Глава 2. скрытая магия хозяина

Быть Хозяином — это так просто! Лежи себе на печи, как дурачок в сказках, плюй в потолок и ничего не делай. Надо толь­ко умудриться стать Хозяином дела, а потом раздать себя людям, чтобы они за тебя боролись с тем, что тебя отвлекает от блажен­ства. И спи-отдыхай!

Все, конечно, и так и не так. Можно сказать, что Хозяин, в отличие от всех остальных, работает все двадцать пять часов в сутки. А можно сказать, что настоящее Управление — действи­тельно чудо, волшебство, и у настоящего Хозяина все делается само собой. И это тоже возможно.

Просто для этого в каждом деле, которое требуется на про­изводстве, нужно найти и магическую основу, и высокий смысл. Самое малое, что для этого надо — приглядеться. А ключом к открытию видения является простое рассуждение:ни одно дело, ни одна должность не выживет в мире сил, если само силой не обладает. Предприятия, выстроенные не по законам протекания силы жизни, умирают. Советская эпоха с ее многочисленными экономическими необоснованными экспериментами показала нам это.

Любая должность, которая действительно нужна на предприя­тии, является дверью в силу, а значит, и в сказку или мечту. Для человека, занимающего ее, она может быть как источником жиз­ненной силы, так и источником глубинного самопознания, потому что существует одновременно и в предприятии, и где-то в основе твоей личности, где хранятся простейшие знания о подобных взаи­модействиях с миром сил. Ты можешь занимать свою должность ради зарплаты, или чтобы родители не ругались, а можешь через нее понять себя, понять, как течет в тебе сила, и что ей мешает.

Хозяин, у которого все идет само собой, делает то же самое. Вот только созерцает он не отдельные участки своего «я», а все­го себя целиком. По крайней мере, весь свой Образ мира, кото­рому и соответствует предприятие со всеми отделами, цехами, службами, рабочими местами, должностными обязанностями и людьми.

Не надо думать, что работникам на таком предприятии работается хуже. Один из обучавших меня дедов по прозвищу Дядька говорил, что если работа поставлена хорошо и Хозяин чует бла­женство и правильно раздает себя, то работникам приходится совершать лишь простые, чуть ли не простейшие взаимодействия, чтобы выполнить свои задания. Это воспринимается людьми как наслаждение, и они вкалывают целыми днями и словно не заме­чают этого. Более того, они сами ищут и просят работы. А Дядьку уважали в округе даже спустя много лет после выхода на пенсию. Причем, он и был-то кем-то вроде бригадира, не более, а я слышал, как вздыхали: Вот был Дядька, при нем жилось!..

Общепонятным примером такой работы являются женские рукоделия, которые независимо от цели, ради которой начаты, сами по себе обладают успокаивающим обаянием. Собственно говоря, так же и с мужскими ремеслами, в которых много при­вычных, хорошо известных мелких движений рук или ума. На­пример, рыбалка, карты или гитара...

Очень часто мы не видим чудесного только потому, что при­выкли вместо явлений видеть их имена, да и вместо имен вос­принимаем лишь знаки имен. Нам достаточно этих знаков, что­бы узнать то, о чем идет речь, достаточно, чтобы действовать в соответствии с какими-то образцами, достаточно, чтобы не ду­мать, а делать. Так легче выживать. До понимания, до того, что­бы разобраться, дело почти никогда не доходит. К примеру, для многих упоминание рыбалки и гитары среди ремесел будет нео­жиданным, потому что принято называть эти мужские забавы совсем другим именем. А уж карты просто предмет осуждения, а не ремесло. А призадуматься?.. Будем считать, что эта книга для тех, кто не спешит.

Я посвящу три раздела книги, не главы — раздела! — разни­це между тремя словами, которыми в русском языке называют главного человека на предприятии, егоХозяина — Управляю­щий, Руководитель, Начальник. И если призадуматься над ними, то станет видно, что это не разные названия одного и того же, а имена разных состояний одного и того же Хозяина. Тем Хозяи­ном, который может себе позволить спать-отдыхать, нельзя стать, не пройдя все три. Правда, некоторые умудряются стать Управ­ляющим или Руководителем помимо остальных состояний. Так они и не становятся Хозяином. Так всю жизнь и исполняют свою роль руководящего работника.

