Пьер Жан Беранже (1780 - 1857) 4 страница
Описание юбки мадам Воке занимает несколько страниц. Бальзак считает, что в вещах сохраняется отпечаток судеб людей, которые ими владели, к ним прикасались, по вещам, подобно тому как Кювье восстанавливал «по когтю — льва», можно реконструировать весь жизненный уклад их обладателей.
Роман стал литературным шедевром, дал модель организации романного текста, ставшую популярной и весьма продуктивной
19. Обличение буржуазных нравов в романе Бальзака «Отец Горио».
героев, побежденных обстоятельствами, в произведениях Бальзака очень много. К ним должны быть отнесены и отец Горио, и полковник Шабер, и Эстер, и еще многие другие. Эти люди гибнут, но причина их гибели не в корыстолюбии, карьеризме или честолюбии. Ни отец Горио, ни полковник Шабер, ни Эстер не жаждут ни славы, ни богатства. И все же они являются побежденными, несмотря на то, что предъявляют к жизни гораздо более скромные требования. Они хотят отстоять свои самые элементарные человеческие права: право любить своих детей и быть любимыми ими; право носить свое собственное имя; иметь свою семью и т. д. Но даже эти права им не обеспечены в буржуазных условиях.
Об этом свидетельствует прежде всего история папаши Горио. В прошлом это типичный буржуазный делец, вышедший из низов, сумевший нажить свое состояние во времена французской революции, не брезговавший даже сомнительными средствами обогащения; он пользуется народным бедствием, голодом, чтобы заложить основание своему предприятию - торговле хлебом.
«Он не имел себе равных, когда дело шло о зерне, муке, крупе, их качестве, происхождении, хранении, когда требовалось предвидеть цену, предсказать недород иль урожай, дешево купить зерно, запастись им в Сицилии, на Украине».
Этот бывший вермишельщик и торговец хлебом, который вне сферы своих торговых интересов был, по словам Бальзака, силен «только своей тупостью», пронес через всю свою жизнь одно всепожирающее чувство - любовь к своим дочерям. Все свое богатство он тратит на них; он попадает в пансион г-жи Воке - приют нищеты.
Старик Горио отнюдь не является врагом той системы, которая строится на всесильной власти золота. Наоборот, он считает вполне законным стремление дочерей к светским наслаждениям и делает все, чтобы удовлетворить их ненасытную жажду блеска и богатства. Он отдает им свои последние гроши, радуется их успехам. Его драма начинается с того момента, когда этот порядок вещей, который он по-своему утверждает и оправдывает, обращается против него самого. Отец Горио безумно любит своих двух дочерей; отдавая им все, что он имел, старик просит от них очень немного: чтобы и они любили его. Но оказывается, что любить отца, разоренного, живущего в жалком пансионе Воке, для его дочерей постыдно,- они могут запятнать свою репутацию, а для них успех в свете выше всяческих человеческих привязанностей.
Дочери Горио хотят жить так, как живут все кругом них, а отец требует, чтобы они поставили любовь к нему выше света, богатства и успехов. В предсмертном бреду старик формулирует в кратком изречении сущность своей драмы: «Деньги дают все, даже дочерей».
Похороны старика Горио - это потрясающая символическая картина. Два бедных студента, живущих в том же пансионе, Растиньяк и Бьяншон, на последние гроши покупают деревянный гроб, нанимают простые дроги и отвозят старика на кладбище Пер-Лашез. За жалкими дрогами следуют две великолепные кареты с гербами. Это кареты дочерей Горио. Кареты пусты: дочери не могли приехать хоронить отца, боясь испортить слезами цвет лица
20. Место Э. Растиньяка в системе персонажей романа Бальзака «Отец Горио».
Образ Растиньяка в «Ч.К.» - образ молодого человека, который завоевывает себе личное благополучие. Путь его – это путь наиболее последовательного и неуклонного восхождения. Утрата иллюзий, если и происходит, то совершается сравнительно безболезненно.
