Проективная гипотеза и проективные методики, их виды

Первое описание процесса проекции в ситуации со стимулами, допускающими их различную интерпретацию, принадлежит известному американскому психологу Г.Мюррею (1938). Он рассматривает проекцию как естественную тенденцию людей действовать под влиянием своих потребностей, интересов, всей психической организации. По сути, это первое приложение понятия проекции к психологическому исследованию. При этом Г.Мюррей, хорошо знакомый с психоаналитическими работами, считал, что защитные механизмы в процессе проекции могут проявляться, а могут и не проявляться. До этого времени теоретическая концепция проекции в том виде, в котором она применима к исследованию личности, не формулировалась.

-9-

Для обозначения определенного типа психологических методик понятие проекции впервые используется Л.Франком в 1939 г. (Мы будем ссылаться на более полное исследование этого автора, опубликованное в 1948 г.) Им выдвигаются три основных принципа, лежащих в основе проективного исследования личности:

1.Направлено на уникальное в структуре или организации личности. В отличие от традиционных психометрических процедур личность рассматривается как система взаимосвязанных процессов, а не перечень (набор) способностей или черт,

2.Личность в проективном подходе изучается как относительно устойчивая система динамических процессов, организованных на основе потребностей, эмоций и индивидуального опыта.

3.Эта система основных динамических процессов постоянно, активно действует на протяжении жизни индивида, "формируя, направляя, искажая, изменяя и переиначивая каждую ситуацию в систему (configuration) внутреннего мира индивида". Каждое новое действие, каждое эмоциональное проявление индивида, его восприятия, чувства, высказывания, двигательные акты несут на себе отпечаток личности. Это третье и основное теоретическое положение обычно называют "проективной гипотезой".

Определяя специфику проективного подхода, Л.Франк пишет о том, что это прием исследования личности, с помощью которого испытуемого помещают в ситуацию, реакцию на которую он осуществляет в зависимости от значения для него этой ситуации, его мыслей и чувств. Также подчеркивается то, что стимулы, используемые в проективных методиках, не являются строго однозначными, а допускают различную интерпретацию. Стимул приобретает смысл не просто в силу его объективного содержания, а прежде всего в связи с личностным значением, придаваемым ему испытуемым.

Л.Франк не рассматривает проективные методики как замену уже известным психометрическим. Назначение этих методик - исследование "идиоматичной" внутренней сферы, которая может быть рассмотрена как способ организации жизненного опыта. Проективные методики удачно дополняют существующие, позволяя заглянуть в то, что наиболее глубоко скрыто, ускользает при использовании традиционных приемов исследования.

Общими для всех проективных методик являются следующие признаки:

1.Неопределенность, неоднозначность используемых стимулов.

2.Отсутствие ограничений в выборе ответа.

3.Отсутствие оценки ответов испытуемых как "правильных" и "ошибочных".

Л.Франк первым разработал классификацию проективных методик. Эта классификация, несмотря на обилие других, с предложенными позднее изменениями и дополнениями является сегодня наиболее полно характеризующей проективную технику. Познакомимся ближе с классификацией проективных методик.

1. Конститутивные. Испытуемому предлагается какой-либо аморфный материал, которому он должен придать смысл. Примером может служить методика Роршаха, состоящая из 10 таблиц, на которых изображены симметричные одноцветные и полихромные изображения -пятна, которые легко получить, нанеся на лист бумаги немного чернил или краску, а затем перегнув этот лист пополам (образцы стимульного материала проективных методик см. в заключительном разделе). Обследуемому задается только один вопрос: "Что это может быть, на что это похоже?" Полагается, что в процессе интерпретации изображений, придания им смысла испытуемый проецирует свои внутренние установки, стремления и ожидания на тестовый материал. Разработаны детальные, порой занимающие несколько томов, схемы интерпретации ответов испытуемого (подробнее см.: Бурлачук Л.Ф. Исследование личности в клинической психологии.-К.: Вища школа, 1979).

2.Конструктивные. Предлагаются оформленные детали (фигурки людей и животных, модели их жилищ и пр.), из которых нужно создать осмысленное целое и объяснить его.

"Тест мира", напр., состоит из 232 моделей объектов, распределенных в разных пропорциях по 15 категориям (дома, деревья, самолеты, люди, животные и т.д.). Испытуемые конструируют "малый мир", а по множеству его особенностей, учитываемых исследователями, делаются заключения о личности "конструктора".

