Великая Отечественная война 7 страница
На карте середины XIX века можно увидеть большие крестьянские владения, окаймлённые полями, а также несколько просёлочных дорог, расходящихся в разные стороны: к Киово, Нестерихе, Троице, речке Раздерихе и на северо-запад к несуществующей ныне маленькой деревеньке Дерягина и далее к селу Озерецкое. Рогачёвского тракта здесь не было.
Жители деревни Горки занимались земледелием и домашним ткачеством, которое было основным кустарным промыслом. В начале XIX века они работали на дому, получая сырьё с ткацкой раздаточной конторы в сельце Поляна, а с 1850 года – на бумагопрядильной фабрике купцов Крестовниковых.
В XIX веке деревня Горки принадлежала графам Паниным. В 1852 году здесь было 25 дворов, где проживали 136 человек, из них 69 мужчин и 67 женщин. В справочнике 1862 года о Горках написано следующее: «Деревня 6 стана, владельческая, 17 вёрст от станового управления, 26 дворов, в которых проживают 107 мужчин и 108 женщин».
Подворная перепись, проведённая в 1869 году, показала, что в Горках Марфинской волости находится 35 дворов, 35 деревянных домов, в которых проживают 102 приписных мужчины и 112 женщин. В момент переписи на месте не оказалось 39 мужчин и 16 женщин. Деревня Горки отличалась от соседних деревень (не учитывая село Киово) тем, что в ней было больше всего грамотных: 8 мужчин и 1 женщина. Из скота в деревне были 22 лошади, 27 коров и 1 представитель мелкого скота (какой – не указано). В 1870 году в Горках проживали 223 человека (116 мужчин и 113 женщин), а в 1873 году население почему-то уменьшилось до 199 человек (90 мужчин и 109 женщин).
К концу века число жителей вновь увеличилось до 204. Участок в 0,8 десятины занимало частное владение статского советника Ильи Васильевича Софинского. Деревня постепенно росла, но рост её происходил не вширь, на вершине холма, а вдоль дороги на юго-восток, по склону вниз. Это было связано ещё и с залеганием воды на довольно значительной глубине. В 1911 году в Горках насчитывалось 36 крестьянских дворов.
Вспоминает В.Кирсанова:
- На краю Горок в богатом доме жила барыня Анна Ильинична Софинская, она учила приходящих детей немецкому языку.
После революции Горки появляются в справочниках как Горки Киовские (Киевские). В 1925 году постановлением губернской административно-территориальной комиссии от 23 ноября в нашей Трудовой волости было произведено разукрупнение четырнадцати сельских советов и образована сеть из тридцати сельсоветов, среди которых значился и Горки-Киовский (наряду с Киовским).
По переписи 1926 года, в деревне, расположенной на Рогачёвском шоссе, замощённом булыжником, находилось 91 хозяйство, из них только 57 были чисто крестьянскими. Население составляло 312 человек. В справочнике также указано, что здесь работала школа I ступени.
В справочнике 1927 года о Горках написано следующее: «В 3 км от станции Лобня вдоль Рогачёвского шоссе. Высокое местоположение деревни видно из самого названия. Рядом начинается лес, который тянется до Лугового института. До 50% населения – рабочие Полянской фабрики. Ближайший кооператив, клуб и больница при фабрике. Комнаты сдаются от 25 рублей в месяц».
По воспоминаниям старожилов, за деревней был небольшой скотный двор на 50 голов, свинарник, загон для овец и курятник. Возле коровника находилось овощехранилище. Улица была тёмная, свет провели только перед войной, в начале 1941 года.
Вспоминает Л.Костина:
- Я родилась в Горках в 1926 году. Деревня была протяжённостью больше километра – 54 дома. Наш дом №54 находился недалеко от поворота на Красную Поляну.
