Основные способы установления фактических обстоятельств дела и их соотношение с судебной истиной

В зависимости от содержания прав и обязанностей суда и спорящих сторон по доказыванию искомых фактов выделяют два основных способа установления фактических обстоятельств гражданского дела, первый из них характерен для состязательного судопроизводства, а второй - для следственного (розыскного, инквизиционного) судопроизводства. В эти термины не следует вкладывать какое-то особое идеологическое значение, переводя их оценку в плоскость противопоставления состязательного и следственного процесса, при котором первый изначально рассматривается как оплот либеральных ценностей демократического общества, а второй как атрибут судебной системы при авторитаризме*(480). На самом деле это всего лишь два исторически сложившихся в разных странах способа установления фактических обстоятельств по судебным делам, каждый из которых имеет свои позитивные и негативные стороны.

В чисто состязательном судопроизводстве обязанности по доказыванию обстоятельств дела перед лицом независимого и беспристрастного суда возлагаются исключительно на стороны, для чего они наделяются инициативой и широкими правами по сбору и представлению доказательств, по использованию процессуальных средств защиты, по свободному распоряжению фактическим материалом. Суд в таком процессе занимает пассивную позицию и не вправе совершать какие-либо действия по сбору и исследованию доказательств. Он лишь контролирует соблюдение установленной законом процедуры рассмотрения и разрешения дела и на основании требований права дает в решении оценку правильности позиций сторон, в том числе с точки зрения соответствия их истине. При этом истинной признается позиция той стороны, которая победила в споре, т.е. доказала суду свою правоту на основе тех фактических обстоятельств, которые были установлены при исследовании представленных доказательств.

Заинтересованность противоборствующих сторон в исходе дела и противоположность их интересов предполагает направленность действий каждой из них не на установление истины как таковой, а на достижение благоприятного результата разрешения спора в суде для себя. Для этого каждая сторона вне зависимости от того, права она в споре или нет, стремится представить факты, выгодные для нее и подрывающие позицию процессуального противника. Однако судом они оцениваются в совокупности и в случае несоответствия представленных одной из сторон фактов действительности, другая состязающаяся сторона, не заинтересованная в таком случае в их искажении, имеет возможность опровергнуть эти факты и добиться восстановления истины. Соответственно противоборство сторон в состязательном процессе, не обязательно заинтересованных в установлении истины, само по себе способствует принятию судом решения в соответствии с действительными обстоятельствами дела, хотя сам суд и исключен из числа субъектов, ищущих истину.

Состязательное судопроизводство в его классическом варианте сложилось в странах общего права, в которых оно проявляется с наибольшей полнотой и в настоящее время (Англия, США, Канада и др.). Пассивность суда в таком процессе при установлении обстоятельств дела компенсируется инициативой и активностью сторон в ходе всего процесса, особенно при подготовке дела к судебному разбирательству и рассмотрении дела в судебном заседании.

Возложение на стороны обязанностей по доказыванию при пассивности суда требует профессиональных знаний и навыков, в связи с чем состязательное судопроизводство в его классическом варианте немыслимо без участия адвокатов, от мастерства которых во многом зависит результат разрешения дела. Именно адвокаты собирают доказательства, выгодные своему клиенту, представляют их суду и под его процессуальным контролем исследуют в судебном заседании, допрашивая стороны, свидетелей, экспертов, анализируя письменные и вещественные доказательства. Своими действиями они определяют ход ведения дела при его разбирательстве по существу, суд же контролирует соблюдение процедуры, но не руководит собиранием, представлением и исследованием доказательств*(481).

В отличие от состязательного судопроизводства в следственном (розыскном, инквизиционном) процессе обязанность установления действительных обстоятельств дела, прав и обязанностей спорящих сторон непосредственно возлагается на суд, который устанавливает истину по делу. Для этого суд наделяется инициативой и обязанностями по сбору и исследованию доказательств независимо от волеизъявления сторон и их действий. В таком процессе стороны пассивны, наравне со свидетелями они приобретают значение только источников, откуда суд черпает необходимые ему для принятия решения сведения о фактических обстоятельствах дела. Классическому следственному процессу свойственны такие черты, как тайность, письменность, недопущение процессуального представительства.

Следственную (инквизиционную) систему судопроизводства исторически относят к странам континентальной Европы, в связи с чем ее называют также континентальной системой, однако в классическом виде в настоящее время она не существует, как нет сейчас ни в одной стране общего права и чисто состязательного процесса. В связи с этим нельзя не заметить, что отнесение континентальной системы судопроизводства к следственной (розыскной, инквизиционной) в ее классическом виде носит во многом условный характер, поскольку даже в историческом контексте ее следует квалифицировать скорее как смешанную систему с преобладанием в различные периоды состязательного или следственного элемента.

