Патология речевой деятельности. Классификация афазий. Диагностика различных форм афазии. Принципы лечения, восстановительного обучения и реабилитации речевых расстройств

Афазия — это системное нарушение сформировавшейся речи (в отличие от алалии). Возникает при органических поражениях речевых отделов коры головного мозга в результате перенесенных травм, опухолей, инсультов, воспалительных процессов и при некоторых психических заболеваниях. Коррекция определяется индивидуальным способом после тщательного нейропсихологического/логопедического обследования.

Афазии

Утрата способности говорить может возникнуть из-за апоплексического удара, повреждения или опухоли мозга. В прежние времена больных афазией часто считали утратившими разум: легко заметить, однако что в ответ на обращенные к ним слова они выказывают явное желание говорить. Они пытаются что-то сказать и мучаются от невозможности это сделать. Все их поведение свидетельствует о том, что их личность не изменена. Другие больные говорят, но не могут понять чужую речь. Выдающимся вкладом в науку стало открытие, что в подобном случае мы имеем дело с расстройством речевой деятельности, то есть с определенным расстройством двигательного аппарата, а не с разрушением личности или умственных способностей (хотя такие расстройства едва ли могут выступать без сопровождения в виде достаточно серьезных изменений общего состояния). Другое крупное открытие состояло в том. что у правшей симптомы данного рода обусловлены повреждением левой нижней лобной извилины или височной области. Такие речевые расстройства отличаются чрезвычайным многообразием, которое легко порождает путаницу. Вернике попытался упорядочить все это многообразие в рамках своей фундаментальной системы психологии речевой деятельности. Речевая деятельность была подразделена им на говорение и понимание, повторение чужой речи и спонтанную собственную речь, называние, чтение, письмо и т. п. Затем каждому из этих элементов было приписано определенное место в коре левой лобной доли; в результате все перечисленные психологические структуры оказались прочно привязанными к структурам мозга. Отсюда возникло так называемое классическое учение об афазии.

Согласно этой теории, афазии аналогичны агнозиям и апраксиям, но связаны с речью. Больные слышат, но не понимают (сенсорная афазия). Существует различие между пониманием звуковой стороны слов и пониманием смысла слова. Есть и такие больные, которые могут приводить в движение все свои речевые мышцы и использовать их для целей иных, нежели речевая деятельность, но не могут произносить слова (моторная афазия). Существует также различие между неспособностью произносить слова и неспособностью находить нужные слова (а.\<нестчческая афазия). В первом случае больной не может повторять слова, тогда как во втором — может. Сенсорная афазия зависит преимущественно от повреждения височной доли. моторная афазия — от поражения задней части третьей лобной извилины. В обоих случаях для «правшей» это левая сторона.

Психические процессы при говорении следует отличать от аналогичных процессов при пошшании. В применении к пониманию различаются: простое слышание шума — такого, как кашель или какой-либо нечленораздельный звук: слышание звучания слов без их понимания — как бывает при восприятии речи на непонятном нам языке или при восприятии записанного текста, который мы. возможно, в состоянии прочесть, но не в состоянии понять, или при восприятии ряда слов, который мы можем выучить наизусть, но который так и останется для нас бессмысленным, понимание смысла слов и предложений.

Разработанная Липманом и приведенная ниже с небольшими модификациями схема представляет собой опыт обзора различных афазий. В результате анализа последних удается установить различие между отдельными явлениями психического порядка (на диаграмме они показаны как светлые кружки) и психическими связями (точечные или пунктирные линии), с одной стороны, и непсихическими составляющими, анатомически связанными с соответствующими уча-сгками коры головного мозга (черные кружки), и анатомическими волоконными путями (сплошные линии) — с другой стороны. В терминах приведенной диаграммы линии связи (левая восходящая сенсорная и правая нисходящая моторная) могут быть охарактеризованы как разорванные, а круги — как то ли разрушенные, то ли блокированные. На основании этого мы можем построить типологию афазии, отражающую все ее многообразие:

Анатомические составляющие
A — акустическая (слуховая) проекционная область коры головного мозга
М — моторная (двигательная) проекционная область коры головного мозга
О — оптическая (зрительная) проекционная область коры головного мозга
ГР — «графическая» («письменная») часть моторной проекционной области коры головного мозга (то есть тот участок, который ответственен за иннервацию руки)

Психологические составляющие
А — акустические составляющие (образ звучащего слова)
M — моторно-речевые составляющие
О — оптические составляющие
Гр — графически-моторные составляющие
К — понимание смысла слов («концептуальные» составляющие)

Повреждения вниз от компонентов гр и м ответственны не за афазию, а за расстройства артикуляции (такие, как дизартрия, анартрия). Повреждения вверх от а и о ответственны за полную и частичную глухоту и слепоту.

Таким образом, среди всего многообразия афазий можно выделить следующие основные типы.

Чисто моторная афазия — компонент разрушен или блокирован. Понимание звуковой и письменной речи сохранено: то же относится и к письму. Но спонтанная речь. способность повторять чужую речь и читать вслух нарушены. Данный тип встречается редко: более распространена полная моторная афазия. В силу включенности компонента в сочетании О-М во все функции, требующие неповрежденной связи между О и К, чтение и письмо здесь оказываются нарушенными, тогда как способность копировать письменную речь (без М) сохраняется. Такие больные выказывают немногословность, переходящую во вспышки темперамента: они пытаются говорить, но быстро прерывают свою речь.

