Социальные убеждения и суждения 3 страница

НА

НЕТИ

ИСУДАНЕТ

Вы заметили, что здесь что-то не то? Здесь сокрыто больше, чем можно увидеть глазами. Эту трагедию продемонстрировал экипаж эскадренного ми­ноносца США «Vincennes», не распознавший иранский авиалайнер и сбивший его. Как заметил социальный психолог Ричард Нисбетт (Richard Nisbett, 1988) во время рассмотрения этого инцидента в конгрессе, эффектом от ожиданий при создании и поддержке ошибочной гипотезы может быть трагедия.

То же относится и к социальному восприятию. Так как социальное воспри­ятие в большей степени полагается на зрительный образ, даже простой стимул может восприниматься двумя людьми по-разному. Если о Жане Кретьене из Канады говорят: «не вызывающий возражений премьер-министр», для кого-то из его горячих поклонников это может звучать как оскорбление, а для тех, кто относится к нему с презрением, — как позитивное предубеждение. Когда соци­альную информацию можно проинтерпретировать по-разному, большой вес бу­дет иметь предубеждение (Hilton & von Hippel, 1990).

Эксперимент Роберта Валлоне, Ли Росса и Марка Леппера (Robert Vallone, Lee Ross & Mark Lcpper, 1985) демонстрирует, насколько сильными могут быть предубеждения. Они показывали студентам произраильской и проарабской направленности фрагменты из шести программ новостей, где описывалось убийство беженцев в двух лагерях в Ливане в 1982 году. Как показано на рис. 3-4, каждая группа восприняла телевизионную сеть как направленную против их убеждений. Этот феномен общеизвестен: кандидаты в президенты и их сторонники почти всегда считают, что программы новостей не сочувствуют их мотивам. Опрос Гэллапа, проведенный в 1994 году, обнаружил, что амери­канцев африканского происхождения, которые считали, что освещение ареста О. Дж. Симпсона в средствах массовой информации было слишком резким, почти в два раза больше, чем других американцев. Спортивные болельщики считают, что судьи хотя бы чуть-чуть, но все-таки подыгрывают другой стороне. Конфликтующие (супружеские пары, рабочие и руководство, оппозиционные расовые группы) считают беспристрастных посредников предубежденными против них.

Наши общие представления о мире могут даже доказательства «против» превратить в доказательства «за». Например, Росс и Леппер помогали Чарль­зу Лорду (Charles Lord, 1979) провести опрос студентов с целью оценки результатов двух предположительно новых исследовательских работ. Половина студентов была за высшую меру наказания, а половина была против нее. Одна работа подтверждала, а другая отрицала убеждения студентов о запугивающем эффекте смертной казни. В ре­зультате и те, кто выступал в защиту, и те, кто был против высшей меры наказа­ния, охотно приняли доказательства, которые подтверждали их убеждения, но

«Я такой, поэтому я так вижу».

Ральф-Вальд Эмерсон, «Эссе»

120 ■ Часть I. Социальное мышление

Про-израильские	Восприятие теленовостей 9
Нейтральные
		Я
Анти­израильские	2 1	Про-израильски настроенные студенты

Про-

арабски

настроенные

студенты

■ Рис. 3-4. Произрпильс-ки и проарабски иастро еииые студенты, смотревшие про/pa чму новостей, посвященную «бейрутской бойне», были уверены, что освещавшие это событие относи пись с предцбеж Ъением к их точкам зрения.

(Но д.ншым Vallone, Ross & Upper, 1485)

очень критиковали доказательства, отрицающие их. Следовательно, предъяв­ление обеим сторонам одних и тех же доказательств не уменьшило их несогла­сие, а увеличило его. Каждая сторона восприняла доказательство в поддержку своего предвзятого мнения и укрепила свои убеждения. Вообще, люди менее критичны к информации, когда она поддерживает предпочитаемые ими выводы (Ditto & Lopez, 1992).

Не так ли двусмысленная информация часто разжигает конфликты в поли­тике, религии и науке? Телевизионные президентские дебаты в США в основ­ном укрепили мнение, существовавшее до дебатов. С соот­ношением почти 10.1 те, кто уже поддерживал того или иного кандидата в дебатах 1960, 1976 и 1980 годов, воспри­нимали своего кандидата уже как победителя (Kinder & Sears, 1985).

