Книга пятая. Общие отношения спроса, предложения и стоимости. 1 страница

Глава первая. Вводная. О рынках

§ 1. Хозяйственное предприятие растет, достигает большой мощи, а затем, очевидно, переходит в состояние застоя и угасает; на поворотном пункте образуется баланс или равновесие жизненных сил и сил, ведущих к упадку; последняя часть кн. IV была посвящена главным образом такому балансированию сил в жизни и упадке народа или в способе производства и торговли. По мере продвижения нашего исследования вперед нам придется все чаще и чаще рассматривать экономические силы как силы, подобные тем, которые делают молодого человека все крепче, пока он не достигает полной зрелости, после чего он теряет гибкость и становится инертным, а затем и вовсе погружается в состояние, когда уже вынужден освободить место для другого, обладающего большей жизненной энергией. Но, чтобы подготовить почву для такого углубленного исследования, нам нужно сначала познакомиться с более простым уравновешиванием сил, аналогичным, скорее, состоянию механического равновесия камня, подвешенного на эластичном шнуре, или нескольких шаров, помещенных в одном резервуаре с водой.

Теперь нам предстоит изучить общие отношения предложения и спроса, особенно те из них, которые связаны с таким формированием цен, какое удерживает их в "равновесии". Этот термин вошел в широкое употребление и пока что не нуждается в специальном разъяснении. Но с ним связаны многие трудности, разрешить которые можно лишь постепенно и которые будут привлекать наше внимание на протяжении большей части данной книги.

Мы будем приводить примеры то из одной категории экономических проблем, то из другой, но главный ход рассуждений мы не станем связывать с предположениями, касающимися лишь одной какой-либо отдельной категории.

Таким образом, наш ход рассуждений не будет носить описательный характер, но и не сведется к конструктивному рассмотрению реальных проблем. Здесь мы изложим лишь теоретические основы наших представлений о причинах, определяющих стоимость, и, таким образом, подготовим путь к построениям, начало которым будет положено в следующей книге. Нашу цель здесь составляет не столько приобретение знаний, сколько овладение способностью приобрести и систематизировать научные представления относительно двух противостоящих друг другу сил: тех, которые толкают человека на экономические усилия и жертвы, и тех, которые удерживают его от этого.

Мы должны начать с краткой и предварительной характеристики рынков, ибо это необходимо, чтобы придать точность идеям, выдвигаемым в данной и следующей книгах. Однако организация рынков тесно связана одновременно и как причина, и как следствие с деньгами, кредитом и внешней торговлей; поэтому более полное исследование ее приходится отложить для другого труда, где она будет рассмотрена в связи с колебаниями торговой и промышленной конъюнктуры и с объединениями производителей и торговцев, работодателей и наемных работников.

§ 2. Когда рассуждают о связи между предложением и спросом, необходимо, конечно, чтобы рынки, к которым они относятся, были одними и теми же. Как указывает Курно, "экономисты подразумевают под термином "рынок" не какую-либо конкретную рыночную площадь, на которой покупаются и продаются предметы, а в целом всякий район, где сношения покупателей и продавцов друг с другом столь свободны, что цены на одни и те же товары имеют тенденцию легко и быстро выравниваться [ "Recherches sur les Principes Mathematiqucs de la Theorie des Richesses", ch. IV. См. также ранее, кн. Ill, гл. IV,§ 1.]. Джевонс в свою очередь замечает: "Вначале рынок представлял собой публичное место в городе, где пищевые продукты и другие предметы выставлялись на продажу, но затем это слово было обобщено и стало означать всякую группу людей, вступающих в тесные деловые отношения и заключающих крупные сделки по поводу любого товара. Большой город может иметь столько рынков, сколько в нем существует важных отраслей хозяйства, причем эти рынки могут быть привязаны к определенному месту, а могут и не иметь такового. Центром рынка служат публичная биржа, торговые или аукционные залы, где торговцы по взаимному согласию встречаются и заключают сделки. В Лондоне фондовая биржа, Зерновая биржа, Угольная биржа, Сахарная биржа и многие другие располагают своими помещениями, в Манчестере Хлопковая биржа, Биржа обтирочных материалов и др. также имеют свое определенное место. Но такое строгое размещение их вовсе не обязательно. Торговцы могут располагаться по всему городу или отдельному району страны и все же образовывать рынок, если они поддерживают друг с другом тесную связь посредством ярмарок, собраний, издания прейскурантов, по почте или иными способами. [ "Theory of Political Economy", ch. IV.]

