Общение как восприятие людьми друг друга

(перцептивная сторона общения)

Понятие социальной перцептии Как уже было установлено, в процессе общения должно присутствовать взаи­мопонимание между участниками этого

процесса. Само взаимопонимание может быть здесь истолковано по-разному: или как понимание целей, мотивов, установок парт­нера по взаимодействию, или как не только понимание, но и при­нятие, разделение этих целей, мотивов, установок. Однако и в том, и в другом случаях большое значение имеет тот факт, как воспри­нимается партнер по общению, иными словами, процесс воспри­ятия одним человеком другого выступает как обязательная состав­ная часть общения и условно может быть назван перцептивной стороной общения.

Прежде чем раскрывать в содержательном плане характерис­тики этой стороны общения, необходимо уточнить употребляе­мые здесь термины. Весьма часто восприятие человека человеком обозначают как «социальная перцепция». Это понятие в данном случае употреблено не слишком точно. Термин «социальная пер­цепция» впервые был введен Дж. Брунером в 1947 г. в ходе разра­ботки так называемого нового взгляда (New Look) на восприятие. Вначале под социальной перцепцией понималась социальная де­терминация перцептивных процессов. Позже исследователи, в част­ности в социальной психологии, придали понятию несколько иной смысл: социальной перцепцией стали называть процесс воспри­ятия так называемых социальных объектов, под которыми подра­зумевались другие люди, социальные группы, большие социаль­ные общности. Именно в этом употреблении термин закрепился в социально-психологической литературе. Поэтому восприятие че­ловека человеком относится, конечно, к области социальной пер­цепции, но не исчерпывает ее.

Если представить себе процессы социальной перцепции в пол­ном объеме, то получается весьма сложная и разветвленная схема (рис. 9). Она включает в себя различные варианты не только объ­екта, но и субъекта восприятия. Когда субъектом восприятия вы­ступает индивид (И), то он может воспринимать другого индиви­да, принадлежащего к «своей» группе (1); другого индивида, при­надлежащего к «чужой» группе (2); свою собственную группу (3); «чужую» группу (4). Если даже не включать в перечень большие социальные общности, которые в принципе так же могут воспри­ниматься, то и в этом случае получаются четыре различных про­цесса, каждый из которых обладает своими специфическими осо­бенностями.

Еще сложнее обстоит дело в том случае, когда в качестве субъ­екта восприятия интерпретируется не только отдельный индивид, но и группа (Г). Тогда к составленному перечню процессов соци­альной перцепции следует еще добавить: восприятие группой своего собственного члена (5); восприятие группой представителя другой группы (6); восприятие группой самой себя (7), наконец, воспри­ятие группой в целом другой группы (8). Хотя этот второй ряд не является традиционным, однако в другой терминологии почти каж­дый из обозначенных здесь «случаев» исследуется в социальной психологии. Не все из них имеют отношение к проблеме взаимо­понимания партнеров по общению (Андреева, 1981. С. 30).

Для того чтобы более точно обозначить, о чем идет речь в ин­тересующем нас плане, целесообразно говорить не вообще о соци­альной перцепции, а о межличностной перцепции, или межлич­ностном восприятии (или — как вариант — о восприятии человека человеком). Именно эти процессы непосредственно включены в общение в том его значении, в каком оно рассматривается здесь. Иными словами, в данном контексте речь идет лишь о позициях 1) и 2) предложенной схемы. Но кроме этого, возникает необхо­димость и еще в одном комментарии. Восприятие социальных объ­ектов обладает такими многочисленными специфическими черта­ми, что само употребление слова «восприятие» кажется здесь не совсем точным. Во всяком случае ряд феноменов, имеющих место при формировании представления о другом человеке, не уклады­вается в традиционное описание перцептивного процесса, как он дается в общей психологии. Поэтому в социально-психологичес­кой литературе до сих пор продолжается поиск наиболее точного понятия для характеристики описываемого процесса. Основная цель этого поиска состоит в том, чтобы включить в процесс восприятия другого человека в более полном объеме некоторые другие позна­вательные процессы. Многие исследователи предпочитают в этом случае обратиться к французскому выражению «connaissanse d'autrui», что означает не столько «восприятие другого», сколько «познание другого». В отечественной литературе также весьма часто в качестве синонима «восприятие другого человека» употребляет­ся выражение «познание другого человека» (Бодалев, 1982. С. 5).

Это более широкое понимание термина обусловлено специ­фическими чертами восприятия другого человека, к которым от­носится восприятие не только физических характеристик объекта, но и поведенческих его характеристик, формирование представле­ния о его намерениях, мыслях, способностях, эмоциях, установках и т.д. Кроме того, в содержание этого же понятия включается фор­мирование представления о тех отношениях, которые связывают субъект и объект восприятия. Именно это придает особенно боль­шое значение ряду дополнительных факторов, которые не игра­ют столь существенной роли при восприятии физических объек­тов. Так, например, такая характерная черта, как селективность (избирательность) восприятия здесь проявляется весьма своеоб­разно, поскольку в процесс селекции включается значимость це­лей познающего субъекта, его прошлый опыт и т.д. Тот факт, что новые впечатления об объекте восприятия категоризуются на ос­нове сходства с прежними впечатлениями, дает основание для стереотипизации. Хотя все эти явления были экспериментально за­регистрированы и при восприятии физических объектов, значи­мость их в области восприятия людьми друг друга в огромной сте­пени возрастает.