Предубеждения влияют и на ученых. В главе 1 мы от­мечали, что убеждения и ценности буквально пронизыва­ют науку. Теоретики науки напоминают, что наши наблю­дения «обременены теорией». Объективная реальность существует вне нас, но мы рассматриваем ее через призму своих убеждений, установок и ценностей. Это одна из при­чин, почему наши убеждения так важны, — они формиру­ют нашу интерпретацию. И часто это оправдано. Ваше предвзятое мнение против редакционных стандартов не­которых иллюстрированных газет, возможно, оправдывает то, что вы не приемлете заголовки, гласящие: «Компьютеры разговаривают с мертвыми». Поэтому предубеждения мо­гут быть полезны. Случайная необъективность, которую они создают, является платой за то, что они помогают нам эффективно отфиль­тровывать и организовывать обширное количество информации.

В экспериментах предубеждениями манипулируют, оказывая удивительное

«Раз у вас есть убеждение, оно влияет на то, как вы воспринимаете всю другую относя­щуюся к делу информацию. Раз вы считаете стра­ну враждебной, вы, скорее всего, будете интерпре­тировать действия, допускающие двоякое толкова­ние, как признак враждебности». Ученый-политолог Роберт Джерзис, 1985

ТЭ TTMCTTJTJO

f тмгт/чт тт тз^ггг

Глава 3. Социальные убеждения и суждения ■ 12

■ Рис, 3-5- Фото «Курта Уоядена*, показанного Майроном Ротбартом и Памелой Биррелл Судите сами' жестокий или добрый этот человек?

«Ошибка глаза направляет наш у то, чем правит ошибка, должно ошибаться». Шекспир, «Троил и Крессида», 1601 — 161

Ротбарт и Памела Биррелл (Myron Rothbart & Pamela Birell, 1977) просили оценить выражение лица человека, изображенного на рис. 3-5. Те, кому сказа­ли, что это лидер гестапо, виновный в варварских медицинских экспериментах на заключенных концентрационного лагеря во время вто­рой мировой войны, интуитивно оценили его как жестоко­го. (Вы замечаете эту едва сдерживаемую усмешку?) Те, кому сказали, что это лидер подпольного антинацистского движения, чье мужество спасло жизнь тысячам евреев, ска­зали, что он выглядит как сердечный и добрый человек. (Взгляните еще раз: видите, какие у него заботливые глаза, и он почти улыбается?)

Западногерманский исследователь Харальд Валлботт (Harald Wallbott, 1988) контролировал восприятие людь­ми эмоций, манипулируя окружением, в котором они виде­ли лица. Те, кто снимает кино, называют это «эффектом Кулешова» — по имени русского режиссера, искусно уп­равлявшего выводами зрителей, манипулируя их предпо­ложениями. Кулешов продемонстрировал этот феномен, создав три короткометражных фильма, в которых было ""** * " s ""'" показан актер с ничего не выражающим лицом, после того как зрители про­смотрели сцены с мертвой женщиной, тарелкой супа или играющей девочкой, что заставляло актера казаться печальным, задумчивым или счастливым. От­сюда мораль: реальность вокруг нас, но понимание ее создается в наших умах

«Мы слышим и постигаем тольк то, что уже наполовину знаем

Генри Дэвид Торо (1817—1862)

стойкость чьих-либо первоначаль­ных представлений. Когда основа убеждения дискре­дитируется, объяснение, почему убеждение могло бы быть истинным, остается.

122 ■ Часть I. Социальное мышление

СТОЙКОСТЬ УБЕЖДЕНИЙ

Если ложная идея искажает обработку информации, то будет ли последующая дискредитация уничтожать ее эффект? Представьте себе няню, которая вече­ром, посидев с плачущим ребенком, решит, что кормление из бутылочки вызы­вает у детей резкие боли в животе: «Давайте подумаем, коровье молоко явно лучше подходит телятам, чем маленьким детям». Если окажется, что у ребенка был сильный жар, остаьется ли няня при своем мнении, что кормление из бу­тылки вызывает колики? (Ross & Anderson, 1982). Чтобы узнать это, Ли Росс, Крейг Андерсон (Lee Ross, Craig Anderson) и их коллеги навязали людям лож­ное убеждение, а затем попытались дискредитировать его.

