Право – отражение экономических отношений.
Право — это совокупность юридических норм, законов, регулирующих отношения людей. В отличие от норм морали нормы права устанавливаются государством и имеют принудительно-обязательную силу. Право есть выражение определенных экономических, производственных отношений между людьми, прежде всего отношений собственности, которые оно юридически, законодательно закрепляет и освящает. Система правовых норм, существующих в данном классовом обществе, и соответствующих им правовых учреждений является юридической надстройкой над определенным экономическим базисом.
Господствующее в данном обществе право — это воля господствующего класса, возведенная в закон. «...Воля, если она государственная, должна быть выражена, как закон, установленный властью; иначе слово «воля» пустое сотрясение воздуха пустым звуком». (В. И. Ленин, Соч., т. 25, изд. 4, стр. 72). Возведенная в закон воля экономически и политически господствующего эксплуататорского класса (рабовладельцев или крепостников-помещиков, или капиталистов) принудительно, через органы государства — армию, полицию, суды, тюрьмы — навязывается всему обществу, прежде всего трудящимся, против которых и на обуздание которых направлены эти законы.
Право предполагает существование государства. «Право есть ничто без аппарата, способного принуждать к соблюдению норм права» (Там же, стр. 442.), т. е. без государства. И, наоборот, государство при выполнении своих функций опирается на определенные нормы права.
Если на страже соблюдения нравственных норм стоит лишь общественное мнение данного класса, то на страже норм права стоит государство и его органы. Нарушение норм нравственности влечет за собой осуждение общественным мнением данного класса и угрызение совести. Нарушение норм права карается государством. Если господствующие в классовом антагонистическом обществе нормы нравственности служат для господствующего класса средством духовного, морального подавления трудящихся, то нормы права рассчитаны на политическое подавление, обуздание эксплуатируемых классов.
Право, отражая и выражая существующие в данном обществе имущественные отношения, как и государство, призвано охранять, защищать, укреплять их. Но право не только закрепляет существующие в данном обществе экономические, политические и иные общественные отношения, выгодные господствующему классу. Оно способствует также их дальнейшему развитию в интересах господствующего класса.
Иногда право целиком отождествляют с идеологическими отношениями. Но правовые, юридические, отношения не сводятся к идеологическим отношениям, к переживаниям психического порядка, как думают идеалисты, сторонники психологической школы права. Правовые отношения не тождественны с идеологическими отношениями, подобно тому, например, как и политика, будучи сознательным выражением реальных отношений между классами, также не сводится и не может быть целиком сведена к идеологическим отношениям. Право выражает реальные общественные отношения, отношения собственности. Маркс в «Предисловии к «К критике политической экономии»» писал: «На известной ступени своего развития материальные производительные силы общества приходят в противоречие с существующими производственными отношениями, или — что является только юридическим выражением этого — с отношениями собственности, внутри которых они до сих пор развивались». (К. Маркс и Ф. Энгельс, Избранные произведения, т, 1, 1948, стр. 322). Отсюда, конечно, нельзя делать заключение о том, что правовые отношения тождественны с производственными; нет, правовые отношения есть отражение производственных отношений в законах, правовых нормах, в государственных актах.
Право во всех антагонистических обществах выражает и закрепляет отношения господства и подчинения, закрепляет и выражает диктатуру определенного класса, его руководящую роль в обществе. На защите, на страже норм права стоит реальная сила государства со всем его аппаратом принуждения, аппаратом, имеющим# материальные атрибуты.
Буржуазные социологи и правоведы извращают действительное существо и назначение права. Одни из них пытаются представить право как нечто сверхъестественное, дарованное «свыше», подобно заповедям Моисея, продиктованным, по библейской легенде, богом на горе Синае; другие выводят нормы права из свободного, ничем не обусловленного творчества законодателей; третьи видят источник и сущность права в этических или психологических переживаниях, эмоциях; четвертая группа буржуазных социологов и юристов видит источник и сущность права в «природе человека», объявляя исторически определенные, буржуазные формы права естественными, сверхисторическими, вечными и надклассовыми.