По нечётной стороне деревни, у поворота, стоял дом, где жили фабричные рабочие (а во время боёв в нём был немецкий штаб). Своего магазина не было, за продуктами ходили на станцию (на углу Вокзальной улицы стоял магазин, а рядом почта и телефон). Сельсовет тоже был на станции (этот домик стоял до недавнего времени на участке, где выстроились цыгане).
В центре деревни Горки стояло правление колхоза, организованного в 1930 году. На этом месте сейчас стоит дом №24.
В доме, который заняло правление, до этого жила большая семья Добровых. Они на своём участке выращивали клубнику и продавали. Их сочли кулаками, всё отобрали, а самих сослали.
В этом же доме была и начальная сельская школа. Там был устроен и колхозный детсад (я ходила туда только летом, так как родители работали допоздна). В детсаду мы играли и спали, а кормили нас в другом доме. Родители приносили свою раскладушку и постельное бельё.
Школа занимала одну половину дома. 1,2 и 3 классы сидели все вместе. Я училась в Горках только в первом классе, а потом – в Киово, в двухэтажной школе.
Из Горок была видна фабрика и казармы. Деревня стоит на холме, поэтому железнодорожный переезд был хорошо виден – дорога прямая.
Вспоминает А.Валеева:
- Когда началась война, я перешла в 7-й класс. Чем могли, мы помогали фронту: наравне с взрослыми копали окопы, противотанковый ров. Землю проходилось выбрасывать высоко, да ещё несколько раз, с перекидкой. Приходилось пилить лес для топок паровозов. Работали с утра до позднего вечера. Нас на эту работу возили.
Военные готовили оборону, в нашем доме разместилось командование. Нам сказали, чтобы мы уходили в лес, копали землянки. Дали в помощь солдат. Ушли почти все жители Горок, уведя с собой колхозных коров и лошадей. В лесу были вырыты укрытия, где мы прятались от бомб. Там мы впервые увидели фашистов (недалеко от просеки, где мы прятались, завязался бой).
Вспоминает Л.Костина:
- Мы с родителями спрятались в землянке в 3 км от дома, как и многие жители Горок. В нашем доме немцы устроили перевязочный пункт (после того, как их отогнали, мы там обнаружили много окровавленных бинтов, даже отрезанную ногу в ботинке).
Те, кто все дни оккупации оставался в деревне, в окопах, говорили, что она несколько раз переходила из рук в руки: слышалась то русская, то немецкая речь. Деревню сожгли в первые же дни боёв. Наши мальчишки каждый день бегали из леса и, прячась за берёзами, смотрели, чей дом горит, а чей уже сгорел.
Вспоминает А.Валеева:
- Мой отец и бригадир колхоза Е.Денежкин собирали раненых, среди которых один был очень тяжело ранен. Его принесли к нам в землянку. Мы с мамой его перевязывали.
Вспоминают З.Антонова и З.Дутова:
- Когда немцы заняли Горки, они ходили по домам и спрашивали, есть ли русские солдаты. Было много танков и орудий.
Наши войска наступали со стороны станции Лобня. Начался бой, и они заняли половину деревни. А мы прятались в убежище, которое было сделано заранее. Там было более двадцати человек. Немцы нас стали выгонять, наставив на нас винтовки. Когда мы вышли из окопа, то увидели, что наша деревня горит, идёт страшная стрельба. Мы хотели уйти в лес, но немцы нас не пустили, сказали, что мы пленные и погнали нас к лесничеству. Нас освободили наши солдаты только в Глазово. Когда вернулись в Горки, то на месте дома увидели только угли и трупы сгоревших животных.
После того, как немцев отогнали, люди стали возвращаться в родные места. Но от деревни осталось пять дворов, да и те полуразгромленные. С домами сгорела вся остававшаяся скотина. Первым делом стали собирать и хоронить погибших. Весной, когда растаял снег, нашли ещё.
Вспоминает А.Валеева:
- Позже мы узнали, что в укрытиях некоторых местных жителей находились какие-то мужчины, которые стреляли по нашим бойцам, шедшим в атаку.
