То, что не прощают начальникам, готовы простить подчиненным

Начнем с ответов на вопрос о неуплате налогов начальством безотносительно к его взаимоотношениям с подчиненными.

Таблица 8

Как Вы относитесь к руководителям предприятий, которые

уклоняются от уплаты налогов?

Варианты	Населе-	Предпри-	ПРЕДпред-	НЕпредпри-
ответов	ние в	ниматели	прини-	ниматели
	целом		матели
С одобрением
С пониманием
С осуждением
Мне это безразлично
Затрудняюсь ответить

[238]

Нетрудно заметить, что если в вопросе о теневых отноше­ниях внимание респондента направить не на его собственные гипотетические выгоды, а на правонарушения тех, кто извле­кает пользу из своего руководящего статуса, то вся картина существенно меняется. Заметно сокращается численность от­носящихся к теневой деятельности (а неуплата налогов - это сегодня едва ли не главное ее проявление) благосклонно или хотя бы терпимо - и среди населения в целом, и в рядах НЕ-предпринимателей, и, что самое, пожалуй, интересное, среди потенциальных предпринимателей. Более того, последние те­перь уже не выглядят самыми убежденными сторонниками теневой практики, уступая место предпринимателям реальным.

Такого рода сдвиги свидетельствуют, очевидно, о том, что некоторые ПРЕДпредприниматели хотели бы действовать в теневой сфере и пользоваться преимуществами, предоставля­емыми ею, но пока этого не произошло (или произошло не в той мере, как хотелось бы), они склонны скорее судить, чем оправдывать тех, кто оказался удачливее. Интерес против мо­рали, когда интерес свой; мораль против интереса, когда ин­терес чужой, - такова, надо полагать, особенность самоощу­щения, свойственного многим представителям современного российского общества, выделяющимся на общем фоне актив­ностью своих жизненных установок.

Правда, среди наших собеседников, принадлежащих к этой группе, не оказалось ни одного, кто реагировал бы на уклоня­ющихся от уплаты налогов хозяйственников как на "безобраз­ников" ("потому что это безнравственно"), подобно далекой от бизнеса Н.В. - научной сотруднице академического центра, семья которой вынуждена довольствоваться месячным дохо­дом в 800 рублей на человека. Моральный пафос у ПРЕД-предпринимателей приглушен, но и здесь его порой можно Уловить тоже. Например, начальник подразделения одного из оборонных заводов не без негодования говорит о банках, где Делают деньги из воздуха", и предприятиях, где "верхушка гребет все деньги себе, а рабочие сидят в нищете", что, впро-

[239]

чем, не мешает ему "исключительно положительно" относиться к уклоняющимся от налогов руководителям, работающим в "госбюджетной производственной сфере". Получается, одни и те же правонарушения могут избирательно подводиться под понятия справедливости и несправедливости - в данном слу­чае в зависимости от того, в каком секторе экономики человек работает.

Таким образом, и в группе ПРЕДпредпринимателей за мо­ральным осуждением просматриваются вполне определенные неудовлетворенные интересы. Их предельно точно выразил один из наших собеседников - молодой врач-анестезиолог Д., не ис­ключающий для себя возможности заняться бизнесом в облас­ти медицины. Свое отрицательное отношение к налогонепла-телыцикам он объясняет тем, что он - бюджетник и с этих налогов живет. Но, продолжает он, "если бы я работал в фирме, я бы наверняка рассуждал по-другому", а если бы занимался биз­несом, то "играл бы по действующим правилам, то есть вел двойную бухгалтерию и уходил от налогов". Можно предпо­ложить, что сдержанное или откровенно негативное отноше­ние к уклоняющимся от уплаты налогов руководителям харак­терно прежде всего для тех потенциальных предпринимателей, которые сегодня работают именно в бюджетной сфере; во вся­ком случае, некоторые интервью дают для таких предположе­ний определенные основания. Что касается ПРЕДпредприни­мателей, работающих в частных фирмах, то они обычно к руководителям-налогонеплателыцикам относятся с полным по­ниманием и сочувствием. Почему - понять нетрудно: ведь именно благодаря таким руководителям и их покровительству они мо­гут уже сейчас, ничем не рискуя, пользоваться всеми преиму­ществами нелегальной и полулегальной экономики.

