Библейская доктрина порабощения всех — подлинная «социальная доктрина» антирусской “православной” церкви

«Не да­вай в рост бра­ту твое­му (по кон­тек­сту еди­но­пле­мен­ни­ку-иу­дею) ни се­реб­ра, ни хле­ба, ни че­го-ли­бо дру­го­го, что воз­мож­но от­да­вать в рост; ино­зем­цу (т.е. не иу­дею) от­да­вай в рост, что­бы гос­подь бог твой (т.е. дья­вол, ес­ли по со­вес­ти смот­реть на су­ще­ст­во ростовщи­ческого паразитизма) бла­го­сло­вил те­бя во всём, что де­ла­ет­ся ру­ка­ми твои­ми на зем­ле, в ко­то­рую ты идешь, что­бы вла­деть ею» (по­след­нее ка­са­ет­ся не толь­ко древ­но­сти и не толь­ко обе­то­ван­ной древ­ним ев­ре­ям Па­ле­сти­ны, по­сколь­ку взя­то не из отчёта о рас­шиф­ров­ке един­ст­вен­но­го свит­ка, най­ден­но­го на рас­коп­ках, а из со­вре­мен­ной, мас­со­во из­дан­ной кни­ги, про­па­ган­ди­руе­мой все­ми Церк­вя­ми и ча­стью “ин­тел­ли­ген­ции” в ка­че­ст­ве веч­ной ис­ти­ны, дан­ной яко­бы Свы­ше),— Второза­коние, 23:19, 20. «И бу­дешь гос­под­ство­вать над мно­ги­ми на­ро­да­ми, а они над то­бой гос­под­ство­вать не бу­дут», — Вто­ро­за­ко­ние, 28:12. «То­гда сы­но­вья ино­зем­цев (т.е. по­сле­дую­щие по­ко­ле­ния не-иу­де­ев, чьи пред­ки влез­ли в за­ве­до­мо не­оп­лат­ные дол­ги к пле­ме­ни рос­тов­щи­ков-еди­но­вер­цев) бу­дут стро­ить сте­ны твои (так ны­не мно­гие се­мьи ара­бов-па­ле­стин­цев в их жизни за­ви­сят от воз­мож­но­сти по­ез­док на ра­бо­ту в Из­ра­иль) и ца­ри их бу­дут слу­жить те­бе (“Я — ев­рей ко­ро­лей”, — воз­ра­же­ние од­но­го из Рот­шиль­дов на не­удач­ный ком­пли­мент в его ад­рес: “Вы ко­роль ев­ре­ев”); ибо во гне­ве мо­ем я по­ра­жал те­бя, но в бла­го­воле­нии мо­ем бу­ду милостив к те­бе. И бу­дут от­вер­зты вра­та твои, не бу­дут за­тво­рять­ся ни днем, ни но­чью, что­бы бы­ло при­но­си­мо к те­бе дос­тоя­ние на­ро­дов и при­во­ди­мы бы­ли ца­ри их. Ибо на­ро­ды и цар­ст­ва, ко­то­рые не за­хо­тят слу­жить те­бе, по­гиб­нут, и та­кие на­ро­ды со­вер­шен­но ис­тре­бят­ся», — Иса­ия, 60:10 — 12.

Иерархии всех якобы-Хри­сти­ан­ских Церк­вей, включая и иерархию Русского Православия, на­стаи­ва­ют на свя­щен­но­сти этой мер­зо­сти, а ка­нон Но­во­го За­ве­та, про­шед­ший цен­зу­ру и ре­дак­ти­ро­ва­ние еще до Ни­кей­ско­го со­бо­ра (325 г. н.э.), про­воз­гла­ша­ет её от име­ни Хри­ста, безо всяких к тому оснований, до скон­ча­ния ве­ков в качестве благого Божьего Промысла:

«Не ду­май­те, что Я при­шел на­ру­шить за­кон или про­ро­ков. Не на­ру­шить при­шёл Я, но изполнить. Ис­тин­но го­во­рю вам: до­ко­ле не прей­дет не­бо и зем­ля, ни од­на ио­та или ни од­на чер­та не прей­дет из за­ко­на, по­ка не изполнит­ся всё», — Матфей, 5:17, 18.

Это — конкретный смысл социальной доктрины Библии, злобным безумием которого заразилась правящая “элита” Руси в общении с Византией, уже умиравшей от того же самого библейского яда.

