Гл. Vi. результаты непосредственного процесса производства д05
чество людей, которое может принести прибыль капиталу. То же относится и к нации капиталистов.
«С точки зрения реального интереса нации» (как и интереса частного капиталиста, которому безразлично, «доставляет ли его капитал занятие для 100 или для 1 000 человек», если только прибыль на его капитал, равный 20 000, «во всех случаях» «не падает ниже 2 000 ф. ст.»), «если только ее чистый и реальный доход, ее рента и прибыль не изменяется, то не имеет никакого значения, состоит ли эта нация из 10 или из 12 миллионов жителей? ...Если 5 миллионов человек могут производить столько пищи и одежды, сколько необходимо для 10 миллионов человек, то пища и одежда для 5 миллионов являются чистым доходом. Разве страна получила бы какую-нибудь выгоду от того, что для производства того же самого чистого дохода понадобилось бы 7 миллионов человек, или, иначе говоря, что труд 7 миллионов человек был бы применен для производства пищи и одежды в количестве, достаточном для 12 миллионов? Пища и одежда для 5 миллионов человек по-прежнему будет составлять чистый доход» 33.
Даже филантропия ничего не может возразить против этого положения Рикардо. Ибо во всяком случае лучше, если из 10 миллионов лишь 50 процентов будут прозябать в качестве машин, занятых исключительно производством для других 5 миллионов, чем из 12 миллионов — 7 миллионов или 583/4 процента.
«Какую пользу имело бы современное государство от целой провинции, земля которой, как бы хорошо она ни обрабатывалась, разделена, по древнеримскому образцу, между мелкими независимыми крестьянами? Какой цели служила бы эта земля, кроме той единственной, что на ней производились бы люди, что само по себе составляет самую бесполезную цель?» (Arthur Young. Political Arithmetic etc. London, 1774, p. 47).
To, что целью капиталистического производства является чистый продукт, выступающий фактически только в форме прибавочного продукта, в котором представлена прибавочная стоимость, означает, что капиталистическое производство по самому существу своему есть производство прибавочной стоимости.
Это положение находится в противоречии, например, со взглядами, соответствующими старым, более ранним способам производства, согласно которым городские магистраты запрещали, например, изобретения, чтобы не лишать рабочих куска хлеба, ибо рабочий как таковой считался самоцелью, а соответствующий его положению заработок — его привилегией, в сохранении которой был заинтересован весь старый строй. Оно противоречит также воззрению протекционистской системы (в противоположность фритредерству), которая имела национальную окраску и согласно которой следовало охранять от иностранной конкуренции и т. д. национальную промышленность и т. д., являющуюся источником существования для значительной
К. МАРКС
массы людей. Но оно противоречит также и взгляду А. Смята, по которому, например, вложение капитала в сельское хозяйство «более производительно», так как в нем тот же капитал занимает большее количество людей. Все это для развитого капиталистического способа производства — воззрения устарелые и неверные, ложные. Большой валовой продукт (поскольку речь идет о переменной части капитала) по сравнению с небольшим чистым продуктом равнозначен незначительной производительной силе труда, а стало быть, и капитала.
[488] Однако по традиции с этим различием между валовым и чистым продуктом связаны всякого рода путаные представления. Они исходят отчасти от физиократов (см. книгу IV), отчасти от А. Смита, который то тут то там все еще смешивает капиталистическое производство с производством для непосредственных производителей.
Когда отдельный капиталист переводит деньги за границу, где он получает 10% прибыли, в то время как внутри страны он мог бы дать работу какой-то массе избыточного населения, то он с капиталистической точки зрения заслуживает гражданской короны, так как этот добродетельный буржуа выполняет закон, распределяющий капитал, как на мировом рынке, так и в пределах определенного общества, в соответствии с нормой прибыли, которую доставляют отдельные сферы производства, именно таким образом уравнивая их и устанавливая пропорции в производстве. (При этом безразлично, предоставляются ли деньги, например, русскому императору для войн с Турцией и т. д.) Действуя таким образом, отдельный капиталист следует лишь имманентному закону, а следовательно, и морали капитала — производить максимально возможную прибавочную стоимость. Но с рассмотрением непосредственного процесса производства это не имеет ничего общего.
Далее, при этом часто противопоставляют капиталистическому производству некапиталистическое, например, потребительское земледелие, в котором заняты рабочие руки, — торго^ вому земледелию, которое доставляет рынку гораздо больше продуктов и поэтому позволяет из лиц, которые ранее были заняты в земледелии, выжимать чистый продукт в промышленности. Но эта противоположность не есть определение внутри самого капиталистического способа производства.
