Разделение и порядок изложения экономической науки.

Общественные отношения производства и распределения изменяются постепенно, последовательно, мало-по-малу. Быстрых переходов не бывает, резких границ между предыдущим и последующим не наблюдается.

Тем не менее, изучая экономическую жизнь какого-нибудь общества, её по большей части возможно бывает разделить на несколько периодов, значительно различающихся строем общественных отношений, хотя и не резко отделённых один от другого.

Наибольший интерес для нас представляет – и в то же время наиболее исследован наукою – ход развития тех обществ, которые вошли в состав «цивилизованного» человечества наших времен.

В основных чертах путь развития этих обществ оказывается повсюду сходным. Намечаются до настоящего времени две главных фазы, протекавшие в различных случаях неодинаково в частностях, но в существенном почти одинаково.

I. Первичное натуральное хозяйство. Его отличительные особенности: слабость общественного человека в борьбе с природой, узость отдельных общественных организаций, несложность общественных отношений, отсутствие или ничтожное развитие обмена, крайняя медленность происходящих изменений в общественных формах.

В этом периоде следует различать три стадии:

1. Первобытный родовой коммунизм: высшая степень господства внешней природы над человеком – отсутствие всякой обеспеченности человеческого существования; организация труда, основанная на тесной кровной связи между людьми; отсутствие эксплоатации.

2. Патриархально-родовая система: уже существуют такие способы борьбы за существование, которые обеспечивают жизнь (земледелие, скотоводство); общественная организация труда расширяется, хотя всё ещё не выходит из рамок родства; среди производства обособляется труд организаторский, дающий отдельному лицу власть над другими членами родовой группы; этим создаётся возможность эксплоатации, однако весьма ограниченной, благодаря незначительности размеров производства.

3. Феодальный строй: с дальнейшим возрастанием общественной силы людей организация труда уже не ограничивается родовыми связями; её сплочённость уменьшается рядом с её значительным расширением; входящие в её состав мелкие родовые группы не сливаются вполне, а сохраняют некоторую долю самостоятельности; организаторский труд частью переходит к старшим членами этих мелких групп, частью остаётся делом объединяющего организатора-феодала; эксплоатация становится системою, но находит свой предел в размерах потребностей господствующей группы.

II. Меновое хозяйство. Размеры общественного производства и разнородность его элементов возрастают. Общество представляется сложным целым, состоящим из отдельных организованных групп, взаимно связанных неорганизованным разделением труда. Из распределительных отношений преобладающее – обмен. Процесс развития общества является ускоренным.

Период этот следует разделить на две стадии:

1. Мелко-буржуазный строй – характеризуется небольшими размерами отдельных хозяйственных организаций; средства производства принадлежат тому, кто непосредственно их применяет; отсюда отсутствие или очень слабое развитие эксплоатации.

2. Капиталистическая система. Размеры и сложность производства, а вместе с тем и власть общественного человека над природою, возрастают до небывалых размеров. Небывалых размеров достигает, однако, и власть над людьми общественных отношений, которые становятся необычайно сложны. Основу этих отношений составляет свободный наёмный труд. Процесс общественного развития принимает стремительный характер.

III. Социально-организованное хозяйство – ещё не достигнутая ступень развития. Размеры и сложность производства продолжают непрерывно возрастать, но разнородность его элементов переходит на орудия и методы труда, сами же члены общества развиваются в сторону однородности. Производство и распределение планомерно организованны самим обществом в единую целостную систему, чуждую дробления, противоречий, анархии. Процесс развития всё более ускоряется.

До известной степени отдельно от общего процесса развития современных культурных обществ приходится поставить жизнь классического мира с её несколько своеобразным течением, которое привело к наиболее законченным формам эксплоатации рабского труда и к последующей деградации.

При анализе общественных отношений каждого периода необходимо выяснить почему и каким образом они изменялись, переходя в новые отношения.

Благодаря неразрывной связи экономических явления с правовыми и идейными, экономическая наука не может обойти вопроса о той взаимной связи, в которой находится развитие этих трёх областей общественно-человеческой жизни.