Тема «Хозяин» чисто психологическая и относится к устрой­ству нашего Ума. Мне кажется, понять себя без понимания уст­ройства Ума невозможно. А он, как считали старики, состоит из трех частей: Стиха, Разума и Мышления, которым, как я уже

говорил, соответствуют состояния Начальника, Руководителя и Управляющего.

Говорить о Стихе в этой книге для меня просто невозможно. К тому же это, скорее, предмет показа, а не рассказа. Начинать придется с Разума. А это значит, что нам снова придется загля­нуть в основу разума — Образ мира, который, как вы помните, хранит народные представления об Устройстве Мира. А такие понятия, как Устройство Мира, обязательно осмыслялись на­родной культурой через представления о действиях Богов, тво­рящих, устрояющих и управляющих. И тогда составляющие по­нятия «Хозяин» становятся составляющими понятия «Господин» или «Господь».

Иными словами, народная мысль вполне определенно и ес­тественно уподобляла создание Предприятия созданию Мира, а действия Хозяина предприятия описывала теми же именами и

понятиями, что и действия Господина Вселенной — Вседержи­теля.

Поэтому рассказ об устройстве Ума пойдет дальше как рас­сказ о его проявлениях, описанных мифологическим мышлени­ем как творение Начал, воплощение первообразов и поддержа­ние найденного миропорядка с помощью правил, обрядов и обычаев, то есть Управления. Сначала вкратце, а потом еще pas подробнее.

Глава 3. Начальник

Как же идет разворачивание воплощаемого Образа Мира? Тут нам без мифологии не обойтись. Все начинается с Начал или Первоначал. Создание их приписывается всеми мифологиями первотворцам или Богам-демиургам. Следовательно, человек ты или нет, но творя Мир, даже такой маленький, как предприя­тие, ты уподобляешься Богу-творцу и должен это осознавать. Тогда понятнее будет, как делать свое дело. В это начальное время Хо­зяин есть Начальник. То есть творец Начал.

На самом деле. Творец, из доступного людям никогда не творит ничего, кроме образов. Воплощение их — это уже не тво­рение. Образы — чистое сознание, и значит, прав был Платон, создавая идеализм. Они не относятся к нашему материальному миру. Они из того мира, куда мы уйдем, или они станут тем миром, который мы создаем, чтобы было куда уйти.

Это означает, что образы Начал по своей природе имеют как бы неземную или внеземную составляющую. Мы ничего не мо­жем уверенно знать о «внеземном». Даже называя что-то «вне­земным», мы говорим лишь о своих человеческих представлени­ях, а они земные. Правильнее было бы говорить об особой части нашего сознания, где хранятся представления о внеземном или божественном. Сейчас ее принято называть Мифологическим мышлением. Но народная культура знала и другой подход — ма­гический, который не был, в отличие от мышления, лишь пред­ставлениями. Живучесть магии в тысячелетиях объясняется именно тем, что она была действенна, то есть кое-что у нее все-таки получалось и тем поддерживало веру и в магию, и в возможнос­ти человека.

Эту действенную часть народной магии мы и пытаемся по­нять через народную психологию. С точки зрения этой магичес­кой психологии. Начальник имеет дело со стихиальной частью ума. Стихом. Стих очень и очень действенен.

Уже из своего опыта прикладного психолога и исследователя могу сказать, что он, очевидно, является той средой, где хра­нится действенная часть наших решений, образы которых создаются в Разуме, а хранятся большей частью в Мышлении. Дей­ственная часть и есть Начала, Основы образов.Но разбирать та­кие тонкости, как, где заканчивается Начало образа и начинает­ся то, что, собственно говоря, и считается нами образом, я сейчас не буду. Для этого в нашем Училище есть особый курс, называе­мый по-стариковски Наука думать.