В «Отце Горио» Растиньяк еще верит в добро, гордится своей чистотой. Моя жизнь «чиста как лилия». Он знатного аристократического происхождения, приезжает в Париж, чтобы сделать карьеру и поступать на юридический факультет. Он живет в пансионе мадам Ваке на последние деньги. Ему открыт доступ в салон виконтессы де Босеан. По социальному же положению он бедняк. Жизненный опыт Растиньяка складывается из столкновения двух миров (каторжник Вотрен и виконтесса). Растиньяк считает Вотрена и его взгляды выше аристократического общества, там преступления мелки. «Честность никому не нужна», - говорит Вотрен. «Чем холоднее вы рассчитываете, тем далее вы продвинетесь». Промежуточное положение его типично для того времени. На последние деньги он устраивает похороны бедняку Горио.
Вскоре он понимает, что его положение плохое, ни к чему не приведет, что надо поступиться честностью, плюнуть на самолюбие и пойти на подлость.
В романе «Банкирский дом» рассказывается о первых деловых успехах Растиньяка. Пользуясь помощью мужа своей любовницы Дельфины, дочери Горио, барона де Нусингена, он наживает себе состояние путем ловкой игры на акциях. Он – классический приспособленец.
В «Шагреневой коже» - новый этап эволюции Растиньяка. Здесь он уже опытный стратег, который давно распростился со всякими иллюзиями. Это откровенный циник, научившийся лгать и лицемерить. Он – классический приспособленец. Для того, чтобы процветать, учит он Рафаэля, нужно лезть вперед и поступаться всеми моральными принципами.
Растиньяк – представитель той армии молодых людей, которые шли не путем открытого преступления, а путем приспособления, осуществляемого средствами законного преступления. Финансовая политика – грабеж. Он пытается приспособиться к буржуазному трону.
21. Изображение страсти и персонажи – мономаны в «Человеческой комедии» Бальзака.
22. Биография Г. Флобера.
Гюстав Флобер (Gustav Flaubert) (1821-1880), французский писатель, которого часто называют творцом современного романа. Родился 12 декабря 1821 года в Руане, где его отец был главным врачом одной из местных больниц. С 1823 по 1840 год Флобер учился в Королевском коллеже Руана, где не добился особых успехов, но проявил интерес к истории и большую любовь к литературе. Он читал не только модных в ту пору романтиков, но также Сервантеса и Шекспира. В школе он познакомился с будущим поэтом Л. Буйе (1822-1869), который на всю жизнь стал его верным другом.
В 1840 году Флобера отправили в Париж изучать право. Прозанимавшись три года, он не сумел сдать экзамены, зато свел дружбу с писателем и журналистом М. Дю Каном (1822-1894), который стал его спутником в путешествиях. В 1843 году у Флобера обнаружили сходное с эпилепсией нервное заболевание, и ему был предписан малоподвижный образ жизни. После смерти отца в 1846 году он вернулся в имение Круассе под Руаном, заботился о матери и занимался по преимуществу литературой. К счастью, он обладал состоянием, которое избавило его от необходимости зарабатывать на жизнь пером либо иными способами. Равным образом он смог осуществить свою мечту о путешествиях и посвятить многие годы написанию одного-единственного романа. Он совершенствовал свой стиль с предельным вниманием, отвлекаясь лишь на профессиональные беседы с братьями Гонкурами, И. Тэном, Э. Золя, Г. Мопассаном и И. С. Тургеневым. Даже его прославленный любовный роман связан с поэтессой Луизой Коле, и в их обширной переписке главной темой были литературные проблемы.
Флобер был воспитан на творениях Ф. Шатобриана и В. Гюго и тяготел к романтическому способу изображения. Всю свою жизнь он стремился подавить в себе лирико-романтическое начало ради максимально объективного изображения повседневной реальности. Рано начав писать, он вскоре осознал в себе конфликт между поставленной целью и склонностями своей натуры. Первый из его опубликованных романов - "Госпожа Бовари" (1857).
Великое творение литературы, "Госпожа Бовари" обозначила поворотный пункт в развитии современного романа. Флобер работал над каждым предложением в поисках знаменитого "правильного слова". Его интерес к форме романа, успешно реализованный в уникальной структуре "Госпожи Бовари", оказал сильнейшее влияние на последующих писателей, поставивших своей целью создание новых форм и технических приемов - Г. Джеймса, Дж. Конрада, Дж. Джойса, М. Пруста и многих других.
