Лекция 1. ВВЕДЕНИЕ, ИЛИ ПРЕДЫСТОРИЯ ТЕОРЕТИЧЕСКОЙ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ МЫСЛИ

Лекция 2.. ГЕНЕЗИС КЛАССИЧЕСКОЙ ШКОЛЫ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЭКОНОМИИ

Давид Рикардо

Давид Рикардо (1772—1823 гг.) явился наследником одной из мето­дологических и теоретических «лилий» «Богатства народов» А. Смита. Пе­риод расцвета его научного творчества характеризуется завершением про­мышленного переворота в Англии. Однако социально-экономические послед­ствия промышленной революции противоречили описываемой Смитом гар­монии естественной экономики. На основе фабричного (машинного) произ­водства промышленная буржуазия достигла экономического господства, а наемные рабочие стали наиболее быстро растущей частью населения. Фабри­ки демонстрировали колоссальный рост производительности труда, выбра­сывая на рынки возрастающую массу все более дешевых товаров. Однако положение наемных работников ухудшилось, что выражалось в уменьшениизаработной платы, удлинении рабочего дня, в массовом использовании на фабриках рабочей силы женщин и детей. Принципиально новым явлением стала безработица. Вместе с тем основная линия экономического и полити­ческого противостояния в английском обществе этого времени проходила между промышленно-предпринимательской буржуазией и крупными земель­ными собственниками. Последние еще" обладали решающим политическим «весом», и в угоду их интересам парламент принял «хлебные законы», огра­ничивающие доступ дешевого импортного хлеба. Своими теоретическими изысканиями Рикардо стремился доказать пагубность этих мер для англий­ской промышленности. Заметим, что эта политическая позиция вытекала из теоретических представлений Рикардо, а не наоборот. С другой стороны,Рикардо в методологической основе своих политэкономических воззрений предельно буржуазен (внеисторичен), поскольку просто не представляетиной формы производства, кроме капиталистической.

Будучи более последовательным в применении метода логической абстракции, он стремился освободить систему Смита от многочисленных тавтологий и логических противоречий. Целью основной работы Рикардо «Начала политической экономии и налогового обложения» (1817) было

упорядочение совокупности политэкономических абстракций в систему, каждое «звено» которой вытекало бы из предыдущего и не противоречило ему. Началом оке системы стало положение о том, что в основе стоимости и цены товаров лежит затраченный на их производство труд. Рикардо счи­таетего очевидным, не требующим специального обоснования. Столь же не­существенными для него в этом плане являются различия в сложности и ин­тенсивности труда отдельных производителей. В его понимании стоимость товаров регулируется затратами труда при худших условиях производства Однако такой вывод противоречит исходной посылке исследования — пред­положению о наличии свободной конкуренции (регулирующая роль затрат при худших условия производства возможна лишь в монополизированной экономике). Он утверждал, что возрастание производительности труда уве­личивает количество потребительных стоимостей, но никак не влияет на стоимость национального дохода. Редкость благ также не является регу­лятором естественных цен и стоимости товаров, так как она (редкость) производна от уровня производительности труда в соответствующих от­раслях производства.

В трактовке природы денег Рикардо не вполне последователен, т. к.,рассматривая деньги как особый товар (золото), он полагает, что покупатель­ная способность золота определяется не собственной стоимостью этого товара, а его количеством. Им не принимается во внимание и то обстоя­тельство, что в условиях золотомонетного стандарта в обращении может на­ходиться ровно столько денег, сколько их действительно необходимо. Избы­ток золота уходит в сокровище, а при необходимости вновь вовлекается в обращение.

Главная задача политэкономии как науки для Рикардо — постиже­ние законов образования доходов основных классов современного ему обще­ства. В определении закона заработной платы он воспроизводит позицию А. Смита, с тем уточнением, что естественная цена труда не может устойчиво превышать размер той суммы, которая обеспечивает физическое выживание рабочих. Это уточнение вытекает из признаваемого Рикардо естественного закона народонаселения Томаса Мальтуса. Согласно этому закону всякое повышение заработной платы будет сведено на нет быстрым приростом рабочего населения, который превысит возможности его трудоустройства. Таким образом, безработица по Рикардо не является следствием функцио­нирования капитала. Закон прибыли заключается в том, что ее величина прямо пропорциональна количеству труда рабочих (или величине созданной ими стоимости) и обратно пропорциональна величине их заработной платы. Рикардо удалось создать трудовую теорию дифференциальной земельной ренты. Она характеризует отношения между тремя классами: капитали­стами-арендаторами, наемными сельскохозяйственными рабочими и собст­венниками земли. Далее основные положения этой теории можно свести к следующим моментам. В силу ограниченности плодородной земли и

