Проблемы, мнения, дискуссии

1. Вроссийском законодательстве термины «несостоятельность» и «бан­кротство» употребляются как синонимы. Это положение отражает россий­скую специфику и не полностью отвечает мировой практике, поскольку в

Указанный закон утрачивает силу с 1 июля 2009 г. в связи с введением в действие § 6 гл. IX Закона о банкротстве 2002 г.

2 Правовое регулирование несостоятельности

Глава 1

Несостоятельность (банкротство). Общие положения

Проблемы, мнения, дискуссии

законодательстве ряда других стран термин «банкротство» имеет более уз­кое значение, подразумевающее совершение должником уголовно наказу­емого деяния, наносящего ущерб кредиторам. Термин же «несостоятель­ность» имеет более широкое значение и обозначает удостоверенную реше­нием соответствующего судебного органа неспособность лица погасить свои долговые обязательства¹. Так, в США лицо, в отношении которого возбуж­дены процедуры банкротства, во время производства считается несостоятель­ным, а после судебного решения может быть признано банкротом.

Из разницы в терминологии проистекает и разница в разграничении применимых механизмов защиты прав кредиторов. В зарубежной прак­тике защита прав кредитора при наступлении любого случая, называ­ющегося «банкротством», в значительной степени осуществляется с применением положений уголовного права, тогда как в российской практике, где понятие банкротства охватывает и случаи, когда наруше­ний уголовного закона нет, нормы уголовного права применимы лишь в отдельных случаях банкротства, предусмотренных положениями Уго­ловного кодекса РФ (далее — УК РФ).

Созвучное данным положениям российское дореволюционное зако­нодательство под банкротством понимало «неосторожное или умыш­ленное причинение несостоятельным должником ущерба кредиторам посредством уменьшения или сокрытия имущества. Банкротство, таким образом, является уголовной стороной того гражданского отношения, которое называется несостоятельностью. Оно не представляется необ­ходимым и постоянным спутником последней, но только случайным усложнением»². «Банкротство слагается из двух элементов, из которых один (несостоятельность) — понятие гражданского права, другой (бан­кротское деяние) — понятие уголовно-правовое. Эта сложность соста­ва банкротства чрезвычайно затемняет его юридическую природу»³.

В настоящее время данный вопрос имеет дискуссионный характер. С позиции законодателя понятия «несостоятельность» и «банкротство» — синонимы. Однако, по мнению некоторых ученых, такой подход зако­нодателя к употреблению данных терминов не совсем удачен⁴.

См.: Васильев Е.А. Правовое регулирование конкурсного производства в капита­листических странах. Учеб. пособие. М., 1989; Лордкипанидзе А.Г. Гарантии пла­тежеспособности по законодательству Англии и Франции // Законодательство зарубежных стран. Вып. 162. М., 1979. С. 32. Шершеневич Г.Ф. Конкурсное право. С. 473. Трайнин А. Несостоятельность и банкротство. СПб., 1913. С. 27. См.: Телюкина М.В. Соотношение понятий «несостоятельность» и «банкротство» в дореволюционном и современном праве // Юрист. 1997. № 12. С. 42; Щенникова Л. Банкротство в гражданском праве России: Традиции и перспективы // Рос­сийская юстиция. 1998. № 10. С. 39.

В свое время М. И. Кулагин в отношении этой проблемы писал: «Ин­ститут несостоятельности нередко в экономической и юридической ли­тературе смешивают с банкротством. В строгом юридическом значении банкротство есть лишь одно из возможных последствий, проявлений не­состоятельности. Банкротство рассматривается как уголовно наказуе­мое деяние, в то время как несостоятельность считается институтом ча­стного права»¹.

С этой позицией нельзя не согласиться. Более того, рассмотрение по­нятий «несостоятельность» и «банкротство» как неоднозначных в дей­ствующем законодательстве не только будет выглядеть терминологиче­ски точнее, но и изменится сама суть правового регулирования послед­ствий несостоятельности различного рода.