3.Интерпретативные. Необходимо истолковать, интерпретировать какое-либо событие, ситуацию. Тест тематической апперцепции является хорошей иллюстрацией этого вида методик. Испытуемому предлагаются таблицы-картины, на которых изображены относительно неопределенные ситуации, допускающие неоднозначную

-11-

интерпретацию. В ходе обследования испытуемым составляется небольшой рассказ, в котором необходимо указать, что привело к изображенной ситуации, что происходит в настоящее время, о чем думают, что чувствуют действующие лица, чем эта ситуация завершится. Предполагается, что испытуемый идентифицирует себя с "героем" рассказа, что дает возможность раскрытия внутреннего мира обследуемого, его чувств, интересов и побуждений.

Катартические. Предлагается осуществление игровой деятельности в особо организованных условиях. Например, психодрама, осуществляемая в виде импровизированного театрального представления, позволяет субъекту не только аффективно отреагировать (игровой катарсис) - а тем самым добиваются терапевтического эффекта,- но и дает исследователю возможность обнаружить выносимые во вне конфликты, проблемы, другую личностно насыщенную продукцию.

Рефрактивные. Личностные особенности, скрытые мотивы исследователь стремится диагностировать по тем непроизвольным изменениям, которые вносятся в общепринятые средства коммуникации, например, речь, почерк.

Экспрессивные . Осуществление испытуемым изобразительной деятельности, рисунок на свободную или заданную тему, например, методика "Дом-дерево-человек". Предлагается нарисовать дом, дерево и человека. По рисунку делают выводы об аффективной сфере личности, уровне психосексуального развития и других особенностях.

Импрессивные. Эти методики основываются на изучении результатов выбора стимулов из ряда предложенных. Испытуемый выбирает наиболее желательные, предпочитаемые им стимулы. Например, тест Люшера, состоящий из 8 цветных квадратов (неполный набор). Предъявляются все квадраты с просьбой выбрать наиболее приятный. Процедура повторяется, и в итоге образуется ряд, в котором цвета располагаются по их привлекательности. Психологическая интерпретация исходит из символического значения цвета. В качестве стимулов могут выступать фактически любые объекты живой и неживой природы.

8.Аддитивные. В этих методиках от обследуемого требуется завершение имеющего начало предложения, рассказа или истории. Например, предлагается серия незаконченных предложений типа: "Будущее кажется мне...", "Думаю, что настоящий друг..." и т.п. Эти методики предназначены для диагностики разнообразных личностных переменных - от мотивов тех или иных поступков до отношения к половому воспитанию молодежи.

Завершая этот раздел, нужно сказать и о том, что использование понятия проекции для обозначения обсуждаемых методик у некоторых известных психологов вызывает возражения. Например, Р.Кэттелл предпочитает называть их "тестами ошибочного восприятия". Л.Беллак пишет об "апперцептивном искажении". Однако попытки заменить название этой группы методик не увенчались успехом, и большинство исследователей принимает их исторически сложившееся обозначение как проективных.

2.3. Роль стимула в проективных методиках

Мы уже знаем, что основной особенностью, спецификой проективных методик является неоднозначность, неопределенность (слабоструктурированность) используемых стимулов. Эта особенность стимула считается необходимым условием для реализации процесса проекции. Признавая важность степени структурированности стимульного материала, нужно остановиться и на дискуссионных вопросах, возникающих в связи с изучением роли стимула в проективных методиках.

Из классических психологических исследований хорошо известно, что восприятие не может быть исключительно связано со стимулом. В разработке и использовании проективных методов, особенно на ранних этапах, полагалось, что неструктурированные стимулы способствуют в наибольшей степени проявлению индивидуального в восприятии. Из этого делался вывод о том, что чем менее структурирован стимул, тем ярче в процессе его интерпретации проявляется личность. С таким пониманием проективного процесса возможно встретиться и сегодня. Однако нельзя признать состоятельной попытку "подключить" личность в качестве единственного фактора в проективных методиках. Исследования показывают, что результаты, получаемые с помощью проективных методик, зависимы от используемой стимуляции. Известно немало работ, показывающих, что наиболее часто встречающиеся ответы на роршаховские таблицы, а также сходные темы в рассказах по картинкам ТАТ обусловлены прежде всего особенностями стимуляции и не имеют личностного значения. В связи с этим

-13-

интересны и показательны результаты изучения сопутствующего значения стимулов методики Роршаха с помощью семантического дифференциала. Оказывается, что каждая таблица-стимул обладает особым значением.

Табл.I - уродливый, грязный, жестокий, огромный, сильный, грубый, активный, гневный.

Табл.II- счастливый, сильный, активный, быстрый.

Табл.III - хороший, чистый, счастливый, легкий, активный, быстрый.

Табл. IV - плохой, грязный, жестокий, сильный, тяжелый, медленный, очень жестокий, мужского типа.

Табл. V- легкий, активный.