Экономическую науку подразделяют чаще всего на такие отделы: политическая экономия, экономическая политика, история экономического развития и история экономических воззрений. Историю экономических воззрений, очевидно, неправильно относить к экономической науке: – это один из отделов учения о духовной культуре, а не о производственных отношениях. Далее, политическую экономию и экономическую политику неправильно выделять из истории экономического развития, так как и первая, и вторая не могут иметь дела ни чем иным, как с историческими изменяющимися общественными отношениями. Таким образом, можно сохранить только разделение экономической науки на политическую экономию и экономическую политику; и единственный смысл, в котором оно допустим, – это такой: политическая экономия есть учение о причинах изменений в общественных отношениях, а экономическая политика – учение о способах, о методах изменения этих отношений. Разделение, очевидно крайне условное.

О методах экономической науки.

Экономическая наука есть одна из наук общественных. Поэтому, чтобы дать понятие об её методе, всего удобнее держаться такой последовательности изложения: во-первых, какие существуют методы наук вообще; во-вторых, чем выделяются среди них методы наук общественных; в-третьих, каковы частные особенности метода экономической науки.

Основных, всеобщих научных методов два: индуктивный («метод введения») и дедуктивный («метод выведения»)

Индукция заключается в том, что из частных наблюдений и опытов делаются выводы; из ряда таких выводов делаются выводы более общего характера, и т. д. Вплоть до последних, высших обобщений науки.

Исследователю пришлось несколько раз наблюдать, что при движении ось экипажа нагревалась. Возникает заключение «от трения ось экипажа нагревается» – первый частный вывод из ряда отдельных фактов. Положение это получено по способу сходства т. е. При рассматривании отдельных явлений выделялось познанием то сходное, то общее, что в них есть. Вывод подкрепляется и становиться несомненным, если его подтверждают иным путём – по способу «различия»; измеряют силу трения, напр., уменьшают её, смазывая ось каким-нибудь маслом, или увеличивают, суживая отверстие в котором вращается ось; оказывается, что в первом случае нагревание уменьшается, во втором увеличивается. Итак, причина нагревания оси есть, действительно, трение.

Подобным же образом возникает целый ряд аналогичных обобщений: шестерни машин нагреваются от трения друг об друга, пила – от трения об дерево при пилении; трением кусков дерева дикари добывают огонь. Отсюда ввод более широкого характера: «тела нагреваются от трения».

Далее, оказывается, что нагревание происходит и тогда, когда прекращается какое-нибудь движение, например, пуля, ударяясь об стену, нагревается. При трении движение, если не прекращается, то замедляется, ослабляется, словом исчезает некоторая часть его энергии. Общее в этих случаях то, что движение исчезает, отчасти или вполне. Из множества таких обобщений возникает следующий вывод: «где исчезает движение – развивается теплота», или «движение (механическое) переходит в теплоту».

Другие исследования показали, что и свет, и электричество способны переходить и в теплоту, и в механическое движение, и обратно. Отсюда закон: «все виды энергии (все типы происходящих в природе изменений) способны переходить один в другой».

Так, индукция, основываясь на наблюдении и опыте, идёт в своих выводах от частного к общему.

Дедукция идёт обратным путём. Имея общие положения, она делает из них выводы более частного характера. Так, если известно, что все виды энергии переходят один в другой, то, встречаясь с новой, ещё не изученной формой энергии, исследователь заключает, что и она способна к переходу в другие формы энергии.

Но и в основе дедукции всегда лежит индукция, потому что то общее, из чего делаются частные выводы, само должно быть получено индуктивным путём.

Общественные науки, оперируя теми же двумя методами, как и все остальные, выделяются среди них тем, что изучают явления с общественной точки зрения. Было бы неправильно сказать, что общественные науки занимаются только обществом; нет, они очень часто захватывают и явления вне-общественные, но исследуют их только по отношению к жизни общества, только по их влиянию на общество. Так, описание жизни какого-нибудь народа почти всегда начинается с описания внешних природных условий, среди которых он живёт; но условия эти изображают не во всей полноте, а лишь постольку, поскольку необходимо, чтобы понять происхождение тех или иных особенностей жизни народа. Немыслимо изучать общественную жизнь Египта, не обращая внимания на факт периодических разливов Нила; однако этот необщественный факт приходится тогда принимать в соображение только с общественной точки зрения того влияния, которое он имел на жизнь египетского общества, нисколько не заботясь, напр., об астрономическом происхождении этого факта.