Чисто сенсорная афазия: компонент разрушен или блокирован. Спонтанная речь сохранена, но понимание речи, способность повторять чужую речь и т. д. — нарушены. Данная форма встречается относительно редко: более обычна полная сенсорная афазия. В норме спонтанная речь требует неповрежденной связи, проходящей через компонент А отсюда — расстройство спонтанной речи не в форме словесной немоты, как при моторной афазии, а в форме так называемой парафазии. Последняя состоит в искажении слов, зашедшем настолько далеко, что смысл произносимого ряда слогов становится совершенно непонятен для слушающего. Это происходит вследствие невозможности задействовать компонент А (образ звучащего слова) обычным образом — при том. что одновременно благодаря ассоциациям (например, звуковым ассоциациям) возникают «свободно парящие» образы звучащего слова (см.: Mehringer und Mayer), порождающие многочисленные искажения произношения, перестановки и предвосхищения отдельных слогов и т. п. Такие больные парафазически болтливы. цх речь изобилует неологизмами. Когда они теряют над собой контроль, они кажутся одержимыми манией. Обнаружив, что их не понимают, они выказывают удивление и возмущение.

Транскортикальные афазии, путь ухо-А-М-язык сохранен: соответственно, сохранена способность к повторению услышанного. При транскортикальной моторной афазии блокируется путь К — М. Больной не может найти нужные слова для выражения известных ему понятий, но распознает их на слух и повторяет их. Легкие разновидности данного типа обозначаются термином амнестические афазии. При транскортикальнои сенсорной афазии больной может повторять все, но смысл слов остается для него непонятным.

Против этой схемы, разработанной в рамках классической теории афазии, были выдвинуты серьезные возражения. Теория афазии использует только один вид психологии — ассоциативную психологию, согласно которой дискретные элементы объединяются в целостности более высокого порядка только на основе ассоциаций. Но для понимания природы речевой деятельности такая психология явно недостаточна. Суть речевой деятельности состоит в осознании смысла; с другой стороны, членение на сенсорные (оптические, акустические, кинестезические) и моторные элементы разрушает единство вербального смысла и не учитывает того очевидного обстоятельства, что речевая деятельность — это явление принципиально более высокого функционального уровня, нежели моторные импульсы или сенсорные восприятия. Соответственно, клиническая картина афазии не позволяет определить ее как явление того же разряда, что и обычные слуховые и двигательные расстройства речи — такие, как алексия, аграфия и т. п. В действительности приведенная диаграмма позволяет удовлетворительно описать лишь очень немногие случаи. Большинство же случаев «втискивается» в диаграмму насильственно. Теоретическая схема носит дедуктивный характер; по аналогии с ней строятся клинические картины отдельных случаев. До определенной степени построения подобного рода доказали свою плодотворность; но начиная с какого-то момента они становятся совершенно бесполезными. Разрыв между реальной клинической картиной и тем. что предполагается согласно теоретической схеме, становится все более и более заметным. В противоположность естественным наукам, здесь теоретическое построение имеет ограниченную эвристическую ценность; можно сказать, что с практической точки зрения оно уже полностью исчерпало себя. Первоначально оно внесло определенную ясность в сложившуюся феноменологическую путаницу и помогло описать некоторые явления, истинная природа которых, впрочем, так и осталась нераскрытой. Как бы там ни было, возможностей для дальнейшего плодотворного применения данной теории не существует: от нее следует отказаться, дабы освободить путь для нового и лучшего понимания. проистекающего из совершенно иных предпосылок.

Истоки нового подхода мы находим в трудах того же Вернике, предложившего термин вербальное понятие (Wortbegriff) для обозначения фундаментальной функции, в рамках которой его сенсорные и моторные Элементы объединяются в неразрывную целостность. Эти целостные «речевые представления» впоследствии стали рассматриваться как функции ответственной за речь области коры головного мозга без более детализированной локализации моторных, сенсорных и прочих элементов.

Дальше всех продвинулся Хед. отменивший всю прежнюю схему. Подразделение расстройств речи на расстройства речи в собственном смысле и расстройства чтения, письма и понимания противоречит клиническим данным. Не существует фундаментальных психических функций, которые, будучи определенным образом локализованы, могли бы быть приведены в соответствие этим способностям. Хед начал с того. что попытался усовершенствовать методы исследования, за несколько десятилетий ему удалось развить их в обширную, содержательную исследовательскую схему. Его новой интерпретации фактов чужда подчиненность какой бы то ни было догматической теории. Его темой служат расстройства способности к символическому выражению мыслей и любые расстройства поведения, затрагивающие функцию вербальных или иных символов в качестве посредствующего звена между намерением и его осуществлением. Хотя речевую деятельность невозможно расчленить на элементарные функции (сенсорную, моторную и т. д.), для создания убедительной картины нам не обойтись без некоторых типических синдромов. Поэтому Хед предлагает различать четыре группы афазий: вербальные, синтаксические, номинальные («назывательные») и семантические. Ограничившись этим, он выказывает большую близость к действительности, нежели классическая теория. При этом он отнюдь не стремится создать поверхностное впечатление, будто ему удалось достичь простого и радикального переосмысления целого. Он не строит психологических теорий в области мозга; вместо этого он, без всякой теории, просто представляет клинические синдромы. Остается открытым вопрос о том, действительно ли речь идет всего лишь о клинических картинах или за ними кроется некая реальная, относящаяся к человеческому бытию функция, которую остается только выявить. В большей степени, чем кто-либо до него, Хед помогает нам приблизиться к реалиям речевой деятельности и ее расстройств. Он не поддается воздействию непроверенных психологических предпосылок или «мозговой мифологии». Нам еще предстоит оценить значимость его позитивных установок и понять, какую пользу мы сможем извлечь из них в плане выработки прочных, реалистических и осмысленных понятий. О том. насколько успешен вклад Хеда, могут судить только специалисты, имеющие в своем распоряжении обширный клинический материал. Случаев, описанных в литературе, недостаточно. Как бы там ни было, никому не удалось превзойти классическую теорию в смысле привлекательности и прозрачности представленной ею картины — при том, что прозрачность эта при ближайшем рассмотрении оказывается обманчивой.