Получается некоторое противоречие: в одном месте я гово­рю, что творец никогда ничего не творит, кроме образов, а в другом я говорю о том, что Начала, которые создает творец — это даже не образы. С точки зрения мазыкской психологии, я прав и там, и там. Просто для нужд этой книги я выпускаю мно­гие переходные ступени в объяснениях. Примите пока, что зада­ча Творца предприятия — довести дело до вполне определенных образов, которые можно взять и воплощать. А вот это уже будет делать другой человек, а точнее, тот же человек, но уже в другом состоянии.

Образы Начал, созданные Первотворцами, присутствуют все­гда и никогда не пропадают, хотя их и не видно, как кажется. При этом они правят всем Миром, всем предприятием, устанав­ливая невидимые, но ощущаемые людьми границы и токи. Ины­ми словами, мы обладаем этим видением, но не осознаем его.

Приглядитесь, в первую очередь, к восприятию границ мест с их должностными обязанностями. Люди прекрасно видят, до­куда доходят и их обязанности, и их права. И когда человек отве­чает: Это не мои обязанности! — это так привычно, что присут­ствие у него стихиального видения мы не замечаем. Но вот когда вам нужно сделать что-то, что подлежит обязанностям другого, вы начинаете ощущать телесный неуют, неудобство от того, что вторгаетесь. Вторгаетесь куда? В чужие должностные обязаннос­ти? Но это лишь образ. На чужую территорию? Но это совсем условность, потому что это «нетерриториальная территория».

Мы всегда что-то ощущаем, когда делаем дело, которое дол­жен делать другой — или неудобство, или раздражение на него. Конечно, тут присутствует и наше мышление, в части договоров. Но если приглядеться, то за ним есть и наша способность ощу­щать границы своего и чужого миров, границы образов вообще и особенно границы начальных образов.

На самом деле мы всегда и очень отчетливо видим границы образов и сами образы висящими в пространстве и занимающи­ми его. Это как видение очень тонких и очень прозрачных туман­ностей. Но поскольку они взаимно проникают друг в друга и заполняют весь окружающий нас мир, мы привыкаем к ним, как к воздуху и перестаем видеть.

Примером может быть плавание под водой с открытыми гла­зами. Вначале вы видите воду, ее движение и ее составляющие. Затем, познав это, вы начинаете обращать внимание лишь на то, что в воде, и вода вдруг пропадает. И вы видите теперь не воду, а изменения в ее прозрачности: Какая сегодня вода мут­ная! — говорите вы, нырнув, и тут же снова забываете о воде:

НИЧЕГО не видно! — при этом вода вроде бы не видна, и это ощущается как то, что ты тратишь или не тратишь силы на то, чтобы ее видеть. На самом деле ты перестаешь замечать и воду, и те усилия, которые тратишь на ее восприятие. Они незаметны после привыкания, но они сохраняются, иначе ты бы не заме­чал изменений прозрачности. Заметить изменения можно только сравнив с основой, на которую постоянно настроено твое вос­приятие.

Вот так же мы видим и образы. Они основа видения той сре­ды, в которой мы существуем. То есть сознания. Поэтому мы при­выкаем к ним и замечаем лишь их изменения или же изменения в среде при переходе из одного образа в другой.

Но для этого среда должна быть очень однородна. Иначе го­воря, человек, занимающий одну должность, то есть находя­щийся в образе этого места, а вместе с ним в образе Предприя­тия, которое охватывает все свои места, очень хорошо видит границы соседних образов мест и телесно ощущает их нарушения. Посторонний человек чувствует эти границы гораздо хуже, потому что он находится в образах, принесенных с собой.

Конечно, все это можно было бы расписать гораздо проще, как это обычно и делается, когда описывается предприятие.

Но если мы хотим обучить наших людей тому, как творить предприятия, то надо обучать их тому, как видеть и творить об­разы. Для нас это означает умение творить образы и умение со­здавать образы.

Творение, как понятие, относится к созданию отдельного образа из чистого сознания, как своего рода материи. Здесь удачно ложится слово «отдельный», потому что творить образ -ч это отделять его, как кусок сознания, от всего остального сознания обрезом, то есть границей.

Суть этого действия скрыта в самом происхождении слова Образ, где скрывается и некое значение 0-хвата-границы и ре­зания, ражения — поражения — как выделения из всей остальной однородной материи изменением состояния одного ее участка. Поражение, ражение образа — это впечатывание, запечатление чего-то в сознании.