Табл. VI - большой по размеру.

Табл. VII - хороший, красивый, чистый, счастливый, легкий, хрупкий,

нежный, миролюбивый, женственный.

Табл. VIII- чистый, активный.

Табл. IX- сильный, активный, горячий.

Табл. Х - хороший, красивый, чистый, счастливый, легкий, активный, быстрый.

Таким образом, отдельные стимулы вызывают у испытуемых специфические сопутствующие реакции. Однако мы не можем сказать, какие именно свойства стимула обусловливают те или иные реакции испытуемых. Наконец исследования, связанные с модификацией стимула (напр., изменение цвета) и особенностями его предъявления (напр., тахистоскопическое предъявление), также говорят о том, что существует зависимость между ответами испытуемого и свойствами стимула, которую нельзя не учитывать.

Сразу скажем о том, что проблема взаимосвязи "стимул-интерпретация" еще далека от своего окончательного решения. Тем более важны любые данные, проясняющие эту взаимосвязь, обобщающие полученные в разных работах результаты, Такое обобщение реализовано в постулатах, сформулированных Д. Кэнни.

Первый постулат - обоснование положения о зависимости ответов испытуемого от используемой модели стимула. В проективных методиках используются три модели стимулов. Первая основана на относительной частоте реакций испытуемого на стимул (напр., методика Роршаха, ТАТ). Вывод об определенных чертах личности делается, исходя из подсчета сходных ответов (напр., количество ответов, охватывающих весь стимул или связанных с интерпретацией его частей ей и т.п.) В основе второй - относительная частота специфичных ответов. Здесь исследователь выбирает стимулы для измерения четко определенной черты личности и, оценивая результаты, просто подсчитывает, сколько раз проявляется в ответах искомая характеристика (напр., картины типа ТАТ, стимулирующие у испытуемого высказывания, связанные с мотивом достижения успеха в жизни). Третья, сравнительно редко используемая модель построена на общей однородности стимулов со ступенчато изменяющейся структурой (повышение степени структурированности). Стимулы располагаются в порядке возрастания вероятности проявления в ответе определенной черты личности.

Проведенные исследования вроде бы свидетельствуют о том, что сходные ответы в проективных методиках отражают аналогичные черты испытуемых (по мере приближения к модели, основанной на общей однородности стимулов). Однако такое заключение, не подтверждаемое в других работах, не может быть окончательным.

Во Втором постулате идет речь о том, что для обоснованных сравнений между отдельными обследуемыми (или группами) необходимо исходить из постоянства функционального стимула для всех испытуемых. (То, что демонстрирует экспериментатор обследуемому, является стимулом номинальным, под функциональным стимулом понимаются те свойства номинального, которые используются для формирования ответа.) Во многих психологических экспериментах возможны серьезные расхождения между номинальным и функциональным стимулами. Прежде всего это касается исследований, проводимых в разных культурах. Нетрудно представить, что различия в результатах представителей разных культур могут быть связаны с особенностями собственно процесса восприятия, а не их личностными особенностями. Вероятно, нужна известная осторожность при сравнении данных в случаях, когда не доказана эквивалентность "систем декодирования" проективного стимула.

В третьем постулате речь идет о том, что проекция является функцией воспринимаемого сходства. Ряд экспериментов показывает, что если стимул (стимульные фигуры) воспринимается испытуемым как сходный с ним, то ему будет приписано собственное аффективное состояние (замещающая проекция). Когда сходство не обнаруживается, возникает дополнительная проекция. Имеются данные и о том, что слабоосознаваемое эмоциональное состояние приписывается испытуемыми тем фигурам-стимулам, с которыми усматривается сходство. Считается, что замещающая проекция имеет место в случае социально приемлемых и позитивных аффектов. Разумеется, речь идет об использовании достаточно структурированных стимулов, в противном случае не приходится говорить о восприятии испытуемым сходства со стимульной фигурой. Заметим, что далеко не все исследователи придают большое

-15-

значение фактору "отождествления". Эксперименты, проведенные в условиях, препятствующих отождествлению, также позволили получить диагностически ценный материал.

Четвертый постулат посвящен обоснованию того, что резко выделяющиеся (protrusive) особенности стимула приводят в ряде случаев к перцептивному дисфункционированию. Примером таких стимулов могут служить яркие краски, некоторые фигуры. Объяснение этому можно найти у Ж.Пиаже, считавшего, что на ранних этапах развития воспринимаемые человеком предметы и явления действительности не имеют для него символического значения, воспринимаются только цвет и форма. По мере развития интеллекта происходит освобождение от безраздельного влияния внешних признаков, влияние стимула на познавательные процессы становится все менее существенным (способность к децентрации). Поэтому предполагается, что испытуемые с хорошо развитой способностью к децентрации могут включить необычные, резко выделяющиеся стимулы в свою развитую "декодирующую систему". Для лиц с менее развитой децентрирующей способностью попытка введения столь нестандартных стимулов в систему декодирования повышает уровень активации (arousal) до такой степени, что нарушается нормальное перцептивное функционирование.