* * *

И пусть православная патриотическая общест­венность честно ответит себе на вопрос:

Может ли от Бога произтекать мерзостная доктрина установления расового “элитар­но”-невольничьего строя, распространяемого до глобальных масштабов на основе мафиозно организованной паразитической культуры ростовщичества, обеспечивающего расовой международной мафии монопольно высокую платёжеспособность на любых торгах, где нет Идеи[220]?

Хотя есть и иные мнения, — провозглашающие святость Библии как боговдохновенного писания безотносительно к смыслу её текста и подтекста, — но мы придерживаемся того, что приведённая доктрина — мерзость, и от Бога она изходить не может. Соответственно этому мы и действуем по свободной совести в вере Богу.

* *
*

Как видно из приведённого, это всё — в пределах четвёртого приоритета обобщённых средств управления-оружия. Но в ХХ веке заправилы библейского проекта, изчерпав возможности агрессии средствами не выше четвёртого приоритета, решили подняться на третий приоритет.

В жизни общества есть два взаимно обуславливающих друг друга вопроса, ответы на которые либо открывают возможности личностного и, как следствие, общественного развития, либо закрывают их:

· обеспечение доступности достижений культуры (произведений искусств, науки, проектно-конструкторской мысли и т.п.) всем и каждому, что необходимо для личностного развития людей в процессе освоения ими достижений культуры прошлого и её преемственного развития;

· обеспечение обществом жизни тех, кто отдаёт свои силы художественному, научному, техническому и другими видами поисково-творческой деятельности.

Вследствие того, что поисково-творческие виды деятельности далеко не всегда могут сочетаться с доходным участием в общественном объединении труда, то вся история нынешней глобальной цивилизации полна биографиями тех, кого современники считали чудаками и дармоедами, кого они если не затравили, то позволили умереть в нищете; а их потомки — заслуженно — считали тех же людей выдающимися творцами, кто на десятилетия, а то и на века был впереди миропонимания, господствовавшего в обществе в период их жизни.

То что наряду с не признаваемыми толпо-“элитарным” обществом творцами в то же самое время в нём всегда существуют заслуженно отвергаемые графоманы, которым по существу нечего сказать ни современникам, ни потомкам, но которые пытаются представить себя истинными творцами, — не является оправданием для того, чтобы общество и государственная власть уходили от ответа делами жизни на эти два взаимосвязанных вопроса.

Подчеркнём ещё раз: это — два разных, хотя и взаимосвязанных вопроса, их недопустимо смешивать, а тем более — недопустимо якобы давая ответ на вопрос об обеспечении жизни занятых поисково-творческой деятельностью узурпировать и делать недоступными людям их достижения в области искусств, науки проектно-конструкторской деятельности.

Но именно это и произходит под концептуальной властью заправил библейского проекта при господстве в обществе Я-центричного миропонимания.

В мире создаётся глобальная система управления распределением информации — т.е. ещё одна система мафиозной власти над обществом — на основе законодательства об «авторских и смежных правах». Монопольно высокая платё­жеспособность одних и нищета других, обеспечиваемая организованным корпоративным ростовщичеством и биржевыми спекуляциями, позволяет:

· сначала узаконить институт «авторских и смежных прав» под предлогом якобы защиты интересов авторов и финансового обеспечения возможности получения ими доходов от эксплуатации своих произведений;

· потом это законодательство и практика его применения позволяет скупать авторские права на художественные произведения, изобретения, научно-техническую и иную информацию;

· и на третьем этапе складывается система, которая позволяет управлять доступом к корпоративно-мафиозно присвоенным таким путём достижениям культуры и соответственно — управлять направленностью развития культуры, на основе распространения одной информации и преследования, распространителей другой под предлогом якобы нарушения ими “авторских” и смежных прав.

Это вовсе не наш вымысел. С действием этой системы столкнулся ещё Г.Форд, когда доказывал в суде своё право выпускать автомобили вопреки патенту, выданному на имя некоего Г.Зельдена. Об этом Г.Форд пишет следующее:

«На нашем пути всё же встречались тернии. Ведение дела затормозилось грандиозным судебным процессом, поднятым против нашего Общества[221] с целью принудить его присоединиться к синдикату автомобильных фабрикантов. Последние изходили из ложного предположения, что рынок автомобилей ограничен, и что поэтому необходимо монополизировать дело. Это был знаменитый процесс Зельдена. Расходы на судебные издержки достигали иногда для нас весьма крупных сумм. Сам, недавно скончавшийся Зельден, имел мало общего с упомянутым процессом, который был затеян трестом, желавшим при помощи патента добиться монополии. Положение сводилось к следующему:

Георг Зельден заявил ещё в 1879 году патент на изобретение, охарактеризованное следующими словами: «постройка простого, прочного и дешёвого уличного локомотива, имеющего небольшой вес, легко управляемого и достаточно мощного, чтобы преодолевать средние подъёмы».

