Исследования функциональной асимметрии мозга 4 страница

Во-вторых, формально одно и то же движение может строиться на разных ве­дущих уровнях. Уровень построения движения определяется смыслом, или зада­чей, движения. Например, круговое движение, в зависимости от того, как и для чего оно выполняется (движение пальцев, движение тела или действие с предме­том), может строиться на любом из пяти уровней. Данное положение чрезвычай­но интересно для нас тем, что оно показывает решающее значение такой психоло­гической категории, как задача, или цель, движения для организации и протека­ния физиологических процессов. Этот результат исследований Бернштейна может рассматриваться как крупный научный вклад в физиологию движений.

Процесс формирования двигательного навыка и принцип активности. Разра­ботка схемы рефлекторного кольца и уровневого построения движений позволи­ли Бернштейну совершенно по-новому рассмотреть механизмы формирования навыка.

Процесс формирования навыка был описан Бернштейном очень подробно. Рас­сматривая этот процесс, он выделяет большое количество частных фаз, которые объединяются в более крупные периоды.

В первый период происходит первоначальное знакомство с движением и пер­воначальное овладение им. По мнению Бернштейна, все начинается с выявления двигательного состава движения, т. е. с того, как надо его делать, какие элементы движения, в какой последовательности, в каком сочетании надо выполнять. Озна­комление с двигательным составом действия происходит путем рассказа, показа или разъяснения, т. е. в этот период идет ознакомление с тем, как движение выгля­дит внешне, или снаружи.

За этой фазой следует другая, наиболее трудоемкая фаза первого периода — фаза прояснения внутренней картины движения. Одновременно с этим человек учится перешифровывать афферентные сигналы в команды. Таким образом, сле­дуя схеме рефлекторного кольца, наиболее «горячими» являются следующие бло­ки: «программа», где происходит прояснение внешнего двигательного состава; «задающий прибор», где формируется внутренняя картина движения; блок пере­шифровки, обеспечивающий отработку правильных коррекций.

Последний особо важен, поскольку состоит из первоначального распределе­ния коррекций по нижележащим уровням, т. е. построение движения опирается не на одно рефлекторное кольцо, а на целую цепь колец, которая формируется в процессе отработки правильных коррекций. Как мы уже отмечали, первоначаль­но освоение движения происходит под контролем сознания, т. е. все процессы, со­ставляющие рефлекторное кольцо высшего уровня, находятся в поле сознания. Однако в ходе многократного повторения начинают проясняться и осваиваться сигналы обратной связи на нижележащих уровнях. Как правило, они дают более точные и недоступные более высокому уровню сведения о различных сторонах движения. Например, на уровне А имеется информация о тонусе мышц и равнове­сии тела, на уровне В—о положении частей тела и т. д. Таким образом, кольцу ведущего уровня принадлежит общая программа движения, а все остальные бло­ки дублируются в кольце нижнего уровня. В частности, у каждого кольца свой «рецептор», поскольку получаемая информация об аспек­тах движения различна и соответ­ствует своему уровню, а эффектор (блок, на который сходятся сигна­лы управления с различных уров­ней) у колец общий (рис. 5.5).

Рис. 5.5. Схема соподчинения колец ведущего и готовые двигательные блоки и фонового уровней

Изложенный выше процесс под­водит нас ко второму периоду — автоматизации движений. В тече­ние этого периода происходит пол­ная передача отдельных компонен­тов движения или всего движения целиком в ведение фоновых уров­ней. В результате ведущий уровень частично или полностью освобож­дается от заботы об этом движении. В этот же период происходит еще два важных процесса: во-первых, увязка деятельности всех низовых уровней, в процессе которой про­исходит отладка сложных иерар­хических систем многих колец; во-вторых, «рекрутирование» го­товых двигательных блоков.

Содержание второго процесса заключается в том, что низовые уровни организма, имеющие опыт построения движений, уже имеют готовые двигательные блоки (функциональные системы), которые были сформированы ранее по другим пово­дам. Поэтому если при освоении нового движения организм установит необходи­мость в определенного типа перешифровках (уже имеющихся у него), то он ино­гда в буквальном смысле ищет и находит их в своем «словаре». Бернштейн назвал этот словарь «фонотекой». Причем «фоно» понималось в значении не звука, а именно фона, на котором разворачиваются двигательные процессы. Он считал, что каждый организм имеет свою «фонотеку», т. е. набор фонов, от объема кото­рого зависят его двигательные возможности и даже способности (рис. 5.5).