Местные жители понемногу стали восстанавливать деревню. Подчинялась она в то время Киовскому сельсовету. Работали жители Горок в колхозе «Маяк». Долбили ломами торф в замёрзшем болоте и вывозили его на лошадях на окрестные поля для удобрения. Кстати, по воспоминаниям Н.Гордеевой, только колхоз давал разрешение на владение земельным участком и строительство дома. Поэтому многие начинали свою трудовую деятельность в колхозе, сажали картофель, овощи.
29 июня 1947 года состоялось заседание Киовского сельсовета, на котором было решено по обе стороны Рогачёвского шоссе в пределах деревни Горки Киовские сделать пешеходные тропинки и посадить кустарник, а также у дома правления колхоза поставить памятник односельчанам, павшим на фронтах Великой Отечественной войны.
В 1960 году в связи с ликвидацией Киовского сельсовета Горки Киовские были включены в черту посёлка Лобня с подчинением Лобненскому поссовету. В том же году колхоз «Маяк» влился в только что созданную Краснополянскую птицефабрику. Построили скотный двор на 100 голов. В 1974 году за деревней была сдана в эксплуатацию молочная ферма – два кирпичных корпуса с механической дойкой, автопоилкой и холодильником. Это была передовая в области ферма. На краю деревни, у поворота на Красную Поляну, обосновался пост ГАИ, который в 1999 году был ликвидирован. Чуть позже на его месте был построен продуктовый магазин. Благодаря большой работе члена Совета ветеранов Лидии Васильевны Костиной установили уличный телефон, вырыли новый колодец.
Сейчас Горки Киовские преображаются. Строятся двух-трёхэтажные коттеджи. Улица становится совсем не похожей на ту, старинную деревню. С востока наступают многоэтажные дома.С северо-запада – промышленная зона.
НЕСТЕРИХА
В Писцовых книгах по Московскому уезду за XVII век указана Нестерина пустошь. Деревней она стала в XVIII веке. На карте царствующего града Москвы 1766 года рядом с ней показаны поля. Располагается Нестериха на моренном холме, у юго-восточного подножия которого протекала маленькая речка.
По межевой переписи 1766-1767 годов, в деревне проживало 9 мужчин (количество женщин тогда не указывали). Нестериха входила в состав владения графа Ивана Ларионовича Воронцова, а жители были прихожанами Киово-Спасской церкви.
В XIX веке деревня принадлежала графу Виктору Никитовичу Панину. В 1852 году в ней было всего 7 дворов, в которых проживало 53 человека (24 мужчины и 29 женщин). От графского имения в Киово шла к Нестерихе грунтовая дорога. Кроме того, от деревни шли просёлочные дороги к Горкам и вдоль речки к Катюшке и далее к Лунёву. В 1859 году деревня находилась в 6 стане, в 13 верстах от квартиры станового. Проживали в Нестерихе 23 мужчины и 35 женщин в 10 дворах.
Подворная перепись, проведённая в 1869 году, показала, что в деревне Нестериха есть 10 дворов, 14 деревянных домов. В них проживали 33 мужчины (32 приписных и 1 сторонний) и 44 женщины (во время переписи 11 из них отсутствовали). Грамотных – 2 мужчины. Из скота в деревне было 9 лошадей, 14 коров и 10 представителей мелкого скота. В 1870 году здесь жили 68 человек (30 мужчин и 38 женщин), в 1873 году – 79 человек (38 мужчин и 41 женщина). В 1886 году в деревне проживало 78 человек в 10 дворах, работало тесёмочное заведение.
С годами население деревни росло и к концу века достигло 92 человек. Относилась деревня к Марфинской волости 4 стана Московского уезда. В основном они были крестьянами и занимались традиционно земледелием, но, так же, как и жители Горок, многие ткали на дому ткани из сырья, которое брали в Полянской раздаточной конторе, а с 1850 года работали на бумагопрядильной фабрике купцов Крестовниковых.