Из сказанного следует, что при интерпретации результатов тех проективных методик, в которых используются необычные, выделяющиеся параметры стимулов, следует учитывать индивидуальные особенности децентрации обследуемых. Впрочем, пока получены только косвенные данные, подтверждающие справедливость этого постулата.

В пятом постулате формулируется предположение о наличии зависимости между диффузными, "светотеневыми" стимулами и состоянием беспокойства, тревоги у обследуемых. Имеются эмпирические данные, позволяющие говорить о том, что восприятие однородного, неструктурированного серого поля может вызвать состояние тревоги. Интересен семантический анализ подобных стимулов. Испытуемые зачастую характеризуют их как "неприятные", "туманные", "холодные", что может быть связано с состоянием беспокойства, тревоги. Однако справедливость данного постулата нуждается в более детальном экспериментальном обосновании.

Шестой постулат гласит о том, что если мы исключим влияние разного культурного уровня, то отклоняющиеся от "перцептивных требований" стимула т.н. "идиосинкратические" ответы испытуемых - показатели наиболее существенных личностных характеристик. Во многих проективных методиках используются показатели "отклонения". Так, в методике Рорøàõà достаточно надежным показателем отклонения ответа от "нормы" является такой параметр, как качество формы (F+). Это не означает, конечно, что исследования в этом направлении завершены. Очевидно, в проективных методиках важно использовать такие стимулы, реакции на которые предсказуемы. Если стимул вызывает множество различных толкований, то исследователь будет поставлен перед проблемой критерия "отклоняющегося", идиосинкратического ответа.

В седьмом постулате делается предположение о том, что при возрастании воспринимаемого испытуемым подобия между припоминаемыми ситуациями (или фигурами), насыщенными тревогой, беспокойством (higt-anxity-evoking situations), и их стимульной репрезентацией в проективном материале возрастает и степень тревожности.

Имеются экспериментальные подтверждения этого постулата, полученные на материале тестов, подобных тесту тематической апперцепции и ассоциации слов. Разумеется, что для обоснованных заключений по результатам проективных методик было бы весьма желательно, а иногда и необходимо учитывать ассоциативные характеристики стимулов, возможную связь этих стимулов (стимульных фигур) с событиями жизни испытуемых, в которых они переживали тревогу, беспокойство. Однако такой учет далеко не всегда возможен в практической работе психолога.

В восьмом постулате предполагается наличие определенной зависимости между побуждениями (drive) испытуемого и стимулами, содержание которых связано с этими побуждениями. При этом вводятся следующие основные предположения: а) стимулы проективной методики, содержащие элемент влечений, побуждений испытуемого, избирательно суживают количество возможных "декодирующих" реакций; б) по мере увеличения числа декодирующих реакций возрастает и уровень активации индивида; в) обследуемые стремятся поддерживать средний уровень активации, избегая крайностей, происходит как бы отфильтровывание тех стимулов, которые могут повысить или понизить уровень активации; г) если состояние тревоги, беспокойства не подавляет -полностью декодирующие реакции, связанные с побуждением, влечением, то уровень тревоги вступит во взаимодействие с внутренними и внешними побуждениями, а следствием будет усиление побудительно-ориентированных программ мышления; д) побуждения, влечения способствуют возрастанию градиента стимульной генерализации, то есть испытуемые с сильно выраженными побуждениями легче "опознают" их в стимулах проективного метода, содержащих слабо выраженные элементы этого побуждения, чем те, у кого эти побуждения выражены незначительно. (Подробнее об этом см. в разделе, посвященном теоретическому обоснованию проективного подхода).

-17-

Наиболее важный методический вывод, сделанный автором постулатов из анализа исследований, осуществленных в этом направлении,- это то, что демонстрирование испытуемому высокоструктурированных стимулов, насыщенных элементами того или иного побуждения, является наилучшим способом дифференциации лиц на тех, у кого это побуждение выражено сильно или слабо. Данное положение, разумеется, утрачивает свой смысл, если контингент обследуемых характеризуется примерно одинаковым культурным и образовательным уровнем, воспитанием в сходной социальной среде. В этом случае следует ожидать появления стереотипных реакций независимо от интенсивности побуждения. Как видно, не находит подтверждения известная гипотеза о том, что стимульный материал, в котором слабо представлены темы побуждений, является наилучшим для их проекции.