2. В правовой литературе высказывается точка зрения, что признаки
несостоятельности (банкротства) следует классифицировать на внешние,
необходимые для возбуждения производства по делу о несостоятельнос­ти, и сущностные, т.е. необходимые и достаточные для классификации
несостоятельности должника². М.В. Телюкина считает, что признаки, до­
статочные для инициирования банкротства, «должны применяться толь­
ко на стадии возбуждения производства по делу о несостоятельности, а
признаки банкротства — при решении вопроса об успешности оконча-
ния внешнего управления при признании должника банкротом»³. К числу последних она относит факт наличия задолженности (любой суммы) и
срок ее исполнения (для граждан дополнительно — доказательства пре­вышения суммы обязательств над стоимостью имущества должника).

3. Необходимо обратить внимание на тот факт, что Закон о банкрот­стве 2002 г. придерживается исключительно денежного характера обя­зательств, неисполнение которых может быть положено в основу объяв­ления субъекта банкротом. При этом неденежные обязательства, по
замыслу законодателя, во внимание не принимаются. На практике воз­никает вопрос: как быть с достаточно широким кругом обязательств,
связанных с поставкой товаров, передачей вещей, выполнением работ,
оказанием услуг? И, как следствие, существует также проблема транс­формации неденежного обязательства в денежное⁴.

¹ Кулагин М.И. Избранные труды. М., 1997. С. 172.

² См.: Попондопуло В.Ф. Конкурсное право. Правовое регулирование несостоятель­ности (банкротства). М, 2001. С. 15.

¹ Телюкина М.В. Основы конкурсного права. М., 2004. С. 101.

⁴ Данная проблема достаточно активно дискутируется в настоящее время в юри­дической литературе. См., напр.: Витрянский В.В. Новое законодательство о не­состоятельности (банкротстве) //Хозяйство и право. 1998. № 3. С. 39; Белых В.С, Дубинчин А.А., Скуратовский М.Л. Указ. соч. С. 30—31.

Глава 1

Несостоятельность (банкротство). Общие положения

Проблемы, мнения, дискуссии

Трансформация может быть произведена на основе положений ГК РФ о расторжении договора, последствий этого и возмещения убытков (ст. 15, 393, 450, 453), на основе норм ГК РФ об обязательствах вслед­ствие неосновательного обогащения (гл. 60), а также правил, предусмот­ренных ст. 397 и 405 ГК РФ. Согласно ст. 397 ГК РФ «в случае неиспол­нения должником обязательства изготовить и передать вещь в собствен­ность, хозяйственное ведение или в оперативное управление, либо передать вещь в пользование кредитору, либо выполнить для него оп­ределенную работу или оказать ему услугу кредитор вправе в разумный срок поручить выполнение обязательства третьим лицам за разумную цену либо выполнить его своими силами и потребовать от должника возмещения понесенных необходимых расходов и других убытков».

Более того, по мнению ряда авторов, можно привести и частные, пре­дусмотренные законом для отдельных видов договорных обязательств случаи, когда возможна рассматриваемая трансформация обязатель­ства¹. Так, применительно к договору купли-продажи с условием о пред­варительной оплате товара ст. 487 ГК РФ закрепляет, что в случае когда продавец, получивший сумму предварительной оплаты, не исполняет обязанность по передаче товара в установленный срок, покупатель впра­ве потребовать передачи оплаченного товара или возврата суммы пред­варительной оплаты за товар, не переданный продавцом. При этом де­нежное обязательство, трехмесячная просрочка исполнения которого приводит к образованию признаков банкротства, возникает у покупа­теля уже с момента сообщения требования о возврате суммы предопла­ты у продавца.

Таким образом, данные положения свидетельствуют о том, что при определенных условиях кредиторы в неденежных обязательствах также имеют возможность инициировать процесс о несостоятельности (бан­кротстве) должника.

4. На фоне оживленных дискуссий в литературе возникла проблема определения наиболее разумного, отвечающего интересам как должника, так и кредиторов размера минимальной суммы требований к должнику.

Ряд авторов высказываются за увеличение минимального размера требований. В частности, П.Д. Баренбойм предлагает увеличить рас­сматриваемый минимум до 2—3 тыс. минимальных размеров оплаты труда².