Интересен тот факт, что необходимый блок может быть извлечен из движения, совершенно не похожего на осваиваемое. Например, при обучении езде на двухко­лесном велосипеде очень полезен бег на коньках, потому что в обоих типах движения имеются одинаковые внутренние элементы.

В последний, третий, период происходит окончательная шлифовка навыка за счет стабилизации и стандартизации. Под стабилизацией понимается достижение такого уровня исполнения движения, при котором оно приобретает высокую проч­ность и помехоустойчивость, т. е. не разрушается ни при каких обстоятельствах.

В свою очередь, под стандартизацией понимается приобретение навыков сте­реотипности. В этот период при многократном повторении движения получается серия абсолютно одинаковых копий, напоминающих, по выражению Бернштейна, «гвардейцев в строю».

Следует отметить, что стереотипность помимо автоматизации обеспечивается механизмом использования реактивных и инерционных сил. Когда движение осу­ществляется в быстром темпе, возникают реактивные и инерционные силы. Их влияние может быть двояким: они могут мешать движению или, если организм научится эффективно их использовать, способствовать движению. Поэтому устой­чивость достигается и за счет нахождения динамически устойчивой траектории. Динамически устойчивая траектория — это особая, уникальная линия, при дви­жении по которой развиваются механические силы, способствующие продолже­нию движения в выбранном направлении, благодаря чему движение приобретает легкость, непринужденность и стереотипность. По мнению Бернштейна, после формирования динамически устойчивой траектории завершается формирование навыка.

С изложенной выше теорией движения тесно связана разработанная Бернштейном концепция принципа активности. Суть принципа активности состоит в постулировании определяющей роли внутренней программы в актах жизнедея­тельности организма. Принцип активности противопоставляется принципу реак­тивности, согласно которому тот или иной акт — движение, действие — определя­ется внешним стимулом.

Рассмотрим несколько аспектов принципа активности: конкретно-физиологический, общебиологический и философский. В конкретно-физиологическом пла­не принцип активности неразрывно связан с открытием принципа рефлекторного кольцевого управления движением. Вы уже знаете, что необходимым условием функционирования рефлекторного кольца является наличие центральной про­граммы. Без центральной программы и управляющего устройства рефлекторное кольцо не будет функционировать, движение будет осуществляться по рефлек­торной дуге, но по рефлекторной дуге, как было установлено, целесообразное и целенаправленное движение совершаться не может. Если предположить, что цен­тральная программа представлена в организме в виде механизма реализации ак­тивности, то необходимо сделать вывод: принцип активности в конкретно-физио­логическом выражении и признание механизма кольцевого управления движени­ем — это прочно связанные между собой теоретические постулаты. Таким образом, напрашивается следующий закономерный вывод: движение человека есть резуль­тат проявления его активности.

Однако если не соглашаться со вторым выводом, то можно задать вопрос: не­ужели природа всех движений активна и реактивность в движении не проявляет­ся? Конечно нет. Существует огромное количество движений или двигательных актов, имеющих реактивную природу, например мигание или чихание. В этих при­мерах движение вызвано определенным стимулом. Но если это так, то как совме­стить активность и реактивность в движении человека?

Отвечая на этот вопрос, Бернштейн предлагает разместить все имеющиеся у жи­вотного и человека движения вдоль воображаемой оси. Тогда на одном полюсе окажутся безусловные рефлексы, например чихательный или мигательный, а так­же сформированные при жизни условные рефлексы, например выделение слюны у собаки на звонок. Эти движения действительно запускаются стимулом и опре­деляются его содержанием.

На другом же полюсе этой воображаемой оси окажутся движения и акты, для которых инициатива запуска и содержание, т. е. программа, задаются изнутри организма. Это так называемые произвольные акты.