Другой подход к проблемам восприятия, который также был использован в социально-психологических исследованиях по межличностной перцепции, связан со школой так называемой транзактной психологии, отдельные положения которой были уже рас­смотрены в предыдущей главе. Здесь особенно подчеркнута мысль о том, что активное участие субъекта восприятия в транзакции предполагает учет роли ожиданий, желаний, намерений, прошло­го опыта субъекта как специфических детерминант перцептивной ситуации, что представляется особенно важным, когда познание другого человека рассматривается как основание не только для понимания партнера, но для установления с ним согласованных действий, особого рода отношений.

Все сказанное означает, что термин «социальная перцепция», или, в более узком смысле слова, «межличностная перцепция», «восприятие другого человека» употребляется в литературе в не­сколько вольном, даже метафорическом смысле, хотя последние исследования и в общей психологии восприятия характеризуются известным сближением восприятия и других познавательных про­цессов. В самом общем плане можно сказать, что восприятие дру­гого человека означает восприятие его внешних признаков, соот­несение их с личностными характеристиками воспринимаемого индивида и интерпретацию на этой основе его поступков.

Механизмы взаимопонимания в процессе общения Поскольку человек вступает в общение всегда как личность, постольку он вос­принимается и другим человеком — партнером по общению — также как

личность. На основе внешней стороны поведения мы как бы «чи­таем» другого человека, расшифровываем значение его внешних данных (Рубинштейн, 1960. С. 180). Впечатления, которые возни­кают при этом, играют важную регулятивную роль в процессе об­щения. Во-первых, потому, что, познавая другого, формируется и сам познающий индивид. Во-вторых, потому, что от меры точнос­ти «прочтения» другого человека зависит успех организации с ним согласованных действий.

Представление о другом человеке тесно связано с уровнем соб­ственного самосознания. Связь эта двоякая: с одной стороны, бо­гатство представлений о самом себе определяет и богатство пред­ставлений о другом человеке, с другой стороны, чем более полно раскрывается другой человек (в большем количестве и более глу­боких характеристик), тем более полным становится и представле­ние о самом себе. Этот вопрос в свое время на философском уров­не был поставлен Марксом, когда он писал: «Человек сначала смот­рится, как в зеркало, в другого человека. Лишь отнесясь к челове­ку Павлу как к себе подобному, человек Петр начинает относиться к самому себе как к человеку». По существу ту же мысль, на уровне психологического анализа, находим у Л.С. Выготского: «Личность становится для себя тем, что она есть в себе, через то, что она представляет собой для других» (Выготский, 1960. С. 196). Как мы видели, сходную по форме идею высказывал и Мид, введя в свой анализ взаимодействия образ «генерализованного другого». Однако, если у Мида этот образ характеризовал лишь ситуацию непосредственного взаимодействия, то в действительности, по мыс­ли Б.Ф. Поршнева, «Петр познает свою натуру через Павла только благодаря тому, что за спиной Павла стоит общество, огромное множество людей, связанных в целое сложной системой отноше­ний» (Поршнев, 1968. С. 79).

Если применить это рассуждение к конкретной ситуации об­щения, то можно сказать, что представление о себе через пред­ставление о другом формируется обязательно при условии, что этот «другой» дан не абстрактно, а в рамках достаточно широкой соци­альной деятельности, в которую включено взаимодействие с ним. Индивид «соотносит» себя с другим не вообще, а прежде всего преломляя это соотнесение в разработке совместных решений. В ходе познания другого человека одновременно осуществляется несколько процессов: и эмоциональная оценка этого другого, и попытка понять строй его поступков, и основанная на этом стра­тегия изменения его поведения, и построение стратегии своего собственного поведения.

Однако в эти процессы включены как минимум два человека, и каждый из них является активным субъектом. Следовательно, сопоставление себя с другим осуществляется как бы с двух сторон: каждый из партнеров уподобляет себя другому. Значит, при по­строении стратегии взаимодействия каждому приходится прини­мать в расчет не только потребности, мотивы, установки другого, но и то, как этот другой понимает мои потребности, мотивы, уста­новки. Все это приводит к тому, что анализ осознания себя через другого включает две стороны: идентификацию и рефлексию. Каж­дое из этих понятий требует специального обсуждения,

Термин «идентификация»,буквально обозначающий отождест­вление себя с другим, выражает установленный эмпирический факт, что одним из самых простых способов понимания другого челове­ка является уподобление себя ему. Это, разумеется, не единствен­ный способ, но в реальных ситуациях взаимодействия люди часто пользуются таким приемом, когда предположение о внутреннем состоянии партнера строится на основе попытки поставить себя на его место. В этом плане идентификация выступает в качестве одного из механизмов познания и понимания другого человека. Существует много экспериментальных исследований процесса идентификации и выяснения его роли в процессе общения. В част­ности, установлена тесная связь между идентификацией и другим, близким по содержанию явлением — эмпатией.

Описательно эмпатия также определяется как особый способ понимания другого человека. Только здесь имеется в виду не ра­циональное осмысление проблем другого человека, а, скорее, стрем­ление эмоционально откликнуться на его проблемы. Эмпатия противостоит пониманию в строгом смысле этого слова, термин используется в данном случае лишь метафорически: эмпатия есть аффективное «понимание». Эмоциональная ее природа проявля­ется как раз в том, что ситуация другого человека, партнера по общению, не столько «продумывается», сколько «прочувствуется». Механизм эмпатии в определенных чертах сходен с механизмом идентификации: и там, и здесь присутствует умение поставить себя на место другого, взглянуть на вещи с его точки зрения. Однако взглянуть на вещи с чьей-то точки зрения не обязательно означает отождествить себя с этим человеком. Если я отождествляю себя с кем-то, это значит, что я строю свое поведение так, как строит его этот «другой». Если же я проявляю к нему эмпатию, я просто при­нимаю во внимание линию его поведения (отношусь к ней сочув­ственно), но свою собственную могу строить совсем по-иному. И в том, и в другом случаях налицо будет «принятие в расчет» поведения другого человека, но результат наших совместных действий будет различным: одно дело — понять партнера по общению, встав на его позицию, действуя с нее, другое дело — понять его, приняв в расчет его точку зрения, даже сочувствуя ей», но действуя по-своему.