Для психопатологии в целом представляет интерес то обстоятельство, что при исследовании некоторых афазий мы сталкиваемся со значительными флюктуациями проявления речевых способностей за очень короткие промежутки временит

Мера проявления способностей падает по мере возрастания усталости больного в процессе исследования. Иногда она достигает нулев Афазии

Афазия (от греч. а - отрицание + phasis - речь) - обобщающее обозначение расстройств речи, возникающих у людей с сохранным артикуляторным аппаратом и достаточным слухом, при которых частично или полностью утрачивается возможность активно пользоваться речью для выражения мыслей и чувств или (и) понимать слышимую речь. При афазии нарушается грамматическая и лексическая структура речи. Термин <афазия> ввел в 1864 г. французский врач А. Труссо (Trousseau А., 1801 -1867).

Целенаправленное изучение речевой функции началось во второй половине XIX в. В 1861 г. П. Брока (Вгоса Р.) описал нарушение способности говорить, возникающее при поражении задних отделов третьей лобной извилины (центр Брока). В 1873 г. К. Верникс (Wernicke К.) обнаружил, что при нарушении функций задней трети верхней височной извилины (центр Вернике) нарушено понимание речи. Первая из упомянутых форм расстройства речи получила название моторной (эфферентной, экспрессивной) афазии, вторая - сенсорной (афферентной, импрессивной). Тогда же отмечалось, что афазии обычно возникают при патологическом процессе в левом полушарии мозга, которое является ведущим (доминантным) у большинства людей-правшей. В той же гемисфере в дальнейшем в 1914 г. были описаны участки коры, поражение которых ведет к избирательному нарушению чтения - алексии (угловая извилина теменной доли) (Dejerine J.J., 1914) и письма - аграфии (задние отделы средней лобной извилины) (Exner S., 1881).

В 1874 г. немецкий врач К. Вернике (Wernicke К., 1840-1905) и в 1885 г. швейцарский врач Л. Лихтгейм (Lichtheim L., 1845-1928) предложили классификацию афазий, которая была признана классической. Авторы стремились отразить в ней возможные особенности афазии, встречающиеся в случаях поражений различных зон доминантного полушария. Ими было выделено 7 форм афазии, из них 2 основные: корковые моторная и сенсорная. Остальные 5 форм афазии рассматривались как следствие нарушения связей между центрами Брока и Верникс (проводниковая афазия), между этими центрами и гипотетическим центром понятий (транскортикальные моторная и сенсорная афазии) и объясняемые поражением проекционных волокон, идущих к основным речевым центрам: субкортикальные моторная и сенсорная афазии.

В 1908 г. К. Уилсон (Wilson К.) и в 1913 г. Г. Липманн (Liepmann Н., 1863- 1925) рассматривали основные формы афазии как своеобразные варианты апраксии и агнозии, что встретило серьезные возражения. X. Джексон (Jackson J.H., 1834-1911), уделивший много внимания высшим психическим функциям и методам их исследования в норме и при заболеваниях мозга, пришел к убеждению, что воля, память, мышление, речь являются элементами сознания и не могут быть локализованы на каком-то участке мозга. Он был первым среди неврологов, провозгласившим динамический подход к проявлениям его поражения. Подобной точки зрения придерживался и Г. Хед (Haed Н.), предложивший рассматривать нарушения речи, опираясь прежде всего на достижения лингвистики. Как и X. Джексон, он отрицал возможность связывать те или иные особенности речевой функции с определенными участками мозга. Им были выделены 4 формы афазии: вербальная, номинативная, синтаксическая и семантическая.

В 60-70-х годах XX в. А.Р. Лурия разработал классификацию афазии, в основу которой положены результаты синтеза морфологических, синдромологи-ческих и лингвистических понятий. Классификация формировалась в процессе постоянного общения с нейрохирургическими больными и, таким образом, проходила клиническую апробацию. А.Р. Лурия выделял 3 формы нарушения экспрессивной речи (моторной афазии): афферентную (кинестетическую), эфферентную (кинетическую) и динамическую, а также 2 формы нарушения импрессивной речи: сенсорную и семантическую афазии; кроме того, он признавал существование амнестической афазии.

Афферентная моторная афазия возникает при повреждении постцентральных отделов доминантного полушария (нижняя часть корковых полей I, 2, 5, 7, частично 40), получающих информацию от проприорсцепторов рсчедвига-тельного аппарата и обеспечивающих кинестетическую основу артикуляции. При поражении указанного отдела мозга возникает нарушение координации работы мышц, участвующих в формировании речи, и появляются ошибки при произнесении отдельных речевых звуков, прежде всего гомоорганных, т.е. со сходными фонетическими особенностями (например, переднеязычные <т>, <д>, <н>; щелевые <ш>, <щ>, <з>, <х>; губные <п>, <б>, <м>).

