Автономная некоммерческая организация

Успешно отработав американский заказ, сибирские теплофизики помимо огромных по научным меркам денег получили ценный опыт правильного поведения с иностранными партнерами. «Долгое время я в основном занимался тем, что делал многочисленные и крайне непродуктивные попытки как-то продать созданные нами за долгие годы научные разработки, — вспоминает Михаил Предтеченский. — После этой истории я понял, что необходимо серьезно скорректировать ме­тодику поиска заказчиков. И наиболее оптимальный путь — не просто предлагать что-то "самодельное", а применять наши знания для решения конкретных, коммерчески востребованных задач. То есть работать на перспективный заказ».

Продажей в 1995 г. лицензии американцам дело не ограничилось: поскольку Институт теплофизики был основным «идеологом» новой разработки, ее заказчик продолжал платить российским изобретате­лям за дальнейшую технологическую проработку и совершенствование устройства. Но одновременно Предтеченский сотоварищи удачно подключились к другой научной теме, связанной с задачами, стояв­шими перед упоминавшейся выше фирмой Air Products, — разработке новых плазмохимических технологий получения газов.

Новосибирские специалисты и здесь смогли предложить оригинальные, нестандартные решения — создали новое устройство для, производства озона и разработали эффективную технологию получе­ния водорода. Наконец, что, пожалуй, наиболее интересно, параллельно в институте был спроектирован принципиально новый тип плазмотрона (генератора плазмы), основное преимущество которого по сравнению с традиционными устройствами того же типа заключалось в том, что у него практически нет временных ресурсных ограни­чений (максимальный ресурс работы наиболее мощных действующих плазмотронов до этого не превышал 300 часов).

С приходом в группу Предтеченского действовавший с 1993 г. скромный контракт института с этой международной корпорацией менее чем за год «потяжелел» более чем в десять раз и превратился в главный источник финансовых поступлений института, обеспечивший вполне достойное существование всех его сотрудников на многие годы вперед.

Вдохновленные весомой денежной отдачей от двух «американс­ких» проектов, Накоряков и Предтеченский пришли к выводу, что для дальнейшего продвижения разрабатываемой ими научной тема­тики необходимо создать специализированную структуру, объединя­ющую наиболее перспективные направления работы НИИ. В ноябре 1997 г. при Институте теплофизики был организован Международный научный центр (МНЦ), директором которого стал новоиспеченный доктор физико-математических наук Михаил Предтеченский, а пред­седателем научного совета — Владимир Накоряков.

Для новой структуры учредители выбрали весьма оригинальный по тем временам юридический статус — автономная некоммерческая организация (АНО). «Этот статус предполагает, что учредители АНО не могут претендовать на формирующуюся в результате ее работы при­быль — по российскому законодательству она должна тратиться на цели, ради которых организация создана, то есть, в нашем случае, на разви­тие научных исследований», — утверждает Михаил Предтеченский. Впро­чем, если абстрагироваться от юридических понятий, МНЦ сегодня, разумеется, можно считать вполне коммерческой структурой, сотруд­ники которой работают далеко не только ради удовлетворения творчес­ких амбиций, — зарплата специалистов многократно превышает сред­ний уровень оплаты труда российского ученого. Причем помимо базо­вого коллектива (ученых Института теплофизики) для выполнения конкретных научно-исследовательских и технологических задач МНЦ на контрактной основе привлекает сотрудников сторонних организа­ций, прежде всего из других НИИ новосибирского Академгородка.

Енисей согреет город

За два с небольшим года существования МНЦ его руководители сумели наладить хорошее взаимодействие не только с зарубежными заказчиками, но и с целым рядом российских структур. Так, совмест­но с «Новосибирскэнерго» ведется работа по внедрению плазмотрона в производство — разработаны плазмотронные системы подсветки и поджига, используемые в тепловых электростанциях. Еще одно важ­нейшее направление, развиваемое в рамках МНЦ, — тепловые насо­сы, преобразующие так называемое низкопотенциальное тепло в высокопотенциальное. «Тепловой насос работает, как обычный бытовой холодильник, только включенный наоборот, — поясняет принцип работы устройства Михаил Предтеченский. — То есть если в холо­дильнике тепло берется из морозильной камеры и просто выбрасыва­ется наружу, то в тепловом насосе оно расходуется с пользой: напри­мер, можно отобрать тепло у речной воды, имеющей температуру десять — двадцать градусов, и с помощью насоса нагреть воду в резер­вуаре до восьмидесяти градусов и выше».

