Развитие института отказа в возбуждении уголовного дела в российском праве

ГЛАВА 1. ОТКАЗ В ВОЗБУЖДЕНИИ УГОЛОВНОГО ДЕЛА И ЕГО ЗНАЧЕНИЕ В СФЕРЕ УГОЛОВНОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА

Развитие института отказа в возбуждении уголовного дела в российском праве

На протяжении всей истории становления и развития уголовного процесса в нормативных актах, регламентирующих судопроизводство, всегда предусматривались условия и обстоятельства, недопускающие уголовного преследования.

Так, в первом на Руси источнике уголовного судопроизводства - «Русской правде» содержалась следующая норма об отказе в возбуждении уголовного преследования. По делам о воровстве было сказано: «… кто, не будучи задерживаемым, сам приносит владельцу им похищенное …, не подвергается никакой ответственности». Имелись условия и обстоятельства, освобождающие от уголовного преследования в Соборном Уложении 1649 года, в Военных Артикулах Петра I, в Своде Законов 1832 года, Уголовных Уложениях 1845 года.

В Уставе уголовного судопроизводства 1864 года (далее - УСС) было записано, что если судебный следователь в сообщении полицейских или других присутственных мест или должностных лиц не найдет достаточных оснований к производству, то немедленно сообщает об этом прокурору или его товарищу (ст.399 УСС).

В соответствии со ст. 312 УСС прокурор и его товарищи не должны были требовать «начатия» следствия без достаточных к тому оснований. В сомнительных случаях они были обязаны собрать сведения посредством негласного полицейского разведывания.

По данному вопросу С.И. Викторский отмечает, что сообщение о преступлении, поступившее из полиции следователю, не обязывает судебного следователя непременно начать следствие, оно является лишь поводом к началу предварительного следствия (ст. 297 УСС). В случае если сообщение не содержит в себе достаточного основания, т.е. убедительности в наличии признаков преступления, следователь немедленно сообщает об этом прокурору, который, в свою очередь, ставит об этом в известность должностное лицо полиции. Последний не вправе требовать от следователя начать следствие, однако, он вправе собирать дополнительные сведения путем полицейского дознания (ст. 309, 312 УУС)[3].

Уставом уголовного судопроизводства Российской Империи впервые на законодательном уровне были предусмотрены процессуальные основание, освобождающие от судебного преследования. Так, ст. 16 УСС было предусмотрено, что судебное преследование в отношение обвиняемого не может быть возбуждении, а начатое подлежит прекращению в связи с:

– смертью обвиняемого;

– истечением давности;

– примирением обвиняемого с обиженным в указанных законом случаях;

– высочайшим указом или общим милостивым манифестом, дарующим прощение.

Статья 21 УУС говорила о том, что оправданный вошедшим в законную силу приговором надлежащего суда, не может быть вторично подвергнут следствию и суду по тому же самому преступлению, если даже открылись к его изобличению новые обстоятельства.

События 1917 года и образование советского государства внесли кардинальные изменения во все сферы государственной и общественной жизни. Был полностью разрушен государственный аппарат Российской Империи, в том числе суды и правоохранительные органы, упразднилось старое уголовно-процессуальное законодательство[4].

В соответствии с УПК РСФСР 1922 года и новой редакцией этого же закона 1923 года, а также Основами уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик 1924 года основаниями отказа в возбуждении уголовного преследования являлись:

– отсутствие состава преступления;

– смерть лица, совершившего преступление;

– истечение сроков давности, наличие обстоятельств, погашающих применения наказания;

– малозначительность преступления или не представляющая большой общественной опасности;

– акт амнистии.

В процессе становления и развития советского государства и совершенствования его карательного механизма нормы УПК РСФСР 1923 г., препятствующие возбуждению уголовного преследования, по существу остались неизменными.

В процессуальной литературе понятие «отказ в возбуждении уголовного дела» впервые было введено М.С. Строговичем[5]. До этого как в действовавшем на тот момент УПК РСФСР, так и в советской юридической литературе встречались разные названия данного действия (например, отказ в производстве расследования, отказ в дознании и т.д.).

