Изменения в жизнеобеспечивающей экономике

Избыточный продукт циркулировал не только между членами разных общин, но и между людьми, принадлежащими к одной общине. Если первые с самого начала обменивались избыточным продуктом, то вторые первоначально делились им. Однако этот дележ в данной сфере, возможно, с самого начала приобрел своеобразный характер. В отличие от дачедележа, который происходил всегда, когда тот или иной человек создавал или добывал продукт, эта форма дележа имела место лишь тогда, когда у того или иного человека возникала нужда в каком-либо продукте. Он обращался за помощью к другим и получал ее. Такого рода отношения можно было бы назвать помогодачей.

Возникнув, по-видимому, первоначально в сфере престижной экономики, помогодатные отношения в дальнейшем проникли и в сферу жизнеобеспечивающей. Дачедележные отношения стали дополняться, а отчасти и замещаться помогодатными связями. Помогодача, как и дачедележ, носила круго-линейный характер и не предполагала с необходимостью эквивалентного возмещения и вообще возмещения. Помогодатные круги могли частично совпадать с дачедележными.

С переходом к позднепервобытному обществу продолжали существовать и разделодележные (а иногда даже и разборные) отношения, а тем самым и разделодележные круги, которые могли совпадать, а могли и не совпадать с дачедележными и помогодатными. Так как помогодача возникла как своеобразный вид дележа, то разделодележные, дачедележные и помогодатные круги можно объединить под названием дележных.

И на стадии позднепервобытного общества люди, принадлежавшие к одному дележному кругу, обязаны были делить продукт между собой и/или делиться им друг с другом теперь не только в форме дачедележа, но и помогодачи. По-прежнему принадлежность к данному дележному кругу накладывала на человека обязанность давать часть продукта другим членам круга и предоставляла ему право на получение доли продукта от них.

Но теперь этот дележный круг все в большей степени переставал совпадать с общиной. Чем дальше, тем больше этот круг распадался на несколько кругов, каждый из которых охватывал лишь часть членов общины. Таким образом, в социоисторическом организме начало существовать несколько пусть тесно связанных, но все же отличных дележных кругов.

Это открыло возможность значительного увеличения размеров общины. Пока община в общем и целом совпадала с дележным кругом, возможности ее роста были весьма ограничены. Дележный круг по своей природе не мог быть слишком большим. Когда стало возможным образование внутри общины не одного, а нескольких дележных кругов, это препятствие исчезло. В результате, если число членов раннепервобытной общины никогда не превышало сотню человек, то позднепервобытные общины могли насчитывать в своем составе несколько сот людей.

Другое важное изменение состояло в приобретении дележными кругами относительного характера. Одни продукты распределялись в более широком кругу, другие в более узком. Так, например, хотя социоисторический организм перестал быть дележным кругом по отношению к большинству продуктов, некоторые виды добычи продолжали распределяться между всеми его членами. И по отношению к этим видам добычи он продолжал оставаться дележным кругом. Размеры дележного круга зависели от ситуации. В одной ситуации он включал в себя большее число людей, в другой - меньшее. В этом смысле можно говорить о существовании в позднепервобытной общине целой иерархии дележных кругов.

Все это делало крайне своеобразными отношения собственности на продукты труда. Любой человек был отдельным собственником только в определенном отношении. Он был собственником по отношению к одним вещам, но лишь распорядителем по отношению к другим, а именно к тем, которыми был обязан делиться с членами своего дележного круга. Он был собственником данной вещи по отношению к одним людям, но лишь распорядителем по отношению к другим, а именно членам своего дележного круга. Он был собственником данной вещи по отношению к определенным людям в одной ситуации, но лишь распорядителем в другой.

И дальнейшее развитие шло по линии, во-первых, суждения круга лиц, обязанных делиться друг с другом, во-вторых, сокращения круга вещей, которыми человек был обязан делиться с другими, в-третьих, уменьшения числа ситуаций, в которых человек был обязан делиться. Однако в течение всей фазы позднепервобытного общества каждый взрослый человек был одновременно и отдельным собственником и не был им. Не существовало каких-либо определенных ячеек отдельной собственности. Грани между ними носили относительный характер. Условны были границы и между дележными кругами.

