Г л а в а ii. богатство

Всякое богатство состоит из вещей, которые мы желаем иметь, т.е. из вещей, которые прямо или косвенно удовлетво­ряют потребности человека; но не все такие вещи считаются богатством. Привязанности друзей, например, составляют важ­ный элемент благополучия, однако их не рассматривают в ка­честве богатства, разве только в виде поэтического образа. На­чнем, следовательно, с классификации вещей, которые мы же-

лаем иметь, а затем выясним, какие из них надлежит считать элементами богатства.

За отсутствием какого-либо краткого общеупотребительного термина, охватывающего все желаемые нами вещи или вещи, удовлетворяющие человеческие потребности, мы можем исполь­зовать для этой цели термин “блага”.

Желаемые нами вещи, или блага, подразделяются на мате­риальные, или личные, и нематериальные. Материальные блага состоят из полезных материальных вещей и из всех прав на владение, использование материальных вещей, или на из­влечение из них выгоды, или на получение от них выгоды в будущем. Так, они включают естественные дары природы, землю и воду, воздух и климат; продукты сельского хозяйства, добывающей промышленности, рыболовства и обрабатывающей промышленности; здания, машины и инструменты; закладные и другие долговые обязательства; паи в государственных и част­ных компаниях, все виды монополий, патентные права, автор­ские права; права прохода и проезда и другие права пользова­ния. Наконец, возможность путешествовать, доступ к красивым местам, в музеи и т.п. представляют собою воплощение мате­риальных удобств, внешних для человека, хотя способность оценить их является его внутренним и личным качеством.

Нематериальные блага человека распадаются на две груп­пы. К одной относятся его собственные качества и способности к действию и наслаждениям; таковы, например, деловые спо­собности, профессиональное мастерство или способность полу­чать удовольствие от чтения и музыки. Все эти блага заключа­ются в нем самом и называются внутренними. Во вторую груп­пу входят блага, называемые внешними, так как они охваты­вают отношения, благотворные одновременно и для него, и для других людей. Таковыми, например, были трудовые повиннос­ти и всякого рода домашние услуги, которых господствовавшие классы обычно требовали от своих крепостных и других под­властных людей. Но эти повинности отошли в прошлое, а глав­ные примеры подобных отношений, выгодных для обладателей таких благ, следует в наше время искать репутации и деловых связях торговцев и лиц свободных профессий.

Далее, блага могут быть передаваемыми и непередаваемыми. К последним надо отнести личные качества и способности че­ловека к действию и наслаждениям (т.е. его внутренние блага), а также ту часть его деловых связей, которая зависит от лич­ного доверия к нему и которая не может быть передана в виде

составного элемента его репутации; сюда же относятся и бла­гоприятные климатические условия, дневной свет, воздух, гражданские привилегии и права, возможность использования общественной собственности.

Даровыми являются те блага, которые никем не присвоены и доставляются природой без приложения усилий человека. Земли в своем первоначальном состоянии были просто даром природы. Но в странах с оседлым населением земля с точки зрения индивидуума не является даровым благом. Лес до сих пор являлся даровым в некоторых лесных районах Бразилии. Рыба в морях, как правило, даровая, но некоторые морские рыбные промыслы ревностно охраняются в целях исключитель­ного использования гражданами определенной страны и могут быть отнесены к разряду национальной собственности. Создан­ные человеком устричные садки ни в коем случае не являются даровыми, а природные устричные поля, если они никем не присвоены, в любом смысле даровые; если же они составляют частную собственность, то с точки зрения страны остаются даром природы. Однако, когда страна допускает, чтобы права на них перешли в руки частных лиц, они, с точки зрения ин­дивидуума, не являются даровыми; то же относится и к правам частных лиц на речные рыбные промыслы. Между тем пшени­ца, выросшая на даровой земле, и рыба, выловленная на даро­вых рыбных промыслах, не являются даровыми, так как для их получения приложен труд.

...Теперь мы можем перейти к вопросу о том, какие виды благ человека следует считать частью его богатства. Это вопрос, в отношении которого взгляды несколько расходятся, однако сопоставление всех доводов и мнений авторитетов дает полное основание склониться в пользу следующего ответа.

Когда пишут просто о богатстве человека, не внося в текст какое-либо разъяснительное положение, богатство следует рас­сматривать как наличие у него двух видов благ.

К первому виду относятся те материальные блага, которыми он владеет (в силу закона или обычая) на правах частной собст­венности, и которые поэтому могут быть передаваемы и обмени­ваемы. Напомним, что они включают не только такие владения, как земля, дома, мебель, машины и другие материальные пред­меты, которые могут составлять его личную частную собствен­ность, но также и акции государственных компаний, закладные и другие обязательства, по которым он может потребовать от других погашения их деньгами или товарами. С другой стороны,

его долги другим можно рассматривать как отрицательное богат­ство, и их нужно исключить из валовой суммы его владений, чтобы получить чистую сумму его подлинного богатства.

Услуги и иные блага, которые прекращают свое существо­вание в самый момент своего возникновения, разумеется, не являются частью накопленного богатства.