Термин «отказ в возбуждении уголовного дела» был закреплен в УПК РСФСР 1960 года. Нормы, предусматривающие отказ в возбуждении уголовного дела, содержались в статьях 5 и 113 УПК РСФСР. Основания отказа по сравнению с УПК РСФСР 1923 года были незначительно расширены. Правом выносить решение об отказе в возбуждении уголовного дела, а равно возбуждать уголовные дела, помимо прокурора, следователя и органа дознания, наделялся также судья (суд).

В ныне действующем УПК РФ основания и процессуальный порядок отказа в возбуждении уголовного дела предусмотрены в ст. 24 и 148 УПК РФ.

Отказ – это несогласие. Если возбуждение уголовного дела означает положительное решение по делу, т.е. начало уголовного судопроизводства по поводу готовящегося или совершенного преступления, то отказ в возбуждении уголовного дела – это отрицательное решение[6].

Отказ в возбуждении уголовного дела в российском уголовном процессе – это одно из решений, завершающих процессуальную деятельность на стадии возбуждения уголовного дела.

Отказать в возбуждении уголовного дела означает признать, что предварительное расследование по поводу события, о котором сообщено уполномоченным государственным органам, не может быть начато в силу определенных условий и обстоятельств.

В.Н. Яшин и А.В. Победкин отмечают, что отказ в возбуждении уголовного дела является правовым основанием для прекращения всех уголовно-процессуальных отношений, возникших в стадии возбуждения уголовного дела[7]. Границы стадии возбуждения уголовного дела определяются, с одной стороны, моментом поступления заявления (сообщения) о преступлении, а с другой – моментом вынесения компетентным органом итогового решения (постановления) о возбуждении или об отказе в возбуждении уголовного дела.

По мнению Н.Н. Гапановича, отказ в возбуждении уголовного дела является процессуальным решением, который в установленной законом форме (постановления) дается мотивированный отрицательный ответ на вопрос о возбуждении уголовного дела[8].

Д.П. Письменный считает, что отказ в возбуждении уголовного дела является самостоятельным уголовно-процессуальным институтом, нормами которого регламентируются основания к отказу в возбуждении уголовного дела, порядок приема заявлений и сообщений о преступлениях, их разрешения, а также взаимоотношения и компетенция органов, уполномоченных отказывать в возбуждении уголовного дела[9]. По определению Д.П. Письменного, отказ в возбуждении уголовного дела представляет собой систему процессуальных решений уполномоченного государством органа и действий по принятию заявления или сообщения о преступлении, уяснению его сущности, производству в необходимых случаях проверки и в разрешении путем формулирования в постановлении (определении) отрицательного вывода о возможности возбуждения уголовного дела в связи с наличием обстоятельств, предусмотренных законом[10].

Представляется, трудно согласиться с утверждением, что отказ в возбуждении уголовного дела является самостоятельным институтом уголовного процесса России. В отечественном уголовно-процессуальном праве отказ в возбуждении уголовного дела – это часть института возбуждения уголовного дела, который представляет собой совокупность уголовно-процессуальных норм, регламентирующих общественные отношения при рассмотрении и разрешении сообщения о преступлении. Кроме того, отказ в возбуждении уголовного дела – это решение, вынесенное в форме постановления, завершающего рассмотрение сообщения о преступлении и выступающее юридическим фактом окончания уголовного процесса на первой его стадии[11].

Отказ в возбуждении уголовного дела – сложное процессуальное понятие. Оно употребляется в разных смысловых значениях, более широких или узких по содержанию. Сущность отказа в возбуждении головного дела может быть раскрыта лишь при условии рассмотрения этого явления в целом[12].

Как составная часть института возбуждения уголовного дела отказ в возбуждении уголовного дела регламентируется совокупностью соответствующих норм УПК РФ, которые на начальном этапе уголовно-процессуальной деятельности определяют основания, условия и порядок по его завершению.

