XII. Воспроизводство денежного материала
До сих пор мы совершенно не обращали внимания на один момент, а именно на годовое воспроизводство золота и серебра. Как просто материал для изготовления предметов роскоши, для позолоты и т. Д ., золото и серебро, подобно всяким другим продуктам, не заслуживали бы здесь особого упоминания. Напротив, как денежный материал и, следовательно, как потенциальные деньги, они играют важную роль. Здесь, ради упрощения, мы будем считать денежным материалом только золото.
По сравнительно старым данным вся годовая добыча золота составляла 800—900 тысяч фунтов, что по стоимости равно круглым счетом 1 100 или 1 250 миллионам марок. Напротив, по Зётберу,[540]в среднем за 1871—1875 годы добывалось лишь 170 675 килограммов золота стоимостью круглым счетом в 476 миллионов марок. Из этого количества доставляли: Австралия округленно на 167, Соединенные Штаты на 166, Россия на 93 миллиона марок. Остаток распределяется между различными странами в суммах меньше 10 миллионов марок на каждую. Среднегодовое производство серебра за тот же период составляло несколько меньше 2 миллионов килограммов стоимостью в 354l/2 миллиона марок; из этого количества Мексика доставляла круглым счетом на 108, Соединенные Штаты доставляли на 102, Южная Америка – на 67, Германия – на 26 миллионов марок и т. Д .
Из стран с господствующим капиталистическим производством только Соединенные Штаты являются производителями золота и серебра; европейские капиталистические страны почти все свое золото и преобладающую часть своего серебра получают из Австралии, Соединенных Штатов, Мексики, Южной Америки и России.
Но мы перенесем золотые прииски в ту страну капиталистического производства, годовое воспроизводство которой мы анализируем здесь, и сделаем это по следующей причине.
Капиталистическое производство вообще не существует без внешней торговли. Но если предположить нормальное годичное воспроизводство в данных размерах, то этим уже предполагается, что внешняя торговля только замещает туземные изделия изделиями другой потребительной или натуральной формы, не затрагивая ни отношений стоимости, а следовательно, и тех отношений стоимости, в которых обмениваются между собой две категории: средства производства и предметы потребления, ни отношений между постоянным капиталом, переменным капиталом и прибавочной стоимостью, на которые распадается стоимость продукта каждой из этих категорий. Введение внешней торговли в анализ ежегодно воспроизводимой стоимости продукта может, следовательно, только запутать дело, не доставляя нового момента ни для самой задачи, ни для решения ее. Следовательно, ее совсем не надо принимать во внимание; поэтому золото следует рассматривать здесь как непосредственный элемент годового воспроизводства, а не как ввозимый извне посредством обмена товарный элемент.
Добыча золота, как и вообще производство металлов, относится к подразделению I, к той категории, которая охватывает производство средств производства. Предположим, что стоимость годового продукта в форме золота == 30 (для удобства; фактически же это число слишком велико по сравнению с числами нашей схемы); пусть эта стоимость распадается на 20с + 5v + 5m, 20с подлежат обмену на другие элементы Iс, и это нам следует рассмотреть позже *; напротив, 5v + 5т (I) должны быть обменены на элементы IIс, т. е. на предметы потребления.
Что касается 5v, то всякое предприятие по добыче золота начинает функционировать прежде всего с покупки рабочей силы, эта рабочая сила покупается не на золото, добытое на самом этом предприятии, а на известную долю денег, имевшихся в запасе в данной стране. На эти 5v рабочие приобретают предметы потребления у подразделения II, а последнее на эти деньги покупает средства производства у подразделения I. Если предположить, что подразделение II покупает на 2 у подразделения I золото в качестве материала для производства товаров и т. п. (т. е. покупает составную часть своего постоянного капитала), то к капиталисту-золотопромышленнику подразделения I возвращается 2v в деньгах, которые уже раньше находились в сфере обращения. Если подразделение II в дальнейшем не покупает у подразделения I золото в качестве материала, то подразделение I покупает товары у подразделения II, бросая свое золото в обращение в качестве денег, так как на золото можно купить любой товар. Различие заключается только в том, что подразделение I выступает здесь не как продавец, а лишь как покупатель. Золотопромышленники подразделения I всегда могут сбыть свой товар; он всегда находится в такой форме, в которой может быть непосредственно обменен.