Ко второму виду относятся те нематериальные блага, кото­рые принадлежат человеку, являются для него внешними и прямо служат в качестве средств, позволяющих ему приобре­тать материальные блага. Сюда не входят все его собственные личные свойства и способности, даже те, которые дают ему воз­можность зарабатывать себе на жизнь, поскольку они образуют внутренние блага. Отсюда исключаются также его личные дру­жеские чувства, так как они не обладают непосредственно хо­зяйственной ценностью. Но в этот вид благ включаются его де­ловые и профессиональные связи, организация его предприятия и — там, где подобное существует, — его собственность на рабов, выполнение для него трудовой повинности и т.п.

Такое употребление термина богатство находится в полном соответствии с его употреблением в обыденной жизни; вместе с тем он охватывает те блага, и только те, которые, несомненно, относятся к предмету экономической науки, согласно определе­нию, данному в кн. I, и которые поэтому можно назвать эко­номическими благами. Принятый здесь термин включает все те — внешние для человека — блага, которые... принадлежат ему и не принадлежат в такой же степени его соседям, а сле­довательно, являются определенно его собственными и кото­рые... непосредственно могут быть измерены денежной мерой, — мерой, выражающей, с одной стороны, усилия и жер­твы, потребовавшиеся для того, чтобы они появились на свет, и, с другой стороны, потребности, удовлетворяемые ими.

...Для некоторых целей можно, разумеется, принять и более широкое толкование понятия богатство, но в этом случае сле­дует во избежание путаницы прибегнуть к помощи специаль­ного разъяснительного положения. Так, например, мастерство плотника столь же прямо служит средством, позволяющим ему удовлетворять материальные потребности других людей, а поэ­тому косвенно и своих собственных, как и используемые им инструменты; вероятно, было бы целесообразно иметь более ши­рокое понятие богатства, которое охватывало бы и это мастер­ство. Следуя по пути, указанному Адамом Смитом, а затем и большинством экономистов континентальной Европы, мы

можем определить личное богатство таким образом, чтобы оно включало все те силы, способности и навыки, которые непосредственно служат обеспечению производственной эффективности человека наряду с теми всякого рода деловыми связями и контактами, которые мы уже признали частью богатства в узком понимании этого термина. В свою очередь и профессио­нальные способности мы вправе рассматривать как экономичес­кие, основываясь на том, что они обычно поддаются какому-либо косвенному измерению.

Вопрос о том, стоит ли вообще рассматривать указанные спо­собности в качестве богатства, попросту сводится к вопросу о целесообразности, хотя о нем так много спорили, будто тут дело принципа.

Разумеется, если мы захотим при употреблении понятия “бо­гатство” как такового включить в него и профессиональные спо­собности человека, то это породит путаницу. “Богатство” просто должно означать лишь внешнее богатство. Но никакого вреда не будет, а некоторую пользу можно получить, если мы иногда употребим выражение “материальное и личное богатство”.

...Но нам все же приходится принимать в расчет те материальные блага, которые являются общими для соседей и которые поэтому не было бы нужды упоминать при сравнении богатства человека с богатством его соседей; правда, учитывать их может оказаться целесообразным лишь для некоторых целей, особенно при сопоставлении экономических условий удаленных друг от друга районов или эпох.

Эти блага охватывают выгоды, которые человек получает от проживания в определенном месте и в определенное время и от принадлежности к какому-либо государству или сообществу; к ним относятся гражданская и военная безопасность, право и возможность пользоваться государственной собственностью и коммунальными предприятиями, как, например, дорогами, газовым освещением и т.п., и права на судебную защиту или бесплатное образование. Горожанин и сельский житель, каждый в отдельности бесплатно пользуется такими преимуществами, какие другому вовсе недоступны или какие ему обошлись бы очень дорого. При прочих равных условиях один человек обладает большим реальным богатством в самом широком смысле, чем другой, если в районе проживания первого лучше климат, лучше дороги, лучшего качества вода, более здоровые санитарные условия, а также лучшие газеты, книги, организация развлечений, система образования. Жилище, пища и одежда в холодном

климате неудовлетворительные, в теплом могут оказаться в избытке, а, с другой стороны, то самое тепло, которое уменьшает физические потребности людей и делает их обеспеченными даже при наличии небольшого материального богатства, ослабляет ту их энергию, которая и производит богатство.

Многое из перечисленного представляет собой коллективные блага, т.е. блага, которые не находятся в частной собственности. А это приводит нас к необходимости взглянуть на богатство с точки зрения общественной в отличие от индивидуальной.

....Рассмотрим теперь элементы богатства страны, которые обычно игнорируют, когда оценивают составляющие ее богатства отдельных лиц. Самыми очевидными формами такого богатства являются все виды государственной материальной сoбственности, такие, как дороги и каналы, здания и парки, пред приятия газоснабжения и водопроводные сооружения, хотя, к сожалению, многие из них были созданы не на основе государственных сбережений, а с помощью государственных займов, и здесь перед нами громадное “отрицательное” богатство, заключенное в большой задолженности таких предприятий.