К 1911 году деревня выросла до 17 дворов. По переписи 1926 года, здесь жили уже 124 человека, из них 70 мужчин и 54 женщины. Большая часть хозяйств оставалась крестьянской (31 из 41). Административно в те годы Нестериха подчинялась Горкинскому сельсовету, позже, после очередного укрупнения, - Киовскому сельсовету.
В справочнике 1927 года о Нестерихе написано следующее: «Около 30 домов деревни (из них около половины дачного типа) расположены на возвышенном месте; с одной стороны деревни – лес, с другой – засеянные поля. Большинство населения – рабочие Полянской фабрики. Цена на комнаты – 10-15 рублей. Ближайший кооператив при станции Лобня».
Вспоминает А.Адуйский:
- Помню, осенью 1941 года перед нашей деревней солдаты возводили различные оборонительные сооружения. До зимы был отрыт противотанковый ров, который персёк Рогачёвское шоссе и шёл вдоль железной дороги, а перед кирпичным заводом пересёк её. Были построены доты, дзоты, пулемётные гнёзда, в несколько рядов сделаны проволочные заграждения.
Нестерихинское поле между деревней и Горками Киовскими в декабре 1941 года стало местом ожесточённых боёв с фашистами. Немецкие танки пахали эту землю. Ценой жизни сотен советских солдат удалось выбить врага из наших деревень.
Вспоминает А.Адуйский:
- Когда враг отступил, на поле осталось много немецких танков, бронетранспортёров, тягачей, пушек, автомашин и убитых фашистов. Некоторые машины стояли с заведёнными моторами.
В 1960 году Нестериха была включена в черту Лобни в связи с ликвидацией Киовского сельсовета и передачей всех дел Лобненскому поссовету.
В конце 60-х годов рядом с деревней развернулось строительство базы «Сельхозтехника», позже возникла промзона, а в 90-е годы недалеко от Нестерихи обосновались ОГИБДД, гаражный кооператив, две автозаправки. Изменился облик и самой бывшей деревенской улицы. В 1992 году была построена новая дорога с асфальтовым покрытием. Как и повсюду, растут здесь новые красивые кирпичные дома.
КАТЮШКИ
Возникла деревня Катюшки, возможно, только в XVIII веке, упоминаний о ней, даже как о пустоши, в Писцовых книгах XVII века не встречено. Зато на Геометрической карте Московского уезда XVIII века к югу от речки, берущей начало у Горок, лежит деревенька Катюшкина. Её название легенда связывает с именем императрицы Екатерины, якобы проезжавшей мимо этих мест по Рогачёвскому тракту.
Во время генерального межевания 1767 года Катюшки принадлежали генерал-поручику Льву Александровичу Нарышкину (как и Чашниково, Носово, Перепечино и др.). Называлась тогда деревня Катюшкой. И проживало в ней 76 мужчин. Нарышкины владели этой землёй до 1796 года.
К середине XIX века это была довольно большая деревня 4-го стана – 38 дворов. Располагались дома уже по обе стороны речки, а проживало в них 265 человек (121 мужчина и 144 женщины). Принадлежало селение титулярному советнику Александру Митрофановичу Карепину. В справочниках и на картах XIX века деревня называется по-разному: Катюха, Катюшка, Катюхи, Катюшино. В 1862 году в тех же 38 дворах население увеличилось до 313 человек (148 мужчин и 165 женщин).
Подворная перепись, проведённая в 1869 году, показала, что в деревне Катюха Озерецкой волости есть 39 дворов, 39 деревянных домов. В них проживают 255 приписных человек (118 мужчин и 137 женщин). В день переписи 6 мужчин и 13 женщин отсутствовали. Грамотных – 7 мужчин. Во дворах 35 лошадей, 27 коров и 41 представитель мелкого скота. Кроме того, указаны 2 лавки, 9 постоялых дворов и 2 трактира. [По правде говоря, эти большие цифры меня смущают, несмотря на то, что деревня находилась на Рогачёвском торговом тракте. Потому что, во-первых, нигде больше я их не встречала, а во-вторых, точно известно, что в Пучках, расположенных чуть севернее на том же тракте, было несколько трактиров, однако в материалах подворной переписи об этом ни слова. Возможно, когда-нибудь этому найдётся объяснение]. Деревня находилась в Чашниковском приходе.