Главной темой "Госпожи Бовари" стал извечный конфликт между иллюзией и реальностью, между жизнью придуманной и подлинной. Для раскрытия этой темы Флобер использовал не героические порывы благородной личности, а жалкие мечты заурядной мещанки. Флобер придал своим недалеким персонажам возвышенно-универсальное значение. "Госпожа Бовари" была впервые опубликована в журнале "Ревю де Пари" в 1856 году, однако, невзирая на то, что встревоженные М. Дю Кан и М. Пиша внесли серьезные поправки и сокращения, автора и редакторов журнала привлекли к суду за оскорбление общественной нравственности. После сенсационного судебного разбирательства - одной из самых знаменитых литературных баталий на юридическом поле - Флобер был оправдан, и в 1857 году роман вышел отдельной книгой без каких-либо купюр.
Второй роман Флобера, "Саламбо" (1862), стал результатом поездки в Африку в 1858 году, а также серьезных исторических и археологических штудий. Очевидно стремление автора отрешиться от обыденности, создав эпическое полотно на темы седой древности. Действие происходит в Карфагене после 1-й Пунической войны, когда наемники под предводительством Мато взбунтовались против карфагенян, руководимых Гамилькаром.
В третьем романе, "Воспитание чувств" (1859; русский перевод 1870 года под названием "Сентиментальное воспитание"), Флобер пишет историю своего поколения, замороченного романтизмом и щедрыми посулами теоретиков гуманного общественного устройства, однако вынужденного спуститься на землю после катастрофы 1848 года и крушения идеализма. "Воспитание чувств" являет собой нелицеприятный портрет потерянного поколения.
Начатое задолго до "Госпожи Бовари" и, по совету Буйе и Дю Кана, отложенное в сторону "Искушение святого Антония" (1874) обязано своим возникновением картине Питера Брейгеля Старшего, которую Флобер увидел в Генуе в 1845 году. Мысль выставить напоказ искушения, осаждающие святого, занимала Флобера всю оставшуюся жизнь, и ее воплощение в романе-диалоге представляет собой попытку показать все мыслимые грехи, ереси, религии и философии.
"Три повести" (1877) включают в себя сюжеты двух типов - нарочито заурядного и цветисто-исторического. Краткий и сильный рассказ о жизни деревенской служанки ("Простое сердце") весь состоит из цепи утрат, оставивших ее к концу жизни лишь с чучелом попугая, к которому она привязывается до такой степени, что неосознанно начинает относиться к нему как к Святому Духу. В "Легенде о святом Юлиане Странноприимце" средневековый праведник, раскаявшийся в грехах юности, подвергается последнему высшему испытанию: прокаженный обращается к нему с просьбой о поцелуе. Исполнив его желание, Юлиан оказывается лицом к лицу с Иисусом, вознесшим его на небеса. "Иродиада" повествует о Саломее, требующей голову Иоанна Крестителя.
Восемь последних лет жизни Флобер отдал любимому детищу - роману "Бувар и Пекюше" (1881; русский перевод 1881), который остался незавершенным. В истории двух мелких служащих, решивших посвятить свой досуг и небольшой доход изучению всех отраслей человеческого знания, главной мишенью являются безумства и неизбывная глупость человеческого рода. Флобер с мрачным наслаждением классифицирует все примеры такого рода, заставляя своих героев посвятить жизнь созданию антологии обнаруженных ими нелепостей.
Одним из величайших творений Флобера, продолжающим вызывать пристальный интерес, стали его "Письма" (опубликовано 1887-1893). В непринужденном общении с друзьями он изливает на бумагу свои мысли, не заботясь о стиле и тем предоставляя уникальную возможность увидеть художника, анализирующего свой труд в процессе ежедневного созидания и формулирующего свои идеи о природе литературы. Наряду с ярким автопортретом самого Флобера переписка содержит проницательные наблюдения о людях и нравах эпохи Второй Империи.
В последние годы жизни Флобера преследовали несчастья: смерть его друга Буйе в 1869 году, оккупация поместья наступающей вражеской армией во время франко-прусской войны, наконец, серьезные финансовые затруднения. Он не познал коммерческого успеха при издании своих книг, которые еще долго вызывали неприятие у критиков. Умер Флобер в Круассе 8 мая 1880 года.