Предположим, что фабрикант-прядильщик уплатил своим рабочим 5v, за что они доставили ему – если оставить в стороне прибавочную стоимость – пряжу, продукт, по стоимости равный 5; рабочие на 5 покупают товары из суммы IIс, подразделение II покупает на 5 деньгами пряжу у подразделения I, и таким образом 5v деньгами возвращаются к фабриканту-прядильщику. Напротив, в только что предположенном случае капиталист Iз (так мы будем обозначать золотопромышленника) авансирует своим рабочим 5v деньгами, которые уже раньше находились в сфере обращения; рабочие затрачивают эти деньги на жизненные средства, но из этих 5 деньгами только 2 возвращаются от подразделения II к капиталисту Iз. Однако капиталист Iз точно так же, как и фабрикант-прядильщик, может снова начать процесс воспроизводства: его рабочие доставили ему стоимость 5 в форме золота, из которого он продал 2, а остальными 3 владеет в форме золота, – следовательно, ему следует только отчеканить из них монету[541]или превратить их в банковые билеты, – и весь его переменный капитал прямо, без дальнейшего опосредствования подразделением II, опять оказывается в его руках в денежной форме.
Но уже при этом первом процессе годового воспроизводства произошло изменение в количестве денег, действительно или потенциально находящихся в сфере обращения. Мы предположили, что подразделение II на часть IIс купило 2v (Iз) в качестве материала; пусть 3 как денежная форма переменного капитала Iз, в свою очередь, расходуются в пределах подразделения II. Следовательно, из общего количества вновь произведенных денег 3 остались в пределах подразделения II и не возвратились в подразделение I. Согласно нашему предположению, подразделение II уже удовлетворило свою потребность в золоте как в материале. Поэтому указанные 3 остаются в его руках как золотое сокровище. Так как они не могут образовать какого бы то ни было элемента его постоянного капитала и так как подразделение II уже раньше имело достаточный денежный капитал на покупку рабочей силы, так как, далее, эти добавочные з, за исключением возмещения износа основного капитала, не выполняют никакой функции в пределах IIс, на часть которого они обменены (они могли бы служить для того, чтобы pro tanto покрывать износ основного капитала лишь в том случае, если IIс (1) меньше, чем IIс (2), что имеет характер случайности); так как, с другой стороны, именно за исключением возмещения износа основного капитала, весь товарный продукт IIс должен быть обменен на средства производства I (v + т) , – то эти деньги целиком подлежат перенесению из IIс в IIm, причем безразлично, существует ли последнее в форме необходимых жизненных средств или в форме предметов роскоши; наоборот, соответствующая товарная стоимость. подлежит перенесению из IIm в IIс. Результат: часть прибавочной стоимости подразделения II накопляется как денежное сокровище.
Во второй год воспроизводства, если точно такая же доля золота, добытого в течение года, по-прежнему используется в качестве материала, то 2 опять возвратятся к Iз, а 3 будут возмещены in natura, т. е. опять высвободятся в подразделении II как сокровище и т. Д .