Эта заявка была законно зарегистрирована в департаменте привилегий под входящим номером, пока в 1895 году по ней не был выдан патент.

В 1879 году при первоначальной заявке никто ещё не имел понятия об автомобиле, в момент же выдачи патента самодвижущиеся экипажи давно уже были в ходу.

Многие техники, в том числе и я, занимавшиеся много лет проектированием автомобилей, с изумлением узнали в один прекрасный день, что разработка самодвижущегося экипажа защищена патентом много лет тому назад, хотя заявитель патента указал только идею и ничего не сделал в смысле её практического осуществления» (Г.Форд, “Моя жизнь, мои достижения”, гл. 3. “Начинается настоящее дело”).

Г.Форд выиграл процесс, и потому в истории есть автомобильная фирма «Форд моторс». С той поры дело “защиты” «авторских и смежных прав» продвинулось гораздо дальше. Обратимся к интервью, которое дал сайту Правда.ру 27.06.2002 контент-редактор журнала “Мир Интернет” и один из учредителей общественной инициативы iFREE[222] Александр Сергеев:

«А.Сергеев: Под предлогом защиты интересов автора распространение информации во всех её проявлениях искусственно ограничивается почти непреодолимыми финансовыми или правовыми барьерами, — говорится в Манифесте iFREE. — В результате само творчество вне корпоративных рамок, дающих юридическую и финансовую поддержку, обречено быть либо незаконным, либо маргинальным.

(…)

Теперь об угрозе культуре. Авторское право закрепляет принципиальное разделение всех людей на авторов и потребителей культуры. Но такое разделение противоречит современным тенденциям развития искусства и науки[223]. Конечно, традиционные формы сугубо авторского творчества сохранятся, но на их фоне все большее значение приобретает совершенно иная, неавторская культура. Это фанклубы, хэппенинги, совместное музицирование, публичные дискуссии, телеконференции, сетевые проекты с неопределенным и переменным составом участников[224].

Неавторская культура существовала всегда, например, в форме фольклора. Ее главное отличие от авторской культуры — отсутствие строгого деления на потребителя и автора. Здесь скорее есть участники и лидеры. С появлением книгопечатания, звукозаписи, радио, телевидения неавторская культура была отодвинута на задний план, поскольку только профессиональные авторы и редакторы могли надлежащим образом организовать дорогостоящую печатную площадь и не менее дорогое эфирное время.

Интернет открывает совершенно новые возможности для развития неавторской культуры. Но за 500 лет, прошедшие после Гуттенберга и особенно в XX веке, мы почти забыли о ее существовании. Современное копирайтное законодательство даёт авторской культуре огромное преимущество перед неавторской. Оно даёт эффективный метод присваивания культурных ценностей[225] и ограничивает доступ к ним широкой общественности.

Но будущее именно за неавторской культурой. И не надо думать, что неавторская культура обязательно будет маргинальной. Профессиональное авторство сформировалось лишь в ответ на вызов книгоиздателей. Доминирующая форма взаимодействия с культурой меняется. После эпохи вещания она вновь возвращается к общению. И это обязательно должно отразиться на юридических нормах, регламентирующих деятельность в сфере культуры. В первую очередь на авторском праве — главном препятствии, стоящем на пути неавторской культуры.

Вопрос: На постсоветских просторах копирайту еще не было случая разгуляться. Но вот в России готов, кажется, аналог Digital Millennium Copyright Act 1998 (DMCA) — поправки к Закону РФ «Об авторском праве и смежных правах». В законопроекте о поправках — и ответственность за обход технических средств защиты авторских и смежных прав, и запрет на изготовление и распространение устройств, используемых для обхода или облегчения обхода средств защиты… Да и еще много чего. А если поправки примут[226]?

А.Сергеев: Если поправки примут, то законодательство у нас будет еще хуже, чем в Америке, где по части свободы распространения информации уже приближается к уровню, характерному для тоталитарных государств (выделено нами при цитировании). Кстати, в США уже обсуждается следующий законопроект — о запрете производства и продажи аппаратуры и программного обеспечения, не оснащенных встроенными средствами контроля авторско-правовой информации[227].