В этих условиях семья не могла быть единицей собственности. Каждый человек был отдельным собственником и, кроме того, входил в дележный круг, который не обязательно совпадал с теми, в которые входили члены его семьи. Существование в позднепервобытных и даже предклассовых обществах раздельной собственности мужа и жены отмечают многие исследователи.

Но не будучи единицей собственности, семья в тех вариантах развития, где она была иждивенческо-потребительской ячейкой, все в большей степени становилась и хозяйственной ячейкой. Это было связано с целым рядом обстоятельств. Одно из них заключалось в том, что позднепервобытная община, переставая быть единым дележным кругом, тем самым переставала быть хозяйственной ячейкой. Она все в большей степени приобретала черты только хозяйственного организма.

Другое обстоятельство состояло в том, что становились все более прочными экономические связи между мужем и женой. Если раньше все доставшееся человеку либо оставалось в его распоряжении, либо поступало в общий семейный фонд, а тем самым сразу же в потребление членов семьи и тех, кто примкнул к ним во время трапезы, то теперь созданное одним супругом могло поступать в распоряжение другого и быть использовано последним в сфере престижной экономики. Обычно при этом муж использовал продукт, созданный женой.

Как уже указывалось выше, в сфере престижной, а затем и жизнеобеспечивающей экономики возникла помогодача. Первоначально в форме помощи выступали пища и вещи. Такого рода помогодача была довольно ограниченной, но тем не менее формой дележа. В первобытных земледельческих обществах возникла и получила широкое распространение помощь трудом. И пока эта помощь носила круговой характер, мы имеем здесь дело с помогодачей, а не какой-либо другой формой помощи.

Однако помощь трудом в отличие от помощи пищей и вещами уже не может быть охарактеризована как вид дележа. Трудом в отличие от пищи и вещей делиться нельзя. И когда в систему помогодатных отношений оказался втянутым труд, помогодача, сохраняя свой круговой характеру, частично вышла за рамки, пусть ограниченного, но дележа. Понятие помогодатного круга стало более широким, чем понятие дележного круга.

На стадии раннепервобытной общины все люди были включены в определенный дележный круг. Человек входил в состав дележного круга и получал определенную долю продукта и в том случае, если сам ничего в него не вносил. И это в принципе относилось и к тем людям, которые могли бы вносить вклад. Как писал, например, датский этнограф Кай Биркет-Смит, первый неписанный закон у эскимосов состоит в том, что никто без уважительной причины не может уклониться от участия в борьбе за пищу и одежду. Однако и тому, кто этого не делает, не позволяют умереть с голоду, хотя его и презирают.

На какой-то стадии развития позднепервобытной общины положение начало меняться. Человек, который в принципе был способен, но не вносил вклада в дележный круг, исключался из него. В таком случае он терял право на получение доли продукта от других людей. Сказанное выше относится не только к дачедележу, но и к помогодаче. Кто сам не помогал, терял право на получение помощи.

Что же касается вещей, то здесь теперь из дележных отношений возникла своеобразная форма, которая имела сходство с ними и в то же время отличалась от них. Когда при дележных отношениях вещь переходит из одних рук в другие, прежний ее распорядитель имеет на нее не больше прав, чем любой иной член дележного круга. При новой форме отношений человек по-прежнему не может отказать другому, когда последний просит у него ту или иную вещь. Однако при этом тот, кто дал вещь, сохраняет на нее права. Человек, который получил вещь, может только пользоваться ею, но не больше, и в принципе по минованию надобности должен вернуть ее хозяину. Никакого возмещения за пользование вещью не предусматривается. Такого рода отношения, которые, как и дележные, были круговыми, можно было бы назвать дачевозвратными. В этнографической литературе такого рода явление чаще всего называется одалживанием.