Таким образом, чем более совершенным является рынок, тем сильнее тенденция к тому, чтобы во всех его пунктах в один и тот же момент платили за один и тот же предмет одинаковую цену; но, разумеется, рынок обширен, и следует принимать в расчет издержки по доставке товаров различным покупателям, причем предполагается, что каждый из них должен сверх рыночной цены производить особую доплату за доставку товара. [Так, широко распространена практика применения цен на большие партии товаров с поставкой "франко-борт" (фоб) кораблем в какой-либо порт; при этом каждому покупателю приходится самому расплачиваться за доставку груза к месту назначения.]

§ 3. Применяя экономическую теорию к практике, часто трудно установить, в какой степени на колебания предложения и спроса в каком-нибудь одном месте влияют их колебания в другом. Очевидно, что общая тенденция развития телеграфа, печатного станка и парового транспорта должна расширить сферу, на которую распространяются такие влияния, и увеличить их силу. В известном смысле можно весь западный мир рассматривать как единый рынок для многих видов ценных бумаг, для наиболее ценных металлов и в меньшей степени для шерсти, хлопка и даже пшеницы; при этом необходимо принять в расчет транспортные издержки, куда можно также включить тарифы, взимаемые таможенными ведомствами, через которые должны проходить товары. По существу, во всех этих случаях транспортные издержки, включая сюда и таможенные сборы, не столь велики, чтобы воспрепятствовать покупателям из всех регионов западного мира конкурировать друг с другом в приобретении одних и тех же товаров.

Существует много особых случаев, когда рынок на какой-либо отдельный товар может расшириться или сузиться, но почти все те предметы, для которых имеется очень широкий рынок, пользуются всеобщим спросом, и их можно легко и точно охарактеризовать. Так, например, хлопок, пшеница и железо удовлетворяют настоятельные и почти всеобщие потребности. Их особенности легко поддаются определению, вследствие чего их могут покупать и продавать люди, находящиеся на далеком расстоянии друг от друга, а также от самих товаров. При необходимости можно взять их образцы, которые вполне типичны; эти товары можно даже подразделять на "сорта", как это фактически делается с зерном в Америке специальным независимым учреждением; в результате покупатель может быть уверен, что приобретаемый им товар соответствует необходимым качественным стандартам, хотя он в глаза не видел его образца, а возможно, и не способен составить собственное мнение, если бы даже и видел их. [Например, управляющие государственными или частными "элеваторами" принимают от фермера зерно, разделяют его по различным сортам, выдают фермеру сертификаты на доставленное им определенное количество каждого сорта. Его зерно затем смешивается с зерном других фермеров, а его сертификаты могут несколько раз переходить из рук в руки, пока не попадут к покупателю, который потребует фактической доставки к нему зерна, причем в числе тою, что этот покупатель получит, может оказаться очень мало продукции или вовсе не оказаться продукции фермы, принадлежащей первоначальному владельцу сертификата.]

Товары, на которые существует очень широкий рынок, должны быть такого рода, чтобы их можно было перевозить на далекие расстояния, хранить сколько-нибудь продолжительное время, а их стоимость должна быть довольно значительной по отношению к их объему. Товар, объем которого столь велик, что цена его неизбежно резко повышается, когда его продают для доставки в пункт, далеко расположенный от места его производства, должен, как правило, иметь узкий рынок. Например, рынок для обычных кирпичей практически ограничивается ближайшими окрестностями местонахождения кирпичного завода, их едва ли целесообразно перевозить по суше на далекое расстояние в район, располагающий собственными кирпичными заводами. Но кирпичи некоторых специальных сортов имеют рынки сбыта, простирающиеся на большей части территории Англии.

