Как сделать работу достойной

Развить этическую модель мышления легче, если человек вырос в среде, где правильное отношение к работе является нормой. Подобно тому, как мы определяем общества, где культивируется дисциплина (Китай), или сообщества, где поощряется креативность (Кремниевая долина в Калифорнии), можно назвать и места, где процветает «достойная работа». Мой любимый пример — живописный город Реджио Эмилия на севере Италии. Я изучал этот город в течение двадцати пяти лет. Это культурное сообщество, которое обеспечивает своих граждан качественными услугами в различных сферах, в городе проводится множество культурных мероприятий, налажено финансирование социально значимых проектов. Последние несколько десятков лет город, в котором живет чуть более сотни тысяч людей, выделяет огромные ресурсы на строительство детских садов и начальных школ. В 1991 году журнал Newsweek назвал их «лучшими начальными школами в мире» [2]. Когда приезжие спрашивают, как складывается судьба выпускников этих школ, жители дают короткий, но исчерпывающий ответ: «Просто посмотрите

на наш город». Говоря языком шоу-бизнеса, дальше — лишь бурные аплодисменты.

Все эти достижения в Реджио Эмилия не случайны. Город расположен в регионе, где гражданское общество существует многие века. Так, добровольные социальные службы появились здесь еще в Средневековье [3]. Но Реджио Эмилия не достиг бы такого благополучия, если бы не приверженность людей, которые после разрухи, принесенной Второй мировой войной, объединились, чтобы создать общество, в котором они сами и их дети могли бы процветать. Люди задались вопросом, каким они хотят видеть свой город и его граждан?

Дело в том, что руководители города совместили — даже синтезировали — два противоположных взгляда на мир. С одной стороны, они взяли лучшее из идеологии социализма — общества, в котором товарами пользуются сообща и каждый человек работает столько, сколько может — в соответствии со способностями. С другой стороны, город напоминает католический монастырь. Люди работают рука об руку, не получают большого материального вознаграждения, поскольку трудятся на благо всего общества. Жители Реджио Эмилия заслуживают уважения, поскольку действительно являются достойными работниками и гражданами [4].

Вертикальная поддержка

Известно, что обучение нравственности начинается в раннем детстве. Дети, даже не видя своих родителей на работе, знают, что они где-то работают. Они чувствуют, гордятся ли родители своей работой, слышат, как они отзываются о начальстве и коллегах, понимают, насколько нравится родителям их работа — они терпят ее лишь потому, что нужно заработать на кусок хлеба или же она придает смысл их жизни. Дома люди тоже трудятся, и дети видят, как их родители решают всевозможные хозяйственные вопросы. Важно и то, как взрослые относятся к игре. Дети замечают, любят ли взрослые играть, играют ли они искренне, стремятся ли к выигрышу, или находят смысл и «драйв» в самой игре, независимо от выигрыша или проигрыша. Религиозные ценности — реализуемые и проповедуемые — также немало могут рассказать ребенку. Дети видят своих родителей как граждан. Они замечают, интересует ли их общество, в котором они живут. Голосуют ли они на выборах. С готовностью ли платят налоги. Участвуют ли в жизни сообщества.

Вне дома дети также подвергаются влиянию. Они наблюдают за поведением родственников, гостей, людей на улицах и в магазинах. Дети часто копируют поведение людей, которых они видят. (Позже я расскажу, как влияют на детей учителя). Такое сообщество, как в Реджио Эмилия, показывает положительный пример влияния, которое взрослые могут оказывать на детей.

Задумываясь о выборе профессии, молодые люди обращают особое внимание на то, как работают профессионалы в тех сферах, которые их привлекают. Эти люди становятся для подростков своего рода примером того, как представители данной профессии ведут себя в профессиональном окружении, как решают рабочие проблемы, каковы их ожидания. Часто опытные профессионалы выполняют роль наставников молодых. Так, у студентов последних курсов есть научные руководители, молодые ординаторы работают с врачами в больнице, молодые юристы становятся помощниками судей или старших партнеров юридической фирмы. Часто наставник выбирает ученика сам, и наоборот. Большинство молодых работников рады поучиться у наставника. Однако нужно понимать, что не все наставники так хороши, как хотелось бы, некоторые являют собой отрицательный пример. В нашей терминологии, они являются «антинаставниками».