В первобытном обществе люди занимались не только добыванием (охота, рыболовство, собирательство), а в дальнейшем и производством (земледелие, животноводство) пищи, но и созданием определенных вещей - рукоделием. Существовала определенная специализация рукоделия: одни вещи изготовлялись исключительно или преимущественно мужчинами, другие - женщинами. Но дальше этого специализация обычно не шла. Каждый мужчина умел изготовлять все вещи, которые полагалось производить представителям его пола. То же самое относится к женщинам. Но люди не одинаковы. Кто-то умел изготовлять те или иные вещи лучше остальных, его изделия отличались лучшим качеством. В результате к нему обращались другие члены общины с просьбой изготовить для них данную вещь. На стадии первобытно-коммунистического общества это делалось безвозмездно.

На фазе позднепервобытной общины, когда начало возникать распределение по труду, услугу, выражавшуюся в изготовлении вещи, начали возмещать, нередко пищей. Здесь мы сталкиваемся с особой формой обмена, которую можно было бы назвать услугоплатежом. Когда человек начал получать за изготовление определенных вещей плату, он стал уделять этому виду деятельности больше времени.

Однако на фазе позднепервобытной общины, как правило, не наблюдается появление людей, для которых занятие данной формой рукоделия стало бы не только единственным, но даже и основным видом их деятельности. Они одновременно обычно занимались и добыванием или производством пищи. В этом смысле их нельзя назвать ремесленниками. Лучше всего было бы именовать их умельцами, а само это явление - умельчеством. Умельчество представляет собой начальный этап развития, который завершился появлением ремесла. На этой стадии развития платили за услуги не только умельцам, но и колдунам, шаманам, знахарям, а иногда певцам и танцорам.

В целом стадия позднепервобытной общины характеризуется сосуществованием двух принципов распределения: коммуналистического и трудового. И в общем и целом развитие шло по линии вытеснения первого вторым. Однако этот процесс не был до конца завершен и к концу этой фазы. Дележные отношения продолжали существовать и на ранних этапах предклассового общества, особенно у охотников, рыболовов и собирателей.

3.4. Возникновение дародачеобращения (церемониального обмена)

Важнейшим признаком перехода к фазе позднепервобытной общины является раздвоение экономики на престижную и жизнеобеспечивающую. Корни престижной экономики уходят в зародившийся с возникновением избыточного продукта дарообмен. Последний с самого момента своего появления представлял собой циркуляцию избыточного продукта между членами разных социоисторических организмов. Однако на первых порах он не играл сколько-нибудь важной роли в экономике. Значение его возросло, когда возникла необходимость в переходе к распределению по труду, которое не могло осуществляться без хотя бы частичного выпадения созданного человеком продукта из дележа. Существование дарообмена открывало путь к реализации этой задачи.

Чтобы не делиться созданным или добытым продуктом с другими членами своего коллектива, человеку достаточно было передать его в дар члену другого социоисторического организма. Причем важно подчеркнуть, что даря предмет члену другой общины, он не терял его полностью. Он лишался данного предмета, но получал право на другой предмет эквивалентной ценности, причем иногда даже такой, который во всех отношениях был подобен подаренному. Ведь только в товарообмене всегда обмениваются предметы, имеющие разные потребительные ценности. Иначе этот обмен не имеет смысла. Иное дело - дарообмен. При нем возможен обмен вещей с одинаковой потребительной ценностью, т.е. во всем подобных.

Но как бы то ни было человек, подаривший одну реальную вещь, становился потенциальным собственником другой реальной вещи, эквивалентной по ценности подаренной. И так как он был не реальным, а только потенциальным собственником, вещь реально в его руках не находилась, то он не был обязан делиться ею с членами своего коллектива. Такая обязанность появлялась только тогда, когда он реально получал отдар. Но достаточно было, получив вещь, снова подарить ее, как она опять оказывалась недосягаемой для других членов его общины.

