Права субъектов предпринимательства в отношении имущества, вытекающие из обязательственных правоотношений.

Экономическим основанием хозяйствования может быть и имущество, используемое на обязательственном праве, например, аренда, лизинг, кредит, доверительное управление и проч.

Из хозяйственных договоров, опосредующих передачу имущества во временное пользование предпринимателю, наибольшее значение имеет договор аренды (имущественного найма). Нормы главы 34 ГК РФ достаточно подробно урегулировали положения, связанные с указанным договором.

Интерес предпринимателя в аренде обусловливается обычно высокой стоимостью имущества, а заключение аренды позволяет производить достаточно равномерные платежи, не аккумулируя и не отвлекая из оборота значительные денежные суммы.

Для современной предпринимательской деятельности особое значение имеют такие разновидности как аренда транспортных средств, аренда зданий и сооружений, аренда предприятий, финансовая аренда (лизинг).

Особое место в системе договоров аренды занимает договор аренды предприятия. В научной литературе неоднократно высказывалась точка зрения о том, что право аренды предприятия можно признать вещным правом. Так, В.В. Галов обращает внимание на следующее: С учетом нормы ст. 656 ГК РФ, указывающей, что при аренде предприятия уступаются права и обязанности, относящиеся к предприятию, можно признать, что эти права и обязанности (обременения) следуют за вещью, т.е. присуще право следования, характерное для вещного права. Согласно ст. 132, 658 ГК РФ право аренды подлежит государственной регистрации, а ст. 1, 26 Федерального закона от 21 июля 1997 года «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ними»^[2] прямо указывает на государственную регистрацию права аренды, а не договора об аренде. Вещно-правовая природа аренды предприятия подтверждается и возможностью заключить ипотеку права аренды. Согласно ст. 5 Федерального закона от 16 июля 1998 года «Об ипотеке (залоге недвижимости)»^[3] правила об ипотеке недвижимо имущества соответственно применяются к залогу прав арендатора по договору об аренде такого имущества, если иное не установлено федеральным законом и не противоречит существу арендных отношений. Залог права, принадлежащего залогодателю, возможен согласно ст. 340 ГК РФ только при ипотеке здания или сооружения с одновременной ипотекой земельного участка, на котором годится это здание или сооружение, либо части этого участка, функционально обеспечивающей этот объект, либо принадлежащего залогодателю права аренды этого участка или его соответствующей части. Поскольку ГК не называет в данном случае право аренды предприятия и иного недвижимого имущества, следует прийти к выводу, что данное право носит вещный характер^[4].

Тенденция превращения права аренды недвижимости в вещное давно существует на Западе. Так, в странах романо-германского права нанимателю жилого помещения предоставляется право возобновления договора найма и права преимущественной покупки снимаемого помещения. Сначала судебная практика, а затем и закон признали аренду недвижимости, используемой в коммерческих целях, исключительным правом, именуемым торговой собственностью (Франция).

Однако действующим российским законодательством право аренды рассматривается как обязательственное. По нашему мнению, такая позиция законодателя небезосновательна.

Представляется необходимым отграничивать термины «обременения права собственности» и «ограничения права собственности». Так, выделяя отличительные характеристики прав на чужую вещь и ограничений, еще Д.И. Мейер указывал, что первые представляют собой "выдел из права собственности", а вторые - "составляют его предел"^[5].

Исходя из этого право аренды можно рассматривать как ограничение права собственности, в отличие от сервитутов и иных вещных прав, представляющих собой права на чужую вещь. Следует согласиться с мнением В.И. Сенчищева, который полагает, что обязательственные права являются "как бы временным заимствованием соответствующих правомочий у собственника, перераспределением его правомочий другому лицу"; при аренде собственник "транслирует арендатору правомочия владения и пользования (или только пользования) вещью"^[6].

Исследователи также отмечают ряд проблем, связанных с залогом права аренды, поскольку оно по своей природе является правом обязательственным^[7], о чем речь пойдет ниже.

Следует учитывать, что арендатор не является собственником закрепленного за ним имущества, а поэтому не может по своим обязательства отвечать указанным имуществом. Только владение предпринимателем имуществом на трех вещно-правовых режимах, рассмотренных выше, (собственность, хозяйственное ведение, оперативное управление) позволит кредитору обратить взыскание на имущество должника.

Вместе с тем следует обратить внимание на то обстоятельство, что закон допускает оборот не самого арендованного имущества, а права его аренды. Так, вкладом в уставной капитал общества ограниченной ответственностью может быть не сама вещь в натуре, а только право пользования этой вещью, в том числе, и по договору аренды^[8]. Поэтому при обращении взыскания на имущество предпринимателя предметом обращения взыскания может быть и право аренды ^[9].

Характеризуя обязательственные права субъектов предпринимательства, необходимо также остановиться на праве залога.