Не исключено, что среди ПРЕДпредпринимателей, осуждаю­щих неуплату налогов хозяйственниками и - одновременно -настроенных на работу в теневой сфере, есть и такие, кто по­нимает: желание действовать в этой сфере не очень-то со­гласуется с ее осуждением. Возможно, именно они, пытаясь

[240]

уйти от этой несогласованности и затушевать ее, заняли пози­цию безразличия - ее предпочел в данной группе каждый чет­вертый, что заметно выше соответствующих показателей в других группах и в среднем по населению.

Что касается предпринимателей, то их более благосклонное, чем у других, отношение к хозяйственникам, уклоняющимся от налогов, на первый взгляд, перечеркивает те надежды, ко­торые мы пытались на них возложить. Но это - лишь на пер­вый взгляд. Да, в их среде наивысший процент людей, не про­сто сочувствующих руководителям-налогонеплателыцикам, но и поддерживающих их. И все же такие люди ("одобряющие") составляют очевидное меньшинство - один из девяти предста­вителей данной группы. Большинство же предпринимателей относится к сокрытию доходов хозяйственниками или позитивно-сдержанно ("с пониманием"), или осуждающе.

То, что среди них наивысший процент "понимающих", пред­ставляется нам чрезвычайно важным. Это значит, что многие из них могут поставить себя на место людей, вынужденных приспосабливаться к нынешним разорительным налоговым ставкам. Но это может свидетельствовать и о другом.

Если люди относятся к теневой практике "с пониманием" (а не "с одобрением"), то они демонстрируют тем самым от­нюдь не юридический нигилизм, не пренебрежение законода­тельными нормами как таковыми. Они как бы говорят: нару­шать нормы - это плохо, это - непорядок, но когда сами нормативные требования настолько завышены, что соблюдать их становится невозможно, то отступление от них в тень ста­новится вынужденной необходимостью. "Как я, так и мои то­варищи, мы считаем, что уклонение от налогов - это незакон­но, но это не самый большой грех, который может быть. Потому Что пока нет нормального налогового законодательства, которое позволяло бы открыто зарабатывать деньги, а не работать «по-черному», как это сейчас делается". Таково мнение молодого предпринимателя О.Д., занимающегося политической рекламой, и в этом с ним солидарны все его коллеги по бизнесу,

[241]

с которыми нам довелось беседовать. Неуплата налогов хозяй­ственными руководителями воспринимается ими как правона­рушение, но правонарушение неизбежное, спровоцированное существующими нормами, как правонарушение поневоле. И если такие представления действительно свойственны многим пред­принимателям, то у нас нет пока оснований отказываться от своих предположений и хоронить надежды на их восприимчи­вость к ценности законопослушания.

Материалы опроса можно трактовать в том смысле, что в сознании значительной части предпринимателей наметился конфликт между экономическими интересами и формирующимися правовыми ценностями, и во многих случаях он обнаружива­ет себя даже тогда, когда люди проецируют свои интересы на интересы других. Это не значит, что в условиях нынешней то­тально-теневой практики конфликт может быть решен в пользу правовых ценностей. Правомерно говорить лишь о том, что в "низовой" предпринимательской среде вызревает неприятие самой такой практики.