Нормы, имеющие прямое отношение к наиболее принципиальным сторонам решения об отказе в возбуждении уголовного дела, содержатся в УПК РФ (ст. 24, 148). Применение указанных норм способствует дальнейшему укреплению конституционной законности, обеспечивает защиту прав и законных интересов граждан на начальной стадии российского уголовного процесса[13].

Как отдельный процессуальный акт в форме постановления, выносимого уполномоченными должностными лицами по конкретному заявлению или сообщению о преступлении в силу наличия оснований, предусмотренных УПК РФ, отказ в возбуждении уголовного дела, с одной стороны, препятствует возбуждению уголовного дела, а с другой – порождает право заинтересованных лиц на его обжалование.

В.Н. Григорьев, Г.А. Кузьмин, классифицируя процессуальные решения на досудебных стадиях уголовного процесса, отмечают, что по своему характеру отказ в возбуждении уголовного дела следует относить к числу так называемых основных и окончательных решений, которые заканчивают производство в пределах отдельной стадии и выражают сложившееся убеждение лица или лиц, вынесших это решение[14].

Таким образом, отказ в возбуждении уголовного дела – это итоговое решение государством дознавателя или следователя, принимаемое на стадии возбуждения уголовного дела при наличии оснований, препятствующих возбуждению уголовного дела, и порождающее право на его обжалование.

Постановление об отказ в возбуждении уголовного дела должно выноситься при наличии одного из оснований, указанных в законе. Отказ в возбуждении уголовного дела будет незаконным, если он не основан на нормах УПК РФ. Сам же процесс установления основания отказа в возбуждении уголовного дела различается в зависимости от характера обстоятельств, указанных в законе, а также от объема и качества первичных сведений о преступлении.

Вместе с тем, говоря о сущности отказа в возбуждении уголовного дела, прежде всего, необходимо отметить несостоятельность утверждения, что деятельность по отказу в возбуждении уголовного дела сводится к одному акту – вынесению соответствующего процессуального решения. Такое утверждение противоречит уголовно-процессуальному законодательству. Акт отказа в возбуждении уголовного дела – важный момент начального этапа уголовно-процессуальной деятельности. Он является действием, посредством которого уполномоченные на то должностные лица выражают свое решение по первичному материалу. Однако деятельность по отказу в возбуждении уголовного дела не исчерпывается этим актом. Она охватывает также ряд других действий и отношений, подготавливающих это решение и направленных на соблюдение его законности. Данная деятельность представляет собой систему действий, включающих в себя: получение информации о преступном факте и уяснение ее сущности; проверку наличия основания отказа в возбуждении уголовного дела; принятие решения, сформулированного в форме постановления; обеспечение права заинтересованных лиц на обжалование этого решения и проверку его законности и обоснованности[15].

Таким образом, обобщая вышесказанное, можно сделать следующий вывод: отказ в возбуждении уголовного дела представляет собой одно из процессуальных решений на стадии возбуждения уголовного дела уполномоченного государством органа дознания, дознавателя или следователя, выраженное в форме постановления, в котором сформулирован отрицательный вывод о возможности возбуждения уголовного дела в связи с наличием оснований, предусмотренных УПК РФ.

Решение об отказе в возбуждении уголовного дела характеризуется самостоятельностью задач, кругом участников правоотношений, процессуальными средствами, сроками, порядком обжалования. Это решение также носит окончательный характер и влечет соответствующие правовые последствия. Если решение о возбуждении уголовного дела предполагает, что в дальнейшем по уголовному делу будут осуществляться процессуальные действия по установлению всех обстоятельств совершенного преступления, то отказ в возбуждении уголовного дела исключает уголовное преследование и производство каких-либо процессуальных действий по материалам проверки сообщения о преступлении.

При принятии решения об отказе в возбуждении уголовного дела по сообщению и заявлению о преступлении, поступившему от лица и не нашедшему подтверждения в ходе проверки, уполномоченные органы и компетентные должностные лица должны рассмотреть вопрос о возможности возбуждении уголовного дела за заведомо ложный донос в отношении этого лица, если это им было сделано умышленно[16].