В последнем, девятом постулате предполагается, что уровень активации связан с неопределенностью стимула. На основании собственных исследований Д.Кэнни делает вывод о том, что неопределенность стимула положительно коррелирует с факторами "силы" и "активности" и отрицательно - с фактором "оценки" (уровень активации определялся с помощью факторов "силы" и "активности" семантического дифференциала). Получается, что неопределенность повышает активацию, высокий уровень которой нежелателен. Это заключение противопоставляется бытующему в литературе предположению о том, что неопределенные стимулы облегчают проявление скрытых слоев личности. Однако сам автор считает, что требуются дополнительные исследования для обоснования этого постулата.

Д.Кэнни подчеркивает, что предложенные постулаты носят ориентировочный характер и, возможно, некоторые из них не получат экспериментального подтверждения. Акцентируя, иногда, может быть, более, чем это необходимо, роль стимула в проективных методиках, автор старается привлечь внимание исследователей к тому, что зачастую игнорируется во многих работах. В этом мы видим его основную заслугу.

3. Теоретическое обоснование проективного подхода к диагностике личности

На ранних этапах развития проективного подхода возможности его обоснования искали в идеях психоанализа и ге-штальтпсихологии. В рамках классического психоанализа существенное влияние имела концепция З.Фрейда о "первичных" (воображение, сновидение, грезы) и "вторичных" (мышление, восприятие и др.) психических процессах, а также положения о катексисе и гиперкатексисе стимулов. Слабоструктурированные стимулы проективных методик считались ослабляющими или основательно нарушающими "вторичные" процессы, ориентированные на реальность и тормозящие развитие гиперкатексиса.

Экспериментальная проверка символической реализации первичных процессов в фантазии, воображении поставила перед исследователями новые вопросы. Так, оказался необъяснимым факт снижения количества "пищевых ответов" после суточного голодания, то есть голодные испытуемые, первоначально проецировавшие свою потребность (раннее опознание стимула как пищевого, приписывание ему пищевых характеристик), позднее делали это все реже и реже, несмотря на то, что потребность оставалась неудовлетворенной (см. выше об аутистической проекции). Получалось так, что происходит не только активизация первичных процессов. Активно включаются и выходят на первый план вторичные, когнитивные процессы, которые и обеспечивают своеобразную задержку непосредственного удовлетворения потребности, актуализируя прежде всего защитные механизмы личности. Но это объяснение будет сделано позднее, а пока вернемся к первым исследованиям, обосновывающим проективный подход.

Гештальтпсихология в теоретическом обосновании проективных методик исходит прежде всего из того, что проективный стимул - "обратимая" фигура, допускающая множество толкований. Согласно положениям этой психологической школы, при интерпретации стимула аутохтонные факторы определяют границы влияния факторов интрапсихических. Если аутохтонные параметры значительно выражены, то личностные будут оказывать лишь незначительное влияние на формирование образов. В то же время слабоструктурированные, неопределенные стимулы будут способствовать максимальному проявлению личностных особенностей в восприятии. Тем не менее, особенности перцептивной организации, несмотря на слабоструктурированный материал стимула, оказывают вполне определенное влияние на ответы испытуемого. Гештальтпринципы перцептивной организации могут быть представлены в виде следующих пяти законов:

1.Закон удовлетворительного продолжения. Происходящее в акте восприятия структурирование стимула

-19-

устраняет его аморфность. Испытуемый, стремясь согласовать форму стимула с формой хорошо знакомого предмета, может, например, как бы "сглаживать" стимул, отбрасывая мелкие детали.

2. Закон подобия. Сходные стимулы вызывают перцептивные процессы, приводящие к объединению или группировке их (стимулов) в акте восприятия.

3. Закон целостности. "Неполные" стимулы порождают перцептивные процессы, побуждающие к созданию целого. Так, например, происходит образование единого образа при восприятии роршаховских стимулов, имеющих разрывы в контуре.

4. Закон близости. Формирование образов происходит между близкими друг к другу структурными компонентами проективного стимула. Этот принцип, в сочетании с принципом симметрии, позволяет выделить в стимулах методики Роршаха главные детали. Подтверждением этих двух законов являются трудности в создании ответов, охватывающих все изображение, в том случае, когда оно состоит из множества разорванных деталей.

5. Закон симметрии. Симметричные компоненты проективного стимула облегчают перцептивную группировку.

Считается, что перечисленные законы восприятия прило-жимы ко всякого рода стимулам, хотя и рассматривались в основном применительно к методике Роршаха. Однако есть основания полагать, что относительное влияние этих законов зависимо от структурированности стимула и нуждается в дальнейшем изучении.