Религиозное мировосприятие может стать основой для успешной работы и ответственного гражданского поведения. Бизнесмены, получившие награды за достижения в своей сфере часто отмечают, что в поведении и поступках руководствуются религиозными принципами. Ученые, не считающие себя религиозными, признают, что в детстве религия играла большую роль в формировании их ценностей и моделей поведения. Журналисты, художники, гуманитарии, напротив, религию упоминают редко. Религиозность, таким образом, влияет на способность работать достойно, но можно обойтись и без нее. Важна лишь сильная и стойкая этическая основа, хотя она и не является необходимым условием.

Читает молодежь газеты или нет, она не может не быть в курсе политического контекста, в котором живет. Поступки сильных мира сего освещают средства массовой информации, о них говорят на улицах. Подростки замечают, как их родители относятся к политическим, экономическим и культурным событиям. Они знают, голосуют ли их родители на выборах, если да, то за кого, каким идеям они симпатизируют и насколько эти симпатии связаны с их личными интересами и ожиданиями. Подобно этому, дети чувствуют, насколько взрослые считают себя причастными к политическим событиям или дистанцируются от них, и перенимают это отношение.

Горизонтальная поддержка

В современном обществе важны соратники и коллеги. В детстве дети дружат со сверстниками. На детей влияет поведение приятелей, их мнения, особенно если друзья имеют среди сверстников репутацию осведомленных и уважаемых. Я не согласен с утверждением психолога Джудит Рич Харрис о том, что влияние родителей тускнеет по сравнению с влиянием, которое оказывают сверстники. Она ошибочно принимает ситуацию, характерную для части современного американского общества, за закон эволюционной психологии [5]. Но я согласен с Харрис: одна из самых важных родительских функций состоит в том, чтобы обеспечить своему ребенку правильный круг общения. Те родители, которые пускают знакомства своих детей на самотек, подвергают их риску.

Круг общения особенно важен в подростковом возрасте. В этот период человек экспериментирует с разными возможностями, которые предоставляет ему жизнь. Важно, дружит ли подросток с людьми, которые хотят служить обществу, стремятся к знаниям, имеют увлечения, или с теми, кто ведет антисоциальную, а то и криминальную жизнь. И хотя часто нет причин сомневаться в том, что ребенок выберет себе достойных друзей, иногда его тянет в разные стороны, и то, куда он пойдет, зависит от самых разных факторов.

Круг общения важен, и когда молодой человек поступает на работу и у него появляется наставник. Профессиональный кодекс поведения (например, клятва Гиппократа), ролевые модели, этические установки самого кандидата могут измениться под влиянием сомнительного поведения его товарищей. В нашем исследовании молодых работников мы обнаружили, что все они знают, что такое «достойная работа», и почти все на каком-то этапе стремились к ней. Но слишком многие чувствовали, что работать хорошо в полном смысле слова — это роскошь, которую они не могут себе позволить в начале карьеры. По их словам (которые могли быть преувеличением), они часто добивались успеха, идя напролом, и в случае необходимости могли поступить бесчестно. Наши респонденты также не хотели упускать своего шанса. Поэтому, порой с замешательством, порой высокомерно они объявляли, что и сами будут делать то, что требует достижение цели, даже если придется поступиться профессиональными принципами. Сделав «это», потом они, конечно, станут хорошими работниками, примером для подражания. Здесь же они столкнулись с классической этической дилеммой: может ли достойный результат оправдать сомнительные средства [6]?