И, наконец, о тех предпринимателях, которые уклоняющихся от налогов хозяйственников осуждают (таких, напомним, все же немало - больше четверти). Их позиция может быть про­диктована разными причинами. Возможно, они полагают, что даже непомерные налоговые ставки не могут служить оправ­данием правонарушений. Но не исключено, однако, что мы сталкиваемся тут с ревнивым отношением представителей мелкого неорганизованного бизнеса к бизнесу организованному, тене­вые возможности которого выглядят в глазах бизнесменов-оди­ночек несопоставимо более значительными и который может казаться поэтому одним из главных генераторов нынешней теневой практики и одним из главных препятствий на пути к правово­му порядку.

Понять, какая мотивация здесь преобладает, нам помогут данные, фиксирующие отношение к неуплате налогов не хо­зяйственными руководителями, а рядовыми людьми. Эти данные"

[242]

позволят уточнить и представления об особенностях со­знания других интересующих нас групп российского общества.

Таблица 9

Как Вы относитесь к рядовым гражданам, которые уклоняются от

УПЛАТЫ НАЛОГОВ?

Варианты	Населе-	Предпри-	ПРЕДпред-	НЕпредпри
ответов	ние в	ниматели	прини-	ниматели
	целом		матели
С одобрением
С пониманием
С осуждением
Мне это безразлично
Затрудняюсь ответить

Первое, что бросается в глаза, - резкий рост и среди насе­ления в целом, и в каждой группе численности "понимающих" и существенное снижение численности "осуждающих". Почти повсеместно - исключение составляют только предпринима­тели - увеличилась доля "одобряющих", хотя и очень незна­чительно. Но в целом сдвиги в настроениях более чем впечат­ляющие.

Мы, разумеется, далеки от того, чтобы всех "одобряющих" и "понимающих" зачислять в ряды налогонеплателыциков, как не можем исключать и того, что в оценках многих из них со­держится и самооценка собственного теневого поведения. Но мы вправе утверждать вполне определенно: когда человек мо­жет соотнести подобное поведение с действиями таких же людей, как он сам, а не начальников, к которым сохраняется традици­онное для России предубежденно-подозрительное отношение, его нетерпимость притупляется и даже заменяется чувством солидарности. И так - во всех без исключения группах.

Вполне оправданным - и мы впервые можем это наглядно продемонстрировать - оказалось наше предположение о том,

[243]

что в сознании непредпринимательского большинства моральное осуждение теневого образа жизни вызывается ощущением его недосягаемости: как только появляется возможность соотнес­ти такой образ жизни с собственными частными интересами (или хотя бы с собственным материальным положением), мо­раль начинает свои позиции сдавать. Научный сотрудник Н.В. -та самая, что считает укрывающихся от уплаты налогов руко­водителей «безобразниками», — к рядовым налогонеплатель-щикам относится вполне благосклонно: "Если государство не способно обеспечить гражданам достойный уровень жизни, то нечего удивляться, что они его обманывают... У меня, напри­мер, есть личный парикмахер. Она меня стрижет дешевле, чем в парикмахерской, и, естественно, с тех денег, что я ей плачу, налогов не платит. И я ее не осуждаю, потому что это не от хорошей жизни". Правда, совокупный процент "одобряющих" и "понимающих" в группе НЕпредпринимателей остается все-таки заметно ниже, чем в каждой из двух других групп, а про­цент "осуждающих" - выше. Это значит, что определенный во­дораздел между большинством и меньшинством российского общества сохраняется и в данном случае, что свидетельствует об устойчивости выявленных нами тенденций.

И у ПРЕДпредпринимателей мы наблюдаем то же самое: рецидив морального отторжения, который обнаружился у многих из них по отношению к теневикам-начальникам, исчез, не ос­тавив и следа. Впрочем, и они, похоже, отдают себе отчет в том, что неуплата налогов - это правонарушение, и открыто приветствовать такое поведение не решаются. Поэтому, быть может, в их рядах так мало "одобряющих" и так много "пони­мающих". Однако ставить их, исходя из этого, в один ряд с предпринимателями и говорить применительно к ним о конф­ликте экономических интересов и правовых ценностей у нас по-прежнему нет оснований. Их интересы в теневой сфере не могли быть ущемлены, невыгоды и риски работы в теневом бизнесе они на собственном опыте не познали, а лишь позна­ли или хотят познать ее выгоды, а потому и неоткуда взяться