Чем больше человек дарил, тем объемней становилась его потенциальная собственность. Иначе говоря, он получал возможность в своеобразной форме накапливать материальные ценности. И чтобы поддерживать свои накопления, человек должен был постоянно, получив вещь в качестве отдара, снова отдавать в качестве дара.

Причем, кроме названной выше причины, действовала еще одна. Получив дар, индивид брал на себя обязательство возместить его эквивалентной материальной ценностью, оказывался в долгу. Если он оставлял дар у себя, то был обязан поделиться им с другими членами коллектива. Предмет исчезал, а долг сохранялся. Человек должен был беспокоиться о том, чтобы к определенному моменту оказаться платежеспособным, точнее дароспособным, беспокоиться о том, чтобы обзавестись к этому времени вещью равноценной полученному дару. Поэтому наилучшим выходом из положения было, получив вещь в дар от одного человека, подарить ее другому. В таком случае индивид оказывался в выгодном положении: его долг одному человеку уравновешивался тем, что ему самому был должен другой человек. Получив отдар от одного индивида, он в свою очередь использовал его в качестве отдара другому.

До сих пор речь шла об одном человеке. Но в таком же положении оказываются все люди, связанные с ним дарообменными отношениями. Получив в качестве дара или отдара вещь, они также в свою очередь дарят ее или отдаривают с ее помощью ранее полученный дар. В результате могут получиться длинные цепи, по которым идет поток даров и соответственно отдаров. А дает дар Б, последний дает дар В, который в свою очередь вручает его Г и т. д. В обратном направлении идут отдары. Г, получив отдар, передает его В , от В отдар идет к Б, от Б к А. Цепи обмена могли включать в себя десятки людей и простираться на сотни километров.

Так как в каждой общине дарением и отдариванием занимались чуть ли не все взрослые их члены, то образовывалось множество параллельных, идущих в одном направлении цепей обмена, составлявших один поток, один путь. И таких потоков, таких путей или троп обмена могло существовать много. Подобного рода обмен этнографы именуют церемониальным. У муллук муллук и маднгелла Арнемленда (Австралия) церемониальный обмен носил название мербока, у бушменов Калахари - хксаро.

Логичным завершением такого развития было бы смыкание первого и последнего звеньев цепи обмена, соединение начала и конца одной и той же тропы. Следствием было бы возникновение кольца, внутри которого шло бы бесконечное движение: прямое - даров и обратное - отдаров. И самое удивительное заключается в том, что такие кольца действительно были обнаружено. Одно из них - знаменитая кула меланезийцев островов Соломонова моря, детально описанная Б. Малиновским.

Кольцо кулы со всеми разветвлениями охватывало острова восточной оконечности Новой Гвинеи, о. Норманби, о. Добу, о. Санароа, о. Фергюссон, о.Тевара, о-ва Амфлетт, о-ва Тробриан, о-ва Маршалл-Беннетт, о. Муруа (Вудларк), о-ва Лафлон, о. Токона, о. Янаба и о. Йегума, о. Мисима и о. Панаэти, о. Вару, о. Тубетубе.

По этому кольцу двигались предметы, которые туземцы называли соулава и мвали. Соулава - ожерелья из особого вида раковин, мвали - браслеты из раковин другого рода. Обе эти формы вещей в принципе представляли собой украшения, но вряд ли они когда-либо использовались для этой цели. Главное их предназначение - участие в обмене. Ожерелья двигались по часовой стрелке, браслеты - в противоположном направлении.

Кольцо состояло из единиц, которые Б. Малиновский назвал общинами кулы. Каждая община представляла собой деревню или группу деревень, которые организовывали заморские путешествия. Кула складывалась, во-первых, из передач, которые постоянно происходили внутри общин кулы, во-вторых, больших заморских экспедиций, в результате которых большое количество ценностей перемещалось между общинами, отделенными друг от друга морем.

