Раздел 4. ХРЕСТОМАТИЯ ПО КУРСУ УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОЕ ПРАВО РФ. 16 страница

Следует отметить, что участие в уголовном судопроизводстве законного представителя потерпевшего не препятствует возможности допроса этого лица в качестве свидетеля, поскольку это не указано в числе обстоятельств, предусмотренных ч. 3 ст. 56 УПК РФ, исключающих допрос лица в качестве свидетеля.

К подобным выводам пришел Пленум Верховного Суда РФ, рассматривая данный вопрос применительно к законным представителям подсудимых. Признав необходимым допросить законного представителя в качестве свидетеля (например, мать потерпевшего), суд выносит об этом определение и разъясняет лицу положения ст. 51 Конституции РФ, а затем предупреждает только об ответственности за дачу заведомо ложных показаний . Указанная рекомендация правомерна и на досудебных стадиях, в том числе в отношении законных представителей потерпевших.

В литературе рассматривается вопрос свидетельского иммунитета применительно к возможности допроса законного представителя потерпевшего в качестве свидетеля . Как представляется, законному представителю, если он отказывается сообщить сведения об известных обстоятельствах совершения преступления и поведения потерпевшего, как в момент посягательства, так и после него должна быть разъяснена целесообразность дачи им показаний об умственном развитии, о физическом и психическом состоянии потерпевшего, об условиях его жизни и воспитания.

Законодатель не раскрывает, что означает физическое или психическое состояние потерпевшего, лишающее его возможности самостоятельно защищать свои права и законные интересы. Под ним, как представляется, следует понимать такие психофизические свойства и состояния потерпевшего, в силу которых он не может в полной мере понимать свое процессуальное положение или не в состоянии самостоятельно осуществлять защиту своих прав и законных интересов всеми способами и средствами, установленными законом. Указанные обстоятельства ведут к полной или частичной уголовно-процессуальной недееспособности потерпевшего .

К физическим недостаткам, лишающим либо ограничивающим способности потерпевшего полно и правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела, и воспроизводить воспринятое, относятся прежде всего сенсорные расстройства (глухота, тугоухость, слепота), а также немота, заикание, глухонемота.

К физическим дефектам, ограничивающим способность потерпевшего самостоятельно (без посторонней помощи) осуществлять свои процессуальные права, относятся: отсутствие рук или ног, паралич нижних и верхних конечностей, а также иные функциональные нарушения.

Уголовно-процессуальная дееспособность потерпевших может быть ограничена расстройством психики различного происхождения на разных этапах и стадиях патологических состояний. Например, врожденные дефекты центральной нервной системы, органические повреждения мозга или его остаточные явления, сенсорные дефекты зрения, слуха, речи, когда психические аномалии являются вторичными, производными от физических недостатков.

Для оценки психического состояния потерпевшего преюдициальное значение имеет вступившее в законную силу решение суда о признании лица недееспособным либо ограниченно дееспособным и об установлении над ним опеки или попечительства.

Свидетельствовать о физическом или психическом состоянии потерпевшего, предусмотренном ч. 2 ст. 45 УПК РФ, также могут:

1) сведения о том, что лицо состоит на учете в психоневрологическом диспансере по поводу психического расстройства;

2) справка, заключение ВТЭК, удостоверение, свидетельствующие о его постоянной или длительной нетрудоспособности, инвалидности;

3) документы, подтверждающие малолетний или престарелый возраст;

4) выписки из амбулаторной карты, истории болезни, подтверждающие наличие у потерпевшего длительного соматического заболевания;

5) сведения об умственной отсталости.

Представляется, что, обеспечивая права потерпевшего в ходе предварительного расследования, свидетель, дознаватель, признав лицо, которое является несовершеннолетним либо имеет физические или психические недостатки, потерпевшим, обязан незамедлительно вынести постановление о допуске для участия в уголовном деле его законного представителя или представителя.

