Раздел 4. ХРЕСТОМАТИЯ ПО КУРСУ УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОЕ ПРАВО РФ. 11 страница

Другой пример свидетельствует о возможности "процессуальной реабилитации" доказательства, полученного с несущественным нарушением закона или если это нарушение имеет иную отраслевую принадлежность (неправильно указана статья УК РФ). Например, отделом дознания Домодедовской таможни была допущена опечатка в написании в протоколе допроса имени задержанного гражданина Кипра. Подобное нарушение можно назвать таковым лишь условно, поскольку по своей природе оно является скорее погрешностью, нежели умышленным пренебрежением правовыми предписаниями .

Проведенные автором исследования в области критериев допустимости доказательств и оснований признаний их недопустимыми дают основания для вывода о необходимости законодательного закрепления в УПК РФ факта существенного нарушения закона в качестве обстоятельства, влекущего признание доказательства недопустимым.

Признание доказательства недопустимым должно осуществляться дифференцированно в зависимости от характера и природы допущенных нарушений. При этом должны учитываться следующие критерии:

- при недочетах (погрешностях, описках) - утрата силы доказательств наступать не должна, поскольку следственное действие можно за редким исключением повторить;

- при нарушении уголовно-процессуального закона вопрос должен решаться с позиции существенного или несущественного нарушения;

- доказательства, полученные с нарушением конституционных прав и свобод участников производства по уголовному делу, должны признаваться недопустимыми всегда;

- нарушения не уголовно-процессуального закона не должны обусловливать утрату силы доказательств;

- нарушение правил придания силы доказательств сведениям, полученным в ходе проведения оперативно-розыскных мероприятий, влечет безусловное признание доказательства недопустимым;

- нарушения уголовно-процессуального законодательства при проведении первичных следственных действий не должны являться причиной признания недопустимыми доказательств, полученных в последующих следственных действиях (например, неознакомление с постановлением о назначении экспертизы обвиняемого не влечет признание акта экспертного исследования недопустимым доказательством).

Тезис о существенном нарушении закона как обстоятельства, влекущего признание доказательств недопустимыми, выдвигает и Е.В. Ларина, в частности, к подобного рода нарушениям она относит: 1) нарушение конституционных прав и свобод участников уголовного процесса; 2) получение доказательств с применением насилия, угроз, а также принуждения без законных на то оснований; 3) существенное нарушение основных правил производства следственного и другого процессуального действия, влияющее на достоверность доказательств; 4) получение доказательств лицом, не имеющим права осуществлять производство по данному уголовному делу; 5) иные нарушения закона, если они повлияли или могли повлиять на достоверность полученного доказательства .

Приведенная трактовка нуждается в некоторой корректировке. Прежде всего нарушение конституционных прав и свобод и получение доказательств с применением насилия, угроз вполне допустимо объединить в одном пункте, поскольку нарушение этих прав, за редким исключением (например, непредоставление защитника или переводчика лицу, которое от него не отказывается), сопряжено именно с применением угроз, насилия, шантажа, использования особенностей личности (недостаточно высокий менталитационный уровень, престарелый возраст и т.п.).

Формулировку "следственного и иного процессуального действия" также вряд ли можно признать удачной, поскольку следственное действие соотносится с процессуальным как часть и целое. Автор предлагает внести изменения в ст. 75 УПК РФ, изложив ее в следующей редакции:

"1. Доказательства, полученные с существенным нарушением требований настоящего Кодекса, являются недопустимыми. Недопустимые доказательства не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, а также использованы для доказывания любого из обстоятельств, предусмотренных статьей 73 настоящего Кодекса.

