Книга пятая. Общие отношения спроса, предложения и стоимости. 12 страница

Следует, однако, отметить, что, когда налог или другой добавочный расход превышает максимум монопольного дохода, он вообще исключает возможность дальнейшего использования монополий; он превращает цену, приносящую максимум монопольного дохода, в цену, сводящую к минимуму убыток, который явится следствием продолжения использования монополии.]

С другой стороны, налог, пропорциональный объему производства, побуждает монополиста уменьшить выпуск продукции и повысить цену на нее. Поступая так, он сокращает свои издержки. Превышение общей выручки над общей суммой затрат можно при этом увеличить путем сокращения выпуска продукции, хотя до введения налога оно в таком случае уменьшалось бы. Далее, когда до введения налога чистый доход лишь ненамного больше, чем доход, который был бы получен при значительно меньшем объеме продаж, монополист выигрывает от очень большого сокращения своего производства; вот почему в подобных случаях изменение, вносимое налогом, способно вызвать очень резкое уменьшение объема производства и повышение цены. Противоположное следствие порождается изменением, которое уменьшает издержки, связанные с использованием монополии, на сумму, которая непосредственно зависит от объема производства при данной монополии.

В приведенном выше случае, например, налог в 2 пенса на каждую тысячу куб. футов проданного газа сократил бы монопольный доход компании до 10 083 ф. ст., если бы продажная цена составляла 31 пенс за 1 тыс. куб. футов, и она поэтому должна была бы продавать 1100 млн. куб. футов в год; при цене 30 пенсов монопольный доход сократился бы до 10 тыс. ф. ст., и компания продавала бы 1200 млн. куб. футов; при цене 28 пенсов доход снизился бы до 8666 ф. ст., и в этом случае компании пришлось бы продавать 1300 млн. куб. футов в год. Вот почему налог заставил бы компанию повысить цену несколько сверх 30 пенсов; быть может, она установила бы ее на уровне 31 пенса, а возможно, и выше, поскольку приведенные здесь данные точно не показывают, какая именно цена оказалась бы наиболее выгодной для компании.

В свою очередь если бы на продажу каждой тысячи куб. футов газа была предоставлена субсидия в размере 2 пенсов, монопольный доход повысился бы до 28416 ф. ст. при цене 31 пенс, до 30 тыс. ф. ст. при цене 30 пенсов и до 30 333 ф. ст. при цене 28 пенсов; очевидно, что субсидия побудила бы компанию снизить цену. Разумеется, к такому же результату привело бы совершенствование способа производства газа, которое сократило бы для монополистической компании издержки производства на 2 пенса на каждую тысячу куб. футов. [В тексте принимается, что налог или субсидия прямо пропорциональны объему продаж, однако более глубокое развитие нашей аргументации показывает, что она не идет дальше допущения, чем то, при котором суммарный налог или субсидия возрастают по мере увеличения объема производства, в действительности из этой аргументации вовсе не следует, что сумма налога или субсидии должна возрастать строго пропорционально увеличению выпуска товара.

Весьма поучительным может быть построение графиков, показывающих различные условия спроса и (монопольного) предложения и производные отсюда конфигурации кривой монопольного дохода. Тщательное изучение полученных таким образом ее конфигураций гораздо больше, чем любые рассуждения, поможет понять многообразное проявление экономических сил по отношению к монополиям. Можно нанести на прозрачную бумагу кривые постоянного дохода из какого-либо графика и наложить ее на кривую монопольного дохода; это сразу же покажет нам точку или точки максимума дохода. Выясняется, что не только тогда, когда кривые спроса и предложения пересекаются друг с другом больше одного раза, но также и тогда, когда этого не происходит, часто возникает (как на рис. 35) несколько точек соприкосновения кривой монопольного дохода с кривой постоянного дохода. Каждая из этих точек показывает подлинный максимум монопольного дохода, но одна из них обычно бывает предпочтительнее, поскольку она оказывается на большей кривой постоянного дохода, чем любая другая, а поэтому отражает и больший монопольный доход, чем все другие.