Информация об отказе в возбуждении уголовного дела по результатам проверки сообщения о преступлении, распространенного средством массовой информации, подлежит обязательному опубликованию. Это требование закона закладывает реабилитационные элементы на стадии возбуждения уголовного дела.

Постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, выне­сенное органом дознания, дознавателем или следователем, может быть обжаловано заявителем прокурору или в суд. По результатам рассмотрения жалобы прокурор выносит постановление о полном или частичном удовлетворении жалобы либо об отказе в ее удовлетворении и доводит это решение до сведения лица, подавшего жалобу.

Жалоба может быть подана также в суд заявителем, законным представителем или представителем непосредственно либо через дознавателя, следователя или прокурора (ч.1 ст. 125 УПК РФ).

Судья проверяет законность и обоснованность действий (без­действий) должностного лица в рамках проводимой им проверки сообщения о преступлении, а также самого решения в срок не позднее 5 суток со дня поступления жалобы.

В российском уголовном процессе правовая природа отказа в возбуждении уголовного дела освещена недостаточного полно. Так, справедливо указывалось на то, что одна из особенностей решения об отказе ввозбуждении уголовного дела состоит, прежде всего, в том, что оно завершает установление истины, в то время как возбуждение уголовного дела означает лишь начало ее отыскания[17].

Как любое правовое явление, отказ в возбуждении уголовного дела имеет отличительные особенности, присущие только ему. Поэтому целесообразно рассматривать такие признаки отказа в возбуждении уголовного дела, которые, во-первых, являются общими для любого процессуального решения на стадии возбуждения уголовного дела, а во-вторых, выступают в качестве его специфических черт, характеризующих только это явление, иными словами, составляют правовую природу рассматриваемого решения.

В процессе этой деятельности между органами дознания, следствия и прокуратуры, с одной стороны, и должностными лицами, гражданами, которые направили в эти органы сообщения и заявления, с другой – складываются определенные отношения. Поскольку эти отношения регулируются процессуальным законодательством, они являются уголовно-процессуальными правоотношениями.

Уголовно-процессуальные отношения возникают также и между органами дознания, предварительного следствия и прокурором при решении вопроса об отказе в возбуждении уголовного дела.

Представляется, что юридическим фактом, влекущим возникновение уголовно-процессуальных правоотношений, является поступление в компетентный государственный орган заявления или сообщения о преступлении.

Как уже указывалось, стадия возбуждения уголовного дела в первую очередь предназначена для того, чтобы с помощью процессуальных действий, указанных в ст. 140 УПК РФ, установить наличие повода и основания для возбуждения дела.

Вынесение постановления об отказе в возбуждении уголовного дела подводит итог тем действиям, которые предшествовали принятию решения.

В юридической литературе до настоящего времени вопрос о моменте прекращения уголовно-процессуальных правоотношений при отказе в возбуждении уголовного дела рассматривался мало.

Авторы полагают, что правоотношения, которые возникли в связи с юридическим фактом – поступлением в компетентные органы заявления или сообщения о преступлении, – прекращают существовать с момента получения копий постановления об отказе в возбуждении уголовного дела прокурором и заинтересованными лицами в том случае, если это решение не было обжаловано[18].

Такое процессуальное решение влечет появление определенных обязанностей у соответствующих лиц и корреспондируемых им прав у других лиц. Таким образом, факт отказа в возбуждении уголовного дела порождает комплекс правоотношений.

Реализация их требует от органа, принявшего решение об отказе в возбуждении уголовного дела, выполнения следующих действий:

– уведомить заинтересованных лиц, предприятия, общественные организации, от которых поступило сообщение или заявление, о принятом решении;

– разъяснить им право на обжалование;

– возвратить им документы и материалы, которые были истребованы в ходе предварительной проверки и не нужны для обоснования решения об отказе;

– передать определенные вопросы для рассмотрения в сферу гражданского судопроизводства;

– при наличии оснований для привлечения лица к дисциплинарной или административной ответственности поставить об этом вопрос;

– по результатам проверки неподтвержденного сообщения о преступлении, распространенного средствами массовой информации, опубликовать опровержение.