дифференцированности ее участков по естественному плодородию (или по местоположению) стоимость сельскохозяйственной продукции (зерна) оп­ределяется затратами труда на худших землях. Дело в том, что обществуне хватает продукта, создаваемого на лучших участках. Поэтому весь урожай продается по общественной стоимости, регулируемой в условиях естествен­ной монополии на лучшие и средние землинормальными затратами труда на худших участках. Арендаторы, применяющие капитал на более плодородных (или лучше расположенных) участках, получают наряду с обычной и допол­нительную прибыль, которая достается собственникам земли в виде ренты.

В трактовке природы капитала Рикардо исходит из толкования этого вопроса А. Смитом. Вместе с тем он преодолевает его ошибку в объяснении основного и оборотного капитала. Рикардо не видел особых закономерно­стей воспроизводства общественного капитала как целого и не предполагая возможности периодических общих кризисов сбыта. Однако в будущем, поего мнению, капитализм должен «угаснуть», т.к. истощение естественного плодородия почвы вызовет падение производительности труда в сельском хозяйстве и рост стоимости его продукции. В свою очередь, удорожание про­дуктов питания сделает неизбежными постоянный рост заработной платы и соответствующее уменьшение прибыли капиталистов. В конечном счете норма прибыли на капитал станет равной нулю, что сделает невозможным применение капитала. Пессимистический прогноз Рикардо не нашел своего исторического подтверждения, т.к. основывался на абсолютизации значения естественного плодородия земли и фактическом отрицании возможности реализации научно-технического прогресса в сельском хозяйстве (что выгля­дит достаточно странно на фоне понимания им возможностей применения машин в промышленности). Вместе с тем следует учитывать, что таким обра­зом Рикардо пытался объяснить замеченную экономистами тенденцию к по­нижению общей или средней нормы прибыли.

Разработанная Д. Рикардо модель сравнительных издержек (или сравнительных преимуществ) во внешней торговле стала основой современ­ныхтеоретических представлений о природе международного разделения труда и международной торговли.

Завершая изложение политэкономической системы Рикардо отме­тим, что ему не удалось избежать логических противоречий. В частности:

• обмен между капиталистами и рабочими не был объяснен с по­
зиций трудовой эквивалентности (трактовка заработной платы как цены
труда исключала возможность получения прибыли при соблюдении эквива­
лентности этого обмена);

• фактически у Рикардо было два непосредственно взаимоисклю­
чающих друг друга закона прибыли: первый заключался в ее пропорциональ­
ности затратам труда рабочих, а второй — в ее пропорциональности разме­
рам применяемого капитала);

• имело место двоякое толкование понятия естественной цены: содной стороны, как цены, определяемой затратами труда, а с другой — как цены, регулируемой затратами капитала и средней прибылью.

Другие

Крайний субъективизм и психологическая трактовка экономических явлений в австрийской школе и «чистая экономическая теория» Л. Вальраса не давали политэкономического знания, предметно объяснявшего законо­мерности функционирования отраслевых рынков и условия оптимизации по­ложенияфирмы в условиях конкуренции и ограниченности ресурсов. В то же самое время разворачивающийся переход к массовому производству, резко возросшие масштабы инвестиционных проектов и обостряющаяся конкуренция делали эту проблему в известном смысле социальным заказом политической экономии. В рамках маржинализма ее решение во многом свя­зано с работами экономистов кембриджской школы (Альфреда Маршалла (1842—1924 гг.), Фрэнсиса Эджоурта (1845—1926 г.), Артура Лигу (1877— 1959 гг.) и др.), а также с научным творчеством американского экономиста Джона Бейтса Кларка (1847—1938 гг.). Впоследствии стало принятым счи­тать, что усилиями этих ученых были созданы основы неоклассической шко­лы (направления) политической экономии. В методологическом отношении Для неоклассической школы был характерно:

1. Смягчение крайностей субъективно-индивидуалистического объяснения явлений рыночной экономики, (при сохранении в конечном счете субъективной трактовки исходных понятий: полезности, цены, издержек, доходов. 2. Широкое использование математических средств формализа­ции экономического знания (графиков, аппарата дифференциального

исчисления и т.п.), что создало возможность превращения в дальнейшем ма­тематики в средство исследования экономики. 3. Нацеленность на исследова­ния функциональных связей в ущерб изучению причинно-следственных (каузальных) зависимостей капиталистической экономики. 4. «Перемещение» предмета политической экономии в область решения проблемы условий оп­тимального использования ограниченных ресурсов. 5. Допущение в угоду требований аппарата математического анализа нереальных экономиче­ских предпосылок (абсолютной делимости продуктов и факторов производст­ва, бесконечно малой величины фирмы и т.п.). 6. Наличие известного праг­матизма и непосредственной практической значимости ряда выводов и по­ложений.

Определяющий вклад в формирование кембриджской школы и не­оклассического направления в целом внес Альфред Маршалл (1842—1924). Его «Принципы экономике» (1890) заложили основы современной микроэко­номики. Маршалл разграничил предмет политической экономии и предмет «Экономика}. Последний сосредоточивается на факте ограниченности ресурсов и исследует условия, при которых люди добиваются их наиболее эффективного использования.

А. Маршалл считается творцом первого неоклассического синтеза: соединения в теории рыночной цены концепции предельной полезности (спроса) и факториальной концепции издержек (предложения). Иными словами, в представлении поклонников «Экономикс» именно Маршалл пре­одолевает односторонность подходов в общей теории цены как классической школы (через «производство и издержки» при недооценке полезности и спро­са), так и раннего марокинализма (через полезность и спрос). Действительно, в рамках маржинализма заслуга синтеза концепций спроса и предложе­ния принадлежит Маршаллу. Однако, во-первых, вся «пикантность» си­туации заключается в том, что односторонность в трактовке ценообразова­ния не была свойственна трудовой теории стоимости и была создана самой маржинальной парадигмой. Во-вторых, не будем принимать на веру утвер­ждение о том, что концепция ценообразования Маршалла превосходит в теоретическом отношении решение этого вопроса Марксом.

С точки зрения Маршалла, в установлении рыночной цены участву­ют две равноправные стороны: спрос (покупатель) и предложение (прода­вец-производитель). Каждый из этих рыночных субъектов руководствуется своим представлением о причине, определяющей высоту цены. Для поку­пателя цена есть оценка субъективной полезности приобретаемой единицы блага. Величина предельной полезности и соответственно цены спроса единицы блага обратно величине запаса этого блага у покупателя. Поэтому предельная полезность (МЦ) и цена покупателя (Р) есть функция величины запаса (О). В свою очередь, величина спроса (количество покупаемых благ) есть функция рыночной цены. Законом спроса является обратная зависи­мость между высотой рыночной цены и величиной спроса. Цена продавца

(предложения) определяется издержками. Поскольку создание дополнитель­ной единицы блага связано, по мнению Маршалла, с возрастанием издер­жек, постольку предельные издержки (МС) и цена предложения есть функция от объема производства (0). В свою очередь, величина предло­жения (количество предлагаемых к продаже благ) выступает функцией от рыночной цены. Прямая зависимость между изменением цены и изменением величины предложения образует закон предложения.

Рыночная цена (цена реальных торговых сделок) представит собой результат взаимодействия спроса (покупателей) и предложения (продав­цов). В условиях свободной конкуренции рыночная цена является ценой ры­ночного равновесия (ценой, по которой величина спроса всех покупателей в отрасли совпадает с величиной предложения всех продавцов отрасли). Для цены равновесия характерно равенство величин предельной полезности (М1)) и предельных издержек (МС). Заметим, на этом этапе Маршалл исходит из равнозначности спроса и предложения в регулировании рыночной цены).