Привнести впечатление, впечатать что-то в однородную жи­вую среду — это всегда нанести этой среде некоторое поражение. Придать впечатлению определенность и с тем узнаваемость — выделить его из остальной среды — это вырезание куска, обреза­ние его со всех сторон. Это должно быть больно, хотя мы этого и не замечаем. Но если вы приглядитесь к себе повнимательнее, а на прикладных занятиях по Науке думать мы даем почувство­вать, то вы заметите, что думать не хочется. И именно потому, что это больно.

Таким образом, творение образов — это способность сохра­нения впечатлений в сознании, способность создавать отпечатки. Ясно, что это невозможно без среды и без воздействия на нее. Но вот что не так явно бросается в глаза, так это как раз Начала — некая нить или основа, которая после выделения образа сохра­няет его живую связь с остальным сознанием, а через него и о силами этой Вселенной.

Начальник — это, конечно, человек, который творит обра­зы, но главная его работа начинается после того, как он их со­здал и передал для воплощения. Боги-творцы, как рассказывают мифы, после этого уходят на покой, удаляются куда-то из вни­мания людей на границы расширяющейся вселенной. Их словно бы перестают замечать. На самом деле они остаются именно там, где и должны быть — с Началами, которые хранят. Без них раз­рушается связь времен, связь между образами и силой, которая эти образы оживляет. Тогда умирают и дела и Миры...

Без Начал отпечатки-впечатления — это вещь в каком-то смысле случайная, потому что они есть всего лишь перенос того, что ты видишь, слышишь, осязаешь, то есть воспринимаешь, в память, что значит в сознание как среду. По крайней мере, так это видит академическая психофизиология. Получается, что если ты захочешь создать нечто новое, ты вынужден будешь обходиться только тем, что есть в окружающем тебя мире, откуда берешь впечатления. А оно может совсем не подходить к твоим замыслам. Правда, этот окружающий нас мир оказывается продленным в

нашу память.

И творим впечатления мы не с помощью вещей и явлений внешнего мира, а с помощью их восприятий, иначе говоря, с помощью самого же сознания, в котором эти внешние вещи от­разились.

А раз впечатываются в образ явления сознания, и это есте­ственно, потому что воздействовать на среду определенной плот­ности можно только тем, что ей однородно и обладает сходной плотностью, то у нас появляется возможность брать для творе­ния образов как отражения внешних явлений, так и уже имею­щиеся впечатления из памяти.

Вот это позволяет от творения образов переходить к их созда­нию, то есть к добавлению к вырезанному из сознания куску дополнительных черт, которые позволяют делать образ совер­шенным, по нашим понятиям или по понятиям культуры.

Как пример: образ рабочего места может включать в себя об­раз комнаты, в которой будет сидеть должностное лицо, и будет сотворен на основе восприятия этой комнаты, а вот образ пред­приятия будет составлен внутри себя из множества подогнанных друг к другу образов мест. Сами образы мест тоже сложные и составные, созданные из множества простых тварных образов вроде образа комнаты плюс образ телефона, плюс образ сейфа и

тому подобного.

Разницу между творением образов и их созданием нужно чув­ствовать для того, чтобы не делать лишнего, когда ты работаешь Начальником. Лишнее тут — увлечение творением образов. Их должно быть не больше, чем нужно. А сколько нужно, определя­ет цель, которую ты себе поставил.

Я не хочу даже описывать способность создавать образы, по­тому что она присуща всем людям. Однако степень увлеченности этим делает из многих людей художников, для кого образ важнее

жизни.

Начальник должен просто принять как данность, что он тво­рить образы умеет и исходить из этого. Его задача — научиться создавать из тварных образов образы определенного вида. И объяснить, что это за образы, можно только говоря о творении миров. Вот почему работа начальника мифологична.

Какое бы место для жизни ты не создавал — дом, предприя­тие, страну, — ты создаешь Образ мира.

И хотя есть совершенно определенные признаки того, что мы считаем Миром, перечислить их все было бы для меня сей­час трудно.

