Деформация системы смысловой организации сознания. В этом случае она происходит в связи с катастрофическим выхолащиванием и низших уровней индивидуальных аффективных смыслов

В этом случае она происходит в связи с катастрофическим выхолащиванием и низших уровней индивидуальных аффективных смыслов, и высшего эмоционального смысла.

Неразработанность индивидуального аффективного кода переживаний низших уровней оборачивается неразработанностью кодов непосредственного понимания другого человека, его комфорта и дискомфорта, желаний, страхов, стремления к успеху и горечи поражения, недоразвитием самого тела индивидуальной аффективной жизни, способного непосредственно резонировать переживанию другого человека. На каком-то этапе это может стать причиной формирования эмоциональной слепоты, эмоциональной тупости человека.

Это не означает, однако, что такой человек становится аморальным. Напротив, обеднение опыта непосредственного сопереживания может компенсироваться прямым и легким выходом к системе абстрактных общечеловеческих ценностей. Именно в контакте с ними человек получает возможность развития высокой самооценки, восстанавливает свою эмоциональную устойчивость, обретает радость насыщенной аффективной жизни.

Личная причастность к мощно заряженным ценностям позволяет субъекту окончательно освободиться от сверхтрудной для него задачи эмоционального взаимодействия с другими людьми. Холодность в непосредственном контакте может даже одобряться строгим эмоциональным контролем. Задачи служения вечным ценностям освобождают такого человека от укора сопереживания. Непосредственный дискомфорт растворяется в сиянии ценностей вечного добра и справедливости, он вполне оправдывается необходимостью жертвовать настоящим ради будущего всеобщего счастья.

Деформация системы смыслов в данном случае проявляется в ослаблении противовеса индивидуальных аффективных смыслов, что также разрушает напряженную иерархию эмоционального переживания. Субъект отождествляет себя уже не с другим человеком, а напрямую с абстрактной ценностью и может жертвовать уже не своей, а чужой жизнью для утверждения высших моральных смыслов. Легко оправдывая, даже санкционируя лишения других людей, их страдание и уничтожение, такой человек руководствуется общим долгом и поэтому не берет на себя индивидуальной моральной ответственности за свои поступки. Таким образом, и в данном случае деформация смысловой иерархии снимает индивидуальные проблемы адаптации, внутреннюю напряженность системы, перекладывая их на других людей.

Особое значение для организации взаимодействия с людьми имеет в этом случае выделение среди них врагов - людей, чуждых вечным идеалам или даже представляющих для них угрозу. Определение подобной оппозиции, опредмечивание врага нужно такому сознанию для переживания реальности и жизненности собственных нравственных ценностей. Если при деформации системы сильным четвертым уровнем мы обсуждали необходимость для субъекта принадлежности к группе людей, своим аффектом придающих внешнюю форму его душевной жизни, то в данном случае можно говорить о насущной потребности во вражеской группе, существование которой непосредственно определяет хорошее качество собственной внутренней жизни.

Проблемы поддержания активности тоже блестяще разрешаются. Во-первых, субъект получает неограниченную возможность тонизирования переживанием причастности к высшим человеческим ценностям. Во-вторых, переживание жертвы этим ценностям, подкрепляющее слияния с ними, создает условия активизации за счет отрицательных переживаний всех низших уровней - самих опасностей, лишений, препятствий агрессивной среды Чем хуже, тем, в идеале, лучше и бодрее идти по пути к светлой цели. И, конечно, как уже упоминалось, особое значение для этого типа саморегуляции имеет образ чужого, врага, вредителя (уже не телесному благополучию, а моральной идее), уничтожение, разоблачение которого служит здесь не только средством самоопределения, но и мобилизации. Возникает опасность формирования особых влечений к преодолению преград и выявлению и уничтожению все новых и новых врагов.

Таким образом, в данном, как и в предыдущих случаях, деформация смысловой системы сохраняет возможность целенаправленной адаптации субъекта к окружающему, снимает внутреннее напряжение и, упрощая, делает конструкцию более устойчивой. Она обеспечивает субъекту внутреннее равновесие, однако, за счет того, что трудности его смысловой адаптации становятся теперь проблемами других людей.

Это знакомый всем тип аскета, пламенного борца за абстрактные идеалы, вождя, ведущего массы в светлое будущее, борца за чистоту нравов, воплощение идеи. В более мягком варианте это, возможно, ханжа, терроризирующая маленькое сообщество своими нравственными совершенствами. Выхолащивание других способов саморегуляции способствует развитию аффективной зависимости субъекта от этих мощных средств и обусловливает постоянный поиск соответствующих впечатлений. Это очень опасно для окружающих. Если при смысловой деформации, вызванной слабостью других уровней, субъект стремится бесконтрольно использовать людей в своих целях, то здесь важным для него может стать именно моральное или физическое уничтожение другого в образе врага. Это может быть физически опасно и для самого субъекта, чревато потерей им "чувства края", адаптивного смысла поведения.

Дальнейшее снижение выносливости четвертого уровня может привести к поломке системы смысловой организации сознания и полной дезадаптации субъекта.