Законный представитель может участвовать в производстве по уголовному делу наряду с представителем. По мнению комментаторов УПК РФ, законный представитель вправе по своей инициативе заключить соглашение с адвокатом на участие в уголовном деле в качестве представителя потерпевшего .

Потерпевший может и не осуществлять свои права на участие в процессе, в таком случае представитель обязан полностью использовать предоставленные ему права по защите прав и интересов потерпевшего. В то же время уголовно-процессуальный закон не содержит запрета на отказ представителя от участия в процессе, как это имеет место в отношении адвоката-защитника подозреваемого, обвиняемого (ч. 7 ст. 49 УПК РФ).

В литературе высказано мнение, что это может произойти в ситуациях, когда позиции потерпевшего и представителя по делу расходятся, например, когда потерпевший стремится защитить свои законные интересы .

Представитель вправе с разрешения следователя или дознавателя участвовать в следственных действиях, производимых по его ходатайству или ходатайству потерпевшего (п. 9 ч. 2 ст. 42, ч. 3 ст. 45 УПК РФ). В случаях, предусмотренных ч. 2 ст. 45 УПК РФ, участие представителя в первом допросе потерпевшего является обязательным. Законный представитель несовершеннолетнего потерпевшего во всех случаях допускается к участию в его допросе.

Представитель потерпевшего зачастую лучше следователя знает, какими сведениями располагает его подопечный, и потому может быть активным участником допроса.

Обычно после свободного рассказа потерпевшего и постановки вопросов следователем представитель потерпевшего задает дополнительные вопросы, направленные на выяснение обстоятельств, не освещенных потерпевшим, которые ему представляются важными и полезными для представляемого им лица. Если при первом допросе потерпевшего выяснить эти обстоятельства не удается, то по ходатайству представителя потерпевшего допрос может быть повторен.

После проведения допроса потерпевшего, дающего правдивые показания, целесообразно проведение очной ставки между ним и обвиняемым или иными лицами, дающими противоречивые показания. При этом, однако, следует иметь в виду, что эффективность допросов в среднем в два раза выше, чем очных ставок .

Для того чтобы очная ставка с потерпевшим достигла цели, следователю необходимо выяснить, готов ли он подтвердить свои правдивые показания в присутствии лица, которого эти показания упоминают. Психологически подготовить потерпевшего к проведению очной ставки может его представитель. Если же потерпевший, несмотря на полученные разъяснения, опасается очной ставки либо отказывается в ней участвовать, проводить ее не следует.

Данные обстоятельства должны быть учтены представителем при заявлении ходатайства о проведении очной ставки. Если же очная ставка проводится по инициативе следователя, представителю потерпевшего целесообразно высказать свои соображения по этому поводу .

Если с участием потерпевшего проводятся иные следственные действия, такие как опознание, проверка показаний на месте, освидетельствование, представитель потерпевшего должен быть своевременно извещен об их производстве с тем, чтобы он мог принять в них участие.

Представитель потерпевшего вправе собирать документы справочного характера (справки, характеристики и т.д.), а также представлять в органы расследования документы и предметы, имеющиеся в его распоряжении или распоряжении потерпевшего (п. 4 ч. 2 ст. 42, ч. 2 ст. 86 УПК РФ) . Лишение представителя потерпевшего права собирать письменные документы справочного характера, на наш взгляд, не вытекает из анализа ч. 2 ст. 86 УПК РФ и представляется неоправданным.

Выполнение при производстве по уголовному делу функции представительства прав и законных интересов потерпевшего требует от лица, которое их осуществляет, объективности и независимости при совершении процессуальных действий в интересах представляемого. Такие объективность и независимость могут быть поставлены под сомнение, если имеются основания предполагать личную заинтересованность представителя в исходе дела, не обусловленную правами и интересами представляемого лица. Кроме того, данное обстоятельство наносит ущерб доверию между представителем и представляемым. Доверие является основой взаимоотношений этих участников уголовного судопроизводства.