Впрочем оба случая требуют решения еще одного вопроса: как будет тот, «другой», т.е. партнер по общению, понимать меня. От этого будет зависеть наше взаимодействие. Иными словами, про­цесс понимания друг друга осложняется явлением рефлексии.В от­личие от философского употребления термина, в социальной пси­хологии под рефлексией понимается осознание действующим ин­дивидом того, как он воспринимается партнером по общению. Это уже не просто знание или понимание другого, но знание того, как другой понимает меня, своеобразный удвоенный процесс зеркаль­ных отражений друг друга, «глубокое, последовательное взаимоотражение, содержанием которого является воспроизведение внут­реннего мира партнера по взаимодействию, причем в этом внут­реннем мире в свою очередь отражается внутренний мир первого исследователя» (Кон, 1978. С. 110).

Традиция исследования рефлексии в социальной психологии достаточно стара. Еще в конце прошлого века Дж. Холмс, описывая ситуацию диадического общения некоих Джона и Генри, ут­верждал, что в действительности в этой ситуации даны как мини­мум шесть человек: Джон, каков он есть на самом деле (у Холмса буквально «каким его сотворил Господь Бог»); Джон, каким он сам видит себя; Джон, каким его видит Генри. Соответственно три «позиции» со стороны Генри. Впоследствии Т. Ньюком и Ч. Кули усложнили ситуацию до восьми персон, добавив еще: Джон, ка­ким ему представляется его образ в сознании Генри, и соответст­венно то же для Генри. В принципе, конечно, можно предполо­жить сколь угодно много таких взаимных отражений, но практи­чески в экспериментальных исследованиях обычно ограничива­ются фиксированием двух ступеней этого процесса. Г. Гибш и М. Форверг воспроизводят предложенные модели рефлексий в об­щем виде. Они обозначают участников процесса взаимодействия как А и Б. Тогда общая модель образования рефлексивной струк­туры в ситуации диадического взаимодействия может быть пред­ставлена следующим образом (Гибш, Форверг, 1972).

Есть два партнера А и Б. Между ними устанавливается комму­никация А ИБ и обратная информация о реакции Б на А, НА. Кроме этого, у А и Б есть представление о самих себе А и Б', а также представление о «другом»; у А представление о Б — Б" и у Б представление об А — А". Взаимодействие в коммуникативном процессе осуществляется так: А говорит в качестве А, обращаясь к Б". Б реагирует в качестве Б' на А". Насколько все это оказывается близко к реальным А и Б, надо еще исследовать, ибо ни А, ни Б не знают, что имеются несовпадающие с объективной реальностью А', Б', А" и Б", при этом между А и А", а также между Б и Б" нет каналов коммуникации. Ясно, что успех общения будет макси­мальным при минимальном разрыве в линиях

А – А’ - А" и Б – Б’ - Б"

Значение этого совпадения легко показать на примере взаимодейст­вия оратора с аудиторией. Если оратор (А) имеет неверное представ­ление о себе (А), о слушателях (Б") и, главное, о том, как его вос­принимают слушатели (А"), то его взаимопонимание с аудиторией будет исключено и, следовательно, взаимодействие тоже. Прибли­жение всего комплекса этих представлений друг к другу — сложный процесс, требующий специальных усилий. Одним из средств явля­ется здесь разновидность социально-психологического тренинга, ори­ентированного на повышение перцептивной компетентности.

Построение моделей типа рассмотренной играет важную роль. В ряде исследований делаются попытки анализа рефлексивных струк­тур группы, объединенной единой совместной деятельностью. Тог­да сама схема возникающих рефлексий относится не только к диадическому взаимодействию, но к общей деятельности группы и опосредованных ею межличностных отношений (Данилин, 1977).

Содержание и эффекты межличностного восприятия Рассмотренные механизмы взаимопо­нимания позволяют перейти к анализу процесса познания людьми друг друга в целом. Все исследования в этой об­ласти можно разделить на два больших класса: 1) изучение содер­жания межличностной перцепции (характеристики субъекта и объ­екта восприятия, их свойств и пр.); 2) изучение самого процесса межличностной перцепции (анализ ее механизмов, сопровождаю­щих ее эффектов).

Содержание межличностного восприятия зависит от характе­ристик как субъекта, так и объекта восприятия потому, что они включены в определенное взаимодействие, имеющее две стороны: оценивание друг друга и изменение каких-то характеристик друг друга благодаря самому факту своего присутствия. В первом слу­чае взаимодействие можно констатировать по тому, что каждый из участников, оценивая другого, стремится построить определенную систему интерпретации его поведения, в частности его причин. Интерпретация поведения другого человека может основываться на знании причин этого поведения, и тогда это задача научной психологии. Но в обыденной жизни люди сплошь и рядом не зна­ют действительных причин поведения другого человека или знают их недостаточно. Тогда, в условиях дефицита информации, они начинают приписывать друг другу как причины поведения, так иногда и сами образцы поведения или какие-то более общие ха­рактеристики. Приписывание осуществляется либо на основе сход­ства поведения воспринимаемого лица с каким-то другим образ­цом, имевшимся в прошлом опыте субъекта восприятия, либо на основе анализа собственных мотивов, предполагаемых в анало­гичной ситуации (в этом случае может действовать механизм иден­тификации). Но так или иначе возникает целая система способов такого приписывания (атрибуции).