Между этими полюсами существует и промежуточное звено, которое состав­ляют движения, включаемые внешним стимулом, но не так жестко, как рефлексы, связанные с ними по содержанию. Эти ответные на стимул движения имеют раз­личные варианты проявления. Например, в ответ на удар вы отвечаете ударом или «подставляете другую щеку». В этих двигательных актах стимул приводит не к дви­жению, а скорее к принятию решения, т. е. исполняет роль пускового механиз­ма — инициирует движение.

Таким образом, отвечая на поставленный вопрос, мы можем утверждать, что существуют как реактивные движения, так и активные. Однако, расположив все движения по воображаемой оси, мы не сказали о том, что это за ось. Эта ось может быть охарактеризована как ось активности. В этом случае безусловнорефлекторные реакции могут рассматриваться как акты с нулевой активностью, а произволь­ные двигательные акты — как активное движение.

Между тем, если не согласиться и с этими доводами об активной природе дви­жений, можно задать еще более тонкий вопрос. Когда функционирует рефлектор­ное кольцо, блок сличения принимает сигнал сразу двух уровней: от внешней сре­ды и от программы. И эти два потока занимают как бы симметричное положение. Поэтому возникает такой вопрос: почему нужно отдавать предпочтение програм­мным сигналам, а не сигналам внешней среды, которые действуют по реактивно­му принципу?

Вопрос вполне справедлив. Но на практике оказывается, что эти сигналы не­симметричны. Сигналы программы намного опережают сигналы из внешней сре­ды. Так, при проведении эксперимента, суть которого заключалась в необходимо­сти испытуемому читать текст с одновременной записью голоса и положения глаз, было установлено, что существует рассогласование между тем, какое слово про­износит испытуемый, и на какое слово он смотрит. Взгляд испытуемого опережа­ет произносимые слова. Следовательно, сигналы, исходящие из программы (ак­тивные) и поступающие из внешней среды (реактивные), функционально несим­метричны в том смысле, что первые опережают вторые. Но несимметричность имеет еще один, более важный аспект. Как показал Бернштейн, активные сигналы обеспечивают существенные параметры движения, а реактивные — несуществен­ные, технические детали движения.

Есть еще одно подтверждение приоритетной роли активности в формирова­нии движения. Это подтверждение кроется в наших представлениях о стимуле. Мы привыкли к тому, что раз произошло воздействие стимула, то за ним должна следовать реакция. Но на человека постоянно воздействует очень большое коли­чество стимулов, а двигательная реакция проявляется только в отношении лишь некоторых из них. Почему? Потому что субъект сам выбирает соответствующие стимулы. Например, нам надо написать письмо, и мы берем в руки попавшую в по­ле зрения ручку, но мы берем ее в руки не потому, что она попалась нам на глаза, а потому, что нам надо написать письмо.

Теперь перейдем к общебиологическим аспектам принципа активности и зада­дим себе вопрос: нет ли на общебиологическом уровне свидетельств существова­ния принципа активности? Бернштейн на этот вопрос отвечает положительно.

Так, процессы развития организма из зародышевой клетки могут быть осмыс­лены как процессы реализации генетической программы. То же происходит с ре­генерацией утраченных органов или тканей. Конечно, внешние факторы оказыва­ют влияние на эти процессы, но оно проявляется в отношении несущественных признаков. Например, береза, выросшая в северных районах или на болоте, будет иметь определенные внешние отличия от берез средней полосы или выросших на благоприятной почве, но все же это будет береза, несмотря на то что размеры ее ствола и форма листьев будут несколько отличаться. Таким образом, влияния внешней среды, т. е. реактивные процессы, имеют место, но они определяют вари­ацию несущественных признаков.

Необходимо также остановиться на философских аспектах проблемы актив­ности. Один из центральных вопросов философии — это вопрос о том, что такое жизнь и жизнедеятельность. Как правило, на этот вопрос отвечают, что жизнедея­тельность — это процесс непрерывного приспособления к среде. По мнению Бернштейна, главное, что составляет содержание процесса жизнедеятельности, — это не приспособление к среде, а реализация внутренних программ. В ходе такой реа­лизации организм неизбежно преодолевает различные препятствия. Приспособ­ление тоже происходит, но это событие менее значимо.