§ 4. Рассмотрим теперь кратко рынки для товаров, строго отвечающих перечисленным выше условиям, а именно пользующихся всеобщим спросом, поддающихся спецификации и перевозке на далекие расстояния. Это, как мы уже отмечали, котирующиеся на фондовых биржах ценные бумаги и наиболее ценные металлы.

Каждая акция, или облигация акционерной компании, или каждая государственная облигация обладает точно такой же стоимостью, как и всякая другая того же выпуска; для любого покупателя совершенно безразлично, какую из них он приобретает. Некоторые ценные бумаги, главным образом выпускаемые мелкими горнорудными, судоходными и иными компаниями, требуют знания местных условий и не очень легко сбываются за пределами фондовых бирж провинциальных городов в непосредственной близости от местонахождения таких компаний. Но вся Англия представляет собой единый рынок для акций и облигаций крупной английской железной дороги. В обычные времена биржевой дилер может продать, скажем, акции "Мидленд рейлуэй", даже если у него самого их нет, так как он знает, что они постоянно поступают на рынок, и уверен, что сможет их купить.

Но наиболее ярким является пример с ценными бумагами, которые называют "интернациональными", поскольку на них имеется спрос повсюду на земном шаре. Это облигации правительств главных стран мира и очень крупных акционерных компаний, вроде "Компани оф Суэц кэнал" и "Нью-Йорк сентрал рейлуэй". Курс облигаций такого класса поддерживается при помощи телеграфа почти на точно одинаковом уровне на всех фондовых биржах мира. Если их курс повышается в Нью-Йорке или Париже, в Лондоне или Берлине, само по себе известие об этом повышении ведет к его повышению на других биржах; если по какой-либо причине такое повышение задерживается, данную категорию облигаций, вероятно, вскоре станут предлагать к продаже на бирже с высоким их курсом по телеграфным распоряжениям с других бирж, а дилеры первой биржи будут по телеграфу совершать покупку их на других биржах. Такие продажи, с одной стороны, и покупки — с другой, укрепляют тенденцию, в соответствии с которой цена должна стремиться к достижению повсюду одинакового уровня; при условии, что на каких-либо рынках не существует ненормальной обстановки, эта тенденция скоро становится неодолимой.

Дилер на фондовой бирже в обычных условиях также может стремиться продавать ценные бумаги почти по тому же курсу, по которому он их покупает; он часто готов покупать первоклассные акции по цене на полпроцента, или на четверть, или на восьмую долю, а в некоторых случаях даже на шестнадцатую долю процента ниже курса, по которому он тут же предлагает их к продаже. Когда на рынке имеется два вида ценных бумаг равного достоинства, но один из них относится к крупному выпуску облигаций, а другой к ограниченному в выпуску их тем же правительством, в результате чего первые поступают на рынок постоянно, а вторые лишь изредка, дилеры только на этом основании будут добиваться во втором случае большей разницы между их продажной ценой и покупной ценой, чем в первом [В случае с акциями очень мелких или мало известных компаний разница между ценой, по которой дилер готов их покупать, и ценой, по которой он станет их продавать, может достигать пяти и более процентов их продажной цены. Когда он покупает такие акции, ему приходится долгое время держать их у себя, пока не встретит кого-либо, кто захочет их купить у него, а тем временем курс их может упасть; если же он берется доставить ценную бумагу, которую он сам еще не приобрел и которая не поступает изо дня в день на биржу, он не в состоянии завершить свою сделку без больших хлопот и издержек.]. Это хорошо иллюстрирует тот великий закон, согласно которому чем шире рынок для товара, тем обычно меньше колебания его цены и тем ниже процент с оборота, взимаемый дилером за сделки с таким товаром.

