прощаться с ложными символами безопасности тоже мучительно, потому что в чем-то они служат нам опорой. Например, Джоан и Брэд вечно ссорились. В ссорах нет ни­чего хорошего, но этой паре они давали ощущение знакомо­го и привычного, а от привычного трудно отказаться.

На данном этапе выздоровления вы должны взять на себя определенные обязательства, возможно, в форме письмен­ного или устного контракта. Полезно отчитываться перед кем-то в выполнении этих обязательств. Хотите ли вы уста­новить границы, создать расстояние между собой и каким-то человеком или сделать что-то другое? Найдите человека, перед которым вы будете отчитываться, составьте контракт и выполняйте обязательства.

Если вы успешно прошли четыре шага выздоровления — исследование и открытие, перечень взаимоотношений, контроль зависимости и прощание с родителями, вы, вероятно, сейчас погрузились в мучительные и болезненные воспоминания.

«И это называется психотерапией?» — удивляетесь вы. Да, вы сейчас катитесь вниз по склону «американских го­рок», и этот склон называется «боль исцеления». Никто не начинает спуск с самого верха, где нет боли. Каждый при­носит с собой свою боль; вероятно, именно эта боль и при­вела вас к мысли о необходимости лечения. Вы отказались от «обезболивания» зависимостью и другими средствами и со стоном вскрыли свою жизнь и отношения с людьми.

Четвертый шаг — прощание с родителями и ложными символами безопасности — может быть пугающим и мучи­тельным. Однако на пятом шаге вы достигаете нижней точ­ки спуска. Шаги с первого по четвертый направлены на то, чтобы дать вам осознать ваши страдания и боль. В програм­ме Анонимных Алкоголиков пятый шаг так и называется — «достичь дна». На следующих шагах мы начнем поднимать­ся вверх по пути исцеления.

Вам важно понимать, что ваша нынешняя боль — пред­вестник выздоровления. Нет смысла бросать работу над со­бой, когда вы уже находитесь в самом внизу. Самая неприят­ная часть пути осталась позади. Теперь мы будем двигаться только вперед!

Глава 16

Оплакиваем потери

Когда одному мальчику предложили выучить наизусть один стих из Библии, он сразу выбрал Иоанна 11:35: «Иисус прослезился». Вот и все — это весь стих.

Однако это удивительный стих! Когда друг Иисуса Лазарь заболел, его сестры Марфа и Мария попросили Христа по­скорее вернуться в Вифанию, чтобы излечить Лазаря. Вмес­то этого Иисус промедлил, и Лазарь умер. Но Иисус знал, что Он будет делать и что будет делать Его Отец. Еще до при­хода в Вифанию Он знал, что уже этим вечером разделит с воскресшим Лазарем ужин. И все же, войдя в дом, где все го­ревали, он прослезился. Глубина Его скорби удивила людей, привыкших к неискренним слезам наемных плакальщиков.

Скорбь — это естественная реакция живых на смерть. Но скорбь — это не только оплакивание умерших. И другие утраты требуют, чтобы по ним скорбели, включая потери, запрятанные в душе так глубоко и так давно, что уже не при­знаются таковыми.

ПЯТЫЙ ШАГ: СКОРБЬ ПО УТРАТЕ

Процесс скорби, впервые описанный Элизабет Кюблер-Росс, а теперь общепризнанный психологами, состоит из нескольких спонтанно развивающихся стадий, включаю­щих: 1) шок и отрицание; 2) гнев; 3) депрессию; 4) «сделки» и магическое мышление; 5) принятие. Мы добавили к этому списку печаль, причем поставили ее на 5-е место; таким об­разом, у нас принятие передвигается на шестое место.

При нормальном течении процесса скорби вам не нужен психотерапевт, чтобы пройти через все эти стадии. Однако созависимый имеет тенденцию застревать на одной из стадий и оставаться на ней. Для того чтобы выйти из процесса скор­би, такому человеку нужна помощь психолога-консультанта или книги вроде этой. Ему необходимо вернуться и повто­рить все стадии скорби, чтобы пройти «точку застревания».

Польза скорби

Скорбь необходима созависимому человеку. Ему нужно оплакать все, что он узнал о себе на первых четырех шагах выздоровления от созависимости. Очень важно горевать о потерянном детстве, а также об утратах, вызванных зависи­мостями и навязчивыми идеями в прошлом и настоящем.

Это звучит странно, но необходимо также оплакать неко­торые аспекты выздоровления. Ваша зависимость и связан­ные с ней чувства играли значительную роль в вашей жизни. То, что занимало в жизни так много места, заслуживает скорби. Попрощавшись с родительской семьей, вы должны погоревать о потере той боли и страданий, с которыми вы жили так долго. Вы рады от них освободиться — но они оставили после себя зияющую пустоту.