Уголовно-процессуальный закон предусматривает самостоятельный перечень обстоятельств, исключающих участие в деле представителя потерпевшего (ст. 72 УПК РФ), при наличии которых дознаватель, следователь или прокурор обязаны принять соответствующее процессуальное решение (ч. 1 ст. 69 УПК РФ).

Ознакомление с правоприменительной практикой свидетельствует о том, что права и законные интересы лиц, потерпевших от преступлений, нарушаются органами расследования не реже, чем права подозреваемых и обвиняемых . Поэтому активное участие в уголовном преследовании потерпевшего его законного представителя и (или) представителя направлено не только на обеспечение интересов потерпевшего, но и на решение задач уголовного судопроизводства.

К ВОПРОСУ О ПРОЦЕССУАЛЬНОЙ ПРИРОДЕ ПОДОЗРЕВАЕМОГО

В РОССИЙСКОМ УГОЛОВНОМ СУДОПРОИЗВОДСТВЕ

Карцев А.В., юрист.

С принятием в 2001 г. нового Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее - УПК РФ) понятие подозреваемого, к сожалению, не претерпело изменений в сравнении с понятием, закрепленным в ст. 52 Уголовно-процессуального кодекса Российской Советской Федеративной Социалистической Республики (далее - УПК РСФСР) 1960 г. Как и прежде, "подозреваемым является лицо:

1) либо в отношении которого возбуждено уголовное дело по основаниям и в порядке, которые установлены главой 20 настоящего Кодекса;

2) либо которое задержано в соответствии со статьями 91 и 92 настоящего Кодекса;

3) либо к которому применена мера пресечения до предъявления обвинения в соответствии со статьей 100 настоящего Кодекса" .

Однако, по мнению автора, указанное определение подозреваемого является неполным, логически противоречивым по своей структуре и требующим научного переосмысления, изменений и дополнений.

Главная правовая проблема, связанная с понятием подозреваемого в уголовном судопроизводстве, заключается в том, что на практике существует многообразие форм проявления сущности подозреваемого, которые, в свою очередь, явно не вписываются в рамки законодательно закрепленного явления подозреваемого . Различное понимание термина подозреваемого в действительности приводит к тому, что при производстве дознания и предварительного следствия допускаются ошибки, которые, ущемляя конституционные права и свободы граждан, затрудняют дальнейшее расследование уголовного дела, значительно снижают эффективность раскрытия преступления.

Так, например, на практике все еще вызывают затруднения с определением процессуального статуса лица, в отношении которого имеются данные, позволяющие предполагать его причастность к совершению преступления, когда необходимо допросить данное лицо или при необходимости производства ряда следственных действий с его участием при отсутствии оснований для применения задержания или меры пресечения.

Наличие этой проблемы обусловливает проведение более глубокой законодательной и научной разработки вопросов, связанных с понятием, правовым положением подозреваемого и порядком привлечения лица в качестве подозреваемого и др.

Для того чтобы предложить пути решения указанной проблемы, необходимо исследовать сущность (назначение, историческое развитие и правовые отношения в государстве, обусловливающие необходимость института) подозреваемого в его взаимосвязи с принуждением в судопроизводстве .

Следует отметить, что государство, регулируя различного рода правоотношения (в том числе и уголовные), устанавливает нормы, обязательные правила поведения для всего общества . Применительно к уголовному праву государство предусмотрело возможность наступления уголовной ответственности в случае нарушения соответствующего закона. Преступая этот закон, человек тем самым "активирует" уголовную ответственность , которая реализуется в особом виде уголовного принуждения и целью которой является установление социальной справедливости и воплощение в действительность обязанности претерпеть негативные законные лишения и правоограничения за совершение общественно опасного деяния (преступления). При этом установление уголовной ответственности начинается со сделанного компетентным государственным органом (следователем, органом дознания, дознавателем или прокурором) предположения о совершении преступления. Данное государственное сомнение в добропорядочности личности выражается в различных формах и само по себе содержит негативные последствия, которые лицо должно будет претерпеть, и является актом реализации уголовной ответственности, который содержит в себе принудительное ограничение права человека на доброе имя. Очевидно, что установление и реализация уголовной ответственности по своей сути всегда ограничивают права и свободу человека и гражданина и являются уголовным и уголовно-процессуальным принуждением .