Следовательно, фондовая биржа представляет собой образец, по которому формировались и формируются рынки для сделок со многими видами товаров, их можно легко и точно охарактеризовать, они транспортабельны и пользуются широким спросом. Однако вещественные товары, обладающие этими качествами в наивысшей степени, - это золото и серебро. По этой причине они были избраны с общего согласия для использования в качестве денег, в качестве выразителя стоимости других вещей: мировой рынок для них наиболее высоко организован и, как мы видим, дает много точнейших иллюстраций действия законов, которые мы здесь рассматриваем.

§ 5. Крайнюю противоположность мировым ценным бумагам и наиболее ценным металлам составляют, во-первых, предметы, которые должны изготовляться по заказу для удовлетворения вкусов отдельных лиц, вроде хорошо пригнанной одежды, и, во-вторых, скоропортящиеся и объемные товары, вроде свежих овощей, которые редко можно с выгодой перевозить на большие расстояния. О первых едва ли можно говорить, что они вообще имеют оптовый рынок; условия, которыми определяются их цены, — это условия розничной покупки и продажи, и исследование их можно отложить на будущее [Человека не особенно заботят мелкие розничные покупки: он может в одной лавке отдать полкроны за пачку бумаги, которую мог бы купить за 2 шилл. в другой. Но иначе обстоит дело с оптовыми ценами. Промышленник не может продавать стопку бумаги по цене 6 шилл., когда его сосед продает ее по 5 шилл. Дело в том, что тем, чьи предприятия связаны с потреблением бумаги, почти точно известна самая низкая цена, по которой ее можно купить, и они не станут платить более высокую. Фабриканту приходится продавать бумагу примерно по рыночной цене, которая приблизительно такая, по которой ее в это же время продают другие фабриканты.].

Для второй категории товаров имеются, конечно, оптовые рынки, но они остаются в пределах узких границ; типичным примером может служить сбыт простейших видов овощей в маленьком городишке. Владельцам огородов в округе, очевидно, приходится организовывать продажу горожанам своих овощей при минимальных помехах с любой стороны. Некоторым ограничением резких колебаний цен может служить способность, с одной стороны, хорошо продавать, а с другой — покупать где-либо в другом месте, но при обычных условиях это ограничение неэффективно, причем может оказаться, что торговцы в этом случае в состоянии сговориться и, таким образом, установить искусственную монопольную цену, иначе говоря, цена определяется почти без прямой связи с издержками производства, а главным образом исходя из того, что может выдержать рынок.

С другой стороны, может случиться, что некоторые огороды расположены почти на равном расстоянии от другого городка и их владельцы везут свои овощи то в один, то в другой город, а люди, иногда покупающие в первом городе, имеют такую же возможность отправиться и в другой. Даже самая маленькая разница в цене заставит их предпочесть более выгодный рынок, и, следовательно, приведет к известной взаимозависимости условий торговли в обоих городах. Может оказаться также, что этот второй город имеет хорошее сообщение с Лондоном или каким-нибудь другим центральным рынком, в результате чего цены в этом городе определяются ценами на центральном рынке; в таком случае цены в нашем первом городе тоже должны в значительной степени приблизиться к тамошним ценам. Точно так же как новости переходят из уст в уста, пока слух не распространится далеко за пределы своего забытого первоисточника, даже самый отдаленный рынок подвержен воздействию изменений, о которых выступающие на этом рынке люди никаких прямых сведений не имеют, — изменений, происшедших очень далеко от данной местности и постепенно распространявшихся с одного рынка на другой.

Следовательно, одну крайность образуют мировые рынки, на которых непосредственно действует конкуренция, исходящая из всех частей земного шара, а другую крайность составляют те находящиеся в глуши рынки, на которых всякая непосредственная конкуренция издалека исключена, хотя косвенная, передаточная конкуренция может даже и здесь давать себя чувствовать, примерно на полпути между этими крайностями размещается громадное число рынков, которые экономисту и бизнесмену надлежит изучить.