Однако это утверждение может иметь двоякое толкование. Проблема заклю­чается в том, что считать источником активности: явления идеального плана или материальные явления. Бернштейн считал, что проявление активности имеет ма­териальную природу, а развитие организма обусловлено материальным кодом. Такая точка зрения соответствует представлениям материалистической филосо­фии на природу активности как особого свойства живой природы.

В заключение следует обратить внимание на значение теории Бернштейна для психологии. Благодаря данной теории психология получила подтверждение справедливости принципа активности со стороны физиологии, а следовательно, истин­ности психологической теории деятельности. На основании результатов исследо­ваний Бернштейна мы можем полагать, что именно психика выступает одним из источников активности человеческой деятельности, что активность — это свой­ство, присущее каждому человеку и проявляющееся не только на физиологиче­ском, но и на психическом и социальном уровнях.

Контрольные вопросы

1. Что такое деятельность?

2. Охарактеризуете понятия «побудительные причины деятельности» и «цели деятельности».

3. Охарактеризуйте труд как вид человеческой деятельности.

4. Что вы знаете об игре как деятельности ребенка? Какие виды игры вы знаете?

5. Охарактеризуйте структуру деятельности.

6. Расскажите об основных положениях теории деятельности.

7. Назовите основные характеристики действий.

8. Расскажите об операциях как структурном элементе деятельности.

9. Что вы знаете о психофизиологических функциях?

10. В чем состоит значение потребностей для живых организмов?

11. Охарактеризуйте основные этапы формирования и развития потребностей.

12. Что вы знаете о мотивах деятельности?

13. Раскройте механизмы формирования мотивов.

14. Что вы знаете о ведущих мотивах и мотивах-стимулах?

15. Раскройте содержание понятия «психомоторика».

16. Расскажите о рефлекторной концепции движений.

17. Какие виды сенсомоторных реакций вы знаете? Охарактеризуйте их.

18. Что вы знаете о теории физиологии движений Н. А. Бернштейна?

19. В чем заключается принцип сенсорных коррекций?

20. Назовите внешние факторы, влияющие на организацию движений.

21. Что вы знаете о «концепции рефлекторного кольца»?

22. Назовите основные уровни и этапы формирования движений.

23. Раскройте содержание фаз построения движений.

24. В чем суть принципа активности в построении движений?

Рекомендуемая литература

1. Бернштейн Н. А. Очерки по физиологии движений и физиологии активности. — М.: Медицина, 1966.

2. Беспалов Б. И. Действие: Психологические механизмы визуального мышления. — М.: Изд-во МГУ, 1984.

3. Выготский Л. С. Собрание сочинений: В 6-ти т. Т. 3: Проблемы развития психики / Гл. ред. А. В. Запорожец. — М.: Педагогика, 1983.

4. Гиппенрейтер Ю. Б. Введение в общую психологию: Курс лекции: Учебное пособие для вузов. — М.: ЧеРо, 1997.

5. Леонтьев А. Н. Деятельность. Сознание. Личность. — 2-е изд. — М.: Политиздат, 1977.

6. Мерлин В. С. Очерки интегрального исследования индивидуальности. — М.: Просве­щение, 1989.

7. Обухова Л. Ф. Концепция Жана Пиаже: за и против. — М.: Изд-во МГУ, 1981.

8. Психология / Под ред. проф. К. Н. Корнилова, проф. А. А. Смирнова., проф. Б. М. Теплова. — Изд. 3-е, перераб. и доп. — М.: Учпедгиз, 1948.

9. Рубинштейн С. Л. Основы общей психологии. — СПб.: Питер, 1999.

Глава 6. Неосознаваемые психические процессы

Краткое содержание

Неосознаваемые механизмы и действия. Общая характеристика проблемы неосознаваемых психических процессов. Классификация неосознаваемых процессов. Концепция неосознаваемой установки Д. Н. Узнадзе. Значимость вегетативных компонентов для психологических исследо­ваний.

Неосознаваемые побудители сознательных действий. Исследования неосознаваемых про­цессов 3. Фрейдом. Теория бессознательного. Механизмы вытеснения и сопротивления. Значе­ние теории 3. Фрейда для лечения невротических симптомов.