Но общественная наука сложна, и общественная точка зрения на общество и внешнюю природу может применяться различным образом. Одна часть общественной науки – учение о материальной культуре – изучает все факты с точки зрения их отношений к непосредственной борьбе общества с природой; если этой науке когда-нибудь и приходится коснуться, напр., истории идей, так только по вопросу, какое влияние оказали эти идеи, раз они сложились, на успешность дальнейшей борьбы общества против внешнего мира. Другая часть – экономическая наука – изучает все факты с точки зрения таких отношений, которые складываются между людьми в их борьбе за жизнь; если эта наука касается вопросов материальной культура, так только для выяснения того, какое влияние имели данные технические условия на изменение взаимных отношений между людьми. Наконец, наука о духовной культуре изучает всё, что относится к общественным способам мышления и познания.

Итак, особенность метода экономической науки заключается в том, что она во всех явлениях интересуется только одной стороной, а именно, какое значение имеют они для взаимных отношений людей в борьбе с природой. Эта сторона явления выделяется познанием, отвлекается от их реальной нераздельности.

Основные, первичные причины всякого явления лежат вне его самого. Это относится и к экономике. Вот почему совершенно необходимо, изучая экономические факты, выяснить их происхождение из фактов не-экономических, вот почем и в дальнейшем изложении речь будет идти не исключительно о производственных отношениях людей. Придется говорить и о технике , как о причине экономических изменений; придётся говорить о духовной культуре, как важном, хотя и производном условии, замедляющем или ускоряющем ход экономических изменений в ту или другую сторону, определяющем в известной мере самую форму этих изменений, хотя и не вызывающем их самостоятельно.

Крайняя сложность общественных явления часто чрезвычайно затрудняет применение в экономической науке индуктивного метода, которым легко оперировать только над простыми, несложными фактами. Тогда нередко помогает экономисту дедукция, в форме так называемого абстрактного метода: исследователь старается представить себе известную сторону общественных фактов в самом чистом и несложном виде и затем, мысленно вводя разные новые влияния, старается логически сделать выводы о том, какие изменения должны произойти. Так, рассматривая современное общество, можно начать с того, чтобы представить себе в его пределах вполне свободную конкуренцию предприятий и выяснить, в какую сторону должны происходить изменения; а затем надо принять во внимание различные стеснения конкуренции и посмотреть, как они должны отзываться на ходе этих изменений.

Далее – несколько слов о степени современного развития экономической науки. Степень эта не слишком высока – сделаны лишь первые, хотя, надо думать, самые трудные шаги. Экономическая наука очень молода – она зародилась не раньше XVII века.

Были две основных причины такого позднего и сравнительно слабого развития экономической науки.

Первая, более общая причина – крайняя сложность, следовательно, крайняя трудность познания общественных явлений.

Вторая, более частная: сам интерес к экономической науке стал развиваться лишь недавно. Внимание исследующего ума привлекают прежде всего и с наибольшей силой те стороны жизни, которые отличают быстрым движением, частой сменой форм, бурным ходом развития. До-капиталистические общественные формы отличались, наоборот, крайне медлительным движением, весьма постепенным развитием. Только буржуазный мир с его лихорадочно-быстрым ходом жизни, с массою всё резче проявляющихся внутренних противоречий способен был породить глубокий, живой интерес к изучению экономических явлений.

I. Первобытный родовой коммунизм.

Данные, на основании которых приходится изучать жизнь первобытных людей, нельзя назвать богатыми. Никакой литературы от времени первобытного человека не осталось, так как её тогда и быть не могло. Единственными памятниками этого периода являются находимые в земле кости, орудия и прочее.

Есть ещё важный источник, которым можно пользоваться при исследовании жизни первобытного человечества, это – жизнь, отношения, обычаи современных дикарей, особенно тех из них, которые стоят на самых низких ступенях развития.