Так, известный русский процессуалист Е.В. Васьковский в своем учебнике, изданном в 1913 г., отмечает, что состязательное и следственное начала комбинировались как в римском, так и в основанном на нем общем германском процессе. Различные сочетания этих принципов были характерны и для других европейских судебных процессов, в частности русский дореформенный процесс основывался на состязательном начале, соединенном с большей долей следственного*(482). Анализируя проблему истины в период до реформ Александра II, С.Ф. Афанасьев приходит к несколько иному выводу, согласно которому состязательной модели гражданского судопроизводства в России тогда не было, но и он при этом указывает на наличие в судебной процедуре элементов состязания сторон, проявляемых с большей или меньшей активностью*(483).

В Уставе гражданского судопроизводства 1864 г. принцип состязательности провозглашен с "категорической ясностью", поскольку согласно его ст. 367 суд ни в коем случае не собирает сам доказательств или справок, а основывает решение исключительно на доказательствах, представленных тяжущимися. Однако в нем были предусмотрены и элементы следственного начала. Суд был вправе назначать по собственному почину осмотры (ст. 507) и экспертизу (ст. 515), а также требовать объяснений от стороны, выражающейся неясно или неопределенно (ст. 335). Если по некоторым из приведенных сторонами обстоятельств, существенных для разрешения дела, не представлено доказательств, суд был вправе объявлять об этом сторонам, назначая им срок для выяснения таких обстоятельств (ст. 368)*(484). Такой процесс может быть назван состязательным с элементами следственного процесса.

В отличие от прежнего российского гражданского судопроизводства в советском гражданском процессе основной упор делался на следственные начала, в соответствии с которыми суд был обязан, не ограничиваясь представленными материалами и объяснениями, по собственной инициативе принимать все предусмотренные законом меры для всестороннего, полного и объективного выяснения действительных обстоятельств дела, прав и обязанностей сторон (ст. 14, 50 ГПК РСФСР). Однако при этом и на стороны возлагалась обязанность в состязании друг с другом доказать под контролем суда свои требования и возражения, но состязательность сторон по отношению к активности суда была явно вторичной. Такой смешанный процесс правомерно рассматривать как следственный с элементами состязательного процесса.

Возложение обязанности по установлению действительных обстоятельств дела в первую очередь на суд порождало не только пассивность сторон при доказывании искомых фактов, что само по себе значительно увеличивало объем судебной деятельности. При реально существующей невозможности установления объективной истины по каждому делу оно нередко ставило перед судом неразрешимую задачу принятия единственно верного решения на основании выяснения и оценки таких обстоятельств дела, которые бы полностью соответствовали действительности. При этом неопределенность критерия принятия всех предусмотренных законом мер для установления объективной истины по делу, отождествляемой на практике с абсолютной истиной, ставило под угрозу отмены едва ли не каждое решение суда первой инстанции. Соответственно основной причиной пересмотра в кассационном и надзорном порядке судебных актов по гражданским делам (впрочем, как и по уголовным делам) являлось неполное выяснение действительных обстоятельств дела, прав и обязанностей сторон.

После создания в стране арбитражных судов как самостоятельного звена судебной власти с передачей в их ведение экономических споров возникла относительно самостоятельная отрасль цивилистического судопроизводства - арбитражный процесс, который также являлся следственным с элементами состязательного процесса. Во введенном в действие с 15 апреля 1992 г. АПК состязательность даже не была названа в числе принципов судопроизводства, хотя состязательное начало арбитражного процесса и проявлялось в закрепленной обязанности сторон по доказыванию своих требований и возражений и представлению доказательств (ст. 40). Эта обязанность не освобождала суд, наделенный полномочиями по самостоятельному истребованию доказательств, от проявления инициативы при доказывании для обеспечения правильного и своевременного разрешения спора (ст. 90 АПК). Соответственно неполное выяснение судом обстоятельств, имеющих значение для дела, являлось основанием для отмены принятого им решения судом вышестоящей инстанции (ст. 128 и 140 АПК).

Между тем состязательное судопроизводство как способ установления фактических обстоятельств дела посредством задействования инициативы и энергии спорящих сторон не только имеет свои преимущества в условиях наличия объективных ограничений возможности судебного познания искомых фактов, но и в большей степени соответствует сущности цивилистического процесса. Недопустимость произвольного вмешательства государства в частноправовые материальные отношения, являющиеся предметом судебного спора, обусловливает диспозитивное начало гражданского судопроизводства. В соответствии с ним гражданские и арбитражные процессуальные отношения должны возникать, изменяться и прекращаться главным образом по инициативе непосредственных участников судопроизводства, которые имеют возможность с помощью суда, сохраняющего независимость, объективность и беспристрастность, распоряжаться спорным материальным правом и процессуальными средствами его защиты.