Таким образом, заканчивая исследование понятия и правовой природы отказа в возбуждении уголовного дела, можно сделать следующие выводы.

Отказ в возбуждении уголовного дела - сложное процессуальное понятие. Оно употребляется в разных смысловых значениях, более широких или узких по содержанию. Под этим понятием подразумевается:

– во-первых, одно из процессуальных решений стадии возбуждения уголовного дела уполномоченного государством органа дознания, следователя, прокурора, выраженное в форме постановления, в котором сформулирован отрицательный вывод о возможности возбуждения уголовного дела в связи с наличием оснований, предусмотренных УПК РФ;

– во-вторых, составная часть института возбуждения уголовного дела, то есть совокупность отдельных норм уголовно-процессуального права, которые определяют основания, условия, порядок отказа в возбуждении уголовного дела на стадии возбуждения уголовного дела.

§ 2. Отказ в возбуждении уголовного дела
в зарубежном уголовном судопроизводстве

В настоящее время особые формальные акты о возбуждении и отказе в возбуждении уголовного дела предусмотрены, помимо России, в странах СНГ, Греции, Испании и Швейцарии (немецкие кантоны). Во многих странах континентальной Европы такого акта не имеется. Аналогом его выступают акты о возбуждении публичного обвинения (Германия, Швеция), уголовного иска (Франция) и т. п. или об отказе в уголовном преследовании. По существу, они являются ничем иным, как решениями о необходимости привлечения лица в качестве обвиняемого. До этого момента деятельность по изобличению подозреваемого уже проводилась в форме дознания^.

Начало же производства самого дознания не оформляется каким-либо процессуальным решением. Производство первоначальных следственных действий означает начало производства по уголовному делу.

Исследуя правовые системы других государств с помощью иде­альной типологии судопроизводства, можно выделить две модели стадии возбуждения уголовного дела: розыскную и состязательную.

1. Розыскная модель стадии возбуждения уголовного дела имеет место там, где решение о начале официальной процессуальной деятельности принимает орган, одновременно обязанный осуществлять уголовное преследование. В этом усматривается исходный признак розыска – исполнение функции обвинения и юрисдикционной функции принятия процессуальных решений одним органом. Розыскное построение стадии возбуждения дела предусматривает использование исключительно императивного метода правового регулирования. Принципиально важно, что результаты официальной процессуальной деятельности органа, возбудившего дело по собиранию сведений на данной стадии, уже имеют здесь доказательственное значение (например, протокол осмотра места происшествия).

Однако монополия государственных органов на возбуждение уголовного дела в странах, использующих розыскную модель, не гарантирует потерпевшему право на доступ к правосудию. Поэтому за потерпевшим признается возможность обжалования в суд решений об отказе в возбуждении дела. В мировой практике доступ к правосудию иногда обеспечивается значительно более радикальным способом - наделением потерпевшего правом самому возбуж­дать уголовное преследование в суде (субсидиарное или замещающее обвинение). В этих случаях используется вторая – состязательная модель возбуждения уголовного дела.

2. Состязательная модель возбуждения уголовного дела пред­полагает, что решение о начале официального производства по делу принимает суд по ходатайству стороны обвинения. При этом обви­нитель, как правило, руководствуется принципом целесообразности. Судья связан требованием обвинителя и может отклонить его заяв­ление о возбуждении дела только в тех случаях, когда для этого со всей очевидностью отсутствуют материально-правовые основания. Например, действия обвиняемого, указанные в требовании, явно не содержат признаков какого-либо уголовно наказуемого деяния, истекли сроки давности, имеются неотмененные преюдициальные решения, препятствующие началу производства по делу, и т.п. Однако заинтересованная сторона должна иметь возможность обжаловать это решение судьи в вышестоящий суд.