За рубежом тепловые насосы стали основным средством энергосбережения. В России эта техника пока в зачаточном состоянии, несмотря на то, что работы, которые вели к созданию тепловых насо­сов, были начаты у нас еще в 60-е годы. «Сейчас наши машины уста­новлены уже более чем в пятидесяти "точках", — с гордостью говорит Накоряков. — Клиентов довольно много, хотя, конечно, говорить об устойчивом потоке пока не приходится. Но наладить его будет доволь­но легко: как только пойдет массовый заказ, мы это сделаем. У нас есть партнеры — крупный завод, Бийский котельный, фирма «Энер­гия», родившаяся из лаборатории нашего института, которая ставит компрессионные машины в Красноярске, где с их помощью жилые кварталы будут отапливаться теплом Енисея. Нам удалось выиграть несколько тендеров на поставку этих машин в Казахстан, Литву и в другие регионы. А в нашей Новосибирской области намечена целая программа по установке тепловых насосов в разных районах (для отопления жилья будет использоваться тепло подземных вод) и на некоторых промышленных предприятиях».

По словам финансового директора центра Михаила Шикуло, российские заказчики обеспечивают сегодня около половины доходов МНЦ — редчайший случай для отечественных научных организаций, подавляющее большинство которых вынуждено продавать свои разра­ботки за бесценок иностранным «покровителям». Впрочем, по при­знанию самого академика Накорякова, несмотря на бесспорную зна­чимость для центра совместных с российскими энергетиками проек­тов, это направление деятельности, по большому счету, все-таки имеет довольно косвенное отношение к серьезной науке. А вот что действи­тельно относится к переднему краю НТП, так это разработки новосибирцев в области топливных элементов.

Эра топливных элементов

Принцип работы топливного элемента на первый взгляд схож со схемой работы обычного гальванического элемента (батарейки), преобразующего энергию химических реакций, протекающих на поверхности электродов, погруженных в электролит (жидкое или твердое вещество, в котором в достаточной концентрации присутствуют ионы), в электрическую. В топливном элементе тоже происходит преобразование энергии химических реакций на электродах в электрическую, но реагентами («топливом») здесь служат газы, например водород и кислород.

«Что, собственно, так всех привлекает в топливных элементах? — объясняет Михаил Предтеченский. — Во-первых, высокий коэффи­циент преобразования химической энергии в электрическую (в опре­деленных схемах он достигает 60% и более). Во-вторых, совершенно уникальный коэффициент использования топлива. Ну и, наконец, топливные элементы экологически чистые, то есть почти не выбра­сывают вредных веществ. Более того, в системах, которые работают на водороде и кислороде, на выходе мы имеем воду, пригодную для питья. Кстати, последний момент вкупе с малым весом топливных элементов сыграл немалую роль в принятии решения об использо­вании в энергосистемах многоразовых космических аппаратов (аме­риканских Shuttle, нашем "Буране")».

Некоторые специалисты считают, что электрогенераторы на топливных элементах станут основой будущей мировой энергетики. В эту сферу научных исследований вкладываются большие деньги, созда­ются специальные демонстрационные станции большой мощности (в США функционируют станции мощностью до 10 мегаватт), работаю­щие пока в чистый убыток. Но правительства западных государств с готовностью идут на финансирование львиной доли этих затрат, бо­лее того, коммерческим организациям и НИИ, занятым в этих разра­ботках, предоставляются значительные налоговые льготы.