§ 6. Далее, рынки различаются между собой по длительности периода, который отводится силам спроса и предложения на то, чтобы достигнуть состояния равновесия, а также по размерам территории, которую они охватывают. Указанный фактор времени требует от нас в данный момент более пристального внимания, чем фактор пространства. Дело в том, что сама природа равновесия и причин, его обусловливающих, зависит от продолжительности периода, в течение которого принято считать этот рынок действующим. Как мы увидим в дальнейшем, если этот период краток, предложение ограничено имеющимися на данный момент запасами; если же это более долгий период, на предложение окажут то или иное влияние себестоимость производства рассматриваемого товара; когда же период очень долгий , то на саму эту себестоимость в свою очередь станут в большей или меньшей степени воздействовать издержки производства рабочей силы и сырья, необходимые для изготовления данного товара. Разумеется, эти три вида периодов постепенно перерастают друг в друга мельчайшими отрезками. Мы начнем с первого периода и в следующей главе рассмотрим те временные состояния равновесия предложения и спроса, при которых "предложение", по существу, означает лишь имеющийся в настоящий момент на рынке наличный запас товаров для продажи, вследствие чего на него не могут оказать непосредственное влияние издержки производства.

Глава вторая. Временное равновесие спроса и предложения

§ 1. Простейший случай баланса, или равновесия, между желанием и усилием мы наблюдаем, когда человек удовлетворяет одно из своих желаний собственным непосредственным трудом. Когда мальчик собирает черную смородину, чтобы самому ее съесть, сам труд по ее сбору является, вероятно, на время приятным, и еще в течение некоторого отрезка времени удовольствие от этой еды более чем достаточно для вознаграждения работы по собиранию ягоды. Но после того, как он съел ее довольно много, желание продолжать ее есть уменьшается, а сама работа по собиранию начинает вызывать скуку, которая фактически может отражать ощущение не усталости, а однообразия. Равновесие достигается тогда, когда наконец его тяга к играм и нежелание продолжать собирать ягоды уравновешивают его желание есть. Удовлетворение, которое он может получить от собирания ягоды, достигло своего максимума, ибо вплоть до этого момента каждое новое усилие по сбору ягоды увеличивало, а не уменьшало удовольствие от указанного процесса, после же этого момента всякие дальнейшие усилия по ее собиранию уже сокращают, а не увеличивают такое удовольствие. [См. кн. IV, гл. I, § 2, и Замечание XII в Математическом приложении.]

В случайной торговой сделке, которую одно лицо совершает с другим лицом, например когда житель лесной глуши обменивает каноэ на ружье, редко встречается то, что можно было бы, строго говоря, назвать равновесием предложения и спроса; здесь, вероятно, имеется предельное удовлетворение с обеих сторон, поскольку, очевидно, один готов был бы отдать за каноэ что-либо еще, кроме ружья, если бы не мог без этого заполучить каноэ, а другой в случае необходимости также отдал бы за ружье еще что-нибудь, кроме каноэ.

Конечно, возможно достижение полного равновесия и при системе натурального товарообмена, но бартер, хотя исторически и предшествует системе купли-продажи, в некоторых отношениях более сложен, а простейшие случаи подлинного равновесия стоимостей встречаются на рынках уже на более высокой ступени цивилизации.

Мы можем оставить в стороне как не имеющую практического значения категорию торговых сделок, служившую предметом широкого обсуждения. К ней относятся купля и продажа картин старых мастеров, редких монет и других предметов, вовсе не поддающихся "делению на сорта". Цена, по какой каждая такая вещь может быть продана, во многом зависит от того, окажутся ли на месте и в момент ее продажи какие-либо богатые лица, которым она понравится. Если таких покупателей при этом не окажется, данную вещь, вероятно, приобретут торговцы, рассчитывающие перепродать ее с прибылью; разница в ценах, по которым одна и та же картина продается на каждом последующем аукционе, была бы еще большей, если бы не сдерживающее влияние покупателей-знатоков .