Из дальнейших рассуждений Маршалла следует, что равновесной рыночная цена становится лишь в долгосрочном периоде. В краткосрочном периоде она, как правило, отклоняется от цены равновесия, принося произво­дителям прибыль или убыток. Причину значительной подвижности рыноч­ной цены краткосрочного периода Маршалл усматривает в колебаниях спро­са. Известный научный интерес и несомненную практическую значимость имеют выделение им основных неценовых факторов спроса и исследование ценовой эластичности спроса. В долгосрочном периоде прибыль для произ­водителей равна нулю. Это положение равнозначно, по сути, признанию того, что в долгосрочном периоде колебания спроса взаимопогашаются, а вместе с ними нейтрализуются отклонения рыночной цены от цены равновесия. Решающей «стороной» в регулировании рыночной цены (которая теперь не случайно, а стабильно уравновешивает величины спроса и предложения) в долгосрочном периоде выступают предложение (издержки). Именно с ними он связывает долгосрочное изменение равновесных цен.

Таким образом, в конечном счете Маршалл вынужден возвратиться к каузальной традиции классической школы, лучшие представители которой отлично понимали подвижность рыночной цены и невозможность объяс­нить с позиций колебаний спроса высоту цены долгосрочного периода (есте­ственной цены). Его чрезвычайно завуалированная каузальная «цепочка» {цена краткосрочного периода (спроса) <— цена долгосрочного периода (предложения) <— издержки) вполне совпадает с сознательно разграничи­ваемыми в рамках трудовой теории стоимости понятиями единичного или случайного (рыночная цена), особенного или закономерного (естественная Цена) и всеобщего как закона (стоимость): рыночная цена <— естест­венная цена <- стоимость.

Указав на момент тождества в теориях цены Маршалла и класси­ческой школы, отметим и два принципиальных отличия. Во-первых, он дей­ствительно вынужден вернуться к каузальному принципу исследования,по­скольку лишенное причинно-следственной трактовки научное знание, строгоговоря, перестает быть теоретическим и превращается в лучшем случае в сумму «теорем» и положений, дающих хаотическое представление об ис­следуемом предмете. Во-вторых, дав каузальное определение цены равнове­сия через величину издержек, Маршалл остается маржиналистом, ибо со­держание категории издержек у него имеет субъективно-психологическое толкование: издержки есть сумма выплаченных предпринимателем факто-риальных доходов (заработной платы, процента, ренты), каждый из кото­рых представляет собой компенсацию субъективно-психологических тя­гот, связанных с предоставлением владельцем фактора производства в пользование предпринимателю очередной единицы данного фактора. Пред­принимательский доход, с точки зрения Маршалла, образуется из двух час­тей, одна из которых компенсирует психологические «тяготы» «труда» предпринимателя (который он отождествляет с управленческой деятельно­стью), а другая представляет собой плату за предпринимательский риск. Та­ким, образом если в классической школе закон цен (стоимость) имеет рациональное содержание (общественно-необходимое рабочее время), то в маршаллианской теории закон цеп (издержки) не имеет объективной качественной определенности и соответствующей ей меры, т.е. стано­вится предметом нерационального мышления, а веры.

Весьма примечательным в этом плане является вышеприведенное различие оснований установления цены для покупателя и продавца. О какойсравнимости оценок сторон и эквивалентности в рациональном смысле в этом случае может идти речь! Однако, прежде чем быть покупателем (собст­венником денег), человек должен стать продавцом (производителем). Оказы­вается, продавец знает «цену» денег, которые имеют родственную произведенному им товару трудовую природу. И как здесь не вспомнить А. Смита, который заметил, что люди ошибаются, когда думают, будто они покупают за деньги, ибо на самом деле они покупают за свой труд. Маршалл объявлял себя последователем теории Д. Рикардо. Действительное содержа­ние его трактовки цены свидетельствует о том, что на самом деле он являлся наследником факториальной концепции производства Ж.-Б. Сэя.

Несомненной заслугой Маршалла перед «Экономикс» является клас­сификация видов издержек, во многом совпадающая с их современной «группировкой». Он ввел в широкий научный оборот условие оптимизации рыночного положения фирмы (открытое А. Курно и заново сформулирован-ное Ф. Эджоуртом): фирма имеет максимальную прибыль или минимальный убыток, сохраняя объем выпуска продукции, при котором имеет место равен­ство предельного дохода и предельных издержек. Маршалл считал, что для большинства реальных отраслевых рынков характерно состояние чистой

конкуренции, допуская при этом возможность ее ограничения в тех отрас­лях, в которых имеет место значительный эффект отдачи от масштаба производства.