В общем мы видели, что законом капиталистического производства является увеличение постоянного капитала по отношению к переменному капиталу, увеличение прибавочной стоимости, чистого продукта; во-вторых, увеличение чистого продукта по отношению к той части продукта, которая возмещает
ГЛ. VI. РЕЗУЛЬТАТЫ НЕПОСРЕДСТВЕННОГО ПРОЦЕССА ПРОИЗВОДСТВА 107
капитал, т. е. возмещает заработную плату. Эти же две вещи смешиваются. Если совокупный продукт называть валовым продуктом [Brutto-Produkt], то при капиталистическом способе производства он возрастает по отношению к чистому продукту [Netto-Produkt]; если же называть чистым продуктом ту часть продукта, которая распадается на заработную плату плюс чистый доход, то чистый продукт возрастает по отношению к валовому продукту. Лишь в земледелии (благодаря превращению пахотной земли в пастбища и т. п.) чистый продукт часто возрастает за счет валового (совокупного продукта) вследствие известных присущих ренте определений, которые здесь не должны рассматриваться.
В остальном же учение о чистом продукте, как о конечной и высшей цели производства, есть лишь грубое, но верное выражение того, что возрастание капитала и, следовательно, создание прибавочной стоимости, не считаясь с рабочим, есть движущая душа капиталистического производства.
Высшим идеалом капиталистического производства — соответственно относительному росту чистого продукта — является максимально возможное сокращение числа людей, живущих на заработную плату, и максимально возможное увеличение числа людей, живущих за счет чистого продукта.
[489] Мистификация капитала и т. д.
Так как живой труд — в процессе производства — уже приобщен к капиталу, то все общественные производительные силы труда представляются производительными силами, свойствами капитала совершенно так же, как в деньгах — всеобщий характер труда, поскольку он образует стоимость, представляется свойством вещи. Это тем более становится очевидным, когда мы примем во внимание следующие моменты:
1) если труд, как проявление рабочей силы, как усилив, принадлежит отдельному рабочему (это то, чем он реально платит капиталисту, то, что он ему дает), несмотря на то, что овеществленный в продукте труд принадлежит капиталисту; то общественная комбинация, в которой отдельные рабочие функционируют лишь как особые органы совокупной рабочей силы, составляющей мастерскую в целом, напротив, не принадлежит рабочим, а противостоит им как капиталистическая организация, навязывается им;
2) эти общественные производительные силы труда или производительные силы общественного труда развиваются исторически лишь вместе со специфически-капиталистическим
1Ö8
К. м а р ii с
способом производства, т.е. выступают как нечто имманентное капиталистическому отношению и от него неотделимое;
3) объективные условия труда с развитием капиталистического способа производства принимают измененную форму благодаря масштабу, в котором они применяются, и экономии, с которой они применяются (совершенно оставляем в стороне форму машин и т. п.). Они становятся более совершенными как концентрированные средства производства, представляющие общественное богатство, и это, собственно, всецело выражается в количестве и эффективности производственных условий общественно-комбинированного труда. Оставляя в стороне самое комбинацию труда, этот общественный характер условий труда, — к чему, между прочим, относится их форма как машин и основного капитала в любой форме — представляется как нечто совершенно самостоятельное, существующее независимо от рабочего, как способ существования капитала и, стало быть, как нечто, устроенное капиталистами независимо от рабочих. В еще большей мере, чем общественный характер их собственного труда, общественный характер, который принимают условия производства в качестве общих условий производства комбинированного труда, представляется как капиталистический характер, присущий этим условиям производства как таковым независимо от рабочих.
К пункту 3 мы хотим здесь же заметить следующее, что отчасти предвосхищает дальнейшее.
