Законодательные акты как формально-юридические источники права

В отличие от содержательных источников формально-юридическим источникам гражданского и арбитражного процессуального права в процессуальной литературе уделяется довольно много внимания. Однако при этом по значительному числу вопросов не выработано единой позиции.

Так, все авторы к числу источников соответствующих отраслей права относят прежде всего законодательство, т.е. нормативные правовые акты, изданные от имени государства. При этом отмечается, что законы и иные нормативные правовые акты субъектов Российской Федерации не могут выступать в роли источников гражданского и арбитражного процессуального права, поскольку в соответствии со ст. 71 (п. "о"), 72 и 73 Конституции РФ гражданско-процессуальное и арбитражно-процессуальное законодательство находится в исключительном ведении Российской Федерации. Однако уже при интерпретации положений ст. 1 ГПК и ст. 3 АПК, согласно которым порядок судопроизводства по гражданским делам в судах общей юрисдикции и арбитражных судах определяется Конституцией РФ, федеральными конституционными законами, соответствующими процессуальными кодексами и принимаемыми в соответствии с ними другими федеральными законами, возникают разногласия.

В приведенных нормах ничего не говорится о федеральных нормативных правовых актах ниже уровня федерального закона, что порождает в литературе споры о возможности регулирования гражданских и арбитражных процессуальных отношений подзаконными нормативными актами. При этом отдельные авторы при анализе формально-юридических источников процессуального права о них просто умалчивают*(257), другие утверждают, что Президент РФ, Правительство РФ, федеральные министерства и ведомства не вправе принимать нормативные правовые акты, регулирующие судопроизводство по гражданским делам*(258), третьи придерживаются позиции, согласно которой перечень законодательства о судопроизводстве в ст. 1 ГПК и ст. 3 АПК не является исчерпывающим и подзаконные нормативные акты федерального уровня в ограниченном количестве, но все же должны включаться в систему источников гражданского и арбитражного процессуального права*(259).

Иногда вывод о недопустимости регулирования отношений в сфере гражданского судопроизводства подзаконными нормативными актами, в том числе и федерального уровня, аргументируется дополнительно ссылкой на п. "о" ст. 71 Конституции РФ, относящей гражданское и арбитражное процессуальное законодательство к ведению Российской Федерации*(260). Очевидно, при этом имеется в виду взаимосвязь приведенной конституционной нормы с ч. 1 ст. 76 Конституции РФ, согласно которой по предметам ведения Российской Федерации принимаются федеральные конституционные законы и федеральные законы без указания на возможность принятия по ним также и подзаконных нормативных актов. Однако отсутствие такого указания вовсе не означает, что Президент РФ, Правительство РФ, федеральные министерства и ведомства не вправе при осуществлении своих полномочий в сфере компетенции Российской Федерации издавать нормативные правовые акты. Как неоднократно указывал Конституционный Суд РФ в своих решениях, само по себе отнесение того или иного вопроса к ведению Российской Федерации не означает невозможность его регулирования иными, помимо закона, нормативными актами, кроме случаев, когда сама Конституция РФ исключает это, требуя для решения конкретного вопроса принятия именно федерального конституционного либо федерального закона*(261). Данная правовая позиция Конституционного Суда РФ имеет общее значение и распространяется также на порядок судопроизводства по гражданским делам.

Соответственно само по себе отсутствие в ст. 1 ГПК и ст. 3 АПК указания на подзаконные нормативные акты также не исключает возможность их издания федеральными органами государственной власти по отдельным вопросам, относящимся к порядку осуществления гражданского судопроизводства, если только Конституция РФ не требует для решения конкретного вопроса принятия нормативного правового акта в форме федерального закона. Например, права и свободы человека в сфере процессуальных отношений могут быть ограничены в конституционно значимых целях только федеральным законом (ч. 3 ст. 55 Конституции РФ).

Разумеется, правила осуществления правосудия должны устанавливаться прежде всего соответствующими процессуальными кодексами и другими федеральными законами. Тем не менее из системы формально-юридических источников гражданского и арбитражного процессуального права нельзя совсем исключать иные федеральные нормативные правовые акты, принятие которых может потребоваться иногда для регулирования отдельных процессуальных отношений в целях конкретизации положений закона. Неслучайно федеральный законодатель регулирование отдельных процессуальных отношений, возникающих между судом и другими субъектами судопроизводства по гражданским делам, в некоторых случаях прямо относит к ведению Правительства РФ, как это сделано, например, в ч. 4 ст. 398 ГПК. Федеральный закон в данном случае устанавливает лишь общее правило о возможности введения ограничений процессуальных прав в отношении иностранных лиц тех государств, в судах которых допускаются такие ограничения процессуальных прав российских граждан и организаций, наделяя соответствующей компетенцией Правительство РФ.

