Часть 5. Исламские террористы: от аятоллы Хомейни до шейха бен-Ладена 5 страница

У. бен-Ладен - психологический наследник аятоллы Хомейни. Исламское сопротивление при его участии доказало свою жизнеспособность в борьбе с советским вторжением в Афганистан. Однако, после вывода советских войск, сложившееся по ту сторону баррикад исламское «афганское братство» стало ненужным точно так же, как было отвергнуто советское «афганское братство» в своей стране, «Афганский синдром» - стержень психологии «недовоевавших» - стал основой психологической трансформации личности У. бен-Ладена. Его внутреннее исламское сопротивление вначале оказалось направленным против властей Саудовской Аравии, двинувшихся, как когда-то шах Ирана, по пути модернизации и «вестернизации». Спустя время, однако, как когда-то и у Хомейни, оно привело к борьбе с «источником всех проблем» - «Большим Сатаной» в лице оплота современной западной цивилизации, США. И тогда созданный У. бен-Ладеном «исламский легион» превратился в инструмент террористической борьбы против неверных по всему миру.

Веря в цели панисламизма, У, бен-Ладен сумел соединить в себе религиозную веру с предпринимательскими навыками удачливого менеджера. В отличие от Хомейни, он не претендовал на роль монократа - духовного вождя. Он начал с иного: на основе веры он создал общность нового, нетрадиционного типа. «Братство бен-Ладена» не имеет централизованного управления, единого центра финансирования, сколько-нибудь заметной внутренней иерархии отношений и всех прочих признаков организованных структур. Это именно «братство» - братство по духу «афганского сопротивления», которое теперь расширилось до масштабов исламского сопротивления, распространившись по большинству стран с мусульманским населением. Создав такое «братство» и обеспечив его самостоятельное выживание и способность к расширенному воспроизводству, У. бен-Ладен стал его вождем. Хотя, разумеется, его вождизм строится на иных основах, чем у Хомейни. Тот был вождем в традиционной маске. У. бен-Ладен - вождь нового исламского типа, вождь не в силу традиций, а в силу личных качеств, позволивших ему создать не просто духовное, а еще и самофинансирующееся, самовооружающееся, самоорганизующееся и т. д. «братство». Если Хомейни - вождь просто реанимированного ислама, то У. бен-Ладен - вождь принципиально новой организации, созданной на исламской основе. Первый - вождь при власти, собиравший и укреплявший эту власть. Второй - вождь с децентрализованной, как бы распыленной, но не менее прочной властью.

Децентрализованная неформальная структура настолько отличается от привычных государственных и межгосударственных связей, что они обречены на противостояние.

В этом суть нынешней межгосударственной борьбы с принципиально антигосударственным международным терроризмом. Не видно чаши весов, на которой можно было оценить возможности той и другой стороны. Поэтому борьба с международным терроризмом обречена быть долгой - вплоть до окончания модернизации психологии мусульман. И в этой борьбе они нащупали три весьма эффективных инструмента. Первый инструмент - милитаризированный ислам. От клича «Аллах Акбар!» они готовы перейти к новым кличам: «Хомейни Акбар!» и даже «Усама Акбар!» Второй инструмент - терроризм в исламском обличий. Демонстрируя Западу жуткие возможности средневекового ислама (чего стоят одни только самоубийцы-шахэды), они отстаивают свою традиционную религиозно-историческую самобытность. Третий инструмент - новый для Запада тип боевых организаций, основанных на неформальных эмоциональных связях и отношениях, свойственных традиционному обществу, но непонятных для рациональной нормативной западной цивилизации.

Вместо заключения

Школа выживания (краткий курс самозащиты от террора)

Психологи замечают: «Суть социального заказа психологической науке сегодня... распадается на два основных направления: объяснить природу терроризма и предложить обществу (конкретным структурам - силовым, например) эффективные средства противостояния террористическому вызову»[295]. В соответствии с этим, попытаемся от понимания психологии терроризма перейти к возможностям противостояния ему. Начнем с того, что события 11 сентября 2001 года заставили пересмотреть привычные представления о безопасности.

«Идея безопасности (принципиально новой безопасности, потому что враг теперь везде) овладевает не только массами, но и национальными правительствами всех «цивилизованных стран». В чем мир действительно стал за эти недели иным, так это в том, что практически все пришли к пониманию относительной новизны нависшей над миром опасности, а значит, - к пониманию неэффективности всех прежних механизмов защиты от нового противника. Международные договоры, авианосцы, системы ПВО и все прочее, изобретенное для того, чтобы дать отпор внешнему врагу, бессильно перед одиночкой-камикадзе с пробиркой смертельного вируса в кармане.