Если, как на рис. 35, этот главный максимум q'3 находится далеко вправо от меньшего максимума q3 тогда введение налога на товар или какое-либо иное изменение, поднявшее кривую предложения на всем ее протяжении, снизит на равное расстояние кривую монопольного дохода. Пусть кривая предложения поднимается с положения SS' до положения EE' , а в результате этого пусть кривая монопольного дохода опускается с се прежнего положения QQ' до нового положения ZZ' ; тогда главная точка максимума дохода переместится с q'3 в <>z3, отражая большое сокращение производства, большое повышение цены и большой ущерб для потребителей. Противоположное следствие всякого изменения, вроде предоставления поощрительной субсидии, снижающей повсюду цену предложения и повышающей кривую монопольного дохода, можно выявить, рассматривая ZZ', в качестве прежнего и QQ' в качестве нового положения этой кривой. При ближайшем рассмотрении становится очевидным (хотя этот факт лучше всего можно проиллюстрировать построением соответствующих графиков), что чем больше кривая монопольного дохода приближается к конфигурации кривой постоянного дохода, тем сильнее меняется положение точки максимума дохода, что вообще вытекает из любого данного изменения объема издержек производства товара. Это изменение объема издержек велико на рис. 35 не потому, что DD' и SS' пересекают друг друга неоднократно, а потому, что две части QQ' - одна далеко вправо от другой - расположены вблизи одной и той же кривой постоянного дохода.]

§ 5. Монополист потеряет весь свой монопольный доход, если станет производить на продажу такое большое количество товара, что его цена предложения, в принятом здесь определении, окажется равной цене спроса на этот товар. Количество товара, обеспечивающее максимум монопольного дохода, всегда значительно меньше. Поэтому может показаться, что количество товара, произведенного при наличии монополии, всегда меньше, а цена его для потребителя всегда выше, чем при ее отсутствии. Но фактически это не так.

Дело в том, что, когда производство целиком сосредоточено в руках одного лица или одной компании, возникающие при этом суммарные издержки обычно меньше, чем при условии, когда такой же совокупный объем производства поделен между множеством сравнительно мелких конкурирующих производителей. Им приходится бороться друг с другом, чтобы привлечь к себе внимание потребителей они все в совокупности затрачивают значительно больше, чем единственная фирма, на рекламу во всех ее формах; они оказываются не в состоянии добиться многих видов экономии, которая является следствием производства в крупном масштабе. Они, в частности, не могут позволить себе столько тратить на совершенствование технологии производства и применяемых в нем машин, сколько может расходовать единственная крупная фирма, которая уверена, что весь выигрыш от произведенного ею улучшения достанется ей самой.

Этот довод, конечно, предполагает умелое и энергичное управление единственной фирмой и наличие в ее распоряжении неограниченного капитала, хотя такое предположение не всегда оправданно. Однако в том случае, когда оно верно, обычно можно считать, что шкала предложения данного товара - если производство его не монополизировано — покажет более высокие цены предложения, чем наша шкала предложения монополии; поэтому равновесное количество товара, произведенного в условиях свободной конкуренции, оказывается меньше, чем то, цена спроса которого равна монопольной цене предложения [Иными словами, хотя L расположена далеко влево от H, как изображено на рис. 34, все же кривая предложения данного товара, если его производство не монополизировано, может рас полагаться настолько выше нынешнего положения SS' , что точка ее пересечения с DD' окажется намного левее точки А на этом графике, а вполне вероятно, что и левее L. Кое-что уже было сказано (кн. IV, гл. XI, XII, кн. V, гл. XI) о преимуществах единственной мощной фирмы перед мелкими конкурентами в тех отраслях, где с большой силой действует закон возрастающей отдачи, и об имеющихся у нее шансах приобрести практическую монополию, в своей отрасли производства, если она на протяжении жизни многих поколений управляется людьми, чей талант, предприимчивость и энергия такие же, как и у первоначальных основателей предприятия. ].