По сути дела между взглядами всех этих групп буржуазных социологов и правоведов на право нет принципиальной разницы. Все они извращают, скрывают и затушевывают действительную социальную природу права, его материальные, экономические корни, его классовую сущность. Это превратное, извращенное учение буржуазных социологов и юристов о праве есть результат сознательной фальсификации, преследующей определенную политическую цель: классовые интересы, выраженные в буржуазном праве, представить как всеобщие.
Извращенное представление о праве, ставящее все наголову, навязывается буржуазным социологам, правоведам, юристам классовыми интересами буржуазии, идеологами которой они являются. Классовый интерес определяет их точку зрения на общественные явления. Известную роль в этом превратном изображении сущности права буржуазными социологами и правоведами играет и то обстоятельство, что, например, сама действительность буржуазного общества, его общественные отношения выступают в извращенной, фетишизированной форме. Юристы, правоведы в своей профессии привыкли иметь дело с нормами права как с самостоятельными сущностями, развивающимися будто бы сами из себя, якобы не зависящими от экономических отношений и даже определяющими эти отношения. Классовый интерес буржуазии закрепляет это превратное, извращенное представление буржуазных ученых и юристов оправе.
Законодательные акты выступают как выражение воли государства. Буржуазные социологи и юристы рассматривают волю государства как нечто самостоятельное, как выражение «правовой идеи». В действительности содержание «воли государства», как и характер правовых идей, определяется господствующими экономическими отношениями, классовыми интересами экономически и политически господствующего класса. «...Государственная воля,— пишет Энгельс,— определяется, в общем и целом, изменяющимися потребностями гражданского общества, господством того или другого класса, а в последнем счете — развитием производительных сил и отношений обмена». (К. Маркс и Ф. Энгельс, Избранные произведения, т. II, 1948, стр. 375).
Право никогда не может быть выше экономических отношений, которые оно отражает и защищает. Каков способ производства, каковы господствующие производственные отношения в данном обществе, таково и право, правовые взгляды и правовые учреждения этого общества.
Социалистическое общество имеет свое, социалистическое право, в корне противоположное буржуазному праву. Буржуазное право выражает факт экономического и политического господства буржуазии, ее волю, ее интересы. Советское социалистическое право выражает руководящую роль рабочего классу в советском обществе и государстве, интересы и волю всего советского народа.
4. Происхождение государства и права
Любое общественное явление мы можем научно понять лишь тогда, когда рассматриваем его в процессе возникновения, изменения, развития, когда мы знаем, какие именно причины вызвали его к жизни. Чтобы понять сущность государства и права, надо выяснить, как и при каких условиях, в силу каких причин они возникли.
При первобытно-общинном строе еще не было государства. Во главе рода, племени или союза племен стояли избранные всем населением люди, выполнявшие определенные общественные функции: организацию совместных работ, надзор за водоемами, особенно в жарких странах, улаживание межродовых и межплеменных споров, наблюдение за поддержанием обычаев, религиозных обрядов, защиту членов своего рода от иноплеменников и т. д. Никакими особыми средствами принуждения, независимыми от родовой общины, племени, эти органы общественной власти не располагали. Их власть имела, прежде всего, моральную силу.
Лишь с расслоением общества на непримиримо враждебные классы появилось государство. Как происходил процесс распада первобытного общества, как возникла новая общественная надстройка — государство, показал Энгельс в своей работе «Происхождение семьи, частной собственности и государства» на трех исторических примерах: древних греков, римлян и германцев.
Возникновение Афинского рабовладельческого государства.
Греки гомеровского периода еще объединялись по родам, фратриям и племенам, племена объединялись в народности. Их самоуправление выглядело так: существовал постоянный орган общественной власти — совет (bule); первоначально он состоял из родовых старейшин, а с увеличением их числа — из особо избранных представителей народа.