Маршалл придерживался количественной концепции денег, даваяпсихологическое объяснение обратной зависимости между массой денег и их покупательной способностью. В историю экономической мысли эта интер­претация количественной концепции денег вошла в виде денежного «уравне­ния Маршалла»: М^а кР У, где Л/ — масса денег; к — коэффициент ликвид­ности ВНП; Р — общий уровень цен; У— ВНП.

Макроэкономическая проблематика представлена у Маршаллатрадиционным для неоклассической школы признанием «закона рынков» Сэя и вытекающим из него отрицанием внутренней предопределенности общих кризисов сбыта и циклического характера общественного воспроизводства и массовой безработицы.

С именем американского экономиста Джона Бейтса Кларка (1847—1938 гг.) связан ряд методологических и концептуальных новаций вмаржинальной теории. Они изложены в трех его основных работах: «Фило­софия богатства» (1886), «Распределение богатства» (1899), «Сущность эко­номической теории» (1907). В теории цены Кларк предлагал отказаться от унитарного подхода к полезности блага, которое, по его мнению, почти все­гда состоит из «пучка полезностей». Цена блага есть сумма предельных полезностей всего пучка полезностей, характеризующих данное благо. На­пример, полезность яхты включает в себя следующий пучок полезностей: полезность бревна, полезность челнока, парусной лодки и, наконец, комфорт самой яхты.

Содержание политической экономии ^Сларк предлагает разбить на * три раздела, в которых бы последовательно изучались: а) универсальные законы экономики как таковые, б) универсальные законы в условиях статич­ной экономики и в) универсальные законы в динамическом состоянии экономики. Разграничение статического и динамического состояний эконо- ^ мики считается среди маржиналистов одной из важнейших научных заслуг Кларка. Статическое состояние экономики предполагает постоянство ее количественных и качественных характеристик, что позволяет изучать в чистом виде действие основных универсальных законов экономики: предель­ной полезности (закон цен потребительских благ), убывающей производи­тельности факторов производства и закона их специфической производи­тельности (закона образования доходов или цен факториальных услуг).

Необходимо отметить, что в центре внимания Кларка находится дос­таточно нетипичная для Маршалла проблема распределения результатов общественного производства среди основных классов. Кларк прямо говорит, что целью его теории специфической производительности является снятие с беременного ему общества обвинения в эксплуатации труда. Эта «сверхза­дача»решается следующим образом. Кларк утверждает, что в статической

экономике каждый владелец фактора производства получает только продукт своего фактора и не может эксплуатировать владельца другого фактора. В этом положении — суть закона специфической производительности факто­ров производства и вместе с тем тривиальная факториальная концепция до­ходов Ж.-Б. Сэя. Действительная же новация Кларка заключается в пред­ложенном им маржинальном способе, выявления величины специфическо­го продукта фактора производства (создаваемого им как таковым — вне взаимодействия с другими факторами).

В модели Кларка общество состоит из капиталистов, рабочих и предпринимателей. Последние получают от капиталистов капитал в виде денег, а затем применяют его в виде капитальных благ. Они же совершают наём рабочих. В статическом состоянии предприниматели могут рассчиты- вать на обычную оплату их «труда», а в динамическом — на прибыль. Кларк высказывает и графически иллюстрирует мысль о том, что при ограничен­ности одного из факторов рыночная цена другого фактора определяется производительностью его последней (предельной) единицы (ее применение обеспечивает наименьшее приращение продукта) или специфической (пре­дельной) производительностью. Кларк особо подчеркивает необходимость для этого свободной конкуренции, которая обеспечивает вменение собствен­нику фактора производства дохода исключительно в размере предельного продукта его фактора. Так, законом заработной платы является ее равен­ство предельному продукту труда, а законом процента — его равенство предельному продукту капитала. Рабочие не могут претендовать на более высокую заработную плату, т.к. в условиях статики они рискуют потерять рабочее место, а капиталисты окажутся с невостребованным предпринимате­лями капиталом. В условиях динамики, полагает Кларк, ситуация временной эксплуатации возможна, но в качестве эксплуататоров могут оказаться как капиталисты, так и рабочие.