Давным-давно известно: чем та или иная структура сложнее, тем она уязвимей для внешнего - воздействия и тем больше в ней внутреннего напряжения. Современная постиндустриальная цивилизация настолько сложна, что и без всяких террористов время от времени взрывается, то есть достаточно опасна для человечества, а уж о ее уязвимости и говорить излишне - слишком много коммуникаций, которые легко порвать, слишком много жизненно важных узлов, которые можно уничтожить, вызвав «эффект домино» и неуправляемый хаос»[296].

Госдепартамент США ежегодно публикует доклады о международном терроризме со статистикой и скрупулезным анализом тенденций. Регулярно в последние годы там упоминается и Россия - например, как страна с не установленным числом сторонников террористической секты «Аум синрике», и отдельно, как страна, предоставившая убежище звиадистам (последователям бывшего в свое время президентом Грузии Звиада Гамсахурдиа). Сложнее обстоит дело с чеченскими сепаратистами: вплоть до террористических актов против США в 2001 году американцы не хотели воспринимать их как террористов, а считали чуть ли не благородными «повстанцами», участниками национально-освободительного движения.

В этих докладах можно найти бездну различной информации. Оказывается, почти все формы и жанры терроризма давно известны и тщательно проанализированы специалистами. Ими разработано немало различных типологий и классификаций. Например, израильский Институт борьбы с терроризмом выделяет три основных вида терроризма. Во-первых, это международный терроризм, при котором почти не имеет значения место совершения тех или иных террористических актов, а среди террористов присутствуют лица разных национальностей и вероисповедания. В этих случаях террористические акты направлены против политических и религиозных взглядов, международных организаций, а террористическая деятельность спонсируется из-за рубежа. Во-вторых, внутренний терроризм, при котором террористические акты совершаются в стране проживания, террористическая группа состоит из граждан одной страны, национальности и вероисповедания, а объект борьбы - внутренние проблемы страны (например, испанские баски или Ирландская республиканская армия). Отдельно выделяется еще и локальный, «объектный» терроризм - когда террористические акты совершаются в отношении вполне определенных объектов жизнедеятельности, которые террористы считают вредными или опасными. На грани такого, «зеленого», терроризма, например, почти постоянно балансирует экологическая организация «Гринпис». Есть разделение на платный и бесплатный, «идеологический» и «безыдейный» терроризм, а также на «атеистический» и «религиозный». Еще терроризм делится на физический, биологический, информационный и т. д.

Можно сказать, что в мире накоплен огромный опыт борьбы с терроризмом. В одной только Северной Ирландии террористическая война идет уже более сорока лет. Погибло около четырех тысяч человек. Как не накопить опыт?

Однако весь этот огромный опыт, к сожалению, совершенно неутешителен. Ни политические, ни социальные, ни какие-то иные меры до сих пор не искоренили терроризма ни в Северной Ирландии, ни в Испании, ни на Ближнем Востоке. Террор не решает никаких проблем, в террористической войне не побеждает никто, но это - относительно дешевый и единственно возможный для слабых, маргинальных групп способ десятилетиями держать общество в состоянии постоянной напряженности. И победа над ними так же далека от окончательной, как и раньше.

Потому так до сих пор и остаются на бумаге многочисленные научные советы и рекомендации властям по борьбе с терроризмом, что реализовать их в полном масштабе практически невозможно. Приведем только один пример.

«Эффективная государственная политика защиты личности, общества от экстремизма должна включать: концептуальное осмысление этого феномена, его разновидностей, перспектив развития; всестороннюю готовность системы безопасности страны к противодействию экстремизму, адекватность ответных действий с учетом его разновидностей, различий в масштабах, содержании, мотивации проявлений; профессиональную экспертную оценку принимаемы^ решений на антиэкстремистский эффект; разработку соответствующих законов, своевременное реагирование на предусмотренное уголовным законом деяние; усиление информационного обмена, согласование статистической отчетности об экстремистской деятельности и ее участниках; работу с населением по формированию бдительности в отношении лиц и предметов, которые могут представлять опасность; своевременную и полную информацию о конкретных действиях экстремистов и судебном приговоре; целенаправленную правовую, морально-психологическую и боевую подготовку специальных отрядов антитеррористической деятельности; единство действий в международном, межгосударственном и государственном аспектах и др. Принципами антиэкстремистской стратегии являются превентивный характер действий участников антиэкстремистских операций; комплексность (организационная, информационная, правовая, психологическая базы); активность, законность. Кроме того, должна действовать развитая система профилактики экстремистской активности и конкретных действий»[297].

Принеся извинения за длинную цитату, подчеркнем: вот так, на уровне призывов, и обстоят ныне дела. К сожалению, не делается многое даже из давно написанного, не говоря о том, что и написано-то далеко не все. Есть и гораздо более экзотические подходы.