А теперь вернемся к тем исследованиям, в которых был найден ответ на вопрос о том, почему только первичными процессами нельзя объяснить эффект проекции даже элементарных потребностей. Речь пойдет об одном из направлений американской психологии, получившем название "Новый взгляд", Это направление переосмысливает традиционную психологическую проблему восприятия. Источником активности восприятия является личность. Исходя из этого, формулируется и исследовательская задача - изучить взаимосвязь, существующую между динамикой личности и динамикой восприятия. Дж.Брунер, один из наиболее известных представителей "Нового взгляда", прямо говорит о том, что теория личности никогда не будет завершенной без развитой теории восприятия. Аналогично, нельзя объяснить всю совокупность феноменов восприятия, не найдя места для личностных факторов в его теории.

В исследованиях Дж.Брунера, его учеников и сотрудников предлагается различать два вида детерминант восприятия: аутохтонные и поведенческие. Первые присущи перцептивной организации индивида, отражают электрохимические свойства рецепторов и нервной ткани. Поведенческие детерминанты находятся вне формальных границ сенсорики, они включают мотивацию, свойства личности и т.д. Полагается, что видимое индивидом, актуально существующее в восприятии, является своего рода компромиссом между тем, что определяется аутохтонными процессами, и тем, что отбирается процессами поведенческими. Из сказанного следует, что ограничение влияния аутохтонных факторов посредством создания, например, слабоструктурированных стимулов, облегчает проявление поведенческих или экстрасенсорных.

Впоследствии Дж.Брунер вводит механизм, опосредующий влияние личностных факторов на восприятие, так как в противном случае восприятие становится непосредственным выражением личностных особенностей. Таковым становится своеобразное когнитивное образование или "гипотеза", понятие, близкое "установке", "познавательному предрасположению". Процесс восприятия состоит из трех этапов:

1. Восприятие начинается с некоторого ожидания или гипотезы (готовность к восприятию).

2. Прием информации из среды.

3.Процесс проверки или подтверждения (информация либо подтверждает гипотезу, либо оказывается ей не соответствующей).

Важнейшей характеристикой "гипотезы" является ее сила. Чем сильнее "гипотеза", тем выше вероятность ее возникновения в ситуации и тем меньше количество соответствующей информации, необходимой для ее подтверждения. Тем самым и больший объем не соответствующей этой "гипотезе" информации необходим для ее опровержения. Сила "гипотез" зависима в основном от пяти факторов: частоты подтверждения в прошлом, количества альтернативных гипотез, познавательного подкрепления, мотивационных и социальных факторов. Таким образом, связующими звеньями теории восприятия с теорий личности являются различия в характере и силе "гипотез", используемых различными индивидами. Эти различия и отражают личностные особенности.

Исследования, проводимые "Новым взглядом", позволили обнаружить и некоторые частные проективные феномены личностного происхождения. Оказалось, что восприятие эмоционально значимого материала, являющегося социально запретным (например, демонстрация порнографии, слов-ругательств) в условиях затрудненности его опознания (например, расфо-

-21-

кусировка изображения) может подвергаться весьма значительным изменениям. Так был обнаружен феномен, названный перцептивной защитой. Он выражается в том, что запретные или неблагоприятные стимулы опознаются (сравнительно с нейтральными) хуже, подвергаются искажениям, в то же время наблюдалось обратное перцептивной защите явление - более раннее опознание отрицательных аффектогенных стимулов. Для объяснения этого явления Дж.Брунер считает возможным говорить о трех механизмах селективного восприятия:

1. Механизм резонанса - стимулы, соответствующие потребностям, ценностям личности воспринимаются точнее и быстрее, нежели им не соответствующие.

2. Механизм защиты - стимулы, несущие потенциально угрожающую "Я" информацию, узнаются хуже, подвергаются большему искажению.

3. Механизм сенсибильности - стимулы, угрожающие целостности индивидуума, могущие привести к расстройству психического функционирования, узнаются ранее всех прочих.

Экспериментальные данные показали, что существуют индивидуально-личностные различия в реагировании на аффективно насыщенные стимулы. У лиц с высоким уровнем тревожности, ригидностью мышления, избегающих эмоционально насыщенных ситуаций, "забывающих" события, связанные с собственными неудачами, чаще всего и обнаруживается перцептивная защита. Те же, кто не уклоняется от угрожающих ситуаций, кто инициативен во взаимодействии с социальным окружением, люди, понимающие и принимающие себя такими, какие они есть, раньше других опознают "опасные" стимулы, включая механизм сенсибильности. Проявлению этих перцептивных феноменов в проективных методиках было посвящено немало исследований. Их критическую оценку мы сделаем позднее, рассматривая один из наиболее дискуссионных вопросов - возможность проникновения в бессознательное с помощью проективного подхода.