Следует отметить, что в отношении правовой природы залога имущества не существует единой точки зрения.

Так, Е.А. Суханов считает, что российское гражданское законодательство предусматривает несколько групп ограниченных вещных прав. В эту систему входят, в частности, «обеспечивающие надлежащее исполнение обязательств права залога (залогодержателя) и удержания, объектами которых, в отличие от иных вещных прав, могут являться движимые вещи»^[10]. Вместе с тем, Е.А. Суханов признает, что его точка зрения не поддерживается большинством современных ученых. В одной из своих работ он пишет: «Сейчас не смогу назвать коллег, которые бы подтвердили, что залог - это ограниченное вещное право. Почти все юристы говорят, что залог - это обязательственное право, в лучшем случае смешанное, вещно-обязательственное право»^[11].

В литературе высказана также точка зрения о вещно-обязательственной природе залога. В частности, И.В. Ершова исходит из существования так называемых вещно-обязательственных хозяйственных правоотношений^[12].

Однако большинство современных цивилистов придерживается мнения о том, что залог – это обязательственное правоотношение. Так М.И. Брагинский и В.В. Витрянский отмечают, что по современному российскому гражданскому законодательству, зало­говое право представляет собой обязательственное право. Об этом свиде­тельствует, в частности, и структурное расположение норм о залоге в Гра­жданском кодексе Российской Федерации: правила о залоге помещены в параграфе 3 «Залог» гл. 23 «Обеспечение исполнения обязательств» под­раздела 1 «Общие положения об обязательствах» раздела III «Общая часть обязательственного права». В разделе же II ГК «Право собственности и другие вещные права» отсутствуют какие-либо нормы, регулирующие за­логовые отношения^[13].

Мы полагаем, что такая точка зрения обоснована и придерживаемся именно ее. Считаем, что обязательственно-правовой характер залога подтверждается включением в текст Кодекса некоторых особых правил, регламентирую­щих залоговые отношения.

Во-первых, в соответствии с п. 1 ст. 336 ГК предметом залога могут быть не только вещи но и имущественные права (требования). Как извест­но, имущественное право само по себе в качестве самостоятельного объек­та ни при каких условиях не может служить предметом вещных прав.

Во-вторых, договором о залоге либо законом может быть предусмот­рен залог вещей и имущественных прав, которые залогодатель приобретет в будущем (п. 6 ст. 340 ГК). Иными словами, залоговое право может быть установлено на будущую вещь, в отношении которой не может быть уста­новлено ни право собственности, ни любое другое вещное право со сторо­ны какого-нибудь субъекта. Ведь право собственности у приобретателя вещи возникает с момента ее передачи (п. 1 ст. 223 ГК), а если речь идет о вновь создаваемом недвижимом имуществе, которое нередко используется в качестве предмета залога, обеспечивающего инвестиции, право собственности на него возникает с момента его государственной регистрации (ст. 219ГК).

В-третьих, только с позиции обязательственно-правового характера залога можно объяснить применительно к залоговым отношениям правило, содержащееся в п. 2 ст. 313 ГК, согласно которому третье лицо, подвер­гающееся опасности утратить свое право на имущество должника (право аренды, залога и др.) вследствие обращения кредитором взыскания на это имущество, может за свой счет удовлетворить требование кредитора без согласия должника.

В-четвертых, в случае гибели предмета залога залогодатель вправе за­менить его другим, равноценным имуществом (п. 2 ст. 345 ГК). Аналогич­ное правило невозможно представить в отношении имущества, принадле­жащего кому-либо на вещном праве.

В-пятых, залогодержатель вправе передать свои права по договору о залоге другому лицу с соблюдением правил о передаче прав кредитора пу­тем уступки требования, предусмотренных ст. 382-390 ГК РФ. Между тем уступка прав требования - чисто обязательственно-правовой институт. Вещные права не могут передаваться другому лицу в порядке цессии.

В-шестых, только обязательственно-правовой природой залоговых от­ношений можно объяснить то обстоятельство, что при ликвидации долж­ника (юридического лица), в том числе в порядке банкротства, имущество, служившее в качестве предмета залога, не исключается из общей массы имущества должника (конкурсной массы), а требования кредитора-залогодержателя в обеспеченной части подлежат удовлетворению в приви­легированную очередь за счет любого имущества должника, в том числе и не передававшегося в залог (ст. 64-65 ГК РФ).

И наконец, в-седьмых, требования кредитора-залогодержателя могут быть удовлетворены лишь путем продажи заложенного имущества на от­крытых торгах (ст. 350 ГК). Кодекс исключает возможность приобретения залогодержателем права собственности на предмет залога.