То, что молодежь, особенно в США, игнорирует политику, подтверждается многими фактами. Многие, например, не голосуют на выборах. Такое равнодушие можно объяснить отсутствием гражданской позиции, хотя часто это не так. Более половины подростков в США участвует в той или иной форме в общественной жизни. В некоторых колледжах и университетах в общественную деятельность вовлечено до двух третей и более учащихся. Многие американцы утверждают, что выполняют какую-то работу на добровольной основе, чаще всего для своей церкви. Однако люди, отдающие себя служению сообществу, в котором живут, очень цинично отзываются о политике и политиках. Отказываясь от участия в политике, они тем самым лишают себя возможности изменить что-либо к лучшему. Можно смеяться над представлениями комика Джона Стюарта, подавшегося в политические критики, однако его колкости не покажут вам дорогу к реальным действиям. Скорее это сделают слова Ральфа Нейдера: «Гражданская позиция — не минутный порыв. Это дело и обязанность всей жизни» [7].

Горькая пилюля

Предположим, что человека с детства учат нравственному поведению. Он видит достойные примеры своих родителей. Он дружит с целеустремленными и положительными сверстниками. У него замечательный наставник. Он начинает карьеру, и коллеги, которые его окружают, ведут себя корректно и в соответствии с профессиональными принципами. Несомненно, у него есть все шансы стать хорошим работником.

Однако и в этом случае ничего нельзя гарантировать. Любые факторы — от предложения хорошо оплачиваемой, но не слишком достойной работы до не слишком честных приемов, которые насаждает руководство компании, — могут заставить молодого работника свернуть с прямой дороги. Однако горькая пилюля может быть и полезной. Человек сталкивается с людьми и приобретает опыт, который затем поможет ему стать достойным. Для молодого врача знакомство с человеком, отказавшимся от хорошо оплачиваемой практики, чтобы работать в службе «скорой помощи» в бедных районах, может стать толчком к работе на благо общества. В том, что Аарон Фойерштайн, владелец компании Maiden Mills в Массачусетсе, выплачивает своим работникам пособие даже после того, как его фабрика сгорела при пожаре, другие владельцы компаний могут найти стимул улучшить условия труда на своих предприятиях. Однако иногда необходима и по-настоящему горькая пилюля, отталкивающий отрицательный пример. Вспомните молодого репортера New York Times Джейсона Блэра, который разрушил свою многообещающую карьеру тем, что использовал непроверенные факты и плагиат. Его деятельность нанесла значительный ущерб репутации газеты и в результате привела к изменению редакторской политики и стандартов журналистики в целом. Приведу еще более яркий пример. Когда крупнейшая бухгалтерская фирма Arthur Andersen обанкротилась из-за правонарушений, связанных со скандалом вокруг Enron, большие и маленькие аудиторские фирмы пересмотрели методы работы.

Теперь читатель, должно быть, думает: «Все это прекрасно. Не могу не согласиться с тем, что нужно хорошо работать. Но кто будет судить, что такое достойная, а что такое недостойная работа? Где критерии оценки, и кто их разработал? Одинаково ли ответят на этот вопрос, скажем, три Джесса: Джесси Вентура, Джесс Хелмс и Джесс Джексон? Придут ли к согласию Билл Клинтон, Билл Фрист и Билл Бакли? Или поставим вопрос еще жестче: разве нацисты не думали, что хорошо работают?

Я признаю, что надежного критерия оценки качества работы не существует. Но все-таки я хотел бы предложить несколько показателей. Хороший работник следует принципам и ценностям, которые он открыто декларирует, или в случае необходимости, доказывает, что они у него есть. Эти принципы не противоречат друг другу, они образуют гармоничное целое. Такой человек постоянно помнит о своих принципах, придерживается их или старается побыстрее исправиться, если случилось от них отступить. Такой человек «прозрачен» — он всегда действует открыто и не скрывает мотивы своих поступков. (Иногда, конечно, скрытность необходима. Так, не следует распродавать оптом секретные документы.) Важнее всего, что такой работник проходит проверку на искренность. Он действует в соответствии с принципами, даже если (особенно если) это противоречит его собственным интересам.