В связи с этим экспрессивная речь оказывается невнятной, в ней возникают многочисленные замены звуков, что делает ее непонятной для окружающих, сам же больной не в состоянии ее контролировать ввиду своеобразной сенситивной атаксии в структурах, обеспечивающих формирование речи. Афферентная моторная афазия обычно сочетается с оральной (шечно-язычной) апраксией (неспособностью воспроизводить по заданию движения языком и губами, требующие значительной точности - поместить язык между верхней губой и зубами и т.п.) и характеризуется нарушением всех видов речевой продукции (речи спонтанной, автоматизированной, повторной, называния). Подробная информация об афферентной моторной афазии представлена в монографии Е.Н. Винарской (1971).

Эфферентная моторная афазия - следствие повреждения нижних отделов премоторной зоны в задней части нижней лобной извилины (зона Брока: корковые поля 44 и 45). Артикуляция отдельных звуков возможна, однако затруднено переключение с одной речевой единицы на другую. Речь больного замедленная, он немногословен, отмечается плохая артикуляция, требующая от него значительных усилий, речь изобилует многочисленными литеральными и вербальными персеверациями (повторениями), что проявляется, например, расстройством способности к чередованию отдельных слогов (ма-па-ма-па). Из-за пропуска вспомогательных слов и падежных окончаний речь больного иногда становится <телеграфной>. При выраженных проявлениях этой формы афазии возможно формирование у больных <речевых эмболов> - повторение некоторых слов (нередко бранных), которые больной проговаривает <не к месту>, передавая при этом интонацией свое отношение к ситуации. Иногда больному удается повторение вслед за обследующим отдельных слов, однако он не может повторить фразу, особенно необычную, лишенную смысла. Номинативная функция речи (называние предметов), активное чтение и письмо нарушены. Вместе с тем относительно сохранно понимание устной и письменной речи. Возможна сохранность фрагментарной автоматизированной речи, пения (больной может напеть мелодию).

Больные, как правило, осознают наличие расстройства речи и подчас тяжело переживают наличие этого дефекта, проявляя склонность к депрессии. При эфферентной моторной афазии Брока на стороне субдоминантного полушария обычно имеется гемипарез, при этом выраженность пареза значительнее в руке и на лице (по брахиофациальному типу).

Динамическая моторная афазия возникает при поражении префронтальной области кпереди от зон Брока (поля 9, 10, 11, 46), характеризуется снижением речевой активности, инициативы. Значительно меньше страдают репродуктивная (повторение вслед за обследующим слова, фразы) и автоматизированная речь. Больной в состоянии артикулировать все звуки, произносить слова, но у него снижена мотивация к речи. Это особенно отчетливо проявляется в спонтанной повествовательной речи. Больные как бы неохотно вступают в речевой контакт, речь у них упрощенная, редуцированная, истощающаяся в связи с затруднением полдержания в процессе речевого общения достаточного уровня психической активности. Активация речи в таких случаях возможна путем стимулирующего воздействия на больного, в частности разговора на тему, имеющую для больного высокую степень личностной значимости. Эта форма афазии описана А. Р. Лурия. Она может быть объяснена как следствие снижения влияний на корковые структуры со стороны активирующих систем ретикулярной формации оральных отделов ствола мозга.

Сенсорная афазия или акустико-гностическая афазия, возникает при повреждении зоны Вернике, расположенной рядом с корковым концом слухового анализатора в задней части верхней височной извилины (поле 22). В основе сенсорной афазии - расстройство распознания речи в общем звуковом потоке вследствие нарушения дЬонематического слуха (фонемы - единицы языка, с помощью которых дифференцируются и отождествляются его составляющие; в русской речи к ним, в частности, относятся звонкость и глухость, ударность и безударность), при этом возникает и нарушение звуко-буквенного анализа и отчуждение смысла слов.

В результате при сенсорной афазии больной теряет способность дифференцировать фонемы и не в состоянии уловить различие между такими словами, как <башня> и <пашня>; <пыл>, <пыль>, <быль>; <замок> и <замок> и т.п., не может повторять такие сочетания слогов, как <са-за>, <та-да> и т.п., так как не замечает между ними различий. Не понимая речи окружающих, больной в то же время не может отслеживать собственную речь. Вместе с тем он говорит бегло, многословен, при этом речь его изобилует аграмматизмами в связи с множественными литеральными и вербальными парафазиями (подменой нужных звуков, слов другими звуками и словами); таким образом, экспрессивная речь больного засорена неточностями, парафазиями, неологизмами, словами-паразитами и превращается в <словесный салат>, в котором окружающим трудно обнаружить смысл. Больной же, не улавливая неправильность собственной речи, нередко возмущается непонятливостью, бестолковостью окружающих, при этом неосознаваемую дефектность своей речи он стремится скомпенсировать нарастающим количеством речевой продукции.

При сенсорной афазии утеряна и способность к повторению слов. Больной не может правильно называть знакомые предметы. Наряду с нарушением устной речи больного нарушена и возможность к пониманию речи письменной, к чтению. В связи с расстройством фонематического слуха больной с сенсорной афазией делает ошибки при письме, особенно при письме под диктовку, при этом прежде всего характерны замены букв, отражающих ударные и безударные, твердые и мягкие звуки. В результате собственная письменная речь больного, как и устная, представляется бессмысленной, однако почерк при этом может быть неизмененным.

При типичной, изолированной сенсорной афазии проявления гемипареза на стороне, противоположной доминантному полушарию, могут отсутствовать или быть слабо выраженными. Однако возможна верхнеквадрантная гемианоп-сия в связи с вовлечением в патологический процесс, проходящий через височную долю мозга, нижней части зрительной лучистости (пучок Грасиоле).