Надсознательные процессы. Соотношение сознательных и надсознательных процессов. Иллюзии восприятия, ошибки установки, фрейдовские феномены.

6.1. Общая характеристика проблемы неосознаваемых психических процессов

В предыдущих главах мы рассматривали проблему возникновения и развития сознания как высшей формы психического отражения объективной реальности. Человек, наделенный сознанием, в состоянии совершать мотивированные дей­ствия, добиваться поставленной цели или выполнять определенную работу, пото­му что он осознает и контролирует свое поведение или состояние. Однако для пси­хики человека характерно наличие двух больших групп психических процессов и явлений, которые различаются степенью их осознания самим субъектом. Часть психических процессов и явлений человеком осознаются, но существует большое количество психических процессов и явлений, течение или проявление которых не отражается в сознании человека. Эти процессы относятся к группе так называ­емых неосознаваемых процессов, или к бессознательному.

Неосознаваемые психические процессы особенно активно стали изучаться в начале XX в. Этой проблемой занимались различные ученые, но уже результаты первых исследований показали, что проблема бессознательного настолько обшир­на, что вся осознаваемая человеком информация — это лишь верхушка айсберга, большая часть которого не видна глазу наблюдателя. Цель этой главы заключает­ся в ознакомлении с понятием бессознательного и с фактами неосознаваемых пси­хических процессов, а также в знакомстве с существующей классификацией про­явлений бессознательного и результатами исследований ряда ученых.

По нашему мнению, наиболее удачно необходимый учебный материал по про­блеме неосознаваемых процессов изложен в лекциях Ю. Б. Гиппенрейтер в книге «Введение в общую психологию». Именно они послужили основой для подготов­ки данной главы и рассмотрения изучаемой нами проблемы.

Все неосознаваемые психические процессы принято разделять на три класса: неосознаваемые механизмы сознательных действий, неосознаваемые побудители сознательных действий, «подсознательные» процессы (рис. 6.1).

Рис. 6.1. Классификация неосознаваемых процессов

В свою очередь, в первый класс — неосознаваемых механизмов сознательных действий — входят три подкласса: неосознаваемые автоматизмы; явления неосо­знаваемой установки; неосознаваемые сопровождения сознательных действий.

Под неосознаваемыми автоматизмами подразумевают обычно действия или акты, которые совершаются без участия сознания, как бы «сами собой». В этих случаях часто говорят о «механической работе», о работе, «при которой голова остается свободной». Вот это состояние — состояние «свободной головы» — и озна­чает отсутствие сознательного контроля. Следует отметить, что процессы, входя­щие в подкласс неосознаваемых автоматизмов, имеют двоякую природу. Одни процессы никогда не осознавались, а другие сначала были осознаваемыми, но затем перестали фиксироваться в сознании. Первые процессы составляют группу первичных автоматизмов. Эту группу процессов еще иногда называют автома­тическими действиями. В данную группу входят действия, которые являются врожденными или были сформированы в первый год жизни ребенка. К их числу относятся: сосательные движения, мигание и конвергенция глаз, схватывание предметов, ходьба и многое другое.

Вторая группа явлений, входящих в подкласс неосознаваемых автоматизмов, называется автоматизированными действиями, или навыками. К этой группе дей­ствий относятся те, которые вначале были осознаваемыми, т. е. осуществлялись при участии сознания, но затем в результате многократного повторения и совер­шенствования их выполнение перестало требовать участия сознания, они стали исполняться автоматически. Процесс формирования навыков имеет фундамен­тальное значение для каждого индивида, поскольку он лежит в основе развития всех наших умений, знаний и способностей.

Например, обучение игре на музыкальных инструментах. (Этот пример при­водят многие исследователи проблемы неосознаваемых процессов.) Все начина­ется с простого — с обучения правильной посадке, правильному положению рук. Затем отрабатывается аппликатура пальцев и формируется техника исполнения. Постоянные тренировки со временем позволяют перейти на более высокий уро­вень исполнения музыкального произведения, которое начинает звучать вырази­тельно и чувственно. Так, путем продвижения от простых движений к сложным, благодаря передаче на неосознаваемые уровни уже освоенных действий, человек приобретает мастерство исполнения.