Это относится и к процессуальной деятельности по доказыванию фактических обстоятельств дела, когда соответствующая обязанность в состязательном процессе возлагается на сами стороны, противостоящие друг другу перед лицом независимого и беспристрастного суда. Свобода распоряжения процессуальными средствами защиты субъективного права предполагает усмотрение сторон в определении объема предоставляемых ими доказательств в подтверждение своих требований и возражений. При этом стороны сами должны нести ответственность за невыполнение обязанности по доказыванию, которая может выражаться в неблагоприятном для них результате разрешения дела судом, что само по себе стимулирует их процессуальную активность.

В отличие от состязательного процесса следственное судопроизводство не согласуется с частноправовой природой спорного материального права, поскольку суд, являющийся органом государственной власти, при таком способе установления фактических обстоятельств дела вынужден непосредственно вмешиваться в соперничество сторон, беря на себя их процессуальную опеку. Это не только порождает пассивность сторон, но всегда таит в себе опасность отступления от требований беспристрастности и объективности, притом что поиск истины по делу при следственной активности суда отнюдь не упрощается.

Очевидно, что обстоятельства дела лучше всего известны самим сторонам, заинтересованным, однако, в изложении суду фактов в выгодном для себя свете. Преодолеть эту личную заинтересованность в однобоком освещении фактов суду, имеющему лишь общественный интерес, при пассивности сторон, рассчитывающих на опеку суда, крайне затруднительно даже при самых широких полномочиях по установлению фактических обстоятельств дела. Гораздо проще это сделать посредством максимального задействования инициативы и энергии самих противоборствующих сторон, личный интерес которых стимулирует их к опровержению невыгодных для каждой стороны обстоятельств. В результате, как уже отмечалось, сама установленная законом процедура спора сторон об истинности фактов, при том, что они еще и не питают иллюзий относительно того, что за них все сделает суд, способствует установлению истины по делу.

Вместе с тем состязательное судопроизводство имеет недостатки, обусловленные тем, что при юридическом равенстве противоборствующие стороны не всегда равны фактически в силу различий в интеллекте, образовании, финансовых возможностей и т.п. Это может привести к тому, что решение вопреки действительным обстоятельствам дела будет принято в пользу сильной стороны за счет более умелого использования ею процессуальных средств защиты, в частности с помощью привлечения к участию в процессе за высокую плату квалифицированного представителя-юриста. Устранить фактическое неравенство сторон в состязательном процессе невозможно, но возможны два основных способа преодоления его негативных последствий.

Во-первых, для создания равных условий сторонам в отстаивании их интересов законодатель может предусмотреть обязательное участие в процессе профессионального юриста-представителя. Например, согласно нормам гражданского процессуального законодательства ФРГ стороны в земельных судах и судах более высокого уровня должны быть представлены адвокатами, а также в участковых судах при рассмотрении дел, вытекающих из семейных отношений*(485). Такой способ также не лишен недостатков, поскольку закон в данном случае навязывает сторонам платную помощь адвоката, что вступает в противоречие с принципом диспозитивности.

В современном российском судопроизводстве попытка навязывания обязательной помощи адвоката по делам, подведомственным арбитражным судам, была предпринята законодателем путем возложения на организации обязанности выбирать представителя, не состоящего в штате соответствующей организации, лишь из числа адвокатов (п. 4 ст. 2 Федерального закона от 31 мая 2002 г. N 63-ФЗ "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации", ч. 5 ст. 59 АПК в первоначальной редакции). Однако данное нормативное положение Постановлением Конституционного Суда РФ от 16 июля 2004 г. N 15-П было признано не соответствующим Конституции РФ и одним из оснований для этого послужило нарушение законодателем принципа диспозитивности, присущего судопроизводству по делам, отнесенным к компетенции арбитражных судов.

В частности, Конституционный Суд указал, что отступление от принципа диспозитивности при выборе представителя в арбитражном процессе возможно, если ограничения, установленные федеральным законодателем, продиктованы конституционно значимыми целями (ч. 3 ст. 55 Конституции РФ). Между тем ч. 5 ст. 59 АПК не отвечает приведенным требованиям, и содержащееся в ней (как и в п. 4 ст. 2 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации") ограничение на выбор представителя в арбитражном суде не может быть оправдано вытекающими из ст. 48 (ч. 1) Конституции РФ правом законодателя установить критерии квалифицированной юридической помощи, поскольку такое ограничение связывается лишь с организационно-правовой формой представляемого*(486).

Во-вторых, для уравнивания возможностей сторон законодатель может возложить на суд обязанность по оказанию содействия им в доказывании обстоятельств дела, вводя в состязательное судопроизводство элементы следственного начала. Однако вмешательство суда в доказательственную деятельность в состязательном судопроизводстве допустимо в той мере, в какой оно не противоречит принципу диспозитивности, не стимулирует пассивность сторон при установлении фактических обстоятельств дела, не ставит под сомнение объективность и беспристрастность суда. Именно такой вариант судопроизводства и представляет собой современный цивилистический процесс в России.