В 1870 году в деревне проживали 269 человек (129 мужчин и 140 женщин), а в 1873 году – 256 человек (122 мужчины и 134 женщины).
А в 1899 году административно Катюха входила в 6-й стан. Проживало здесь 269 человек. Многие жители деревни работали на бумагопрядильной фабрике купцов Крестовниковых.
В начале ХХ века С.Крестовников приобрёл участок земли к югу от деревни и передал его Русской Православной церкви. На этом участке был создан хутор московского Никитского женского монастыря. В 1904 году здесь была заложена церковь-школа во имя преподобного Серафима Саровского в ознаменование рождения цесаревича Алексея. Благодетельницей и покровительницей монахинь была родная сестра Крестовникова – Надежда Владимировна. Окрестные жители приходили в эту церковь. А рядом с ней начали хоронить своих умерших родственников, возникло кладбище.
В 1911 году в Катюшках было уже 57 домов.
До 1925 года Катюшки входили в состав Пучковского сельсовета Трудовой волости, в деревне проживало 349 человек, в том числе 65 детей. Постановлением губернской административно-территориальной комиссии от 23 ноября 1925 года произошло разукрупнение сельсоветов и выделение Катюшкинского сельсовета. К нему относилась и Серафимовская сельхозартель (так стал называться хутор). В ней проживали и работали 36 женщин и 2 мужчины. А в самой деревне в 1926 году было 128 домов, 451 житель. 72 хозяйства были крестьянскими.
В 1928 году монастырское здание было разрушено, а на его каменном фундаменте устроили МТС. Жители работали на полях колхоза.
Вспоминает Л.Кузьмина-Феофанова:
- До войны в нашей деревне было 83 дома. В основном проживали несколько родов: Феофановы, Серовы, Битулёвы. Все жили дружно.
В 1941 году мне было 9 лет. Жила я в доме №18.
Немцы вошли в деревню 1 декабря. Наш дом был большой, они устроили там военно-полевую почту и какой-то штаб, нас выгнали в холодную пристройку, а наш окоп приспособили под огневую точку.
6 декабря немцы стали отступать. Последние начали поджигать дома. Сгорел 81 дом, только 2 уцелело. [Были разговоры, что деревню зажгли наши, чтобы «выкурить» фашистов]. Картина была жуткая: по всей деревне торчали только дымоходные трубы и лежали трупы домашних животных.
Целыми остались и монастырские дома. Что делать погорельцам? Местные жители вспоминали, что доярка Наталья Дмитриевна Приказчикова предложила им уйти в её родную деревню Траханеево на Клязьме. Когда опасность миновала, туда приехали члены Краснополянского райисполкома А.Герасимов и Г.Ширяев.Они попросили Н.Приказчикову, как авторитетную и знающую всех, уговорить людей вернуться и восстановить колхоз, чтобы помогать фронту.
Сельчане вернулись, разместились по 8-10 человек в монастырских домах. Избрали правление колхоза «Пробуждение»: М.Битулёву, Е.Богачёву, А.Серову, А.Козлову, Н.Феофанова и Н.Приказчикову. Наталья Дмитриевна договорилась с правлением колхоза «Грайвороново» о помощи семенным картофелем, другими культурами. Весной 1942 года приступили к работам: вручную копали землю, сажали картофель, морковь, капусту. Постепенно перешли к заготовке материала для строительства жилья. Древесину брали из лесного завала, сооружённого в 41-м нашими войсками против танков противника. Так день за днём отстраивали деревню.