§ 2. Перейдем поэтому к торговым сделкам, повседневно встречающимся в современной жизни; возьмем в качестве иллюстрации зерновой рынок в расположенном в сельском районе городке и предположим для простоты, что все зерно на этом рынке одинакового качества. Количество, предлагаемое каждым фермером или другим продавцом к продаже по любой цене, обусловлено его собственной потребностью в наличных деньгах и его оценкой настоящей и будущей конъюнктуры на рынке, с которым он связан. Существуют цены, на которые ни один продавец не согласится, и цены, по которым никто из них не откажется продавать. Имеются другие, промежуточные цены, на которые многие или все продавцы согласятся при продаже больших или малых количеств зерна. Каждый пытается угадать конъюнктуру рынка и поступать соответственно. Допустим, что фактически на рынке имеется не более 600 квартеров зерна, владельцы которого готовы взять за него цену 35 шилл. за квартер, но что владельцы еще одной сотни квартеров соблазнились бы ценой 36 шилл., а владельцы еще 300 квартеров — ценой 37 шилл. Предположим также, что цена 37 шилл. привлечет покупателей только на 600 квартеров, тогда как еще 100 квартеров может быть продано лишь по цене 36 шилл., а еще 200 квартеров — по цене 35 шилл. Все это можно выразить в таблице следующим образом:

По цене	Владельцы зерна готовы продать	Покупатели готовы купить
37 шилл.	1000 квартеров	600 квартеров
36 шилл.	700 -"-	700 -"-
35 шилл.	600 -"-	900 -"-

Разумеется, те, кто действительно готов лучше согласиться на 36 шилл., чем покинуть рынок, не продав зерно, сразу не покажут, что согласны на эту цену. Равным образом и покупатели будут жаться и делать вид, что они менее, чем в действительности, стремятся купить зерно. В результате цена может, подобно маятнику, колебаться туда и сюда по мере того, как то продавцы, то покупатели будут брать верх, "рядясь и торгуясь" на рынке. Исключая те случаи, когда силы неравны или, например, когда одна сторона простовата или не сумела оценить силу сопротивления другой стороны, цена всегда имеет тенденцию не отклоняться резко от 36 шилл., и можно почти вполне быть уверенным, что к концу рыночного дня она окажется весьма близка к 36 шилл. Дело в том, что, когда, по мнению продавца, покупатели действительно смогут купить все требующееся им количество по цене 36 шилл., он не захочет допустить, чтобы от него ускользнуло чье-либо предложение купить по цене, значительно превышающей указанную выше.

Покупатели в свою очередь строят такие же расчеты, и, если в какой-то момент цена существенно превысит 36 шилл., они станут доказывать, что предложение намного больше Спроса по этой цене; поэтому даже те из них, кто скорее уплатил бы эту цену, чем ушел с рынка без покупки, выжидают, а выжидая, способствуют колебанию цены вниз. С другой стороны, когда цена намного ниже 36 шилл., даже те продавцы, которые лучше согласились бы на эту цену, чем покинули рынок с непроданным зерном, начинают доказывать, что по такой цене спрос превышает предложение, и также выжидают, а тем самым способствуют колебанию цены вверх.

Таким образом, имеются некоторые основания назвать цену 36 шилл. подлинно равновесной ценой, поскольку, если бы ее установили с самого начала и придерживались до конца, она бы точно уравняла спрос и предложение (т.е. количество, которое покупатели готовы купить по этой цене, точно равнялось бы количеству, которое продавцы согласны продать по этой цене) и поскольку каждый торговец, обладающий глубоким знанием конъюнктуры рынка, рассчитывает на установление именно такой цены. Когда такой торговец замечает, что цена значительно отклоняется от уровня 36 шилл., он ожидает скорого изменения и этим своим предвидением способствует скорейшему наступлению такого изменения.