В этой связи возникают закономерные вопросы по поводу того, каковы должны быть форма и степень сомнения для вовлечения в процесс лица и что же тогда является реальным ограничением прав и свобод, если к содержанию принуждения мы относим сам уголовный закон с его карательными санкциями . Однако изначально закономерным должен быть вопрос по поводу обоснования применения различных форм принуждения, а уже исходя из этого должен ставиться вопрос об определении конкретных видов принуждения для наделения лиц процессуальным статусом.

В то же время следует отметить, что понятия "уголовная ответственность", "привлечение к уголовной ответственности" в большей степени применимы в уголовном (материальном) праве. Поэтому если говорить об уголовной ответственности в уголовном процессе, то она развивается и реализуется в уголовном судопроизводстве в рамках процессуальных форм (уголовно-процессуальное принуждение). А значит, процессуальная форма является способом достижения реализации уголовной ответственности, так как уголовный процесс полностью посвящен выявлению материального правоотношения ответственности .

Необходимо также обратить внимание на то, что установление уголовной ответственности (привлечение лица к уголовной ответственности в процессуальном смысле) начинается в рамках уголовно-процессуальной деятельности с момента осуществления уголовного преследования конкретного лица . Исходя из этой логики, автор не придерживается той точки зрения, что понятие "привлечение к уголовной ответственности" должно отождествляться с предъявлением обвинения в уголовном процессе . Таким образом, привлечение лица к уголовной ответственности в судопроизводстве следует отождествлять с осуществлением в отношении конкретного субъекта реального индивидуализированного воздействия (принуждение в узком понимании), то есть уголовного преследования, связанного с реальным ограничением его прав либо вследствие вынесения процессуального акта государственных органов. Именно в этот момент происходит установление уголовной ответственности (материального права) процессуальными приемами, а затем ее трансформация (реализация) в плоскость уголовно-процессуальной деятельности (процессуального права). Только после этого уголовная ответственность реализуется в материальном праве путем установления соответствующего наказания виновному лицу <. Применительно к практической деятельности уголовное преследование, то есть правоограничения, как персонифицированные, так и неперсонифицированные, по своей природе бывают разнообразными: например, личного, имущественного, организационного и другого характера, либо неотложными и заранее спланированными и т.д. Вид и степень воздействия такого принуждения на человека зависят от характера и точности установления уголовной ответственности и от наличия различного рода "ситуационных поводов" для применения этого "правового насилия" . И только после выбора определенных форм принуждения лицо официально вовлекается в процесс в качестве подозреваемого.

Данное явление объясняется еще и тем, что, ограничивая в процессуальном порядке права и свободы человека, государство в лице специально уполномоченных на то органов выражает всего лишь сомнение в добропорядочности, проявляющееся в различных формах. Данное сомнение согласно принципу презумпции невиновности еще не свидетельствует о том, что именно указанное лицо совершило преступление, но независимо от этого в отношении личности проводится уголовное преследование, а значит, и создаются предпосылки для реализации уголовной ответственности (в материальном смысле). Для того чтобы контролировать и соблюдать законность и обоснованность в ходе осуществления уголовного преследования, государство обязывает свои уполномоченные органы "выставлять флажки", "маячки", наделяя "лакмусовым" процессуальным статусом лиц, чьи права существенно ограничиваются. Это, в свою очередь, обеспечивает подозреваемым и обвиняемым право на защиту от незаконного и необоснованного ограничения прав, право на реабилитацию и т.д. Поэтому, учитывая, казалось бы, процессуальную неопределенность лица (до привлечения лица к уголовной ответственности), законодатель взамен ограниченных прав и свобод наделяет его дополнительным особым статусом, тем самым способствует скорейшему установлению обстоятельств, подлежащих доказыванию в установленных законом процессуальных формах и сроки.