Точка зрения на залог как на обязательственно-правовой институт на­шла адекватное отражение и в судебной практике. В постановлении Пле­нума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбит­ражного Суда Российской Федерации от 1 июля 1996 г. № 6/8 «О некото­рых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского ко­декса Российской Федерации» содержится разъяснение, в соответствии с которым при разрешении споров суды должны учитывать, что в случае неисполнения должником обязательства, обеспеченного залогом, залого­держатель имеет право преимущественно перед другими кредиторами по­лучить удовлетворение из стоимости заложенного имущества. Действую­щее законодательство не предусматривает возможности передачи имущества, являющегося предметом залога, в собственность залогодержателя. Всякие соглашения, предусматривающие такую передачу, являются ни­чтожными, за исключением тех, которые могут быть квалифицированы как отступное или новация обеспеченного залогом обязательства^[14].

Таким образом, право залога в соответствии с действующим российским гражданским законодательством имеет обязательственный характер.

Одним из способов формирований имущества является привлечение заемного капитала, те, денежных средств, полученных на определенный срок. Правовым способом формирования заемного капитала является заключение договоров займа, кредита, выпуск облигаций или иных ценных бумаг. Облигация удостоверяет право ее владельца требовать погашения облигации (выплату номинальной стоимости или номинальной стоимости и процентов) в установленные сроки. К выпуску обществом облигаций предъявляются повышенные требования, в том числе установлены ограничения на их выпуск. Так, например выпуск облигаций без обеспечения допускается не ранее третьего года существования общества и при условии надлежащего утверждения к этому времени двухгодовых балансов общества (ст. 33 Закона об АО).

Имущество, используемое в предпринимательской деятельности может передаваться в доверительное управление.

По договору доверительного управления имуществом одна сторона (учредитель управления) передает другой стороне (доверительному управляющему) на определенный срок имущество в доверительное управление, а другая сторона обязуется осуществлять управление этим имуществом в интересах учредителя управления или указанного им лица (выгодоприобретателя). Передача имущества в доверительное управление не влечет перехода права собственности на него к доверительному управляющему (п. 1 ст. 1012 ГК РФ).

Доверительное управление имуществом введено в законодательство Российской Федерации ч. 4 ст. 209 ГК РФ, гл. 53 ГК РФ в качестве самостоятельной правовой формы управления чужим имуществом, осуществления всех правомочий собственника в едином процессе предпринимательской деятельности по управлению чужим имуществом. Правовая модель доверительного управления возникла как конкурентная по отношению к праву хозяйственного ведения и оперативного управления, памятникам "единой фабрики" социалистического народного хозяйства^[15].

В мировой практике вместо договора доверительного управления имуществом для регулирования отношений, возникающих при передаче собственником своего имущества в управление другому лицу, широко используется совсем другая юридическая конструкция - договор траста (доверительной собственности), которая в принципе отличается от доверительного управления.

Доверительная собственность - это особая форма собственности, суть которой в том, что одно лицо является собственником имущества, отчужденного ему другим лицом для определенных целей, указанных отчуждателем, или, как его называют, учредителем. Следовательно, такой приобретатель (он называется доверительным собственником) использует приобретенное имущество не совсем свободно, а только в соответствии с целями, указанными учредителем. Он осуществляет свое право не для себя, а для других лиц - выгодоприобретателей, бенефициаров. В качестве выгодоприобретателя может выступать как сам учредитель, так и другое лицо, указанное им. В результате происходит как бы расщепление права собственности: одна часть полномочий - управление, распоряжение имуществом - принадлежит одному лицу, а другая часть - использование выгод, доходов от этого имущества - другому^[16].

Таким образом, договор доверительного управления и договор доверительной собственности (траста) - это два различных договора. К сожалению, последний не применяется в настоящее время в России. Траст широко распространен и успешно развивается в странах "общего права", но налицо тенденция этих отношений в нормативные акты стран с континентальной системой права. О возросшем интересе к институту траста, в том числе со стороны стран с континентальной системой права, свидетельствует тот факт, что многие государства мира признали этот институт. Среди них Венесуэла, Панама, Швейцария, Израиль, Шри - Ланка, Лихтенштейн, Люксембург, Италия, Нидерланды, Эфиопия, Армения, Украина, Бразилия, Мексика, Монако. В 1980 г. Гаагская конференция по международному частному праву в число первоочередных задач включила мероприятия, направленные на обеспечение признания траста странами с различными системами права^[17].

Для судеб современной доверительной собственности (trust'а) в России характерно положительное отношение к ней юристов-практиков и экономистов^[18] и отрицательное отношение к трасту юристов-теоретиков^[19].

Полагаем, что включение института траста в российскую систему права было бы весьма благоприятно для развития хозяйственного оборота в нашей стране.

Исследуя институт доверительного управления по российскому законодательству, отметим, что гражданско-правовая наука неоднозначно подходит к определению правовой природы этого института. В современной юридической литературе можно выделить два подхода:

Сторонники первого подхода, следуя континентально-правовым традициям, выступают исключительно за обязательственно-правовую модель доверительного управления имуществом (В.А. Дозорцев, Е.А Суханов, А.Л. Маковский, С.А. Хохлов, Н.Д. Егоров)^[20].