Е.А. Васильев ставит под сомнение необходимость законодательного закрепления минимального размера задолженности и указывает на то, что такое предложение уже высказывалось, к примеру, в юридической литературе Англии. Аргументом выступало то обстоятельство, что очень часто на практике минимальная задолженность, формально дающая право начать процесс, не отражает истинного размера и масштаба бан­кротства¹.

Анализируя данную проблему, В.В. Витрянский отмечает, что при разработке Закона о банкротстве 1998 г. «установление величины долга и срока его неуплаты имело целью упорядочить рынок, повысить уро­вень договорной дисциплины, однако этим целям не суждено было реализоваться, так как это зависит от уровня имущественного оборота, а в условиях специфического российского рынка неисполнение должником своего обязательства в течение трех месяцев не воспринимается как нечто недопустимое, свидетельствующее о несостоятельности дол­жника, — напротив, такое явление считается обычным... поэтому оп­тимальными внешними признаками несостоятельности, по-видимому, могли бы служить 6-месячная просрочка исполнения денежного обя­зательства или обязанности по уплате налогов и иных обязательных платежей, а также их сумма, составляющая тысячекратную величину установленного законом минимального размера оплаты труда»².

В связи с рассматриваемым вопросом определенный интерес пред­ставляет тот факт, что, к примеру, по законодательству Китая обычны­ми средствами проведения теста на несостоятельность является опре­деление соответствия признакам, установленным законодательством, а именно: наличие невозможности выполнить обязательства должни­ком на сумму не менее чем 5 тыс. юаней, существующей в течение трех недель.

Думается, закрепление в действующем законодательстве минималь­ного размера задолженности в качестве необходимого условия иници­ирования дела о банкротстве является вполне обоснованным. Однако при этом следовало бы использовать так называемый дифференциро­ванный подход, в соответствии с которым для субъектов предпринима­тельской деятельности в зависимости от их правового статуса и вида деятельности применялся бы разный размер задолженности.

Законодательное закрепление данного подхода было бы актуальным и для крупных предприятий, для которых неисполнение небольшого по

26

¹ См.: Белых B.C., Дубинчин А.А., Скуратовский М.Л. Указ. соч. С. 31.

² См.: Баренбойм П.Д. Правовые основы банкротства. Учеб. пособие. М., 1995.
С. 25.

¹ См.: Васильев Е.А. Указ. соч. С. 44.

Витрянский В.В. Пути совершенствования законодательства о банкротстве. С. 93.

Глава 1

Несостоятельность (банкротство). Общие положения

размеру обязательства является скорее случайностью, нежели стабиль­ной закономерностью, и для субъектов малого предпринимательства, для которых соответствующий размер задолженности выступал бы в качестве льготного условия осуществления предпринимательской дея­тельности.

5. Необходимо отметить, что Закон о банкротстве 2002 г. связывает
несостоятельность с невозможностью удовлетворить требования креди­торов в полном объеме.

По мнению ряда авторов¹, такой признак банкротства, как неиспол­нение обязательства в полном объеме, значительно снижает возможность инициировать процедуры банкротства. Как отмечается, если должник уже в малой доле исполнил обязательства (даже с учетом порядка испол­нения, предусмотренного ст. 319 ГК РФ), то возбуждение процедур бан­кротства — при наличии всех иных условий возбуждения дела — невоз­можно.

Однако в юридической литературе существует и иная точка зрения. В частности, А.А. Дубинчин отмечает, что термин «в полном объеме» не следует понимать в том смысле, что банкротом может быть признан только субъект, который вообще ничего не заплатил собственным кре­диторам. Поэтому, если должник удовлетворил (или способен удовлет­ворить) требования кредиторов частично, это не свидетельствует о его способности удовлетворить их в полном объеме. Иначе говоря, слово­сочетание «в полном объеме» означает неспособность должника пога­сить весь объем долгов перед кредиторами².

6. Цель института несостоятельности (банкротства) и правовые сред­ства ее достижения являются, на наш взгляд, наименее изученным во­
просом конкурсного права.