Один из наиболее интересных и трудных видов приложения теории монополий относится к вопросу о том, отвечает ли наилучшим образом общественным интересам выделение определенной территории для каждой крупной железной дороги и исключение здесь конкуренции. В пользу этого предложения выдвигается довод, что железной дороге дешевле перевезти 2 млн. пассажиров или тонн грузов, чем 1 млн., и что разделение общественного спроса между двумя железнодорожными линиями не позволит каждой из них обеспечить дешевые транспортные услуги. Следует признать, что при прочих равных условиях устанавливаемая железной дорогой "цена монопольного дохода" снижается по мере увеличения спроса на ее услуги, и наоборот. Однако такова уж человеческая природа, что, как показала жизнь, нарушение монополии открытием конкурирующей железнодорожной линии не задерживает, а ускоряет осознание старой железнодорожной компанией своей способности осуществлять перевозки по более низким тарифам. И все же сохраняется возможность того, что через некоторое время железнодорожные компании объединятся и переложат на население издержки, вызываемые дублированием транспортных услуг. Но это в свою очередь также порождает новые спорные проблемы. Теория монополий не столько решает, сколько ставит такого рода практические вопросы; исследование их нам приходится отложить на будущее. [Полный теоретический анализ вопросов, относящихся к воздействию, оказываемому на монопольную цену увеличением спроса, требует применения математики, и мы поэтому отсылаем читателя к посвященной монополиям статье проф. Эджуорта в Giornaledegli Economisti за октябрь 1897 г. Но уже внимательный взгляд на рис. 34 показывает, что равномерное повышение DD' сдвигает L намного вправо и что в результате положение q1, очевидно, станет ниже, чем прежде. Однако, если в данном районе появится новая категория жителей, которые настолько состоятельны, что на их желание путешествовать уровень железнодорожных тарифов влияет очень мало, тогда форма DD' изменится, ее левая сторона повысится пропорционально больше, чем правая, и новое положение q1 может оказаться выше, чем прежнее.]

§ 6. До сих пор мы предполагали, что обладатель монополии устанавливает цену на свой товар, руководствуясь исключительно соображениями о непосредственном чистом доходе, который он может из него извлечь. Но в действительности, даже когда он не думает об интересах потребителей, он, по-видимому, понимает, что спрос на вещь в большой мере зависит от того, какова осведомленность людей об этой вещи, и что, если он может увеличить объем продаж, несколько сократив цену ниже того уровня, который принес бы ему максимальный чистый доход, увеличение потребления его товара вскоре возместит ему сегодняшний убыток. Чем ниже цена на газ, тем вероятнее, что люди захотят провести его в свои дома, и как только он уже туда проведен, они, скорее всего, станут продолжать находить ему какое-то применение даже и в том случае, когда электричество или минеральное топливо составят газу острую конкуренцию. Еще сильнее действуют такого рода соображения в случае с железнодорожной компанией, обладающей практической монополией на перевозку пассажиров и грузов в морской порт или в лишь частично застроенный пригородный район; железнодорожная компания может счесть для себя выгодным установить тарифы ниже того уровня, который принес бы ей максимум чистого дохода, с целью приучить торговцев пользоваться портом, побудить портовое население расширить портовое и складское хозяйство, помочь строительным предпринимателям строить в новом пригороде дешевле и заселять его быстрее, тем самым создавая пригороду славу бурного расцвета, намного способствующую его постоянному процветанию. Это жертвование монополистом частью своих текущих выгод ради будущего расширения своего предприятия отличается не по существу, а лишь по степени от жертв, на которые идет молодая фирма, чтобы установить деловые связи.