Особая отрасль социальной психологии, получившая название каузальной атрибуции,анализирует именно эти процессы (Г. Келли, Э. Джонс, К. Дэвис, Д. Кенноуз, Р. Нисбет, Л. Стрикленд). Исследования каузальной атрибуции направлены на изучение по­пыток «рядового человека», «человека с улицы» понять причину и следствие тех событий, свидетелем или участником которых он является. Это включает также интерпретацию своего и чужого по­ведения, что и выступает составной частью межличностного вос­приятия. Если на первых порах исследования атрибуции речь шла лишь о приписывании причин поведения другого человека, то позже стали изучаться способы приписывания более широкого класса характеристик: намерений, чувств, качеств личности. Сам фено­мен приписывания возникает тогда, когда у человека есть дефи­цит информации о другом человеке: заменить ее и приходится процессом приписывания.

Мера и степень приписывания в процессе межличностного восприятия зависит от двух показателей: от степени уникальности или типичности поступка и от степени его социальной «желатель­ности» или «нежелательности». В первом случае имеется в виду тот факт, что типичное поведение есть поведение, предписанное ролевыми образцами, и потому оно легче поддается однозначной интерпретации. Напротив, уникальное поведение допускает мно­го различных интерпретаций и, следовательно, дает простор при­писыванию его причин и характеристик. Точно так же и во втором случае: под социально «желательным» понимается поведение, со­ответствующее социальным и культурным нормам и тем сравни­тельно легко и однозначно объясняемое. При нарушении таких норм (социально «нежелательное» поведение) диапазон возмож­ных объяснений расширяется. Этот вывод близок рассуждению С.Л. Рубинштейна о «свернутости» процесса познания другого че­ловека в обычных условиях и его «развернутости» в случаях откло­нения от принятых образцов.

В других работах было показано, что характер атрибуций за­висит и от того, выступает ли субъект восприятия сам участником какого-либо события или его наблюдателем. В этих двух различ­ных случаях избирается разный тип атрибуции. Г. Келли выделил три таких типа: личностную атрибуцию (когда причина приписы­вается лично совершающему поступок), объектную атрибуцию (ког­да причина приписывается тому объекту, на который направлено действие) и обстоятельственную атрибуцию (когда причина со­вершающегося приписывается обстоятельствам) (Келли, 1984. С. 129). Было выявлено, что наблюдатель чаще использует лич­ностную атрибуцию, а участник склонен в большей мере объяс­нить совершающееся обстоятельствами. Эта особенность отчет­ливо проявляется при приписывании причин успеха и неудачи: участник действия «винит» в неудаче преимущественно обстоя­тельства, в то время как наблюдатель «винит» за неудачу прежде всего самого исполнителя (Андреева, 1981. С. 35—42). Особый интерес также представляет и та часть теорий атрибуции, которая анализирует вопрос о приписывании ответственности за какие-либо события, что тоже имеет место при познании человека чело­веком (Муздыбаев, 1983).

На основании многочисленных экспериментальных исследо­ваний атрибутивных процессов был сделан вывод о том, что они составляют основное содержание межличностного восприятия. И хотя этот вывод не разделяется всеми исследователями (неко­торые полагают, что нельзя полностью отождествлять атрибутив­ный процесс и процесс межличностного познания), важность от­крытия явления атрибуции очевидна для более углубленного пред­ставления о содержании межличностного восприятия.

Дополнительные знания были получены и о том, что процесс этот определяется особенностями субъекта восприятия: одни люди склонны в большей мере в процессе межличностного восприятия фиксировать физические черты, и тогда «сфера» приписывания значительно сокращается, другие воспринимают преимуществен­но психологические характеристики окружающих, и в этом случае открывается особый «простор» для приписывания. Выявлена так­же зависимость приписываемых характеристик от предшествую­щей оценки объектов восприятия. В одном из экспериментов ре­гистрировались оценки двух групп детей, даваемые субъектом вос­приятия. Одна группа была составлена из «любимых», а другая — из «нелюбимых» детей. Хотя «любимые» (в данном случае более привлекательные) дети делали (намеренно) ошибки в исполнении задания, а «нелюбимые» выполняли его корректно, воспринимаю­щий приписывал положительные оценки «любимым», а отрица­тельные — «нелюбимым».

Это соответствует идее Ф. Хайдера, который сознательно ввел в социальную психологию правомерность ссылок на «наивную» психологию «человека с улицы», т.е. на соображения здравого смыс­ла. Согласно Хайдеру, людям вообще свойственно рассуждать та­ким образом: «плохой человек обладает плохими чертами», «хоро­ший человек обладает хорошими чертами» и т.д. Поэтому припи­сывание причин поведения и характеристик осуществляется по этой же модели: «плохим» людям всегда приписываются плохие поступ­ки, а «хорошим» — хорошие.