Однако Темза обеспечила гораздо больший прирост богатства Англии, чем все каналы и даже, быть может, чем все железные дороги страны. И хотя Темза представляет собою безвозмездный дар природы (если не считать издержки на совершенствовании условий судоходства по ней), тогда как канал является произведением рук человека, мы все же можем для многих целей нашего исследования считать Темзу частью богатства Англии.

Немецкие экономисты часто делают упор на нематериальные элементы национального богатства; и это правильно при рассмотрении некоторых проблем, относящихся к национальному богатству, но, однако же, не всех. Научное знание, где бы оно ни было получено, вскоре становится собственностью всего цивилизованного мира, и его следует считать космополитическим, а не исключительно национальным богатством. То же справедливо и в отношении технических изобретений и многих других усовершенствований техники производства; верно это также и в отношении музыки. Однако те виды литературы, которые перевод обедняет, можно в известном смысле рассматривать как богатство тех народов, на языке которых они написаны. В свою очередь и организацию свободного, строго упорядоченного государства также надлежит для некоторых целей считать важным элементом национального богатства.

Но национальное богатство включаеткак индивидуальную,

так и коллективную собственность жителей страны. Оценивая совокупный объем их индивидуального богатства, мы вынуждены вычесть все долги и иные обязательства одних жителей данной страны другим. Например, поскольку британские государственные облигации и облигации какой-либо английской (железной дороги находятся во владении внутри страны, можно попросту считать саму железную дорогу частью национального богатства, вовсе не принимая в расчет государственные облигации и облигации железной дороги. Но следует вычесть из общей суммы те облигации, которые выпущены британским правительством или частными британскими гражданами и находятся в руках иностранцев, и присовокупить к ней иностранные облигации во владении англичан.

Космополитическое богатство отличается от национального в большой мере, так же как последнее от индивидуального. При его исчислении задолженность жителей одной страны жителям другой практически можно исключить у обеих сторон. К тому же, равно как реки являются важным элементом национального богатства, так и океан представляет собой одну из самых больших ценностей мира. Понятие космополитического богатства — это не что иное, как понятие национального богатства, распространенное на всю площадь земного шара.

Индивидуальные и национальные права на богатство основываются на гражданском и международном праве или по крайней мере на обычае, принявшем силу закона. Исчерпываю­ще исследование экономических условий любой эпохи и любого района требует поэтому изучения права и обычаев; экономическая наука многим обязана тем, кто работает в этой области. Но границы экономической науки и так уже достаточно широки, а исторические и юридические основы концепций собственности — это обширные темы, которым лучше всего посвящать самостоятельные труды.

...Понятие “стоимость” ...тесно связано с понятием “богатства”, и здесь о нем мало что можно сказать. “Слово стоимость, — пишет Адам Смит, — имеет два различных значения, иногда оно отражает полезность какого-либо определенного предмета, а иногда способность покупать другие блага, создаваемую обладанием указанным предметом”. Опыт, однако, показал, что в первом значении употреблять это слово неправильно.

Стоимость, т.е. меновая стоимость какой-либо вещи, выраженная в определенном месте и в определенный момент в единицах другой вещи, представляет собой количество единиц последней вещи, которое можно там и тогда получить в обмен на

первую. Таким образом, понятие стоимости относительно и вы­ражает отношение между двумя вещами в конкретном месте и в конкретное время.

Цивилизованные страны применяют в качестве денег золото, или серебро, или же то и другое. Вместо того чтобы выражать стоимости свинца, олова, древесины, зерна и других вещей в единицах друг друга, мы выражаем их сначала в денежных еди­ницах и называем выраженную таким способом стоимость вещи ее ценой. Если нам известно, что тонна свинца обменивается в определенном месте и в определенный момент на 15 соверенов, а тонна олова — на 90 соверенов, мы говорим, что цена их там-то и тогда-то составляет соответственно 15 ф.ст. и 90 ф.ст., и при этом устанавливаем, что стоимость тонны олова, выраженная в единице свинца там-то и тогда-то, равняется шести тоннам.

Цена каждой вещи возрастает и снижается время от времени и от места к месту, а с каждым таким изменением покупатель­ная сила денег также изменяется соответственно повышению или снижению цены на данную вещь. Если покупательная сила денег возрастает в отношении некоторых вещей, но одновремен­но в равной мере снижается в отношении столь же важных вещей, их общая покупательная способность (или их способ­ность покупать вещи вообще) остается неизменной. В этом положении сокрыты известные трудности, которые мы рассмот­рим в дальнейшем. Здесь можно ограничиться его популярным смыслом, который достаточно очевиден, а поэтому везде в дан­ной работе мы можем пренебречь возможными изменениями общей покупательной силы денег. Таким образом, цена на какую-либо вещь будет здесь представлять ее меновую стои­мость относительно всех вещей вообще или, иными словами, представлять ее покупательную способность вообще.

Но поскольку изобретения намного увеличили власть чело­века над природой, подлинную стоимость денег лучше измерять для некоторых целей трудом, а не товарами. Эта трудность, од­нако, существенно не повлияет на ход наших рассуждений и данной работе, которая представляет собой лишь исследование “основ” экономической науки.