В подобных случаях железнодорожная компания, отнюдь не претендующая на какие-либо филантропические мотивы, все же усматривает такую тесную связь между своими собственными интересами и интересами покупателей ее услуг, что она выгадывает, временно жертвуя какой-то частью своего чистого дохода с целью увеличения потребительского избытка. Даже еще более тесная связь между интересами производителей и потребителей обнаруживается в случае, когда землевладельцы какого-нибудь района объединяются для прокладки по этому району железнодорожной ветки, не очень надеясь на то, что перевозки по ней обеспечат им доход на вложенный капитал по текущей процентной ставке, т.е. не очень надеясь на то, что монопольный доход железной дороги - в нашем его определении - окажется не отрицательной величиной, но рассчитывая, что железная дорога обеспечит такой прирост стоимости их владений, при котором все их рискованное предприятие станет в целом прибыльным. В свою очередь, когда муниципалитет решает провести газ или воду или улучшить средства сообщения путем строительства усовершенствованных дорог, новых мостов или трамвайных линий, сразу возникает вопрос, следует ли устанавливать тарифы на пользование ими настолько высокими, чтобы они могли приносить порядочный чистый доход и покрыть проценты на вложенный капитал, или настолько низкими, чтобы увеличить потребительский избыток.

§ 7. Отсюда ясно, что необходимо изучить расчеты, которыми монополист руководствуется в своих действиях, причем мы исходим из предположения, что он рассматривает увеличение потребительского избытка также желательным для себя, если уж и не как равное увеличение своего собственного монопольного дохода, то хотя бы как его прирост, скажем, наполовину или на четверть по сравнению с приростом потребительского избытка.

Если потребительский избыток, проистекающий из продажи товара по любой цене, сложить с монопольным доходом, извлекаемым из его продажи, то сумма этих двух величин образует денежное выражение чистых выгод от продажи товара и для производителей, и для потребителей, вместе взятых, или, как мы бы сказали, суммарную выгоду от его продажи. А когда монополист считает, что выгода для потребителей равна по своему значению такой же выгоде для него самого, тогда его целью является произвести ровно такое количество товара, какое обеспечит доведение этой совокупной выгоды до максимума [На рис. 36 DD' , SS' и QQ' представляют кривые спроса, предложения и монопольного дохода в гаком же виде, как и на рис 34. От P1 проведем Р1F перпендикулярно вертикали Оу; тогда DFP1 - это потребительский избыток, полученный от продажи ОМ тыс. куб. футов газа по цене МР1. На вертикали МР1 возьмем точку PQ, с тем, чтобы ОМ х МР4 было равно площади DFP1 тогда по мере продвижения М от О вдоль Ох Р4 проведет нашу четвертую кривую, OR, которую можно назвать кривой потребительского избытка. (Она, конечно, проходит через О, так как когда продажа товара сводится к нулю, то исчезает также и потребительский избыток.)

Далее, отсечем от P3P1 отрезок Р3Р5 равный МР4, с тем чтобы МР5 составило МР3 + МР2. Тогда ОМ х МР5= ОМ + МР3 + ОМ х МР4; но ОМ х МР3 - это суммарный монопольный доход, когда количество ОМ продается по цене МР1, а ОМ х МР4 - это соответствующий потребительский избыток. Поэтому ОМ х МР5 составляет сумму монопольного дохода и потребительского избытка, т. е. (денежное выражение) совокупной выгоды, которую общество получит от товара, произведенного в количестве ОМ. Траектория P5 - это наша пятая кривая, QT, которую можно назвать кривой совокупной выгоды. Она соприкасается с одной из кривых постоянного дохода в точке t5, a последняя показывает, что совокупная выгода (ее денежное выражение) находится в своем максимуме, когда количество предлагаемого к продаже товара составляет ОW или, что то же самое, когда продажная цена устанавливается на уровне цены спроса на OW'.

] .

Но редко происходит так, что монополист может и хочет считать 1 ф.ст. потребительского избытка равно желательным, как и 1 ф. ст. монопольного дохода. Даже правительству, считающему, что его собственные интересы совпадают с интересами народа, приходится принимать в расчет тот факт, что, когда оно отказывается от одного источника дохода, оно вынуждено обычно прибегать к другим, в свою очередь обладающим своими недостатками. Дело в том, что и эти источники связаны с трудностями и издержками по сбору доходов наряду с некоторым ущербом для населения, ущербом, который мы назвали снижением потребительского избытка; практически невозможно соблюсти полную справедливость в использовании этих источников, особенно если учесть неравные доли, получаемые разными членами общества от выгод, ради которых предлагается, чтобы правительство отказалось от какой-то части своего дохода.

