Глава 6. Необучаемость и возвращение способности учиться

Это огромная тема, и ей надо посвящать отдельное исследо­вание. Поэтому я лишь вкратце обозначу ее, чтобы однажды вер­нуться подробно.

Необучаемость работников, как и собственная неспособность хозяина легко обучаться новым делам, — одна из самых страш­ных помех делу. Похоже, что об этом даже особо и говорить не требуется. Какое же дело с дураками! И что может быть страшнее для предпринимателя, осваивающего рынок, чем неспособность обучаться новому!

Я уже писал немного о том, что такое дурак именно с этой точки зрения. Но необучаемость может корениться не только в отсутствии способности воспринимать новые и использовать имеющиеся образы. Очень часто причина необучаемости — от­сутствие желания учиться. Откуда она берется? Причин может быть две.

Это или осознанное предательство, когда человек сразу при­шел не за тем, о чем договаривались, и вынашивает тайный умысел.

Или же какие-то детские психические травмы, которые от­били желание учиться и поселили нежелание. Так сказать, отби­тая охота.

Что делать с предателем, тайным врагом, прячущим умысел, наверное, ясно. Вопрос только в том, как его выявить. Конечно, хорошее владение целеустроением позволяет мгновенно видеть несоответствия дел тому, о чем договаривались. А дальше оста­ется лишь предложить такому работнику соответствовать догово­рам. И если соответствие не приходит, а человек отказывается называть внутренние, психологические причины, мешающие ему, он предатель и от него надо избавляться.

Все просто. Вот только нужно иметь эти самые договоры, от­носительно которых выявляется несоответствие поступков, и уметь задавать нужные вопросы о корнях и причинах сбоев. Да и отличать сбои по умыслу от сбоев из-за травм... В общем, неплохо бы иметь божий дар или владеть прикладной психотехникой.

Что же касается второго случая, когда желание обучаться просто отбито или задавлено, то это проще. Тут могут за Управ­ляющего поработать и психотехники, и психотерапевты. Лишь бы человек осознавал, что отбитая охота к учебе — его слабость и от нее надо избавляться.

У всего есть свои причины, и они очень точно связаны с какими-то жизненными событиями, когда либо в твое сознание входит запрет, либо тобой принимается решение о том, как жить дальше. И если эту причину найти и назвать вслух, для всех, то она перестает быть тайной. А тайное правление — это самое дей­ственное правление, потому что его нельзя ни обсуждать, ни

улучшать.

Стоит вам обсудить эту причину с другими людьми, как ваш Разум начинает над ней работать и совершенствует вас, возвра­щая утерянную способность, потому что способность обучаться естественно присуща живому сознанию как часть способности

выживания.

Если же после такого поиска и обсуждения желание обучать­ся не возвращается, ищите следующую помеху. Их или несколь­ко разных, или же у той, что вы уже нашли, были более ранние корешки. В общем, кто хочет вернуть свои способности, просто не должен сдаваться и уж особенно отчаиваться после первых неудач. И однажды все вернется.

Для нас же важно понять, что возвращение способностей — это одна из главнейших задач человека. Без этого тебе просто не стать самим собой, потому что ты и есть твои способности.

Соответственно, предприятие, в силу того, что оно в умень­шенном виде повторяет Образ мира, позволяет выявить все спо­собности, которые мир погасил в тебе. А выявить неполноцен­ность — это уже наполовину устранить ее.

Следовательно, возвращение способностей идет, как види­те, через несколько ступеней от простого к сложному. И возвра­щение способности учиться, в частности, обучаться новым де­лам, может быть прекрасным способом исследования самого себя.

А что такое ты в данном случае? Для начала движения к себе вполне подойдет такое определение: ты — это то, что скрыто за слоями мышления и культуры и лежащим в их основании костя­ком Разума. И дорога к себе — это множественные ступени Веж и Образов мира, как говорили об этом мазыки. Проверяя себя через предприятие, через освоение всех дел, производящихся на нем, — а это можно, только если расти от простого работника до Управляющего, перемещаясь по местам, — постоянно будешь обнаруживать все новые участки своего сознания, которые пере­крыты — выморожены, по-мазыкски говоря.

Мразь, выморозка куска сознания — это утраченная способ­ность. Вот и все.

Хочешь вернуть себя, возвращай свои способности. Для этого постарайся стать Хозяином себе, что вполне можно сделать, ста­новясь Хозяином собственного дела.

Хочешь стать Хозяином собственного дела — создавай пред­приятие или становись на нем Управляющим.