Следует отметить, что цель является важной структурной характери­стикой института банкротства, поскольку в той или иной мере опреде­ляет все другие его категории и прежде всего систему применяемых к должнику правовых средств различного характера (экономического, организационного, информационного и т.д.).

По словам Д.А. Керимова, «прикладное значение цели как юриди­ческого понятия заключается в том, что она, по сути, объединяет основ-

ные элементы механизма правового регулирования в единую юридиче­скую конструкцию — правовой режим»¹.

Цель, помимо этого, может быть использована для анализа сущно­сти несостоятельности как правового феномена в целом. Презюмируется, что процедуры банкротства целесообразно применять в том слу­чае, если должник, используя собственные ресурсы, не в состоянии вос­становить свою платежеспособность. На уровне исследования цель может служить критерием периодизации истории развития законода­тельства о банкротстве, а также критерием определения его направлен­ности. Кроме того, в доктрине высказывается предложение, согласно которому цель предлагается рассматривать в качестве одного из крите­риев разграничения отраслей права. «Цель как критерий разграничения отраслей права, — отмечает В.В. Лаптев, — должна использоваться в не­разрывном единстве с другими признаками отрасли права: предметом, методами, субъектами и принципами»².

Цели и задачи несостоятельности представляют собой предмет ис­следования многих ученых. Вместе с тем существующие в доктрине подходы к определению данных понятий носят различный характер.

В русском языке под целью понимается «предмет стремления, то, что надо, желательно осуществить»³. В философской литературе цель при­нято рассматривать в качестве конституирующего признака всякой де­ятельности, ибо «ее существование придает ей смысл, сохраняет ее как вид»⁴.

В современной юридической литературе большое значение прида­ется вопросам толкования соответствующих норм законодательства, ка­сающихся цели института несостоятельности (банкротства). При этом чаще всего акцент делается не на целях всего института, а на выполня­емых отдельными процедурами банкротства функциях. Так, по мнению М.В. Телюкиной, «в качестве первой цели, точнее, направленности конкурсного права следует назвать восстановительную цель. Прежде всего, конкурсное право должно предусматривать систему мероприятий, направленных на восстановление платежеспособности должника путем предоставления ему особого льготного режима, направленного на ре-

28

См.: Гузнов А.Г. Банкротство банков: в чем отличия от обычной процедуры бан­кротства? // Юрист. 1998. № 9. С. 2; Голубев С.А., Гузнов А.Г., Козлачков А.А. Пра­вовое регулирование мер по предотвращению банкротства кредитных организа­ций // Вестник ВАС РФ. 1999. № 4. С. 83.

См.: Дубинчин А.А. Правовое регулирование несостоятельности (банкротства) юридического лица: Дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 1999. С. 22—23.

¹ Керимов Д.А. Философские проблемы права. М., 1972. С. 381.

² Хозяйственное право. Учебник / Отв. ред. В.В. Лаптев. ML, 1983. С. 23 (автор
главы — В.В. Лаптев).

Ожегов СИ., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. 4-е изд., доп. М., 2003.С. 873.

⁴ Никифоров А.А. Деятельность, поведение, творчество // Деятельность: Теория, методология, проблемы. М., 1990. С. 61—62.

Глава 1

Несостоятельность (банкротство). Общие положения

Проблемы, мнении, дискуссии

абилитацию его бизнеса. Вторая цель конкурсного права — ликвидация неплатежеспособных юридических лиц»¹.

Данной точки зрения придерживаются и другие авторы, в частности Е. Торкановский², И.В. Ершова³, В.А. Рахмилович⁴ и др.

Вместе с тем следует заметить, что вряд ли ликвидация неплатеже­способного должника и восстановление его платежеспособности могут быть определены как единая цель института банкротства. Логичнее было бы рассматривать их в качестве задач отдельных процедур банкротства. Между тем цель должна быть единой, интегрирующей множество дру­гих задач, в том числе задач отдельных процедур банкротства.