После войны деревня входила в состав колхоза «Маяк». Был построен свой скотный двор для коров и лошадей. В 50-е годы, когда начали строить аэродром, военные соорудили железнодорожную ветку от краснополянской к Чашниково мимо Катюшек. Началось строительство бетонной дороги №10 от Катюшек до Чашниково и в сторону Рогачёвского шоссе. У северной окраины деревни был сооружён временный бетонный заводик на деревянных сваях и конструкциях, затем на его месте стало дымить асфальтовое предприятие, потом цементное.
В 1960 году Катюшки вошли в состав рабочего посёлка Лобня. Параллельно деревне была проложена дорога из плит, очень пыльная летом (сейчас по ней ходит автобус №1), рядом построили склад ГСМ. В 1968 году в Катюшках проживал 401 человек.
Шоссе, идущее на аэропорт, делит Катюшки на две неравные части. В 80-е годы на перекрёстке возникла небольшая мастерская по ремонту шин, располагавшаяся в бывшем частном доме. Потом деревянный дом снесли. В конце 90-х годов был выстроен ряд зданий, в которых расположились магазин автозапчастей, мойка, кафе и другие.
А рядом с деревенской улицей на поле в 1995 году АО «Монолит» начал строительство нового микрорайона, состоящего из коттеджей. В октябре уже стояло несколько первых домов.
В 2009 году западнее улицы Катюшки был открыт большой и красивый торговый центр «Поворот» и складской комплекс. А весной 2011 года были приняты в эксплуатацию три первых многоэтажных дома строительной фирмы «МОРТОН», которая ведёт застройку поля у южной окраины Катюшек (бывший Совхоз). Формируется новый большой микрорайон Южные Катюшки, в котором будут школа, детсад, церковь, магазины, предприятия сферы услуг, работает своя котельная.
БУКИНО
В XVII веке патриарх Никон провёл ряд церковных реформ, что вызвало раскол в церкви. Старообрядцы не подчинились Никону и продолжали придерживаться старых, привычных правил и обрядов. Скоро к раскольникам примкнули тысячи крестьян и посадских людей. Они стали выходить из подчинения официальной церкви под предлогом борьбы за сохранение старой веры. Люди покидали посады, уходили в далёкие леса и там основывали раскольничьи общины. Так появились первые поселенцы-староверы, изгнанные из Москвы и скрывавшиеся от царского самодержавия, в лесу у речки, недалеко от Катюшки. Сначала они жили в вырытых землянках, потом построили первые дома. Возникла маленькая деревушка Букина. Так гласит легенда. Якобы и название произошло от слова «бука», что означает «нелюдимый, необщительный человек».
Из официальных источников известно следующее. В Писцовых книгах за XVII век Букина названа пустошью. На карте царствующего града Москвы 1766 года показана деревня Букина у речки. Очень хорошо видно её на карте генерального межевания 1767 года. В то время она была очень маленькой (проживал здесь 21 мужчина), принадлежала графу Ивану Ларионовичу Воронцову и входила в его большое Киовское имение наряду с деревнями Дерягина, Нестериха, Сумароково, Горки, Ерёмино, Абакумово и Тимошанино (Богородское).
На карте середины XIX века мы видим деревеньку, протянувшуюся перпендикулярно к речке, и отходящие от неё просёлочные дороги к Катюшке, Киово и через Сумароково к Дмитровскому тракту. На северо-восточной окраине располагалось старообрядческое кладбище (сейчас это территория школы №7). В то время деревня принадлежала графу Виктору Никитовичу Панину. В 1859 году в ней было 6 дворов, где проживали 19 мужчин и 23 женщины.