Верховная власть принадлежала народному собранию (agora). Оно собиралось советом для решения всех важных общественных вопросов. Все присутствовавшие на таких собраниях мужчины могли высказывать свое мнение, защищать, возражать. Решения принимались поднятием рук.
Существовал избранный народным собранием или утвержденный Советом военачальник (basileus), предводитель.
Против воли народа ни совет, ни военачальник не могли ничего предпринять, так как у них не было другой силы, кроме вооруженного народа. Каждый взрослый мужчина был вооружен. Таким образом, верховная власть принадлежала вооруженному народу, «военной демократии», как ее именовал Энгельс.
Эта первобытная «военная демократия» с течением времени оказалась подорванной изнутри ростом имущественного неравенства, разделением общества на противоположные классы — богатых и бедных, рабовладельцев и рабов.
Тогда возникла необходимость в учреждении, которое охраняло бы частную собственность, мало ценившуюся в первобытно-общинном строе, объявило бы ее священной, незыблемой основой нового складывавшегося строя. Таким учреждением явилось государство. Оно призвано было защитить привилегии имущих против неимущих сородичей, но прежде всего интересы рабовладельцев против рабов.
Согласно первой конституции, введение которой приписывается Тезею, в Афинах было учреждено центральное управление. Часть дел, находившихся ранее в ведении племен, была передана в ведение заседавшего в Афинах общего совета. Возникло общее афинское право, которое ставилось выше правовых обычаев отдельных родов и племен. Свободный афинский гражданин, не раб, формально получал определенные права и правовую защиту вне зависимости от того, на территории какого племени он жил. Все население, независимо от рода, фратрии и племени, по конституции Тезея, делилось на три класса: эвпатридов, или благородных, геоморов, или земледельцев, и демиургов, или ремесленников. Эвпатридам по этому нововведению было предоставлено исключительное право замещать общественные должности. Семьи эвпатридов, и без того влиятельные вследствие сосредоточенного в их руках богатства, стали еще более могущественными, так как в их руках сосредоточилась государственная власть-Конституция Тезея выявила непримиримое противоречие между остатками родового строя и его учреждениями, с одной стороны, и новым экономическим базисом и складывавшимся ив ого основ» государством, с другой. Население уже делилось не по родам и племенам, а по принадлежности к привилегированным или простым гражданам; последние в свою очередь делились по характеру их деятельности.
Процесс формирования афинского государства занял ряд столетий. Оп происходил на основе развития новых производственных отношений, в обстановке ожесточенной борьбы складывавшихся классов: имущих и неимущих, рабовладельцев и рабов, а также в борьбе владельцев промышленных мастерских и купцов против аристократии внутри самого класса рабовладельцев.
Связываемые с именами Солона и Клисфена конституционные установления и реформы завершили разрушение древнеафинских родовых организаций и оформили образование афинского рабовладельческого государства и его органов. Главная задача этого государства состояла в обуздании рабов, в принуждении их к труду. Рабы совершенно устранялись от участия в государственной жизни. Они были бесправны и приравнивались к средствам производства, к вещам. Государство как орудие подавления опиралось на отделенную от народа вооруженную силу, которая уже не совпадала с народом. Вооруженная сила, как и другие органы власти, формировалась по классовому принципу.
Итак, государство с самого начала своего существования выступило на историческую арену как продукт непримиримости классовых противоречий, как результат борьбы между классами, как орудие подавления эксплуатируемых, как орган, «который принуждал рабов оставаться в рабстве, удерживал одну часть общества в принуждении, угнетении у другой. Принуждать одну преобладающую часть общества к систематической работе на другую нельзя без постоянного аппарата принуждения. Пока не было классов — не было и этого аппарата. Когда появились классы, везде и всегда вместе с ростом и укреплением этого деления появлялся и особый институт — государство». (В. И. Ленин, Соч., т. 29, изд. 4, стр. 442)
Своеобразие возникновения государства у римлян, германцев и славян.