Правда, наряду с этим в теориях каузальной атрибуции уделя­ется внимание и идее контрастных представлений, когда «плохо­му» человеку приписываются отрицательные черты, а сам воспри­нимающий оценивает себя по контрасту как носителя самых по­ложительных черт. Все подобного рода экспериментальные иссле­дования поставили чрезвычайно важный вопрос более общего пла­на — вопрос о роли установки в процессе восприятия человека человеком. Особенно значительна эта роль при формировании пер­вого впечатления о незнакомом человеке, что было выявлено в экс­периментах А.А. Бодалева (Бодалев, 1982). Двум группам студентов была показана фотография одного и того же человека. Но пред­варительно первой группе было сообщено, что человек на предъ­явленной фотографии является закоренелым преступником, а вто­рой группе о том же человеке было сказано, что он крупный уче­ный. После этого каждой группе было предложено составить сло­весный портрет сфотографированного человека. В первом случае были получены соответствующие характеристики: глубоко поса­женные глаза свидетельствовали о затаенной злобе, выдающийся подбородок — о решимости «идти до конца» в преступлении и т.д. Соответственно во второй группе те же глубоко посаженные глаза говорили о глубине мысли, а выдающийся подбородок —- о силе воли в преодолении трудностей на пути познания и т.д.

Подобного рода исследования пытаются найти ответ на вопрос о роли характеристик воспринимающего в процессе межличностного восприятия: какие именно характеристики здесь значимы, при ка­ких обстоятельствах они проявляются и т.д. Другой ряд эксперимен­тальных исследований посвящен характеристикам объекта воспри­ятии. Как выясняется, от них также в значительной мере зависит успех или неуспех межличностной перцепции. Индивидуальные психологические особенности различных людей различны, в том числе и в плане большего или меньшего «раскрытия» себя для восприятия другими людьми. На уровне здравого смысла эти разли­чия фиксируются достаточно четко («он — скрытный», «он — себе на уме» и т.д.). Однако эти соображения здравого смысла мало чем могут помочь при установлении причин этого явления, а значит, и при построении прогноза успешности межличностного восприятия.

Чтобы обеспечить такое прогнозирование ситуации межлич­ностного восприятия, необходимо принять в расчет и вторую об­ласть исследований, которая связана с выделением различных «эф­фектов», возникающих при восприятии людьми друг друга. Более всего исследованы три таких «эффекта»: эффект ореола («галоэффект»), эффект новизны и первичности, а также эффект, или яв­ление, стереотипизации.

Сущность «эффекта ореола» заключается в формировании спе­цифической установки на воспринимаемого через направленное приписывание ему определенных качеств: информация, получае­мая о каком-то человеке, категоризируется определенным обра­зом, а именно — накладывается на тот образ, который уже был создан заранее. Этот образ, ранее существовавший, выполняет роль «ореола», мешающего видеть действительные черты и проявления объекта восприятия.

Эффект ореола проявляется при формировании первого впе­чатления о человеке в том, что общее благоприятное впечатление приводит к позитивным оценкам и неизвестных качеств воспри­нимаемого и, наоборот, общее неблагоприятное впечатление спо­собствует преобладанию негативных оценок. В эксперименталь­ных исследованиях установлено, что эффект ореола наиболее явно проявляется тогда, когда воспринимающий имеет минимальную информацию об объекте восприятия, а также когда суждения ка­саются моральных качеств. Эта тенденция затемнить определен­ные характеристики и высветить другие и играет роль своеобраз­ного ореола в восприятии человека человеком.

Тесно связаны с этим эффектом и эффекты «первичности» и «новизны». Оба они касаются значимости определенного порядка предъявления информации о человеке для составления представ­ления о нем. В одном эксперименте четырем различным группам студентов был представлен некий незнакомец, о котором было сказано: в 1-й группе, что он экстраверт; во 2-й группе, что он интроверт; в 3-й группе — сначала, что он экстраверт, а потом, что он интроверт; в 4-й группе — то же, но в обратном порядке. Всем четырем группам было предложено описать незнакомца в терми­нах предложенных качеств его личности. В двух первых группах никаких проблем с таким описанием не возникло. В третьей и четвертой группах впечатления о незнакомце точно соответство­вали порядку предъявления информации: предъявленная ранее возобладала. Такой эффект получил название «эффекта первич­ности» и был зарегистрирован в тех случаях, когда воспринимает­ся незнакомый человек. Напротив, в ситуациях восприятия знако­мого человека действует «эффект новизны», который заключается в том, что последняя, т.е. более новая, информация оказывается наиболее значимой.

В более широком плане все эти эффекты можно рассмотреть как проявления особого процесса, сопровождающего восприятие человека человеком, а именно процесса стереотипизации. Впервые термин «социальный стереотип» был введен У. Липпманом в 1922 г., и для него в этом термине содержался негативный оттенок, свя­занный с ложностью и неточностью представлений, которыми оперирует пропаганда. В более же широком смысле слова стереотип — это некоторый устойчивый образ какого-либо явления или человека, которым пользуются как известным «сокращением» при взаимодействии с этим явлением. Стереотипы в общении, возни­кающие, в частности, при познании людьми друг друга, имеют и специфическое происхождение, и специфический смысл. Как пра­вило, стереотип возникает на основе достаточно ограниченного прошлого опыта, в результате стремления строить выводы на базе ограниченной информации. Очень часто стереотип возникает относительно групповой принадлежности человека, например при­надлежности его к какой-то профессии. Тогда ярко выраженные профессиональные черты у встреченных в прошлом представите­лей этой профессии рассматриваются как черты, присущие всяко­му представителю этой профессии («все учительницы назидатель­ны», «все бухгалтеры — педанты» и т.д.). Здесь проявляется тен­денция «извлекать смысл» из предшествующего опыта, строить заключения по сходству с этим предшествующим опытом, не сму­щаясь его ограниченностью.