В России, как это ни прискорбно, данное направление до недав­него времени практически не развивалось. Стимулом для начала рабо­ты над новой темой для МНЦ стала внезапно возникшая идея нового подхода в конструировании топливных элементов. Михаил Предте­ченский: «Мне представляется достаточно очевидным, что просто взять и практически с нуля догнать далеко продвинувшихся в этой сфере американцев или японцев — задача для России нереальная. Но, как это зачастую делается "по-русски", наш расчет основывается на том, что мы сможем их обогнать не догоняя, а совершив качественный скачок за счет использования оригинальных "идеологических" схем. И тот совершенно новый принцип построения работы топливного элемента, который мы придумали вместе с академиком Накоряковым, позволяет нам надеяться на серьезный прорыв».

По большому счету, времени на раскачку у ученых новосибирско­го МНЦ остается не так уж много. Основная проблема, препятствую­щая сейчас широкой коммерциализации производства топливных эле­ментов, пока заключается в их относительно высокой стоимости: сей­час она не опускается ниже трех тысяч долларов за каждый киловатт мощности. Для того чтобы генераторы на топливных элементах смогли составить реальную конкуренцию традиционным электрогенераторам, применяемым в стационарной энергетике, стоимость генерируемой ими электроэнергии не должна превышать тысячи долларов за кило­ватт. Но только за последние три-четыре года разрыв в себестоимости сократился более чем в два раза, и если тенденция сохранится (веро­ятность подобного сценария оценивается специалистами довольно высоко), то уже примерно лет через пять следует ожидать начала больших перемен в мировой энергетике.

Нетипичный капиталист

Может показаться, что у новосибирских теплофизиков не так уж велики шансы застолбить себе место на зарождающемся рынке: вся работа по топливным элементам в МНЦ до недавних пор осуществля­лась исключительно за счет собственного бюджета, ресурсы которого не идут ни в какое сравнение с финансовыми возможностями запад­ных фирм. Но в конце прошлого года у ученых появилась надежда, что их изыскания получат дополнительный денежный импульс, — в ок­тябре в Новосибирске был зарегистрирован Институт перспективных исследований (ИПИ), директором которого стал академик Накоряков, а одним из учредителей — известный предприниматель Лев Чер­ной. Кадровый костяк ИПИ составили специалисты МНЦ.

Что заставило недавнего собственника российских алюминиевых предприятий обратить свое внимание на новосибирский научный центр, вроде бы не имеющий к его бизнесу прямого отношения? Со­зданию нового научного подразделения поспособствовал новосибир­ский бизнесмен Игорь Кузнецов, руководитель группы компаний «Фактор», давно участвующей в различных проектах совместно со структурами Льва Черного. По специальности Кузнецов — физик, ученик Накорякова и даже готовит под его руководством докторскую диссертацию. Где-то около года назад он познакомил олигарха и ака­демика друг с другом. Общий язык Черной и Накоряков нашли быст­ро. Будучи в свое время зампредом Сибирского отделения РАН, ака­демик Накоряков отвечал там за внедрение научных разработок на предприятиях Сибири и по долгу службы был прекрасно осведомлен о проблемах реального сектора, в том числе алюминиевой отрасли. Лев Черной попросил его подключиться к решению ряда конкретных проблем КрАЗа и Ачинского глиноземного комбината — в области экологии, энергосбережения и внедрения новых прогрессивных технологий.

Когда сотрудничество окрепло, появилась совместная идея создать под патронажем Льва Черного и руководством академика Накорякова Институт перспективных исследований.

Новому научному учреждению предстоит решать весьма широкий спектр «приземленных» задач, например, внедрять собственные раз­работки на предприятиях алюминиевой, угольной и горнорудной ин­дустрии (прежде всего энергосберегающие технологии). Но помимо этих прикладных направлений немалые надежды инвесторы связыва­ют с фундаментальными исследованиями новосибирских теплофизиков, среди которых, конечно, особый интерес вызывает работа по созданию топливных элементов. «Те бизнесмены из реального секто­ра, которые первыми получат доступ к ноу-хау в этой области, смогут вырваться вперед на многие десятилетия, оставив далеко позади ме­нее прозорливых конкурентов, вкладывающих деньги только в пере­работку сырья и прочие подобные проекты», — считает физик и пред­приниматель Игорь Кузнецов. Весьма показательно, что после того, как Лев Черной продал свои алюминиевые активы, финансировать ИПИ он не прекратил и, похоже, всерьез рассчитывает на весомую отдачу от этого не типичного пока для отечественных капиталистов вложения денег.