Но, прибегая к этому источнику, необходимо соблюдать большую осторожность в выводах. Теперь уже не найдётся дикарей, которым никогда не приходилось бы иметь сношений с более развитыми народами; и легко впасть в серьёзную ошибку, приняв за остаток первобытных обычаев то, что на самом деле заимствовано в сравнительно недавнее время.

Возможны так же ошибки другого рода. Иное племя, уже до известной степени развившее культуру, вновь утрачивает большую часть её приобретений вследствие неудачно сложившейся исторической жизни. Принимая такое одичавшее племя за первобытно-дикое, можно сделать много неверных выводов.

Во всяком случае, и того запаса данных о жизни первобытных людей, какой имеется в настоящее время, достаточно, чтобы выяснить основные черты общественных отношений «доисторической» эпохи.

1. Первобытные отношения человека к природе.

В борьбе с природой первобытный человек вооружён до крайности плохо, хуже многих зверей. Природные орудия – руки, ноги, зубы – него гораздо слабее, чем, напр., у больших хищных животных. Орудия же искусственные, те, которые теперь дают человеку решительный перевес над остальной живой и мёртвой природой, тогда были плохи, грубы и слишком мало их было в распоряжении человека, так что они не могли значительно облегчить ему борьбу за существование.

В этой тяжёлой борьбе первобытный человек далеко не является царём природы. Совсем напротив, первый период жизни человечества есть период угнетения, рабства человека. Только угнетателем и господином является не другой человек, а природа.

Первыми орудиями были, несомненно, камень и палка. Орудия эти, взятые прям из природы, можно, по видимому, найти даже в у высших обезьян.

Но уже теперь нигде не осталось таких дикарей, которые не знали бы иных орудий.

Мозг первобытного человека слаб, неразвит. Для умственной работы у него не остаётся времени среди постоянной, изнуряющей борьбы, в которой ни на минуту не прекращается опасность смерти.

И тем не менее человек развивается. Тупой, угнетённый раб природы, добывая средства к жизни, борясь за своё существование, он знакомится с предметами и силами природы, из поколения в поколение передаёт и накопляет опытность, улучшает орудия.

Со страшной медлительностью, в течение многих тысяч лет делаются одно за другим изобретения и открытия. Изобретаются всё такие вещи, которые человеку наших времён кажутся чрезмерно простыми. Но они очень недёшево достались первобытному человеку.

Путём соединения камня и палки, обработки их, приспособления к разным целям из этих первобытных орудий произошли многие другие – каменные топоры, молотки, ножи, копья и т. п.

Приблизительно в ту же эпоху каменных орудий были открыты полезные свойства огня.

Рыболовный крючок из рыбьих костей и плот, развивающийся затем в лодку, явились позже. Наконец, изобретение лука и стрел поставило человека на один уровень с самыми сильными животными.

Так шёл мало-по-малу прогресс производительного труда в этот ранний период жизни человечества.

Промышленность сводилась к добыванию плодов с деревьев, охоте за мелкими зверями, рыбной ловле, приготовлению грубых орудий из камня, дерева и кости и грубой одежды из шкур. Этот тип производства можно обозначить как охотничий, подразумевая под охотою добывание из внешней природы непосредственно предлагаемых ею средств к жизни, будут ли это звери в лесу, рыбы в воде или плодов на диких растениях. Главная черта такой промышленности заключается в том, что она никогда не обеспечивает человеческой жизни вполне. Собирание плодов, охота, рыбная ловля – все такие занятия, в которых слишком большую роль играет случайность. Нет ещё тех отраслей производства, которые дают человеку уверенность в завтрашнем дне – нет земледелия и скотоводства.

Все силы человека уходят на добывание необходимых средств к жизни. Его дневной труд едва достаточен для того, чтобы прокормить его. Всё рабочее время человека поглощается борьбою за жизнь; не остаётся лишнего (прибавочного) рабочего времени, которое он мог бы употребить на работу для другого или на улучшение условий своей жизни. Труд не создаёт прибавочного, т. е. лишнего, продукта, сверх необходимого для жизни.

Если сегодня охотник-дикарь и добыл больше, чем ем на сегодняшний день нужно, то завтра он, может быть, ничего не добудет, а то и погибнет в неравной борьбе с каким-нибудь сильным зверем.

