Связь перехода к позднему палеолиту с трансформацией палеоантропов в неоантропов
Прослеживаемая по всей территории расселения людей теснейшая связь трансформации палеоантропов в неоантропов с крупным переломом в развитии техники производства вообще, каменной индустрии в частности, с переходом к кайнолиту вообще, позднему палеолиту в частности не является случайной. Этого следовало ожидать. Особенности морфологической организации поздних палеоантропов препятствовали сколько‑нибудь существенным сдвигам техники производства вообще, техники обработки камня в особенности. Трансформация палеоантропов в неоантропов, сняв это препятствие, сделала возможным крупный прогресс в развитии техники. И возникнув, данная возможность с неизбежностью превратилась в действительность.
Приводить данные, свидетельствующие о связи поздних палеоантропов с мустьерской индустрией, а ранних неоантропов — с позднепалеолитической, вряд ли необходимо. Их столь много, что эта связь долгое время никем не ставилась под сомнение. В последние годы положение осложнилось. Появились сообщения, во‑первых, о находках людей современного физического типа и в слоях с мустьерской индустрией, во‑вторых, о находках неандертальцев в горизонтах с индустрией позднего палеолита. И на них необходимо специально остановиться.
Начнем с сообщений первого рода. В ряде работ Б. Вандермеерш (476) характеризовал людей из мустьерских слоев пещеры Джебель‑Кафзех (Палестина) как подлинных неоантропов. В дальнейшем выяснилось, что в действительности они являются позднейшими палеоантропами, т. е. формами, переходными от палеоантропов к неоантропам (475). В пещере Ветерница (Хорватия) в слое с типичной мустьерской индустрией были найдены остатки бесспорного неоантропа. Но в настоящее время большинство исследователей полагают, что здесь мы имеем дело с впускным погребением из ориньякских слоев (436. С. 132).
А. А. Формозов в пещере Староселье (Крым) в позднемустьерском слое обнаружил скелет ребенка. Я. Я. Рогинский (122) в первой своей публикации, посвященной этой находке, отметил наличие у ребенка черт как неоантропа, так и палеоантропа. В дальнейшем общепринятым стал взгляд на старосельца как на неоантропа, пережиточно сохранившего некоторые неандертальские особенности. Однако в этом вопросе нельзя разобраться, не приняв во внимание ту роль, которую сыграла и в процессе превращения палеоантропов в неоантропов неотения, т. е. «помолодение» организма. В силу неотении юные представители позднейших палеоантропов должны были по своему морфологическому облику быть более сапиентными, чем взрослые особи, причем эта их близость к неоантропам должна была быть тем большей, чем более ранним был их возраст. Ребенку из Староселья было примерно полтора года. И в этой связи нельзя не принять во внимание выраженное Я. Я. Рогинским в указанной статье мнение, что если бы ребенок из Староселья остался жив, то с годами у него усилились бы примитивные, неандертальские особенности, в частности появился бы столь характерный для неандертальцев надглазничный валик. Все это, вместе взятое, дает основания полагать, что староселец был не неоантропом, а вместе с обитателями Схула и Кафзеха принадлежал к числу позднейших палеоантропов. К такому взгляду сейчас склоняется ряд советских исследователей (43. С. 86; 144. С. 24).
Однако если бы даже в несомненной ассоциации с мустьерской индустрией был бы обнаружен бесспорный неоантроп, то это не могло бы поставить под сомнение связь перехода от археолита к кайнолиту с трансформацией палеоантропов в неоантропов. Превращение первых во вторых, бесспорно, создавало возможность существенного совершенствования техники производства, но эта возможность необязательно должна была сразу же превратиться в действительность.
С более сложной проблемой сталкивают сообщения о находках неандертальцев с индустрией верхнего палеолита. Некоторые из них также оказались неточными. В одном из слоев пещеры Велика Печина (Хорватия) с индустрией, охарактеризованной как протоориньякская, были найдены остатки человека, который первоначально был отнесен к палеоантропам. При более тщательном исследовании выяснилось, что в действительности он является неоантропом (436. С. 127—131).
Много неясностей с недавними находками в пещере Виндия (Хорватия). Там в слое G1, индустрия которого не поддается точному диагнозу, но ниже которого лежал бесспорно мустьерский, а выше — столь же бесспорно ориньякский, были обнаружены разрозненные остатки нескольких людей. Эти особи, как очень осторожно сообщается в одной из публикаций, не отличаются сколько‑нибудь значительно от людей, найденных в лежащем ниже слое G3 и являющихся неандертальцами, но не могут быть абсолютно точно определены (502. С. 501‑502, 540‑541; 353).
Однако, по‑видимому, нет пока оснований ставить под сомнение находку человека неандертальского типа в слое с индустрией шателльперрон (нижний перигор) в пещере Сен‑Сезер (Шарант, Франция) (164; 477). Этот слой находился между мустьерским снизу и ориньякским сверху. Объяснений находке может быть несколько. Прежде всего следует учесть, что, как общепризнано, индустрия шателльперрон обладает ярко выраженными мустьерскими чертами (184. С. 147). Они настолько сильны, что некоторые исследователи выступили с предложением отнести шателльперрон не к позднему палеолиту, а вместе с мустье к предшествующей стадии эволюции каменной индустрии (368). Как они утверждают, различия между поздним мустье и шателльперроном являются меньшими, чем между последним и ранним ориньяком. Это делает довольно вероятным предположение, что обитатели Сен‑Сезера данного времени относились к числу не поздних, а позднейших палеоантропов. Как можно было видеть на примере обитателей Схула, для позднейших палеоантропов было характерным сосуществование самых различных форм, начиная с почти подлинных, классических неандертальцев и кончая почти настоящими неоантропами.
Но даже если считать, что обитатели Сен‑Сезера были уже в целом подлинными неоантропами, логично допустить наличие у отдельных представителей этой группы пережиточно сохранявшихся неандертальских особенностей. Такого рода особенности отмечены у многих ранних неоантропов Европы. Затем следует принять во внимание ту роль, которую сыграла в процессе трансформации палеоантропов в неоантропов гибридизация. Как известно, одним из ее последствий является так называемый гибридный атавизм, т. е. появление у потомков признаков, присущих исходным формам.
Как видно из всего приведенного выше, случаи находок неоантропов в ассоциации с мустьерскими орудиями и неандертальцев в связи с позднепалеолитической индустрией столь редки, что не ставят под сомнение общее правило, связи палеоантропов с ранним, а неоантропов с поздним палеолитом. Из этого мы и будем исходить при попытке определить время и место трансформации палеоантропов в неоантропов.