23. Эстетические взгляды Г. Флобера.
Творчество писателя - связующее звено между бальзаковским этапом реализма первой половины XIX в. и этапом так называемого «натурализма», представленным во второй половине XIX в. Э. Золя и его школой. В эстетике Флобера определяющим станет устранение субъективного авторского начала и перевоплощение, вживание писателя в создаваемый им характер. Путь познания действительности для художника — в пантеистическом слиянии с миром. Нужно «перестать быть собою, но жить в каждом существе, создаваемом тобою». «Необходимо усилием воображения поставить себя на место персонажей, а не подтягивать их к себе. В этом должен заключаться метод», - настаивает Флобер.
В эстетике Флобера следует особо отметить необычайно высокую требовательность к совершенству стиля произведения, которая была «настоящей болезнью» писателя, «истощавшей его и останавливающей его работу», как неоднократно говорил Э. Золя. Критики называли Флобера «фанатиком стиля». Однако его требовательность — не причуда эстета. Убежденный в нерасторжимом двуединстве формы и содержания, Флобер подчеркивает: «Сама по себе закругленность фразы ничего не стоит, а все дело в том, чтобы хорошо писать»,потому что хорошо писать значит одновременно «хорошо чувствовать, хорошо мыслить и хорошо выражать».
Главная особенность мировосприятия Флобера, определившая впоследствии пафос и направленность всего его творчества, может быть выражена словами самого писателя: «Какая ненависть ко всякой пошлости! Какие порывы ко всему высокому!»… «Две вещи поддерживают меня - любовь к Литературе и ненависть к Буржуа». Первое произведение, отразившее миропонимание и эстетические принципы зрелого Флобера, — роман «Мадам Бовари» (1856), которому писатель отдает пять лет напряженного труда. «Провинциальные нравы» - таков подзаголовок романа. Роман Флобера после первых публикаций был подвергнут суду «нравственности», автора романа обвинили в поэтизации адюльтера. Но показавшуюся обывателям банальной историю семейного адюльтера Флобер поднимает на высочайший уровень правдивого аналитического искусства, придает ей неожиданную идейно-философскую глубину и подлинную эстетическую значимость. Эмма Бовари раскрывается как личность трагическая, пытавшаяся восстать против ненавистной пошлости, но в конце концов поглощенная ею.
Беспрецедентный суд на романом «Мадам Бовари» и его автором заставили Флобера с удвоенной энергией взяться за разработку нового сюжета, и это был сюжет романа «Саламбо», поистине уникальное произведение как с точки зрения воплощенного в нем принципа историзма, так и своеобразного художественного метода. Уже в марте 1857 г. Флобер погружается в мир Древнего Востока, штудируя многочисленные фолианты, посвященные Карфагену. Сбывается наконец давняя мечта художника «писать большие и роскошные вещи... работать над привольным и чистым сюжетом».
Специальной темой может стать изучение библейских параллелей в романе и их соотнесение с множеством языческих культов, великолепным знатоком которых оказался Флобер.
«Мадам Бовари» - тема утраченных иллюзий. Флобер составляет ряд работ, посвященных эстетике. Ф. проповедует идею чистого искусства.
Его ранний текст «Искусство и коммерция». Флобер говорит о превосходстве искусства над любой другой деятельностью человека; Искусство – убежище от житейских бедствий;
У Флобера возникает метафора «богиня из слоновой кости». Несовершенному миру он противопоставляет богиню..
«Наверху башня из слоновой кости, видно звезды и не слышно индюков…».
В доме Флобера не существовало места друзьям и возлюбленным: «Я человек перо. Я существую ради него» Г. Флобер.
Ф. включается в полемику относительно идеала прекрасного. Он полемизировал с поэтами Парнаса (Готье, Ш. де Лиль);
Ф. ощущает переходность своей эпохи. Настоящего еще нет; оно не устоялось.
«Мы появляемся на свет рано или слишком поздно. Мы осуществляем самое трудное и наименее слабое - переход».
Он стал свидетелем быстрого изменения мира (появление телеграфа). Многие жаловались на неуловимость их эпохи (Гюго, Демюссе).