Выступая в роли источников процессуального права, подзаконные нормативные акты всегда действуют в тесной взаимосвязи с федеральным законом, составляя с ним единый нормативный комплекс, регулирующий отдельные процессуальные отношения, возникающие между судом и другими субъектами судопроизводства. Однако это не лишает их значения самостоятельных формально-юридических источников гражданского и арбитражного процессуального права, поскольку содержащиеся в них правила часто обеспечивают необходимую полноту правового регулирования, облегчая реализацию положений федерального закона.

Нормативные правовые акты как источники гражданского и арбитражного процессуального права находятся в иерархической взаимосвязи. Высшую юридическую силу среди них имеет Конституция РФ, которой не должны противоречить все принимаемые в Российской Федерации законы и иные правовые акты. Затем по степени убывания юридической силы и соподчиненности идут федеральные конституционные законы, федеральные законы (кодифицированные, каковыми являются ГПК и АПК, и некодифицированные, например Федеральный закон "О мировых судьях в Российской Федерации"), указы Президента РФ, постановления Правительства РФ, нормативные правовые акты иных федеральных органов государственной власти.

В теории и практике не вызывает споров отнесение к источникам гражданского и арбитражного процессуального права международных договоров, которые при установлении правил судопроизводства по гражданским делам согласно ч. 2 ст. 1 ГПК и ч. 3 ст. 3 АПК имеют приоритет по отношению к нормам внутреннего права. Поскольку международный договор есть разновидность договорного правотворчества, осуществляемого по соглашению двух или более сторон, в литературе по аналогии с ним предприняты попытки рассмотрения в качестве источника процессуального права иного рода соглашений - федеративных договоров, договоров о передаче спора на разрешение третейского суда, соглашений об изменении территориальной подсудности по конкретному спору*(262). Однако такой подход вряд ли можно признать правильным.

Прежде всего обращает на себя внимание объединение в одну группу различных по своей природе договоров. Если федеративные договоры, на основании которых в соответствии с ч. 3 ст. 11 Конституции РФ осуществляется разграничение предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и ее субъектов, действительно относятся к разновидности нормативных договоров, то соглашения сторон о передаче спора на разрешение третейского суда и об изменении подсудности таковыми не являются. Они не устанавливают правила общего характера, рассчитанного на многократное применение, а распространяют свое действие лишь на участников конкретных процессуальных правоотношений, права и обязанности которых определяются договором в соответствии с требованиями ГПК, АПК и Федерального закона "О третейских судах в Российской Федерации". Соответственно источником гражданского и арбитражного процессуального права являются не эти индивидуальные правоприменительные договоры, подлежащие санкционированию судом посредством принятия правоприменительного акта, а нормы федерального законодательства, устанавливающие порядок совершения таких процессуальных действий.

Несмотря на нормативный характер федеративного договора, он также вряд ли может рассматриваться в качестве самостоятельного формально-юридического источника процессуального права. В нем разграничение полномочий между органами государственной власти Федерации и ее субъектов устанавливается иначе, чем это установлено федеральными и региональными законами, но после подписания договора Президентом РФ и высшим должностным лицом субъекта Российской Федерации он сам утверждается федеральным законом. Кроме того, федеративный договор не может предусматривать передачу полномочий в сфере регулирования гражданских и арбитражных процессуальных отношений субъекту Российской Федерации, поскольку в силу прямого указания Конституции РФ (п. "о" ст. 71) это предмет исключительного ведения самой Российской Федерации. Не может он определять и какой либо особый порядок правосудия по гражданским делам на территории того или иного региона, отличающийся от общих правил судопроизводства. Это вступало бы в очевидное противоречие с конституционным принципом равенства всех перед законом и судом, реализация которого не может быть обусловлена местом проживания или нахождения какого-либо субъекта на территории страны (ч. 1 ст. 19 Конституции РФ).