"Новый взгляд" также внес ясность в решение вопроса о диагностике потребностей проективными методиками. Была раскрыта связь между содержанием потребности, ее интенсивностью и проективным выражением. Потребности, которые не несут угрозы "Я", но не находят по тем или иным причинам удовлетворения, могут непосредственно или аутистически проявляться, проецироваться (об аутистической проекции см. выше). Иначе обстоит дело с блокируемыми, скрытыми от "Я" потребностями. В этом случае невозможна их непосредственная проекция, так как они опосредуются защитными механизмами. Наконец, потребность прямо проецируется до тех пор, пока усиление ее интенсивности не "запустит" защитные механизмы, чрезвычайно сильная потребность, даже и будучи противоречащей требованиям "Я", может привести к личностному дисфункционированию.

В 50-е годы для обоснования проективных методик привлекаются исследования, которые разрабатываются во многом в русле психоаналитического учения о механизмах контроля, а также представления об "Эго-функциях", свободных от конфликта. Так, Д.Рапапорт полагал, что развитие "Я" связано, во-первых, с прогрессирующей эмансипацией когнитивных функций от примитивных аффективных структур личности, во-вторых, с дифференциацией самих аффективных структур, их автономизацией от базальных влечений. Вследствие этого устраняется искажающее влияние разного рода побуждений на познавательные процессы, преобразующиеся в "функции "Эго", свободные от конфликта". Также появляются более совершенные механизмы их регуляции, одним из которых и является контроль. Контроль опосредует отношения субъекта со средой путем учета как объективных свойств стимуляции, так и потребностей личности. В отличие от защитных механизмов, контроль действует в любых ситуациях. Контроль - индивидуальный подход к разрешению аффективно нейтральной задачи.

Изучение механизмов контроля, а позднее и более широкого образования - когнитивного стиля, способствовало сосредоточению внимания исследователей на детерминированности проективной продукции индивидуальной стратегией познания субъекта. Ответ испытуемого на стимулы проективных методик начинает пониматься как итог сложной познавательной деятельности, в которой слиты воедино когнитивные и аффективные особенности личности.

Интересны и подходы к пониманию и теоретическому осмыслению механизмов, реализующихся в проективных методиках, сложившиеся в советской психологии. При этом нужно помнить о том, что для немногочисленных советских исследователей, вынужденных преодолевать недоверие официальной науки к проективным методикам, "запятнанным" близостью к психоанализу, естественно стремление в их теоретическом обосновании использовать наделенные у нас едва ли не магическим объяснительным потенциалом понятия установки и деятельности.

Основоположник психологической школы установки Д.Н.Узнадзе в свое время писал о том, что восприятие возможно только после формирования соответствующей этому восприятию установки. Восприятие является продуктом реализации созданной установки. Из этого и исходят при объясне-

-23-

нии механизма проекции. Получается, что при интерпретации специфичного для проективного подхода слабоструктурного стимула возникает установка восприятия, обладающая определенной структурой. Эта установка, по мнению В.Г.Норакидзе, может вступать в связь с прошлым опытом человека, закрепившимися ранее нереализованными установками, и, таким образом, в процессе структурирования стимулов и присвоения им определенного значения могут проявиться особенности структуры личности, природа ее мотивов.

Иная позиция в обосновании проективного подхода представлена последователями теории деятельности. Обоснование опирается на понятие "личностного смысла", который создает, как пишет А.Н.Леонтьев, "пристрастность человеческого сознания". Е.Т.Соколова, отталкивающаяся в своих работах от личностного смысла как объяснительного понятия, считает, что смыслом обладает не только действие, но и обстоятельства, условия, в которых совершается действие. Она выделяет два различных смысла условий деятельности: смысл благоприятствования совершению действия и смысл препятствия.

Наибольший интерес, полагает Е.Т.Соколова, представляют те смыслы, которые обнаруживают т.н. преградный характер обстоятельств. Ситуации препятствий, преград ведут к прерыванию действия. Действие оказывается незавершенным. Ставшие хрестоматийными эксперименты Б.В.Зейгарник показывают, что незавершенные действия и сопутствующие им обстоятельства запоминаются лучше завершенных, а если прямое завершение невозможно, то человек начинает совершать замещающие действия (при сформированной тенденции к их завершению). Исходя из этого, ситуация проективного исследования рассматривается как создающая условия для проявления замещающего действия. В соответствии с предположением Е.Т.Соколовой, личностные особенности, диагностируемые с помощью проективных методик, могут быть адекватно поняты в терминах личностных смыслов и соответствующей деятельности субъекта, направленной на их поиск или сокрытие. Правда, далее следует оговорка о том, что речь идет прежде всего об интерпретационных методиках.