Многообразие видов информационной деятельности и информационных отношений безгранично. Любой из них кому-то может оказаться кому-то невыгодным. Если у соответствующего лобби достаточно сил, эту деятельность запрещают. А вот лобби свободы часто оказывается слабее. Свобода теряется понемногу, почти незаметными порциями. Каждая из них в отдельности выглядит несущественной. Но ведь капля камень точит.

Вот недавно пришло сообщение — некоторые компании пытаются через суд запретить ставить ссылки не на первые страницы своих сайтов, поскольку это может создавать у посетителя несколько иное впечатление от ресурса, чем планировал автор, создавая веб-сайт. Даже в советское время[228] никому не приходило в голову запретить ссылаться на определенные страницы книг. Но вот кому-то эта практика не выгодна.

Вообще чем больше запретов, тем больше на них можно сделать денег. Схема очень простая и известна со времен инквизиции — вводим новый публичный запрет — моральный, юридический, политический, — а потом начинаем продавать индульгенции…»

И хотя проблема общественностью выявлена, однако А.Сергеев ведёт речь только о продаже “индуль­генций” с целью наживы. Главное же осталось вне понимания и ясного выражения, т.е. в умолчаниях, наличие которых необходимо заправилам библейского проекта порабощения всех:

Формируется и набирает силу один из видов мафиозной власти над обществом, осуществляемой не грубым диктатом, а опосредованно — на основе управления распространением угодной заправилам библейского проекта информации и преследования тех, кто распространяет неугодную информацию, под предлогом якобы нарушения ими авторских прав. В промежуточном итоге — под узаконенной властью международной мафии ростовщиков, — ставших скуп­щиками © copyright’ов, — в значительной степени оказывается направленность развития культуры в целом и науки и техники, в частности.

Так подменяя вопросом о защите якобы интересов творцов нового от паразитизма на их творчестве вопрос о доступности людям всех достижений культуры, библейская «ми­ро­вая закулиса» пытается осуществить свои рабовладельческие притязания новыми средствами.

Русские представления об авторских правах сводятся к тому, что авторское право это — право человека, одарённого Богом, в свою очередь одарить остальных людей плодами своего творчества в русле искреннего понимания им Божиего Промысла. Они несовместимы с мерзостью западной концепции “авторских” и смежных прав и выражающим их законодательством.

Игнорируйте законодательство об “авторских” и смежных правах ради общественной пользы, и Бог в Вам в помощь.

Только в кошмарном сне-наваждении Иисус может предстать в качестве сутяги, отстаивающего в суде свой © copyright на Евангелие. Но само появление института © copyright’а на Западе представляет собой выражение того, что Запад живёт под властью Нового Завета, мафиозно приватизированного и извращённого также, как ранее был мафиозно приватизирован и извращён Завет, данный Свыше через Моисея.

3. Выдержки из книги большевика-предпринимателя Генри Форда I
“Моя жизнь, мои достижения”[229]

«Если бы я преследовал только своекорыстные цели, мне не было бы нужды стремиться к изменению установившихся методов. Если бы я думал только о стяжании, нынешняя система оказалась бы для меня превозходной; она в преизбытке снабжает меня деньгами. Но я помню о долге служения. Нынешняя система не даёт высшей меры производительности, ибо способствует разточению во всех его видах; у множества людей она отнимает продукт их труда. Она лишена плана. Все зависит от степени планомерности и целесообразности».

«Вполне естественно работать в сознании, что счастье и благосостояние добываются только честной работой. Человеческие несчастья являются в значительной мере следствием попытки свернуть с этого естественного пути. Я не собираюсь предлагать ничего, что бы выходило за пределы безусловного признания этого естественного принципа. Я исхожу из предположения, что мы должны работать. Достигнутые нами до сих пор успехи представляют из себя, в сущности, результат некоего логического постижения: раз уж нам приходится работать, то лучше работать умно и предусмотрительно; чем лучше мы будем работать, тем лучше нам будет. Вот что предписывает нам, по моему мнению, элементарный, здравый человеческий смысл».