Их эксперименты обнаружили, что на удивление трудно опровергнуть не­правду, если человек логически обосновал ее. В каждом эксперименте убежде­ние либо внушалось в самом начале; либо заявлялось, что Стойкость это правда; либо людей побуждали прийти к такому зак-

убеждений: лючению после тщательного изучения двух примеров. За-

тем людей просили объяснить, почему это правда. В конце эксперимента исследователи абсолютно дискредитирова­ли первичную информацию, говоря людям правду: инфор­мация была сфабрикована для эксперимента, и половина людей получила противоположную информацию. Тем не менее новое убеждение сохранялось полностью не более чем у 75% испытуемых, возможно потому, что они все еще сохраняли придуманное ими объяснение прежнего утвер­ждения. Этот феномен, названный «стойкостью убежде­ния», показывает, что убеждения могут жить своей соб­ственной жизнью и выживать после дискредитации доказательства, которое их породило.

Например, Андерсон, Леппер и Росс (1980) просили людей рассмотреть два конкретных случая и составить свое мнение по следующему вопросу: каки­ми — хорошими или плохими — пожарными будут люди, склонные к риску? Одна группа обсуждала человека, склонного к риску, который был хорошим пожарным, и осмотрительного человека, который был плохим пожарным. Дру­гая группа рассматривала обратный случай. После того, как группы сформули­ровали свою теорию о том, каким пожарным — хорошим или плохим — будет человек, склонный к риску, каждый дал этому письменное объяснение, напри­мер, что человек, склонный к риску, храбрый или что осмотрительные люди осторожны. В сформулированном виде каждое объяснение могло существо­вать независимо от информации, первоначально породившей его. Даже если эта информация была дискредитирована, испытуемые все равно придержива­лись своих убеждений и поэтому продолжали верить, что люди, склонные к риску, на самом деле становятся хорошими или плохими пожарными.

Эти эксперименты также показывают, что чем тщательнее мы проверяем свои теории и объясняем, почему они могли бы быть истинными, тем более мы становимся закрытыми для информации, которая может пошатнуть наше мне­ние. Неверное мнение о других людях или даже о себе может продолжать существовать несмотря на дискредитацию (DiFonzo, 1994). Когда мы обсуж­даем, почему обвиняемый может быть виновен, почему человек, который при первой встрече произвел на нас негативное впечатление, поступает так-то или почему купленная нами акция повышается в цене, наши объяснения могут

Глава 3. Социальные убеждения и суждения ■ 12

«Никто не отрица­ет, что новое доказательство может изменить людское мнение. Дети непременно в конце концов откажутся верить в Санта-Клауса. Просто мы утверж­даем, что такие изменения обычно происходят посте пенно, и для того, чтобы изменить убеждение, часто требуются более убедительные док/ зательства, чем для того, чтобы создать его». Ли Росс, Марк Леппер 1980

продолжать существовать, несмотря на очевидные дока­зательства обратного (Jelalian & Miller, 1984). Когда мы приписываем неудачу своей собственной некомпетентнос­ти, а не некомпетентности ответственного за нее препода­вателя, мы будем продолжать упорно придерживаться низ­кого мнения о своем Я (Lepper & others, 1986).

Действительность такова: наши убеждения и ожида­ния сильно влияют на интерпретацию нами событий. Обыч­но мы извлекаем выгоду из предубеждений, так же как ученые извлекают пользу, создавая теории, которые ведут их к вычленению и интерпретации событий. Но за выгоду иногда приходится платить — мы становимся пленниками моделей своего мышления. Поэтому оказывается, что «ка­налы», которые так часто видны на Марсе, являются ре­зультатом разумной жизни — интеллекта на земной сто­роне телескопа.

Можно ли как-то уменьшить ту стойкость, с которой сохраняются убеждения? Вот вам простое средство: по­пробуйте объяснить обратное. Чарльз Лорд, Марк Леп-пер и Элизабет Престон (Elizabeth Preston, 1984) повто­рили эксперимент с опросом о высшей мере наказания, S!iW* "iA* •'"" описанный выше, но внесли туда небольшие изменения. Во-первых, они попро­сили некоторых испытуемых быть как можно более объективными и непред­взятыми, оценивая приведенные доказательства. Это не помогло: неважно, были люди за или против высшей меры наказания, но те, кого просили быть объективными, оставались столь же предвзятыми, как и другие.