Для нашей аргументации, разумеется, вовсе не обязательно, чтобы все торговцы обладали доскональным знанием складывающихся на рынке условий. Может случиться, что многие покупатели недооценивают готовность продавцов продать свой товар, а в результате в течение какого-то времени цена оказывается на самом высшем уровне, по которому можно найти покупателя; таким образом, 500 квартеров может быть продано еще до того, как цена упадет ниже 37 шилл. Но затем цена должна начать снижаться, и следствием этого явится то, что будет продано еще 200 квартеров, а цена к закрытию рынка установится примерно на уровне 36 шилл. Дело в том, что, когда объем продажи достигнет 700 квартеров, ни один продавец не захочет отдать зерно иначе как по цене выше 36 шилл. Точно так же, когда продавцы недооценивают готовность покупателей - платить высокую цену, некоторые из них могут начинать продавать по самой низкой приемлемой для них цене, чтобы не остаться с нераспроданным зерном, и в этом случае большое количество зерна может оказаться проданным по цене 35 шилл., однако к закрытию рынка цена, вероятно, составит 36 шилл., а общий объем продаж достигнет 700 квартеров. [В этой иллюстрации показана простая форма влияния, которое мнение экспертов оказывает на действия торговцев, а следовательно, и на рыночную цену; в дальнейшем мы уделим значительное внимание более сложным проявлениям этого влияния.]

§ 3. В приведенном примере заключено скрытое допущение, которое находится в соответствии с реальными условиями, действующими на большинстве рынков, но его следует четко определить, с тем чтобы воспрепятствовать его распространению на те случаи, где оно не оправданно. Мы молчаливо подразумевали, что на сумму, которую покупатели готовы уплатить, а продавцы готовы получить за 700 квартеров, не окажет влияния то обстоятельство, что первые сделки были заключены по высокой или низкой цене. Мы сделали скидку на сокращение у покупателей потребности в зерне (его предельной полезности для них) по мере увеличения объема закупок. Но мы не приняли в расчет сколько-нибудь значительного изменения в их нежелании расставаться с деньгами (предельной полезности последних); мы предположили, что это нежелание окажется практически одинаковым независимо от того, производились ли первоначальные платежи по высокой или низкой цене.

Указанное допущение справедливо в отношении большинства рыночных сделок, которые нас здесь практически интересуют. Когда некто покупает что-нибудь для собственного потребления, он обычно расходует на это лишь малую долю всех своих средств, но, когда он покупает тот же предмет для торговли, он ставит своей целью перепродать его, а поэтому потенциальный объем его средств не уменьшается. В обоих случаях нет заметного различия в его готовности расстаться со своими деньгами. Конечно, могут встретиться люди, относительно которых такое суждение неверно, но, вне всякого сомнения, существуют отдельные торговцы, имеющие в своем распоряжении крупные суммы денег, и их влияние укрепляет рынок. [Например, иногда покупатель не располагает достаточными наличными деньгами и вынужден отказываться от весьма выгодных сделок, уступая дорогу другим покупателям; поскольку его собственные средства исчерпаны, он, вероятно, не может получить ссуду иначе как на условиях, лишающих его прибыли, которую на первый взгляд сулит предложенная сделка. Однако, если эта сделка действительно выгодна, кто-нибудь другой, не столь стесненный в средствах, почти наверняка ее заключит.

Далее, вполне возможно, что некоторые из тех, кого считали согласным продать зерно по цене 36 шилл., были готовы на это лишь в силу их настоятельной нужды в известной сумме наличных денег; если им удается продать зерно по более высокой цене, может иметь место ощутимое сокращение предельной полезности наличных денег для них, а поэтому они могут отказаться продать все зерно по цене 36 шилл. за квартер, хотя они продали бы его именно по этой цене, если бы она действовала с открытия и до закрытия рынка. В этом случае продавцы в результате получения преимущества в сделках .при открытии рынка способны удержать до его закрытия цену на уровне выше собственно равновесной цены. Цена при закрытии рынка окажется именно равновесной ценой, и, хотя ее нельзя считать собственно равновесной ценой, весьма маловероятно, что она резко отклонится от нее.

Напротив, если рынок открылся при невыгодных для продавцов условиях и они какую-то часть зерна продали очень дешево, вследствие чего у них возник большой недостаток наличных денег, конечная полезность денег для них может оставаться столь высокой, что они станут продолжать продажи по цене значительно ниже 36 шилл., пока покупатели не закупят все, что они пожелают приобрести. Следовательно, рынок закроется, не достигнув действительно равновесной цены, но очень близко подойдя к ней.]