И литературное движение 50-х годов
Социокультурная ситуация
1. «Предоттепельный» процесс в литературе первой половины 50-х гг.
В начале 50-х годов начинает развиваться процесс постепенного преодоления догм и стереотипов эпохи сталинизма, он и получил название «предоттепельного процесса», так как предварял собой эпоху «оттепели».
Огромную роль в этом сыграл роман Леонида Леонова «Русский лес» (1953, журнал «Знамя», №№ 10-12), в котором в весьма хитроумной, зашифрованной форме была предложена принципиально новая для литературы того времени концепция характера и обстоятельств, дано объяснение природы современного конфликта и генезиса отрицательных сил: на примере Грацианского автор показал, что пороки идут не от «проклятого капиталистического прошлого», а «вырастают» и на социалистической почве. Грацианский в своей борьбе против Вихрова использует ту демагогию, которую породила эпоха построения социализма: ради создания социалистической промышленности не жать пожертвовать чем угодно, в том числе и лесными ресурсами. Система разумного лесопользования и сохранения леса для будущих поколений - система, за которую ратует Вихров, - выглядит как «враждебная» идея, якобы тормозящая социалистическое строительство. Грацианщина могла возникнуть и процветать именно в обстановке 30-начала 40-х годов, а не была порождением «проклятого капитализма».
Опубликованная вслед за этим в 1954 г. в «Новом мире» статья Марка Щеглова ««Русский лес» Леонида Леонова» тоже стала своеобразным прорывом литературной мысли. В ней есть поразившая самого критика догадка: а ведь в романе-то показано, что эта «послереволюционная поросль мещанства» (грацианщина), гораздо более опасная и страшная, чем мещанство дореволюционное, создана «рядом общественных условий», «некоторыми чертами и явлениями нашей жизни»[1], т.е. порождена не капитализмом, а социализмом.
Так что и сама статья Марка Щеглова, автор которой уловил главную идею леоновского романа, и открыто сформулированная в этой статье мысль, что Грацианского не капитализм и не жандармы породили, а послереволюционная система, – это тоже был прорыв, акт прозрения.
Основные элементы «предоттепельного процесса»:
Ø Роман Леонида Леонова «Русский лес» – самое яркое и крупное явление литературы начала 50-х.
Ø Первый очерк из цикла В. Овечкина «Районные будни» – «Борзов и Мартынов» (о нем у нас еще будет речь позже).
Ø Повесть И. Эренбурга «Оттепель», давшая название целому периоду нашей истории и этапу развития литературы, хотя по своим литературным достоинствам это произведение весьма скромное.
Тем не менее для того времени повесть эта была настоящим откровением. Почему? Хотя бы потому, что утверждала в качестве полноправной и законной темы литературы тему повседневного быта, обыкновенной обывательской жизни – причем не в качестве объекта сатиры, а просто как обычного предмета художественного изображения. «О чем там речь? О том, что советскому мужчине не позорно влюбиться в замужнюю женщину. О том, что развод с нелюбимым мужем еще не делает советскую женщину преступницей или блудницей. О том, что наличие родственников за границей далеко не всегда превращает человека во «врага народа». О том, что можно не рваться из родного города на «великие стройки коммунизма», можно мечтать о собственной квартире, о тихом семейном счастье и не быть при этом махровым мещанином… Сегодня эти истины самоочевидны… Тогда их приходилось «протаскивать»[2];
Ø Поэма А.Твардовского «Теркин на том свете».
Твардовский хотел опубликовать ее в журнале «Новый мир», который он тогда редактировал. Он даже уже отправил ее в набор (это было в мае 1954 года). Василий Теркин – известный всем и каждому в то время, полюбившийся читателю жизнерадостный, веселый солдат, по сюжету этой сатирической поэмы попадает «на тот свет», в «загробный мир». И этот загробный мир, оказывается, ничем не отличается от мирареального: та же всесильная бюрократическая государственная машина, которую постоянно сокращают, а она только увеличивается: «Словом, чтобы сократить, / Надо увеличить». Тот же повсеместный учет и контроль, та же сверхбдительность, и те же «Органы», и тот же «Отдел особый», и свое «Преисподнее бюро», и свой «загробактив». В нем существуют те же «два света, две системы», причем, как водится, «наш тот свет в загробном мире/ Лучший и передовой»: «На том свете жалоб нет, / Все у нас довольны».