Конечно, не надо думать, что в процессе освобождения действий от сознатель­ного контроля человек совсем не знает, что он делает, — контроль за деятельно­стью остается. Дело в том, что поле сознания (поле — эта та область информации, которая осознается в определенный момент времени) не однородно. Можно выде­лить фокус сознания, периферию, а также границу, за которой начинается область бессознательного. При выполнении какой-либо деятельности часть действий, яв­ляющихся наиболее сложными и требующих постоянного контроля, находятся в фокусе нашего сознания. Более отработанные или более простые действия от­тесняются на периферию нашего сознания, а наиболее освоенные или наиболее простые действия уходят за границу нашего сознания в область бессознательного. Таким образом, контроль сознания за деятельностью человека в целом сохраня­ется.

Соотношение отдельных компонентов деятельности и сознания не стабильно. Это происходит потому, что действия, находящиеся в фокусе нашего сознания, постоянно меняются. При достижении уровня навыков отдельные выполняемые человеком действия оттесняются на периферию, а затем и в область бессознатель­ного, но когда человек начинает совершать много ошибок, например при усталости или плохом самочувствии, то вновь начинает контролировать свои простейшие действия. Подобное явление можно наблюдать и после длительного перерыва в вы­полнении какой-либо деятельности.

Следует отметить, что именно в изменении степени представленности дей­ствий в сознании состоит отличие навыков от автоматических действий, которые при любых обстоятельствах не могут быть осознанными. Необходимо также под­черкнуть, что, рассматривая неосознаваемые механизмы сознательных действий, мы соприкасаемся с проблемой формирования навыка. В психологии проблема формирования навыка всегда привлекала пристальное внимание ввиду ее высо­кой практической значимости. Этой проблеме большое внимание уделяли пред­ставители бихевиоризма, утверждавшие, что навык вырабатывается за счет «проторения» путей в мозговых центрах в результате механического заучивания, или «зазубривания», одного и того же действия. В советской психологии этой пробле­ме также уделяли самое пристальное внимание. Большой вклад в ее разработку внес известный отечественный ученый Н. А. Бернштейн, полагавший, что выра­ботка навыков — это процесс, идущий как бы с двух противоположных сторон: со стороны сознания и со стороны организма. Если говорить в обобщенной форме о соотношении субъекта и сознания в рамках проблемы механизмов формирова­ния навыков, необходимо отметить следующее: прежде чем совершить какое-либо действие, его исполнение должно быть отработано на уровне сознания. Поэтому мы произвольно и сознательно вычленяем из сложных движений отдельные эле­менты и отрабатываем правильное их выполнение. Одновременно, уже без учас­тия нашей воли и сознания, идет процесс автоматизации действия.

Рассматривая проблему автоматизмов, мы должны поставить перед собой во­прос: существуют ли автоматизмы в других, не связанных с движением тела, сфе­рах психической жизни и деятельности человека? Да, существуют, и с многими из них вы хорошо знакомы. Например, бегло читая какой-либо текст, мы, не задумы­ваясь над значением отдельных букв, сразу воспринимаем смысл прочитанного. Трансформация графических символов (в данном случае — букв) в логические понятия проходит для нас совершенно незаметно. Аналогичным образом радист, работающий с азбукой Морзе, воспринимая звучание коротких и длинных сигна­лов, совершенно свободно переводит их в логическое сочетание букв и слов. Од­нако все это становится возможным лишь в результате длительной тренировки.

Теперь мы перейдем ко второму подклассу неосознаваемых механизмов созна­тельных действий — явлениям неосознаваемой установки. Понятие «установка» занимает в психологии очень важное место, потому что стоящие за ним явления пронизывают практически все сферы психологической жизни человека. В отече­ственной психологии существовало целое направление, разрабатывающее пробле­му установки в очень широких масштабах. Данное направление было создано ос­нователем грузинской школы психологов Дмитрием Николаевичем Узнадзе (1886-1950), который многие годы разрабатывал его со своими учениками.