Исследователи попросили третью группу испытуемых рассмотреть пробле­му с другой стороны: спросить себя, «оценили бы они доказательства так же высоко (низко), если бы участвовали в точно таком же эк­сперименте, но обсуждали бы противоположный вопрос». У людей, представивших себе такую ситуацию, было уже не столь предвзятое отношение к оценкам своих доказа­тельств за и против. Во всех своих экспериментах Крейг Андерсон (1982; Anderson & Sechler, 1986) обнаруживала, что поиск объяснения, почему противоположная теория может быть истинной (почему осмотрительный, а не рисковый человек может стать хорошим пожарным), снижал стойкость убеждения или вообще сводил его на нет. Итак, чтобы противостоять стойкости убеждения, заставьте себя объяснить, почему противоположное убеждение может быть истинным.

«Две трети из того, что мы видим, проходит мимо нас». Китайская пословица

КОНСТРУИРОВАНИЕ ВОСПОМИНАНИЙ

Согласны ли вы со следующим утверждением?

Память можно уподобить сундуку. В пего мы складываем факты и можем, если понадобится, изымать их. Когда из «сундука» что-то случайно пропадает, тогда мы говорим: «Я забыл».

Почти 85% студентов колледжа согласились с этим утверждением (Lamal, 1979). Можно дополнить это высказыванием из журнала «Psychology Today»

124 ■ Часть I. Социальное мышление

«Память нельзя уподобить чтению книги, скорее ее можно уподобить написанию книги из отрывочных заметок». Джон Ф. Кильстрем, 1994

(1988): «Наука доказала, что накопленный жизненный опыт прекрасно со­храняется в вашем уме».

На самом же деле психологические исследования доказали обратное. Мно­гие воспоминания не копии пережитого, оставшиеся на депозите в банке памя­ти. Скорее, извлекая воспоминания, мы как бы конструиру­ем их, так как память подключает к процессу аргументацию прошлых дней. Наша память смотрит, что должно было быть, внося наши теперешние убеждения и знания. Подоб­но палеонтологу, который по фрагментам костей предпо­лагает, как выглядит динозавр, мы реконструируем свое далекое прошлое, соединяя фрагменты информации, вклю­чая нынешние чувства и ожидания (Hirt, 1990; Ross & Buehler, 1994). Таким образом, мы можем с легкостью (на бессознательном уровне) пересмотреть собственные вос­поминания так, чтобы они соответствовали нашим настоящим знаниям. Когда один из моих сыновей жаловался, что не пришел июньский номер журнала «Крикет», а потом ему показали, где он лежит, сын радостно воскликнул: «Сла­ва Богу, я же знал, что получил его!»

Реконструирование прошлых установок

Как вы относились к атомной энергии пять лет назад? Как вы относились к Биллу Клинтону или Жану Кретьену? К родителям? Если ваше отношение изменилось, можете ли вы сказать, насколько?

Экспериментаторы попробовали ответить на такие вопросы и получили не­утешительные результаты. Люди, чьи установки изменились, часто настаивали на том, что они всегда чувствовали то, что чувствуют в данный момент. Дарил Бем и Кейт Мак-Коннелл (Daryl Bam & Keith McConnell, 1970) провели опрос среди студентов университета Карнеги-Меллон. Среди прочих в нем был вопрос, касающийся контролирования студентами университетского учебного плана. Неделю спустя студенты согласились написать сочинение, где вы­сказывались против студенческого контроля. После этого их установки по отношению к студенческому контролю стали еще более оппозиционными. Когда их попросили вспомнить, как они отвечали на этот вопрос до написания сочинения, они «вспомнили», что придерживались того же мнения, которого придерживаются и сейчас, и отрицали, что эксперимент повлиял на них. Исследователи Д. Р. Уиксон и Джеймс Лэрд (D. R. Wixon & James Laird, 1976), прове­дя подобный опрос среди студентов Кларковского университета, которые также отрицали прежние установки, отмечали, что скорость, значительность и опреде­ленность, с которой студенты пересматривали свое собственное прошлое, просто ошеломляли.