Семантическая афазия возникает при повреждении нижней теменной дольки (поля 39 и 40). Она проявляется трудностями понимания сколько-нибудь сложных по построению фраз, сравнений, возвратных и атрибутивных логико-грамматических оборотов, выражающих пространственные отношения. Больной не ориентируется в смысловом значении предлогов, наречий, окончаний: под, над, перед, за, сверху, снизу, светлее, темнее и т.п. Ему трудно понять, чем различаются фразы: <Солнце освещается Землей> и <Земля освещается Солнцем>, <Брат отца> и <Отец брата>, дать правильный ответ на вопрос: "ЕслиВаня идет за Петей, то кто идет впереди?", нарисовать по заданию треугольник в круге, крест над квадратом и т.п.

Амнестическая (аномическая) афазия наблюдается при повреждении задних отделов теменной и височной долей левого полушария, главным образом угловой извилины (поля 37 и 40), и проявляется невозможностью называть предметы; при этом больной может правильно высказаться об их назначении (например, когда обследующий просит назвать демонстрируемый карандаш, больной заявляет: <Ну, это то, чем пишут>, и обычно стремится показать, как это делается). Подсказка помогает ему вспомнить нужное слово, обозначающее название предмета, при этом он может повторить это слово. В речи больного с амнестичес-кой афазией мало существительных и много глаголов, при этом активная речь беглая, сохранено понимание как устной, так и письменной речи. Сопутствующий гемипарез на стороне субдоминантного полушария нехарактерен.

Тотальная афазия - сочетание моторной и сенсорной афазии: больной не понимает обращенной к нему речи и сам в то же время оказывается неспособным к активному произнесению слов и фраз. Развивается чаще при обширных инфарктах мозга в бассейне левой средней мозговой артерии и обычно сочетается с выраженным гемипарезом на стороне субдоминантного полушария.

Один из ведущих современных афазиологов М. Кричли (Critchley М., 1974) предложил учитывать нередко встречающиеся в клинике проявления минимальной дисфазии или преафазии при которой речевой дефект проявляется настолько легко, что во время обычной беседы может остаться незамеченным как для говорящего, так и для его собеседника. Преафазия возможна как при нарастающей патологии мозга (атеросклеротическая энцефалопатия, опухоль мозга и пр.), так и в процессе восстановления нарушенных функций после инсульта, травмы мозга и т.п. (резидуальная дисфазия). Ее выявление требует особенно тщательного исследования. Она может проявляться в форме речевой инертности, аспонтанности, импульсивности, снижения способности быстро и легко подбирать нужные слова, применения преимущественно слов, встречающихся в словаре больного с большой частотой. Более редкие слова припоминаются с трудом и с промедлением и больной часто замещает их чаще встречающимися, хотя и менее подходящими в данном контексте словами. В речи больных становятся обильными <избитые> слова и словосочетания, речевые <штампы>, привычные речевые обороты. Не найдя своевременно точных слов и словосочетаний, больной стремится к подмене слов (<ну вот эта штука, как ее>) и таким образом компенсировать недостаточность качества своей речи избыточным количеством речевой продукции, в связи с чем проявляется чрезмерная многоречивость. Если отдельные задания при этом больной выполняет верно, то осуществление серийного задания (например, указательным пальцем правой руки коснуться переносицы, левой рукой взять себя за правое ухо и закрыть левый глаз) затруднено. Словесно предъявленный материал больным неудачно интерпретируется и неточно повторяется, возникают трудности при объяснении смысла таких общепринятых выражений и пословиц, как <золотые руки>, <взять быка за рога>, <в тихом омуте черти водятся> и т.п. Возможны трудности при перечислении предметов, относящихся к определенному классу (животных, цветов и т.п.). Речевые расстройства зачастую выявляются при составлении больным устного или письменного рассказа по картинке или на заданную тему. Помимо прочих трудностей, в процессе общения с больным может быть отмечена неуверенность восприятия словесного задания и обусловленная этим замедленность реакций на него.

Методики выявления афазии.

С целью выявления афазии проверяются экспрессивная речь: спонтанная речь (участие больного в диалоге, способность давать конкретные ответы на вопросы), автоматизированная речь (перечисление времен года, дней недели, месяцев и т.п.), называние предметов и их изображений, повторная речь - повторение вслед за обследующим гласных, щелевых, взрывных, переднеязычных, губно-губных согласных звуков и звукосочетаний, имеющих различную фонетическую основу: <б-п>, <т-д>, <г-к>, <па-ба>, <да-та>, <то-до>), повторение простых слов (<стол>, <лес>, <гром>), более трудных слов (<конституция>, <кораблекрушение>), различных по сложности фраз, скороговорок (<Клара украла кораллы>, <тридцать третья артиллерийская бригада> и т.п.). При проверке импрессивной речи следует убедиться в понимании больным смысла отдельных слов и фраз (он должен показать называемые обследующим предметы, части тела, изображения на картинках, разъяснить различие между похожими по звучанию словами, например, <бочка-почка-дочка>). Также проверяется понимание больным простых и более сложных заданий: коснуться пальцем левой руки правого уха, трижды постучать по столу. Для проверки фонематического слуха выявляется способность больного различать близкие фонемы (<са-за>, <да-та>), проверяется понимание смысла фраз, имеющих усложненную логико-грамматическую структуру, подобных приведенным в абзаце о семантической афазии.

Афазия может сочетаться с другой нейропсихологической и очаговой неврологической симптоматикой: алексией, аграфией, акалькулией, апраксией, агнозией, дизартрией, речевым акинезом, афонией, признаками пирамидной недостаточности. Поэтому для определения топического и нозологического диагноза обычно возникает необходимость полного неврологического и ней-ропсихологического обследования больного, а при необходимости и дополнительных исследований (нейрофизиологических, рентгенологических и пр.).