По мнению Д. Н. Узнадзе, установка — это готовность организма или субъекта к совершению определенного действия или реагирования в определенном направ­лении. В этом определении делается упор на готовность к действию или реагиро­ванию. Можно предположить, что скорость и точность реагирования человека на какой-то раздражитель зависит от навыка совершать определенные действия, по­этому навык и установка — это одно и то же. Однако следует подчеркнуть, что понятия «навык» и «установка» абсолютно не тождественны. Если навык прояв­ляется во время осуществления действия, то готовность относится к периоду, предшествующему осуществлению действия.

Существуют различные виды установки: моторная установка — готовность к выполнению конкретного действия; умственная установка, заключающаяся в го­товности решать интеллектуальные задачи с помощью известных и доступных вам способов; перцептивная установка — готовность воспринимать то, что вы ожидае­те увидеть, и т. д.

Установка очень важна для человека, поскольку обеспечивает в случае внезап­ной необходимости выполнение заранее спланированного действия. Такая готов­ность даже при воздействии другого, не ожидаемого раздражителя может вызвать выполнение заранее предполагаемого действия, что, конечно, очень часто являет­ся ошибкой. Такое явление получило название «ошибки установки».

Например, широко известен проводимый среди детей дошкольного возраста опыт по определению вкуса каши. Сладкая каша с одной стороны тарелки обиль­но посыпается солью. Детям дают ее пробовать, причем, первым шести-семи ис­пытуемым предлагают сладкую кашу, а последнему — соленую. Под воздействи­ем мнения первых испытуемых о том, что каша сладкая, последний уверен, что каша будет сладкой, и даже почувствовав во рту соль, все равно говорит, что каша сладкая. Чем это объяснить? С одной стороны, боязнью выглядеть не так, как все, а с другой — тем, что в процессе проведения эксперимента, пока испытуемый ждал своей очереди попробовать кашу, в его сознании сформировалась установка, что каша сладкая (поскольку все это говорят), и когда его спросят о том, какая каша, он должен будет ответить, что каша сладкая. Поэтому, даже попробовав соленую кашу, он, следуя групповой установке, все равно говорит, что каша сладкая. В этом примере мы сталкиваемся с явлением осознаваемой установки. Испытуемый, в определенной степени осознанно, дает неверный ответ.

Но бывают явления другого рода, когда установка оказывается неосознавае­мой, что для нас представляет сейчас наибольший интерес в контексте рассматри­ваемой проблемы. Например, при проведении одного эксперимента испытуемому предлагалось оценить объемы шаров. Шары разных объемов испытуемому дава­ли одновременно — один шар в правую руку, другой — в левую. Предположим, что 15 раз подряд в левую руку испытуемому давали шар большего объема, а в правую меньшего. Затем в шестнадцатый раз ему предлагают оценить шары одинакового объема, но он не может этого заметить и по-прежнему утверждает, что объем у ша­ров различен. При этом разные испытуемые давали один из двух вариантов отве­тов: а) в левой руке шар меньше, а в правой больше; б) продолжали утверждать, что в левой руке шар больше. Здесь мы сталкиваемся с явлением иллюзии уста­новки. В первом случае — это контрастная иллюзия установки, заключающаяся в том, что испытуемый ожидал, что рано или поздно в левую руку будет предло­жено взять шар меньшего объема. Поэтому, ощутив изменение объема шара, он, не задумываясь, начинал утверждать, что в левой руке оказался шар меньших раз­меров. Во втором случае мы сталкиваемся с ассимилятивной иллюзией установ­ки, которая заключается в том, что испытуемый после пятнадцати одинаковых эк­спериментов ожидает повторения опыта.

В результате целой серии подобных экспериментов Д. Н. Узнадзе и его сотруд­ники пришли к выводу о том, что установка действительно неосознаваема. Под­тверждением этого является один из вариантов эксперимента по оцениванию объемов шаров. Этот эксперимент проводился с использованием гипноза. Предварительно испытуемого вводили в гипнотическое состояние и в этом состоянии ему предлагали проделать первые пятнадцать установочных проб. Затем ему внуша­лось, что необходимо забыть все, что он делал. После выхода из гипнотического состояния испытуемый не помнил, что он делал, но когда ему предложили оце­нить объем шаров уже в состоянии бодрствования, он совершал ошибку, утверж­дая, что шары разные по объему, хотя на самом деле их объем был одинаковым.

Это интересно