В 1973 году ученые Мичиганского университета интервьюировали нацио­нальную выборку выпускников средней школы. В 1982 году интервью было проведено вновь (Markus, 1986). В отчетах людей, вспоминающих, как в 1973 году они относились к таким вопросам, как поддержка меньшинств, легализа­ция марихуаны и равенство мужчин и женщин, установки по этим вопросам были более близки к установкам 1982 года, чем к тем, которые реально были у

« Человек никогда не должен сты­диться своих заблуждений, то есть, иначе говоря, того, что сегодня он мудрее, чем был вчерс ••

Джонатан Свифт, «Мысли о разном», 1711

.ЗИЯЙ

Глава 3. Социальные убеждения и суждения в 125

В от гичис от фотогра­фии из семейного а гьбоча, воспоминания предстают перед нашими глазами, когда мы изымаем их из банка памяти.

«Путешествие пол­но очарования толь­ко в памяти». Поль Теру, «Наблюдатель»

них в 1973 году. Как заметил Джордж Валльянт (George Vaillant, 1977, с. 197), проводя лонгитюдное исследование нескольких человек: «Обычное дело — гусеницы превращаются в бабочек и потом утверждают, что они и в юности были маленькими бабочками. Зрелость всех нас делает лжецами».

Конструирование позитивного прошлого наполняет радостью наши воспо­минания. Теренс Митчелл и Лей Томпсон (Mitchell & Leigh Thompson, 1994) в своих работах отмечают, что люди часто видят прошлое в розовом свете — в их воспоминаниях приятные события даже более приятны, чем это было на самом деле. Студенты колледжа, отправившиеся в поход на велосипедах; пожилые люди, осматривающие досто­примечательности Австрии; студенты последнего курса во время каникул — все они говорили о том, как хорошо проводят время. Но позже они говорили о нем с еще боль­шим теплом, почти забывая о неприятных или скучных моментах и помня самое прекрасное. Таким образом, при­ятное время, проведенное мною в Шотландии, сейчас, когда у меня минутки свободной нет на работе, представляется мне благословенным. В любом пози­тивном переживании что-то связано с предвкушением, что-то — непосредствен­но с переживанием, а что-то — с тем самым розовым светом.

Кэти Макфарланд и Майкл Росс (Cathy McFarland & Michael Ross, 1985) обнаружили, что мы пересматриваем свои воспоминания и о других людях по мере того, как меняются наши взаимоотношения. Они попросили студентов университета оценить своих постоянных партнеров, с которыми те встреча­лись. Два месяца спустя они повторили процедуру. Студенты, чья любовь стала сильнее, обычно считали, что их любовь — с первого взгляда. Те, кто прервал отношения, чаще отзывались об экс-партнере как об эгоистичном че­ловеке с плохим характером.

Диана Холмберг и Джон Холмс (Diane Holmberg & John Holmes, 1994) обнаружили этот феномен у 373 новобрачных, большинство из которых говори­ли, что они очень счастливы. Когда через два года опрос повторили, те, чей брак

126 ■ Часть I. Социальное мышление

оказался неудачным, вспоминали, что дела у них всегда шли неважно. Резуль­таты оказались «настораживающими». По этому поводу Холмберг и Холмс сказали: «Такие предубеждения могут привести к опасным последствиям. Чем хуже вы думаете о своем партнере сегодня, тем хуже будут ваши воспоминания, которые только потом подтвердят ваши негативные установки».

Нельзя сказать, что мы вообще не осознаем свои обычные переживания; просто когда воспоминания подернуты дымкой, ими руководят наши сегодняш­ние чувства. Из поколения в поколение ценности детей вызывают у родителей слезы. Это происходит отчасти потому, что собственные юношеские ценности теперь кажутся отцам и матерям похожими на их нынешние.

Реконструирование прошлого поведения

Воссоздание воспоминаний позволяет нам пересмотреть наше прошлое. Майкл Росс, Кати Макфарланд и Гарт Флетчер (Michael Ross, Cathy McFarland & Garth Fletcher, 1981) показали некоторым студентам университета Ватерлоо брошюру, где их убеждали в том, что чистить зубы — полезно. Через две недели в каком-то другом эксперименте эти студенты чаще, чем другие, не читавшие такого сообщения, вспоминали про чистку зубов. Более того:

■ когда среди репрезентативной выборки американцев был проведен оп­рос на тему курения сигарет и их ответы были спроецированы на всю нацию, по крайней мере треть из 600 миллиардов сигарет, продаваемых ежегодно, осталась неучтенной (Hall, 1985);

ш согласно результатам недавнего опроса, проведенного Бюро переписи населения, 61% взрослых американцев голосовали на последних выбо­рах президента (в которых участвовало 55% взрослого населения);

■ большинство людей полагают, что ведут более здоровый образ жизни, чем их сверстники. Если попросить вспомнить, как часто в действитель­ности их сверстники злоупотребляют алкоголем, жирной пищей и т. д., люди пересматривают свои воспоминания и сообщают, что их собствен­ный образ жизни можно назвать гораздо более здоровым (Klein & Kunda, 1993).