Вопросы

1. Какие причины послужили основой для придания Международно­му научному центру (МНЦ) статуса автономной некоммерческой организации (АНО)?

2. Каковы преимущества и недостатки АНО?

3. Дает ли этот статус преимущества в глазах групп влияния?

4. Какие типы стратегий предпочтительны для развития МНЦ?

КАРЬЕРА ЗАВОДА

.История ОАО «Промтрактор» способна поразить воображение как специалистов, так и простых наблюдателей. Первые наверняка внесут ее в академические анналы как редкий опыт перестройки предприя­тия за счет скудных собственных ресурсов в условиях колоссального спада производства. Оказывается, можно сделать менеджеров иници­ативными и иметь полный контроль над ними, можно раздробить машиностроительный гигант на десятки мелких фирм и в то же время сохранить производство основного продукта, да еще финансировать НИОКР. А неспециалисту будет удивительно, что, несмотря на все усилия, история может окончиться ничем. Но это правда, потому что дело происходит с такой отраслью, где одних внутренних реформ мало для реального подъема предприятия.

Промышленный монстр

Как и любой российский директор, Игорь Миронов, управляю­щий «Промтрактора», хоть во сне перечислит причины, объективно мешающие развитию его предприятия. Правда, в отличие от иных своих коллег он имеет на то веские основания. Сам факт существования гигантского завода тяжелых карьерных тракторов на просторах По­волжья — вдали и от глубоких карьеров, и от тех, кто поставляет сюда сырье и материалы, — не самый ординарный случай даже для плано­вой экономики (по рассказам старожилов). В начале 70-х годов руко­водство Чувашии обратилось в ЦК партии с просьбой решить демо­графическую проблему в Чебоксарах, где ощущалась нехватка мужс­кого населения.

Москва тогда вынашивала планы поворота рек — они-то и подтолкнули к строительству завода (что уж здесь говорить о рыночной системе хозяйствования!).

В начале 90-х у «Промтрактора», как у всех, начались неприятности: был практически потерян рынок сбыта в странах СНГ и СЭВ, неуклонно сокращался внутренний рынок из-за ухудшения ситуации в рудодобывающих отраслях, угольной промышленности. Кроме того, завод подсадило родное правительство, взяв в 1992 г. связанный кредиту правительства США на 200 млн. долл. На эти деньги для «Газпрома» была закуплена техника аналогичного класса у фирмы «Катерпиллер». Таким образом, потребность в отечественных промышленных тракторах была сильно подорвана. Учитывая, что «Промтрактор» был монопродукто­вым предприятием, причем более 70% производства составляли две устаревшие модели со слабыми рыночными характеристиками и за­вышенными ценами, понятно, почему производство упало на поря­док — с 2166 штук в 1990 г. до 215 штук в 1995-м.

К 1996 г. кредиторская задолженность составляла более 213,3 млрд. рублей. Оборотных средств не хватало даже для такого мизерного объема выпуска. Задолженность по заработной плате достигла шести месяцев, хотя число работников предприятия сократилось с 25 тыс. до 16 тыс. человек. «Затраты не снижались, новых бизнесов почти не было. В руководстве были чистые производственники, не было никакой стратегии, решали частные вопросы. Начался мощный трудовой конфликт, подогретый деятельностью коммунистов в период выборов. Завод прак­тически стоял четыре месяца. После этого было введено арбитражное управление, и Игорь Юрьевич Миронов занял пост внешнего управ­ляющего», — вспоминает начало 1996 г. Валерий Ярмолович, дирек­тор по стратегическому планированию.