При таких условиях, очевидно, невозможно эксплоатация, т. е. Невозможно присвоение плодов чужого прибавочного труда, так как самого прибавочного труда нет. Здесь возможен только самый грубый, первобытный способ извлечь выгоду из другого человека – это съесть его.

2. Общественные отношения производства в первобытно-родовых группах.

Современная наука ни в настоящем ни в прошлом не знает таких людей, которые бы жили не в обществе. В первобытную эпоху уже существовали связи между людьми, хотя гораздо менее широкие, чем теперь. Обходиться без помощи других людей в борьбе за существование человеку тех времен было так же невозможно, как нынешнему. Лицом к лицу с враждебной природой, отдельная личность была бы обречена на скорую, неминуемую гибель.

Однако и сила общественных союзов была крайне ничтожна. Основная причина этого заключалась, как уже выяснено, в очень слабом развитии техники; а оно, в свою очередь, прождало и другую причину – чрезвычайную узость общественных связей, незначительность размеров отдельных обществ.

Чем ниже техника, чем менее совершенны способы борьбы за существование, тем более требуется на каждого человека пространство земли, «площадь эксплоатации», для добывания средств к жизни. Первобытная охота настолько малопроизводительное занятие, что на одной квадратной миле земли при средних природных условиях умеренного пояса может прокормить не более 20 человек. Сколько-нибудь значительная группа людей должна была бы раскинуться на такое громадное пространство, что поддержание общественной связи стало бы делом в высшей степени трудным; а если принять во внимание первобытную технику сообщений между людьми – отсутствие каких бы то ни было дорог, отсутствие прирученных животных, на которых можно было бы ездить, громадные опасности, связанные с самым незначительным путешествием, – то становится очевидным, что размеры общественного союза достигали тогда самое большее нескольких десятков человек.

Соединяться для совместной борьбы за жизнь в те времена было бы возможно только для людей, которых уже сама природа связала единством происхождения, родственными отношениями.

Люди, чуждые друг другу по крови, не вступали в свободные союзы для производственной деятельности: первобытному человеку не выдумать такой сложной вещи, как договор; а главное – страшная суровость борьбы за существование приучила его враждебно относиться ко всякому человеку, с которым не связали его родство и совместная жизнь.

Поэтому, общественная организация первобытного периода имела форму родового союза или рода. Пределами этой формы и ограничивались экономические отношения.

Основное производственное отношение родовой группы есть простое сотрудничество. Общественно-трудовая деятельность так ограниченна и несложна, что каждый умеет делать всё, что умеет делать другие, и все выполняют, каждый в отдельности, приблизительно сходные работы. Это – наиболее слабая форма связи сотрудничества. В известных случаях на сцену выступает связь более телесного характера: коллективное выполнение дел, непосильных для отдельного человека, но осуществимых с помощью той механической силы, которая создаётся в сплочённой деятельности целой группы, напр., совместная защита от какого-нибудь сильного зверя или охота за ним.

Далее, внутри родовой группы уже весьма рано появилось некоторое разделение труда. Первоначально оно основывается на физиологических различиях пола и возраста. Охота представляет занятие взрослых мужчин, собирание плодов – дело женщин, детей и т. д.

Разделение труда между особями не могло быть делом их личного произвола; тяжёлая борьба с природой не допускала этого: действия работников необходимо было строго согласовать, чтобы не было бесплодной растраты сил. Труд был организован общею волею родовой группы сообразно с её общими интересами.

Ход развития, первобытного родового союза в настоящее время может быть восстановлен только приблизительно и в самых общих чертах.

В своём первоначальном виде родовая группа состояла, вероятно, из женщины-матери и её детей, которым в раннем возрасте необходима её помощь. С течением времени выгоды сотрудничества делали связь такой семьи всё более прочною: дети не уходили от матери и по достижении возмужалости. Привычка к совместной жизни развилась, люди всё больше стремились держаться вместе. Родовые группы возрастали, конечно, только до тех пределов, которые ставило развитие техники. Переходя в своих размерах за эти пределы, род неминуемо распадался.