Прибыль, в отличие от прибавочной стоимости, может возрастать благодаря экономному использованию совместных условий труда, например, благодаря экономии на зданиях, отоплении, освещении и т. д., что стоимость первичного двигателя [Prime Motor] возрастает не в такой степени, как его мощность; благодаря экономии на цене сырья, использованию отходов, сокращению административных расходов, экономии на складских помещениях при массовом производстве и т. д.; все эти способы относительного удешевления постоянного капитала при абсолютном росте его стоимости покоятся на том, что эти средства производства, как средства труда, так и материал труда, применяются совместно и это совместное применение имеет своей абсолютной предпосылкой совместную работу объединенных рабочих, следовательно, есть, в свою очередь, лишь вещное выражение общественного характера труда и вытекающей из этого общественной производительной силы, подобно тому как и особая форма этих условий труда, например машин, такова, что в большинстве случаев они могут применяться не иначе, как при комбинированном труде. По отношению
ГЛ. VI. РЕЗУЛЬТАТЫ НЕПОСРЕДСТВЕННОГО ПРОЦЕССА ПРОИЗВОДСТВА 109
же к рабочему, который действует в этих условиях, они выступают как данные, независимые от него условия, как форма капитала. Поэтому, например, и экономия последних (и вытекающий из нее рост прибыли и удешевление товаров) выступает как нечто совершенно отличное от прибавочного труда рабочего, как прямое действие и творение [Veranstaltung] капиталиста, который здесь вообще функционирует как олицетворение общественного характера труда, мастерской в целом, как таковой. Наука, как всеобщий духовный про.дукт общественного развития, здесь точно так же выступает прямо приобщенной к капиталу (применение ее в материальном процессе производства, как науки, отделенной от знаний и умения отдельных рабочих), и развитие общества в целом, вследствие того, что оно эксплуатируется капиталом в противоположность труду, действует как производительная сила капитала в противоположность труду, представляется развитием капитала, и это тем более, что для огромного большинства это идет в ногу с опустошением рабочей силы.
[490] 34 Сам капиталист является властителем лишь в качестве персонификации капитала (поэтому в итальянской бухгалтерии оп фигурирует всегда как двойственная фигура, например, как дебитор своего собственного капитала).
Производителъностъкгтятапа состоит прежде всего, если рассматривать формальное подчинение, лишь в принуждении к прибавочному труду; принуждение, которое капиталистический способ производства разделяет с прежними способами производства, но осуществляет его в более благоприятной для производства форме.
Даже если рассматривать всего лишь формальное отношение, всеобщую форму капиталистического производства, которая является общей как для более развитой, так и для менее развитой стадии этого способа производства, то и в этом случае средства производства, вещественные условия труда выступают не как подчиненные рабочему; наоборот, рабочий подчинен им. Капитал применяет труд. Уже это простое отношение есть персонификация вещей и овеществление лиц.
Это отношение, однако, становится еще более сложным и кажется еще более таинственным вследствие того, что с развитием специфически капиталистического способа производства не только эти вещи — эти продукты труда, и как потребительные стоимости и как меновые стоимости — выступают против рабочего, противостоят ему в качестве «капитала», но вместе с тем общественная форма труда представляется как форма развития капитала, и поэтому развившиеся таким образом
б м. в э„ т. 4в
11Q
К. МАРКС
производительные силы общественного труда представляются как производительные силы капитала. Как такие общественные силы, они цо отношению к труду «капитализированы». На деле общественное единство труда в кооперации, комбинация в разделении труда, применение природных сил и науки, продуктов труда как машин — все это самостоятельно противостоит отдельным рабочим как нечто чуждое им самим, вещное, заранее созданное без их участия, а часто и вопреки ему, как всего лишь форма бытия независимых от них и господствующих над ними средств труда, поскольку они вещны, а воплощенные в капиталисте или его подручных (представителях) разум и воля мастерской в целом, хотя они созданы собственной комбинацией рабочих, представляются как функции капитала, который живет в капиталисте. Общественные формы собственного труда рабочих (субъективно-объективно) или форма их собственного общественного труда представляют собой такие отношения, которые образовались совершенно независимо от рабочих, взятых отдельно друг от друга; рабочие, находясь в подчинении у капитала, становятся элементами этих общественных образований, но принадлежат эти общественные образования не им. Рабочим они противостоят поэтому как образы, принимаемые самим капиталом, как такие сочетания, которые в отличие от рабочей силы каждого из этих рабочих в отдельности, составляют принадлежность капитала, возникают из него и включены в его состав. И это принимает все более реальную форму, по мере того как, с одной стороны, сама рабочая сила этих рабочих претерпевает под воздействием указанных форм такие изменения, что она, в своем самостоятельном существовании, т. е. вне этой капиталистической связи, становится бессильной, ее самостоятельная способность к производству уничтожается, а с другой стороны, с развитием машинного производства условия труда выступают как силы, господствующие над трудом также и технологически, одновременно с этим заменяя труд, угнетая его, делая его излишним в его самостоятельных формах.
В этом процессе, в котором общественные черты труда рабочих противостоят им как нечто, в известном смысле, капитализированное (как, например, в машинном производстве осязаемые продукты труда выступают как властители труда), то же самое, естественно, происходит с силами природы и с наукой, этим продуктом всеобщего исторического процесса развития, абстрактно выражающим его квинтэссенцию; силы природы и наука противостоят рабочим как силы капитала. Они фактически отделяются от искусства отдельного рабочего и его знания