Относительно переменного капитала вообще: капиталисту Iз, как всякому другому, постоянно приходится авансировать этот капитал в деньгах на покупку труда. На это v не ему, а его рабочим приходится покупать у подразделения II; следовательно, никогда не может произойти такого случая, чтобы этот капиталист выступил как покупатель, т. е, чтобы он сам бросил золото в пределы подразделения II без инициативы последнего. Но поскольку подразделение II покупает у него материал, поскольку это подразделение должно превращать свой постоянный капитал IIс в золотой материал, постольку часть (Iз)v возвращается от подразделения II к капиталисту Iз точно так же, как возвращается переменный капитал к другим капиталистам подразделения I; поскольку же этого не происходит, он возмещает свое v золотом непосредственно из своего продукта. Но в той мере, в какой v , авансированное в денежной форме, не возвращается к нему от подразделения II, в этой мере часть денег, обращающихся в пределах подразделения II (деньги, притекшие в это подразделение от подразделения I и не возвратившиеся к последнему), превращается в подразделении II в сокровище, и потому соответствующая часть прибавочной стоимости этого подразделения не расходуется на предметы потребления. Так как постоянно открываются новые золотые прииски или возобновляется работа на старых, то известная доля денег, которые капиталист Iз должен затрачивать на v , всегда составляет некоторую часть того количества денег, которое имелось налицо до начала добычи нового золота; рабочие капиталиста Iз бросают эти деньги в пределы подразделения II и, поскольку они из этого подразделения не возвращаются к капиталисту Iз, они образуют там элемент для образования сокровища.
Что же касается (Iз)m , то капиталист Iз всегда может выступать с этой суммой как покупатель; он вносит в обращение свое т в форме золота и извлекает за него предметы потребления IIс; в подразделении II золото отчасти используется как материал, поэтому здесь оно функционирует как действительный элемент постоянной составной части с производительного капитала; поскольку же этого не происходит, то оно опять-таки становится элементом для образования сокровища в виде части IIm, застывшей в денежной форме. Отсюда видно, – если оставить в стороне Iс, подлежащее рассмотрению позже,[542]– каким образом даже при простом воспроизводстве, хотя здесь и исключается накопление в собственном смысле этого слова, т. е. исключается воспроизводство в расширенном масштабе, все же необходимо предполагается накопление денег, или образование сокровища. И так как это накопление денег ежегодно повторяется снова, то оно объясняет предположение, из которого мы исходили, исследуя капиталистическое производство, а именно то предположение, что при начале воспроизводства в руках капиталистов подразделений I и II находится известное количество денежных средств, соответствующее величине товарного обмена. Такое накопление денег происходит даже при вычете того золота, которое безвозвратно пропадает вследствие износа обращающихся денег.
Само собой понятно, что чем больше возраст капиталистического производства, тем больше масса денег, –всеми капиталистами, и, следовательно, тем относительно меньше та доля, которую годовая добыча нового золота присоединяет к этой массе, хотя это добавление и может быть значительным по своей абсолютной величине. Вернемся еще раз к возражению *, которое было сделано Туку: каким образом каждому капиталисту удается извлекать из годового продукта прибавочную стоимость в форме денег, т. е. извлекать из обращения больше денег, чем он бросает в него, – ведь в конечном счете именно класс капиталистов следует рассматривать как тот источник, из которого деньги вообще поступают в обращение?
В ответ на это мы, резюмируя ранее сказанное (глава XVII), заметим:
1) Единственное необходимое здесь предположение заключается в том, что вообще имеется налицо достаточно денег для обмена различных элементов массы годового воспроизводства; это предположение совершенно не затрагивает то, что часть товарной стоимости состоит из прибавочной стоимости. Если предположить, что все производство принадлежит самим рабочим и их прибавочный труд является прибавочным трудом только для них самих, а не для капиталистов, то масса обращающейся товарной стоимости осталась бы прежней и, при прочих неизменных условиях, потребовала бы прежнего количества денег для своего обращения. Итак, в обоих случаях вопрос заключается лишь в том, откуда берутся деньги для обмена всей этой товарной стоимости, а отнюдь не в том, откуда берутся деньги для превращения в деньги прибавочной стоимости.
Конечно, стоимость каждого отдельного товара – возвращаемся еще раз к этому – состоит из с + v + m , и, следовательно, для обращения всей товарной массы необходима, с одной стороны, определенная сумма денег для обращения капитала с + v, и, с другой стороны, – другая сумма денег для обращения дохода капиталистов, прибавочной стоимости т. Как для отдельных капиталистов, так и для всего класса капиталистов деньги, которые капиталисты авансируют как капитал, отличны от тех денег, которые они расходуют как доход. Откуда берутся эти последние деньги? Просто-напросто из тех денег, которые находятся в руках класса капиталистов; следовательно, в общем и целом из совокупной массы денег, имеющихся в данном обществе, одна часть служит для обращения дохода капиталистов. Мы уже видели, что всякий капиталист, учреждающий новое предприятие, сначала расходует деньги на предметы потребления для содержания самого себя, а потому когда предприятие начнет работать, снова вылавливает их как деньги, служащие для превращения в звонкую монету его прибавочной стоимости. Но, вообще говоря, вся трудность ответа на поставленный вопрос проистекает из двух источников.