Процесс возникновения афинского рабовладельческого государства Энгельс называет классическим, так как он происходил на основе внутреннего развития, без воздействия извне в виде завоеваний, покорения одного народа другим.
У других народов в связи с иными историческими условиями развития этот процесс имел некоторые особенности. Так, например, у римлян в ходе развития члены родовых общин превратились в замкнутую родовую аристократию. Из переселенцев, прибывавших в Рим и его область из других мост, а также из населения покоренных, главным образом латинских, округов образовался многочисленный бесправный слой плебеев, стоявший вне старых римских родов, курий и племен. Земельные владения более или менее равномерно были распределены между populus romanus (собственно римлянами, принадлежавшими к основным римским родам и племенам) и плебсом. Торговля и промыслы сосредоточивались преимущественно в руках плебеев. Благодаря большой численности плебса и его военной выучке он стал громадной общественной силой, но бесправной. Борьба между плебсом и родовой аристократией привела в конце концов к распаду родовых учреждений Рима. В ходе этой классовой борьбы и в результате ее возникло римское государство. Это государство, как в Афинах, явилось орудием класса рабовладельцев для подавления рабов.
Своеобразие возникновения государства у отдельных народов связано и с тем, какая именно общественная формация возникает в результате разложения первобытно-общинного строя. Первоначальной, простейшей формой разделения общества на классы является разделение на рабов и рабовладельцев. Большинство народов прошло через эту ступень развития. Но не у всех народов рабство развилось в особую общественно-экономическую формацию.
Так, например, у германских народов процесс разложения первобытно-общинного строя совпал по времени с разложением рабовладельческой Римской империи и античного рабовладельческого общества в целом. Здесь переплетение и слияние двух экономических и социальных процессов — разложения рабовладельческого строя Римской империи, с одной стороны, и разложения общинно-родового уклада у завоевателей, у германских варваров, с другой стороны, — привели к возникновению феодализма и феодального государства. Ход экономического развития германских варварских народов разрушал общинно-родовой быт и родовые учреждения, а война, военные грабежи усиливали этот процесс. В ходе войн львиная доля награбленного доставалась верховным военачальникам, их помощникам и дружинам. Власть верховного военачальника постепенно становилась наследственной. Из выполнителей воли племен и народов эти военачальники стали узурпаторами, повелителями, монархами, королями, политическими выразителями интересов складывавшейся феодальной знати.
Своеобразный и длительный процесс разложения общинного строя у славянских народов также привел к возникновению не рабовладельческого, а феодального строя. Рабство не стало у славян господствующим способом производства. Первые формы государственности в новгородском и киевском княжествах (первая половина IX в.) были ближе к феодальному типу государства.
Процесс образования государства у восточных славян, в древней Руси, подтверждает общую, установленную марксизмом закономерность, что государство возникает как продукт непримиримости классовых противоречий. В VI—VII вв. первобытно-общинный строй у славян уже приходил в упадок, разлагался. На основе развития земледелия, ремесла, торговли шел процесс социальной дифференциации: возникали элементы рабства, преимущественно патриархального, росла экономическая зависимость крестьян-общинников от родовой и племенной рабовладельческо-феодальной знати, сосредоточивавшей в своих руках крупные земельные владения и рабов. Княжеские дружины обогащались за счет военных грабежей и работорговли. Формировалось купечество.
Между формировавшимся классом родовой, племенной рабовладельческо-феодальной знати и обогащавшимися за счет войн, грабежей и работорговли дружинниками князей, с одной стороны, и впадавшими в экономическую зависимость крестьянами-общинниками и городскими низами — с другой, разгоралась классовая борьба. Возникновение нового экономического базиса, основанного на антагонизме классов, и классовая борьба привели к разложению одних и перерождению других первобытно-общинных учреждений, к превращению их в государственные органы, стоящие над народом: князь, его дружина, совет при князе из бояр. Так возникали первые формы дофеодальных государств у восточных славян с центрами в Новгороде, Киеве, Полоцке.