[244]

здесь ценностям, с этими интересами конфликтующим. Пока­зательно, кстати, что тональность высказываний о необходи­мости правового порядка у предпринимателей и ПРЕДпредп-ринимателей разная - личностно-эмоциональная у первых и отстраненно-рассудочная у вторых, что может служить важным свидетельством неодинаковой актуализации самого вопроса о переходе к такому порядку у тех и других.

О предпринимателях же мы можем позволить себе повто­рить то, что уже было сказано. Оценивая рядовых налогоне-плателыциков, они, скорее всего, имеют в виду прежде всего самих себя. Поэтому столь фантастически велика в их рядах совокупная доля "одобряющих" и "понимающих", доходящая до 70%; более высокой, чем в этом случае, оценки теневых отношений мы у них (в отличие от других групп) в дальней­шем уже не обнаружим. Если же речь идет об оценке собственного теневого поведения, то явное преобладание в составе предпри­нимателей "понимающих" над "одобряющими" мы вправе ком­ментировать так, как уже комментировали, отделяя их в этом отношении от всех остальных. Речь, повторим, идет о начав­шемся в их среде формировании правовых ценностей.

Полученная информация позволяет ответить и на вопрос, чем руководствуются те предприниматели, которые осуждают уклоняющихся от налогов руководителей. Судя по всему, здесь все же больше неприязни к теневому организованному бизне­су, чем убежденности, что даже в нынешних условиях теневое поведение может и должно быть вытеснено законопослушным. Предприниматель Ж.В. не скрывает, что она уклоняется от уплаты налогов. "Если я буду платить налоги, то я себе ботинок не кУплю". Но она не склонна ставить знак равенства между сво­им мелким бизнесом и крупными корпорациями: "Я понимаю, Газпром» налоги укрывает. Но ведь у них какой уровень до­ходности! А мне, по большому счету, что скрывать? Какие у меня прибыли? Я вообще считаю, что налоги нужно брать только с тех, у кого прибыль от тысячи долларов в месяц". Примерно в том же духе рассуждает известный нам предприниматель

[245]

в области политической рекламы О.Д.: "Когда небольшая фирма ведет двойную бухгалтерию, - это нормально в наших усло­виях. Но если это какая-то крупная структура, как «Газпром» - она монополист, цены может устанавливать, какие захочет и потому она пусть платит налоги. Там денег много, и они не разорятся. А малые предприятия разорились бы, их бы не было". Эти высказывания помогают лучше понять природу настроений в предпринимательских низах и интерпретировать полученные нами цифровые данные. Обратите внимание: в рядах предпри­нимателей в два с лишним раза меньше тех, кто осуждает ря­довых налогонеплателыциков, чем тех, кто осуждает неплатель­щиков-начальников. В этой связи мы вправе предположить, что в данной группе все-таки очень немного людей, способных и готовых уже в нынешней ситуации и при нынешних законах разрешить конфликт экономических интересов и правовых цен­ностей в пользу сознательного законопослушания. Впрочем, и относительно них у нас нет полной уверенности в том, что дело обстоит именно так: ведь под рядовыми налогонеплателыци-ками они вполне могут подразумевать не себя или себе подоб­ных, а своих соотечественников с высокими и сверхвысокими доходами. Применительно же ко всем другим предпринимате­лям можно говорить о своего рода упреждающем правосозна­нии без установки на реальное правовое поведение, о право­сознании людей, возникающем как реакция на неправовую среду, в которой им приходится действовать. Поэтому, кстати, новая шкала налогообложения может им прийтись по душе. Вопрос лишь в том, поверят ли они властям и решатся ли деклариро­вать доходы, существенно превышающие объявлявшиеся ими прежде.

