Открытие рефлекторной дуги

Так, фантастическая по своей эмпирической фактуре, рефлекторная схема Декарта нервной системы оказалась правдоподобной благодаря открытию (почти одновременному) различий между чувствительными (сенсорными) и двигательными (моторными) нервными путями, ведущими в спинной мозг.

Открытие принадлежало врачам и натуралистам чеху И. Прохазке, французу Ф. Мажанди и англичанину Ч. Беллу. Оно позволило объяснить механизм связи нервов как «рефлекторную дугу», возбуждение одного плеча которой закономерно и неотвратимо приводит в действие другое плечо, порождая мышечную реакцию.

Наряду с научным (для физиологии) и практическим (для медицины) это открытие имело и важное методологическое значение. Оно доказывало зависимость функций организма, касающихся его поведения во внешней среде, от телесного субстрата, а не от сознания (или души) как особой бестелесной сущности.

Закон «специфической энергии органов чувств»

Второе направление, которое подрывало версию об этой сущности, сложилось при изучении органов чувств, их нервных окончаний. Какими бы стимулами на эти нервы не действовать, они дают один и тот же специфический для каждого из них эффект. (Например, раздражение зрительного нерва любым стимулом вызывает у субъекта ощущение вспышек света.)

На этом основании немецкий физиолог Иоганнес Мюллер (1801 - 1858) сформулировал закон «специфической энергии органов чувств». Никакой иной энергией, кроме известной в физике, нервная ткань не обладает. Но выводы Мюллера укрепляли научное воззрение на психику, показывая причинную зависимость ее чувственных элементов (ощущений) от объективных материальных факторов: внешнего раздражителя и свойства нервного субстрата.

“Карта головного мозга”

Наконец, еще одно направление обратило внимание ученых на зависимость явлений психики от анатомии центральной нервной системы. Это была приобретшая огромную популярность френология (от греч. «френ» - душа, ум). Ее автор - австрийский анатом Ф. Галль (1758 - 1829) предложил «карту головного мозга», согласно которой различные способности размещены в его определенных участках. Это якобы влияет на форму черепа, что позволяет, ощупывая его, определять по «шишкам», насколько развиты у данного индивида ум, память и т.п.

Френология при всей ее фантастичности побудила к экспериментальному изучению размещения (локализации) психических функций в головном мозгу.

Взгляды Галля приобрели огромную популярность. Доходило до того, что, знакомясь, некоторые образованные люди ощупывали головы друг друга, рассчитывая тем самым определить у своего собеседника характер и способности. Эти взгляды встретили критику с различных позиций. Одни осуждали Галля за отрицание единства и нематериальности души. Но для дальнейшего прогресса науки важное значение имела экспериментальная критика его взглядов французским физиологом и врачом, иностранным членом-корреспондентом Петербургской Академии наук П. Флурансом (1794 - 1867). Используя методику удаления отдельных участков центральной нервной системы, он пришел к выводу о том, что головной мозг является целостным органом-субстратом основных психических функций. Мозжечок координирует движения, а в продолговатом мозгу находится дыхательный центр.

После работ Флуранса френология была в научных кругах скомпрометирована, хотя многие продолжали ею увлекаться.

Тем не менее заслугой Галля следует признать указание на извилины коры больших полушарий головного мозга как место, где локализованы «умственные силы» (до него их было принято помещать в мозговые желудочки).

Развитие ассоцианизма

Изучение органов чувств, нервно-мышечной системы, коры головного мозга имело анатомическую направленность (то есть психическое соотносилось со строением различных частей живого тела). Однако обращение к этим органам неизбежно вынуждало осмыслить эффекты их деятельности.

Эффекты же относились к области психологии, на почву которой отныне вынужден был перейти естествоиспытатель. Ведь именно психология имела дело с этими эффектами — ощущениями, восприятиями, представлениями, связями между ними (ассоциациями). Черпать же в психологии анатом-физиолог мог только ту информацию, которую она к этой эпохе наработала.

Между тем эта информация относилась к области сознания субъекта, наделенной признаками, чуждыми материальным телам, стало быть и телесным устройствам из нервов и мышц, ставшим объектом физиологического эксперимента и естественнонаучного анализа. Сознание и организм оказывались двумя полюсами, каждый из них имел собственный теоретический «стержень».

Все последующее развитие знаний имело общий вектор — преодолеть расщепленность телесного и духовного, объяснить жизнедеятельность организма как целого.

Движение шло в двух направлениях. Со стороны физиологии нарастала тенденция к тому, чтобы возможно теснее «привязать» психические явления к нервно-мышечным. На «полюсе» психологии изменяло свой облик ее главное направление - учение об ассоциациях.

Учение об ассоциациях изначально ценилось благодаря тому, что объясняло связь, прочность и изменчивость психических явлений устройством нервной системы. На нем лежала печать достоверности, присущей научному знанию о физической природе, сделавшему в XVII и XVIII веках гигантские шаги.

Такая печать могла держаться, пока мысль и практика натуралиста не начали осваивать нервную систему, развеивая фантастические представления о ней, подобные тем, которые вдохновляли отцов ассоцианизма Декарта, Локка, Гартли и др.

Все эти картины «нервных трубок», по которым проносятся «жизненные духи», вибраций мозгового вещества и т.п. оказались иллюзорными. Ассоциативная доктри на «зависла» в недрах сознания (или души), ибо лишилась опоры в деятельности мозга. Тем не менее она оставалась единственным направлением, способным не только описывать, но и объяснять психические факты. Ее объяснительный потенциал, созданный успехами механики, давшими новый образ физического мира (в том числе и организма как «вещи» этого мира), все еще сохранялся. Новые теоретики ассоцианизма искали выход в том, чтобы отстоять принцип ассоциации безотносительно к «механике» головного мозга, из законов которой она прежде выводилась.

Этот общий подход отстаивали авторы различных вариантов решения задачи путем «чисто» психологической, не «замешанной» на данных физиологии трактовки ассоциации.

Образцы подобной трактовки уже преподали Беркли и Юм. Идея дальнейшего продвижения в этом направлении получила в первой половине XIX века особую популярность в Англии.