Согласно второму подходу право доверительного управления "не может быть не чем иным, как самостоятельным видом ограниченных вещных прав.^[21]

Считаем, что первый подход к правовой природе договора доверительного управления, в том виде, в каком он регулируется действующим российским законодательством, является верным. Исходя из перечня признаков ограниченных вещных прав, приведенных нами в предыдущем параграфе работы, необходимо сделать вывод о том, что правоотношения между доверительным управляющим и учредителем управления являются обязательственными.

Д.В. Петелин, характеризуя обязательственную природу доверительного управления справедливо отмечает следующее: «Согласно ст. 1012 ГК РФ учредитель управления передает имущество, а доверительный управляющий обязуется совершать определенные действия, а именно управлять имуществом. Таким образом, объектом здесь являются действия обязанного лица.

Правоотношения между учредителем и управляющим имеют относительный характер. Под этим подразумевается, что учредитель может обратиться с требованием к определенному лицу - доверительному управляющему.

Доверительное управление в большинстве случаев возникает на основании договора, что присуще обязательственным отношениям.

Нет в характеристике права доверительного управления и такого признака вещного права, как бессрочность. Ст. 1016 ГК РФ устанавливает, что договор доверительного управления заключается на срок не более пяти лет.

Кроме того, доверительное управление не соответствует такому признаку вещного права, как возможность воздействовать на вещь с целью удовлетворения своих потребностей. Доверительный управляющий, даже получив право распоряжения и по составу правомочий приблизившись к собственнику, не вправе использовать их в своем интересе. В ст. 1012 ГК РФ прямо предусмотрено, что управление осуществляется в интересах учредителя или выгодоприобретателя»^[22].

Таким образом, осуществляя управление доверенным имуществом и вступая в различные правоотношения с третьими лицами, доверительный управляющий действует в качестве субъекта обязательственных правоотношений в интересах учредителя доверительного управления и выгодоприобретателя. Вместе с тем, являясь титульным владельцем соответствующего имущества, он получает абсолютную защиту от незаконных действий третьих лиц.

Представляется, что мнение об однозначном выборе законодателем обязательственной модели доверительного управления справедливо для сегодняшнего дня, но спорно в отношении перспективы, о чем уже говорилось ранее.

Договор доверительного управления имущества является реальным договором. Поэтому для возникновения обязательства по доверительному управлению имуществом требуется сложный юридический состав, состоящий из двух юридических фактов: подписания сторонами соглашения и фактической передачи доверительному управляющему имущества, являющегося объектом указанного соглашения.

Объектами доверительного управления (ст. 1013 ГК РФ) могут быть предприятия и другие имущественные комплексы, отдельные объекты, относящиеся к недвижимому имуществу, ценные бумаги, права, удостоверенные бездокументарными ценными бумагами, исключительные права и другое имущество.

Не могут быть самостоятельным объектом доверительного управления деньги, если иное не предусмотрено законом, а также имущество, находящееся в хозяйственном ведении или оперативном управлении.

Действующее законодательство разрешает осуществлять доверительное управление денежными средствами только кредитным организациям. Данное разрешение установлено ст. 5 Закона РФ от 2 декабря 1990 г. N 395-1 "О банках и банковской деятельности" ^[23].

Устанавливая ограничение по субъектному составу лиц, которые могут управлять денежными средствами как самостоятельным объектом, законодатель исходил из того, что такие операции могут осуществлять только организации, имеющие специальную лицензию, разрешающую работу с чужими денежными средствами. Данное ограничение обусловлено природой денежных средств, являющихся наиболее ликвидным имуществом, которое легче всего потерять либо в результате недобросовестности контрагента, либо из-за его непрофессионализма или неопытности.

В договоре доверительного управления имуществом должны быть указаны:

- состав имущества, передаваемого в доверительное управление;

- наименование юридического лица или имя гражданина, в интересах которых осуществляется управление имуществом (учредителя управления или выгодоприобретателя);

- размер и форма вознаграждения управляющему, если выплата награждения предусмотрена договором;

- срок действия договора.

Данные положения признаются существенными условиями договора доверительного управления, т.е. при их отсутствии такой договор считается незаключенным (п. 1 ст. 432, ст. 1016 ГК РФ).

Права и обязанности учредителя управления в основном регулируются договором доверительного управления. Данное положение обусловлено тем, что право собственности управления на передаваемое в доверительное управление имущество и так достаточно хорошо защищается законом.

Итак, формирование имущественной основы предпринимательской деятельности может осуществляться различными способами и оформляется различными видами гражданско-правовых сделок, которые имеют различные правовые последствия.