Эпохи развития личности» в трилогии л.н. толстого

Летом 1852 г. в редакцию журнала «Современник» пришла рукопись повести «Детство» (в сопутствующем письме была просьба: если повесть подойдет - ничего не менять и выслать гонорар, в противном случае – не печатать вообще), вместо имени автора подписанная «Л.Н.». Н.А. Некрасов, бывший в то время главным редактором журнала, напечатал ее в сентябрьском номере под названием «История моего детства». При этом в письмах Н.А. Некрасов на­стоятельно рекомендовал начинающему неизвестному автору, в котором он обнаружил большой талант, не прятаться за ини­циалами, а раскрыть свое полное имя. Молодой автор, не успев даже лично познакомиться с редактором, в письмах к нему ре­шительно возражал против изменения названия и некоторых ис­правлений в тексте повести, справедливо полагая, что в истории его собственного детства интереса менее, нежели в описании ти­пичных условий воспитания молодого человека определенного общественного круга. Данное автором название выделяло в ка­честве ведущей тему воспитания молодого дворянина, родив­шегося в пушкинскую эпоху, жить которому предстояло в сере­дине — второй половине XIX в. Так в литературу вошел гени­альный русский писатель Лев Николаевич Толстой.

Появлению печатного произведения предшествовали пер­вые литературные опыты Толстого. Это были попытки напи­сать небольшие произведения, в том числе «Историю вчераш­него дня», где основным содержанием должно было стать не описание более или менее ярких событий, составляющих сюжет, а попытка рассказать о «задушевной стороне жизни од­ного дня» — смене мыслей, настроений и поступков героя. Первые литературные опыты остались незавершенными, а начинающий автор решительно изменил обстоятельства своей жизни, оставив Москву и родовое имение Ясная Поляна близ Тулы и вступив волонтером в армию на Кавказе.

Живя на Кавказе, Л.Н. Толстой задумал большое произве­дение — роман, состоящий из четырех повестей, под названи­ем «Четыре эпохи развития». Содержанием задуманного ро­мана должно было стать описание постепенного формирования личностимолодого человека в детстве, отрочестве, юности и молодости. Толстой несколько раз корректировал план своего произведения, в одном из вариантов плана он так определил свою основную задачу: «Резко обозначить характеристические черты каждой эпохи жизни:

в детстве - теплоту и верность чув­ства;

в отрочестве - скептицизм, сладострастие, самоуверен­ность, неопытность и (начало тщеславия) гордость;

в юности - красота чувств, развитие тщеславия и неуверенность в самом себе;

в молодости — эклектизм в чувствах, место гордости и тщеславия занимает самолюбие, узнание своей цены и на­значения, многосторонность, откровенность».

Этот план обна­руживает, что основное внимание молодого писателя обраще­но к внутренней жизни его героя, к возрастным особенностям психологического состояния молодого человека. Из задуман­ной тетралогии Толстым была осуществлена лишь трилогия «Детство», «Отрочество» (1854), «Юность» (1856) с незавер­шенной последней повестью.

Все три повести претерпели не одну редакцию, прежде чем автор добился желаемого результата — повествования не столь­ко о событиях жизни своего героя, сколько о богатстве и слож­ности изменений, совершающихся внешне неприметно во внутреннем мире человека. Такая задача могла быть решена только писателем, глубоко проникающим во внутренний мир своего героя. Герой повестей Толстого Николенька Иртеньев во многом автобиографичен, понять его молодому писателю по­могал богатейший опыт самонаблюдения и самоанализа, под­крепленный постоянным обращением к ведению дневниковых записей (Как мы помним, Толстой со своей склонностью всё анализировать рано начал вести дневники, которые впоследствии способствовали тому, что выработался в дальнейшем собственный стиль; когда Т. на Кавказе начинал писать первую повесть «Детство» ему было чуть больше 20 – тогда он и понял, что писать может о себе, ибо в силу возраста еще ничего не знает). Основанное на собственном опыте знание тайников человеческой души позволяло писателю наделять своих героев автобиографическими чертами, что проявлялось не столько в сходстве событий и поступков, сколько в сходстве состояния внутреннего мира автора и его героев. Именно поэтому с воз­мужанием и зрелостью самого Толстого изменялись его герои, их мысли и устремления.