«Война будущего - это война террористов с «бомбами в чемодане» (как это было разыграно в знаменитом фильме «Хвост виляет собакой»). Эти строки пишутся в те дни, когда произошли теракты в Нью-Йорке и Вашингтоне. Грустно наблюдать за беспомощностью самой могучей державы, за нелепыми телодвижениями вроде приказа авианосцам прийти в Нью-Йорк. Один этот взрыв показал, что мы живем в другом веке, что все баллистические ракеты - это старая рухлядь, что все планы развернуть систему ПРО - это подготовка к вчерашней войне. Но никаких уроков, похоже, никто не извлек. Сколько еще трупов (а за один день американцы потеряли столько же, сколько русские в Чечне) понадобится, чтобы американский конгресс стал тратить сотни миллиардов не на танки и самолеты, а па создание таких же, как террористы, вирусных диверсионных групп? Да, тут и России есть чему поучиться, коль уж у нас идет реформа армии, так почему бы не сделать ее самой современной, то есть армией диверсантов - вирусов. Ввести, например, войска хакеров. Если 20 человек сделали Америке маленький Вьетнам, то полмиллиона таких же диверсантов (а это вдвое меньше, чем наша нынешняя армия) могут быть самой могущественной армией в мире. Сегодня даже один, но современный, в поле войн. Один! Один человек может терроризировать все общество, диктовать ему ультиматумы...»[298].

Разумеется, все цивилизованные государства мира ведут борьбу с терроризмом, однако такая борьба с помощью государственных средств не слишком эффективна. Как показал недавний опыт, у нас в таких случаях дело сводится к прямым телетрансляциям замечательных обращений премьер-министра: «Здравствуйте, Шамиль Басаев!» Или к столь же публичным рассказам руководителя базовой спецслужбы страны о том, как удивительно быстро бегут босиком террористы по снегу из станицы Первомайской.

Хотя в других странах все обстоит гораздо серьезнее, но и они далеки от совершенства. Во всяком случае и их борьба с терроризмом не дает населению абсолютных гарантий безопасности. Это значит, что каждый человек должен, прежде всего, сам озаботиться проблемами собственной безопасности. Как говорят в народе, на государство надейся, но сам не плошай.

Помните о терроризме!

Это - самое простое и, одновременно, самое сложное. Даже взрывы жилых домов в Москве не научили жителей столицы элементарной внимательности. Рассказывают, что перед взрывом в Волгодонске кто-то из террористов позвонил в одну из квартир обреченного дома: дескать, как вам спится в аду? Конечно, страшный факт. Но страшно и другое: кто-то, разбуженный среди ночи, всего лишь выругался и повесил трубку.

Он не придал значение такому звонку потому, что мысль о вполне возможном терроризме еще не закрепилась в нашем сознании. Поверьте, в Испании, Ирландии или Израиле реагировали бы совсем по-другому. Разбуженный человек не поленился бы позвонить в полицию, поднять тревогу, покинуть дом. Береженого, как говорится, и бог бережет. Что бывает с не «бережеными», к сожалению, тоже известно.

Помнить о том, что мы живем в эпоху терроризма, - значит настроить себя, свое сознание и поведение на соответствующую линию восприятия окружающего, отношения к происходящему и поведения в жизни. Это значит, что необходимо знать наизусть не только пресловутые «01», «02» и «03» - по этим телефонным номерам в больших городах нынче стало уже трудно дозвониться, но и телефоны гораздо более оперативной и эффективной Службы спасения, местных формирований Министерства по гражданской обороне и чрезвычайным ситуациям. Это значит, что необходимо заранее представлять, куда бежать и что делать в критической, чрезвычайной ситуации. Это значит, что нужно держать документы и деньги, предметы первой необходимости, не за семью печатями, а в доступном месте - так, чтобы при необходимости не тратить много времени на их поиск.

Опыт разных стран и народов показывает: если люди помнят о том, что в жизни существует терроризм и террористы, то их поведение как бы само, автоматически подстраивается под потенциальные угрозы. Тогда люди сами становятся как-то более внимательными, осторожными, бдительными. Речь ни в коем случае не идет о панике, постоянном страхе, с которыми жить невозможно. Но пора отвыкать и от привычной для нас безалаберности, разболтанности, невнимания часто даже к очевидным фактам. В отличие от нашей надежды на любимый «авось», нужен просто более высокий уровень самодисциплины. Дисциплинируя себя и окружающую среду, люди добиваются того, что террорист становится более заметным на таком фоне - ведь он всегда нарушает те или иные нормы, привычную «дисциплину» жизни. Либо злоумышленник несет в руках что-то непривычное, большое и упакованное во что-то неподходящее. Либо карманы у него странно оттопыриваются. Либо он забирается под чей-то стоящий в вашем дворе автомобиль и почему-то подозрительно долго копошится там. Либо проявляет себя как-то по-другому, но не менее странно на привычном фоне упорядоченной жизни.