В этой связи представляется важным для государства определить процессуальные формы наделения лица процессуальным статусом (отправной момент, с которого лицо должно наделяться указанным статусом, а равно и основание для такого наделения и порядок), а это, по нашему мнению, невозможно без установления основания для применения мер процессуального принуждения в рамках персонифицированного уголовного преследования, так как появление подозреваемого в процессе является в целом следствием, результатом применения к нему принуждения.

О ПОРЯДКЕ РАЗЪЯСНЕНИЯ ПРАВ ПОДСУДИМОМУ

Васяев А.А., адвокат, аспирант кафедры уголовного процесса, правосудия и прокурорского надзора Мордовского государственного университета им. Н.П. Огарева.

В соответствии с ч. 1 ст. 11 УПК РФ суд, прокурор, следователь, дознаватель обязаны разъяснить подозреваемому, обвиняемому, а также другим участникам уголовного судопроизводства их права, обязанности, ответственность и обеспечить возможность осуществления этих прав.

"Разъяснить" - значит "объяснить, растолковать, сделать ясным, понятным". Соответственно, разъяснение права - это раскрытие его содержания; объяснение, как им пользоваться и в каких случаях (ч. 2 ст. 243 УПК РФ). Но как показал анализ 500 уголовных дел, рассмотренных за период 2003 - 2006 гг. Верховным судом Республики Мордовия, Ленинским, Октябрьским, Пролетарским районными судами г. Саранска, Рузаевским районным судом Республики Мордовия, никакого разъяснения прав не происходит.

Следует признать злободневным мнение В.И. Никандрова, утверждающего, что "в суде разъяснение прав, как известно, подменяется их перечислением, пересказом соответствующей статьи закона. На предварительном следствии участникам процесса просто предлагается поставить свои подписи под текстом статьи, помещенным на стандартном бланке постановления о привлечении в качестве обвиняемого, признании потерпевшим и т.д. При этом должностные лица указанных органов нередко стремятся не разъяснять содержание, значение и порядок реализации каждого права, а лишь создать видимость разъяснения с тем, чтобы избежать упрека в свой адрес. Действительное разъяснение прав, особенно в суде и по сложному делу с многими участниками процесса, на самом деле, как того опасаются судьи, может занять много времени" .

В результате анализа уголовных дел удалось выявить общие для всех дел способы разъяснения прав подсудимому: "Подойдите к секретарю, распишитесь о разъяснении вам прав и обязанностей", при этом права и обязанности фактически вслух не разъясняются; "Вам известны ваши права! Вам их разъяснял следователь на предварительном следствии, распишитесь под своими правами"; оглашая права, председательствующий очень быстро и бубнящим голосом перечитывает содержание ст. 47 УПК РФ, после чего предлагает подсудимому поставить подпись в специальном бланке "подписка", прилагаемом к протоколу судебного заседания, в котором делается отметка о разъяснении прав и обязанностей. В этом случае процедура разъяснения прав длится до одной минуты.

Подобные способы разъяснения прав обусловлены нормами уголовно-процессуального закона, где во главу угла ставится формальное требование поставить на процессуальном документе лишь отметку о том, что права разъяснены (ч. 1 ст. 92, п. 9 ч. 3 ст. 259 УПК РФ). Ни в одной норме УПК РФ, как показал их анализ, не зафиксирован механизм и порядок разъяснения прав участников процесса, что, несомненно, порождает некий нигилизм в отношении данной процедуры со стороны правоприменителей.