Здесь не смешиваются процессуальные функции обвинения и правосудия, поскольку суд не является инициатором возбуждения уголовного дела. Его решение означает лишь признание за обвинителем права открыто доказывать виновность обвиняемого и добиваться его наказания. Судебная процедура принятия решений о возбуждении дела не столь оперативна, как розыскная, ее труднее приспособить к возбуждению дела по факту, однако она несравненно в большей степени обеспечивает соблюдение прав потерпевшего, а также подозреваемого.

Для стран англосаксонской системы права характерна состяза­тельная модель возбуждения уголовного преследования. Этому обычно предшествует так называемое полицейское расследование – непроцессуальная деятельность стороны обвинения по обнаружению следов преступления и предполагаемого преступника. Она не является официальной процессуальной деятельностью (каковой, например, служит дознание во Франции и ФРГ), не формирует непосредственно судебных доказательств, не связана с мерами судебного принуждения и представляет собой оперативно-розыскную или административную деятельность полиции. Применив административное принуждение для пресечения правонарушения и обнаружив следы преступления, английский или американский полицейский должен обратиться в суд для того, чтобы началось официальное уголовное преследование.

По мнению А.В. Смирнова и К.Б. Калиновского, способы воз­буждения и отказа в возбуждении уголовных дел (равно как и уго­ловного преследования в целом) можно разделить в зависимости от того, каким началом руководствуется правоприменитель, принимая такое решение, – началом законности (официальности) или началом целесообразности (то есть субъективного усмотрения). В странах, принадлежащих к континентальной системе права, традиционно использовалось начало законности, когда при обнаружении признаков преступления или при отсутствии таковых компетентный государственный орган (прокурор, следователь и т.д.) был обязан принять соответствующее решение (возбудить или отказать в возбуждении уголовного преследования). В странах англосаксонской системы права всегда преобладало начало целесообразности обвинения, когда органы уголовного преследования пользуются определенной свободой при решении вопроса о том, стоит ли начинать уголовное преследование. При этом применяется состязательная модель стадии возбуждения уголовного преследования. Однако, по мнению авторов, в последнее время во многих странах континентального права также наблюдается сильная тенденция перехода при возбуждении уголовного преследования к началу общественной целесообразности.

Общественная целесообразность в настоящее время закреплена во Франции, в Бельгии, Дании, Израиле, Исландии, Китае, Люксем­бурге, Нидерландах, Норвегии, в романских кантонах Швейцарии, в Японии, во многих франкоязычных африканских и арабских странах. В УПК Германии провозглашен принцип официальности (обязательности) при возбуждении публичного обвинения (§ 152), но, тем не менее, допускается отказ от уголовного преследования ввиду малозначительности деяния, если «преследование не вызвано публичным интересом» (п.1 § 153), временный отказ от возбуждения обвинения при заглаживании обвиняемым причиненного вреда (§ 153а), отказ от обвинения при деятельном раскаянии обвиняемого (§ 153d) и др[19]. В большинстве процессуальных систем целесообразность является критерием для решения вопроса о возбуждении уголовного преследования, а не его продолжении, однако следует иметь в виду, что в Германии публичное обвинение возбуждается уже по окончании предварительного расследования (§ 170 УПК ФРГ), то есть сразу после фактического начала уголовного преследования. Согласно ст. 198 УПК кантона Женева (Швейцария) прокурор Апелляционного суда вправе прекратить расследование на любом его этапе без какого-либо обоснования своего решения.

В системах, использующих принцип целесообразности обвине­ния, предусмотрено законодательное положение, охраняющее интересы потерпевшего. Предлагаем рассмотреть некоторые из уголовно-процессуальных систем вышеуказанных стран.

Одна из основных особенностей английского уголовного процессазаключается в том, что ему исторически не было присуще привычное для стран континентальной Европы деление на две равноценные по своему юридическому значению части: предварительное (досудебное) расследование и разбирательство в суде. Неизвестны ему и такие формы предварительного расследования, как дознание и следствие.