Стереотипизация в процессе познания людьми друг друга мо­жет привести к двум различным следствиям. С одной стороны к определенному упрощению процесса познания другого человека; в этом случае стереотип не обязательно несет на себе оценочную нагрузку: в восприятии другого человека не происходит «сдвига» в сторону его эмоционального принятия или непринятия. Остается просто упрощенный подход, который, хотя и не способствует точ­ности построения образа другого, заставляет заменить его часто штампом, но тем не менее в каком-то смысле необходим, ибо по­могает сокращать процесс познания. Во втором случае стереотипизация приводит к возникновению предубеждения. Если сужде­ние строится на основе прошлого ограниченного опыта, а опыт этот был негативным, всякое новое восприятие представителя той же самой группы окрашивается неприязнью. Возникновение та­ких предубеждений зафиксировано в многочисленных экспери­ментальных исследованиях, но естественно, что они особенно от­рицательно проявляют себя не в условиях лаборатории, а в усло­виях реальной жизни, когда могут нанести серьезный вред не только общению людей между собой, но и их взаимоотношениям. Осо­бенно распространенными являются этнические стереотипы, ког­да на основе ограниченной информации об отдельных представи­телях каких-либо этнических групп строятся предвзятые выводы относительно всей группы (Стефаненко, 1987. С. 249—250).

Все сказанное позволяет сделать вывод о том, что чрезвычайно сложная природа процесса межличностной перцепции заставляет с особой тщательностью исследовать проблему точности воспри­ятия человека человеком.

Точность межличностной перцепцииЭтот вопрос связан с решением более общей теоретико-методологической проблемы: что вообще означает «точ­ность» восприятия социальных объектов. При восприятии физи­ческих объектов мы можем проверить точность восприятия, сопо­ставив его результаты с объективной фиксацией, измерением некоторых качеств и свойств объектов. В случае познания другого человека впечатление, полученное о нем воспринимающим субъ­ектом, не с чем сопоставить, так как отсутствуют методики пря­мой регистрации многочисленных качеств личности другого чело­века. Конечно, определенную помощь могут в данном случае ока­зать различные личностные тесты, но, во-первых, не существует тестов для выявления и измерения всех характеристик человека (следовательно, сопоставление если и возможно, то только по тем характеристикам, для которых существуют тесты), во-вторых, как это уже отмечалось, тесты нельзя рассматривать как единствен­ный инструмент исследования личности, поскольку им присущи те или иные ограничения.

Ограниченность тестов, связанная как с ограниченным репер­туаром замеряемых характеристик, так и с их общими познава­тельными возможностями, порождена тем, что в них фиксируется и измеряется то, что задано экспериментатором, а не то, что есть «на самом деле». Поэтому всякое сопоставление, которое можно сделать подобным образом, есть всегда сопоставление с данными некоторого третьего лица, которые в свою очередь есть результаты чьего-то познания другого человека. Аналогичная проблема воз­никает и в том случае, когда используется метод экспертных оце­нок. В качестве экспертов выбираются люди, хорошо знающие того человека, который выступает объектом восприятия. Их суждения о нем («экспертные оценки») сопоставляются с данными субъекта восприятия. По сравнению с тестами экспертные оценки облада­ют важным преимуществом: здесь мы имеем дело с критерием, практически не лимитирующим выбор параметров межличност­ного восприятия (Жуков, 1977. С. 31), как это имеет место в слу­чае применения тестов. Эти экспертные оценки играют роль того внешнего критерия, который представляет собой «объективные данные». Но и в этом случае мы по существу имеем вновь два ряда субъективных суждений: субъекта восприятия и эксперта (кото­рый тоже выступает субъектом восприятия, и, значит, его сужде­ния отнюдь не исключают элемента оценки).

Тем не менее и тесты, и экспертные оценки в определенных случаях принимаются в качестве внешнего критерия, хотя их при­менение не снимает основной трудности. Эта трудность — отсут­ствие возможности проверить точность восприятия другого чело­века путем прямого сопоставления с данными объективных мето­дик — заставляет искать иные подходы к самому пониманию про­блемы и путям ее решения.

Один из таких путей — осмысление всей совокупности «по­мех», стоящих на пути межличностной перцепции. К таким «помехам» могут быть отнесены все рассмотренные нами механизмы, эффекты, возникающие в этом процессе. Конечно, знание того факта, что впечатления о человеке категоризуются в основном на основе прошлого опыта или что при формировании их действует эффект первичности, косвенным образом помогает в установле­нии неточности межличностного восприятия. Однако знание этих механизмов может лишь указать на факт такой неточности, но не помогает в определении меры ее.

То же относится и к другому ряду средств, а именно — к более пристальному изучению перцептивных способностей субъекта вос­приятия В этом случае можно установить (и сделать это достаточ­но точно), каково соотношение характеристик воспринимающего и объекта восприятия. В экспериментах по межличностной пер­цепции устанавливаются четыре группы факторов- а) переменные, при помощи которых субъект восприятия описывает самого себя; б) ранее знакомых личностей; в) отношения между собой и объек­том восприятия, наконец г) ситуационный контекст, в котором осуществляется процесс межличностной перцепции. Соотнеся между собой эти четыре группы факторов, можно по крайней мере определить, в какую сторону свойственно сместиться восприятию в каждом конкретном случае. Важным фактором повышения точ­ности восприятия другого человека является получение от него обратной связи, что помогает откорректировать образ и способст­вует более точному прогнозу поведения партнера по общению (Со­ловьева, 1992).

Довольно давно в социальной психологии родилась заманчи­вая идея отыскать средства развития перцептивных способностей различных людей. Целый ряд экспериментов был поставлен для того, чтобы выявить, обладает ли определенной стабильностью способность отдельных индивидов «читать» характеристики дру­гих людей. Эти эксперименты не дали однозначного ответа на во­прос: примерно в 50% случаев такая стабильность была зафикси­рована, а в других 50% случаев ее не удалось выявить. Такие же противоречивые результаты были получены и относительно того, можно ли обучить искусству более точного восприятия другого человека. Несмотря на то что вопрос этот остается дискуссион­ным, ряд усилий тем не менее предпринимается.