О терпимости к корпоративному сокрытию доходов и популярности "черного нала"

Все, что говорилось до сих пор об отношении наших со­граждан к неуплате налогов, касалось неплательщиков

[246]

индивидуальных, будь то руководители предприятий или рядовые работники. Между тем в реальной жизни те и другие, как пра­вило, не изолированы друг от друга, а включены в корпоративные связи, при которых скрывающие доходы начальники могут теми или иными способами делиться с подчиненными. Выяснить отношение общества к такого рода корпоративно-патронажной теневой практике важно уже потому, что именно она получила широкое распространение в позднесоветскую эпоху, хотя, разумеется, и в иных, по сравнению с сегодняшними, формах.

Таблица 10

Как Вы относитесь к руководителям предприятий и фирм, которые уклоняются от уплаты налогов, чтобы упрочить материальное положение своих работников?

Варианты	Населе-	Предпри-	ПРЕДпред-	НЕпредпри
ответов	ние в	ниматели	прини-	ниматели
	целом		матели
С одобрением
С пониманием
С осуждением
Мне это безразлично
Затрудняюсь ответить

Изменения, если сравнивать приведенные данные с отно­шением к индивидуальным рядовым налогонеплателыцикам, просто поразительные. Начнем с того, что среди населения в Целом и в группах ПРЕДпредпринимателей и НЕпредприни-мателей в два-три раза увеличился процент "одобряющих", причем потенциальные бизнесмены впервые опередили по этому по­казателю бизнесменов состоявшихся. Интересно и то, что со­вокупная численность "одобряющих" и "понимающих" среди последних заметно уменьшилась, между тем как в двух дру-

[242]

гих группах и в общей массе опрошенных она или осталась неизменной или даже несколько возросла (у НЕпредпринима­телей). А вот с "осуждающими" все обстоит наоборот: в ря­дах предпринимателей их стало почти вдвое больше, среди ПРЕДпредпринимателей их численность не изменилась, а в целом по населению и в составе НЕпредпринимателей уменьшилась, хотя и незначительно. Что же скрывается за этими впечатляю­щими сдвигами в оценках?

Мы уже могли убедиться в том, что чисто моральный им­мунитет против теневых искушений у человека из непредпри­нимательского большинства ослабляется по мере того, как ис­кушения эти приближаются к нему самому, открывают перед ним перспективу удовлетворения его собственных интересов. К сказанному можно теперь добавить: сопротивляемость ста­новится еще слабее, когда речь заходит не об индивидуальных правонарушениях с сопутствующей им персональной ответствен­ностью, а о выгодной теневой деятельности под опекой и пат­ронажем руководителей, берущих всю полноту ответственно­сти на себя и освобождающих от нее подчиненных. "Вообще-то, если руководитель фирмы и налоги прячет, и рабочим допла­чивает, то это и ничего", - говорит работающий пенсионер В.А., которого мы уже неоднократно цитировали (надеемся, что его негодование против начальственной "нелегальщины" читате­лем еще не забыто). Наверное, такая практика в глазах мно­гих не выглядит даже противозаконной, а кажется обычной и нормальной - иначе трудно объяснить резкий рост численнос­ти одобряющих ее по сравнению с численностью тех, кто одобряет индивидуальное уклонение от налогов. Эта психология, сфор­мированная корпоративно-патронажными теневыми отношениями при брежневском "развитом социализме" и органично воспро­изводящаяся постсоветским недоразвитым капитализмом, не­сколько сближает, судя по нашим данным, нынешних потен­циальных предпринимателей и тех, кто предпринимательства чурается. Но - опять-таки не настолько, чтобы говорить о сти­рании различий.