Однако общины сторонами обмена не являлись. Обмен всегда происходил между отдельными людьми, которые были постоянными партнерами. Каждый человек, участвовавший в куле, всегда имел дело по меньшей мере с двумя партнерами. Получая от одного из них в качестве дара, скажем, ожерелье, он продержав его у себя определенное время, передавал другому. Получив от последнего в качестве отдара браслет, он, продержав его у себя, передавал первому. И так поступал каждый участник кулы. В результате ни ожерелья, ни браслеты никогда не задерживались надолго в чьих-либо руках. Они постоянно двигались по кругу навстречу друг другу. Разумеется, человек мог иметь не одну пару партнеров, а несколько.

Как уже указывалось, подобного рода обмен часто именуется церемониальным. Но церемониальным обменом называют нередко и другие формы престижного дарообмена. В последующем изложении я буду использовать для обозначения данной формы дара и одновременно процесса его передачи слово «дародача». Соответственно мербок, хксаро, кулу и другие подобного же рода виды дарообмена будут именоваться дародачеобменом, или дародачеобращением.

Когда возник дародачеобмен, члены каждой общины подразделились на людей, которые принимали в нем участие, и тех, кто не был способен в него включиться. Отношение к первым было пренебрежительное. Что же касается последних, то они были далеко не равны.

Вещи, которые использовались в хксаро бушменов Калахари, назывались кай, что означает богатство. Соответственно каждый их обладатель именовался кайха, т.е. богачом. У некоторых наиболее активных участников обмена на внешней стороне их хижин висели сумки, наполненные вещами, использовавшими в хксаро.

Пока вещи находятся в сумках, каждый может попросить их для себя. По обычаям бушменов в такой просьбе трудно отказать. Единственное основание для отказа - сообщить, что вещь уже обещана в дар. Таким образом, предметы, предназначенные для хксаро, выбывают из сферы дележа еще до того, как они реально поступают в дарообращение. Люди тщательно следят за тем, чтобы вещь, предназначенная для хксаро, действительно поступила в обмен. Иначе говоря, вещи для хксаро всегда находятся в сумках лишь временно. Любая выставка богатств отдельных людей всегда быстро расточается: вещи либо идут в дар, либо поступают в дележ.

Само по себе наличие кай в сумках не делало человека кайха - богачом. Богач не тот, кто хранит кай, а тот, который дарит вещи другим. Истинное богатство то, которое находится в дарообращении. Богатство человека измеряется частотой передач, а соответственно и числом партнеров. Разные люди по-разному участвуют в хксаро. Одни более активны, другие - менее. Человек мог иметь от 2 до 40 партнеров. Среднее число партнеров равнялось 16.

Участие в хксаро приносит людям престиж. Чем больше он дарит, чем более он щедр, тем большим уважением он пользуется. Если человек получает дорогой дар, то это повышает его статус, ибо является показателем, что его высоко ценят. С другой стороны, если человек не выполняет своих обязательств по хксаро, то это резко порицается.

Участие в хксаро было мощным стимулом к труду. Чем больше у человека было партнеров, тем больше он должен быть работать. Было подсчитано, что каждый партнер обходился человеку в 5 полных рабочих дней. Если бушмен имел 16 партнеров, то должен был в год давать четырнадцати из них, что обходилось ему в 70 рабочих дней. Если учесть, что бушмен тратил в год на добывание пищи 125 дней, то эта цифра является весьма внушительной. Уже юноши могли иметь 10 партнеров. С возрастом число партнеров увеличивалось. Особенно активными были люди в возрасте 30-60 лет. Со старостью число партнеров снижалось.

Если у бушменов единственной санкцией против нарушение обязательств по церемониальному обмену было осуждение общественным мнение, то у муллук муллук и мандгелла Арнемленда против нарушителя нередко использовалось колдовство, что вело к болезни и даже смерти.