Действующее законодательство о банкротстве исходит из необходи­мости определения целей отдельных процедур несостоятельности. В ча­стности, цели процедуры наблюдения прямо предусмотрены ст. 2 Закона о банкротстве 2002 г.: обеспечение сохранности имущества должника; проведение анализа финансового состояния должника; проведение первого собрания кредиторов; составление реестра требований креди­торов. Если в результате процедуры наблюдения будет получена инфор­мация о возможности восстановления платежеспособности должника, арбитражный суд вводит процедуру финансового оздоровления или внешнего управления. Цель этих процедур едина — это восстановление платежеспособности должника. Иные цели определяются в ходе кон­курсного производства: законодатель исходит из необходимости сораз­мерного удовлетворения требований кредиторов. Во время проведения любой из процедур участники могут заключить мировое соглашение, которое по действующему законодательству признается самостоятель­ной процедурой несостоятельности (банкротства). Заключение миро­вого соглашения влечет прекращение судебного процесса признания должника банкротом, поэтому целью этого соглашения является пре­кращение вмешательства государства в отношения между кредиторами и должником.

Определенный интерес представляет научная позиция, согласно ко­торой «целью законодательства о несостоятельности является соразмер­ное удовлетворение требований кредиторов за счет вырученных средств

от продажи имущества несостоятельного должника»¹. Подобная точка зрения была сформулирована также в работах ряда дореволюционных цивилистов. В частности, Г.Ф. Шершеневич определял в качестве ос­новной цели института несостоятельности (банкротства) необходи­мость «установить известный порядок возможно более равного и спра­ведливого распределения имущества должника между всеми его креди­торами в ситуации, когда имущество должника внушает основательные опасения в его недостаточности для удовлетворения всех требований, как предъявленных, так и ожидаемых»². Д.М. Генкин считал, что «цель конкурсного процесса заключается в коллективном удовлетворении по возможности всех кредиторов путем распределения имущества должни­ка»³. Однако несложно заметить, что авторы рассматривают лишь один из возможных способов удовлетворения требований кредиторов. За немногими уточнениями подобное определение цели института несо­стоятельности (банкротства) содержится в современной правовой ли­тературе⁴.

Очевиден тот факт, что удовлетворение требований кредиторов не­состоятельного должника может осуществляться как за счет распрода­жи его имущества, так и за счет восстановления его платежеспособно­сти в результате проведения восстановительных процедур. Более того, в законодательстве эти способы тесно связаны между собой. Так, с од­ной стороны, закрепляется, что в рамках внешнего управления в каче­стве одного из способов восстановления платежеспособности должни­ка может применяться продажа предприятия как единого имуществен­ного комплекса (ст. 110 Закона о банкротстве 2002 г.). С другой стороны, на стадии конкурсного производства может быть осуществлен переход к процедуре внешнего управления (ст. 146 Закона о банкротстве 2002 г.), когда приоритет в процессе несостоятельности (банкротства) все-таки отдается восстановительным мероприятиям.

В некоторых правовых системах реабилитационная направленность законодательства о несостоятельности является превалирующей. Так, основными целями современного французского законодательства о

¹ Телюкина М.В. Основы конкурсного права. С. 68—69.

² См.: Торкановский Е. Антикризисное управление // Хозяйство и право. 2000.
№ 1. С. 6.

³ См.: Предпринимательское (хозяйственное) право. Учебник: В 2 т. / Отв. ред.
О.М. Олейник. М., 1999. Т. 1. С. 370—371 (автор главы - И.В. Ершова).

⁴ См.: Гражданское право России. Общая часть. Учебник / Под общ. ред. О.Н. Садикова. М., 2001. С. 156 (автор главы — В.А. Рахмилович).

¹ Попондопуло В.Ф. Указ. соч. С. 16.

² Шершеневич Г.Ф. Конкурсный процесс (Серия «Классика российской цивилис­тики».) С. 87.

