Эра топливных элементов
Принцип работы топливного элемента на первый взгляд схож со схемой работы обычного гальванического элемента (батарейки), преобразующего энергию химических реакций, протекающих на поверхности электродов, погруженных в электролит (жидкое или твердое вещество, в котором в достаточной концентрации присутствуют ионы), в электрическую. В топливном элементе тоже происходит преобразование энергии химических реакций на электродах в электрическую, но реагентами («топливом») здесь служат газы, например водород и кислород.
«Что, собственно, так всех привлекает в топливных элементах? — объясняет Михаил Предтеченский. — Во-первых, высокий коэффициент преобразования химической энергии в электрическую (в определенных схемах он достигает 60% и более). Во-вторых, совершенно уникальный коэффициент использования топлива. Ну и, наконец, топливные элементы экологически чистые, то есть почти не выбрасывают вредных веществ. Более того, в системах, которые работают на водороде и кислороде, на выходе мы имеем воду, пригодную для питья. Кстати, последний момент вкупе с малым весом топливных элементов сыграл немалую роль в принятии решения об использовании в энергосистемах многоразовых космических аппаратов (американских Shuttle, нашем "Буране")».
Некоторые специалисты считают, что электрогенераторы на топливных элементах станут основой будущей мировой энергетики. В эту сферу научных исследований вкладываются большие деньги, создаются специальные демонстрационные станции большой мощности (в США функционируют станции мощностью до 10 мегаватт), работающие пока в чистый убыток. Но правительства западных государств с готовностью идут на финансирование львиной доли этих затрат, более того, коммерческим организациям и НИИ, занятым в этих разработках, предоставляются значительные налоговые льготы.
В России, как это ни прискорбно, данное направление до недавнего времени практически не развивалось. Стимулом для начала работы над новой темой для МНЦ стала внезапно возникшая идея нового подхода в конструировании топливных элементов. Михаил Предтеченский: «Мне представляется достаточно очевидным, что просто взять и практически с нуля догнать далеко продвинувшихся в этой сфере американцев или японцев — задача для России нереальная. Но, как это зачастую делается "по-русски", наш расчет основывается на том, что мы сможем их обогнать не догоняя, а совершив качественный скачок за счет использования оригинальных "идеологических" схем. И тот совершенно новый принцип построения работы топливного элемента, который мы придумали вместе с академиком Накоряковым, позволяет нам надеяться на серьезный прорыв».
По большому счету, времени на раскачку у ученых новосибирского МНЦ остается не так уж много. Основная проблема, препятствующая сейчас широкой коммерциализации производства топливных элементов, пока заключается в их относительно высокой стоимости: сейчас она не опускается ниже трех тысяч долларов за каждый киловатт мощности. Для того чтобы генераторы на топливных элементах смогли составить реальную конкуренцию традиционным электрогенераторам, применяемым в стационарной энергетике, стоимость генерируемой ими электроэнергии не должна превышать тысячи долларов за киловатт. Но только за последние три-четыре года разрыв в себестоимости сократился более чем в два раза, и если тенденция сохранится (вероятность подобного сценария оценивается специалистами довольно высоко), то уже примерно лет через пять следует ожидать начала больших перемен в мировой энергетике.
Нетипичный капиталист
Может показаться, что у новосибирских теплофизиков не так уж велики шансы застолбить себе место на зарождающемся рынке: вся работа по топливным элементам в МНЦ до недавних пор осуществлялась исключительно за счет собственного бюджета, ресурсы которого не идут ни в какое сравнение с финансовыми возможностями западных фирм. Но в конце прошлого года у ученых появилась надежда, что их изыскания получат дополнительный денежный импульс, — в октябре в Новосибирске был зарегистрирован Институт перспективных исследований (ИПИ), директором которого стал академик Накоряков, а одним из учредителей — известный предприниматель Лев Черной. Кадровый костяк ИПИ составили специалисты МНЦ.
Что заставило недавнего собственника российских алюминиевых предприятий обратить свое внимание на новосибирский научный центр, вроде бы не имеющий к его бизнесу прямого отношения? Созданию нового научного подразделения поспособствовал новосибирский бизнесмен Игорь Кузнецов, руководитель группы компаний «Фактор», давно участвующей в различных проектах совместно со структурами Льва Черного. По специальности Кузнецов — физик, ученик Накорякова и даже готовит под его руководством докторскую диссертацию. Где-то около года назад он познакомил олигарха и академика друг с другом. Общий язык Черной и Накоряков нашли быстро. Будучи в свое время зампредом Сибирского отделения РАН, академик Накоряков отвечал там за внедрение научных разработок на предприятиях Сибири и по долгу службы был прекрасно осведомлен о проблемах реального сектора, в том числе алюминиевой отрасли. Лев Черной попросил его подключиться к решению ряда конкретных проблем КрАЗа и Ачинского глиноземного комбината — в области экологии, энергосбережения и внедрения новых прогрессивных технологий.
