Демографическая революция (1880-1914)

Рост народонаселения в девятнадцатом веке можно объяснить динамикой рождаемости и смертности. Отсюда следует, что в девятнадцатом веке смертность стала снижаться, тогда как рож­даемость ещё на протяжении нескольких десятилетий оставалась примерно на одном уровне. В этот период имел место сильный рост населения. Только когда рождаемость стала снижаться, темп роста населения снова замедлился. Такой процесс, начинающийся со снижения смертности и кончающийся снижением рождаемо­сти, обозначается термином демографический переход. Теория демографического перехода базируется в первую очередь на опи­сании процессов, происходивших в Англии. Общего достоверно­го описания демографического развития в Западной Европе в

середине девятнадцатого века эта теория (уже) не может дать. Правда, результаты исторических исследований свидетельству­ют, что временные рамки периода, когда происходил демогра­фический переход, следует иногда, как например, во Франции, расширить, включая в него восемнадцатый век. Связь с расту­щей урбанизации тоже не всегда достаточно ясна, как видно на примере Нидерландов, где, кроме того, момент снижения смер­тности и момент снижения рождаемости отстоят друг от друга незначительно.

В прединдустриальном обществе смертность была главнейшим фактором, определявшим демографическую картину. От неё за­висели остальные факторы — брачность, плодовитость и мигра­ция. В прединдустриальный период население увеличивалось не­значительными темпами, что позволяло ряду государств осно­вывать колонии и обеспечивать рост городов. Однако в течение девятнадцатого века выяснилось, что в каждой из четырех стран было достаточно средств существования и рабочих мест для того чтобы обеспечить быстрый рост населения. Тогда же стала исче­зать западно-европейская модель брачности, которая с шестнад­цатого века была инструментом, позволявшим «регулировать» численность народонаселения. На смену «естественной плодови­тости» в браке уже тогда, как отмечалось выше, пришла система ограничения рождаемости. В результате этого регулирование чис­ленности народонаселения с помощью частоты браков и уста­новления границ брачного возраста потеряло своё былое значе­ние. С помощью ограничения рождаемости можно было достиг­нуть желаемого числа детей в семье. Поэтому примерно с 1880 года в четырёх западно-европейских странах плодовитость стала вытеснять смертность как важнейший демографический фактор. Теперь большее число людей получило возможность вступать в брак и это можно было делать в более раннем возрасте. Однако в обществе конца девятнадцатого — начала двадцатого века по-пре­жнему действовало правило, гласившее, что для вступления в брак необходимо быть в состоянии самостоятельно содержать семью.

Современная семья

В семнадцатом и восемнадцатом веке в английских и голландских городах среди ремесленников и лавочников уже можно было найти современные семьи, которые в других группах западно-европей­ского общества стали появляться только в конце девятнадцатого века. Характерными чертами их, как об этом уже говорилось в главе 2, были сравнительно свободный выбор брачного партнё­ра, основанный на любви, и известная независимость жены в отношении мужа, которая проявлялась не только в самом браке, но и в возможности получить развод. Среди средних слоев город-

ского населения, возможно, также существовало мнение, что дети не были «маленькими взрослыми», и что в их воспитании следовало считаться с индивидуальным характером и наклонно­стями ребёнка. Эта точка зрения во второй половине девятнадца­того века всё больше становилась всеобщим достоянием. Тогда можно было вполне определенно утверждать, что детям уделяет­ся забота и внимание. Такое положение было связано с распрос­транением идеи ограничения рождаемости внутри семей. Сооб­ражения, заставлявшие ограничиваться малым числом детей, обуславливались прежде всего высокими затратами на воспита­ние нового поколения. Хорошее образование, надлежащее вос­питание и приданое были связаны с расходами, а их можно было делать только при малом числе детей, о которых надо было забо­титься. При этом речь шла не только о материальных заботах, но и о любви к ребёнку, о привязанности, которые поглощали много времени и поэтому не могли быть безграничными. Такое новое отношение к детям в девятнадцатом веке наиболее ярко было заметно среди английской буржуазии. Другие «новые» группы, такие как текстильные рабочие, тоже обладали пониженным потенциалом деторождения. Поскольку на их долю приходилась всё большая часть населения, возрастала и их роль в снижении общего показателя рождаемости.

Для промышленных рабочих тоже было необходимо ограни­чивать число детей. Однако для них в меньшей мере, чем для средних слоев населения действовали соображения, связанные с высокими финансовыми расходами. Жена рабочего, пока его за­работная плата оставалась низкой, тоже была вынуждена рабо­тать. Такая надомная работа, как штопка одежды, сдача жилья, уход за постояльцем часто приносила недостаточную прибавку к семейному бюджету. В этом случае жене рабочего приходилось искать работу вне дома, которая оплачивалась лучше, но кото­рую было трудно сочетать с воспитанием маленьких детей. Среди этих групп продолжала существовать нуклеарная семья, состоя­щая из супругов и детей, хотя в Англии во времена Промышлен­ной революции росло также и число семей, в которые входили и другие родственники, как например, бабушки и дедушки.

Новые условия труда у средних слоев населения и рабочих повели к возникновению домашней атмосферы, которая с её романтической любовью и заботой о детях стала главной отли­чительной чертой современной семьи.

5.3.1. Домашняя атмосфера

С появлением новых форм производства, которые будут рассмот­рены в главе 6, семья утратила функции производственной еди­ницы. Труд переместился на фабрики и в конторы, на дому им

обычно больше не занимались. Такое разделение труда и быта имело свои последствия не только для промышленных рабочих, но и для средних слоев населения.