Николенька Иртеньев занимает особое место в ряду глав­ных героев толстовских произведений: он открывает эту гале­рею, без него невозможно правильно понять ни характеры по­следующих персонажей, ни самого автора (Собственно, один из плюсов повести: выведен очень типичный для Толстого герой: а) автобиографический, б) интеллектуальный). Истоком повести был также весь уклад дворянской усадебной жизни эпохи тол­стовского детства, семейное окружение писателя и литератур­но-бытовые традиции, хранившиеся дворянской интеллиген­цией первой половины XIX в. Из их числа наибольшее зна­чение для Толстого имели эпистолярная культура его круга и широко распространенный обычай ведения дневников, за­писок, являющихся литературными формами, так или иначе связанными с мемуаристикой. Именно в кругу этих литера­турно-бытовых форм писатель чувствовал себя наиболее при­вычно и уверенно, что психологически могло поддерживать его в начале творческого пути.

Первая редакция «Детства» была написана в традиционной мемуарной форме, отойдя от которой, Толстой как бы совместил в своей повести два взгляда на прошедшее: чуткую восприимчи­вость и наблюдательность маленького Николеньки и интеллект, склонность к анализу, мысль и чувство взрослого «автора» (Взрослый как бы становится рядом и немножко анализирует ситуацию). Вре­мени и событий, описанных в первой повести (ход событий: 1. Имение 2. Москва 3.Имение: смерть матери), едва достанет на рассказ с энергично развивающимся сюжетом, но у читателей создается впечатление, что они были свидетелями нескольких лет жизни героя (действие повести «Детство» происходит в течение неполных трех дней). Загадка подобного восприятия художествен­ного времени кроется в том, что Толстой верно описывает осо­бенности детского восприятия (ребенок живет в замкнутом мире), когда все впечатления ярки и объ­емны, а большинство описанных действий героя принадлежит к числу ежедневно повторяющихся: пробуждение, утренний чай, занятия. В «Детстве» перед нами разворачиваются живые кар­тины жизни дворянского семейства пушкинской эпохи (включаются истории других людей, здесь и крепостные , и слуги. + общий уклад жизни). Герой окружен любящими его и любимыми им людьми, среди кото­рых родители, брат, сестра, учитель Карл Иваныч, экономка На­талья Савишна и другие. Это окружение, очередность занятий с редкими запоминающимися событиями охоты или прихода юродивого Гриши составляют поток жизни, охватывающий Николеньку и позволяющий ему много времени спустя восклицать: «Счастливая, счастливая, невозвратимая пора детства! Как не любить, не лелеять воспоминаний о ней?» (цитата: «Вернутся ли когда-нибудь та свежесть, беззаботность, потребность любви и сила веры, которыми обладаешь в детстве? Какое время может быть лучше того, когда две лучшие добродетели — невинная веселость и беспредельная потребность любви — были единственными побуждениями в жизни?»)

Счастье детства сменяется «бесплодной пустыней» отроче­ства, раздвинувшего для героя границы мира и поставившего перед ним трудноразрешимые вопросы, вызвавшего мучитель­ный разлад с окружающими и дисгармонию внутреннего ми­ра. «Тысячи новых, неясных мыслей» привели к перевороту в сознании Николеньки, почувствовавшего сложность окру­жающей жизни и свое одиночество в ней. В отрочестве под влиянием друга Дмитрия Нехлюдова герой усваивает и «его направление» — «восторженное обожание идеала добродетели и убеждение в назначении человека постоянно совершенство­ваться». В это время «очень легко и просто казалось исправить самого себя, усвоить все добродетели и быть счастливым...». Так заканчивает Толстой вторую повесть трилогии (у Толстого всегда либо формирующийся(?) герой, либо находится в состоянии искания).

Если детство – счастливая, невозвратимая пора, отрочество – «пустыня», время, когда человек сам себе не рад, то в юности Николай уже совершенно другой. В пору юности Иртеньев пытается найти свой путь, обрести истину. Так в творчестве Толстого впервые определяется тип ищущего героя, стремящегося к самосовершенствованию. В юности для Иртеньева очень много значит дружба, общение с людьми иного социального круга. Многие из его аристокра­тических предрассудков (убеждение в универсальном значе­нии принципа сотте il faut для порядочного человека) не вы­держивают проверки жизнью. Недаром повесть завершается главой со знаменательным названием «Я проваливаюсь». Все пережитое в юности воспринимается героем как важнейший для него нравственный урок.