Когда сотрудничество окрепло, появилась совместная идея создать под патронажем Льва Черного и руководством академика Накорякова Институт перспективных исследований.
Новому научному учреждению предстоит решать весьма широкий спектр «приземленных» задач, например, внедрять собственные разработки на предприятиях алюминиевой, угольной и горнорудной индустрии (прежде всего энергосберегающие технологии). Но помимо этих прикладных направлений немалые надежды инвесторы связывают с фундаментальными исследованиями новосибирских теплофизиков, среди которых, конечно, особый интерес вызывает работа по созданию топливных элементов. «Те бизнесмены из реального сектора, которые первыми получат доступ к ноу-хау в этой области, смогут вырваться вперед на многие десятилетия, оставив далеко позади менее прозорливых конкурентов, вкладывающих деньги только в переработку сырья и прочие подобные проекты», — считает физик и предприниматель Игорь Кузнецов. Весьма показательно, что после того, как Лев Черной продал свои алюминиевые активы, финансировать ИПИ он не прекратил и, похоже, всерьез рассчитывает на весомую отдачу от этого не типичного пока для отечественных капиталистов вложения денег.
Вопросы
1. Какие причины послужили основой для придания Международному научному центру (МНЦ) статуса автономной некоммерческой организации (АНО)?
2. Каковы преимущества и недостатки АНО?
3. Дает ли этот статус преимущества в глазах групп влияния?
4. Какие типы стратегий предпочтительны для развития МНЦ?
КАРЬЕРА ЗАВОДА
.История ОАО «Промтрактор» способна поразить воображение как специалистов, так и простых наблюдателей. Первые наверняка внесут ее в академические анналы как редкий опыт перестройки предприятия за счет скудных собственных ресурсов в условиях колоссального спада производства. Оказывается, можно сделать менеджеров инициативными и иметь полный контроль над ними, можно раздробить машиностроительный гигант на десятки мелких фирм и в то же время сохранить производство основного продукта, да еще финансировать НИОКР. А неспециалисту будет удивительно, что, несмотря на все усилия, история может окончиться ничем. Но это правда, потому что дело происходит с такой отраслью, где одних внутренних реформ мало для реального подъема предприятия.
Промышленный монстр
Как и любой российский директор, Игорь Миронов, управляющий «Промтрактора», хоть во сне перечислит причины, объективно мешающие развитию его предприятия. Правда, в отличие от иных своих коллег он имеет на то веские основания. Сам факт существования гигантского завода тяжелых карьерных тракторов на просторах Поволжья — вдали и от глубоких карьеров, и от тех, кто поставляет сюда сырье и материалы, — не самый ординарный случай даже для плановой экономики (по рассказам старожилов). В начале 70-х годов руководство Чувашии обратилось в ЦК партии с просьбой решить демографическую проблему в Чебоксарах, где ощущалась нехватка мужского населения.
Москва тогда вынашивала планы поворота рек — они-то и подтолкнули к строительству завода (что уж здесь говорить о рыночной системе хозяйствования!).
В начале 90-х у «Промтрактора», как у всех, начались неприятности: был практически потерян рынок сбыта в странах СНГ и СЭВ, неуклонно сокращался внутренний рынок из-за ухудшения ситуации в рудодобывающих отраслях, угольной промышленности. Кроме того, завод подсадило родное правительство, взяв в 1992 г. связанный кредиту правительства США на 200 млн. долл. На эти деньги для «Газпрома» была закуплена техника аналогичного класса у фирмы «Катерпиллер». Таким образом, потребность в отечественных промышленных тракторах была сильно подорвана. Учитывая, что «Промтрактор» был монопродуктовым предприятием, причем более 70% производства составляли две устаревшие модели со слабыми рыночными характеристиками и завышенными ценами, понятно, почему производство упало на порядок — с 2166 штук в 1990 г. до 215 штук в 1995-м.
К 1996 г. кредиторская задолженность составляла более 213,3 млрд. рублей. Оборотных средств не хватало даже для такого мизерного объема выпуска. Задолженность по заработной плате достигла шести месяцев, хотя число работников предприятия сократилось с 25 тыс. до 16 тыс. человек. «Затраты не снижались, новых бизнесов почти не было. В руководстве были чистые производственники, не было никакой стратегии, решали частные вопросы. Начался мощный трудовой конфликт, подогретый деятельностью коммунистов в период выборов. Завод практически стоял четыре месяца. После этого было введено арбитражное управление, и Игорь Юрьевич Миронов занял пост внешнего управляющего», — вспоминает начало 1996 г. Валерий Ярмолович, директор по стратегическому планированию.