Модель установления цен факториальных услуг по их предельной производительности не является безупречной в теоретическом отношении. Так, определяя процент и заработную плату через величину предельных про­дуктов капитала и труда, Кларк вынужден признать, что реально выявить величину предельных продуктов труда и капитала можно только через со­поставление... с обычной (рыночной) величиной заработной платы и процен­та, т.е. имеет место ситуация порочного логического круга. Неясно, как уста­новить предельный продукт труда предпринимателя, который на предпри­ятии должен быть представлен в единственном числе. В структуре продукта отсутствует фонд возмещения износа основного капитала и потребленного сырья. Совершенно не разграничивается потребительная стоимость и стоимость продукции, что порождает полнейшую неопределенность того, в создании чего столь равноправно и независимо участвуют факторы производства.

Итак, концепция специфической, или предельной, производительно­сти не является тем, на что претендует, — универсальной теорией

распределения (доходов). В дальнейшем же модель предельной производи­тельности Кларка стала основой решения частного класса задач оптимиза­ции сочетания размеров производственного персонала («труда») и количест­ва средств производства («капитала»), связанного с разработкой моделей производственной функции.

Лекция 1. ВВЕДЕНИЕ, ИЛИ ПРЕДЫСТОРИЯ ТЕОРЕТИЧЕСКОЙ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ МЫСЛИ

До середины XVII века н. э. экономическое знание имело в основном эмпирический характер. В последующем политическая экономия становится преимущественно теоретической наукой, не теряя при этом связи с фактами развивающейся хозяйственной жизни. Впервые элементы теоретического экономического знания мы обнаруживаем в трудах греческих философов V—IV веков до н. э. (Ксенофонта, Платона, Аристотеля).

Своеобразие социально-экономической природы греческих городов-государств заключалось в том, что элементы гражданского общества возникли здесь не на основе рыночного хозяйства, а явились «продуктом» натурального хозяйства и не укреплялись развитием обмена, а приходили в упадок. Вышеназванные философы стремились найти пути восстановле­ния былого единства и могущества родовой аристократии. Определенность социальной позиции выразилась в их «симпатиях» к натуральному хозяйству, рабству и деспотии как предпочтительной форме государства.

Ксенофонт (430—354 гг. до н. э.) родился в афннской аристократи­ческой семье. Был вынужден покинуть Афины и жить в Спарте. Именно здесь он нашел свой политический и экономический идеал. В своих трактатах («Домострой», «Охота», «Киропедия») Ксенофонт описывает рационально организованное натуральное хозяйство (по его определению — «Экономику, от греч. «Ойкос» — домашнее хозяйство и «Номос» — правило, закон). Про­изводство для обмена не характерно для экономики. Ксенофонт рекомендует поощрять усердие рабов, отмечает гармоничный характер сельскохозяйст­венного труда и его положительное влияние на физическое состояние и мо­ральный облик гражданина (воина). В специализации рабов он видел, прежде всего, возможность более изысканного удовлетворения потребностей госпо­дина. Однако в воззрениях Ксенофонта можно обнаружить и зачатки тео­ретических обобщений. Так, он уловил зависимость между емкостью рынка и глубиной разделения труда, выделил две функции денег (средство обмена и накопления). Он видел преимущества, которые несут деньги как средство обмена, но осуждал стремление граждан к их накоплению.

Платон (428—347 гг. до н. э.) в трактатах «Государство» и «Законы» разработал проекты идеального государства. Он также стремился ограничить возможность имущественного расслоения граждан и видел в торговле и день­гах фактор, способствующий ему. Платон понимал необходимость и неиз­бежность торговли, денег. Однако в его проекте условия торговли (места, уровень цен, частота их изменения и т.д.) регламентируются государством. Важнейшим теоретическим достижением Платона явилось выделение еще одной функции денег — меры стоимости (благодаря деньгам вещи получают возможность сопоставимости и соизмеримости).

Проблема идеального государства волновала и Аристотеля (384—322 гг. до н. э.). Необходимость разделения труда между людьми осоз­нается им в форме социального^ обособления философов, воинов и рядовых граждан. Физический труд для Аристотеля — удел рабов, и только рабов. Таким образом, в смысле социальных и политических симпатий он является человеком своего времени (античного рабства) и сословия (родовой рабовла­дельческой аристократии). Это проявляется в его противопоставлении есте­ственного и неестественного типов хозяйственной деятельности (экономи­ки и хрематистики). Экономике'соответствует натуральное хозяйство и обмен, но в той мере, в какой он способствует получению необходимых благ. Хрематистика означает деятельность для накопления денег как таковых. Аристотель осознает причинно-следственную связь между развитием разде­ления труда, обменом и дсньгамж. Считая их результатом особого договора между людьми, он вместе с тем понимает неизбежность их появления. Ари­стотель отмечает, что деньги в отличие от обычных благ не имеют ограниче­ний в желании обладать ими. Ив этом смысле он как бы подчеркивает зако­номерность появления хрематистики.