И в Киеве, и в Новгороде, и в других городах древней Руси наряду с властью князя и его совета из военной и землевладельческой знати продолжало еще сохраняться вече как пережиток первобытно-общинного народовластия и строя военной демократии. Но это вече играло все более и более подчиненную роль и стало в конце концов орудием в руках привилегированного меньшинства, знати, возглавлявшейся князем.
Возникновение права.
Право, как и государство, является продуктом исторического развития. При первобытно-общинном строе отношения между людьми регулировались традицией, обычаями, передававшимися из поколения в поколение. Обычаи, выросшие из условий материальной жизни общества, определяли, что можно и чего нельзя делать, что хорошо и что плохо, и выражали общие интересы членов общины. Нарушение обычаев было поэтому редким явлением.
Но как только общество раскололось на классы, как только возникли противоположные интересы, обычай не мог уже регулировать поведение всех людей. Понятие хорошего и плохого, полезного и вредного, справедливого и несправедливого стало различным у различных классов.
Первобытное общество не знало, что такое кража, ибо оно не знало частной собственности. Став основой общественной жизни, частная собственность вызвала к жизни и его нарушение. Появилась кража.
Согласно родовым общинным обычаям нельзя было обращать в рабство своих сородичей. Но развитие экономических отношений, экономическая зависимость привели и к этому.
Разделение общества на классы и возникшее государство вызвали к жизни на место обычая право как принудительно-обязательные нормы поведения людей. В рабовладельческом обществе право открыто защищало и освящало господство и привилегии аристократической и денежной знати, принадлежность ей государственных должностей, эксплуатацию рабов и неимущих из среды свободного населения, а также бесправие рабов, т. е. подавляющего большинства народа. Закон о наказании за убийство в Греции и Риме не относился к рабам. Он защищал только рабовладельцев.
Поскольку право, как и государство, своим главным назначением имело защиту частной собственности от тех, кто ее не имеет, самые жестокие законы древности (а также в эпоху феодализма и капитализма) были связаны именно с защитой частной собственности. Таковы законы, приписываемые Дракону в Афинах, таковы законы древнего Рима.
Классовый характер права в рабовладельческом и феодальном обществе выступает более открыто, чем в капиталистическом обществе. Для характеристики классового существа права показателен сборник законов вавилонского царя Хаммурапи (около 2 тыс. лет до н. э.). «Если кто-нибудь повредил глаз у сына мужа, — гласит одна из статей сборника, — то повредят глаз ему [самому]». «Если он сломал кость у сына мужа, то сломают кость ему». Но если поврежден глаз у вольноотпущенника, то виновный должен уплатить мину серебра. Если поврежден глаз у чьего-либо раба, то виновный обязан уплатить владельцу раба половину его стоимости.
Такая же тарификация наказаний в зависимости от классовой принадлежности лиц устанавливалась и «Русской правдой», являющейся ранним выражением феодального права на Руси (XI—XIII вв.). «Русская правда» устанавливала возмещение за убийство «княжьего мужа», боярина —80 гривен; за убийство свободного человека — 40 гривен, а за убийство холопа и смерда — лишь 5 гривен. Многие статьи «Русской правды» посвящены вопросам розыска и возвращения беглых холопов их владельцу. Позднейший свод права — «Правосудие митрополичье» (XIII в.) не признает душегубством и преступлением убийство «пленного челядина» и возлагает на убийцу ответственность лишь перед богом.
5. Типы и формы государств
Типы государств различаются по их классовому содержанию, в соответствии с экономическим базисом, на котором возвышается государство в качестве политической надстройки. Исторически сменявшие друг друга типы государств — рабовладельческое, феодальное, буржуазное — отражали и выражали господство исторически сменявших друг друга эксплуататорских классов — рабовладельцев, феодалов, капиталистов. Государством нового типа является диктатура пролетариата.