[248]

Но почему же вновь утрачивают свое место теневых лиде­ров наши предприниматели? Видимо, как раз потому, что биз­нес у них индивидуальный, а не корпоративный (что, кстати, не могло не проявиться в ответах не только на этот, но и на большинство предыдущих вопросов). Возможно, и в данном случае сказывается не очень благосклонное отношение мел­ких бизнесменов-одиночек к организованному государственному и частному бизнесу с его унаследованными от советского вре­мени корпоративно-патронажными особенностями, позволяю­щими ему, как полагают представители мелкого бизнеса, бо­лее успешно адаптироваться к современной коррупционно-теневой реальности.

Правда, в высказываниях наших собеседников-предприни­мателей это предположение подтверждения не находит. Быть может, в том числе и потому, что они - не совсем одиночки, а владельцы и руководители небольших фирм: у них есть наем­ные работники (пусть всего два-три), которых надо стараться удержать, а потому приходится думать и о том, чтобы "упро­чивать их материальное положение". А вот в оценках тридца­тилетнего Е.М., который раньше торговал автомобильными приемниками, сегодня выступает в роли незарегистрированного таксиста, использующего свою машину, а в будущем хотел бы возить пассажиров на личном автобусе (как читатель, возмож­но, помнит, лицензия на перевозки им уже получена), наша версия вроде бы подтверждается. "Может быть, - говорит он, - где-то и есть такое, что руководители уклоняются от налогов в пользу своих сотрудников, но это единичные случаи. Платят деньги сотрудникам ведь не для того, чтобы человек упрочивал свое материальное положение, а для того, чтобы он вообще смог прожить. А «упрочивают» материальное положение только на­чальники". Такое представление об организованном бизнесе играет, наверное, не последнюю роль в жизненных установ­ках этого респондента: он, по его собственному признанию, Потому и ориентируется на индивидуальную деятельность, что Ни в каких корпорациях работать не хочет.

[249]

Но если подобные настроения действительно достаточно широко распространены в нашем "низовом" предпринимательстве то они должны проявиться и в их восприятии конкретных не­легальных форм оплаты труда работников, используемых се­годня многими руководителями. И прежде всего - "черного нала". Посмотрим же, как реагируют на него наши предприниматели и чем отличаются они в этом отношении от других групп.

Таблица 11

Существуют руководители, которые помимо зарплаты, отраженной в официальной платежной ведомости, расплачиваются с работниками наличными (с том числе и валютой). Как Вы к этому относитесь?

Варианты ответов	Населе­ние в целом	Предпри­ниматели	ПРЕДпред-прини-матели	НЕпредпри-ниматели
С одобрением
С пониманием
С осуждением
Мне это безразлично
Затрудняюсь ответить

Обратите внимание, что это, по сути, тот же самый вопрос, что и предыдущий, только в несколько иной, более конкрет­ной формулировке: ведь нелегально расплачиваться с работ­никами руководители могут только сокрытыми денежными доходами. И, тем не менее, ответы на эти вопросы существен­но разнятся.

Прежде всего отметим, что численность "одобряющих" во всех группах и в среднем по населению возросла еще больше. Возможно, сказалось тут то, что в вопросе не содержится пря­мого указания на правонарушение, в том числе и на неизбеж­ное при оплате "черным налом" уклонение от уплаты нало-

[250]

гов: ведь декларировать нигде не зафиксированные и не задо­кументированные доходы не приходит в голову ни тем, кторасплачивается неучтенными деньгами, ни тем, ктоих полу­чает. Это значит, что данный способ финансовых расчетов в глазах многих стал выглядеть почти легальной обыденностью, -подобно тому, скажем, как воспринимается оплата без квитан­ции какой-либо бытовой услуги.

Именно поэтому, наверное, во всех группах и среди насе­ления в целом так мало тех, кто к "черному налу" относится негативно. Меньшего числа "осуждающих" мы не видели в ответах ни на один вопрос, прямо или косвенно касающийся сокрытия доходов.