Поскольку ситуации проективного эксперимента рассматриваются как создающие условия для проявления замещающих действий, из продукции, полученной с помощью проективных методик, "вычерпывается" личностный смысл целей и обстоятельств действий, а прежде всего тех обстоятельств, которые имеют для человека преградный, конфликтный смысл. Сложность своей позиции автор этой гипотезы видит в том, что необходимо от утверждения о проявлении личностных смыслов преградных обстоятельств в проективных методиках перейти к разработке критериев, позволяющих обнаружить их в конкретной продукции испытуемого. Как видим, в данном случае спецификой проективного подхода полагается его направленность на выявление прежде всего субъективно-конфликтных отношений. Такая позиция весьма сужает ту сферу проявлений личности, которая затрагивается при проективном подходе.

Основополагающим принципом для объяснения и анализа феномена проецирования, на наш взгляд, является представление об активности процесса восприятия, его личностном характере. Из разработанного в психологии понимания процесса восприятия как одной из форм активности личности, включенной в контекст общей психической и практической активности, вытекает и понимание данного процесса как сложноструктурного, необходимо включающего изменения установок, тенденций, мотиваций. В любом перцептивном действии выступает личностное отношение человека, отражается вся многообразная жизнь личности.

Воздействие внешнего объекта, как писал С.Л.Рубинштейн, опосредуется обусловленной им деятельностью субъекта, а выражением так понятой закономерной обусловленности образа является его характеристика как субъективного. Именно в силу опосредования через внутренние условия, сформированные в зависимости от предшествующих внешних воздействий, и становится возможным введение в образ внешнего мира (проецирование) определенных элементов "Я", установок, тенденций личности. Иными словами, процесс актуализации ассоциаций, представлений не является оторванным от строения и особенностей личности, а связан с "внутренними условиями".

Проекция, обусловленная активностью восприятия, - не механический процесс наложения субъективного на внешний объект, не проекция в собственном значении слова, а фактор, принимающий непосредственное участие в формировании образов действительности. Использование неоднозначной стимуляции при отсутствии строго определенной мотивации деятельности (основной принцип проективного подхода) позволяет изучать влияние несенсорных, личностных факторов.

При уменьшении влияния структуры стимула процесс восприятия разворачивается как сложная аналитико-синтетическая деятельность. Выделение существенных признаков, их сопоставление и создание в итоге этого гипотезы, - вся эта сложная деятельность, направленная на разрешение задачи -снятие неопределенности, - пронизана личностным смыслом.

Стремление к разрешению неопределенности - это общая и фундаментальная характеристика психического функционирования. Увеличение неопределенности (в известных пределах) побуждает субъекта к активизации деятельности, актуализации

-25-

прошлого опыта. С преодолением неопределенности мы сталкиваемся практически в любых видах жизнедеятельности. Направленность на снятие неопределенности характеризует поведение субъекта как на биологическом, так и на психологическом и социальном уровнях. Снятие неопределенности может происходить как целенаправленный процесс, порой на первый план могут выдвигаться эмоциональные реакции. Конкретные и многообразные формы реагирования, зависимы от личностных особенностей субъекта. Из всех возможных решений ситуации мы выбираем то, которое есть в нашем опыте, закреплено через действие или переживание, и, таким образом, проецируем присущий нам и никому более способ подхода и разрешения ситуации.

Сказанное позволяет нам сделать вывод о том, что проективные методики следует рассматривать как приемы опосредованного изучения личности, основывающиеся на построении специфической, пластичной (слабоструктурной) стимульной ситуации, стремление к разрешению которой способствует актуализации в восприятии тенденций, установок, отношений и других: личностных особенностей.

Завершая обзор основных работ, задачей которых является теоретическое обоснование проективного подхода, отметим, что сегодня особую актуальность приобретает изучение многообразных форм репрезентации личностного в условиях снятия неопределенности, придания смысла слабоструктурированным стимулам. Уникальный материал, получаемый исследователем при работе с проективными методиками, многослоен и позволяет, что невозможно при работе с традиционными психометрическими тестами, выбрать разные уровни анализа - от так называемого объективного, ограничивающегося, скажем, указанием на количество увиденных деталей изображения, до не всегда поддающихся объективации гипотез, связанных с неосознаваемыми и непризнаваемыми индивидом побуждениями. Кое-что о диагностике последних мы узнаем из следующего раздела, который не следует рассматривать в отрыве от того, что уже известно о теоретическом обосновании проективных методик.