Но в рамках каждого из типов государств имели и имеют место различные формы правления. Если тип государства зависит от исторически определенного способа производства, от того, какой класс стоит у власти, то формы, правления зависят от конкретно-исторических условий развития данной страны, от сложившегося соотношения классовых сил, а также от внешней обстановки.
Представители буржуазной социологии и юриспруденции, чтобы запутать вопрос о государстве, пытаются подменить вопрос о классовой сущности государства вопросом о его формах. Однако в действительности главным, решающим является вопрос о сущности государства.
Рабовладельческое государство.
Формы правления в рабовладельческом обществе в разных странах и даже в одной стране в разное время были различны, но тип государства был один — рабовладельческий.
«Во времена рабовладельческие,— пишет Ленин, — в странах наиболее передовых, культурных и цивилизованных по-тогдашнему, например, в древней Греции и Риме, которые целиком покоились на рабстве, мы имеем уже разнообразные формы государства. Тогда уже возникает различие между монархией и республикой, между аристократией и демократией. Монархия — как власть одного, республика — как отсутствие какой-либо невыборной власти; аристократия — как власть небольшого сравнительно меньшинства, демократия — как власть народа (демократия буквально в переводе с греческого и значит: власть народа). Все эти различия возникли в эпоху рабства. Несмотря на эти различия, государство времен рабовладельческой эпохи было государством рабовладельческим, все равно — была ли это монархия или республика аристократическая или демократическая». (В.И. Ленин, Соч., т. 29, изд. 4, стр. 442).
Борьба партий в античном мире — сторонников аристократии и демократии в Афинах, республиканцев и сторонников Цезаризма в Риме — была борьбой фракций внутри класса рабовладельцев. Демократы и аристократы, республиканцы и монархисты в древней Греции и Риме одинаково не признавали рабов за людей и видели в государстве силу для подавления рабов.
Феодальное государство.
Гибель рабовладельческого способа производства привела к возникновению феодального способа производства и к смене рабовладельческого государства феодальным, крепостническим.
Формы крепостнических государств также были различны — главным образом монархические, отчасти республиканские (в торговых городах), но сущность их была одна: во всех странах феодально-крепостнического общества государство служило орудием внеэкономического принуждения крестьян к труду на помещика, орудием закрепощения и подавления крестьян и ремесленников.
Феодальное общество на первых ступенях своего развития характеризуется крайней раздробленностью хозяйственной жизни, отсутствием прочных экономических связей. Феодальное государство как политическая надстройка неизбежно отражает эту экономическую раздробленность и характеризуется политическим партикуляризмом, слабостью центральной королевской власти. Каждый крупный помещик-феодал не только эксплуатировал крестьян, но и творил суд и расправу над ними, был маленьким царьком. Он имел свои вооруженные отряды, своих палачей, экзекуторов. Крепостник-помещик «в любой момент мог бросить крестьянина в башню, где его тогда ждали пытки с тою же неизбежностью, как теперь ждет арестованного судебный следователь. Он бил его до смерти и, если хотел, мог приказать обезглавить его... И кто мог бы оказать крестьянину защиту? В судах сидели бароны, попы, патриции или юристы, которые хорошо знали, за что они получают деньги. Ибо все официальные сословия империи жили за счет эксплуатации крестьян». (К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. VIII, стр. 125—126).
Одной из характерных черт феодального общества и феодального государства является иерархия, сложная лестница подчинения. На вершине иерархической лестницы стоит глава государства — король (или великий князь, а затем царь на Руси), ниже — его вассалы: герцоги, удельные князья, бояре, бароны, графы и т. д. Внутри этой иерархической лестницы были свои сюзерены и вассалы. Являясь сюзереном по отношению к нижестоящим, данный феодал являлся вассалом по отношению к вышестоящему. Король, великий князь или царь — это первый среди равных феодалов, верховный сюзерен.