Норма ст. 267 УПК РФ обязывает председательствующего разъяснить подсудимому его права в судебном разбирательстве, предусмотренные ст. 47 УПК РФ. Но эта статья содержит перечень прав, который носит в основном общий характер и относится к статусу обвиняемого. Статусу же подсудимого свойственны специфические права (как и статусу подозреваемого, права которого закреплены также в отдельной статье - ст. 46 УПК РФ), обусловленные стадией судебного разбирательства, которые в соответствии с процессуальным законом не подлежат разъяснению. К примеру, ст. 292 гарантируется подсудимому право на участие в прениях и репликах сторон; ст. 293 УПК РФ - право подсудимого на последнее слово и др. Неразъяснение указанных прав ведет к ничтожности состоявшегося приговора в соответствии с п. п. 6, 7 ч. 2 ст. 381 УПК РФ.

Так, Определением судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда Республики Мордовия от 26 февраля 2003 г. отменен приговор Ичалковского районного суда от 11 декабря 2002 г. в отношении Ш.

В соответствии с ч. 2 ст. 292 УПК РФ подсудимый вправе ходатайствовать об участии в прениях сторон и суд обязан разъяснить указанное право.

Из протокола судебного заседания следует, что данное право подсудимому не разъяснялось, в прениях ему было предоставлено слово лишь как гражданскому ответчику. Тем самым Ш. был лишен возможности высказать свое мнение по существу рассмотрения дела .

Ввиду этого представляется, что тщательное и всестороннее разъяснение прав участникам процесса является в соответствии со ст. 267, ч. 1 ст. 268 УПК РФ обязанностью председательствующего судьи, в случае невыполнения которой нарушаются нормы УПК РФ, влекущие "признание недопустимыми полученных таким путем доказательств" (ч. 3 ст. 7 УПК РФ). Признавая, что все права обвиняемого, подсудимого отразить в одной статье невозможно (так, по данным О.В. Тюрина, в УПК РФ насчитывается более 976 прав обвиняемого ), следует, во-первых, разработать перечень прав обвиняемого, подсудимого, который следует предъявлять последним, в виде постановления правоприменителя в зависимости от процессуальных условий, указанных в ч. ч. 1, 2 ст. 47 УПК РФ. Во-вторых, следует дополнить ч. 4 ст. 47 УПК РФ следующим перечнем прав подсудимого, неразъяснение которых ведет во всех случаях к отмене приговора: "принимать участие в прениях сторон; произносить последнее слово".

Но между тем возникает вопрос: почему законодатель указал в перечне оснований отмены или изменения судебного решения в любом случае лишь нарушение прав подсудимого на участие в прениях сторон и непредоставление последнего слова? Почему не возведены в ранг безусловных нарушений, ведущих к отмене приговора, например, необеспечение права подсудимого на непосредственное исследование доказательств при судебном разбирательстве его уголовного дела и т.п.?

Выявлены также случаи, когда суд, принимая от потерпевших заявления с требованиями возмещения как материального, так и морального ущерба, причиненного преступными действиями подсудимого, признает без вынесения определения последнего гражданским ответчиком, обязывая в приговоре возместить причиненный вред, тем самым, во-первых, нарушая ч. 1 ст. 54 УПК РФ, в соответствии с которой, привлекая лицо в качестве гражданского ответчика, суд выносит определение; во-вторых, ч. 1 ст. 268 УПК РФ обязывает председательствующего разъяснять гражданскому ответчику его права и ответственность в судебном разбирательстве. В результате указанных нарушений ответчик существенно ограничивается в законных правах и лишается возможности защищать свои интересы. Допущенные нарушения во всех случаях ведут к отмене приговора в части гражданского иска.

Так, кассационным определением судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда Республики Мордовия был отменен приговор Октябрьского районного суда г. Саранска в отношении А., Ш., М. в части гражданского иска по следующим основаниям: иск был взыскан не с осужденного, а с попечителя несовершеннолетнего осужденного А., - профучилища и законного представителя осужденного. Взыскание определено солидарно, при этом ни попечитель, ни законный представитель не были в установленном УПК РФ порядке привлечены и признаны гражданскими ответчиками с разъяснением им соответствующих прав и предоставлением возможности их реализовать, в том числе права обсуждать размер иска и представлять соответствующие доказательства в обоснование своих доводов .