1.1. Существенными нарушениями закона, влекущими обязательное признание доказательств недопустимыми, признаются: 1) нарушение конституционных прав и свобод участников уголовного процесса, в том числе получение доказательств с применением обмана, насилия, угроз и иных незаконных методов; 2) нарушение установленного настоящим Кодексом процессуального порядка производства следственного действия, ставящее под сомнение достоверность полученных в ходе этого действия сведений; 3) получение доказательств неуполномоченным лицом; 4) получение доказательств посредством не предусмотренного настоящим Кодексом процессуального действия; 5) иные нарушения закона, если они повлияли или могли повлиять на достоверность полученных доказательств", часть 2 изложить в действующей редакции.

Процессуальная основа доказывания, представленная таким образом, что недопустимыми могут быть признаны доказательства, полученные с существенным нарушением закона при отсутствии механизма их процессуальной реабилитации, является совершенной в теоретическом плане, приемлемой для использования в правотворческой деятельности и оптимально отражающей потребности правоприменительной практики.

ОСОБЕННОСТИ РАЗРЕШЕНИЯ СЛЕДОВАТЕЛЕМ ПРОТИВОРЕЧИЙ

ПРИ ПОДГОТОВКЕ И ПРОВЕДЕНИИ СЛЕДСТВЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ

Францифоров Ю.В., начальник кафедры уголовного процесса и криминалистики СВИ МВД России, доцент, кандидат юридических наук.

Противоречия проявляются как в процессе подготовки, так и в процессе проведения следственных действий. Причем большая часть конфликтов возникает не только между следователем и обвиняемым, подозреваемым (его защитником), но и между следователем и начальником следственного отдела, другими следователями, прокурором, потерпевшим (его представителем), свидетелями, понятыми, переводчиком, экспертами, специалистами и другими лицами, участвующими в следственных действиях.

Конфликтные ситуации между участниками уголовного судопроизводства могут быть со строгим соперничеством, когда интересы сторон диаметрально противоположны, а выигрыш одной стороны означает проигрыш другой, и с нестрогим соперничеством (с неумышленным соперничеством. - Ю.В.), когда пересекаются не столь непримиримые интересы . Так, конфликтная ситуация со строгим соперничеством может проявляться при отказе подозреваемого от освидетельствования или предоставления образцов крови, слюны и других выделений человеческого организма для сравнительного исследования. В основе такого отказа лежит страх подозреваемого быть уличенным в совершенном им преступлении. Конфликтная ситуация с неумышленным соперничеством вызвана такими мотивами подозреваемого (обвиняемого) либо другого лица, которые не связаны с противодействием расследованию <2>.

В зависимости от способа разрешения конфликтные ситуации могут быть двух видов: 1) разрешаемые следователем без активного использования имеющихся у него возможностей; 2) разрешаемые следователем с активным использованием своих возможностей .

Ситуация без активного использования сил и средств ограничивает действия следователя проведением неотложных следственных действий, а также допросом, который ориентирован на установление контакта с допрашиваемым. Она также связана с тактикой выжидания, при которой сохраняются до необходимого момента доказательства и улики, находятся в резерве активные следственные действия и осведомленность об обстоятельствах расследуемого события. Вместе с тем "подобная мирная форма разрешения конфликта не меняет его существа, существа тех факторов, которые лежат в его основе и обусловливают существование и разрешение диалектического противоречия в форме конфликта" . По нашему мнению, если действия следователя в первой ситуации не дадут необходимого результата или же возникнет необходимость в изменении тактического рисунка действий, то он перейдет к более активному использованию своих возможностей.

Вторую ситуацию характеризует реализация следователем имеющейся осведомленности, которая сопровождается активным проведением обыска, судебных экспертиз, очной ставки, предъявления для опознания, проверки показаний на месте и следственного эксперимента, а также представлением доказательств.

Конфликтные ситуации могут возникать как в результате неверных и ошибочных действий дознавателя, следователя и прокурора, являющихся их инициаторами, так и по инициативе таких участников следственных действий, как обвиняемый, подозреваемый, свидетель и потерпевший, препятствующих либо оказывающих открытое сопротивление их производству, что, как правило, сопровождается обжалованием действий следователя, дознавателя и иных должностных лиц.