Одно из основных отношений феодального общества — пожалование сюзереном земли в лен своим вассалам и уплата дани — служило источником ссор, столкновений, бесконечных междоусобиц и войн, заполнивших собой все средневековье. Феодалы нуждались в короле для подавления крестьян, для защиты от внешних врагов и для защиты друг от друга, но все вместе они находились по отношению к королевской власти как его вассалы в состоянии почти непрерывного бунта. В этом заключена причина того, что в течение столетий в феодальном обществе действовали одновременно силы притяжения феодалов к королевской власти и силы отталкивания, причина непрерывной борьбы между королевской властью и вассалами. «Во всей этой всеобщей путанице королевская власть (das Konigtum) была прогрессивным элементом, — это совершенно очевидно. Она была представительницей порядка в беспорядке, представительницей образующейся нации в противоположность раздроблению на бунтующие вассальные государства». (К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XVI, ч. 1, стр. 445).
Феодальное право, обычное и писаное, закрепляло и освящало феодальные отношения. Имущественное классовое неравенство феодального общества закреплялось как неравенство сословий. Феодальное право открыто защищало привилегии первых двух сословий — дворянства и духовенства — и обрекало на бесправие третье сословие — народ и даже нарождавшуюся буржуазию, также входившую в третье сословие. Классовый характер феодального государства и права обнаруживался в том, что дворянство и духовенство освобождались от всяких налогов и повинностей. Зато на третье сословие возлагались всевозможные повинности, опутывавшие крепостного крестьянина и ремесленника.
По мере развития в недрах феодального общества торговли, ремесла, городов возникла потребность в преодолении феодальной раздробленности и в усилении королевской власти. В некоторых европейских странах раньше, в других позже, начиная с XIV в. возникает сначала сословно-представительная форма монархической феодальной власти, а затем абсолютная феодальная монархия. Усиливаясь, центральная монархическая власть опирается то на буржуазию против феодалов, то на феодалов против растущей буржуазии. Феодальная аристократия постепенно превращается в придворную знать абсолютного монарха. Государственный аппарат вырастает до колоссальных размеров. Своими щупальцами он пытался охватить все и вся. «Централизованная государственная машина, которая с ее вездесущими и сложными военными, бюрократическими, церковными и судебными органами, — пишет Маркс, — опутывает (своими петлями), как удав, живое гражданское общество, была впервые создана в эпоху абсолютной монархии как оружие нарождавшегося нового общества в его борьбе за освобождение от феодализма. Сеньориальные привилегии средневековых землевладельцев, городов и духовенства были превращены в атрибуты единой государственной власти, которая заменила феодальных сановников оплачиваемыми государственными чиновниками, передала оружие из рук средневековой челяди помещиков и корпораций горожан в руки постоянной армии, создала вместо пестрой анархии соперничающих средневековых властей упорядоченный план государственной власти, с систематическим и иерархическим разделением труда». («Архив К. Маркса и Ф. Энгельса», т. III (VIII), 1934, стр. 319—321).
Централизованная политическая власть — абсолютная монархия — в противовес феодальной раздробленности на известном этапе исторического развития была явлением прогрессивным. Товарищ Сталин в приветствии, посвященном 800-летию г. Москвы, писал: «Ни одна страна в мире не может рассчитывать на сохранение своей, независимости, на серьезный хозяйственный и культурный рост, если она не сумела освободиться от феодальной раздробленности и от княжеских неурядиц. Только страна, объединенная в единое централизованное государство, может рассчитывать на возможность серьезного культурно-хозяйственного роста, на возможность утверждения своей независимости. Историческая заслуга Москвы состоит в том, что она была и остается основой и инициатором создания централизованного государства на Руси». («Правда», 7 сентября 1947 г.).
Это положение о роли централизованной власти в период феодализма относится не только к России, но и к другим странам.
Феодальная абсолютная монархия, выступая в роли орудия борьбы против феодальной раздробленности, не переставала оставаться защитницей феодалов, их землевладения и привилегий, хотя и несколько урезанных. Как только экономическое могущество и политическое влияние буржуазии стало угрожать господству феодалов, королевская власть в Англии и во Франции в XVII и XVIII вв. выступила в защиту дворянства против буржуазии.