Женщина из среды буржуазии не стала, однако, работать вне дома. В финансовом отношении в этом не было необходимости и, кроме того, в этой группе не было принято, чтобы женщина тратила своё время на наёмный труд. Женщины из новых сред­них групп должны были уделять много внимания своей роли матери, но, кроме того, сюда добавилась ещё и функция домаш­ней хозяйки. В зажиточных буржуазных семьях жена превратилась в руководительницу небольшого предприятия, состоявшего из прислуги, экономок, садовников и работников. Даже и не в столь богатых домах всегда имелась прислуга или кухарка. Такой идеал домашнего хозяйства впоследствии переняли и другие группы. Это могло произойти, когда реальные доходы населения стали расти. Среди рабочих в конце девятнадцатого века доля жены в семейном бюджете тоже стала менее значительной, и жёны ра­бочих получили возможность уделять больше времени их двой­ной роли матери и домашней хозяйки.

5.3.2. Жизненный цикл

Жизнь членов семьи менялась не только под влиянием заботы о детях, домашней атмосферы и романтической любви, эти пере­мены были вызваны также изменениями в демографической структуре общества. В результате этого радикально изменился жизненный цикл жены, и в меньшей мере — жизненный цикл мужа и детей.

Женщина в прединдустриальном обществе рожала детей в среднем в течение пятнадцатилетнего периода. После сорока лет обычно детей больше не было и наряду с ведением домашнего хозяйства женщина проводила время воспитывая новое поколе­ние, что по большей части обеспечивало ей занятие до конца жизни. В девятнадцатом веке у различных групп населения этот жизненный цикл изменился. Часто снижался и возраст вступле­ния в брак, так что фаза деторождения заканчивалась для жен­щины уже к тридцати годам. После пятидесяти пяти лет, а иног­да и раньше, она оставалась в семье одна со своим мужем, в результате чего наступала новая жизненная фаза и для мужа. Из-за снижения смертности и увеличения вследствие этого средней продолжительности жизни старость становилась в индустриаль­ном обществе частью существования все большего числа людей.

В жизненном цикле ребёнка тоже наступили изменения, преж­де всего в результате снижения возрастной границы полового созревания. Период между половым созреванием и временем вступлением в брак, который в прединдустриальном обществе

обычно протекал вне родительского дома, теперь мог быть про­ведён в обществе родителей. В конце девятнадцатого века эта жизненная фаза после фазы «детства» стала выделяться в само­стоятельную фазу «юности». Юноша занимает промежуточное место между ребёнком и взрослым, и у этой возрастной группы есть свои отличительные черты. В прединдустриальном обществе тоже встречались молодёжные группы, но их функция заключа­лась прежде всего в осуществлении социального контроля на базе норм взрослых. В девятнадцатом веке возникли молодёжные дви­жения, которые стремились развивать характерные черты юно­шества, как это делали в Германии движение Wandervogel («стран­ствующие птицы») и гимнастические союзы.

5.3.3. «Обуржуазивание»

Каждый из этих процессов в семейной жизни и жизненном цик­ле имел, как и многие другие процессы в девятнадцатом веке, ещё и отличительные идеологические характеристики. Семья вос­хвалялась как центр домашней жизни. Её рассматривали уже не как некоторую форму общежития, а как ядро и основу общества. В печатных изданиях для широкой публики, в дамских журналах, в романах из жизни дворянства, а позднее и из жизни врачей, в местной литературе создавался культ женщины как матери и суп­руги. Любая вспышка страстей, во всяком случае на страницах этих книг и журналов, благополучно приводила к сказочному браку. Для своих задач домохозяйки женщина получала из мод­ных и развлекательных журналов необходимую информацию. Этой идеологии брака и семейной жизни соответствовало неприятие любого, кто своим поведением выходил за рамки этого роман­тизированного идеала.

Забота о семье и мораль, которая иногда давала примеры обур-жуазивания, видны на примере настоящих крестовых походов, которые различные группы предпринимали против проституции. В Англии в этой области действовало «Общество подавления по­рока» (Society for the suppression of vice), которое было больше известно под ироническим названием «Общество порока» (Vice society). В Нидерландах члены Полуночной Миссии пикетирова­ли бордели. За всеми этими выступлениями часто стояла идея, что тех, кто совершал эти и другие «антиобщественные действия», можно перевоспитать и что им можно предоставить возможность вести жизнь, основанную на нормах новых средних слоев. Такие воззрения возникали также и потому, что исследователи в опре­делённых областях науки, в частности в области биологии и пси­хологии, заинтересовались этими формами «отклонений» и ста­ли придумывать для них названия. Так в 1869 году медик Бенкерт (Benkert) придумал термин гомосексуалист. Новым было и то,

что гомосексуализм и другие формы внебрачного сексуального поведения считались болезнью, которую можно было излечить, если правильно подойти к делу. Печать уделяла большое внима­ние судебным процессам, вроде процесса Оскара Уайльда (Oscar Wilde), обвинённого в безнравственных действиях с молодыми мужчинами. Поведение самого известного тогдашнего писателя Англии было осуждено обществом, после чего стали клеймить и другие подобные действия.

В тот же самый период, когда современная семья стала возни­кать не только в среде буржуазии, но и среди других социальных слоев, имело место «наступление цивилизации» и девиантное поведение получило научное обоснование. После 1880 года влас­ти широко и обычно активно поддерживали брак и семью, про­ведя изменения в законах о нравственности. Накануне Первой мировой войны современная семья стала краеугольным камнем индустриального общества.