Проиллюстрируем сказанное на примере супругов Джор­данов. Они научились утихомиривать призраки прошлого, что принесло огромную пользу их браку. И все же у них бы­ла причина для скорби, потому что сначала отказ от созави-симого поведения воспринимался ими как потеря. Скры­тый гнев и неспособность к общению очень долго были привычными и обычными — пусть и неприятными — элементами их супружеской жизни. К тому же им надо было оплакать многие годы, проведенные без тепла и любви, — длительную, горькую и ненужную потерю, результат созависимого поведения.

Вторичные утраты также требуют скорби. Когда к нам по­ступает на лечение алкоголик, мы просим его составить спи­сок утрат, вызванных пьянством. Может быть, он потерял работу или повышение по службе, семью, детей, водитель­ские права. Этот метод применим ко всем видам навязчиво­го поведения. Трудоголик оплакивает время, украденное им у семьи, — его уже не вернуть; человек с расстройством пита­ния горюет о своей полноте; Шон МакКерди скорбел по возможности сделать карьеру, которой он лишился из-за своей проблемы, и так далее и тому подобное.

Анализ потерь

Если вы обнаружили, что ваш образ жизни привел к по­терям, вам надо их оплакать. Но можете ли вы правильно оценить свои потери? Может быть, вы сильно преувеличи­ваете их и находите их там, где их не было и нет? «Моя ма­ма не умела готовить, и моя потеря — домашние пирож­ные». Вообще-то созависимые почти всегда слишком сильно уклоняются в другую сторону. Они так искусно на­учились отрицать и преуменьшать, что недооценивают свои утраты и страдания, а не переоценивают их, рисуя идеалистичную картину своего несбывшегося детства. Да­же те, кто в детстве испытал сексуальное или физическое насилие, стараются преуменьшить его последствия. По­мните, что, анализируя свои потери, вы, скорее всего, ми­нимизируете их.

Ваш анализ потерь не является их объективной оценкой. Вы рассматриваете их очень субъективно и правильно дела­ете, потому что для разных людей одни и те же потери име­ют разное значение. Когда Мэйми Дайке проиграла в карты пятьдесят долларов, она не расстроилась, но когда она поте­ряла дешевенькую семидолларовую брошку, горю ее не бы­ло границ, потому что эту брошку ей когда-то подарила ее ныне покойная дочь. Здесь надо руководствоваться следую­щим правилом: если для вас это значительная потеря, она является таковой независимо от того, как оценивают ее окружающие.

Подведем итоги. Существуют четыре области, в кото­рых вы должны оплакать потери. Первая — потерянное дет­ство в дисфункциональной родительской семье, если ваша семья являлась таковой. Вторая — прощание с родителями, которое большинству созависимых не удалось завершить. Прощаться с ними теперь, будучи взрослыми, особенно грустно. Третья — ваши зависимости, навязчивое поведение и другие нездоровые механизмы решения проблем, от которых вы решили отказаться. Много лет они постоянно были с ва­ми, как плохие друзья, постоянно вас предающие. Но они были вашими друзьями, пусть и неважными, а сейчас вы их теряете, поэтому вы вправе горевать по своей потере. Чет­вертая — утраты, причиной которых была ваша созависимость. Подумайте о своих страданиях, слезах, утраченных возможностях, сделанных ошибках. Многого из этого мог­ло бы и не быть: ваша созависимость вызвала их к жизни, и это очень грустно.

Все это понимание и горе обрушилось на вас сразу. Надо ликвидировать весь гнев, все разочарования, угрызения со­вести и сожаления. В нашей клинике мы были свидетелями того, как пациенты внезапно раскрываются и слезами смы­вают гной старых ран.

Например, у нас лечился бывший пастор по имени Уол­тер Морган. Это был высокий худой мужчина с редкими се­дыми волосами и постоянно хмурым выражением лица. В детстве его воспитывал строгий, эмоционально холодный отец-перфекционист, которым сын безмерно восхищался. Уолтер и сам вырос перфекционистом. Побуждаемый своей созависимостью, он стремился стать идеальным пастором и отвечать на все нужды всех своих прихожан. Но более всего он хотел стать идеальным в глазах Бога, чтобы заслужить Его любовь, поскольку Бог играл для него роль его собст­венного отца.

Конечно, в конце концов вся его жизнь разрушилась — ведь Уолтер ставил перед собой недостижимые цели. Когда в ходе лечения он наконец осознал, что в действительнос­ти происходило в его жизни и чем она была до сих пор, этот спокойный, тихий мужчина зарыдал так, что его плач было слышно в коридоре. Впервые в жизни проблемы Уол­тера мощной струей выплеснулись из его сердца на солнечный свет. Он очистил раны своей жизни потоком об­легчающих слез.