Тем не менее, поскольку мы постоянно живем в Образах миров, мы их видим так же хорошо, как и воздух. Это значит, что когда Образ мира создан кем-то совершенно, мы его просто не заметим, хотя будем с наслаждением там находиться или хо­дить к этому человеку в гости.

Но стоит творцу хоть в чем-то наврать, как мы заметим отли­чие от истинного мира и или скажем об этом, то есть испытаем желание довести образ до совершенства, или сбежим.

Вот эта способность достраивать миры или сбегать из них и есть основной инструмент исследования творений начальства, то есть проверки образов предприятий на жизнеспособность, которым мы все изначально обладаем.

Жизнеспособность предприятия или образа, как кажется, означает вопрос: достаточно ли жизненной силы у предприятия, чтобы выжить. Но если вы приглядитесь к тому, как вы сами воспринимаете подобные предприятия, то поймете, что речь о чем-то ином. Жизнеспособность образа имеет отношение не" столько к образу или предприятию, сколько к людям, которые в него войдут или нет.

Жизнеспособность образа — это не обладание жизненными силами, а способность давать жизнь, иначе говоря, это не обла­дание жизненными силами для себя, а обладание жизненными силами для людей.

Образ предприятия оценивается людьми как жизнеспособ­ный или нет, так же и предприятие. Но при этом, когда мы говорим об образе предприятия, мы оцениваем этот образ с при­кидкой на себя: хотел бы я там жить? Каково бы мне жилось в таком мире? И это сразу же позволяет указать Начальнику мес­та, которые вызывают неуют и отторгают тебя. Дорабатывая их, он и занимается созданием совершенного Образа мира. Когда речь идет о жизнеспособности предприятия, то речь идет не о том, что будет этот мир давать для жизни, а о том, сколько жизненных сил он имеет. Где эти силы? В людях, кото­рые пришли. В образах нет жизненной силы, она есть только в живых существах — людях, животных и растениях. Она зовется Жива.

И получается, что, создавая образ мира, мы всегда создаем ловушку, в которую заманиваем Живу. И видеть это надо именно так. Не людей мы заманиваем, а именно Живу. Если Живе нра­вится в доме, который ты для нее построил, люди, звери, расте­ния — все придут сюда, их будет тянуть помимо их воли просто потому, что остальной холодный и омертвелый мир будет их выдавливать в это пространство сознания. И они отдадут все свои силы для того, чтобы этот дом Живы стоял.

Вот это искусство — видеть себя небесным женихом для из­вечной невесты этой Вселенной, для богини жизни и плодоро­дия Живы и есть суть мифологии начальника. Как научиться ви­деть себя божественным женихом и как научиться видеть, что такое жизнь, — это вопрос, на который я отвечать не берусь, хотя бы потому, что вы сами знаете это еще лучше, чем видите воздух. Вы сдали экзамен на владение этим знанием, обретя жизнь.

Для того, чтобы его вспомнить, наверное, нужно всего лишь захотеть и немножко понаблюдать, посмотреть вокруг себя. Она повсюду, эта загадочная жизнь. И ты ее вечный жених.

А как только глаза немного очистятся, то останется только перенести увиденное в образ твоего предприятия и спросить лю­дей — воплощение Живы — хотите ко мне? Нет? А что не так?

И так дотачивая и доводя, однажды ты создашь и свой Мир, и обретешь свою утраченную цельность. Извечная невеста, твоя давно утерянная половинка, которую многие ищут всю жизнь — это не мужчина и не женщина — это сама Жива, воплощенная в них.

Именно этот миф, миф об извечных вселенских любовни­ках, и скрывается за образом Начальника.

Можете считать, что работа начальника — это поход Рамы за похищенной ракшасами Ситой, это поход младшей дочери Ма­шеньки за Финистом Ясным Соколом, это битва за возрождение и воссоздание порубанного на множество кусков и раски­данного по свету Осириса.

Для того, чтобы возродить жизнь и жизненное начало, нуж­но вначале иметь цельный и совершенный образ Дома, в кото­рый жизнь может войти, заполнить и слиться так, что будет ка­заться, что это не Дом и жизнь, а просто одно живое тело.