Подворная перепись, проведённая в 1869 году, показала, что в деревне Букино Марфинской волости есть 10 дворов, 10 деревянных домов. «Жители наличные: 20 мужчин, 19 женщин; приписные: 28 мужчин, 24 женщины; в том числе отлучившиеся: 8 мужчин, 5 женщин; грамотные: 3 мужчины; скота: 5 лошадей, 4 коровы, 4 мелкого». В 1870 году в Букино проживало 42 человека (23 мужчины и 19 женщин), в 1873 году – 46 человек (23 мужчины и 23 женщины). В 1886 году в деревне было 50 жителей, два тесёмочных заведения.
К 1899 году население увеличилось до 67 человек. В деревне находилось частное владение крестьянина Ивана Семёнова (15 десятин). Перед Первой мировой войной в Букино насчитывалось уже 12 домов, а подчинялась деревня Марфинскому волостному правлению.
Деревня жила размеренной крестьянской жизнью. Вокруг Букино располагались поля.
Вспоминает Г.Филимонова:
- Площадь полей была невелика, поэтому добавляли участки леса. Например, дяде Андрею Титову дали кусок там, где сейчас ТДЦ «Невский». Он добросовестно его окопал. Так впоследствии, в 50-х годах, и дорога прошла с изгибами. А нам дали участок с влажным осинником там, где сейчас стоят гаражи у ЛЦГБ. Он назывался Кирсанов надел. За грибами туда ходили все, а заготавливать хворост имели право только Кирсановы.
Выращиваемых продуктов питания не хватало. Крестьяне вынуждены были искать приработок. Одни букинцы работали на фабрике у Крестовниковых (дорога грунтовая шла на Поляну), другие на дому делали пуговицы из кости, дед и отец зарабатывали деньги в мастерских Зингера в Москве. Ездили на паровике, который ходил два раза в день – утром и вечером.
На телеге ездил приказчик и возил мешки с мукой. Маме он оставлял несколько мешков в долг, зная, что, когда отец привезёт зарплату, она рассчитается.
После революции деревня Букино стала относиться к Киовскому сельсовету Лобненской (после 1918 года Трудовой) волости, а в 1925 году в результате разукрупнения – к Горкинскому сельсовету. Согласно переписи 1926 года, здесь было 25 хозяйств, из них 14 крестьянских, жили 68 человек (39 мужчин и 29 женщин). В справочнике 1927 года о Букино написано следующее: «В 2 км от станции, окружена с трёх сторон лесом. Среди её 20 крестьянских домиков можно найти помещение рублей за 10 в месяц». Справочник по населённым местам Московской губернии за 1929 год указывает также, что в деревне находились сельсовет и школа I ступени (местные жители это отрицают).
Вспоминает Г.Филимонова:
- Деревня Букино стояла там, где сейчас улица Чкалова. Первыми жителями были семьи Кирсановых и Титовых, потом приехали Моховы, Евпловы. Стояли хорошие, добротные дома в 3-5 окон на улицу. Внутри домов ставили перегородки. У каждого двор просторный, крытый, чтобы было сухо и чисто. Обязательно было место для хранения сена. Никаких номеров у домов не было, они появились, когда были созданы сельсоветы. Долгие годы деревенские дома были только на одной стороне улицы. А через дорогу стояли амбары, конюшни. На нечётной стороне дома появились позже. Один дом в деревне был небольшим, подслеповатым, его построили в 30-х годах. Часть рощи между Букино и ул.Ленина мы называли «докны». Потому что окна домов смотрели на эти берёзы. А лес за Нестерихой звался Балтутихой, не знаю почему.
Там, где сейчас телеателье, перед войной построились Корягины. Там было два пруда. Все утки и гуси деревни выросли на них. Колодцев было два: один у речки, глубокий, другой – на противоположном конце, неглубокий, но с очень вкусной водой. Рядом стоял столб с железкой, при помощи которой возвещали о пожаре. (Колодцы и пруды закопали, когда началось интенсивное строительство).
Берёзовая роща тогда была молоденькая, подходила почти к крайнему дому. В лесу было полно грибов.