На самом деле универсальной этики не существует. Другими словами, интерпретация этических норм неизбежно разнится от культуры к культуре, от поколения к поколению. Однако разница эта по большей части касается деталей. Все известные общества признают, что правдивость, целостность, лояльность, верность — это добродетели. Ни одно из них открыто не поощряет ложь, нечестность, нелояльность, несправедливость.

Читатели могут задать и другой вопрос: «Нам рассказывают про достойную работу. Но вряд ли люди будут работать хорошо, если нам будут лишь читать проповеди. Адам Смит, а затем и Милтон Фридман, были правы. Если мы позволим людям защищать свои интересы, а рыночным механизмам действовать свободно, то следствием этого станут позитивные процессы в области морали и этики» [8].

Я не из тех, кто сомневается в силе и преимуществах рыночных механизмов. Как и многие, я пользуюсь благами рынка и вижу, какие преимущества дает рыночная политика людям во всем мире. Но я не верю, что именно рынки — это клумбы, где произрастает мораль. Рынки могут быть жесткими, и, так или иначе, по природе своей они аморальны. Адам Смит имел довольно своеобразный взгляд на рынки. Он считал, что рыночные отношения могут быть нравственными только при определенной степени развития общества, которое нацелено в завтрашний день, а не живет сегодняшним. Смит говорил: «Тот не является хорошим гражданином, кто всеми возможными способами не стремится к благосостоянию своих сограждан» [9]. Мою позицию хорошо выразил Джонатан Сакс, главный раввин Великобритании: «Когда все, что имеет значение, можно купить и продать, когда обязательства можно нарушить, поскольку они уже не выгодны нам, когда шопинг становится спасением, а рекламные слоганы — нашей молитвой, когда наши ценности меряются тем, сколько мы зарабатываем и тратим, рынок разрушает те добродетели, от которых в конечном итоге он зависит» [10].

Что угрожает этике

Я считаю, что угроза этике — это угроза и достойной работе. Если родители или опекуны ребенка не являются для него нравственным примером, если его друзья эгоистичны и тщеславны, если человеку попался плохой наставник, если коллеги на работе склонны к нечестным приемам, то шансы на то, что человек будет работать хорошо, минимальны.

Однако, говоря о человеке, я упустил очень важный фактор: качество институтов. В сообществе Реджио Эмилия хорошо работать нетрудно, поскольку здесь созданы качественные общественные и коммерческие институты. Работать легко и в тех корпорациях, университетах, больницах, фондах или некоммерческих организациях, где лидер — и те, кто идет за ним, — стремятся трудиться достойно, отбирают сотрудников, которые уже зарекомендовали себя с лучшей стороны, и без сожаления избавляются от «червивых яблок», которые грозят испортить всю корзину.

Однако компаниям с отличной репутацией не стоит почивать на лаврах. Вспомним пример Джейсона Блэра из New York Times. Высокие профессиональные стандарты не защищают компанию от плохих сотрудников. Порой отличная репутация может даже навредить организации. Те, кто работает в ней давно, ошибочно считают, что все коллеги разделяют их ценности, поэтому ослабляют контроль. Журналистка Элизабет Колберт, вспоминая New York Times в связи со скандалом Блэра, писала, что это «уважаемое издание» не может опуститься до «проверок» своих сотрудников, руководству приходится верить журналистам [11]. Заметьте, у скандальных таблоидов таких проблем нет.