«Работы сколько угодно. Дела — это ни что иное как работа. Наоборот, спекуляция с готовыми продуктами не имеет ничего общего с делами — она означает не больше и не меньше, как более пристойный вид воровства, не поддающийся искоренению путем законодательства. Вообще, путем законодательства можно мало чего добиться: оно никогда не бывает конструктивным. Оно неспособно выйти за пределы полицейской власти, и поэтому ждать от наших правительственных инстанций в Вашингтоне или в главных городах штатов того, что они сделать не в силах, значит попусту тратить время».

«Нравственный принцип — это право человека на свой труд. Это право находит различные формы выражения. Человек, заработавший свой хлеб, заработал и право на него. Если другой человек крадет у него этот хлеб, он крадет у него больше чем хлеб, крадет священное человеческое право».

«Благополучие производителя зависит, в конечном счете, также и от пользы, которую он приносит народу. Правда, некоторое время он может вести свои дела недурно, обслуживая изключительно себя. Но это ненадолго. Стоит народу сообразить, что производитель ему не служит, и конец его недалек. Во время военного подъема производители заботились, главным образом, о том, чтобы обслуживать себя. Но как только народ увидел это, многим из них пришел конец. Эти люди утверждали, что они попали в полосу «депрессии». Но дело было не так. Они попросту пытались, вооружившись невежеством, вступить в борьбу со здравым смыслом, а такая политика никогда не удаётся. Алчность к деньгам — вернейшее средство не добиться денег. Но если служишь ради самого служения, ради удовлетворения, которое даётся сознанием правоты дела, то деньги сами собой появляются в избытке. Деньги, вполне естественно, получаются в итоге полезной деятельности. Иметь деньги абсолютно необходимо. Но нельзя забывать при этом, что цель денег — не праздность, а умножение средств для полезного служения. Для меня лично нет ничего отвратительнее праздной жизни. Никто из нас не имеет на нее права».

«Нам нужны художники, которые владели бы искусством индустриальных отношений. Нам нужны мастера индустриального метода с точки зрения как производителя, так и продуктов. Нам нужны люди, которые способны преобразовать безформенную массу в здоровое, хорошо организованное целое в политическом, социальном, индустриальном и этическом отношениях. Мы слишком сузили творческое дарование и злоупотребляли им для тривиальных целей. Нам нужны люди, которые могут составить план работы для всего, в чем мы видим право, добро и предмет наших желаний».

«Не принято называть служащего компаньоном, а все же он не кто иной, как компаньон. Всякий деловой человек, если ему одному не справиться с организацией своего дела, берет себе товарища, с которым разделяет управление делами. Почему же производитель, который тоже не может справиться с производством с помощью своих двух рук, отказывает тем, кого он приглашает для помощи в производстве в титуле компаньона? Каждое дело, которое требует для ведения его более одного человека, является своего рода товариществом. С того момента, когда предприниматель привлекает людей в помощь своему делу — даже если бы это был мальчик для посылок, — он выбирает себе компаньона. Он сам может быть, правда, единственным владельцем орудий труда и единственным хозяином дела; но лишь в том случае, если он остается единственным руководителем и производителем, он может претендовать на полную независимость. Никто не может быть независимым, если зависит от помощи другого. Это отношение всегда взаимно — шеф является компаньоном своего рабочего, а рабочий товарищем своего шефа; поэтому как о том, так и о другом, безсмысленно утверждать, что он является единственно необходимым. Оба необходимы. Если один проталкивается вперед, другой — а, в конце концов, и обе стороны — страдают от этого».

«Капитал, произтекающий сам собой из предприятия, употребляемый на то, чтоб помогать рабочему идти вперёд и поднять своё благосостояние, капитал, умножающий возможности работы и одновременно понижающий издержки по общественному служению, будучи даже в руках одного лица, не является опасностью для общества. Он ведь представляет собой изключительно еже­дневный запасный рабочий фонд, доверенный обществом данному лицу и идущий на пользу общества. Тот, чьей власти он подчинен, отнюдь не может разсматривать его как нечто личное. Никто не имеет права считать подобный излишек личной собственностью, ибо не он один его создал. Излишек есть общий продукт всей организации» (выделено нами при цитировании).

«Работа — тот краеугольный камень, на котором покоится мир. В ней коренится наше самоуважение. И работодатель обязан выполнять ещё больший труд в свой рабочий день, чем его подчиненные. Предприниматель, который серьезно относится к своему долгу перед миром, должен быть и хорошим работником. Он не смеет говорить: «я заставляю на себя работать столько-то тысяч человек». В действительности, дело обстоит так, что он работает для тысяч людей, — и чем лучше работают, в свою очередь, эти тысячи, тем энергичнее он должен стараться поставлять на рынок их продукты».