Во-первых, если мы будем рассматривать только обращение и оборот капитала, следовательно, если мы и капиталиста будем рассматривать лишь как персонификацию капитала, а не как капиталистического потребителя и человека, любящего пожить в свое удовольствие, то, хотя мы увидим, как он постоянно бросает в обращение прибавочную стоимость в качестве составной части своего товарного капитала, но мы никогда не увидим в его руках денег как формы дохода; мы никогда не увидим, чтобы он бросал в обращение деньги с целью потребления прибавочной стоимости.
Во-вторых, если класс капиталистов бросает в обращение известную денежную сумму в форме дохода, то кажется, что он уплачивает эквивалент также и за соответствующую часть всего годового продукта и, следовательно, последняя как бы перестает представлять прибавочную стоимость. Но прибавочный продукт, в котором представлена прибавочная стоимость, ничего не стоит классу капиталистов. Как класс, он владеет им и потребляет этот продукт даром, и денежное обращение ничего не может изменить в этом. Изменение, вызываемое денежным обращением, заключается только в том, что каждый капиталист, – вместо того, чтобы потреблять свой прибавочный продукт in natura, что в большинстве случаев невозможно, – из всей массы годового общественного прибавочного продукта извлекает и присваивает всякого рода товары на сумму присвоенной им прибавочной стоимости. Но анализ механизма обращения показал, что если класс капиталистов бросает в обращение деньги на расходование дохода, то он также извлекает из обращения эти деньги и таким образом постоянно может снова начинать тот же самый процесс, что, следовательно, рассматриваемый как класс капиталистов, он по-прежнему остается владельцем этой денежной суммы, необходимой для превращения прибавочной стоимости в деньги. Итак, если капиталист не только извлекает с товарного рынка для своего фонда потребления прибавочную стоимость в форме товаров, но в то же время получает обратно и деньги, на которые он купил эти товары, то ясно, что он извлек из обращения товары без эквивалента со своей стороны. Они ему ничего не стоят, хотя он и уплатил за них деньгами. Если я покупаю товары на один фунт стерлингов, а продавец этих товаров возвращает мне фунт стерлингов за прибавочный продукт, который мне ничего не стоил, то очевидно, что я получил эти товары даром. Постоянное повторение этой операции ничего не меняет в том, что я постоянно извлекаю товары и постоянно остаюсь владельцем фунта стерлингов, хотя для получения товаров я на время расстаюсь со своим фунтом стерлингов. Капиталист постоянно получает эти деньги обратно как превращенную в деньги прибавочную стоимость, которая ему ничего не стоила.
Мы видели, что у А. Смита вся стоимость общественного продукта разлагается на доходы, на v + m , следовательно, постоянная капитальная стоимость предполагается равной нулю. Из этого необходимо следует, что денег, требующихся для обращения годового дохода, достаточно также и для обращения всего годового продукта; что, следовательно, в нашем случае, денег, необходимых для обращения предметов потребления стоимостью в 3 000, достаточно и для обращения всего годового продукта стоимостью в 9 000. Таково, действительно, воззрение А. Смита, и Т . Тук повторяет это воззрение. Это совершенно неверное представление об отношении количества денег, необходимого для превращения дохода в деньги, к тому количеству денег, которое необходимо для обращения всего общественного продукта, является неизбежным результатом непонимания, неосмысленного представления о том, каким способом воспроизводятся и ежегодно возмещаются различные вещественные элементы и элементы стоимости всего годового продукта. Поэтому оно уже опровергнуто.
Послушаем самих Смита и Тука.