Буржуазное государство.
С развитием капиталистических производственных отношений буржуазия стала экономически господствующим классом, а это неизбежно должно было привести ее к политическому господству. Она достигла этого или в ходе более или менее решительных буржуазных революций (в Англии в XVII в., во Франции в XVIII в.), или же путем политического компромисса с приходившим в упадок дворянством (Германия в 1848—1870 гг.).
В ходе борьбы за завоевание власти буржуазия в XVII— XVIII вв. выступала против феодально-сословных привилегий, за буржуазные свободы, за «равенство» всех перед законом. Свои классовые интересы буржуазия выдавала за всенародные, за национальные. Эта иллюзия имела своим основанием то, что не только буржуазия, но и все эксплуатируемые народные массы были заинтересованы в устранении отжившего феодального абсолютизма и феодального права.
В результате победы буржуазных революций политическое господство дворянства сменяется более или менее полным поэтическим господством буржуазии. На смену феодальному государству приходит буржуазное государство. Однако буржуазия не ломает созданную дворянством государственную машину, а лишь совершенствует, приспосабливает ее к своим потребностям, к задачам упрочения и расширения базиса капиталистического общества.
Буржуазное государство во всех своих формах — от демократической республики до парламентской монархии или фашистской диктатуры — является организацией для подавления буржуазией пролетариата, - диктатурой буржуазии. Подобно тому как феодальное государство являлось политической надстройкой над феодальным экономическим базисом, буржуазное государство было и остается политической надстройкой над капиталистическим экономическим базисом. Буржуазное государство и буржуазные конституции призваны закреплять и защищать устои капитализма: частную собственность на орудия и средства производства, эксплуатацию пролетариата, господство буржуазии. Какие бы буржуазные или мелкобуржуазные партии ни сменялись у власти — республиканцы или демократы, консерваторы или лейбористы, христианские демократы или правые социалисты, фашисты или социал-демократы,— при всякой смене политическое руководство буржуазным обществом (диктатура) сохраняется неизменно за буржуазией. Это обеспечивается господствующими экономическими отношениями, а также буржуазными конституциями, устанавливающими ограничение прав трудящихся (имущественный ценз, ценз оседлости, возрастной ценз, лишение избирательного права женщин в ряде капиталистических стран, избирательный налог, образовательный ценз и т. д.) и практически устраняющими от решающего участия в политической жизни. Господство буржуазии, всевластие капитала обеспечивается специально подобранным государственным аппаратом, подкупом, средствами пропаганды, обманом и насилием.
Все буржуазные государства являются орудием насилия эксплуататоров над эксплуатируемыми и вместе с тем орудием угнетения буржуазией господствующей нации угнетенных наций. Все буржуазные конституции открыто или молчаливо исходят из неравноправия наций и рас, отражают и закрепляют это неравноправие.
Ограниченность и формальный характер буржуазной демократии.
По сравнению с феодальными порядками, со средневековьем буржуазная демократия представляла в свое время значительный шаг вперед в общественном развитии.
«Буржуазная республика, парламент, всеобщее избирательное право — все это с точки зрения всемирного развития общества, — говорил Ленин, — представляет громадный прогресс. Человечество шло к капитализму, и только капитализм, благодаря городской культуре, дал возможность угнетенному классу пролетариев осознать себя и создать то всемирное рабочее движение, те миллионы рабочих, организованных по всему миру в партии, те социалистические (а ныне коммунистические. — Ф. К.) партии, которые сознательно руководят борьбой масс. Без парламентаризма, без выборности это развитие рабочего класса было бы невозможно». (В. И. Ленин, Соч., т.. 29, изд. 4, стр. 449).
Идеологи буржуазии, в том числе правые социалисты, изображают буржуазную демократию как «чистую», «надклассовую» и «общенациональную» власть. При этом они ссылаются на за