Они связаны с использованием для этих целей социально-пси­хологического тренинга.Наряду с тем что тренинг применяется для обучения искусству общения в целом, его специальные при­емы ориентированы на повышение перцептивной компетентнос­ти, т.е. точности восприятия (Петровская, 1989). Программы тре­нинга, применяемые в этом случае, весьма разнообразны. Самой простой и неожиданной из них является фиксирование внимания лиц, для которых точность восприятия других людей особенно значима (учителя, врачи, руководители разных рангов), на таком простом факте, как чрезвычайная распространенность различных «ходячих представлений» относительно связи физических харак­теристик человека и его психологических особенностей. Произ­вольные представления о связи различных характеристик челове­ка получили название «иллюзорных корреляций». Эти своеобраз­ные «стереотипы» основываются не только на «жизненном» опы­те», но часто на обрывках знаний, сведений о различных психоло­гических концепциях, имевших распространение в прошлом (на­пример, идей Кречмера о связи типов конституции человека с чер­тами его характера, идей физиогномики о соответствии черт лица некоторым психологическим характеристикам и т.д.). Само при­влечение внимания к этим обстоятельствам имеет очень большое значение, поскольку обычно мало кто отдает себе отчет в том, насколько эти факторы осложняют процесс межличностного вос­приятия. А.А. Бодалев получил в этом отношении весьма интерес­ные данные: из 72 опрошенных им людей относительно того, как они воспринимают внешние черты других людей, 9 ответили, что квадратный подбородок — признак сильной воли, 17 — что боль­шой лоб — признак ума, 3 отождествляют жесткие волосы с непо­корным характером, 16 — полноту с добродушием, для двух толс­тые губы — символ сексуальности, для пяти малый рост — свиде­тельство властности, для одного человека близко посаженные друг к другу глаза означают вспыльчивость, а для пяти других красо­та — признак глупости (Бодалев, 1982. С. 118). Никакой тренинг в полной мере не сможет снять эти житейские обобщения, однако он может хотя бы озадачить человека в вопросе о «безусловности» его суждения по поводу других людей.

Другой прием, применяемый, в частности, в видеотренинге, состоит в том, чтобы научить видеть себя со стороны, сопоставив представления о себе с тем, как тебя воспринимают другие. Осо­бое значение при этом имеет набор понятий, категорий, при по­мощи которых даются самим субъектом и другими людьми его описания. Это сближение собственных и чужих представлений о себе также в определенной степени служит повышению точности восприятия. Однако в этой связи встает принципиально важный вопрос относительно того, в каких группах есть смысл заниматься тренингом. Большой опыт организации этой работы показал, что навыки, приобретенные в специальных группах тренинга, не обя­зательно удерживаются потом в реальных ситуациях взаимодей­ствия. Поэтому особенно целесообразным является тренинг на точность восприятия в реальных группах, объединенных совмест­ной деятельностью. Г. Гибш и М. Форверг в свое время обратили внимание на тот факт, что, например, близость собственного и чужого представлений об одном человеке значительнее в долго существующих группах, связанных единой системой деятельнос­ти. Однако вопрос о том, способствует ли повышению точности восприятия длительное общение с человеком, заданное совмест­ной деятельностью, нельзя считать полностью решенным. Ряд экс­периментальных исследований показывает, что по мере сущест­вования длительного контакта возникающая пристрастность к объ­екту восприятия, напротив, служит источником различного рода искажений образа воспринимаемого. Исследование этого частно­го вопроса, относящегося к характеристике общения, демонстри­рует необходимость дальнейшего его исследования в контексте конкретных групп и конкретной деятельности этих групп.

Межличностная аттракция Особый круг проблем межличностно­го восприятия возникает в связи с включением в этот процесс специфи­ческих эмоциональных регуляторов. Люди не просто воспринима­ют друг друга, но формируют друг по отношению к другу опреде­ленные отношения. На основе сделанных оценок рождается раз­нообразная гамма чувств — от неприятия того или иного человека до симпатии, даже любви к нему. Область исследований, связан­ных с выявлением механизмов образования различных эмоцио­нальных отношений к воспринимаемому человеку, получила на­звание исследования аттракции. Буквально аттракция — привле­чение, но специфический оттенок в значении этого слова в рус­ском языке не передает всего содержания понятия «аттракция». Аттракция — это и процесс формирования привлекательности ка­кого-то человека для воспринимающего, и продукт этого процес­са, т.е. некоторое качество отношения. Эту многозначность тер­мина особенно важно подчеркнуть и иметь в виду, когда аттрак­ция исследуется не сама по себе, а в "контексте третьей, перцеп­тивной, стороны общения. С одной стороны, встает вопрос о том, каков механизм формирования привязанностей, дружеских чувств или, наоборот, неприязни при восприятии другого человека, а с другой — какова роль этого явления (и процесса, и «продукта» его) в структуре общения в целом, в развитии его как определен­ной системы, включающей в себя и обмен информацией, и взаи­модействие, и установление взаимопонимания.

Включение аттракции в процесс межличностного восприятия с особой четкостью раскрывает ту характеристику человеческого общения, которая уже отмечалась выше, а именно тот факт, что общение всегда есть реализация определенных отношений (как общественных, так и межличностных). Аттракция связана пре­имущественно с этим вторым типом отношений, реализуемых в общении.