Генкин Д.М. Конкурсный процесс // Энциклопедический словарь русского биб­лиографического института «Гранат»: В 58 т. / Под ред. Ю.С. Гамбарова, В.Я. Железнова, М.М. Ковалевского и др. М., 1910—1948. Т. 25. С. 22—34. ⁴ См.: Гражданское право. Учебник: В 2 т. / Отв. ред. Е.А. Суханов. М., 1998. Т. 1. С. 206 (автор главы — Е.А. Суханов).

Глава 1

Несостоятельность (банкротство). Общие положения

Проблемы, мнения, дискуссии

банкротстве провозглашаются «сохранение предприятия, поддержание его деятельности и рабочих мест и очищение пассива»¹. Примечатель­но, что такой же подход просматривается в действующем законодатель­стве Украины. По мнению украинских ученых, правовое регулирование несостоятельности «направлено на достижение не частного интереса, а общей цели — восстановление платежеспособности должника и со­хранение хозяйствующего субъекта»².

Безусловно, восстановление платежеспособности должника являет­ся одной из составляющих цели конкурсного права. Однако считать это основной целью института несостоятельности (банкротства) невозмож­но хотя бы потому, что восстановление платежеспособности — это ско­рее не цель, а средство урегулирования спорной ситуации между долж­ником и кредиторами.

В правовой доктрине существует также точка зрения, согласно ко­торой основной целью института несостоятельности является достиже­ние равновесия в соблюдении интересов кредиторов и должника в про­цессе производства по делу о несостоятельности³. Оппоненты данной позиции утверждают, что «когда говорят о достижении равновесия про­тиворечивых интересов участников конкурсного процесса — провоз­глашают должное, не соответствующее сущему. Понятно, что в такой интерпретации цель правового регулирования никогда не будет реали­зована»⁴.

Анализируя данную позицию, вполне понятной представляется дис­куссия, развернувшаяся в правовой литературе относительно цели и задач деятельности арбитражного управляющего. Действующее законо­дательство и судебно-арбитражная практика исходят прежде всего из того, что арбитражный управляющий должен действовать добросовест­но и разумно с учетом интересов должника и его кредиторов.

Вопрос о том, в чьих интересах действует арбитражный управляю­щий, имеет свою историю. Так, одни ученые считали управляющего

¹ Гражданское и торговое право капиталистических государств / Отв. ред. Е.А. Ва­сильев. М., 1993. С. 450.

² Хозяйственное право / Отв. ред. В.К. Мамутов. Киев, 2002. С. 524.

³ Подобная позиция высказывается рядом авторов применительно к основным це­лям Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве) кредитных орга­низаций». См., напр.: Тосунян Г.А., Викулин А.Ю. Постатейный комментарий к
Федеральному закону «О несостоятельности (банкротстве) кредитных организа­ций». М., 1999. С. 2.

⁴ Пахаруков А.А. Правовое регулирование конкурсного производства юридиче­ских лиц: (Вопросы теории и практики): Дис.... канд. юрид. наук. Иркутск, 2003.
С. 89.

представителем должника¹. Согласно другой точке зрения управляющий представлял и защищал интересы кредиторов². Г.Ф. Шершеневич срав­нивал присяжного попечителя с судебным приставом в исполнитель­ном производстве³. Более того, Г.Ф. Шершеневич не считал возможным рассматривать присяжного попечителя представителем должника и кредиторов, «потому что нельзя быть одновременно представителем двух противоположных интересов, двух контрагентов». Вместе с тем существовала еще одна позиция⁴, которой в настоящее время придер­живаются многие ученые: управляющий является одновременно пред­ставителем и должника, и кредиторов.