Можно сказать, что мы имеем дело с массовым воспроиз­водством психологии агентов социалистического черного рынка, но - с одной существенной разницей. При "развитом социа­лизме" на этом рынке можно было купить и продать почти все, но труд по месту работы нельзя было продать иначе, чем за официальную зарплату, фонды которой советская власть пла­нировала и держала под контролем. Финансовыми ресурсами, не учтенными государством, руководители предприятий тогда не располагали. В те времена хозяйственники в основном "распла­чивались" со своими работниками ресурсами вещественными -не учтенной (и не могущей быть полностью учтенной) госу­дарством принадлежащей ему собственности было более чем Достаточно, чтобы удовлетворять аппетиты бесчисленной ар­мии рядовых и нерядовых "несунов", дабы удержать их от превращения в "летунов".

Сегодня прежние ограничители устранены, а новые препят-Ствия хозяйственники научились безнаказанно обходить. У Руководителей появились теневые финансовые средства, в том Исле и валютные, в результате чего черный рынок не только е исчез, но расширился и усовершенствовался, произошло вытеснение его архаичного натурального сегмента современным денежным. В этом - своеобразие нынешних теневых от-

[251]

ношений на предприятиях и в учреждениях по сравнению с социалистическими, хотя и отрицать преемственную связь между "новым" и "старым" было бы нелепо. В том числе и потому что речь, как и прежде, идет об отношениях корпоративно-пат­ронажных, о нелегальной или полулегальной торговле между собственниками рабочей силы и обладателями руководящих статусов, которые получили возможность оплачивать эту ра­бочую силу из контролируемых ими теневых финансовых ис­точников.

Короче говоря, вместо канувшего в прошлое черного рынка дефицита и рядом с унаследованным от советских времен черным рынком услуг (медицинских, бытовых, чиновничьих и прочих) возник черный рынок труда, на котором значительная, если не преобладающая, часть заработка выплачивается неофици­ально, что автоматически выводит его из-под налогообложе­ния. Надо ли удивляться, что так много наших сограждан от­носятся к "черному налу" не только "с пониманием", но и "с одобрением"?

Нетрудно заметить, что установка на "черный нал" наибо­лее широкое распространение получила среди людей, принад­лежащих, как правило, к постсоветскому поколению и назван­ных нами ПРЕДпредпринимателями: совокупная доля "одобряющих" и "понимающих" составляет в их среде почти 60%. При этом доля "одобряющих" достигает здесь почти трети, что в полтора с лишним раза больше, чем среди непредприни­мательского большинства и почти в полтора раза больше, чем в среднем по населению. И такие настроения не покажутся стран­ными, если вспомнить все, что мы уже знаем о представите­лях данной группы.

Будучи убежденными в том, что сколотить необходимый для открытия собственного дела стартовый капитал можно только в теневой сфере, они прекрасно понимают и то, что сама эта сфера открывает свои возможности для наемных работников,

[252]

каковыми они являются, только благодаря хождению "черного нала". Без него, по мнению многих из них, не только деньги пля занятия бизнесом накопить невозможно, но и просто сносно существовать. "Лично у меня оклад составляет 417 рублей, -говорит хорошо уже знакомый нам работающий студент В., реально зарабатывающий, напомним, тысячу долларов в ме­сяц. - Хотел бы я посмотреть, как вы проживете на такие средства. А то, что расплачиваются валютой, в этом я вообще не вижу криминала, потому что в наше нестабильное время все круп­ные фирмы равняют зарплаты на курс доллара".

Эта информация, помимо прочего, интересна и тем, что снова подводит нас к вопросу об эффективности нового налогового законодательства. Мы не хотели бы заранее ставить ее под сомнение, но если заработок человека в 60 с лишним раз пре­вышает его официальный доход, и он эту разницу скрывал, то осмелится ли он тайное сделать явным, не побоится ли, что прошлые грехи ему припомнят? И другой вопрос, быть может, еще более важный: решатся ли руководители его предприятия легализовать все деньги, идущие на зарплату сотрудникам, даже если при новой (регрессивной) шкале налогообложения зарп­латы увидят в этом свою выгоду? Это, повторим, вопросы о доверии власти, и от ответов на них мы бы пока воздержа­лись. Но то, что они приобретают сегодня, наряду с психоло­гическим и политическим, еще и экономическое измерение, сомнений не вызывает.