При диагностике афазии следует учесть уровень интеллектуального развития больного, состояние его слуха, общее состояние и уровень сознания в период обследования. Возможна необходимость дифференцировать проявления афазии от дизартрии, афонии, мутизма, алалии. Следует учитывать, что характер речи может меняться с развитием деменции и различных форм психической патологии и имеет в этих случаях особенности, отличающие ее от афазии.

Афазия обычно сочетается с нарушениями чтения (алексия) и письма (аграфия), тогда как при афонии и дизартрии они нехарактерны. Больной в таких случаях обычно может писать и читать, при этом в первом случае нарушена звучность голоса, во втором отмечается нечеткость произношения, однако у больного нет нарушений понимания обращенной к нему речи и чтение <про себя> соответствует уровню интеллектуального развития и общему состоянию пациента.

Надо отметить также, что дизартрия, проявляющаяся лишь дисфункцией речедвигательного аппарата, возможна при поражении различных уровней головного мозга. При поражении коры прецентральной извилины доминантного полушария возможна корковая дизартрия, характеризующаяся фонстико-арти-куляционными расстройствами.

Таким образом, осветив основные аспекты данной проблемы, возникает необходимость рассмотреть методы реабилитации и восстановления речевых функций, а так же некоторые исследования, проводимые в рамках этой проблематики, которые могли бы значительно улучшить качество жизни людей, страдающих нарушением функции языка.
 1. Восстановительные резервы мозга
Ученые выяснили, как «резервные» области мозга активизируются в случае травмы и обеспечивают компенсацию нарушенных функций. Их открытие предполагает новый взгляд на то, как работа мозга, перенесшего вредные воздействия, может быть быстро реорганизована и положено начало восстановлению утраченного.
В своих экспериментах Jacinta O’Shea и ее коллеги сосредоточились на исследовании дорсальной премоторной коры мозга, которая, как известно, управляет выбором действий. Дорсальная премоторная кора представлена в обоих полушариях, и левое полушарие является доминирующим в этой функции управления. Ученые знали, что после того, как неблагоприятный фактор поражает одну сторону мозга и парализует ту или иную функцию, активность неповрежденного полушария возрастает. Но они не знали, означало ли такое возрастание активности специфическую компенсаторную функцию мозга. В экспериментах ученые применяли безвредные способы угнетения активности левой дорсальной премоторной коры на добровольцах. Исследовалась способность испытуемых выбирать действия в комплексе заданий с нажиманием на кнопку, в процессе выполнения задания, они сканировали их мозг, что бы обнаружить изменения в мозговой деятельности.
Ученые установили, что угнетение исследуемой области мозга кратковременно нарушило выполнение задач, но работа быстро возобновилась: в это время, как показывали сканеры мозга, повысилась активность противоположной коры, которая обеспечила компенсацию, причем это было не просто повышение активности всего головного мозга, а именно функционально-специфических отделов, ответственных за выполняемую деятельность.
Когда возрастание активности правой дорсальной премоторной коры вызвало восстановление нарушенной функции, стали угнетать ее, а воздействие на левую прекратили, обследуемые вновь испытали трудности в решении задач, но через некоторое время вновь стали справляться с заданиями.
Ученые заключили, что на начальной стадии адаптивной компенсации после неблагоприятного воздействия на мозг, когда ключевому узлу в круговороте обработки информации нанесен ущерб, здоровые корковые структуры могут гибко повторно формировать новые связи, которые позволяют сохранить нарушенную функцию. [7]
Michael S. Vitevitch – профессор психологии Университета Канзаса, предпринял попытку объяснить, как восстанавливается функция речи после черепно-мозговой травмы или инсульта, взглянув на эту проблему с точки зрения математики и информационных технологий. Как когнитивный психолог, Vitevitch длительное время исследовал индивидуальный словарный запас человека, процессы запоминания слов и их извлечения из памяти. Если в словаре слова упорядочены по алфавиту, то в мозгу имеет место принципиально иная организация: в нем создаются ассоциативные связи по звучанию, смыслу или комбинации звуков и значений слов.
Заинтересованный новой областью знаний, названной наукой сетей, Vitevitch обратился к работе ученых в других дисциплинах, которые используют теорию сетей, и проанализировал, как такие сложные системы работают. «Теория сетей – математический взгляд на вещи, будь то экосистема, расписание рейсов самолетов, Интернет или общество. Некоторые системы беспорядочно собраны, другие – очень структурированы, подобно атомам в кристалле», – сказал он.
Используя анализ сетей и специальные компьютерные программы, он создал базу данных, состоящую приблизительно из 20000 английских слов, что составляет среднестатистический словарный запас человека, для которого английский язык является родным. Далее он создал трехмерную модель, в которой каждое слово (узел сети) получило фонологических и семантических «соседей». Ученый обнаружил такую закономерность, что некоторые узлы имели много связей, но большинство – мало. «Это неравенство – неплохая вещь, – сказал он, – короткие отрезки служат для связи узлов в разных концах системы». Такая способность обходить главные центры – узлы системы с множеством связей, обеспечивает системе стабильность и жизнеспособность при повреждении центров. [4] Действительно, его наблюдение вполне соотносимо с организацией мозга, в котором образуются ассоциативные сети, поэтому в реабилитации больных важно использовать сохранные структуры, которые можно использовать в обход травмированным.
2. Поиск и разработка методов восстановления речи
Многие факторы могут влиять на восстановление языка после травмы или болезни. Неврологические, поведенческие, познавательные, лингвистические, психологические, социальные аспекты были в поле зрения исследователей в течение многих десятилетий. Chris Code предпринял попытку проанализировать их взаимосвязи и отметил такую закономерность, что эмоциональные и психологические факторы могут влиять на способность восстановления языка на ранних этапах терапии.