Более того, развивая данную позицию, один из современных иссле­дователей правового статуса арбитражного управляющего И.Ю. Мухачев пришел к выводу, что «цель деятельности арбитражного управляю­щего зависит не столько от внутренней природы интереса, сколько от соотношения множества разнонаправленных интересов, возникающих у участников банкротства. Каждый из участников банкротства, будь то должник или кредитор, действует в своих интересах. Однако при банк­ротстве реализация интереса одним участником неизбежно приведет к нарушению интересов других участников. В связи с этим возникает необходимость в процедурах специального субъекта (арбитражного управляющего), который своей деятельностью учитывал бы интересы всех сторон. Его деятельность направлена на то, чтобы удовлетворение или ущемление интересов могло производиться только в равной про­порции и одновременно в отношении всех участников банкротства»⁵. С этой точки зрения не вполне понятной представляется позиция за­конодателя, в соответствии с которой целью деятельности арбитражного управляющего провозглашается проведение процедур банкротства (ст. 2 Закона о банкротстве 2002 г.). Видимо, законодатель проводит опреде­ленную аналогию с целями и задачами всего института несостоятель­ности. Следует заметить, что цель деятельности управляющего намно­го шире, чем это закреплено в Законе о банкротстве 2002 г. И здесь речь

¹ См.: Гессен Я.М. Устав торговый с разъяснениями. СПб., 1910. С. 55.

² См.: Барджий А.Э. О пределах власти окружного суда при назначении присяж­ных попечителей по делам несостоятельных должников // Журнал гражданского
и уголовного права. 1886. № 10. С. 35.

³ См.: Шершеневич Г.Ф. Учение о несостоятельности. Исследование. С. 289.

⁴ См.: Шершеневич Г.Ф. Конкурсное право. С. 126.

⁵ Мухачев И.Ю. Правовое регулирование деятельности арбитражного управляю­щего при несостоятельности (банкротстве): Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2004.
С. 12.

Глава 1

Несостоятельность (банкротство). Общие положения

Проблемы, мнения, дискуссии

идет прежде всего о социальной значимости этой деятельности, кото­рая (значимость) определяется в конечном итоге целями и задачами всего института несостоятельности (банкротства). Основываясь на этом, уместно говорить и о социальной значимости всего института банкрот­ства в целом.

В этой связи определенный интерес представляет точка зрения до­революционного российского цивилиста А.Д. Федорова, утверждавше­го, что «целью института несостоятельности служит ограждение троя­кого рода интересов. Во-первых, интересов кредитора несостоятельного должника от сокрытия последним своего имущества или несправедли­вого распределения его между отдельными кредиторами; во-вторых, интересов Общества, нуждающегося в том, чтобы как небрежность, так и обманные действия не оставались безнаказанными; в-третьих, инте­ресов также и самого должника ввиду того, что торговля, будучи сопря­женной с риском, в состоянии закончиться крахом подчас и без вины со стороны должника»¹.

Данная позиция актуальна и в настоящее время. Институт несосто­ятельности (банкротства) в самом широком его понимании состоит во вмешательстве государства в отношения по уплате долгов для защиты прав и интересов должника и кредиторов. С этой точки зрения данный институт рассматривается как инструмент государства в обеспечении стабильности, сбалансированности прав и законных интересов участ­ников хозяйственного оборота, в конечном итоге всего рынка в целом.

Симптоматично, что подобная концепция прослеживается и при срав­нительном анализе целей различных законодательных моделей несосто­ятельности (банкротства). По мнению В.В. Степанова, все имеющиеся модели правового регулирования несостоятельности можно разделить на три группы в зависимости от того, «какие цели ставили перед законода­телем разработчики». Главная цель немецкой системы правового регули­рования состоит в «создании механизмов эффективного распределения максимизированных активов должника» среди его кредиторов. Англий­ская система регулирования несостоятельности служит для «эффектив­ного распределения активов и защиты кредитного обращения». Амери­канская, французская, российская системы предполагают сочетание двух функций: справедливое распределение имущества должника сре­ди кредиторов и выполнение макроэкономических задач².

Более того, достаточно активно в современной зарубежной литера­туре многие авторы в качестве цели банкротства указывают на предо­ставление должнику возможности нового старта.

Речь идет о ситуации, когда неплатежеспособный должник, пройдя через процедуры банкротства, получает возможность начать свой биз­нес с самого начала путем освобождения от бремени старых долгов.