Так, если владелец помещения либо его адвокат прибыли на место производства обыска в процессе его проведения, то следователь может допустить их для участия в следственном действии, а может и принять решение не в пользу указанных лиц. Поскольку данная ситуация в законе конкретно не оговорена, то возникает конфликт. Вместе с тем решение вопроса о допуске владельца жилища либо адвоката вытекает из требований ч. 1 ст. 11 и ч. 11 ст. 182 УПК.

В зависимости от степени осознания субъектами ситуаций они могут быть разграничены на конфликтные ситуации, осознанные следователем или другими участниками процесса, и конфликтные - не осознанные (до определенного момента) следователем или другими участниками расследования .

Так, осознание следователем наличия конфликтной ситуации позволит ему соответственно подготовиться к ее разрешению, чтобы прийти к выводу о соразмерности применения мер убеждения и процессуального принуждения. Неосознание следователем еще на стадии подготовки к проведению следственного действия реально существующей конфликтной ситуации, как правило, приводит к недостижению цели этого действия.

К типичным конфликтным ситуациям этого этапа расследования следует отнести неявку и уклонение от явки граждан <6> (свидетелей, подозреваемых, обвиняемых и других лиц), вызванных под расписку повесткой либо с помощью средств связи.

Неявка обвиняемого в назначенный срок без уважительных причин означает конфликтную ситуацию, разрешением которой является привод, способствующий предотвращению уклонения лица от следствия и суда. В то же время неуважительные причины неявки свидетельствуют о том, что обвиняемый пренебрег своей процессуальной обязанностью явиться по вызову.

Таким образом, предотвращение этого конфликта требует применения мер процессуального принуждения (обязательство о явке, привод, временное отстранение от должности, наложение ареста на имущество), которые используются в целях обеспечения установленного УПК порядка уголовного судопроизводства при собирании доказательств по уголовному делу.

Однако прежде чем применить принудительное доставление лица к следователю, необходимо убедиться в наличии оснований для использования привода, указывающих: 1) на неуважительный характер причины неявки вызываемого лица; 2) на то, что вызов лица произведен указанным в законе способом .

Если следователь своевременно узнает о том, что лицо не может в указанное время прибыть по вызову, то он "приобретает возможность принять необходимые меры по обеспечению участия неявившегося лица в следственном действии или внести соответствующие коррективы в план своей работы" .

При необходимости у подозреваемого, обвиняемого, а также потерпевшего или свидетеля может быть взято обязательство о явке, которое состоит в письменном обязательстве лица своевременно являться по вызовам дознавателя, следователя, прокурора или в суд. При этом лицу разъясняются последствия нарушения обязательства, которые могут быть выражены в такой мере принуждения, как привод (ч. 1, 2 ст. 112 УПК). Будучи мерой процессуального принуждения, обязательство обвиняемого о явке не ограничивает свободу его передвижения, а потому не является мерой пресечения. Когда угроза применения меры пресечения, определенная в нормах права, не останавливает обвиняемого и он нарушает запрет, появляется основание для применения к нему привода или одной из мер пресечения, таких, как подписка о невыезде, личное поручительство, наблюдение командования воинской части, присмотр за несовершеннолетним обвиняемым, залог, домашний арест, заключение под стражу (ст. 98 УПК).

Таким образом, привод применяется в случае неявки обвиняемого, потерпевшего или свидетеля по вызову следователя, дознавателя, прокурора или судьи без уважительных причин. И если ст. 146 УПК РСФСР определяла в качестве неуважительных причин неявки: болезнь, лишающую обвиняемого возможности явиться, а также несвоевременное получение обвиняемым повестки, то в УПК нет нормы, в которой перечислены обстоятельства неявки лица, а критерий допустимости причин неявки по вызову устанавливается самим следователем.