Смит говорит:
«Обращение каждой страны можно разделить на две части: обращение, совершающееся между торговцами, и обращение, происходящее между торговцами и потребителями. Хотя одни и те же денежные знаки – бумажные или металлические – могут употребляться то в одной части обращения, то в другой, все же, .поскольку оба эти процесса обращения происходят в одно и то же время и рядом друг о другом, каждый из них требует для своего совершения определенной суммы денег того или иного рода. Стоимость товаров, обращающихся между различными торговцами, никогда не может превысить стоимость товаров, обращающихся между торговцами и потребителями, поскольку все, что торговцы покупают, в конечном счете предназначается для продажи потребителям. Обмен между торговцами, носящий оптовый характер, обычно требует довольно значительной суммы для каждой отдельной сделки. Напротив, обращение между торговцами и потребителями, поскольку оно отличается преимущественно розничным характером, часто требует лишь очень небольших сумм, – нередко бывает достаточно шиллинга или даже полпенни. Но мелкие суммы обращаются гораздо быстрее крупных... Поэтому, хотя покупки за год всех потребителей по стоимости по меньшей мере» {хорошо это «по меньшей мере»!} «равны покупкам за год всех торговцев, тем не менее покупки первых, как правило, могут быть произведены посредством гораздо меньшего количества денег» и т. Д . (книга II, гл. II).
По поводу этого места из книги Адама Смита Т . Тук замечает:
«Не подлежит никакому сомнению, что это проведенное здесь различие по существу дела является правильным... Обмен, между торговцами и потребителями включает также и выдачу заработной платы, которая составляет главный доход» («the principal means») «потребителей... Все обмены между торговцами, т. е. все виды продажи, начиная от производителей или импортеров и кончая розничным торговцем или купцом-экспортером, причем товары проходят все ступени промышленной обработки и т. п., могут быть сведены к перемещениям капитала. Но это перемещение капитала необходимо не предполагает и на практике действительно не приводит к тому, чтобы при большом количестве обменов во время перемещения совершалась действительная передача банковых билетов или монет, – я имею в виду материальную, а не фиктивную передачу... Общий итог взаимных обменов между торговцами в конечном счете должен определяться и ограничиваться суммой обменов между торговцами,и потребителями» (Th. Tooke. «An Inquiry into the Currency Principle». London, 1844, p. 34—36 passim).
Если последнюю фразу взять обособленно, то можно было бы подумать, что Тук просто констатирует, что существует известное соотношение между обменами торговцев друг с другом и обменами торговцев с потребителями, – другими словами, существует известное соотношение между стоимостью всего годового дохода и стоимостью капитала, посредством которого производится этот доход. Однако это не так. Тук прямо присоединяется к пониманию А. Смита. Поэтому нет нужды в особой критике его теории обращения.
2) Всякий промышленный капитал вначале разом бросает в обращение деньги на покупку всей своей основной составной части, стоимость которой он потом извлекает из обращения лишь постепенно, в течение ряда лет, посредством продажи своего годового продукта. Следовательно, сначала он бросает в обращение больше денег, чем извлекает из него. Это повторяется каждый раз при возобновлении всего капитала in па-tura; это повторяется каждый год для определенного числа предприятий, основной капитал которых приходится возобновлять in nature; частично это повторяется при каждом ремонте, при каждом лишь частичном возобновлении основного капитала. Следовательно, если одна сторона извлекает из обращения больше денег, чем бросает в него, то другая сторона, наоборот, бросает в обращение больше денег, чем извлекает из него.