Безупречная репутация может заставить сотрудников организации закрыть глаза на неблагоприятные ситуации. Бостонская юридическая фирма Hill and Barlow гордилась столетней историей превосходной работы. Однако после собрания старших партнеров 7 декабря 2002 года, фирма внезапно закрылась. Неосведомленному наблюдателю казалось, что закрытие было связано с уходом из компании группы консультантов по недвижимости, которые могли получать вдвое или втрое больше, уйдя фирмы. Однако моя коллега Паула Маршалл решила изучить ситуацию более внимательно [12]. Выяснилось, что в течение 30 лет представители этой уважаемой юридической фирмы не уделяли должного внимания переменам в финансовой сфере и в клиентской базе. И лишь в конце 1990-х партнеры наконец ввели новую систему управления, которая, как оказалась, не работала. Отдельные юристы имели возможность работать на достаточно высоком уровне. Однако они уже не отвечали перед своими коллегами и сообществом, и многие перестали видеть смысл в своей работе. Если бы большая часть партнеров заметила эти перемены и изменила систему управления на 10 или 20 лет раньше, Hill and Barlow могла бы сохраниться. Огромный запас профессиональных знаний, достойная восхищении корпоративная культура и потенциал не были бы повержены одним ударом.

Основную угрозу этической работе несут тенденции, наметившиеся сейчас в обществе. В прошлом веке аудиторов считали полностью независимыми профессионалами, которые оценивают законность финансовой отчетности компаний. Однако в начале XXI века в США и за их пределами разразилось несколько финансовых скандалов. Оказалось, что аудиторские фирмы часто нарушали профессиональную этику. Они поддерживали слишком «дружеские» связи с корпорациями, в которых проводили проверку, закрывали глаза на очевидные нарушения закона, сертифицировали отчетность с некорректной и ложной информацией, предлагали компаниям способы ухода от налогов. В результате стерлась даже грань между консалтингом и аудитом. Вероятно, сотрудники аудиторских фирм получали высокое вознаграждение и удовольствие от своей деятельности, однако ни в коем случае нельзя признать, что они действовали в духе этики и высокого профессионализма [13].

Самым знаменитым примером неэтичного поведения в 1990-х, несомненно, стала история энергетического гиганта Enron. Эта история описана во множестве статей, в известной книге «Самые смышленые парни в комнате» (The Smartest Guys in the Room) и в одноименном фильме [14]. Для инвесторов и журналистов Enron была корпорацией будущего: группой великолепных менеджеров и руководителей, которые поняли, как должны работать энергетические рынки, и использовали свои знания на благо акционеров и всего общества. К 2000 году Enron занимала седьмое место в США по капитализации, согласно оценкам, ее балансовая стоимость достигала 80 млрд долларов. Слова генерального директора Кеннета Лэя внушали веру в будущее: «Enron могла бы заботиться лишь о сегод-

няшнем дне и о максимизации прибыли. Однако мы выбрали другой путь. Мы установили стандарт новой отрасли, разработав правила игры, в которую будут играть в новом тысячелетии. В конечном итоге от этого выиграют клиенты, акционеры и сотрудники Enron. Мы вступаем в новый мир» [15]. Более того: «Репутация Enron в конечном счете зависит от наших сотрудников. Будем же держать знамя репутации высоко» [16].

На самом же деле Enron добилась своего успеха обманом. Вольно толкуя закон, руководство строило планы получения прибыли в будущем, которые не имели основы в настоящем. Поскольку реальное финансовое положение компании ухудшалось, руководство создало теневые, не учтенные в балансовом отчете дочерние компании, о которых знали лишь в Enron. В компании разрабатывались специальные механизмы сокрытия долгов; продавалась несуществующая энергия. Все эти манипуляции очень дорого обошлись гражданам и сотрудникам компании. Вина лежала не только на Enron, но и на аудиторской фирме Arthur Andersen и множестве других финансовых институтов, связанных с Enron.

Однако, по моему мнению, причиной болезни было отсутствие принципов и нездоровые ценности ключевых фигур компании, некоторые из которых уже приговорены к тюремному заключению. Увы, эти люди нашли слишком много сторонников среди сотрудников и топ-менеджеров компании, а также в руководстве других известных организаций, с которыми вели бизнес. И, как это обычно бывает, главными жертвами стали простые сотрудники Enron, потерявшие работу, деньги, веру в людей и самоуважение.