По английской теоретической модели процесса уголовное дело – это спор между равноправными сторонами. В этом смысле прослежи­вается прямая и легко объяснимая аналогия с гражданским процессом, где нет никаких досудебных стадий и где собирание доказательств для представления в суд остается прерогативой истца и ответчика.

Вместе с тем такой взгляд на уголовный процесс постепенно меняется. Рост преступности, захлестнувший современное английское общество, повлиял не только на увеличение фактического объема работы, но и на расширение полномочий органов уголовного преследования, прежде всего полиции. Одновременно значительно активизировался процесс поиска и внедрения дополнительных гарантий прав привлекаемых к уголовной ответственности лиц. Это, в свою очередь, потребовало более детальной правовой регламентации процессуальных институтов, связанных с деятельностью полиции.

Приведенные и некоторые другие факторы обусловили зарож­дение в последние десятилетия новых подходов к досудебной деятельности органов уголовного преследования, а равно стремление максимально формализовать ее. Апофеозом этого стало принятие в Великобритании Закона о полиции и уголовных доказательствах в 1984 г., по объему и степени правового регулирования напоминающего раздел о предварительном расследовании континентальных уголовно-процессуальных кодексов[20].

Под полицейским расследованием понимается этап досудебного производства, в ходе которого полиция, получив информацию о совер­шенном преступлении, предпринимает действия, направленные на установление лица, его совершившего, собирание против данного лица обвинительных доказательств, а также на применение по отношению к нему мер процессуального принуждения. Полицейское расследование в Великобритании, не поглощая полностью досудебное производство, представляет собой, тем не менее, наиболее существенную его часть.

По действующим в настоящее время правилам возможно несколь­ко вариантов окончания полицейского расследования: отказ от уго­ловного преследования, предупреждение; медиация; передача мате­риалов дела в Королевскую службу преследования.

Отказ от уголовного преследования не сопровождается ника­кими условиями. По своей правовой природе это решение близко к российскому отказу в возбуждении уголовного дела. Речь идет о традиционном для английского уголовного процесса варианте окон­чания полицейского расследования. Он допустим в трех случаях: во-первых, когда уголовное преследование юридически невозможно (в деянии нет состава преступления, лицо не достигло возраста уго­ловной ответственности, истек срок давности привлечения к уголовной ответственности и т.д.); во-вторых, когда уголовное преследование фактически невозможно (преступление не удалось раскрыть или же полиция не смогла собрать достаточные доказательства виновности определенного лица в его совершении); в-третьих, когда полиция, раскрыв преступление и установив подлежащее уголовному преследованию лицо, считает, тем не менее, нецелесообразным его привлечение к уголовной ответственности. В последнем случае она попросту не передает дело в суд или королевскому преследователю[21].

Решение об отказе в уголовном преследовании, принимаемое по любому из приведенных оснований, полиция не должна оформлять каким-то процессуальным документом. Но это не означает, что такого рода решение может быть произвольным. Оно должно соответствовать определенным формализованным критериям. Такие критерии едины как для полиции, так и для Королевской службы преследования и др. – они содержатся в Кодексе королевских преследователей и некоторых других документах, обязательных для полиции.

Решение полиции об отказе от уголовного преследования не под­лежит какому-либо процессуальному контролю ни со стороны суда, ни со стороны Королевской службы преследования. Фактически полиция почти бесконтрольна в своей оценке целесообразности или нецелесообразности уголовного преследования с той лишь оговоркой, что потерпевший или любое иное заинтересованное лицо вправе в таком случае самостоятельно осуществлять уголовное преследование, действуя независимо от полиции. Здесь проявляется английская концепция частного или общественного обвинения, которая касается всех уголовных дел без исключения. Однако реальное решение полиции об отказе от уголовного преследования имеет для судьбы уголовного дела определяющее значение.