Отсутствие в законе перечня обстоятельств, относящихся к уважительным причинам неявки по вызову, не упрощает, а усложняет деятельность лица, которое принимает решение о приводе, хотя понятно, что исчерпывающего, полного перечня уважительных и неуважительных причин неявки прописать в УПК не представляется возможным .

По мнению ученых, причинами неявки по вызову могут служить следующие обстоятельства: стихийное бедствие (пожар, наводнение, землетрясение и др.); нарушение или перерыв в движении транспорта ; отсутствие средств на проезд ; дальняя и продолжительная командировка, нахождение в плавании ; болезнь члена семьи, требующая ухода за ним со стороны вызываемого ; смерть члена семьи или близкого родственника ; задержка вызываемого на работе или направление его в командировку лицом, от которого он зависим по службе . Чаще всего не явившиеся по вызову в качестве причины неприбытия называют болезнь члена семьи, что должно быть подтверждено документально, нарушения или перерывы в движении транспорта также подлежат подтверждению.

К неуважительным причинам неявки по вызову обвиняемых и подозреваемых следует отнести стремление этих лиц уклониться от уголовного преследования за содеянные ими преступления или же нежелание оказывать содействие следователю в расследовании уголовного дела.

В качестве неуважительных причин неявки свидетелей выступают следующие: 1) нежелание выступать в качестве свидетеля, что смягчает ответственность обвиняемого (подозреваемого) за совершенное преступление; 2) отрицательное отношение к работникам правоохранительных органов и нежелание оказывать содействие следователю в расследовании по уголовному делу; 3) боязнь преследования со стороны преступников, которые проходят по уголовному делу, или тех, которые остались на свободе; 4) нежелание бескорыстно оказывать содействие следователю, дознавателю, прокурору .

У следователя всегда остается выбор - то ли использовать меры убеждения и воздействия для обеспечения явки свидетеля и потерпевшего по вызову, то ли прибегнуть к приводу этих лиц. Решение этой дилеммы связано с тем, что привод лица в качестве принудительной меры чреват опасностью возникновения нового конфликта при ее осуществлении .

Вместе с тем остается неясным вопрос о возможности подвергнуть приводу переводчика, эксперта, специалиста и понятого, поскольку ч. 2 ст. 111 УПК предоставляет право применения к указанным лицам данной меры пресечения, хотя в ч. 1 ст. 113 УПК определено, что приводу могут быть подвергнуты лишь подозреваемый, обвиняемый, потерпевший и свидетель. Таким образом, если рассматривать ч. 2 ст. 111 УПК в качестве общей, а ч. 1 ст. 113 УПК в качестве специальной нормы, то к данным лицам может быть применено лишь денежное взыскание, хотя в ст. 117 УПК следовало бы указать лиц, которые могут быть подвергнуты денежному взысканию.

Можно с уверенностью утверждать, что последствиями привода свидетеля будут не активная помощь и содействие следствию, а пассивная, ни к чему не обязывающая и не приносящая пользы деятельность, вырастающая до желания навредить следователю. Поэтому привод к свидетелю (потерпевшему) должен применяться как крайняя мера принуждения, когда все другие меры исчерпаны, поскольку неприбытие по вызову может служить желанием утаить от следователя нужную для него информацию, а также способствовать срыву следственного действия и утрате возможности получения доказательств по делу. По справедливому замечанию В.В. Леоненко, "всегда, если только это возможно, прежде чем принять решение о приводе, надо использовать силу метода убеждения" .

Вместе с тем привод лица для производства освидетельствования обоснован тем, что результат этого следственного действия практически не зависит от усмотрения лица, не явившегося без уважительной причины по вызову следователя, и его следует рассматривать в качестве единственной эффективной меры, способствующей преодолению конфликта.

Возможность проявления конфликтных ситуаций учтена законодателем при производстве обыска и выемки. Так, конфликтные ситуации могут проявляться в отказе добровольной выдачи предметов, документов или ценностей, подлежащих изъятию; в сопротивлении лица принудительному изъятию предметов, документов и ценностей, которые могут иметь значение для уголовного дела; в отказе добровольно открыть сейфы и помещения; в попытке лиц самовольно покинуть место проведения следственного действия; в попытке лиц общаться друг с другом или иными лицами до окончания следственного действия.