Аристотель был первым мыслителем, попытавшимся установить природу равенства благ в обм&ш. В «Никомаховой этике» он рассматривает рядовой акт обмена пяти лож.рсроватей) на один дом. Парадоксальность обмена Аристотель видит в том, что здесь приравниваются вещи, не имею­щие общей качественной определенности: обмен есть равенство неравных вещей. Его смущает очевидное отсутствие этого качества при реальности обмена и, следовательно, при наличии этого физически неосязаемого качест­ва.

В объяснении парадокса обмена он выдвигает две гипотезы. Соглас­но первой гипотезе обмениваемые вещи приобретают соизмеримость через их приравнивание к серебру (деньгам). Однако серебро обладает собственной качественной определенностью и как таковое не тождественно другим това­рам. Вторая гипотеза заключается в том, что обмен (равенство) становится возможным, поскольку он осуществляется между людьми, стремящимися удовлетворить свои потребности и устанавливающими пропорцию обмена в соответствии с интенсивностью своих желаний. Здесь следует заметить, что наличие у владельцев благ различных потребностей объясняет необходи­мость их участия в обмене, но не объясняет его как акт равенства

Особым по значимости направлением экономических воззрений и го­сударственной политики позднего средневековья и нового времени стал меркантилизм (от лат. Мегсап — торговать). В плане экономической док­трины меркантилизм включает в себя представление о деньгах (золоте и серебре) как о единственной форме богатства и осмысление способов увели­чения денег в государстве. Как экономическая политика меркантилизм свя­зан с протекционизмом, регламентацией частнохозяйственной деятельности со стороны абсолютистского государства.

В своем развитии меркантилизм прошел два этапа: ранний (моне­тарный) (XV—XVI вв.), связанный с представлением о золоте как сокрови­ще, и зрелый (XVII в.), в рамках которого государством проводится полити­ка активного торгового баланса, поощряется развитие экспортного производ­ства и участие национального торгового капитала в мировой (посредниче­ской) торговле. Меркантилисты отождествляли богатство с деньгами, деньги — с благородными металлами как таковыми, а торговля воспринималась ими как неэквивалентный для ее участников процесс, в котором выигрывает лишь сторона, получающая золото. Металлистическая трактовка природы денег ^отождествление их с благородными металлами как таковыми) переплетается у меркантилистов с количественной концепцией. Считалось, что увеличение количества золота в стране ведет к росту общего уровня цен. Формирова­нию такого представления способствовала «революция цен» XVI века, когда после большого притока в западноевропейские страны американского золота и серебра произошло пятикратное повышение цен. На самом деле скачок в ценах был вызван не увеличением количества благородных металлов, а уменьшением их стоимости. Трудовая природа цен не осознавалась меркан­тилистами, хотя они знали, что сырье, получившее промышленную перера­ботку, будет стоить на внешнем рынке дороже и принесет в страну большее количество денег (добавленной стоимости). Выдающимся представителем раннего меркантилизма в Англии был Вильям Стаффорд (1554—1612 гг.), а позднего — купец Томас Мен (1571—1641 гг.). Во Франции расцвет меркан­тилизма связан с политикой министра Людовика XIV Жана-Батиста Коль­бера (1661—1683 гг.). В 1615 г. Антуан Монкретьен, опубликовав «Трактат политической экономии», дал название новой науке.

В России развитие меркантилизма сопровождалось рядом особенно­стей, вызванных ее известным отставанием в становлении буржуазных отно­шений. Утверждение политики активного внешнеторгового баланса в России связано с именем дипломата Афанасия Ордын-Нащокина (1605—1680 гг.), который разработал принятый в 1667 г. Новоторговый устав. Элементы зре­лого меркантилизма можно обнаружить в работе Ивана Тихоновича Посош-кова (1652—1726 гг.) «Книга о скудости и богатстве».