Уголовный процесс СШАтак же, как и английский, относится к англо-саксонской системе права. Но это не значит, что уголовные процессы США и Великобритании идентичны. Одной из особенностей уголовного процесса США является то, что уголовно-процессуальное право и практика его применения не дают единого решения столь важного для установления пределов уголовно-процессуальной регламентации вопроса о начальном моменте процесса[22].

Начальный момент производства по конкретному уголовному делу в американском уголовно-процессуальном законодательстве или иных правовых источниках официально не определен. Не определено также и то, чьим и каким решением должно оформляться возбуждение дела и должно ли оно вообще оформляться.

Чаще всего в теории и на практике принято считать производство по конкретному делу начатым, а вместе с этим начатым и предвари­тельное (досудебное) расследование с момента получения информации о преступлении и ее регистрации (обычно – в полиции).

Другими словами, получение и регистрация информации о собы­тии, содержащем признаки подготавливаемого, совершаемого или совершенного преступления, – основание для выполнения широкого круга не противоречащих правовым предписаниям действий по выявлению, фиксации, проверке и исследованию фактических данных. К ним относится практически весь набор оперативно-розыскных действий, а также иных, в том числе тех, которые в российском уголовном процессе называются следственными. Они же охватывают принятие и осуществление в установленном правовыми предписаниями порядке решений по применению мер процессуального принуждения (привод, задержание, арест, обыск)[23].

На досудебном (полицейском) этапе расследования действия, требующие судебных санкций, обычно не производятся. Здесь нужна быстрая реакция. Получение же судебной санкции требует времени и представления материалов, необходимых для обоснования такого действия. Собранные на этом этапе фактические данные не приобретают еще статуса судебных доказательств. Длится он сравнительно недолго и ограничивается, как правило, несколькими часами.

Так, по мнению К.Ф. Гуценко, Л.В. Головко, Б.А. Филимонова, основной целью выполняемых на рассматриваемом этапе действий является, прежде всего, проверка наличия или отсутствия признаков преступления в конкретном событии. Если они подтверждаются, то полицейскими предпринимаются усилия по выявлению данных, служащих основанием для ареста. Если они не подтверждаются, то полицейское расследование прекращается[24].

В конце рассматриваемого этапа после совершения всей суммы действий по выявлению и собиранию данных, достаточных (с точки зрения тех, кто ведет расследование) для изобличения конкретного лица в совершении преступления и направления дела в суд, происходит обычно то, что американские юристы называют «принятием решения об обвинении». Начинается оно с того, что полицейский, который выполнил оперативно-розыскные (следственные) действия, представляет своему непосредственному начальнику отчет о том, что было сделано по делу и что было установлено.

Начальник полиции при недостаточности доказательств может прекратить досудебное (полицейское) расследование или разрешить вопрос с помощью так называемого «урегулирования» на уровне полицейского участка (например, предупреждения или внушения). При избрании этих вариантов решения подозреваемый, как правило, освобождается из-под стражи. Практически таким способом еще на уровне полиции «отсеивается» сравнительно большое количество дел – более 10-15 процентов.

В случаях когда собранные обвинительные материалы направ­ляются непосредственно прокурору, он, проверив обоснованность выводов полиции, также обязан принять решение об уголовном пре­следовании в суде или о прекращении расследования. Данные действия американского прокурора называются предобвинительным определением целесообразности дальнейшего производства по уголовному делу. Если у прокурора нет уверенности, что удастся добиться обвинительного приговора, то дело прекращается, официально не начинаясь.

Без согласия обвинителя непосредственное обращение поли­цейского к магистрату практически бесполезно, поскольку после­дующий отказ обвинителя осуществлять уголовное преследование на основе ордера, выданного вопреки его пожеланиям, лишает этот ордер смысла[25].

В УПК Франциивозбуждение уголовного преследования призна­ется стадией уголовного процесса, на которой решается вопрос о пуб­личном иске в отношении уже известных соответствующим органам или еще не известных им лиц, подлежащих привлечению к уголовной ответственности в связи с совершением определенных преступных деяний. Именно на данной стадии уголовного процесса материализуется обвинение – «уголовное преследование».

Возбуждение уголовног