Допустим, следовательно, что монополист идет на компромисс и считает 1 ф.ст. потребительского избытка эквивалентным 1 ф.ст. монопольного дохода. Пусть он исчисляет величину монопольного дохода, который может быть получен от продажи своего товара по данной цене, а к этой величине прибавляет половину соответствующего потребительского избытка; сумму этих двух величин можно назвать компромиссной выгодой; цель монополиста в данном случае заключается в том, чтобы установить такую цену, какая обеспечит возможно больший размер этой компромиссной выгоды [При условии, что компромиссы основываются на том, что 1 ф. ст. потребительского избытка равно желателен, как и n ф. ст. монопольного дохода, а n представляет собою правильную дробь, возьмем точку P6 на отрезке P3P5 с гем, чтобы Р3P6 равнялся n P3P5, или, что то же самое, n МР4. Тогда ОМ х МР6 = ОМ х МР3 + n ОМ х МР4, т. е. равно монопольному доходу, полученному от продажи количества ОМ товара по цене МР1 + n раз потребительского избытка, полученного от этой продажи. Траектория Р6 - это наша шестая кривая, QU, которую можно назвать кривой компромиссной выгоды. Она соприкасается с одной из кривых постоянного дохода в точке u6, которая показывает, что компромиссная выгода достигает своего максимума, когда продано количество OY и, что то же самое, когда продажная цена устанавливается на уровне цены спроса за количество ОY.] .

Следующие отсюда общие выводы могут быть точно доказаны, но по некотором размышлении они становятся настолько очевидными, что едва ли нуждаются в доказательстве. Во-первых, количество товара, которое монополист предлагает к продаже, оказывается больше (а цена, по которой он продает, меньше) , когда он в какой-то степени желает способствовать интересам потребителей, чем когда его единственная цель заключается в том, чтобы приобрести возможно больший монопольный доход; и, во-вторых, количество произведенного товара тем больше (а его продажная цена тем ниже), чем больше оказывается стремление монополиста содействовать интересам потребителя, т.е. чем больше оказывается фактическая ценность этого стремления, по которой измеряется участие монополиста с его собственным доходом в потребительском избытке [Иначе говоря, во-первых, OY на рис. 36 всегда больше OL; и, во-вторых, чем больше n, тем больше OY. (См. Замечание XXIII bis в Математическом приложении.)].

§8. Не очень много лет тому назад был широко распространен следующий взгляд: "Английский правитель, считающий себя слугой народа, которым он правит, обязан позаботиться о том, чтобы не сковывать энергию людей в работе, не стоящей затраченного на нее труда, или, выражая эту же мысль простым языком, он не должен связываться ни с каким делом, не приносящим доход, достаточный для покрытия процента на произведенные затраты" [Эти слова цитируются из передовой статьи газеты The Times от 30. VII. 1874 г.; они достоверно отражают взгляды большой части общественного мнения.] . Подобного рода заявления тогда могли означать разве только то, что благо, которое потребители не желают приобретать по высокой цене и в большом количестве, очевидно, большей частью создается лишь по лицемерным рекомендациям лиц, имеющих личную заинтересованность в затеваемых предприятиях; однако эти заявления, вероятно, чаще свидетельствуют о наличии тенденции к недооценке значения заинтересованности потребителя в низких ценах, заинтересованности, которую мы здесь называем потребительским избытком [ Рис. 37 можно воспринять как пример с предприятием в Индии, создание которого предлагается правительством. Кривая предложения на всем своем протяжении выше кривой спроса и свидетельствует о том, что предприятие, к которому она относится, не окупается в том смысле, что какую бы цену ни устанавливали производители, они терпят денежный убыток; их монопольный доход представляет собой отрицательную величину. Но кривая суммарной выгоды QT поднимается выше и соприкасается с кривой постоянного дохода в точке t5. Если в таком случае производители предлагают к продаже количество OW (или, что то же самое, устанавливают цену на уровне цены спроса за OW), проистекающий отсюда потребительский избыток, взятый по полной его стоимости, превышает производственный убыток на величину, представленную в виде OW х Wt5. Но допустим, что правительство вынуждено в целях возмещения убытка ввести налоги и что с учетом всех косвенных издержек и других отрицательных последствий эти налоги обходятся населению вдвое дороже того, что они приносят правительству; тогда возникает необходимость считать, что 2 рупии потребительского избытка возмещают лишь 1 рупию правительственных затрат; чтобы представить чистую выгоду, получаемую предприятием при этом допущении, следует провести кривую компромиссной выгоды QU, как на рис. 36, но считать n=1/2. Таким образом, МР6 = МР3 х l/2MP4. (Другой способ изображения того же самого заключается в том, чтобы провести QU на полпути между кривой (отрицательной) монопольного дохода QQ' и кривой совокупной выгоды QT.) Проведенная таким образом кривая QU на рис. 37 соприкасается с кривой постоянного дохода в u6 и показывает, что, когда количество ОY предлагается к продаже или, что то же самое, когда продажная цена устанавливается на уровне цены спроса за ОY, тогда в результате достигается чистый выигрыш для Индии, представленный величиной OY х Yu6.].