Дарообмен и товарообмен

Дарообмен существовал не только в Арнемленде, но по всей Австралии. И отдельные районы Австралии и весь континент в целом пересекали пути, по которым двигались, переходя из рук в руки, самые различные вещи. Подвески из раковин перемещались от одного конца материка к другому. Бумеранги попадали в места, отстоявшие на 1000 км от места их изготовления.

Исследователи говорят и о дарообмене, и о товарообмене. В некоторых случаях, по-видимому, действительно имел место настоящий товарообмен. Однако чаще всего мы имеем дело с дарообменом, что особенно наглядно видно в тех случаях, когда вещи обменивались на буквально такие же. Например, бумеранги обменивались на бумеранги, копья на копья.

Люди не ценили вещи, которые делали сами, и с готовностью меняли их на такие же, но изготовленные иными людьми. Полученные в обмен вещи были лучше отданных в дар только потому, что были сделаны в другой местности. Особо ценились вещи, сделанные прославленными умельцами. Их стремились всеми силами получить, хотя вполне могли изготовить и сами. И вообще люди определенного племени чаще всего не изготовляли, хотя вполне могли изготовить, вещи, которые могли получить путем дарообмена. Сэкономленное время использовалось на производство вещей, идущих на «экспорт».

Результатом было своеобразное разделение труда между племенами, которое не было связано с различием природных ресурсов и имело чисто социальное происхождение. Существовала традиция изготовлять одни вещи в одних местах, другие - в других. Важно отметить, что вещи, полученные в обмен, нередко вообще не использовались. И тем не менее их постоянно стремились получить. Ценность их состояла не в их потребительной стоимости, а в том, что они были получены в дар. Человек чувствовал большое удовлетворение, когда посылал и получал дары. Великая гордость человека состояла в том, чтобы выставить на всеобщий показ предметы, полученные в дар. Это давало ему большой престиж.

Все данные этнографии говорят о том, что обмен между членами общин возник в форме дарообмена. Первоначально был важен сам факт обмена, а не обмениваемые вещи. Вещи, переходя из рук в руки, преодолевали большие расстояния. В результате к людям, живущим в определенной местности, могли попадать предметы, которые в ней не изготовлялись. Как следствие обмен мог приобрести и утилитарный характер . Люди начали вести обмен и ради получения определенных предметов, которые сами не изготовляли и не были способны изготовить.

Так в рамках дарообмена начал возникать товарообмен. Он долгое время происходил в оболочке дарообмена и по каналам дарообмена. Его можно было бы назвать дароторговлей. Дароторговля всегда ведется только между определенными людьми, которых в зтнографической литературе принято именовать торговыми партнерами. Дароторговля обычно осуществлялась вместе с дарообменом. Например, партнеры по куле были одновременно и торговыми партнерами.

В дальнейшем товарообмен мог выделиться и приобрести самостоятельный характер. Возможно, что это имело место и у австралийцев. Во всяком случае настоящий товарообмен существовал, наряду с дарообменом, у бушменов Калахари. И все же, хотя у австралийцев кое-где уже существовало и такое межплеменное разделение труда, которое было связано с различием ресурсов - природных и трудовых, т.е. невозможностью или неспособностью изготовлять те или иные предметы, в целом у них преобладал дарообмен.

Чтобы совершить обмен, люди навещали другие группы. Обмен совершался во время межобщинных сборищ, которые устраивались по разным поводам. В некоторых районах отмечено существование особого рода мест, где люди собирались специально для обмена. Исследователи иногда называют их «рыночными» местами, или даже просто рынками. Но если там действительно происходила дароторговля или товарообмен, то правильнее было бы говорить не о рынках, а о ярмарках.

Кое-где на этой стадии стали возникать и настоящие рынки - места, где люди собирались для товарообмена 2-3 раза в неделю. Были вещи, цены на которые колебались в зависимости от спроса и предложения. Однако на многие вещи существовали установленные традицией цены, от которых обычно не отходили. Но товарообмен и особенно рынки не представляли собой на этой стадии всеобщего явления. Были народы, у которых товарообмен, если и существовал, то в самой зачаточной форме.