Ф. пытается создать нового героя, который покажет текучесть эпохи следовательно появляется понятие «среднего героя», человека, который встречается на каждом шагу.
Ф. искал сюжет и обыкновенного, и трагического.
Ф. открыл новые горизонты творчества: стремился использовать методы близкие к научным. Перо = скальпель, при помощи которого анатомически исследуется характер.
Особенность его текста – безличность письма.
В искусстве не существует запретных тем. Но картины исчерпывающие. Нет непоэтических запретных тем.
Отношения Ф. с персонажами причудливы.
Задача: перевоплотиться в другого человека, встать на его место.
Перевоплощение – высшая форма познания.
24. Принцип объективного изображения жизни в понимании Флобера и способы его воплощения в романе «Госпожа Бовари».
Как уже отмечалось ранее, с творчеством Флобера был связан новый этап развития реализма XIX века. Чтобы понять, каковы были эстетические обоснования новой системы и как воплощались на практике эстетика и рожденное на ее базе художественное мировосприятие писателя, необходимо обращаться не только к его произведениям, но и к высказываниям и размышлениям о творчестве.
При этом следует учесть, что эстетика Флобера, по справедливому утверждению Грифцова Б.А., «двояко самостоятельна… Самостоятельна в том смысле, что влияние чей бы то ни было философской системы проследить в ней едва ли придется (мы отметим лишь опосредованное влияние материалистической философии Спинозы, в какой – то степени натурпсихологической философии Тэна, позитивизма О. Конта и идеализм Канта), и также в том, что она возникла вне эстетических осуществлений самого Флобера», который «вовсе не делал свои романы иллюстрацией своей теории», и они оказались «лишь частичным ее осуществлением» (Грифцов Б.А. психология творчества. – М., 1988).
Уже в отрочестве проявится главная особенность мировосприятия писателя, впоследствии определившая направленность его творчества. В этот период отчетливо проявились антибуржуазность и антимещанство писателя как отправные точки его эстетических поисков. «Какая ненависть ко всякой пошлости! Какие порывы ко всему высокому! – так он позже говорит о своих юношеских годах. Правда, в ранний период творчества изображенный Флобером мир был, как правило, миром романтика, противопоставленный прозаическому, мещанскому. На этом этапе писатель еще сомневался в возможности воспроизведения мещанской прозы жизни и прибегал к помощи лирических фигур и необычных сюжетов. В более позднее время он скажет: «Две вещи поддерживают меня – любовь к Литературе и ненависть к Буржуа», и сделает предметом изображения окружающую его действительность.
Ненависть к пошлости была свойственна и его предшественникам (достаточно вспомнить описание города Верьера у Стендаля; салона госпожи де Баржетон в Ангулеме или отца Сешара у Бальзака). У Флобера это чувство особо усиливается, распространяется, прежде всего, на буржуа и все сферы его жизни – общественной и частной. Он принципиально отказывается от двойственной характеристики буржуазии, которая была свойственна Бальзаку, создавшему, например, не только Гобсека, папашу Горио или братьев Куэнте, но и Цезаря Бирото – величавый образ простого честного буржуа. Да и образы буржуа – хищников у Бальзака не были лишены величественности и вызывали известное восхищение. Флобер однозначен в отношении к реальности. Буржуа изображается им как существо жадное и эгоистичное, жестокое и трусливое, бездарное и бездуховное. При этом Флобер выражает скептическое и презрительное отношение к тем, кто еще тщится быть героем, тянуться к некоему идеалу, подняться над «серой массой», ничем от нее не отличаясь. Образ человека в его произведениях значительно (и нарочито) менее масштабен, чем в предшествующий период. Творчество Флобера ярко демонстрирует то, к чему подошли еще Стендаль в «Люсьене Левена» и Бальзак в «Бедных родственниках» – «дегероизацию героя», поскольку мир буржуазии – мир серости и усредненности – не способен рождать сильные натуры и пробуждать сильные страсти.
Нельзя не отметить, что, по мнению писателя в сферу всеобщего господства «буржуазной пошлости» постепенно превращается весь окружающий его мир. Писатель распространил понятия «буржуа» и «буржуазный» на всю современную ему действительность, на социальные низы и верхи. Более того, он «находит дух буржуазной ограниченности в другие времени и у других народов».