Летом 1941 года около нашего Букино военные строители начали пилить берёзы, устраивая полосу препятствия для танков противника. От Нестерихи до станции выкопали ров. А жители начали копать себе убежища – длинные траншеи.
В декабре немцам не удалось завладеть деревней, враг был остановлен в Нестерихе. А на краю букинского леса, за речкой, на ржаном поле были позиции наших миномётчиков. И война дала о себе знать много лет спустя: несколько ребятишек погибли от взрыва, когда пытались разобрать мину.
Вспоминает Г.Филимонова:
- В нашем доме был госпиталь. Раненых на носилках подавали через окно, для этого аккуратно выставили раму. Говорили, что немецких разведчиков видели у букинского кладбища.
После отхода немцев на нашем участке мы обнаружили мёртвого красноармейца. Похоронили его у ограды кладбища. (Кстати, кладбище при строительстве микрорайона не всё перенесли, некоторые могилы остались до сих пор. Когда проводили дорогу за седьмой школой, была ещё деревянная ограда).
Букинские подростки находили под снегом убитых лошадей и тащили домой куски мяса. Когда сошёл снег, мы пошли в поле искать картошку, вернее то, что от неё осталось. Лепёшки из этих кусочков называли «кавардашки».
После войны деревня Букино административно подчинялась Киовскому сельсовету, входившему тогда в Краснополянский райсовет. В 50-х годах рядом с деревней было начато строительство городка военных, сооружавших главный аэродром ВВС, позже ставший аэропортом «Шереметьево».
Вспоминает Б.Шмидт:
- 19-й аэродромно-строительный полк, в котором служил мой отец, прибыл двумя эшелонами из Архангельской области. Первый эшелон с техникой, солдатами и офицерами пришёл на станцию Лобня в августе 1953 года. А в сентябре – второй эшелон с семьями офицеров. Мне тогда было 5 лет. Расселились кто где: в Катюшках, на Москвиче, в Красной Поляне. Потом построили бараки и финские домики в военном городке Чашниково.
Первые два дома в Букино были привезены полком с предыдущего места дислокации в Архангельской области. Их получили незадолго до отъезда в Лобню, и командование решило их не ставить, а отправить к новому месту. Дома были деревянные, двухэтажные, на 8 семей каждый. Поставили их там, где сейчас дом №7 по Авиационной улице. По другую сторону дороги, которая сейчас называется Авиационной улицей, и до улицы Циолковского стояли бараки - солдатские казармы. В одном из бараков был клуб, куда мы бегали смотреть кино. В бараке на месте дома №11 по ул.Циолковского был маленький магазин Военторга.
Рядом с первыми двухэтажными домами на пересечении нынешней Авиационной улицы и реки Лобня поставили несколько бараков для офицерских семей.
В 1956-1957 годах началось строительство первых трёхэтажных домов в Букино для семей лётного состава аэродрома, а на другом берегу реки Лобня дома для семей строителей. Поставили 10 четырёхквартирных и 4 одноквартирных домов и назвали эту улицу Заречной. Так Букино объединило некогда разбросанные семьи военных строителей. Все друг друга знали, дружили семьями, ходили в гости, вместе отдыхали.
Букинские дети ходили в разные школы: в первую за железной дорогой, на станцию (сейчас там спортшкола), на Москвич. А в 1959 году открылась Букинская средняя школа (ныне школа №5).
Ближайшие промтоварный и продовольственный магазины были в Красной Поляне. Первый продовольственный магазин в Букино (ул.Авиационная,3) открылся в 1958 или 1959 году. В баню ходили на Москвич или в Красную Поляну. Газа в домах не было, вода – в колонке. Керосин развозили по посёлку.
Дети первых жителей военного городка Букино родились в краснополянском роддоме. А к зубному ездили в медсанчасть в Чашниково. Потом, когда в Букино построили трёхэтажные дома, на первом этаже третьего подъезда дома №7 по ул.Циолковского открыли маленький медпункт.