Во всех отраслях промышленности, в которых период производства (как величина, отличная от рабочего периода) охватывает сравнительно длительное время, капиталистические производители в течение этого периода постоянно бросают деньги в обращение, – отчасти на оплату примененной рабочей силы, отчасти на закупку подлежащих потреблению средств производства; таким образом средства производства непосредственно извлекаются с товарного рынка, а предметы потребления извлекаются с него отчасти косвенно, а именно рабочими, расходующими свою заработную плату, отчасти же непосредственно самими капиталистами, которые отнюдь не отсрочивают своего потребления, причем сначала эти капиталисты не бросают на рынок никакого эквивалента в форме товаров. Деньги, бросаемые ими в обращение, в течение этого периода служат для превращения в деньги товарной стоимости, включая п содержащуюся в ней прибавочную стоимость. Это обстоятельство становится очень важным при развитом капиталистическом производстве, когда акционерные общества и т. Д . осуществляют такие долговечные предприятия, как постройка железных дорог, каналов, доков, крупных городских сооружений, железных судов, дренаж почвы в крупных размерах и т. Д .
3) В то время, как другие капиталисты – если оставить в стороне их затраты на основной капитал – извлекают из обращения больше денег, чем бросили в него при покупке рабочей силы и оборотных элементов, в это же время капиталисты, добывающие золото и серебро, – если оставить в стороне благородный металл, который служит в качестве сырого материала, – бросают в обращение только деньги, а извлекают из него только товары. Постоянный капитал, кроме части, возмещающей износ основного капитала, большую часть переменного капитала и всю прибавочную стоимость, за исключением разве сокровища, которое накапливается в их собственных руках, – все это они бросают в обращение в виде денег.
4) С одной стороны, в качестве товаров обращаются всевозможные вещи, не являющиеся продуктом производства данного года: земельные участки, дома и т. Д , далее, обращаются также продукты, период производства которых охватывает более года: скот, лес, вино и т. Д . По отношению к этим и другим явлениям в сфере обращения важно иметь в виду, что кроме денежной суммы, необходимой для непосредственного обращения товаров, постоянно известное количество денег находится в скрытом состоянии, не функционирует, но, получив толчок, может начать функционирование. Притом стоимость таких продуктов нередко вступает в обращение частями и постепенно, например, стоимость домов в течение ряда лет вступает в обращение в виде арендной платы за наем.
С другой стороны, не все движения процесса воспроизводства опосредствуются денежным обращением. Весь процесс производства, как только приобретены его элементы, исключается из обращения. Исключается, далее, весь продукт, потребляемый непосредственно самим производителем, причем безразлично, входит ли этот продукт в индивидуальное или в производительное потребление; сюда относится также и натуральная форма оплаты сельскохозяйственных рабочих.
Итак, та масса денег, посредством которой обращается годовой продукт, уже имеется в обществе, постепенно накоплена. Она, за исключением разве золота, возмещающего изношенные монеты, не составляет части той новой стоимости, которая создана в текущем году.
Хотя на основе только металлического обращения деньги могут функционировать, между прочим, и как средство платежа, и исторически действительно функционировали в этом качестве, хотя на этой основе развились кредитная система и определенные стороны ее механизма, тем не менее в нашем изложении предполагается обращение исключительно денег из благородного металла, притом предполагается опять-таки простейшая форма этого обращения: купля и продажа за наличные.
Это предположение делается не только по методологическим соображениям, важность которых сказывается уже в том, что как Тук и его школа, так и их противники в своих контроверзах при исследовании обращения банковых билетов постоянно были вынуждены возвращаться к гипотезе чисто металлического обращения. Они были вынуждены делать это post festum, но, и возвращаясь к ней, они оценивали ее весьма поверхностно, что было неизбежно, потому что этот исходный пункт в их анализе играл, таким образом, лишь второстепенную роль.
Но уже самое простое рассмотрение денежного обращения, представленного в его первоначальной форме, а это обращение денег является здесь имманентным моментом годового процесса воспроизводства, показывает:
а) Если мы предположим развитое капиталистическое производство, следовательно, предположим господство системы наемного труда, то очевидно, что денежный капитал играет главную роль, поскольку он является формой, в которой авансируется переменный капитал. В той мере, в какой развивается система наемного труда, всякий продукт превращается в товар, а потому – за некоторыми важными исключениями – должен целиком пройти превращение в деньги как фазу своего движения. Количество обращающихся денег должно быть достаточно для этого превращения товаров в деньги, и большая часть этого количества доставляется в форме заработной платы, денег, которые авансированы промышленными капиталистами в качестве денежной формы переменного капитала на оплату рабочей силы и функционируют в руках рабочих: в большей своей части функционируют лишь как средство обращения (как покупательное средство). Это – полная противоположность натуральному хозяйству, которое преобладает на базисе всякой системы личной зависимости (включая и крепостничество) и в еще большей мере преобладает на базисе более или менее примитивных общин, причем безразлично, есть ли в таких общинах отношения личной зависимости или рабства, или таковые отсутствуют.
