Возможность немирного разрешения вопроса о власти

Уроки истории говорят о том, что господствующие классы добровольно с общественной арены не сходят и сами власти не сдают. Опираясь на весь аппарат своего государства, они силой подавляют малейшие революционные выступления, любые попытки лишить их классовых привилегий.

Поэтому-то классической формой политического переворота с давних времен является вооруженное восстание революционного класса против старых господствующих классов. Никто, кстати сказать, не знает этого лучше, чем сама буржуазия, представители которой осмеливаются теперь бросать революционным рабочим обвинение в «пристрастии» к насилию. В период, когда буржуазия рвалась к власти, она с готовностью пускала в ход оружие против своих классовых противников, пытавшихся преградить ей дорогу.

Более того, в то время буржуазия еще имела достаточно, исторической смелости, чтобы открыто провозглашать право, масс на насилие в борьбе за утверждение новых, более прогрессивных общественных порядков. В таком важном документе американской буржуазной революции, как Декларация независимости (1776 г.), прямо говорится не только о праве,

но даже об обязанности каждого народа не только изменить, но и уничтожить старую форму правления, если она противоречит интересам народа.

Только тогда, когда под угрозой свержения оказалась такая отжившая и переставшая служить общественным интересам форма правления, как господство самой буржуазии, выродившееся в диктатуру узкой финансовой олигархии, буржуазия перешла к «принципиальному» осуждению насилия, обращенного против «законной» власти.

Враги социализма в течение ряда десятилетий старались исказить позицию марксизма-ленинизма в отношении вооруженного восстания и его места в социалистической революции. Коммунистов пытались и пытаются изображать как заговорщиков, путчистов, стремящихся за спиной масс взять власть в свои руки. В таких утверждениях нет ни грана правды.

Излагая взгляды марксизма на вооруженное восстание, Ленин неустанно подчеркивал серьезность и ответственность этой формы борьбы, предупреждал революционных рабочих против всякого авантюризма, против заговорщической игры в «захват» власти. Восстание всегда представлялось ему как широкое действие трудящихся масс, руководимых сознательной частью рабочего класса. За пять месяцев до Октябрьской революции, в мае 1917 г., Ленин говорил: ««Захвата» власти мы не хотим, так как весь опыт революций учит, что только та власть прочна, которая опирается на большинство населения» ¹⁴. Именно такая прочная власть и была создана в результате социалистической революции в России в октябре 1917 г.

В работах Ленина можно найти развернутый анализ такого, по его выражению, «особого вида политической борьбы», как вооруженное восстание. Ленин давал следующие советы революционерам:

«1) Никогда не играть с восстанием, а, начиная его, знать твердо, что надо идти до конца.

2) Необходимо собрать большой перевес сил в решающем
месте, в решающий момент, ибо иначе неприятель, обладающий лучшей подготовкой и организацией, уничтожит повстанцев.

3) Раз восстание начато, надо действовать с величайшей решительностью и непременно, безусловно переходить в наступление. «Оборона есть смерть вооруженного восстания».

4) Надо стараться захватить врасплох неприятеля, уловить момент, пока его войска разбросаны.

5) Надо добиваться ежедневно хоть маленьких успехов (можно сказать: ежечасно, если дело идет об одном городе), поддерживая, во что бы то ни стало, «моральный перевес»» ¹⁵.

Умелое применение этих ленинских указаний на практике было одним из условий успеха Октябрьского социалистиче-

ского переворота в России, едва ли не самой бескровной революции в истории. Ведь при штурме Зимнего дворца, закончившемся низложением Временного правительства и переходом власти к Советам, было убито с обеих сторон всего несколько десятков человек.

Никто, разумеется, не утверждает, что пролетарские революции в других странах обязательно будут носить такой же характер, какой в России. Объясняя позднее ожесточенный характер революционных битв в России, Ленин отмечал два обстоятельства.

Во-первых, эксплуататоры были разбиты только в одной стране; сразу после переворота они еще обладали рядом преимуществ перед рабочим классом и потому оказывали долгое, отчаянное сопротивление, до последней минуты не теряя надежды на реставрацию¹⁶.

Во-вторых, русская революция вырастала «из великой империалистской бойни», в обстановке неслыханного роста военщины и милитаризма. В такой революции дело не могло обойтись «без заговоров и контрреволюционных покушений со стороны десятков и сотен тысяч офицеров, принадлежащих к классу помещиков и капиталистов...»¹⁷. А это не могло не вызвать контрмер со стороны восставшего народа.

Другие страны, указывал Ленин, пойдут к социализму более легким путем.