«Чего нам не хватает — это внимания к человеческому элементу в нашей деловой жизни. И решение всей проблемы заключается в признании товарищеского отношения людей между собой. Пока каждый человек не является чем-то самодовлеющим и не может обойтись без всякой помощи, мы не можем отказаться от этого товарищеского отношения.

Это основные истины тарифного вопроса. Весь вопрос лишь в разпределении прибыли между сотрудниками. Плата должна покрыть все разходы по обязательствам рабочего за пределами фаб­рики; внутри фабрики она оплачивает весь труд и мысль, которые даёт рабочий. Продуктивный рабочий день является самой неизчерпаемой золотой жилой, которая когда-либо была открыта. Поэтому плата должна была бы, по меньшей мере, покрывать разходы по всем внешним обязательствам рабочего. Но она должна также избавить его от заботы о старости, когда он будет не в состоянии работать да и, по праву, не должен больше работать.

Если бы при этом дело шло изключительно о самом работнике, об издержках его собственного содержания и по праву принадлежащем ему доходе, то все это было бы весьма простой задачей. Но он не является обособленным индивидуумом. Он в то же время гражданин, который вносит свою долю в благосостояние нации. Он глава семьи, быть может, отец детей, и должен из своего заработка обучить их чему-нибудь полезному. Мы должны принять во внимание все эти обстоятельства. Как оценить и вычислить все те обязанности по отношению к дому и семье, которые лежат на его ежедневном труде? Мы платим человеку за его работу: сколько должна дать эта работа дому, семье? Сколько ему самому в качестве гражданина государства? Или в качестве отца? Мужчина выполняет свою работу на фабрике, женщина — дома. Фабрика должна оплатить обоих».

[1] Настоящий © Copyright при публикации книги не удалять, поскольку это противоречит его смыслу. При необходимости после него следует поместить ещё один © Copyright издателя. ЭТУ СНОСКУ ПРИ ПУБЛИКАЦИИ УДАЛИТЬ.

[2] ПОЯСНЕНИЕ о грамматике:

“Разсмотрению”, а не “рассмотрению” — это не опечатка. Ныне действующая орфография, подъигрывая шепелявости обыденной изустной речи, предписывает перед шипящими и глухими согласными в приставках “без-”, “воз-”, “из-”, “раз-” звонкую “з” заменять на глухую “с”, в результате чего названные “морфемы” в составе слова утрачивают смысл. Поскольку нам не нравится безсмысленная орфография, то мы начали в своих работах переход от неё к орфографии, выражающей смысл. По этим же причинам лучше писать “подъи­гры­вая”, “предъис­то­рия” и т.п. вопреки той безсмысленно-шепелявой “орфогра­фии”, которой всех учили в школе и на соблюдении норм которой настаивают многие.

Кроме того, в ряде случаев в длинных предложениях, в наших работах могут встречаться знаки препинания, постановка которых не предусмотрена ныне действующей грамматикой, но которые лучше поставить в текст, поскольку их назначение — разграничивать разные смысловые единицы в составе длинных фраз, что должно упрощать их возприятие. Той же цели — объединению нескольких слов в единицу носительницу смысла — служат и сквозные подчёркивания и выделения части текста в предложении курсивом.

О необходимости перехода к смысл-выражающей орфографии в материалах Концепции общественной безопасности см. работу “Язык наш: как объективная данность и как культура речи” и, в частности, раздел 3.3.3. “Культура речи в Концепции общественной безопасности”. Все упоминаемые здесь и далее в тексте материалы Концепции общественной безопасности (КОБ) публикуются в интернете на сайте www.mera.com.ru и разпространяются на компакт-дисках в составе Информационной базы Внутреннего Предиктора СССР.

[3] Полная функция управления — понятие Достаточно общей теории управления. Об этом см. далее в разделе 2.5 и в Приложении 1, а также в работах ВП СССР “Мёртвая вода”, “Достаточно общая теория управления”.

[4] Это выдумки, не клевета и не нагнетание эмоций с целью возбудить межконфессиональную рознь и конфликты: см. Приложение 2.