Исследование аттракции в социальной психологии — сравни­тельно новая область. Ее возникновение связано с ломкой опреде­ленных предубеждений. Долгое время считалось, что сфера изуче­ния таких феноменов, как дружба, симпатия, любовь, не может быть областью научного анализа, скорее, это область искусства, литературы и т.д. До сих пор встречается точка зрения, что рас­смотрение этих явлений наукой наталкивается на непреодолимые препятствия не только вследствие сложности изучаемых явлений, но и вследствие различных возникающих здесь этических затруд­нений.

Однако логика изучения межличностного восприятия застави­ла социальную психологию принять и эту проблематику, и в на­стоящее время насчитывается довольно большое количество экспе­риментальных работ и теоретических обобщений в этой области.

Аттракцию можно рассматривать как особый вид социальной установки на другого человека, в которой преобладает эмоциональ­ный компонент (Гозман, 1987), когда этот «другой» оценивается преимущественно в категориях, свойственных аффективным оцен­кам. Эмпирические (в том числе экспериментальные) исследова­ния главным образом и посвящены выяснению тех факторов, ко­торые приводят к появлению положительных эмоциональных от­ношений между людьми. Изучается, в частности, вопрос о роли сходства характеристик субъекта и объекта восприятия в процессе формирования аттракции, о роли «экологических» характеристик процесса общения (близость партнеров по общению, частота встреч и т.п.). Во многих работах выявлялась связь между аттракцией и особым типом взаимодействия, складывающимся между партне­рами, например, в условиях «помогающего» поведения. Если весь процесс межличностной перцепции не может быть рассмотрен вне возникающего при этом определенного отношения, то процесс аттракции есть как раз возникновение положительного эмоцио­нального отношения при восприятии другого человека. Выделены различные уровни аттракции: симпатия, дружба, любовь. Теорети­ческие интерпретации, которые даются полученным данным, не позволяют говорить о том, что уже создана удовлетворительная теория аттракции. В отечественной социальной психологии ис­следования аттракции немногочисленны. Несомненно, интересна попытка рассмотреть явление аттракции в контексте тех методологических установок, которые разработаны здесь для анализа групп.

Исследование аттракции в контексте групповой деятельности открывает широкую перспективу для новой интерпретации функ­ций аттракции, в частности функции эмоциональной регуляции Межличностных отношений в группе. Такого рода работы лишь начинаются. Но сразу важно обозначить их место в общей логике социальной психологии. Естественное развитие представления о Человеческом общении как единстве его трех сторон позволяет Наметить пути изучения аттракции в контексте общения индиви­дов в группе.

Анализ общения как сложного, многостороннего процесса по­казывает, что его конкретные формы могут быть весьма различны­ми. Вычленить «чистые» образцы (модели) общения, конечно, можно в ситуациях лабораторного эксперимента, особенно в та­ких простых случаях, когда оно имеет место между двумя людьми. Определенное значение таких исследований бесспорно, но также бесспорна и их ограниченность. Они вскрывают лишь механизм, т.е. форму, в которой организуется этот процесс. Вся традицион­ная социальная психология уделяла преимущественное внимание именно этому аспекту. Ее методические приемы, технические сред­ства анализа были подчинены этой задаче. Между тем содержа­тельные аспекты общения оставались по существу за бортом инте­реса исследователей. Механизм же работает весьма различно в за­висимости от того, с каким «материалом» имеет дело. Типы групп, в которые объединены люди и в которых совершаются процессы общения, настолько многообразны, что одни и те же формальные характеристики этих процессов приобретают совершенно различ­ное значение. Кроме того, те два плана общения, которые были выделены в начале нашего анализа, специфически соотносятся в каждом отдельном случае. Для того чтобы понять, как личность включена в эти процессы, что она вносит в них, надо проследить, как конкретно раскрываются процессы общения в различных груп­пах, т.е. в условиях различной по содержанию деятельности. Прин­цип единства общения и деятельности требует логического пере­хода от общих характеристик процесса общения к изучению его в контексте конкретных групп.

ЛИТЕРАТУРА

Андреева Г.М. Место межличностного восприятия в системе перцеп­тивных процессов и особенности его содержания // Межличностное вос­приятие в группе. М., 1981.

Бодалев А.А. Восприятие и понимание человека человеком. М., 1982.

Выготский Л. С. История развития высших психологических функ­ций. Собр. соч. М., 1983, т. 2.

Гибш X., Форверг М. Введение в марксистскую социальную психоло­гию. М., 1972.

Гозман Л.Я. Психология эмоциональных отношений. М., 1987.

Данилин К.Е. Формирование внутригрупповых установок и рефлек­сивной структуры группы // Межличностное восприятие в группе. М., 1981.

Жуков Ю.М. Проблемы измерения точности межличностного воспри­ятия // Вестник Московского университета. Психология. 1978, № 1.

Келли Г. Процесс каузальной атрибуции // Современная зарубежная социальная психология. Тексты. М., 1984.

Кон И.С. Открытие «Я». М., 1978.

Муздыбаев К. Психология ответственности. Л., 1983.

Петровская Л.А. Компетентность в общении. М., 1989.

Поршнев Б.Ф. Социальная психология и история. М., 1968.

Рубинштейн С.Л. Принципы и пути развития психологии. М., 1960.

Соловьева О.В. Обратная связь в межличностном общении. М., 1992.

Стефаненко Т. Г. Социальные стереотипы и межличностные отноше­ния // Общение и оптимизация совместной деятельности. М., 1987.

Раздел III СОЦИАЛЬНАЯ ПСИХОЛОГИЯ ГРУПП

Глава 8

Наши рекомендации