Это положение подтверждается так же исследователями из Японии, которые установили корреляционные взаимосвязи между языковой функцией и настроением у больных с афазией. Они применяли препараты, которые являются ингибиторами обратного захвата серотонина, который, как известно, является «гормоном счастья». Пациенты, которые получали его, обнаружили большие успехи в восстановительном обучении. У пациентов же, у которых блокировали его выработку так же с помощью медикаментов, фон настроения был постоянно снижет и успехи в обучении оказались гораздо скромнее. [9]
Учитывая этот факт, эффективной реабилитационной программой будет такая, в которой сначала проводится психотерапия и работа с эмоциями, а после этого социализация человека и его обучение жизни с приобретенным речевым дефектом, т.к. изначально важно сформировать положительный эмоциональный фон.
Доктор факультета психологии Хельсинского Университета Teppo Sarkamo исследовал влияние музыки на эффективность реабилитационного процесса. Больные с нарушением речи после инсульта были разделены на три группы. Первая по нескольку часов в день слушала фолк, джаз, популярную или классическую музыку, вторая – аудиокниги, а третья, контрольная группа, не слушала ничего из этого. Помимо музыкального воздействия, во всех группах проводились и другие мероприятия по коррекции нарушенных функций. Результаты показали улучшение во всех трех группах, но характер улучшений в двух экспериментальных и контрольной были различны.
К эксперименту были привлечены 60 больных после кровоизлияния средней мозговой артерии, которые ранее не имели психиатрических и неврологических заболеваний. Они были разделены на 3 группы методом рандомизации. До экспериментального воздействия были проведены исследования памяти, внимания, личности, эмоционального фона и достоверных различий между членами групп не выявилось. Экспериментальным группам необходимо было слушать музыку или аудиокниги как минимум час в день. Через три месяца был проведен новый срез, по результатам которого обнаружилось, что у первой группы (музыка) память улучшилась приблизительно на 25 пунктов по 124-х бальной шкале, у второй (аудиокниги) прогресс составил около 15 пунктов, а в контрольной группе всего 10. Исследование внимания выявило улучшение у первой группы на 12 пунктов по 90-бальной шкале и незначительные изменения во второй и контрольной группах. В исследовании эмоциональной сферы достоверные различия были выявлены лишь в сравнении фона настроения: у первой группы он был выше, чем в двух других.
Таким образом, был выявлен положительный терапевтических эффект в процессе реабилитации афазий с помощью музыки. В ранний постинсультный период музыкотерапия помогает улучшить когнитивные функции, необходимые при восстановительном обучении и создать повышенный фон настроения, на основе которого формируется более сильная мотивация к обучению. [5]
3. Нетрадиционные способы восстановления речи
Традиционные способы реабилитации афазий иногда показывают довольно скромные результаты, поэтому исследователи имеют широкое поле деятельности по поиску более эффективных методов восстановления нарушенных функций. Приведем некоторые из них. Pulvermuller [1] и его коллеги используют метод терапии принуждения («Constraint-Induced (CI) Therapy»), что бы исследовать нарушения речи в рамках хронической афазии. Первоначально этот подход был применен в реабилитации различных нозологий параличей и состоял в интенсивных упражнениях парализованной конечности и ограничении деятельности здоровой. У пациентов с афазией применяется тот же самый принцип: терапия принуждения требует, чтобы пациент участвовал в интенсивной практике нарушенной функции речи, например, говорении вслух, при ограничении использования альтернативных методов, например, жестикуляции. Используя эту технику, ее авторы получили хорошие результаты по развитию устной речи у пациентов с хронической афазией.
Laura Murray [2] и ее коллеги предположили, что значимым в процессе восстановления речи являются не только неврологические, физиологические, психотерапевтические, лингвистические, педагогические аспекты, но и психологические. Они использовали релаксационную терапию на ряду с традиционными методами, что бы улучшить устную речь у больных с эфферентными афазиями. Они применяли обучение расслаблению, визуализации. В конечном итоге результат был более успешен. Такой подход иллюстрирует точку зрения, что процесс реабилитации речи – это многофакторный процесс, и чем большему количеству факторов уделено внимания, тем больше вероятность повышения его эффективности. Осознание и принятие на практике этой многофакторности обычно ускользает от ученых, работающих в рамках традиционных подходов, чем о объясняется их меньшая эффективность. [3]
Еще одним методом, достойным быть рассмотренным в рамках этой главы является метод стрессовой терапии. Отличие этого вида терапии состоит в том, что здесь пытаются восстановить не речь, как высшую психическую функцию, а возможности человека участвовать в жизнедеятельности общества. Нарушение речи – главный фактор, который снижает качество социальной жизни людей с афазией. Они нуждаются в постоянной поддержке со стороны родственников, что бы выполнять даже элементарные социальные роли (пассажир, покупатель и т.п.). Если их прежняя работа была связана с общением, то они теряют трудоспособность и, как следствие, материальную независимость от общества.