[5] Банковская система в целом решает следующие задачи на макроуровне экономики:

· осуществляет бухгалтерский учёт макроуровня (ведёт счета и перечисляет денежные средства, сопровождая сделки купли-продажи боль­шинства производящих субъектов микроэкономики, по крайней мере, в так называемых “экономически развитых” странах);

· предоставляя краткосрочные кредиты в сферу производства, демпфирует сбои в ритмике платёжеспособности хозяйствующих субъектов, ускоряя тем самым продуктообмен и повышая быстродействие, устойчивость и мощность многоотраслевой производственно-потреби­тель­ской системы общества;

· предоставляя долгосрочные кредиты в сферу производства, обеспечивает преодоление инвестиционных пиков в разходах предприятий и тем самым обеспечивает обновление старых и создание новых производственных мощностей в отраслях и поддержание межотраслевых пропорций производственных мощностей (т.е. взаимного соответствия производственных мощностей разных отраслей);

· предоставляя кредиты семьям для удовлетворения их потребительских запросов способствует адаптации номинального платёжеспособного спроса к действующим прейскурантам рынка, что ускоряет сбыт произведённой продукции и предоставление населению каких-то видов услуг (при экономической политике, ориентированной на удовлетворение нравственно здравых потребностей населения это открывает воз­можность к ускоренному повышению благосостояния общества).

В решении этих задач банковская система незаменима, однако их решение — не самоцели существования банковской системы, а средство сборки системной целостности макроэкономики из множества микроэкономик, которые и решают своей технологической деятельностью большинство производственных задач жизни общества и людей в нём.

[6] Фактически вклад в банк — это предоставление вкладчиком кредитной ссуды банку.

Соответственно проценты по вкладу — разновидность ссудного процента. Большинство банков проценты по вкладам выплачивает из доходов, в которых доля ростовщических доходов от предоставляемых банком кредитных услуг весьма значительна.

Иными словами, каждый вкладчик соучаствует в ростовщическом ограблении общества. Разница между вкладчиками только в том, что большинство из них теряет на ценах покупаемых ими товаров и услуг больше, нежели получает в виде доходов по вкладам; а меньшинство получает доходов по вкладам больше, чем теряет на ценах покупаемых ими товаров и услуг, в отпускные цены которых закладывается и необходимость возврата кредитных ссуд вместе с процентами по ним.

[7] Для того, чтобы понять, почему верхним пределом ставок ссудного процента называются эти значения, надо знать следующее. Среднегодовые темпы роста энергопотенциала глобальной цивилизации и её техносферы на протяжении 150 лет, предшествующих началу ХХI века, вычисляемые по росту добычи угля, составляли 5 % в год. Поскольку объёмы производства ограничены объёмом энергии, направляемой в технологические процессы, то ставки ссудного процента, безопасные для устойчивости кредитно-финансовой системы и технико-технологического обновления макроэкономики не могут превышать темпов роста энергопотенциала сферы производства (обоснование этого утверждения см. в теории подобия многоотраслевых производственно-потре­би­тельских систем в работах ВП СССР “Краткий курс…” и “Мёртвая вода” в редакциях, начиная с редакции 1998 г.).

Соответственно таким темпам роста энергопотенциала сферы производства называемое ограничение ставок ссудного процента — 5 % годовых на протяжении всего указанного полуторастолетия действительно лежало в безопасных пределах для макроэкономик большинства стран. 7 % — были безопасны для макроэкономик стран-ростовщиков (стран-кре­ди­торов), в чьих доходах доходы от предоставленных кредитов другим странам, позволяли за счёт импорта покрыть разность между ростом энергопотенциала, изчисляемую в неизменных базовых ценах, и ростовщическими запросами в виде ставок ссудного процента по кредиту. Именно за счёт этих доходов страны-ростовщики разорили экономики стран “третьего мира” (боль­шей частью бывших колоний), чем возпрепятствовали их культурному преображению, вызвав к себе ненависть в их народах.

Но дело в том, что кроме изключительно финансово-экономических факторов, в жизни общества значимы и другие факторы, разсмотрения которых сторонники “умеренного” ссудного процента избегают. Именно из этих факторов произтекают нефинансовые реакции национальных обществ, а также и реакции тех или иных людей персонально на закабаление целых регионов Земли и их населения, в том числе и посредством узаконенного системообразующего ростовщичества, произтекающего из изначального признания правомочности “умеренных” ставок ссудного процента.

[8] Если конечно, именно выведение из разсмотрения вопроса о рабовладении, осуществляемом финансовыми средствами, и не является одной из целей политики, в чём мы обвиняем экономическую науку, унаследованную от эпохи становления и развития капитализма по западному образцу; а также и взывающую к её авторитету общественно-экономи­чес­кую публицистику.