Замечая, что это похоже на то, что происходит в романе Джорджа Оруэлла «1984», где было «необходимо помнить, что события происходят так, как нуж­но», социальный психолог Энтони Гринвалд (Anthony Greenwald, 1980) пред­положил, что мы все имеем «тоталитарное Эго», которое пересматривает про­шлое в соответствии с нашими настоящими взглядами.

Иногда настоящее — это то, что мы сделали более со­вершенным. В этих случаях паше прошлое представляет­ся нам совсем непохожим на настоящее и не таким, каким оно было на самом деле. Эта тенденция объясняет загадку,

о Тщеславие жестоко шутит с нашей памятью». Джозеф Конрад

1 почему те, кто занимается самосовершенствованием (сле-

дит за своим весом, бросает курить, занимается физичес­кими упражнениями, посещает психотерапевта), в среднем добиваются весь­ма скромных результатов. И все же они говорят о значительной пользе (Myers, 1995). Майкл Конвей и Майкл Росс (Michael Conway & Michael Ross, 1985) объясняют, что, потратив так много времени, усилий и денег на самосовершен­ствование, люди, вероятно, думают: «Возможно, я и не само совершенство сей­час, но до этого я был хуже; для меня это было очень полезно». Например, люди, посещавшие курсы по практическому приложению тех или иных навы-

Глава 3. Социальные убеждения и суждения ■ 12

ков, полагали, что их навыки улучшились. Особенно это проявлялось тогда, когда они, не без помощи предвзятых воспоминаний, сравнивали себя с тем, как ужасны они были до этого курса. Но, несмотря на то что они умаляли свое прошлое и были оптимистичны в отношении будущего, печальная правда состо­ит в том, что степень их мастерства не изменилась (Conway & Ross, 1984).

Реконструкция прежнего опыта

По результатам экспериментов, в которых принимало участие более 20 000 че­ловек, Элизабет Лофтус (Elizabeth Loftus) сделала вывод, что мы склонны очень уверенно, но иногда очень неточно воссоздавать воспоминания. Стандартный эксперимент состоял в том, что люди наблюдают за происходящим, получают (или не получают) дезинформацию, а затем принимают участие в тесте на про­верку памяти. Часто результатом оказывается эффект дезинформации. Люди регистрируют дезинформацию в памяти: они вспоминают знак «уступи дорогу» как знак «стоп», молоток как отвер­тку, журнал «Vogue» как «Mademoiselle», доктора Хендер-сона как доктора Давидсона, утреннюю кашу как яйца, а чисто выбритого мужчину как человека с усами (Loftus, 1993). Лофтус также говорит о том, что дезинформация может даже продуцировать ложные воспоминания о пред­полагаемом сексуальном насилии над ребенком.

В знаменитом совместном эксперименте с Джоном Паль-мером (John Palmer) Лофтус показал студентам Вашинг­тонского университета фильм о дорожно-транспортном происшествии и затем попросил их ответить, что они виде­ли (Loftus & Palmer, 1974). Люди, которых спрашивали, с какой скоростью шли автомобили, когда они врезались друг в друга, называли более высокую цифру, чем те, кото­рым задавали вопрос, с какой скоростью шли автомобили, когда они столкнулись. Неделю спустя всех испытуемых спросили, видели ли они битое стекло. На самом деле би­того стекла не было. Все же те, кому задавали вопрос со словом «врезались», в два раза чаще говорили, что видели битое стекло, чем те, в вопросе к которым звучало слово «столкнулись».

Более того, нетренированному наблюдателю трудно раз­личить воспоминания о событиях, которых не было в дей­ствительности и которые воссоздаются из предположений (как в случае с битым стеклом), и воспоминания о дей­ствительно происшедшем (Schooler & others, 1986). Как показывают такие эксперименты, в воссоздании воспоминаний мы бессознательно используем имею­щиеся у нас знания и убеждения, чтобы восполнить «белые пятна», и, таким образом, организуем отрывки реально имевшего место прошлого в убедитель­ный рассказ.