Учтена законодателем и возможность возникновения конфликтных ситуаций при попытке уничтожить или спрятать подлежащие изъятию предметы, документы или ценности.

В то же время законодатель, как бы предвидя возможные конфликтные ситуации, достаточно полно представляет в законе рекомендации, предлагая процессуальные средства их разрешения. Так, если владелец отказывается добровольно открыть запертые помещения, то они могут вскрываться следователем в принудительном порядке; если лица пытаются покинуть место производства обыска или общаться друг с другом или иными лицами до окончания обыска, следователь вправе запретить покидать его, а также общаться без разрешения следователя, также следователь вправе пресекать попытки лиц уничтожить или спрятать подлежащие изъятию предметы, документы, ценности. При использовании процессуальных средств для разрешения конфликтных ситуаций не должно допускаться не вызываемое необходимостью повреждение имущества .

Однако, несмотря на прямые указания законодателя, направленные на устранение имеющихся конфликтных ситуаций при производстве обыска и выемки, на практике возникает множество других, не предвиденных законом, ситуаций. Так, отказ открыть запертые помещения часто выглядит не как открытое противодействие, а носит скрытый характер. Причина невозможности открыть помещение маскируется как отсутствие необходимых ключей, которые находятся у жены, на работе или утеряны накануне. Не следует также исключать и искреннее желание лица оказать помощь в открытии помещения, когда лицо действительно не может его открыть по разным существенным причинам (например, если ключи от замка остались в машине, которая стоит в гараже).

В этой конфликтной ситуации следователь должен уяснить - кто перед ним, добросовестный участник процесса, не имеющий намерений ему противодействовать, или же такой, который скрытно противодействует, что равносильно отказу открыть запертое помещение .

Метод убеждения может быть более эффективным, если следователю известны причины оказываемого ему противодействия. Например, лицо, принявшее вещь на хранение, не зная ее криминального прошлого, обоснованно опасается, что ее могут изъять, а потому не открывает помещение. Следует ему объяснить, что, добровольно открыв помещение, лицо не будет привлечено к ответственности за пособничество преступнику, а в случае его отказа, помещение может быть вскрыто и выемка или изъятие предметов, имеющих значение для уголовного дела, будут произведены принудительно в соответствии с ч. 6, 13 ст. 182 и ч. 5 ст. 183 УПК.

Необходимо учитывать, что проведение обыска следует осуществлять в присутствии владельца жилища, которому предъявляется постановление о его производстве или судебное решение (ч. 3 ст. 182 УПК), при этом учитывается возможность добровольной выдачи лицом подлежащих изъятию предметов. В данном случае если обыск проводился в отсутствие владельца жилища, а следовательно, при отсутствии возможности добровольной выдачи предметов, то владелец жилища не подлежит уголовной ответственности.

По делам о преступлениях, уголовная ответственность за которые исключается при добросовестной выдаче предмета, изъятого из гражданского оборота, в частности по делам о незаконном хранении оружия (ст. 222 УК), правило об участии в обыске лица, у которого он производится (ч. 11 ст. 182 УПК), приобретает решающее значение при решении вопроса о виновности обвиняемого и соответственно о судьбе самого уголовного дела . По уголовному делу, возбужденному по обвинению гр. Протасова в незаконном хранении гладкоствольного охотничьего ружья, т.е. преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 222 УК, Президиум Верховного Суда РФ отменил состоявшийся обвинительный приговор и реабилитировал осужденного за отсутствием состава преступления на том основании, что он, находясь в это время в прокуратуре, не присутствовал при обыске в его собственном доме, где оно и было обнаружено, и не имел возможности добровольно выдать оружие .