Одним из главных условий частного предприятия служит способность взвесить преимущества и невыгоды любого предложенного курса действий и оценить их подлинное относительное значение. Тот, кто в силу своего опыта и таланта приобрел способность правильно определять количество каждого фактора, уже находится на пути к богатству; повышением эффективности наших производительных сил мы в значительной мере обязаны большому числу одаренных людей, непрестанно отдающих свою энергию приобретению такого рода предпринимательского чутья. Однако, к несчастью, подобное сопоставление преимуществ почти всегда производится лишь с одной точки зрения, а именно с точки зрения производителя, и очень мало тех, кто берет на себя труд сопоставить относительные количественные параметры интересов, которым для производителей и потребителей отвечают различные курсы действий. В действительности необходимые для этого фактические данные оказываются в непосредственном распоряжении лишь очень малого числа лиц, и даже в этом случае они поступают лишь в очень ограниченном объеме и очень несовершенным путем. Более того, когда крупный администратор проникается таким же расположением к общественным интересам, с каким способные бизнесмены относятся к своим собственным делам, он, скорее всего, оказывается не в состоянии беспрепятственно осуществлять свои планы. Во всяком случае, в демократическом обществе никакому крупному государственному предприятию не гарантирована возможность проведения последовательного курса действий, если выгоды такого курса не сделать очевидными не только для немногих, кто обладает опытом непосредственного участия в крупных государственных делах, но также и для многих, кто таким опытом не обладает и должен формировать свои суждения на основе материалов , излагаемых ему другими.

Подобного рода суждения должны всегда быть менее основательными, чем суждения, к которым приходит способный бизнесмен с помощью чутья, основанного на долгом опыте управления собственным предприятием. Но их можно сделать намного более надежными, чем нынешние, если их базировать на статистическом измерении относительных количеств выгод и ущерба, которые различные курсы действий могут принести отдельным классам общества. Многие неудачи и несправедливости, к которым приводили экономические меры правительств, порождены отсутствием статистического измерения. Небольшая группа людей, сильно заинтересованных в определенном курсе действий, подавала свой голос громко, настоятельно и дружно, тогда как голос большой массы людей, чьим интересам отвечал противоположный курс, был еле слышен, ибо даже если бы их внимание было должным образом привлечено к данному вопросу, мало кто из них стал бы тратить силы на отстаивание дела, в котором доля интереса каждого из них очень незначительна. Поэтому небольшая группка людей добивается своего, хотя, если бы имелись статистические данные о связанных с рассматриваемой проблемой интересах, могло оказаться, что совокупные интересы немногих образуют лишь десятую или сотую часть совокупных интересов молчаливой массы.