Как это сделать? Осваивай его, то есть делай своим. А для этого изучи его целиком и научись всему, что приведет тебя на место Управляющего, то есть изучи Должностные обязанности, Мастыры всех тех мест, которые складываются в лестницу-Дро­бину восхождения к вершине.

И это не сделать без возвращения способности учиться. Как ее вернуть?

Чистись, очищай сознание.

Конечно, если ограничиться только этим советом, то оста­нется место недопониманию: что значит очищать сознание?

Это наука. Наука большая и древняя. Люди тысячелетиями думали об этом и экспериментировали над собой. Об этом, ко­нечно, нужно писать отдельное этнографическое и КИ-психологическое исследование. Но если отрешиться пока от лишних сложностей и тонкостей, то можно дать сознанию такое рабочее определение, которое будет отождествлять сознание с его содер­жанием, с тем, что в нем хранится. Для прикладной работы это возможное допущение.

Тогда получается, что очищение сознания — это работа с образами, составляющими его содержание, поскольку ничего другого в сознании, кроме образов, не содержится. И очищение в таком случае есть не просто выкидывание всего содержания сознания, а убирание плохих образных инструментов и замена их на лучшие. В соответствии с целью, конечно. Вот и вся пре­мудрость.

Как это делать? Ну, это разговор отдельный. Можно сказать, разговор для следующей книги.

Заключение

Подводных камней при создании собственного предприятия будет немало. Это ясно. Всего не предусмотришь и не опишешь в одной небольшой книге. Придётся думать самим.

Однако кое-что о неожиданных сложностях сказать можно. Во-первых, они могут быть двух видов. Можно сказать так: одни помехи будут корениться в обстоятельствах, связанных с делом, а другие — в людях.

Первые надо сразу отнести к числу производственных задач и просто решать, принимая как данность. Всегда в предприни­мательстве будут неожиданности. Им можно позволить расстраи­вать себя. Но это значит, что расстройства и связанная с ними возможность «психануть» и есть твоя цель.

Это надо признать как образ отношения к делу. Расстроиться ты можешь, только если заранее создал окончательный образ победы, который не допускает изменений. Тогда любая помеха приводит к срыву: такой хороший образ был! Так обидно! Всё поломали, гады!

И тогда ты обязательно будешь искать виноватых, которых, к слову сказать, нет. Просто мир такой сложноуправляемый, и с ним надо быть живым и гибким, пока победа не легла в карман. Все остальные «такие красивые образки» — мертвечина. Ты же хочешь кого-то обмануть — возможно, себя.

Другой случай — когда помехи коренятся в людях. Их можно назвать психологическими. Но это только потому, что слово пси­хология стало более или менее привычным.

На самом деле все разговоры о том, что на предприятии дол­жен быть психолог, воспринимаются толковыми предпринима­телями так же радостно, как легкая зубная боль: от этого дерьма ни тепло, ни холодно, но уж если вы так настаиваете...

И тем не менее, любой предприниматель при этом знает, что помехи, лежащие в людях, гораздо страшнее всех производствен­ных сложностей. Главное всё-таки — это хорошая команда, тол­ковые и преданные люди. С такими можно горы свернуть, если добавить мозги и опыт.

Самое поганое, когда в команду затесался скрытый враг, который ведет все дело к разрушению, а хозяина к тюрьме. Такое случается.

Но еще хуже то, что само устройство человеческого мышле­ния таково, что все собранные тобою люди — скрытые враги и неукоснительно ведут тебя к разорению и поражению. И они невольны в этом, даже самые лучшие друзья. Так заложено в нас с самого рождения. Можно сказать: такова операционная среда нашего мышления. Вот это беда!

И тут, если не суметь работать именно с этим, ни один психо­лог действительно не поможет. Чаще всего, опытный предприни­матель сам выполняет эту часть психологической работы по под­борке надёжных людей лучше любого психолога. С одной стороны, это печально, потому что говорит о том, что психология ещё не стала прикладной наукой. С другой, это означает, что определён­ные способы работы всё-таки есть. И они совершенно ненаучны.

Если бы заняться и попытаться обобщить приёмы, которыми хорошие предприниматели настраивают мозги работающих на них людей, то мы обнаружили бы кучу «непсихологических» приёмов от запугивания смертью и до душевной беседы крутыми матюгами или же с расслаблением в баньке под водочку и дево­чек. Конечно, это недопустимо для психолога, да и невозможно чаще всего — просто денег нет на такие приёмы. Однако это работает... Это и есть настоящая прикладная психология.

Кстати, могло бы быть вполне полноценным культурно-ис­торическим исследованием психологии современного человека.