Этот процесс влияет на то, как мы вспоминаем социальные и вещественные события. Джек Крокстон с коллегами (Jack Croxton, 1984) попросил студентов поговорить с незнакомым человеком в течение 15 минут. Те, кому позже сказа­ли, что они понравились незнакомцу, вспоминали его как человека непринуж­денного, спокойного и счастливого. Те же, кто ему якобы не понравился, охарак­теризовали его как зажатого, неспокойного и не очень счастливого человека.

Эффект дезинформации:

эффект, возникаю­щий тогда, когда человек, присут­ствовавший при событии, получает ложную информа­цию о нем и позднее встраивает эту дезинформацию в свою память о происшедшем.

Сделайте паузу, чтобы вспомнить что-то из любимого прошлого... Вы ви­дите себя там? Если да, ваше вос­поминание должно быть реконструкци­ей, так как в реаль­ности вы не видите себя.

128 ■ Часть I. Социальное мышление

Понимание того, как работают наши воспоминания, даст нам возможность ответить на вопрос, почему они ра­ботают. Мы можем считать, что воспоминания хранятся в

сплетении ассоциаций. Чтобы вызвать воспоминание, не-в памяти. о „

обходимо привести п действие одну из нитей, которая ве-

Прайминг:

активация специфи­ческих ассоциаций

дет к нему, — процесс, называемый <<прайминг» (Bower, 1986). Прайминг — это то, что философ и психолог Уильям Джеймс (William James) описал как «пробуждение ассоциаций».

События могут пробудить или вызвать у пас ассоциации, а мы можем этого просто не осознать. Если в пустом доме мы смотрим фильм ужасов, это может пробудить наше мышление — запустить воспоминания о страхе, и звук потрес­кивающих поленьев в камине превратится для нас в шуршание отмычки. Для многих студентов-психологов изучение психических расстройств даст толчок тому, как они будут интерпретировать свою тревогу и мрачное настроение. В экспериментах навязанные людям идеи действуют как предубеждение: они автоматически (неумышленно, пассивно, на бессознательном уровне) влияют на то, как люди интерпретируют и вспоминают события (Bargh, 1989, 1994). Если люди увидели слова «безрассудно смелый» и «уверенный в себе», то позже они в другом контексте представят альпиниста пли мореплавателя в Атлантике. Если вместо этого испытуемым будет представлено такое негативное слово, как «беспечный», возникшие у них образы будут более негативными (Higgins & others, 1977).

В главе 5 мы увидим, что психиатры и психологи, работающие в клиниках, не свободны от этих человеческих слабостей. Мы все выборочно замечаем, интер­претируем и вспоминаем события таким образом, чтобы они поддерживали наши идеи. Наше мнение по поводу социального окружения представляет со­бой сочетание наблюдений и ожиданий, рассудка и страсти.

САМОНАДЕЯННОСТЬ В СУЖДЕНИЯХ

Мы уже видели, что наша когнитивная система эффективно и непроизвольно перерабатывает огромное количество информации, в результате чего мы выда­ем впечатляющие интуитивные суждения Но эффективность нашей адаптации может меняться: когда мы интерпретируем свои переживания н воссоздаем вос­поминания, наши интуитивные суждения иногда бывают ошибочны. Обычно мы не осознаем своих изъянов. «Интеллектуальное тщеславие», характерное для оценки прошлого знания («я знал это заранее»), рас­пространяется и на рецензию нынешнего.

Чтобы исследовать этот феномен самонадеянности, Дэ-

Феномен самонадеянности:

тенденция быть скорее уверенным, чем точным, то есть переоцени­вать корректность своих убеждений.

"ЖДГ

ниел Канеман и Эймос Тверски (Daniel Kahneman & Amos Tversky, 1979) задавали людям во- просы, связанные с ре­альными фактами, и просили их заполнить бланки, напри­мер «Я на 98% уверен, что расстояние по воздуху между

Ныо-Дели и Бейджингом более чем.... миль и менее чем__

миль». Большинство испытуемых были самонадеянны — примерно в 30% случаев правильные ответы были за пре­делами того, в чем они были на 98% уверены.