Конечно, статистику можно неправильно истолковать, и она часто, когда ее впервые применяют к новым проблемам, сильно вводит в заблуждение. Однако многие из самых худших ошибок, проистекающих из неправильного применения статистики, носят вполне определенный характер, и их можно настойчиво выявлять до тех пор, пока никто не рискнет их повторять, даже обращаясь к непросвещенной аудитории. В целом аргументация, которую можно выразить в статистической форме, хотя все еще находится на низком уровне, делает в своем развитии — по сравнению с другими способами аргументации — все более уверенные и все более быстрые шаги по пути приобретения всеобщего признания со стороны тех, кто исследует проблемы, к которым она относится. Стремительный рост коллективных интересов и возрастающая тенденция к коллективным действиям в экономической сфере с каждым днем усиливают необходимость выяснять, какие количественные измерения общественных интересов нужны более всего и какие требуются для них статистические данные, а также необходимость приступить к сбору этих данных.

Быть может, не лишены основания надежды на то, что со временем статистика потребления будет так организована, что позволит строить достаточно достоверные шкалы спроса, которые бы наглядно показывали на диаграммах величины потребительского избытка, являющиеся следствием того или иного курса действий государства и частных предпринимателей. Изучая такие диаграммы, человек может постепенно приучиться к тому, чтобы получать более точные представления об относительных величинах интересов общества в различных проектах государственных и частных предприятий; тогда более здравые доктрины могут заменить те традиции прежних поколений, которые хотя и оказывали полезное влияние в свое время, но подавляли общественный энтузиазм, ставя под подозрение все проекты создания самим государством предприятий, не сулящих непосредственную денежную прибыль.

Практические выводы из многих абстрактных рассуждений, которым мы до сих пор предавались, не станут совершенно очевидными, пока мы не подойдем к концу настоящего труда. Однако представляется полезным ознакомить с ними читателя уже на данном этапе — частично потому, что они тесно связаны с основной теорией равновесия спроса и предложения, а отчасти потому, что они косвенно проливают свет на характер и цели исследования причин, обусловливающих процесс распределения, к изучению которого мы теперь намерены приступить.

§ 9. До сих пор предполагалось, что монополист может покупать и продавать свободно. Но в действительности монополистические объединения в одной отрасли стимулируют создание монополистических объединений в тех отраслях, которые обычно покупают товары первой отрасли или продают ей свои товары; при этом столкновения и союзы между этими ассоциациями приобретают в современной экономической науке все большее значение. Абстрактное теоретизирование общего характера мало чем может помочь в рассмотрении этой проблемы. Когда две абсолютные монополии настолько взаимно дополняют друг друга, что ни одна из них не в состоянии сколько-нибудь выгодно реализовать свою продукцию без помощи другой, не существует способа определить, где именно устанавливается цена на конечный продукт. Так, если мы допустим вслед за Курно, что медь и цинк сами по себе полезны лишь в том случае, когда их соединяют в процессе производства латуни, и если мы далее предположим, что некто А владеет всеми имеющимися источниками запасов меди, тогда как некто Б в свою очередь владеет всеми имеющимися источниками запасов цинка, то не существует способа сразу же определить, какое количество латуни будет произведено, а поэтому также и цену, по которой она может быть продана. Как А, так и Б попытаются в процессе торга взять верх один над другим; и, хотя исход этого спора сильно скажется на интересах покупателей, последние не смогут на него повлиять. [Так, в той мере, в какой речь идет о неопределимости распределения производительского избытка, существует некоторая аналогия между данным случаем и примером со сложной рентой на водную энергию и единственным участком, где она может быть с выгодой использована (см. ранее, кн. V, гл. XI, § 7). Но в данном случае не существует способа выяснить, каким может оказаться производительский избыток. Основные уравнения Курно, очевидно, покоятся на некорректных допущениях (см. "Recherches sur les principes mathematiques des Richesses", ch. IX, р. 113). Здесь, как и в других случаях, он поставил новую проблему, но при этом проглядел некоторые из самых очевидных ее аспектов. Проф. Г.Л. Мур (Quarterly Journal of economics, Feb., 1906), частично основываясь на работах Берт рана и проф. Эджуорта, четко формулирует посылки, которые относятся к проблемам монополии.]