Человек сталкивается с 14 основными ситуациями общения: просьбой, выражением потребности, приветствием, ответом, отнесением к какой-либо категории чего-либо, описанием, утверждением, привлечением внимания, опросом, предупреждением, возражением, извинением, приказом и повторением. Главная цель этого метода состоит в том, что бы на основе наглядно продемонстрированных речевых поведенческих стратегий в каждой ситуации включить в терапию элементы обучения поведению в коммуникативно-стрессовых ситуациях. Здесь оцениваются степень фрустрации пациента и его речевые реакции на стрессоры в разных ситуациях. «Нас интересовал прежде всего психосоциальный аспект общения или взаимосвязь стрессов и эффективности коммуникации», – говорит Therese Marie Abesamis, одна из авторов этого метода. – Основываясь на этой связи, мы разработали практические методы, которые помогают пациентам в бытовых ситуациях общения вне стен реабилитационного центра, поощряют их активное участие в таких ситуациях и обеспечивают поддержку в общении в социальном окружении».
В рамках этого метода вводится понятие лингвистическая нагрузка, которое означает языковые требования, предъявляемые к человеку в каждой из ситуаций, для того, что бы акт коммуникации оказался эффективным. Эти требования состоят в синтаксических особенностях фразы, в необходимости (или ее отсутствии) устанавливать причинно-следственные и другие логические связи и т.п. Соответственно, чем больше таких требований предъявляется к ситуации коммуникации, и чем более высокого они уровня, тем больше лингвистическая нагрузка. Чем выше лингвистическая нагрузка в той или иной ситуации, тем сильнее ситуация фрустрирует больного с афазией. Таким образом, в рамках этого подхода к реабилитации больных с афазией анализируются кроме фрустрационных реакций пациентов вышеперечисленные требования к ситуационному речевому акту и в целом лингвистическая нагрузка. В ситуации привлечения внимания лингвистическая нагрузка минимальна: этот речевой акт можно осуществить одним словом, например, «Смотри!» или кратко описать объект и назвать признаки, по которым он выделяется из окружения и достоин внимания. Но ситуация описания тоже достаточно простая: она требует перечисления внешних признаков и не предполагает раскрытия внутренних характеристик объекта, рассуждений, постановки гипотез и т.п.
Более сложная с этой точки зрения ситуация выражения жалобы: человек должен сформулировать ее во внутреннем плане и найти языковые средства, что бы ее выразить. Так же большее напряжение вызывает ситуация возражения, когда необходимо обосновать свое отклонение от предложенной точки зрения. Здесь необходимо приводить аргументы, логически связывать одни объекты или явления с другими. Очевидно, подобные стрессовые ситуации влекут за собой негативные эмоциональные реакции. Их необходимо анализировать в процессе реабилитации и учить пациентов управлять ими, то есть терапевтическое воздействие направлено здесь не только на обучение речевому поведению в каждой ситуации, но и на коррекцию восприятия и реакции на стрессовые факторы. [6]
Член Национальной Ассоциации больных афазией США доктор Hinckley поставила перед собой вопрос о том, как использовать познавательные способности и физиологические процессы мозга, чтобы достигнуть положительных изменений в ходе реабилитации. Она полагает, что оценка различных аспектов познавательных функций – главная основа терапии. Она выделяет 5 таких аспектов: внимание, память, визуально-пространственные навыки, язык и произвольность. Произвольность является наиболее сложной, потому что она включает в себя этапы мотивации, планирования, исполнения и коррекции. В осуществление этих процессов включены и память, и внимание, и язык. В своей практике реабилитации она использовала обучение пациентов стратегиям поведения, которые, [8]
Заключение
Афазия – это системное нарушение речи, которое возникает при органических поражениях мозга, охватывает разные уровни организации речи, влияет на ее связи с другими психическим процессами и приводит к дезинтеграции всей психической сферы человека, нарушая прежде всего коммуникативную функцию речи. Все формы афазии существенно отличаются друг от друга по основному механизму, по клинической картине и по психологической структуре нарушения речи. Общим для всех форм афазии является системное нарушение речи. Каждая форма афазии возникает при поражении определенного участка коры левого полушария мозга, так называемой «речевой» зоны, и находится в зависимости от локализации очага поражения и фактора. В одних случаях афазия протекает как грубое нарушение устной – экспрессивной и импрессивной речи, в других – как нарушение импрессивной речи из-за дефектов понимания логико-грамматических конструкций речи. Во многих случаях афазия сопровождается аграфией и алексией, т. е. нарушениями письма и чтения. При афазии нарушаются практически все три вида речи – устная (экспрессивная и импрессивная), письменная (чтение и письмо) и внутренняя речь. Все эти виды речи и их разные формы нарушаются по-разному при разных формах афазии и степень тяжести говорения, понимания речи, умение писать и читать так же разная: от самой грубой степени нарушения до легкой. При афазии грубо нарушается предметная отнесенность слова: больные не могут по слову найти предмет, изобразить его, понять значение слова.
Стойкое нарушение способности говорить приводит к инвалидизации: человек теряет возможность выполнять многие социальны функции и остро нуждается в реабилитации. Рассмотренные методы восстановления направлены на разнообразные аспекты проблемы и их комплексное применение помогает человеку адаптироваться к жизни с этим приобретенным расстройством.
 ой точки, после чего, по истечении некоторого времени, это состояние преодолевается. Флюктуации могут быть связаны с тем, что больные концентрируют свое внимание на поставленных перед ними задачах. Как и в прочих случаях повреждения функций, способность к речевой деятельности проявляется только при условии достаточно высокого уровня внимания. Необходимо также учитывать, что больные с афазией обычно находятся под серьезным воздействием таких аффектов, как смешение, удивление и т. д. Ситуация, когда перед ними ставятся четкие требования. может возбудить в них интерес, стимулировать их и в результате привести к существенному успеху в плане проявления способностей. В остальном мы не можем исключить возможности случайных, спонтанных «флюктуаций мозговых функций» (см. выше, § 1 раздела 2 главы 1)