Социальный скептицизм писателя сильнее, чем у ее предшественников. Это прежде всего объясняется особенностями его времени. Как писатель Флобер – прежде всего человек «после 1848 года». Творчество Стендаля и Бальзака было связано с временем социальных потрясений (революции 1830, 1848 гг.), которые рождали веру в возможность перемен. Флобер вошел в литературу в период, который сам он воспринимал как некий переход. «Мы с тобой явились на свет слишком рано и в то же время слишком поздно. Нашим бело будет самое трудное и наименее славное: переход» (из письма другу – поэту Л.Буйе в 1850 г.). Последний этап творчества Флобера совпадет с временем крушения империи Луи Бонапарта, поражением во франко-прусской войне (1870), Парижской коммуной.
Эти события еще более усиливают пессимизм писателя, его неверие в общественный прогресс. Флоберу кажется, что человеческая история уже прошла все этапы развития, что социальный прогресс невозможен и что осталась одна надежда на индивидуум, но и он слишком поддается воздействию этой буржуазности. Именно поэтому писатель с горькой иронией рисовал падение индивидуума.
Скепсис Флобера порождает своеобразный фатализм, убеждение в том, что мир не переделаешь. «Почему волнуется океан? В чем цель природы? Так вот я считаю, что у человечества та же самая цель; все происходит потому, что происходит, и ничего вы, милейшие мои, не поделаете. Мы постоянно ходим по тому же кругу и всегда вокруг одного и того же».
Пессимист и фаталист, Флобер приходит к особо неутешительным выводам, когда речь идет о его времени. «Время Красоты миновало», – пишет он, подводя итог своим наблюдениям над современностью. Реальный мир, с которым теперь имеет дело художник – это мир «цвета плесени». Именно этот мир и должен стать предметом изображения в сегодняшнем искусстве, призванном – как и во времена Бальзака – «исследовать современность», выявляя ее закономерности и облекая их в типические формы.
Отношение Флобера в современности обусловило своеобразие его эстетической позиции.
Творчество для Флобера – это высший вид человеческой деятельности, главный и смысл и главная цель пребывания человека на земле.
Свою главную цель писатель видел в том, чтобы защищать интересы духа, ограждать литературу от тлетворного влияния буржуазии. Он считает, что писатель, для того, чтобы подняться над «хозяевами жизни» – буржуа – должен отгородиться от них, стать выше, чем они. «Закроем дверь, поднимемся на самый верх нашей башни из слоновой кости, на самую последнюю ступеньку, поближе к небу. Там порой холодновато… зато звезды светят ярче и не слышишь дураков». Правда, сам писатель признается, что удалиться от пошлой современности в поднебесье ему на удается: «гвозди сапог» тянут его «обратно к земле». Сама жизнь заставляет писателя-реалиста обратиться к решению злободневных социальных проблем.
Флобер, как и герои его ранних произведений, являлся пантеистом. Писатель не избавляется он ощущения того, что буржуазному обществу свойственны противоречия и уродство. Но борьба с ними представляется ему бессмысленной (все в мире предопределено вечными законами Природы). Отсюда жизненный принцип Флобера (впрочем, не однажды им нарушаемый) – отстраненность от общественных конфликтов современности. С пантеизмом связан и утверждаемый Флобером принцип «объективного» письма, противопоставляющий «личному» искусству «безличное». Иными словами, писатель говорит, что целью искусства должно стать не самовыражение (как на раннем романтическом этапе), а познание закономерностей окружающего мира.
Поскольку творческий процесс есть познание объективной истины, художник в своем произведении не должен выражать собственные пристрастия или выносить оценки. Правда, искусство – копия жизни, а открытие ее подлинного смысла, то есть всеобщего единства и взаимообусловленности. В этом отношении искусство должно быть сближено с наукой, предельно объективной и беспристрастной. Основой подлинного искусства Флобер считает научность и беспристрастность. «Надо остерегаться всего, что похоже на вдохновение… пегас чаще идет шагом, чем скачет галопом. Талант состоит в том, чтобы пускать его нужным аллюром». Таким образом, задачи искусства Флобер сближал с задачами науки, что было вполне в русле идей эпохи и предвосхищало натурализм.