Это была полная юмора, остро сатирическая картина советского государственного устройства. Привычный и всем известный порядок вещей представлен как нелепый абсурд, тем более, что показан он глазами «живого» и любимого всеми Васи Теркина. Печатание поэмы было остановлено бдительной цензурой, и, написанная и законченная в начале 50-х, она вышла в свет только через 10 лет – в 1964 году.
Ø Статья В. Померанцева «Об искренности в литературе» (Новый мир,1953, №12).
Это была огромная по объему, резко критическая статья никому дотоле неизвестного автора, который обвинил в ней всю послевоенную литературу и всех писателей в неискренности, в приспособленчестве, в сознательной «лакировке действительности». Статья вызвала настоящий шок и длительную дискуссию в литературной среде.
Ø Статья Федора Абрамова «Жизнь колхозной деревни и литература» с глубоким анализом и острой, принципиальной критикой послевоенной «лакировочной» литературы о деревне (Новый мир, 1954, №4).
Ø Статья М. Щеглова о «Русском лесе» Леонова («Новый мир»,1954,№ 5).
Ø П съезд писателей, где все высказались против концепции «идеального героя» (а эта идея заключалась в том, что нужно при изображении героя идти не от реальности, а от идеала), за многообразие жанров и направлений, за художественное качество литературы
Но одним из последних актов «предоттеппельного» времени стала попытка остановить этот процесс решением ЦК, оформленным как резолюция Президиума правления Союза писателей «Об ошибках журнала «Новый мир».
В ней осуждались «грубые идейные ошибки» журнала, выразившиеся в публикации статей В.Померанцева, Ф.Абрамова, М.Щеглова, в которых содержались, как было сказано в этой резолюции, «неправильные и вредные тенденции, статей, в которых делались попытки ревизовать основные принципы советской литературы, ставились под сомнение идейность, жизненная правдивость советской литературы».
«Неправильная» линия журнала «Новый мир» в вопросах литературы» была осуждена, А.Твардовский снят с поста главного редактора (одним из главных поводов была его попытка опубликовать своего «Теркина на том свете»). Вместо него главным редактором назначили К.Симонова.
Однако остановить движение мысли было уже нельзя, невозможно.
2. «Оттепель». Исторический и историко-литературный смысл
понятия. Духовная и психологическая атмосфера «оттепели»
Как наименование периода (этапа) в развитии литературы ХХ века, понятие «оттепель» имеет разный смысл и применяется к разным временным отрезкам.
В узком смысле «оттепелью» называют 50-е, даже только 2-ю половину 50 годов. В более широком – 50-е и 60-е.
В самом слове – двойственный смысл (конец зимы или – по В.Далю – «зимнее тепло»). Он – и в формуле, предложенной Ильей Эренбургом, с названием повести которого, опубликованной в 1954 г., ассоциируют обычно этот период: «Стоят последние дни зимы. На одной стороне улицы еще мороз (сегодня минус двенадцать), а на другой с сосулек капают громкие капли».
Главный вектор литературного развития в этот период, безусловно, положительный – это расширение степени свободы духовной жизни, литературной мысли по сравнению с предшествующим – послевоенным – периодом. Но – ограниченное по масштабам и глубине.
С сегодняшней точки зрения то, что было тогда, что так страстно переживали люди, было наивно и неглубоко. Но для людей того времени, особенно молодых, так называемых «шестидесятников», это было время очень дорогое, озарившее жизнь надеждой и вселившее в людей оптимизм, добро, нравственное здоровье. Общая атмосфера этого времени окрашивалась и потрясением, ужасом перед открывшейся правдой о прошлом, и атмосферой света, надежды, добра.
В литературе вторая половина 50-х годов – относительно самостоятельный, замкнутый период (или цикл) внутри «оттепели». Именно в эти годы обозначился глубокий, «тектонический» сдвиг в общественном сознании, нашедший выражение прежде всего в литературе. В литературе же тогда возникли, обозначились основные потоки (тенденции) набравшие силу позднее, в 60-е годы. Главным историческим событием, ознаменовавшим начало «оттепели», стал ХХ-й съезд КПСС. (Хотя реально «оттепель», или хотя бы «предоттепель», началась раньше – еще до ХХ съезда и даже еще до того, как Хрущев пришел к власти, – а это было в 1955 году).
ХХ съезд КПСС.