В результате анализа судебной практики выяснилось также, что в каждом втором изученном деле нарушаются требования ст. ст. 42, 56 УПК РФ о разъяснении допрашиваемым потерпевшим и свидетелям в суде прав, обязанностей и ответственности, о чем последние в соответствии с п. 9 ч. 3 ст. 259 УПК РФ должны дать подписку. При этом в протоколе судебного заседания указывается, что разъясненные текстуально права "понятны", а самой подписи допрашиваемых, отбираемой на специальном бланке "подписка", не имеется. Так, по делу Г. и К., совершивших преступления, предусмотренные п. п. "а", "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ, в стадии судебного заседания было допрошено шесть свидетелей, и ни у одного из них не было взято подписки о разъяснении им ст. 56 УПК РФ, хотя в протоколе судебного заседания факт разъяснения зафиксирован .

Встречаются также случаи (в 7% изученных дел), когда лицо допрошено в суде, его показания отражены в протоколе судебного заседания, с разъяснением его прав, обязанностей и ответственности, но его фамилии, имени и отчества не значится в бланке "подписка", в котором он должен расписаться, удостоверив тем самым факт разъяснения ему его прав. Как представляется, в этих случаях следует считать, что права допрашиваемому не разъяснены. Так, по уголовному делу N 2-17/05, рассмотренному Верховным судом Республики Мордовия, судом в соответствии с протоколом судебного заседания были допрошены Ж-в и Ж-ва, но в бланке "подписка", прилагаемом к протоколу, о них вообще не упоминается .

Ввиду сказанного видится закономерным изменить ч. 1 ст. 11 УПК РФ следующим образом: "Суд, прокурор, следователь, дознаватель обязаны разъяснить подозреваемому, обвиняемому, потерпевшему, гражданскому истцу, гражданскому ответчику, а также другим участникам уголовного судопроизводства их права, обязанности и ответственность, обеспечивать возможность осуществления этих прав, о чем делается отметка в протоколе соответствующего процессуального действия.

Суд, прокурор, следователь, дознаватель обязаны вручить подозреваемому, обвиняемому, потерпевшему, гражданскому истцу, гражданскому ответчику, а также другим участникам уголовного судопроизводства под расписку письменную информацию об их правах и обязанностях, предусмотренных настоящим Кодексом, и дать разъяснения по всем этим правам и обязанностям".

Очевидно, что без решения задачи надлежащей процедуры разъяснения прав участникам процесса все многочисленные изменения процессуального закона являются лишь процессуальной ширмой несостоятельности отечественного уголовного судопроизводства.

СУДЕБНОЕ РАЗБИРАТЕЛЬСТВО В КАССАЦИОННОЙ ИНСТАНЦИИ

Чекмачева Н., старший помощник Приволжского транспортного прокурора.

Состоявшееся реформирование уголовного судопроизводства, его построение с учетом требований Конституции РФ на началах состязательности и равноправия сторон существенно изменило процедуру судебного разбирательства в суде кассационной инстанции. Вместе с тем она еще нуждается в совершенствовании.

Ведения протокола судебного заседания в кассационной инстанции уголовно-процессуальный закон не предусматривает. Аналогичное разъяснение есть и в п. 25 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 5 марта 2004 г. "О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации".

Не предусмотрено в кассационной инстанции и участие секретаря судебного заседания, поэтому явку лиц проверяет председательствующий. Он же открывает судебное заседание и объявляет, какое уголовное дело рассматривается и по чьим кассационным жалобе и (или) представлению, затем объявляет состав суда, фамилии, имена и отчества лиц, являющихся сторонами по уголовному делу и присутствующих в судебном заседании, а также называет переводчика, если он участвует в процессе (ч. 1 ст. 377 УПК).