Искусства, как и наука – форма познания мира, но искусство делает это более доступным для людей способом, более ярко и непосредственно. Наука убеждает своими открытиями, а не сентенциями. Подобно ей, искусство должно исключить всякую тенденциозность, а уж тем более – прямые поучения. «Самые великие, резкие, истинные мастера выражают суть человечества: не думая ни о себе, ни о страстях, отбрасывая прочь собственную личность», – писал Флобер, предпочитая Байрону Шекспира, у которого учится «объективному письму».
Флобер считал, что писатель создаваемый им в произведении мир и даже мельчайшие его составляющие должен стать точным социо – психологическим и нравственным отражением внешнего мира и его основных тенденций, ибо это может вывести читателей на познание определенных закономерностей. «Я всегда пытался проникнуть в душу вещей, воспроизводить лишь общее и всегда отказывался от случайного и драматического», – отмечал он. Писатель полагал, что мир создаваемый искусством, это мир «сущностей», значит, его законы более обнажены, а это позволяет передать отразить реальности художественными средствами. Отсюда, с одной стороны, лаконизм и точность воспроизведения, а с другой – особенность, выражаемая формулой «искусство должно изображать все». Но речь не идет о собирательности, характерной для будущих натуралистов. «Все», по Флобера, – это понимание предмета, явления или характера «со всеми их качествами», а достигнуть такого уровня понимания можно только перевоплотившись, проникшись «глубоким и безграничным сочувствием», хотя и оставшись бесстрастным, чтобы представить вещи, явления, характеры в их подлинном виде, «как на полотне». Флобер считал, что бесстрастие позволит искусству избежать искажений, неизбежных при проявлении авторского отношения в процессе изображения: «Видеть вещи такими, каковы они в действительности, может только тот, кто свободен от всякого личного интереса». Именно поэтому писатель был сторонником «безличного» искусства, но не равнодушного и безразличного, холодно - отстраненного.
В эстетике Флобера «объективность» не означает полную отстраненность от изображаемого материала: она предполагает устранение субъективного начала и перевоплощение, вживание в создаваемый им образ.
При этом творчестве Флобера реализуется такая важная особенность литературной эпохи как деромантизация изображения (и изображенного), нередко переходящая в псевдоромантизацию, а, в конечном счете, – в антиромантизацию. На повествовательном уровне деромантизация и дегероизация проявляются прежде всего в том, что писатель использовал в качестве художественного центра, через который воспроизводится реальность, внутренний мир усредненного человека. По глубокому убеждению Флобера, это был самый короткий и самый верный путь к реализму «без воображения», реализму жизненной достоверности. При этом внутренний мир человека, являющегося у Флобера основным повествовательным «рефрактором» – это сложное соединение факторов, осознаваемых и неосознаваемых, подвергающихся и не подвергающихся вербальному воспроизведению.
В соревновании «авторского видения» (нередко более объемного и может быть, фотографически полного) и «видения персонажа», автор отдавал предпочтение второму. По словам Флобера, надо «перестать быть собой, но жить в каждом существе, создаваемом тобой». «Необходимо усилием воображения поставить себя на место персонажей, а не подтягивать их к себе. В этом должен заключаться метод».
В эстетике Флобера следует отметить необычайно высокую требовательность к совершенству стиля произведения, которая была «настоящей болезнью» писателя, «истощавшей и останавливающей его работу» (Золя). Критики называли Флобера «фанатиком стиля». При этом его требовательность – не причуда эстета. Рисуя мир «цвета плесени», писатель полагал, что подобное изображение может стать привлекательным для читателя прежде всего благодаря стилю, совершенству формы, неожиданным изобразительным средствам. Хотя, конечно же. он хорошо понимал, что «нет прекрасных мыслей без прекрасной формы, и наоборот». Флобер был убежден в нерасторжимом единстве содержания и формы. «Форма – сама суть мысли, как мысль – душа формы, ее жизнь». «Сама по себе закругленность фразы ничего не стоит, а все дело в том, чтобы хорошо писать». Отсюда – те «нечеловеческие усилия» (Мопассан), которые затрачивает Флобер в поисках единственно нужных ему слов для точного выражения истин, открывшихся ему в жизни.