Вместе с тем, анализируя возможность применения концепции но­вого старта в условиях российского законодательства, некоторые авто­ры отмечают специфику ее применения, проявляющуюся в том, что в большинстве случаев новый старт относится к банкротству физических лиц, когда процедура конкурсного производства не заканчивается лик­видацией в буквальном смысле этого слова¹. Юридические лица, вос­становив платежеспособность, продолжают свою деятельность, одна­ко используя иные правовые средства и способы, нежели те, которые может предоставить новый старт. В случае же ликвидации должник полностью прекращает свое существование как субъект права, т.е. пред­принимать попытку нового старта уже некому. Однако, поскольку при­менение положений о несостоятельности (банкротстве) физических лиц в российской правовой системе имеет свои особенности, объективных возможностей для достижения цели нового старта практически не су­ществует.

Анализ положений законодательства и правовой литературы свиде­тельствует о неоднозначности подходов к определению целей и задач ин­ститута несостоятельности (банкротства). Правоведами преимуще­ственно указывается значение данного института с точки зрения отдель­ных процедур банкротства. Доказательством данного тезиса является тот факт, что цель института несостоятельности определяется через цели отдельных процедур банкротства. Однако «такой подход не соответству­ет действительной природе системного строения правового института несостоятельности как органически целостного образования и не спо­собен раскрыть органической связи между отдельными процедурами банкротства полно и всесторонне»².

В этой связи более обоснованным представляется рассмотрение цели несостоятельности с позиции системного подхода. Определение поня­тия цели как системообразующего признака института банкротства позволило некоторым авторам признать, что «цель института несо-

Федоров А.Д. Торговое право. Одесса, 1911. С. 248—249. См.: Степанов В.В. Указ. соч. С. 22—26.

¹ См.: Мухачев И.Ю. Указ. соч. С. 28.

² Пахаруков А.А. Указ. соч. С. 92.

3.5

Глава 1

Несостоятельность (банкротство). Общие положения

Методические рекомендации

стоятельности состоит в наиболее справедливом удовлетворении тре­бований кредиторов несостоятельного должника путем применения организационно-имущественных ограничений как крайней меры защи­ты субъективного права»¹. При этом акцент должен быть сделан не на равном и справедливом распределении имущества должника, а на не­обходимости справедливого удовлетворения требований кредиторов. Именно эта цель «вызывает необходимость появления данного инсти­тута и является объективной предпосылкой его существования»².

Данный подход к определению цели института банкротства позво­ляет достаточно логично вписать в общую систему и задачи отдельных процедур банкротства. Но можно ли рассматривать в этом случае общую цель несостоятельности как суммарное выражение задач, стоящих пе­ред участниками процесса банкротства на том или ином этапе?

Исходя из общетеоретических посылок, цель — это то, чего систе­ма должна достигнуть на основе своего функционирования, это резуль­тат целенаправленной активности участников тех или иных отношений. В качестве цели может выступать определенное состояние системы. Яв­ляется ли с учетом этого подхода наиболее справедливое удовлетворе­ние требований кредиторов несостоятельного должника единственной и основной целью института банкротства? Видимо, ответ на этот во­прос будет положительным, если речь идет о конкретном должнике. Тог­да задачи, стоящие на том или ином этапе процесса несостоятельнос­ти, могут быть определены как промежуточные цели на пути к дости­жению конечной цели.

Так, целью конкурсного производства как одной из задач процесса несостоятельности является справедливое удовлетворение требований кредиторов путем ликвидации должника.

Следует добавить, что задачи отдельных процедур банкротства мо­гут носить различный, разноплановый характер, но не могут противо­речить конечной цели.

На наш взгляд, цель института несостоятельности (банкротства) сле­дует рассматривать шире, если речь идет о некоем состоянии рынка, рыночных отношений как о результате функционирования системы. С учетом этой позиции основной целью института несостоятельности должно стать не только справедливое удовлетворение требований кре­диторов, но и создание эффективного механизма обеспечения стабиль-

Пахаруков А.А. Указ. соч. С. 93.

Семеусов В.А., Пахаруков А.А. Институт несостоятельности (банкротства) юри­дических лиц в российском праве. Учеб. пособие. Иркутск, 2000. С. 28.

ности и устойчивости рыночных отношений, устойчивого роста наци­ональной экономики.