При системе рабства денежный капитал, затрачиваемый на покупку рабочей силы, играет роль денежной формы основного капитала, который возмещается лишь постепенно, в течение активного периода жизни раба. Поэтому у афинян прибыль, которую рабовладелец получал непосредственно, путем промышленного использования своего раба, или косвенно, отдавая его в наем другим лицам, применявшим труд рабов в промышленности (например, в горном деле), рассматривалась просто как процент (вместе с амортизацией) на авансированный денежный капитал, – точно так же, как при капиталистическом производстве часть прибавочной стоимости плюс износ основного капитала промышленный капиталист считает процентом и возмещением его основного капитала, что является правилом у капиталистов, сдающих в аренду свой основной капитал (дома, машины и т. Д .). Простые домашние рабы, служат ли они для оказания необходимых услуг или только для показной роскоши, не принимаются здесь во внимание, они соответствуют нашему классу прислуги. Но и система рабства, – поскольку она представляет собой господствующую форму производительного труда в земледелии, мануфактуре, судоходстве и т. Д ., как,-это было в развитых государствах Греции и в Риме, – сохраняет элемент натурального хозяйства. Самый рынок рабов постоянно получает пополнение своего товара-рабочей силы – посредством войн, морского разбоя и т. Д . А весь этот разбой, в свою очередь, обходится без посредства процесса обращения, представляя собой натуральное присвоение чужой рабочей силы путем прямого физического принуждения. Даже в Соединенных Штатах, после того как промежуточная область между северными штатами наемного труда и рабовладельческими южными штатами превратилась в район разведения рабов для Юга, где, следовательно, сам раб, выбрасываемый на рынок, был превращен в элемент годового воспроизводства, – этот источник с течением времени оказался недостаточным, и потому длительное время, до тех пор пока это было возможно» для пополнения рынка рабов продолжалась торговля рабами, которые ввозились из Африки.
b) Стихийно совершающиеся на основе капиталистического производства отливы и приливы денег при обмене годового продукта; единовременные авансирования основных капиталов на всю величину их стоимости и постепенное, охватывающее многолетние периоды извлечение их стоимости из обращения, следовательно, постепенное восстановление их в денежной форме посредством ежегодного образования сокровища, которое по своему существу совершенно отлично от того образования сокровища, которое происходит параллельно с ним и основывается на ежегодной добыче нового золота; различная продолжительность времени, на которое, в зависимости от продолжительности периодов производства товаров, авансируются деньги» и, следовательно, необходимость уже предварительно иметь эти деньги в форме сокровища, иметь их раньше, чем можно будет обратно извлекать их из обращения посредством продажи товара; различная продолжительность времени, на которое авансируются деньги, вытекающая хотя бы уже из различной отдаленности места производства от рынка сбыта; точно так же различие в величине и сроке возврата денежных сумм в зависимости от состояния или относительной величины производственных запасов на различных предприятиях и у различных Отдельных капиталистов одной и той же отрасли производства, следовательно, различия в сроках закупок элементов постоянного капитала – и все это в течение одного года воспроизводства. Стоит только на основе практики заметить все эти разнообразные моменты стихийного движения и обратить на них внимание, и они будут планомерно использованы как для применения механических вспомогательных средств системы кредита, так и для действительного выуживания тех наличных капиталов, которые могут быть отданы в ссуду.
К этому присоединяется еще различие между такими отрас-лями, производство которых при нормальных в общем условиях непрерывно совершается в. неизменном масштабе, и такими, которые в различные периоды года применяют рабочую силу в различном количестве, как, например, сельское хозяйство.