[9] Вследствие того, что институт кредита со ссудным процентом “игра в одни ворота”, в которой всегда в финансовом выигрыше оказываются кредиторы-ростовщики, а в проигрыше всё общество.

[10] Так даже в СССР, где не было явно выраженного сословия рантье, существующего на доходы от вкладов в банки и “ценные” бумаги, к середине 1980‑х гг. 90 % сумм вкладов в сберкассы принадлежало всего 3 % вкладчиков. И эти три процента вкладчиков могли обеспечить своё существование за счёт доходов по вкладам, нигде не работая. При этом более половины семей в СССР вообще не имели сберегательных книжек.

[11] Хотя, безусловно, всякая семья должна иметь право на собственность, передаваемую в ней от поколения к поколению: в частности, на некоторый объем денежных накоплений, жилище и т.п., поскольку это обеспечивает устойчивость внутрисемейной “инфраструктуры” и самой семьи в преемственности поколений.

Нарушая это естественное право семьи (сборище юристов в Думе знает только права индивида, но не имеет понятия о необходимости защищать коллективные права: семьи, трудовых коллективов, народов, человечества), ныне действующее законодательство РФ предусматривает по существу налог на смерть родителей, взимаемый с их детей и внуков при их вступлении во владение жилищем и другим семейным имуществом, зарегистрированным как собственность родителей, в случае раздельного проживания.

Это ещё один пример паскудства буржуазных реформаторов в России: не умея по скудоумию организовать общественное производство и разпределение, обеспечивающее нормальные условия жизни своих граждан и формирование доходных статей бюджета, государственность буржуазных реформаторов безсовестно хапает всё, что жители не могут по тем или иным причинам от неё защитить.

[12] Ссылки на “простого налогоплательщика”, подменившего простого труженика в публицистике, — ещё одна подмена существа одного дела другим. Неужто правозащитники в России настолько безнадежные кретины, что не понимают существа этого дела? — А если они не кретины, то почему не поднимают этого вопроса ни в России, ни перед “между­на­род­­ной общественностью”? — Потому, что они безнадёжные мерзавцы?

[13] Это можно бухгалтерски строго показать на основе теории подобия многоотраслевых производственно-потребительских систем, изложенной в работах ВП СССР “Краткий курс…”, “Мёртвая вода” в редакциях, начиная с редакции 1998 г.

[14] В России упразднена в 2003 г. Налоговая полиция упоминается в тексте вследствие того, что в основу настоящего раздела положены некоторые фрагменты работы ВП СССР “Форд и Сталин: О том, как жить по человечески”, написанные в 2002 г., когда налоговая полиция ещё существовала.

[15] Вследствие фактической или юридической невозможности вторжения в чужие фактические права собственности или административные права либо вследствие разрушения директивно-адресного упра­вления по причине затруднительности эффективного обмена информацией в процессе управления в очень больших административных структурах («жа­лу­ет царь, да не жалует псарь»), а также в удалённых «фили­алах», где местные директораты оказываются фактически более властны, нежели центральный («до Бога высоко, до царя далеко»).

[16] «Инвестиционные продукты» — термин для обозначения средств производства, капитальных сооружений и т.п., принятый в западной экономической науке.

[17] Как повествует Библия, строительство Вавилонской башни (что бы она из себя в проекте в действительности ни представляла) было остановлено утратой языковой общности участников проекта.

[18] Гайку с дюймовой резьбой не навернуть на болт с метрической резьбой и т.п.

[19] В том числе и потому, что с 1994 г. неоднократно публиковалась работа ВП СССР “Краткий курс…”, в которой изложена теория подобия многоотраслевых производственно-потребительских систем, на основе которой можно решать задачу управления саморегуляцией производства и потребления в обществе как в общественно полезных, так и в общественно вредных целях. Эта работа доведена до сведения многих социологов и экономистов-“профессионалов” как изследователей, так и преподавателей вузов.

[20] На тему этой зависимости и невменяемости «постъиндустриалистов», увязших в виртуальных мирах, есть очень яркий, показательный анекдот:

Тонет круизный лайнер, шторм разбивает спускаемые шлюпки о борт, помощь извне опаздывает. Когда экипаж изчерпал все средства борьбы за спасение корабля, капитану докладывают, что есть последний шанс: на борту среди пассажиров — специалист по «high-tech» — высоким технологиям!!! Его находя