Данный пример характеризует наличие конфликтной ситуации, возникшей в результате действий следователя, которые противоречат ч. 4 ст. 182 УПК, а также по причине незаконного и необоснованного приговора.

Таким образом, исследование средств разрешения противоречий при подготовке и проведении процессуальных действий способствует разрешению противоречий на стадии предварительного расследования.

АПОЛОГИЯ ПЕРЕКРЕСТНОГО ДОПРОСА

Александров А.С., профессор кафедры уголовного процесса Нижегородской академии МВД РФ, доктор юридических наук.

Гришин С.П., доцент, первый проректор Нижегородской правовой академии, кандидат юридических наук.

Европейский суд по правам человека указал в одном из своих решений, что если показания анонимного свидетеля составляют основу обвинительного приговора, то обвиняемому и его защите должна быть предоставлена возможность допросить его. При этом особо обращается внимание, что только исключительные обстоятельства могут позволить обвинению полагаться на показания свидетеля, которого обвиняемый не имел возможности допросить в суде . Рассмотрев в сентябре 2006 г. дело Andadonskiy v. Russia, Европейский суд еще раз счел необходимым отметить, что "в рамках состязательной процедуры обвиняемому должна быть предоставлена возможность допросить свидетеля, который показывает против него..." .

К сожалению, европейская, да и мировая в целом, практика перекрестного допроса никак не приживается в российском уголовном процессе. И это при том, что общепризнанные принципы и нормы международного права являются в соответствии со ст. 15 Конституции РФ составной частью нашей правовой системы . Можно, конечно, винить в этом судей, чье понимание современного процесса во многом строится на методологических конструкциях советской судебной процедуры. Однако если бы дело было только в судьях. Все гораздо сложнее. В связи с глубиной проблем, затрагиваемых при дискуссии относительно перекрестного допроса, полагаем, есть смысл сразу же расширить контекст обсуждаемой темы.

В свое время сенатор И.Я. Фойницкий, отвечая на нападки против суда присяжных, состязательности, отметил: "В устности, публичности, праве перекрестного допроса видят лишние "затеи", красивые на бумаге, неудобные на практике... Тогда как это формы процесса, установившиеся веками и имеющие задачу доставить охрану общественным интересам не иначе как под непременным условием ограждения прав подсудимого" .

Стоит напомнить, что в Объяснительной записке к проекту Устава уголовного судопроизводства 1863 г. говорилось, что "в уголовном судопроизводстве перекрестный допрос свидетеля обеими сторонами есть одно из самых действительных средств к обращению внимания его на все то, что в известных ему обстоятельствах по предмету его свидетельства может служить не только к обвинению, но и к защите, или, наоборот, не только к защите, но и к обвинению. Впрочем, перекрестный допрос, при всей его целесообразности, может принести несомненную пользу тогда только, когда употребляется дополнительным средством к свободному изложению свидетелем своего показания" . По этим соображениям в Уставе уголовного судопроизводства (1864 г.) была принята смешанная система допроса, соединяющая в себе элементы английской и континентальной систем, т.е. самостоятельное изложение свидетелем его показания, с последующим перекрестным его допросом, в котором (согласно ст. 722 - 723 УУС) совершенно равные права предоставлялись всем участвующим в деле лицам и главная роль принадлежала сторонам, а не суду .

Хотя советский процессуальный закон, не в пример судебным уставам, был более розыскным, важность разделения судебных допросов на прямой и перекрестный понимали ведущие ученые того времени. Так, И.Д. Перлов, в частности, писал: "Перекрестный допрос может производиться лишь в суде, где в одном и том же месте и в одно и то же время собраны все участники процесса, где происходит состязание сторон, где допрос может переходить от одной стороны к другой, где исследуемый факт или обстоятельство могут быть одновременно освещены со всех сторон. В иных процессуальных условиях осуществление перекрестного допроса немыслимо. Естественно, что перекрестный допрос невозможно осуществить и в стадии предварительного расследования дела. Перекрестный допрос имеет ряд преимуществ перед обычным допросом" .