Лично для меня наиболее интересным является в таком ис­следовании возможность через сравнение нашей производствен­ной культуры с культурой наших предков выйти сначала на при­кладную работу по возвращению способностей, описание Разума и самопознание. На сегодняшний день я вижу только один спо­соб подойти к этой работе по-настоящему — дав описание тому, что есть наше мышление как хранилище образов культуры, вый­ти на описание языка Разума, то есть языка образов.

Именно Языком образов я и занимаюсь последние годы, в том числе и в нашем научно-исследовательском институте «До­рога Домой». Моя мечта — создать полноценную исследователь­скую лабораторию этого явления. Кто в него должен входить? Те, кто профессионально занимается Языком образов. А кто это?

Это и прикладники, и теоретики. Теоретически образы исследу­ют философы, логики, культурологи, психологи, языковеды.

Практически с ними работают художники, писатели и по­эты, музыканты, программисты и математики.

Все эти профессии взаимно дополняют друг друга и одно­значно необходимы для задуманной работы.

К примеру, какие особенности в работе с образами имеют, на мой взгляд, прикладники.

Художники, как я это вижу, прямо и осознанно передают свои зрительные образы, но даже, по-моему, не подозревают, что полотно, кисть и краски есть составляющие их языка. Его материальная часть. Зато они очень точно могут рассказать все о том, как передавать образ. Понятие техники для них является одним из обязательных.

Писатели и поэты, напротив, вполне отдают себе отчет и в том, что передают образы, и в том, что делают это с помощью языка. Но вот о технике с ними говорить почти бесполезно. Они интуитивисты и сами не знают, как им удается делать поэзию.

Музыканты могут рассказать и об образах, и о технике, но их никто не понимает. Их образный язык, как считается, вещь, дей­ствующая на «подсознание».

Программисты предпочитают последнее время работать не с полноценным языком, а лишь с его идиоматической частью, как говорят лингвисты. Иначе говоря, программирование все больше из искусства становится ремеслом и в соответствии с этим переходит и на более действенные инструменты — модули, которые позволяют гнать поток, не задумываясь, зато на уровне требований современной промышленной технологии.

Математики же подчас даже не подозревают, что описывают на своем символическом языке какие-то образы. Сам язык, ка­ковым является математика, так их захватывает, что становится самоценным, и они тонут в нем и его хитросплетениях, как в стихии.

В общем, как кажется, истина есть во всем, а понимание того, что такое Язык образов, где-то посередине. И достичь его можно только совместно усилиями всех этих профессионалов. Вот я и приглашаю всех интересующихся Языком образов к сотруд­ничеству в нашем НИИ.

Послесловие

Дух или нисходит в материю, или не нисходит. Но если он и нисходит, то это настолько обычное явление, что мы не замеча­ем это так же, как воздух.

Какие явления жизни могли бы свидетельствовать нам о том, что Дух есть, а нисхождение происходит? И не этот ли вопрос, однажды приходящий к любому думающему человеку, когда-то родил магию и сделал ее всеобщей для всех культур?

Нас влечет тайна, нас влечет то, что ждёт нас после жизни, нас влечет магия, как способ познать неведомое и самого себя. Можно закрывать на это глаза и делать вид, что только ты зна­ешь, как правильно жить и что в этой жизни настоящее. Можно презирать всех, кто увлечен поиском тайны с «высоты» своего директорского кресла или места чиновника. Даже бога можно в себя не впускать, если ты в силе и чувствуешь, что знаешь, как устроена жизнь, лучше других. Но однажды тебя уволят на пен­сию, и ты станешь злобным, никому не нужным стариком Ли-ром. Мгновенно испарятся связи и власть, инфляция съест на­копленные деньги, разорятся без твоего властного пригляда предприятия, когда-то созданные тобой. И ты останешься один на один со своим одиночеством перед лицом смерти. И самое страшное — без сил. Их ты сейчас с наслаждением вкладываешь в водочку, продажных девочек, право быть хамом и поплёвывать на всех свысока. Как мы так растеряли себя? Ни хитру, ни гораз-ду, ни птицею горазду суда божиего не минута...

Я начинаю задумываться о том, что ждет меня самого в кон­це моего бизнеса, и вижу эту картину. И если от неё не отмахи­ваться, она ставит перед выбором: либо предпринимательством заниматься, либо идти в монастырь или в какую-нибудь йогу. И я начинаю понимать всех тех людей духовного поиска, которые боялись предпринимательства, как грязи, от которой надо бе­жать. Но я не хочу в йогу! Я не хочу в монахи! И я не могу бросить всех тех, кого я должен кормить, потому что я их люблю и приручил. Да и нет у меня такой ненависти к жизни и людям, чтобы уйти в монахи. Я точно знаю, если все, такие как я, что-то ещё могущие делать уйдут в эзотерику, Россия падёт оконча­тельно. Что-то неверно в общей теории тайноведения, пытаю­щейся увести нас из мирской жизни: как будут жить монахи, если не будет мирян?