Приведенные нами цифры и высказывания наводят на мысль, что в стране наметилось не просто поколенческое, но и мен­тальное размежевание между большинством и меньшинством населения, в основе которого - разнодоступность теневых от­ношений и, соответственно, разное восприятие их, а точнее - их самой распространенной постсоветской формы, именуемой в обиходе "черным налом". Конечно, границы между двумя этими сегментами общества не жесткие и закрытые, а подвижные и

[253]

открытые, но сама тенденция слишком очевидна, чтобы ее иг­норировать. Мы имеем в виду не столько размежевание меж­ду предпринимателями и наемными работниками, сколько раз­межевание между разными группами самих наемных работников. Одни - НЕпредприниматели - от теневой сферы в массе сво­ей отстранены и воспользоваться ее преимуществами не рас­считывают. Другие - ПРЕДпредприниматели - в нее уже по­гружены или надеются погрузиться, до поры до времени ничем не рискуя, оставляя всю связанную с этим ответственность привилегией своих хозяев-бизнесменов. Поэтому, очевидно, представители именно этой группы демонстрируют самую боль­шую любовь и к "черному налу", и к руководителям, скрыва­ющим доходы, дабы упрочить материальное положение работ­ников.

Осталось выяснить, по какую сторону от линии размежева­ния находится российское "низовое" предпринимательство. Может показаться, что оно примыкает к непредпринимательскому большинству - по крайней мере по доле людей, которые к нелегальному хождению рублей и долларов относятся "с одоб­рением". Не будем, однако, торопиться с выводами. Во-пер­вых, именно этот вопрос вызвал, похоже, у предпринимателей наибольшие затруднения: свыше 40% их представителей под тем или иным предлогом от прямого ответа на него предпоч­ли уклониться. Во-вторых, они меньше, чем кто бы то ни было, склонны "черный нал" осуждать, что довольно резко контрас­тирует с их ответами на предыдущий вопрос - об отношении к руководителям, уклоняющимся от уплаты налогов ради бла­га руководимых (хотя по смыслу, повторим, речь идет об од­ном и том же).

Возможно, дело тут в том, что наши "низовые" бизнесме­ны, оценивая хождение "черного нала", испытывали двойственные чувства. С одной стороны, упоминание о черной наличности, как можно предположить, вызывает у них живые ассоциации

[254]

с их собственной деятельностью, что и проявилось в неже­лании и неготовности осуждать ее. С другой - речь в нашем вопросе идет все-таки не об индивидуальной, а о корпора­тивно-патронажной теневой практике, в которую они не вклю­чены и к которой многие из них относятся не без предубежде­ния. Поэтому-то, быть может, так велик в их рядах процент людей, либо затруднившихся ответить на этот вопрос, либо проявивших безразличие к самому явлению. Не исключено, впрочем, что кто-то таким образом хотел скрыть свою при­частность к нему.

И, тем не менее, каждый пятый в этой группе признал, что такую форму нелегальных финансовых расчетов одобряет. Это значит, что в сознании каждого пятого предпринимателя кон­фликт экономических интересов и правовых ценностей, о ко­тором мы говорили, никак себя не обнаруживает, - по той, очевидно, причине, что интересы удовлетворяются в условиях вполне комфортных, без особых неудобств. По отношению же ко всем остальным представителям данной группы наше пред­положение о правовых ценностях, прорастающих из интере­сов, ущемленных в теневой сфере, остается в силе. Оно наве­яно всей совокупностью приведенных выше цифровых выкладок и высказываний наших респондентов, хотя, разумеется, мы отдаем себе полный отчет в том, что это всего лишь гипотеза.