Куда же делась теперь культура состязательного судоговорения? Почему людям надо объяснять заново основы проведения судебного следствия и доказывания в условиях состязательности? В современной литературе нет недостатка в общих рассуждениях о том, как хороша состязательность, как важно обеспечивать права личности. Но при более внимательном рассмотрении предмета убеждаешься в значительной деградации культуры и техники судоговорения в наших судебных местах. Мы "перелопатили" десятки уголовных дел, которые были рассмотрены в судах г. Москвы, г. Санкт-Петербурга, Нижегородском, Ростовском областных судах - примеров искусных судебных допросов буквально единицы. Цвет нашей адвокатуры и прокуратуры удивительно незатейливы в приемах процессуальной борьбы.

А вообще, спросите нынешнего адвоката, прокурора, судью и даже профессора(!): "Что такое перекрестный допрос?" В ответ услышите много интересного. Многие наши коллеги полагают, что перекрестный допрос может иметь место в ходе досудебного производства. В юридической среде бытует определение перекрестного допроса как ведения допроса несколькими допрашивающими - на предварительном расследовании. Иными словами, картина видится такой: два следователя, один "злой", другой "добрый" (не считая оперативников), зажав в углу допрашиваемого, обрабатывают его с обеих сторон, склоняя к чистосердечному признанию - и так сказать, держат несчастного под перекрестным огнем (не только вопросов).

Очевидно, поэтому некоторые судьи категорически выступают против перекрестного допроса и обещают никогда не допускать его в своем суде . По мнению 13% опрошенных нами судей, перекрестный допрос проводится в суде часто. То, что он проводится иногда, считают 44% судей. "Такой допрос вообще пока не проводится", ответили 39% опрошенных. 56% судей выбрали такое определение перекрестного допроса - это "допрос, который ведут одновременно обе стороны и суд, попеременно ставя вопросы лицу по тем пунктам, которые вызывают сомнения в своей достоверности". 9% придерживаются мнения, что это "допрос одной из сторон свидетеля противника, уже допрошенного на прямом допросе". 33% указали, что это "одновременный допрос в судебном заседании сторонами лица по одним и тем же обстоятельствам". По данным нашего опроса, 13% судей разъясняют подсудимому, другим участникам, представляющим стороны, их право на проведение перекрестного допроса; 77% судей этого не делают.

Пока перекрестный допрос не нашел официальной прописки в тексте УПК, состязательного судопроизводства в настоящем его значении нет, нет гарантий прав личности, нет равенства прав, установления истины по делу и многого другого. Новый УПК впервые в истории нашего уголовно-процессуального права зашел настолько далеко в придании российскому процессу состязательной формы, насколько это только было возможно при сохранении следственного досудебного производства. Определенная незавершенность работы законодателя проявилась в том, что не прописаны в тексте прямой, перекрестный допрос, передопрос .

Мы убеждены, что если перекрестный допрос не развит - значит, исследование обстоятельств в суде происходит при явном или завуалированном ограничении состязательности. Чаще всего в наших условиях это происходит двумя путями: или председательствующий берет на себя инициативу в проведении допросов и в результате допрос подсудимого превращается в поединок председательствующего и подсудимого, или государственный обвинитель добивается оглашения в суде протоколов допросов участников процесса, которые были получены в ходе досудебного производства и опять же зачастую обвиняемый "изобличается" своими же показаниями.

Ввиду отмечаемой многими судьями слабости современного обвинения в наших судебных учреждениях торжествуют следственные порядки, так напоминающие старые добрые советские времена - председательствующий восполняет пассивность сторон .

Понятно, что мало принять новый УПК, надо бороться за преобразования на уровне психологии, культуры судебных деятелей, ибо они применяют законы и в результате их деятельности становится право как реальность. Поэтому следующая часть нашей статьи будет касаться разъяснений сущности перекрестного допроса.