Но это не всё, что возмущается во мне, когда мне говорят, что предпринимательство — низкое занятие, закрепощающее человека в греховности. Греховным можно быть и на посту на­стоятеля монастыря. Мы знаем этому немало примеров. Можно оставаться духовно чистым человеком и на месте хозяина рынка. Индусы создали целую духовную школу с названием Карма-йога — йога бескорыстного служения, которая говорит о том, что ты можешь достигать Бога и внутреннего света, делая любое дело. Не важно, что ты делаешь, важно — как...

Но и этого мне не хватает, чтобы снять ощущение невернос­ти всего человеческого подхода к предпринимательству. Разговор о том, что можно быть грязным попом и чистым, светлым чело­веком, работая ассенизатором, как-то не дает ответов на все воп­росы.

Например, на такой: если мы живем в мире божьем, то в нем не должно быть случайных вещей. И высшее служение богу — приятие мира, полноценное проживание этого божьего творе­ния. Откуда такая гордыня у человека, который говорит: «Боже! Я мал и глуп. Поэтому я отдаю себя в руки твои и отказываюсь жить в мире, созданным тобой и живущем по твоим законам. Я ухожу в искусственный мирок, придуманный людьми, где я буду служить тебе так, как это придумали такие же, как я!»

Я не буду говорить о том, что за такими движениями, с психологической точки зрения, чаще всего нет ничего, кроме мышления исключительности или гордыни, если использовать христианский термин. Не буду я говорить и о том, что иногда этот уход в монастырь оказывается вполне оправданным, пото­му что свершается в итоге некоего духовного развития, открыва­ющего дальнейший путь именно таким. Всё есть и всё может быть.

Мне важно обратить ваше внимание на то, что осуждаемое предпринимательство, которое воспринимается людьми духов­ного поиска как синоним обогащения, скрывает за собой нечто такое, что мы можем назвать проявлением божественного закона, определяющего протекание жизни на земле. Да и обогаще­ние происходит от корня Бог, как и богатый и богатырь.

Но это в традиционной народной культуре, которая была не религиозна, а магична. Суть же всей магии была — поиск и охота за силой. Да и само слово магия, пришедшее к нам из древнеиранского, очевидно, является однокоренным с русским поня­тием Мочь. «Магия — это могия. Кто могет, тот и Маг!»

Маг — это тот, кто имеет силу, чтобы мочь то, что задумал или что нужно. Маг традиционного общества ещё не был пора­жен гордыней мага последних веков, который все делает ради своей исключительности. Традиционный маг занят самыми бы­товыми дивами — обеспечением благополучия своего общества и его сытости. Таковы корни всей магии, уходящие во времена первобытных охотничьих обществ.

И тут мы можем снова обернуться к предпринимательству. Оно, безусловно, магично в этом древнетрадиционном смысле. Оно обеспечивает выживание, сытость и благополучие. И при этом оно обладает потрясающей силой по сравнению со всеми современными магами. Производство заставляет перемещаться неисчислимые массы людей и меняет землю так, как это под силу только сказочным героям. Производство и предпринима­тельство явно связаны с какими-то силами, которые и являются основными силами, доступными человеку. И это настолько явно, что другие проявления магии затухают рядом с производством.

Более того, в каждом деле, которое требуется на производ­стве, можно найти и магическую подоснову и высокий смысл. Просто надо приглядеться. А ключом является такое простое рас­суждение: ни одно дело, ни одна должность не выживет в мире сил, если само силой не обладает.

Любая должность является дверью в силу, а значит, и в сказ­ку или мечту.

Вот это и кажется мне основной тайной, которую надо ис­следовать. Предпринимательство, бизнес так близки, так обы­денны, что за этими деревьями современного мира мы переста­ли видеть силу, магию и божественные законы, заставившие нас уйти в производство всем человечеством. При этом любой по-настоящему мощный источник порождает муть и пену. Люди духовные ненавидят предпринимательство именно за это. Но что за этим? Что взбивает пену, застилающую наши глаза, что так клокочет и бьется живым ключом в глубине производственных отношений?..

Нет ли пути там, где написано: «Не входить! Прохода нет!»?